Эрик Банди стоял у окна в своей комнате на втором этаже и смотрел в ночь. Поскольку свет не горел, ему прекрасно был виден сад за их домом, яблони, свесившие свои ветви чуть ли не до земли.
Эрик любил ночь. Ночью он чувствовал себя спокойнее, все проблемы дневной суеты становились какими-то мелкими, отдалёнными. Ночью всё стихало, мир будто засыпал, везде царил покой. А Эрик любил покой, когда никто не лезет тебе в душу. Только... этот, казалось бы, невинный покой напоминал о смерти.
Эрик вздохнул и отвернулся от окна. Сейчас будет ужин. Отсюда он чувствовал, как готовится что-то вкусное и улыбнулся в предвкушении. Он любил вкусно поесть. Правда, иногда ему казалось, что он понемногу набирает вес, но всякий раз, вставая на весы, он убеждался, что это не так. Просто он боится потолстеть, вот и всё.
На лестнице послышались шаги, и через несколько секунд в комнату заглянула Дженнифер.
- Ты что тут один...? - спросила она.
- Сейчас спущусь, - он присел на кровать.
- Хоть бы свет включил, что ли, - она потянулась было к ночнику, но он остановил её.
- Не надо. Мне в темноте больше нравится.
- Ну как знаешь. Ты какой-то странный. Пойду помогу маме.
Она вышла из комнаты и направилась на первый этаж. Эрик ещё раз вздохнул и закрыл глаза. Ни с того ни сего ему вспомнилось непонятное чувство, с которым он проснулся сегодня утром. Где-то в глубине души зародилась тревога. Что бы могло означать это странное чувство? Что же явилось причиной его появления?
Тряхнув головой, словно отгоняя тем самым дурные мысли, Эрик встал с кровати, постоял немного, прислушиваясь к позвякиванию посуды, доносящемуся из кухни, и уже хотел было выйти из комнаты, как вдруг что-то застучало по окну. Эрик вздрогнул и обернулся. В следующее мгновение он облегчённо вздохнул. Всего лишь дождь... Улыбнувшись своей нервозности, он легонько хлопнул себя по лбу и вышел из комнаты. Уже у лестнице что-то вдруг заставило его обернуться и посмотреть на свою комнату. В смутном мраке практически ничего не различалось. Странное непонятное чувство вернулось (а может, оно и не исчезало?), окутав душу тревогой. Отвернувшись, Эрик поспешил на первый этаж.
Войдя в гостиную, он увидел своего отца, который сидел в кресле и смотрел телевизор. Эрик присел на диван.
- Что, есть что-нибудь интересное? - спросил он.
- Пока ничего, - ответил отец. - Потом будет "Взвод".
- Нормально...
- Через пять минут будем обедать! - раздался голос мамы.
- Ужинать! - поправил её отец.
- Завтракать, - вполголоса сказал Эрик, не отрывая глаз от телевизора.
На экране мелькали глупые лица героев какой-то комедии. Эрик не любил комедии. Они казались ему какими-то бессмысленными, несерьёзными. Дженнифер с ним не соглашалась. "Да, может, они и бессмысленные, - говорила она, - но зато здорово поднимают настроение". "Туфта, - возражал Эрик, не столько оттого, что пытался доказать свою точку зрения, сколько, чтобы досадить ей. Ему нравилось её подкалывать. "Ну а твои ужастики-мордастики так вообще муть! - обижалась она. - Прямо тошнит!." "Знала бы ты, как меня от комедий мутит! Прямо-таки выворачивает! - Он делал вид, что его тошнит. - Тьфу!" Тогда она не разговаривала с ним весь остаток дня, а он только этого и добивался.
- Всё готово! - послышался голос мамы. - Идите!
Отец встал, положив пульт на кресло, и отправился на кухню Через минуту он уже был там.
- А почему чай холодный? - говорил он. - А почему утка недопеченная? Плохо, очень плохо! - В его голосе чувствовалась ирония.
- Эй, Эрик! Иди!
- Иду, иду, - выдохнул Эрик, но с места не сдвинулся. Продолжая сидеть на диване, он то и дело возвращался к странному тревожному чувству, которое никак не давало ему покоя. В конце концов, он с трудом поднялся с дивана и поплёлся на кухню. "Пошло всё к чёрту", - пронеслось у него в голове, - ну что ты так на это реагируешь? Завтра будет новый день, и ты поймёшь, что это чувство - просто ощущение, связанное с плохой погодой, плохим сном или ещё чем-нибудь в этом роде."
Вскоре все сидели на кухне, весело болтая и со вкусом уплетая еду. Даже Эрик, который был угрюмым, развеселился и отпускал свои обычные шуточки. Он совсем забыл о своих тревогах, мучивших его совсем недавно. Отец хохотал, мама ругалась, а Дженнифер морщила нос. Никто и предположить не мог, что...
...дверь подвала со скрипом приоткрылась и из мрачной сырой темноты выплыло что-то серое, бесформенное, безобразное... Оно пересекло холл и на минутку остановилось, видимо, решая, куда двинуться дальше. Из кухни доносились весёлые раскаты смеха и постукивание столовых приборов. Оно двинулось по коридору. Наконец, оно достигло лестницы и принялось медленно забираться наверх. Только там оно закончило свой путь и, укрывшись в одной из комнат, притаилось...
Этой ночью в доме, в котором проживала эта семья, произошло что-то недоброе, чёрное, злое. Наутро царил таинственный покой. Лишь потом люди, живущие по соседству, заподозрили что-то неладное. Дело в том, что из дома вот уже три дня никто не выходил, а по вечерам нигде не горел свет и не мерцал голубоватый огонёк, исходящий от экрана телевизора. И никто не забирал почту - газета валялась перед домом, словно никому не нужная. Люди собрались и решили проверить, что же произошло в этом доме, отчего он стал таким тихим, словно ПУСТЫМ. Когда они зашли внутрь... О Боже!
В гостиной в кресле, держа в одной руке пульт от телевизора, сидел Боб Банди с опущенной головой. По видимому, он просто заснул. Он был весь в противной слизи серого цвета. В спальне его супруга Эприел лежала в постели, но не спала. Её лицо замерло в выражении ужаса, глаза были открыты. Видимо, она закричала, когда ЭТО настигло её... Рот застыл в каком-то немом крике и был затянут той же мутной серой слизью, словно паутиной. Дженнифер и Эрик были убиты во сне. Они преспокойно лежали в своих постелях, укрытые серым "одеялом"... Но главное скрывалось ни в гостиной, ни в какой либо из комнат этого дома. Главное таилось в тёмном сыром подвале, забравшись в узкую щель и укрывшись от посторонних глаз...