Некто В Шляпе И : другие произведения.

Студенческие байки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Интересно, что будет, если в очень таинственную и очень закрытую магическую академию попадет не талантливая, красивая и сексуальная девица, к ногам которой тотчас же склонятся все преподаватели во главе с ректором, а два студента-раздолбая? Да-да, вы не ошиблись, самого что ни на есть мужского пола. Причем не блещущие способностями, причем как умственными, так и колдовскими. Обычные такие парни лет двадцати с небольшим. Как говорится, поживем - увидим, выживем - учтем. А пока добро пожаловать в З.А.Д. - закрытую академию демонологии!

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

   Новый год торжественно шествовал по нашей стране. За окнами то и дело взрывались петарды. С долгим протяжным свистом взлетали в воздух фейерверки, осыпая заснеженные деревья разноцветными искрами. На улицу то и дело высыпались подвыпившие компании, оглашая окрестности песнями и хохотом.
   - Празднуют, - с завистью протянул Санек.
   Он стоял на подоконнике и дымил в форточку. Знает, что я терпеть не могу сигаретного дыма, а в подъезд выйти лениво. Впрочем, и не надо ему выходить. Точно ведь затащат в какую-нибудь комнату и нальют стопочку в честь праздника. Студенческая общага - место такое. Налить тут всегда есть кому и где. А где один стопарик - там и второй, третий. Глядишь, проснется только завтра в обед, безнадежно пропустив последнюю пересдачу по зачету. И привет недопуск к сессии.
   - Не трави себе душу, - мрачно посоветовал я. - Все равно не отпущу, пока не повторишь мне, на какие отделы делится царство грибов.
   - Э-э... - Санек выпустил в воздух последнее сизое облако дыма, щелчком отправил окурок на улицу и спрыгнул с подоконника. Наморщил лоб, пытаясь припомнить, затем неуверенно начал: - В царство грибов входит отдел зигомицетов, аскомицетов, оомицетов и... - На этом месте он замялся, потом неуверенно предположил: - Идиотомицетов?
   - Сам ты идиотомицет! - раздраженно фыркнул я.
   Закрыл глаза и издал мученический стон.
   Самое ужасное заключалось в том, что я тоже, как и Санек, был совершенно не в состоянии запомнить все эти мудреные названия. Систематика низших растений звучала для меня как совершенно незнакомый язык, логика которого не поддавалась пониманию.
   - Может, ну его, Лех? - с надеждой предложил Санек. - Сегодня же новый год! Наверняка преподша завтра будет с похмелья. Авось повезет и так зачет поставит.
   Поперхнулся, когда я уставился на него тяжелым взглядом.
   Угу, как же, поставят нам зачет просто так. Систематику низших растений вела Изабелла Кристофоровна - сухонькая и очень бойкая дама лет ста на вид. По слухам, старая дева, в квартире которой проживало штук десять кошек. И я был склонен верить сему факту, поскольку от одежды Изабеллы Кристофоровны всегда разило крепким кошачьим духом, а темные пуховые шали, в которые она предпочитала кутаться в гулких холодных аудиториях нашего универа, были покрыты густой серой шерстью.
   Несмотря на более чем преклонный возраст, память у Изабеллы оставалась цепкой. Она с легкостью сыпала латинскими названиями, которые лично я даже прочитать правильно был не в состоянии с первого раза. И я очень сомневался, что Изабелла Кристофоровна сегодня вечером собиралась праздновать. Иначе с чего вдруг она назначила пересдачу зачета на восемь утра первого января? Истинное издевательство!
   Санек, видимо, понял, что сморозил глупость. Виновато повесил голову и сел напротив меня. Подтянул к себе учебник и принялся лениво листать страницы. Затем остановился на одной главе и попытался вчитаться.
   Как и следовало ожидать, хватило его лишь на пять минут.
   - Языки бы оторвать тем, кто такие названия напридумывал, - не выдержав, взорвался он. - Нет, ты послушай: космариум, десмидиум, пениум... Звучит, как формула призыва какого-нибудь демона.
   - Это же латынь, - уныло протянул я. - Она и должна так звучать.
   - А прикинь, если бы вместо водорослей изучали демонов? - не унимался Санек, который явно уже смирился со завтрашним провалом. - Всякие заклинания бы зубрили, пентаграммы бы чертили.
   - Ты даже отделы грибов выучить не в силах, - возразил я. - Постоянно коверкаешь их. Представляешь, что будет, если ты так демона случайно идиотом обзовешь?
   - Ну ты сравнил тоже! - Санек обиженно фыркнул. - Одно дело, лишайники зубрить да всякую другую мелкую пакость. И совсем другое - настоящую магию изучать! Да я бы мигом отличником стал. Великий колдун Санек Лисов. Звучит ведь?
   - Угу, и его друг, всемогущий маг Леха Круглов, - с сарказмом отозвался я.
   - Мы бы на нару такое натворили! - Санек пригрозил кому-то невидимому кулаком. - Подвиги бы совершали, красавиц бы спасали. Дракона бы какого-нибудь приручили. Все интереснее, чем циклы размножения водорослей рисовать.
   Я неопределенно хмыкнул. Положил локоть на стол и удобно подпер рукою подбородок, уставившись мечтательным взглядом поверх головы друга.
   Что скрывать очевидное, я тоже был на сегодня сыт по горло систематикой низших растений. Ну не дано мне выучить эту гадость! Просто - не дано! Остается надеяться только на чудо. Ну, и на завтрашнюю милость Изабеллы Кристофоровны.
   - Ума нет - иди в пед, - зачем-то произнес Санек давнюю истину всех абитуриентов.
   Я удивленно покосился на него. К чему это он? Да, в свое время мы именно так и попали в педуниверситет. Баллов, полученных по ЕГЭ, хватило лишь на поступление сюда. Благо, что особого конкурса на биологический факультет отродясь не было. Первые дни казалось, будто нам несказанно повезло. На тридцать девчонок в группе парней было только двое - я и Санек. К тому же мы без проблем получили комнату в общаге, поскольку были родом из маленького подмосковного городка. Но, увы, достаточно скоро мы поняли, что не все так просто в этом мире.
   Более-менее симпатичные однокурсницы предпочитали водить знакомство с парнями из состоятельных семейств. Но даже те из них, кто не состоял в отношениях, не смотрели в сторону двух обычных парней из обычного рабочего класса. Ни у меня, ни у Санька не было машины. О квартире и говорить нечего. Повезло, что третий наш товарищ из общажной комнаты предпочитал почти все дни проводить на квартире у своей обеспеченной девицы, появляясь здесь лишь в моменты недолгих ссор. Поэтому на жилищный вопрос мы не жаловались. Что же касается денежного - то тут все обстояло куда печальнее. Хорошо еще, что родители раз в месяц посылали нам пару тысяч. Этого хватало на самую дешевую тушенку и макароны, которые мы по очереди готовили в огромной и грязной кухне общежития. На всякие изыски вроде сигарет приходилось зарабатывать самим. Любое свободное время мы проводили в поисках необременительной работы. Так, чтобы заплатили сразу и за день. Естественно, миллионов на этом заработать было нельзя. Зато это позволяло не требовать от родителей больше того, что они могли нам дать. В конце концов, и у меня, и у Санька были еще и младшие братья и сестры, а зарплата рабочего с завода (как у моего отца) или же инженера на обычной теплоцентрали (как у отца Санька) оставляли желать лучшего.
   - Давай халяву, что ли, призовем, - таинственно понизив голос, неожиданно выдохнул Санек.
   - Сдурел, что ли? - лениво поинтересовался я, опять зашелестев страницами.
   - А почему нет? - Санек пожал плечами. Захлопнул учебник, да так, что тот едва не разлетелся от его усердия, и зло продолжил: - И вообще, хватит страдать! Новый год ведь. Надо веселится. А по поводу этого зачета - да и черт с ним! Лично я горевать не буду, если отчислять. Ну, в армию пойду. Год отслужу - и домой вернусь.
   Я в свою очередь прикрыл учебник, с интересом слушая рассуждения Санька, которые, что скрывать, были чрезвычайно близки мне по духу.
   - Я матери сразу сказал, что не нравится мне ее идея с высшим образованием, - немного воодушевившись от моего молчания, продолжил друг. Затараторил, изливая мне душу: - Лучше ПТУ бы окончил. Зато уже при работе был бы да помогал бы ей. Отец опять в запой ушел. Денег ни копейки не дает. А я тут грибы да лишайники учу. Здоровый лось. Тьфу!
   И сплюнул прямо на пол.
   - Моя тоже заладила, чтобы не смел уходить, - поддержал его я. - Мол, лучше в тепле детишкам о растениях рассказывать, чем в мерзлом цеху стыть. Но, знаешь, может, ты и прав. Она еще надеется, что я жить тут останусь. Каким-то чудом кралю себе с квартирой подцеплю. У нас-то, сам знаешь, однушка. И трое детей вместе со мной. Конечно, без меня им просторнее.
   - Не, у нас с жильем-то свободнее. - Санек покачал головой. - Трешка да сеструха у меня одна. Но отец как запьет - так в квартире пятый угол всей семьей ищем.
   В комнате после этих семейных откровений в комнате повисла зябкая неуютная тишина. За стеной у соседей грохнули пробкой от шампанского в потолок, сразу после этого раздался дружный смех.
   - Слышь, а я ведь бутылку купил, - смущенно проговорил Санек. - Не шампанского, правда, терпеть его не могу. Портвейна какого-то. Может, жахнем все-таки? Ну это Изабеллу... Ко всем демонам!
   - А, давай! - в неожиданном кураже согласился я. - Только сначала халяву крикнем. Вдруг поможет.
   Но до полуночи был еще целый час, а душа жаждала возлияний прямо сейчас. Поэтому, не сговариваясь, мы принялись накрывать на стол, отправив опостылевшие учебники куда подальше.
   Главным блюдом оказалась сковородка разогретых с разбитым яйцом макарон. Выдумщик Санек по окружности расставил вареные сосиски наподобие свечек на праздничном торте. Я быстро покромсал заветревшийся кусок сыра, каким-то чудом обнаруженный в глубинах общего холодильника на кухне. Он был не наш, но я надеялся, что пропажи на хватятся. В конце концов, разве в предновогодней суматохе кто упомнит, что стояло на столе?
   После того, как все оказалось готово, Санек торжественно водрузил на середину стола заветную бутылку.
   - Это что такое? - с опаской осведомился я, когда увидел ее.
   Сказать, что сия тара выглядела подозрительно - значит, не сказать ничего. Обычная двухлитровая пластиковая бадья без этикеток, внутри которой масляными отблесками переливалась какая-то темная тягучая жидкость, больше всего похожая на машинное масло.
   - Портвейн. - Санек радостно гыгыкнул. - Клева, да? Два литра за полштуки ухватил.
   - А мы не ослепнем? - не торопился я разделить его радость.
   - Да ты не дрейфь, - поторопился успокоить меня друг. - Это мне знакомый с химфака удружил. Говорит, что это их факультетский фирменный рецепт. Целым потоком уже год гонят и даже приторговывают понемногу. Пока никто не жаловался.
   - Не жаловались, потому что никто не выживал после этого адского зелья? - продолжил сомневаться я.
   - Не хочешь - не пей, мне больше достанется, - отмахнулся Санек. Ловким движением открутил пробку и щедро плеснул в два стакана, чья чистота вызывала лично у меня огромные опасения.
   - Ну, будем! - провозгласил главный и неизменный тост приятель. В пару глотков осушил свой стакан и замер, блаженно зажмурившись.
   Я внимательно наблюдал за ним, не торопясь присоединиться к застолью. Успею еще. Сначала посмотрю, не падет ли друг бездыханным телом к моим ногами.
   Через неполную минуту Санек открыл глаза и благосклонно посмотрел на меня.
   - А ничего, пьется легко. - Санек подмигнул мне с чуть осоловелым видом.
   И я решился. В свою очередь смело опрокинул в себя содержимое стакана.
   Стоило признать: студенты химфака свое дело знали. Пилось их зелье действительно приятно, оставляя после себя легчайшее послевкусие каких-то трав на языке.
   В общем, не было ничего удивительного, что на этот вечер систематика низших растений была забыта. Более того, мы едва не позабыли о намерении призвать халяву. Вспомнили об этом лишь после того, как услышали дружный хор из соседней комнаты, ведущий обратный отчет.
   - Зачетки! - заполошно заметался Санек.
   Через пару секунд мы столкнулись с ним лбами около форточки. Высунули наружу руки и заорали в полную мощь легких:
   - Халява, прийти!
   - Астронимия, ауриум, демониум, пристуим! - зачем-то дополнил я после этого и глупо захихикал.
   - Ты чего это? - удивился Санек.
   - Да так, названия водорослей вспомнил вдруг. - Смех продолжал распирать меня изнутри, и я булькал, никак не в силах успокоиться.
   - Водорослей? - переспросил Санек. - А почему я их не помню?
   - Потому что лучше надо было учебник читать!
   И это было последнее, что я запомнил.
   Как ни странно, после столь бурной ночи я проснулся даже до звонка будильника. На мобильнике послушно высветилось шесть утра.
   Несколько минут я лежал и тупо смотрел в потолок. Все-таки нажрались мы вчера с Саньком. По-моему, прикончили бутылку. А дальше что было?
   После процесса призыва халявы остаток ночи терялся в небытии.
   Я быстро ощупал себя руками. Так, я одет. Это уже хорошо. Потрогал рукой слева и справа от себя. Никто рядом не лежит. Это тоже неплохо. А то мало ли какую кикимору притащил бы. Как говорится, не бывает страшных женщин, бывает мало водки.
   Кстати, а где Санек?
   В этот момент откуда-то с полу послышался измученный стон.
   - Воды! - прошептал Санька. - Леха, будь другом, дай воды!
   - Мы вчера ничего не натворили? - спросил я, не торопясь принять вертикальное положение.
   - Да вроде нет, - ответил Санька.
   Призрачным голубоватым светом загорелся экран его мобильника. Видать, он тоже решил проверить время.
   - Надо же, мы еще на зачет успеваем, - искренне удивился он. - Умыться, зубы почистить... Ну что, рискнем показаться на глаза великой и ужасной Изабеллы?
   - А почему бы и нет? - хмыкнул я. - Главное, чтобы мы зачетки вчера в кураже не выкинули из окна.
   Но зачетки оказались на столе, заботливо придавленные учебником по систематике.
   - Надо бы на химфак идти, - задумчиво резюмировал я, оглядывая комнату, в которой царил обычный беспорядок.
   Судя по всему, посидели мы вчера с Саньком культурно. Ничего не разбили, на подвиги нас не потянуло. К тому же голова не болела, а соображала на удивление ясно и трезво.
   - Да, надо было, - поддакнул Санька, без проблем определив направление моих мыслей.
   Что скрывать очевидное, в нашем родном городке любили выпить. Чем забористее и дешевле было пойло - тем охотнее его покупали. Наладить бы производство такого портвейна, как его обозвал вчера Санек - и за год на квартиру скопить можно.
   "Ага, на квартиру он копить вздумал, - тут же отозвался глас моего рассудка с удивительно знакомыми материнскими интонациями. - Даже не думай, бестолочь! Или пристрелит кто, или посадят. Не жили богато - нечего и начинать".
   От последней фразы меня привычно передернуло. Как же я ненавидел, когда мать или отец так говорили! Эта фраза была своего рода приговором. Мол, не пытайся прыгнуть выше головы. У тебя все равно никогда не получится выбраться из зыбкого болота крохотного городка, где из всех развлечений - дешевая водка да субботний мордобой на дискотеке. Где родился - там и пригодился. Каждый сверчок знай свой вершок. Нет лучше болота, чем родное. И еще много-много других поговорок, призванных укоротить души прекрасные порывы.
   Поэтому, наверное, я с такой радостью уехал в педунивер, хотя над моим решением смеялись все друзья. Ну, кроме Санька, который по большому счету решил присоединиться ко мне, так сказать, по приколу. Мы знали друг друга с детства, и я верил ему куда больше, чем даже родителям. Мы оба мечтали вдохнуть воздух большого города. Мы оба надеялись никогда больше не возвращаться в родное захолустье. Он желал устроиться на хорошую работу и вытянуть мать и сестру из-под гнета вечно пьяного отца. А я... Я просто задыхался в крохотной квартирке, где было слишком много народа. Даже общага казалась мне настоящим раем по сравнению с малосемейкой на пятерых. По крайней мере, тут у меня была своя кровать, которая всегда стояла на своем месте и на которую в любой момент можно было завалиться спать, тогда как дома моим спальным местом был матрас, кинутый прямо в проходе. И на день его прятали под двухэтажную кровать младших сестер.
   Занятый этими невеселыми раздумьями, я не обращал внимания на привычные утренние занятия. Умыться, задумчиво потереть щетину, гадая, стоит ли бриться или сойдет и так. Остановиться на последнем варианте, вовремя вспомнив примету, что перед экзаменами и зачетами не принято стричься, бриться и стричь ногти. Тщательно почистить зубы, памятуя о вчерашнем застолье.
   Через полчаса сборов мы с Саньком покинули нашу комнату и отправились на зачет.
   Вахтерша Мария Ивановна самым наглым образом спала прямо на рабочем месте, уронив седую голову на выдающуюся грудь и выводя звучные рулады носом. Около ее стола скромно притулилась целая шеренга бутылок из-под всевозможного спиртного. Должно быть, студенты целую ночь несли МарьВановне щедрые подношения, надеясь, что она запомнит это и тоже проявит снисхождение. Например, когда кто-нибудь припозднится и явится позже часа закрытия общаги. Никому ведь не хочется мерзнуть под открытым небом. Или же при обязательном обходе МарьВановна не заметит запрещенных электрических чайников или же бутылок спиртного на окне.
   Город казался совершенно вымершим в это раннее хмурое утро первого дня нового года. Даже дворники еще не выползли на работу. Лишь однажды я увидел какого-то старичка, который медленно и печально брел вслед за своей собакой и, по-моему, спал на ходу.
   Охранника на пропускной универа тоже не было. Тускло горел зеленый свет, разрешая проход любому.
   - Прям мороз по коже, - шепотом проговорил Санек, когда мы поднимались на третий этаж, где располагалась кафедра ботаники.
   Я с трудом подавил такое понятное желание шикнуть на него. Почему-то мне было ну очень неуютно. Чудилось, будто на плохо освещенной лестнице кто-то следит за нами недобрым взглядом.
   - Кстати, а что ты заорал вчера после того, как попросил халяву прийти? - не унимался Санек. - Я сегодня утром в алфавитном указателе учебника глянул, пока ты в туалете заседал. Не нашел такого.
   - Понятия не имею, - хмуро сказал я. - На ум пришло - вот и ляпнул. Видать, от твоего пойла все в голове смешалось.
   Коридор третьего этажа заливал неестественно яркий белый свет. Душу неясно царапнуло какое-то дурное предчувствие. Странно. Никогда прежде тут не было настолько светло. Обычно лампочки горели тусклым желтым огнем, к тому же половина из них извечно была перегоревшей.
   Чем меньше расстояния оставалось до кабинета Изабеллы Кристофоровны, тем медленнее становился мой шаг. Санек тоже не торопился обогнать меня. Он тащился за моей спиной и очень протяжно и горько вздыхал, как будто уже предчувствуя все прелести общения с деканатом по поводу заваленной третьей пересдачи зачета.
   Я недоуменно нахмурился, наконец-то осознав, что больше в коридоре никого нет.
   - А что, мы единственные счастливчики? - спросил я. - Я думал, Изабелла много кого встречей на первое января осчастливила.
   - Остальные, поди, забили, - хмуро отозвался Санек. Правда, тут же добавил с нескрываемой надеждой: - Авось это и поможет. Старушка увидит нас, растает от такой преданности - и поставит зачет просто так.
   Я скептически хмыкнул. По-моему, в куске вечной мерзлоты больше душевного тепла, чем в этой Изабеллы.
   Около самой двери мы с Саньком переглянулись. Друг кивнул мне, и я, набравшись решимости, постучал.
   Точнее, я всего лишь поднес кулак к двери, как та приглашающе распахнулась передо мной сама собой.
   - Э-э... - протянул я, почему-то испугавшись.
   Наверное, стоило вспомнить про вечные сквозняки в этом старом здании, которое уже давно нуждалось в ремонте. Но почему-то мне стало так страшно, что я едва не рванул со всех ног прочь.
   Судя по округлившимся глазам Санька, он подумал о том же самом. И даже попятился.
   - Заходите, раз пришли, - в этот момент со странным присвистом послышалось из кабинета. - Что топчитесь на пороге?
   Я посмотрел на Санька. Тот покачал головой и выразительно посмотрел в другой конец коридора.
   Неужели всерьез предлагает сбежать? Ну уж нет! Надо хотя бы попытаться сдать этот проклятый зачет.
   И я смело распахнул дверь до конца. Шагнул вперед и лишь потом посмотрел на стол преподавателя.
   Санек что-то испуганно икнул за моей спиной. Затем послышался грузный звук падения тела на пол.
   О, я вполне понимал своего приятеля, который рухнул на пол.
   Потому что за столом Изабеллы Кристофоровны сидела не Изабелла Кристофоровна. А самый рыжеволосая пышногрудая красотка с настолько откровенным декольте, что ткань платья прикрывала лишь соски.
   Я гулко сглотнул, изо всех сил стараясь смотреть исключительно в глаза бесстыжей девицы, по какой-то странной прихоти судьбы занявшей стол нашей преподавательницы. Наверное, Изабелла Кристофоровна приболела и...
   И что? Я замялся, не в силах подыскать нужное объяснение. Неужели в деканате отправили сию горячую штучку на замену? Чушь какая-то! Этой бы девице да в порнофильмах сниматься, но никак не принимать зачет по систематике низших растений, будь они неладны!
   - Ошибаетесь, Алексей Круглов, - мелодично пропела девица. - Я - и есть ваш преподаватель. Изабелла Кристофоровна.
   После чего призывно облизнула алый рот языком.
   Все бы ничего, только тот оказался раздвоенным на конце.
   Н-да, по-моему, химики все-таки что-то намудрили со своим зельем.
   И я медленно осел на пол в самом прозаическом и в чем-то даже постыдном обмороке.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"