Мысль.

Мысль, словно нить, соломка в стоге сена, 
Ее так сложно уловить... 
Она течет, как кровь по венам, 
Ее ничем нельзя остановить. 

Все изреченья были раньше мыслью, 
Которые тихонько теплились внутри, 
Пока не задались они невидимою целью,
Из грязи в князи, так сказать, вмиг перейти!

Теперь же многие, по большей части изреченья
Используются то тут, то там...
Но кто бы знал, ведь не было сомненья,
Что мысль - это и начало, и финал.

Волчья стая.

Лунный свет и вкус свободы,
Вой на яркую луну.
Волчья стая в снег и в грозы
Верит в истину одну.

Лес, свобода, вольный трепет,
Стуки сердца, звучный вой -
Это Жизнь, она не терпит
Ветхий, сумрачный конвой...


Вмиг стал розовым рассвет...

Вмиг стал розовым рассвет
Страшным, алым цветом - болью,
А начал все это безумье Человек,
Осыпая мир наш бомбами, как солью.

Теперь же всюду пылинки бытия,
А время быстротечно, неделя за неделей.
Кто виновен? Каждый лепту внес. И ты и Я,
А мир погиб, так и не исполнив целей.

Чудеса.

Мы все, как маленькие дети - 
Верим в чудеса. 
Как будто есть на белом свете: 
Ад и Небеса. 

Хорошо это, иль плохо - 
Увы, не нам решать. 
Но в жизни можно ведь немного 
Чуть-чуть и помечтать?

Падшие ангелы.

Блестящие курки из стали
Лелеялись блуждающей рукой.
Спустя мгновенье на них нажали,
Исторгнув из стволов наружу дикий вой.

Падшие, забытые Богами,
Глядели отрешенно на убийц.
Сняв одежду, крылья расправляли,
Не сбежав и не понурив лиц.

Тот же взгляд, без страха и сомненья,
Оголенные, могучие тела.
Убийцы медленно взвели курки, без сожаленья,
Убив существ, имевших два крыла.

И вот остался лишь один, последний.
Падший ангел холодно спросил:
"Вы не можете быть, люди, милосердней?"
В ответ он также пулю получил.

Спустя немало лет смотрю я на останки,
Останки ангелов низвергнутых с Небес,
И вижу на спине скелетов еще гладки
Обломанные кости неземных чудес.

"Эволюция".

Жить и знать, что ты из ветхой ниши,
Но все же мнить себе: "Бери, парень, повыше!"
И не смотреть на скат пологой крыши,
Не быть с убогим нравом мелкой, серой мыши.

Всегда глядеть вперед и знать порядки,
Ведь весь народ из старой, гладкой грядки.
Бежать, бежать, бежать и без оглядки,
Воздвигнув пьедестал, сорвать порядки.


Орфей.

Тихое, мертвое небо.
Свежепотухший костер.
Здесь нет ни солнца, ни снега,
Сюда я за Смертью пришел.

Блеклые, серые краски.
Красный, мельчайший песок.
Все здесь вокруг для острастки.
Кровью пронизан висок.

Ветхо-кривые деревья
В жуткой и мутной воде.
Спрятаться мне бы от пенья
Птиц в этой мертвой гряде.

Ветер, словно холеный,
Вёрткий и бешеный мул.
Воздух, словно соленый.
Уши мои режет гул.

Тихое мерное пенье
Скоро убьет во мне дух.
Всюду угли да поленья.
К жизни становишься глух.

Тихое, мертвое небо.
Свежепотухший костер.
Там, где я раньше не был,
Тут, где тебя я нашел.

Ледокол.

Сквозь льды и заревые дали, 
Сквозь холод, снег и северную длань 
Плыл ледокол - боец бывалый, 
Похожий на младую лань. 

Он быстро разбивал все скалы,
Замерзшие за полками веков.
Морские, голубые валы -
Бесценные дары богов.

Корабль плыл сквозь северные дали,
Морские разрывая сны,
Но вот меж льдов его зажали
Богов морских коварные сыны.

Боец застыл. Всюду белым-бело.
Вокруг завьюжила метель.
Все льдины снегом замело,
Но вот гудок, прорвался зверь,
И в раз вся тишь перевернулась,
Волна, еще волна, огромный гребень
Пал на сталь бойца. Корма нагнулась,
И, словно дверь, гнилая дверь
Вдруг развалилась, зашипела ржавой сталью.

Корабль сломлен был,
А льды смеялись вслед над ним.
Корабль вглубь уплыл.
Он стал для севера своим.

Странные вещи.

В нашем мире есть странные вещи,
Но они, к сожаленью, для нас, 
Стали чем-то похожи на время, 
Стройно шедшее, просто, на глаз. 

Эти вещи для нас не иначе,
Как цепочка, браслет и кольцо.
Можно долго носить, не снимая, 
Но однажды порвется звено.

Тихо падая, звякнут о кафель,
Разноцветного сплава куски,
Ну, а дальше мы громко хлопочем,
Душа рвется в стальные тиски.

Так потом эти вещи вернутся... 
В небольших измененьях своих 
Они вносят в наш мир беспринципно 
Гомон лжи в исполненьях твоих. 

Ты, наверное, думаешь долго 
Над потоком моих тяжких фраз.
Но подумай, дружище, над вещью... 
Она рядом, и она - не алмаз.

Вера.

Небосвод раздвигая и руша границы, 
Мы бег продолжаем в невиданный край. 
Но есть одно "но", мы, жалко, не птицы. 
Все было б иначе - раз, два и взлетай! 

Не было б многого. Мучений и боли, 
И время затраченное жизнь обрело. 
Да только на наши неравные доли 
Выпало меньшее к несчастью число. 

Выпало мало, нолик, нисколько. 
Взлететь невозможно. Нету крыльев. The end. 
И надежда, слегка шелохнувшись, легонько, 
Исчезла в страницах небывалых легенд. 

А легенда, как знаем, появляется всуе 
И нет в ней ни смысла, ни правды на грош. 
Но детишкам рассказ о страшной статуе 
Необъясним и на сон он похож.

Но есть долька правды, и чуда с лихвою.
Бывает, что быль стала явью... и что?
Быть может и наша вера с тобою
Способна на чудо и волшебство?

Так может, не столь нереальны легенды? 
И правда есть в этих и в тех, и в других. 
Они будут вечны, вечны - нетленны. 
И крылья появятся, верь только в них.

Игра.

Как глупо смотреть на границы добра,
Не видя там зла, не видя там боли.
Все кости кидать и жаждать ребра,
Что б заново кинуть. Так, что ли?

Мы ждем лишь спасенья нашей души,
Всеобщей, поделенной на два.
Раздумья о смерти наверно смешны,
Когда за добром стоит правда.


Мертвая жизнь.

Взмах человеческой руки и слово
Родили этот новый мир.
И кроме После нет иного,
Дьявол до смерти кровь испил.

Теперь нет рая, нет и ада.
И душам некуда идти.
Плоды живительного сада
Раздавлены еще в пути.

А сок, дарующий бессмертье
Проел, как кислота покров.
Как решето земля, поверьте,
Да и не надо лишних слов.

Достаточно разок увидеть,
Оторопеть и потерять свой взор.
В кусках построек ясно видеть
Людей оплавленный позор.

Остатки мертвой жизни сводят
На вас свой взор из глаз-окон.
А новые правленцы бродят
По пустошам со всех сторон.

Гнетущее и давящее небо
Вас поглотить торопиться всегда.
И это, правда, легенькое дело,
Но вы ведь не его еда.

Мир стал игрушкой в нашей власти,
Которую сожрали мы в огне.
Теперь иные правят власти,
И в их меню Мы - главное реле.


Без крыльев.

Окрыленный, омываемый водой, 
Окрыленный светлым небом, облаками, 
Я смотрел на этот мир с его землей, 
Реками, лесами и полями. 

Но крылья оторвались у меня, 
Я вдруг ослеп и чувства потерялись, 
А мир теперь всего лишь только тля 
На стебельке вселенной. 
Ну, что же? Досмеялись? 

Разруха, прах - бездонные дары 
Взамен полета, осязанья. 
Теперь далекие планеты не светлы. 
Теперь лишь остается ожиданье.

Мы открывали двери, погодя.
Ох, нет. Скорее! Нараспашку!
Чуть-чуть, еще чуть-чуть.
Ну вот, повсюду снова тля,
И фитилек лизнул тротиловую шашку.



Окружение.

Посмотри на бетонные стены, 
На бетон окружения, мира. 
Будто кадры плохой мизансцены, 
Будто дырки огромного сыра. 

Окружение - нет, не в порядке, 
Как и мир наш с огромной лихвою. 
Хотя стены вовсе не гладки, 
Все же мы остаемся собою. 

Также цель себе мы не ставим
И не знаем, что станется с нами. 
Только тихо все песни горланим, 
О свершеньях прошедших с годами. 

Сколько нужно еще подождать, 
Сколько нужно нам времени грешным, 
Чтобы стены разгладить и дать 
Миру мир, ну и сделать хоть что-нибудь вечным?


Борьба с Судьбой. 

Витиевато кружится тропинка, 
А позади ее прямая трасса. 
Но где же та проталина, ложбинка, 
И та моя счастливая гримаса? 

Наверно потерял ее у края, 
Но у какого из множества краев? 
И ключ мне дан уж точно не от Рая, 
И не от мира нескончаемых даров.

Ну, для чего же, кто меня направил прямо 
По тропке, у которой нет границ? 
И кто заставил меня так упрямо 
Испортить еще пять страниц? 

Эй, где ты? Что ты вообще хочешь? 
И от чего ты дал мне этот ключ? 
О, да-а-а... Хохочешь, ты, хохочешь!? 
По-твоему я очень невезуч?! 

Тебе я вторить буду так же смело, 
Смеяться буду и кричать, 
А может даже больше, я умело, 
Найдя тебя, заставлю проиграть! 

Ты думаешь, раз ты невидим, 
То сможешь все крушить, ломать? 
Посмотрим, мы еще увидим, 
Кто должен в битвах побеждать! 

Раскрой-ка карты! Нет?! Боишься?! 
Ведь бито будет и мой ход! 
Хоть, я представил, ты бодришься, 
Но не найти тебе обход!

Я заберу эту красивую победу, 
Дойду до светлого конца! 
На золотом коньке доеду 
До финиша и до тебя!

Бессмертье.

Громогласный всплеск иллюзий, 
И мрак ничтожной, но игривой лжи. 
Я рамки жизни давно бы сузил, 
Да только невозможно смертность обрести. 

И нету края, вечность здесь купюра. 
Она и жизнь связались в узелок. 
С собою тянет с бесконечной силой мула 
Этот ничтожный, но большой клочок. 

Мой взгляд на мир, всего лишь одна вера 
В то, что скоро кончится игра, 
И непростая, но приевшаяся сфера 
Меня избавит от бессмертья навсегда.

На распутье.

Походкой броской, но небрежной 
Я быстро шел, не видя, что там наверху. 
А солнце лучиком, ручонкой нежной,
Лелеяло и грело... Как я так живу? 

Прохожие бросали взгляды косо. 
Как странно... Что не так во мне? 
А под ногами все полоски, да полосы. 
На автостраде? На дороге? Где я, ГДЕ? 

Машины шумно шелестя резиной, 
Рычали и мычали изнутри. 
А я, с довольно кислой миной,
Считал полоски: раз, два, три... 

Был на распутье, и все считал минуты. 
Хватал одну, потом другую погодя. 
Ту проморгал... Ну, что ж такое... Тьфу ты! 
Ведь нами жизнь играет не шутя. 

Однажды разминулся с птицей синей, 
Ей - все равно, а мне все это не к добру. 
И стало отраженье мутно. Иней, эх, иней. 
Где ты, солнце! Эй, там наверху?!