Лена сидела на диване, укутавшись в плед, и тупо смотрела в окно. Как же ей надоело это однообразие! Однообразие часов, дней, месяцев... И даже дождь за окном был самый обыкновенный, осенний и холодный. А так хотелось перемен! Революций! Которые перевернули бы с ног на голову всю её жизнь. Так хотелось... Ну, хоть чуточку!
Лена посмотрела на часы и, машинально наблюдая за стрелкой, подумала о том, что скоро, через полчаса, стукнет входная дверь и войдёт муж. Невзрачный, невысокого роста, узкоплечий. И имя у него какое-то несовременное - Иван. Ваня. Иванушка-дурачок. О, Господи! И почему именно она? Почему именно ей досталась эта никчемность - Ваня, муж. Ха! Муж - объелся груш... И главное - ничего изменить нельзя. Во всяком случае, пока нельзя.
Да, угораздило же её вляпаться во всё это. Может, не так обидно было бы влачить это полунищенское существование, будь её Ванька красавчиком, вон, как тот, что на обложке журнала. Но Ваня, увы, был самым обычным, как тысячи, миллионы других.
То ли дело она! Жгучая, яркая восточная красавица с голубыми глазами! Мама говорила, что она вся в отца пошла. Отца, которого никогда в жизни не видела.
Когда-то студент-пятикурсник арабского происхождения покорил сердце семнадцатилетней русской девчонки. Полгода плёл что-то о вечной любви, а потом... Потом скрылся в неизвестном направлении, оставив любимой на память о себе плод их совместной любви. Мама погоревала, поплакала, да делать нечего. Собственно говоря, ничего нельзя было уже сделать на седьмом месяце беременности. Вот так появилась Леночка - дитя любви, как две капли воды похожая на своего непутёвого отца...
С Ваней они всю жизнь рядом, можно сказать, один горшок делили. Сколько Лена помнила себя, столько же и Ваньку. Как-то само собой получилось - они стали жить вместе. А потом поженились. Свадьба была непышная, самая простая. Жених с невестой, свидетели да десяток гостей. У Лены и свадебного платья-то не было. А мечталось...
Мечталось, грезилось совершенно иное: шикарный белый, именно белый, 'длимузин', как прозвали его в народе, кортеж из дорогих машин, гостей человек двести. Она, Лена, в красивом белом платье, расшитом бисером, и Он... Высокий, красивый, в белом смокинге. Но... ничего этого не было у Лены. Да и вряд ли когда-нибудь будет.
Вот и сейчас, через полчаса и через час - всё, как всегда. Придёт Ваня, приготовит ужин для своей любимой Леночки, будет смотреть на неё с обожанием и прыгать вокруг на задних лапках, как верный пёс:
-Да, Ленок, хорошо, Ленок, как скажешь... - во всём и всегда соглашаться.
'Господи, - снова подумала она, - как он мне надоел! Хотя бы предложил... на кухне обои переклеить, что ли. Хотя бы раз возразил...'.
Но нет, Ваня никогда не возражал Лене. Он любил её, боготворил до сумасшествия. Для него, кроме Леночки, не существовало другой женщины. Все говорили, что подобная любовь до добра не доведёт, но он и слушать никого не хотел.
Сначала ей это нравилось, а потом.... Как надоело ей это безвольное послушание и рабская покорность мужа. Так надоело всё, что просто выть хотелось. Надоела эта однокомнатная квартира - наследство мужа, в которой она вынуждена была прозябать, надоело его вечное безденежье, надоела эта его пресловутая гордость - не принимать помощи от богатого тестя, отчима Лены. 'Дурак - он и в Африке дурак, - вновь подумала она. - Да если бы не папа Саша...'
Лена нехотя встала с дивана, подошла к окну и буквально 'впилась' глазами в непроглядную осеннюю мглу, как будто стараясь там что-то разглядеть. Накатило вдруг, вспомнилось, как совсем недавно была так счастлива с другим...
Вадим учился с ней в одном классе. Он был именно таким, о котором мечтают все девчонки: высокий и мускулистый со светлыми волосами и карими глазами. Он сразу и не обратил на неё никакого внимания. А Лена сама для себя решила, что Вадим - её судьба. Почему судьба, она и сама не понимала: решила - и всё. А раз она решила - значит, так тому и быть.
В школе они были самой красивой парой, да и любовь у них тоже была красивой. Всё, как положено: цветы, признания, свидания, романтическая поездка в Питер после выпускного вечера, великолепие дворцов, фонтаны, белые ночи. И там... Там Лена поняла, что Вадим - это её не только первый, но и единственный мужчина на всю оставшуюся жизнь.
В Питере они жили в разных номерах, так распорядился отчим Лены, который, собственно, и спонсировал эту поездку. В Питер они поехали маленькой группой 'одноквасников', как пошутил Вадим. В первую же ночь это и случилось. Лена и Вадим, закрывшись от всей компании у неё в номере, опьянённые и счастливые, познавали великое таинство любви. А потом была и вторая ночь, и третья... Всё было просто великолепно.
Лена уже строила планы на будущее:
-Мы поступим с тобой в один институт, чтобы быть вместе.
-В какой же?
-Конечно, в МГИМО, папа Саша обо всём договорится и всё решит, так что можешь спокойно наслаждаться жизнью, всё будет тип-топ, считай, что ты уже поступил.
Вадим и не возражал:
-Ого! Как скажешь, милая.
Действительно, Ленин отчим устроил их обоих в престижный вуз, они продолжали встречаться, все стали поговаривать об их свадьбе.
Но не тут-то было: вскоре после Питера они разошлись, расстались... на лет десять. Причём, ничего не предвещало расставания, он просто сказал ей:
-Лена, давай останемся друзьями...
Вот так просто, без объяснения, он ушёл из её жизни - и всё. Лена даже институт бросила из-за него, потому что не могла находиться на одной с ним территории. Она слышала от друзей, что Вадим вроде бы женился на их однокурснице, потом развелся и снова женился на женщине, весьма состоятельной, правда, намного старше его. Пожалуй, и всё, больше Лена ничего о нём не слышала.
Пронеслись десять лет, и вот... И вот их снова свела судьба.
Лена не сразу узнала в красивом молодом мужчине свою первую любовь. Оказалось, что они вот уже год посещали один и тот же фитнес-клуб, но так ни разу и не встретились. А в этот день Лена, как назло, забыла зонтик, да и машину пришлось поставить не возле входа, как обычно, а чуть дальше. На улице лил дождь как из ведра, но не сидеть же всё это время в машине. Вот она и рискнула выйти, добежала до входа и буквально попала в объятья выходившего из клуба мужчины. Она, промокшая до нитки, со всклоченной шевелюрой, - и он, высокий, красивый, ухоженный.
Как только Вадим почувствовал в своих руках молодое упругое тело красивой женщины, ощутил аромат её тонких духов, исходивших от влажных волос, у него тут же поднялась волна желания, и он понял, что не хочет отпускать от себя эту прекрасную незнакомку. Желание обладать ею было настолько сильным, что он еле-еле смог говорить.
-Ой, простите! - беспечно сказала Лена, отстраняясь от него.
-Ничего, - глухо ответил он и, улыбнувшись, признался: - Мне было приятно.
Потом он пристально вгляделся в лицо красивой молодой женщины с внешностью Голливудской звезды: что-то до боли знакомое, где-то он её уже видел. Ну, конечно, такой внешностью обладала только одна женщина, некогда покорившая его сердце, - Лена.
-Лена? - спросил он, ещё не веря в такой необычный подарок судьбы.
-Вадим, ты...
Лена как будто вернулась в свою школьную юность, почему-то не было ни обид, ни упрёков. Она так и не высказала ему то, что носила в себе все эти десять лет. Он просто снова появился в её жизни, и всё. Всё закрутилось вновь, как когда-то...
С этого мгновения Лена не жила, а летала! Просто летала от счастья! Вадим тоже был опьянен вновь вспыхнувшим чувством к ней. Ему казалось, что, если он не увидит Лену хоть один день, не ощутит её в своих объятьях, не будет обладать её таким желанным, страстным молодым телом, он потеряет смысл жизни. Нет, он просто умрёт, умрёт без неё, без своей Лены.
Лена чувствовала, что и она без Вадима теперь не может и дня прожить. У них обоих как будто открылось второе дыхание: они встречались чуть ли не каждый день на съёмной квартире, и каждый раз всё у них происходило будто впервые - они никак не могли насытиться друг другом. Потом встречи стали намного реже. И это понятно: у него своя жизнь, у неё - своя...
А сегодня встреча вообще сорвалась - Вадим улетел в командировку в Париж. В Париж! Город любви! Как она хотела поехать с ним, но он не взял её с собой, и это больно кольнуло её.
Он позвонил ей перед отлётом, сказал, что приедет через две недели, и тогда они встретятся.
-Возьми меня с собой, - попросила она. - Я ужасно хочу в Париж! Хочу быть там с тобой!
-Зая, не могу, поездка очень ответственная, а ты будешь только отвлекать меня. И потом, что ты скажешь своему мужу?
-Я тебя умоляю! Что я должна выдумывать! Скажу ему истинную правду, что еду в командировку.
-И он проглотит твою правду?
-Ты же знаешь, что да, он всегда это делает...
Как она ни уговаривала Вадима, он не соглашался. Лена и кричала на него, и умоляла, но ничего не получалось. Наскоро попрощавшись, он тактично отвязался от неё, пообещав привезти флакон французских духов, и улетел в Париж, а Лена... Лена осталась дома. Она сидела на своем диване, укутавшись в плед, и злилась на весь свет.
Стукнула входная дверь:
-Леночка, я пришёл, - послышалось из коридора.
'Вот оно, - подумала она. - Свершилось'. Она буквально вжалась в диван, как будто хотела раствориться в нём, слиться с ним воедино так, чтобы муж не нашёл её.
-Ленок, что случилось? - Ваня встревоженно кинулся к жене и поцеловал её в щеку. - Ты заболела? Я сейчас, Леночка, сейчас.
Потом его голос стал доноситься откуда-то из глубины квартиры, он что-то рассказывал громко, с надрывом, но Лена, заткнув уши пледом, почти его не слышала. Ну как он не поймёт, что ей просто неинтересно слушать его. Ей неинтересен он сам, его движения, его дурацкая прыгающая походка, эти бесконечные разговоры о работе. Хм, работа... Разве это вообще можно назвать работой? Охранник! Самый обычный охранник большого офисного 'муравейника'. Предлагал же папа Саша ему нормальную работу, но он гордый, не захоте-е-ел, всё сам, сам, сам. А сам ничего не добился, кроме этого идиотского места в охране и зарплаты, на которую без слёз не взглянешь. Да-а, охранник в наше нелёгкое время - это уже не профессия, а диагноз.
Лена сняла трубку и набрала номер матери. Она готова была разговаривать с кем угодно, только бы не выслушивать очередные бредни мужа о том, как он провел эти сутки. Но, к удивлению, все телефоны матери не отвечали. Тогда Лена набрала номер отчима.
-Папа Саша, это я.
-Леночка, - послышалось в трубке, - я рад тебя слышать. Как дела?
-Ещё не родила, - отшутилась Лена. - Я не могу маме дозвониться, у неё все в порядке?
-Да, да, у мамы всё хорошо, она с подругой улетела в Париж пошляться по магазинам.
-Вот как? - удивилась Лена и обиженно добавила: - Она мне ничего не сказала.
-Ну, еще пару часов назад я тоже не знал, что Линочка оседлает свою метлу и уметелит в Париж, - мрачно пошутил отчим. - Кстати, её ненормальная подруга, эта, ты её знаешь, Эллочка-людоечка, тоже с ней полетела.
-Ладно, папа Саша, будь здоров, - поспешила попрощаться Лена.
Вот как значит? Маман улетела в Париж, а её даже не позвала с собой. И с кем? С Эллочкой, которую в последнее время она сама же и не переваривала. Интересно, и Вадим туда же полетел. Они, наверное, на одном рейсе летели. Вот было бы здорово, если бы и она, Лена, тоже с ним полетела. Дура! Не надо было сопли жевать, а взять и полететь, виза же открыта. После драки кулаками не машут. Ещё не поздно, в принципе, но... Опять это пресловутое 'но': Вадим ясно дал понять, что она, Лена, будет его отвлекать.
Именно этот факт и удержал Лену от безумного шага, хотя она прекрасно понимала, что всё равно будет кусать себе локти. 'Значит, кому Париж, прогулки по Елисейским полям, - подумала Лена, - а кому...'. А кому самый обычный вечер в семье с мужем: сначала ужин, потом телевизор, а потом... Нет, простому парню, охраннику Ване, так далеко до импозантного начальника отдела крупной международной корпорации.