В город пришла весна. Пришла как-то сразу, неожиданно. Казалось, еще вчера дул колючий зимний ветер и обледенелые ветви тополя стучались в окно, словно просились в дом согреться, а сегодня те же веточки стояли в вазе на столе Нины Петровны, душистые, в клейких изумрудных листочках, и маленькие хозяева детского сада, прикусив от усердия кончики языков, старательно изображали их на бумаге.
Нина Петровна прошлась между столами, показала Оксане, как нужно держать карандаш, напомнила Лене, что листочки должны быть зеленые, подошла к окну. Во дворе сада на песочном ящике под тополем сидела Натка. Она гладила шершавый ствол тополя, припадала к нему щекой, словно шептала деревцу что-то ласковое, доброе.
-Опять Натка у своего тополька,- подумала Нина Петровна,- не забывает. А ведь как давно сажали мы эти тополя. Ну конечно! Сейчас Натка уже в третьем классе. И Нина Петровна окунулась в воспоминания.
В тот день во двор детского сада въехал грузовик, наполненный саженцами. Деревца были маленькими, тонкими, совсем как их новые хозяева. До обеда дети с воспитателями занимались посадкой. Непосаженным остался один тополек. Он был таким крохотным, слабым, что Нина Петровна собралась выбросить его, но Натка прижала гибкий прутик к себе и тихонько попросила:
-Можно, он будет мой? Я посажу его с папой.
Вечером пришел Наткин папа. Большой, ловкий, он мигом вскопал землю и сказал дочери:
-Давай сюда свою флору!
-Это не флора. Это тополек,- обиделась Натка.
-Ну тополек так тополек!- засмеялся отец.- Отличное дерево. Благодарное. Будешь много поливать - быстро вырастет.
-А я буду, буду поливать, папа,- щебетала довольная Натка.
По вечерам девочка, забывая об игрушках, смотрела на ворота, ждала отца. Наконец, он появлялся, подхватывал Натку на руки, подбрасывал вверх и говорил:
-Ну, здоров, Натка! Как дела?
-У меня все хорошо, а вот тополечек мой опять пить просит.
Отец брал ведра, поливал тополек, последние капли из ведра непременно выплескивал на Натку:
-Расти большая, дочка!- и оба довольные, счастливые торопились домой.
Осенью отец ушел в море. Пожелтел тополек, осыпался. Натка заскучала.
Прошли дни. Много дней. Потом... Потом у нее появился новый папа. Дядя Володя. Он редко заходил в сад, да и девочка его не очень ждала. О топольке ему не говорила. Ведь это был папин тополек.
Наступила новая весна. Зашумело молодой листвой дерево. Только теперь Натка поливала его одна. Без папы. А однажды, вернувшись домой с улицы, встретилась с отцом. Он сидел на кухне на табурете, печально глядел на заплаканную, располневшую маму. Натка бросилась к нему, затараторила о каких-то своих делах, но отец, казалось, не слышал ее. Он рассеянно теребил жидкую Наткину косицу, отвечал невпопад, потом отстранил от себя дочь, посмотрел на нее внимательно и сказал:
-Что же, значит так надо. Расти, тополек, не унывай,- и ушел.
С той поры Натка нечасто видела его. Навещал он ее после рейса, а потом снова надолго уезжал.
Приближалась осень. Натка готовилась в первый класс. Играть не хотелось. Подолгу сидела девочка под своим топольком. Грустила.
-Нина Петровна! А в Индии тополя есть? А в Африке? Вот вырасту- стану садовником. Засажу всю землю тополями. Ведь их папа любит. Правда, дядя Володя говорит, от них пух. Но ведь это не страшно. Правда, Нина Петровна?
-Ну конечно правда, Натка!
За спиной рисуют малыши. Стараются! В комнате тихо. А на улице радуется своей встрече с папиным топольком Натка. Должно быть, счастливый человек Наткин отец,-подумала воспитательница,- счастливый, потому что такая любовь, как Наткина, выпадает не каждому.