(выборочно)

љ Ниделя Александр, 2011 г.

4.28. Нравоучительный кошмар

Несмотря на тщательно сформированную его Подсознанием паранойю недоверия к Люде, он сразу же забылся глубоким сном. Невесомый, падая на его дно, он вдруг оказался в сновидении.

Ему снилось, что Люда подала на него заявление в милицию по поводу его домогательств к их малолетней дочери, шантажируя его этим к разводу с Катей. Но и это не все: Катя пытается отравить его таллием, подмешивая его в ту самую бутыль "Слезы Ангела", с целью завладеть его черной кассой, картинами и драгоценностями. И ей это удается!

Онемевший от ужаса ближайшей будущности, он оказывается одновременно и в больнице, и у следователя. Оба специалиста сидят недалеко от него, удобно расположившись в мягких креслах, точно таких же, какие стоят в офисе его нового бизнеса, недавно начатого им для покрытия финансовых интересов своей новой семьи. Справа от него сидел тот самый злосчастный официант из Фигуры, но он, Песочный, знал, что это следователь, пол под его ногами был совершенно белого цвета. А вот второго, который находился слева, было трудно рассмотреть - он казался стройным и хорошо сложенным. Фонендоскоп и медицинский халат указывали на доктора, но похож он был все же больше на военного. Его кресло было такого же черного цвета, как и пол на его стороне. Специалисты с самого начала, молча, с серьезным видом, пристально изучали Песочного. Из их настроения явствовало, что ничего хорошего его тут точно не ждет. Конечно, Песочному хотелось, чтобы ему как можно быстрее провели дезинтоксикационные мероприятия, но доктор почему-то медлил, вызывающе выжидая чего-то и теребя правой рукой фонендоскоп. Мучительную неопределенность тишины вдруг прервал ироничный голос официанта:

- А вот и Анатолий Сергеевич, собственной персоной.

- Вижу, вижу! - прозвучал незнакомый, но очень выразительный голос доктора.

- Что делать-то с ним будем, лечить или судить?

- Конечно, сначала лечить, а уж потом судите, если найдете за что?! - торопливо и без привычного гонора высказал свое мнение Песочный, очень похожему на официанта судье.

- Мы знаем, что так делается у вас по закону! - ответил ему доктор, - но, насколько я осведомлен, вы, Анатолий Сергеевич, закон не жалуете, особенно в плохом смысле. Может быть, и нам с вами поступить по вашим же принципам? Зачем тратиться на лечение, когда вам светит такой срок, с фатальной на зоне статьей.

- Ну, я не знаю..., я старался делать как лучше, - не соображая от страха, что-то говорил Песочный, в ужасе дожидаясь симптоматики отравления.

На это и доктор, и следователь от души рассмеялись, а доктор даже высморкался.

- Дело в том, Анатолий Сергеевич, вы, наверное, не знаете, но в нашей реальности суд опирается на совершенно иные критерии, а именно: на принципы самого подсудимого и его поступки, - включился в разговор следователь, - а ваши принципы и поступки нам известны.

- Это невозможно! - уверенно парировал Песочный.

- Ну, почему же, как раз наши возможности позволяют нам знать о вас все! - уверил его доктор.

- Тогда я, честно говоря, не понимаю, в чем я виноват? Вы должны знать, что Людмила оговаривает меня с целью завладеть моим имуществом, - тут Песочный был совершенно искренен.

- Да, знаем мы об этом, - и доктор со следователем доброжелательно переглянулись, - ее заявление - лишь повод, чтобы с вами встретиться! Нужно признать, с Людмилой вам, Анатолий Сергеевич, не повезло. Но могли ли вы рассчитывать на лучшее с вашим-то отношением к людям? Ну, и, конечно, хотели обмануть природу, отказавшись от чувств к женщине, решив гармонию алгеброй измерить, экий вы рисковый человек. Любовь в этих делах хоть и временная, но все же защита для мужчины. Ну, да ладно, дело-то сделанное.

- Песочного начали мучить подозрения насчет двух его собеседников, и он прямо и недоверчиво спросил их об этом:

- А вы кто?

- Мы те, кто мы есть, - следователь, с властной улыбкой, отклонил вопрос Песочного, дав интонацией понять, что это неподходящая тема для общения с ними.

- Анатолий Сергеевич, давайте короче, мы очень хорошо осведомлены не только о том, чем вы занимаетесь, а занимаетесь вы очень плохими делами, но и о том, что вы думаете и чувствуете. И не спрашивайте нас, как мы это делаем, а просто отнеситесь к нам, как бы вы отнеслись, в своем мире, к спецслужбам.

Но страх приближения отравления не давал Песочному думать.

- Я не понимаю вас.

И тогда доктор чуть раздраженно постучал правой рукой по подлокотнику кресла.

- Вам знакомо это кресло? - спросил доктор.

Песочный красноречиво молчал.

- Так вот, Анатолий Сергеевич, эта мебель из офиса, который будет обслуживать бизнес, недавно созданный вами для обеспечения финансовых потребностей вашей новой семьи, - доктор не говорил, а словно вбивал гвозди в воспаленный мозг Песочного.

Что-то в манере доктора показалось Песочному очень знакомым, но где он сталкивался с этим, он вспомнить не мог. Понимая только, что когда говорит доктор, его собственная речь и мысли отказывают ему. Песочный молчал, позабыв даже про отравление.

- Ваше прогрессирующее воровство - где только сможете, и взятки, последнее время лишь частично покрываются вашими деловыми свойствами и полезными делами. Вы превращаетесь в опасного социального паразита. На этом вы уже фактически потеряли своего сына, которого мы вынужденно изолировали от вас, понимая, какое пагубное влияние вы окажите на него своим дурным примером. Но то, что вы придумали, чтобы обеспечить вторую семью, это не укладывается даже в традиции вашей национальной экономики, к которой даже нам страшно прикасаться. И мы вам обещаем, если вы не остановитесь после нашего сегодняшнего разговора, мы по-настоящему, а не фигурально отравим вам жизнь. Поверьте, у нас для этого существуют огромные возможности. Тем не менее, и в этот раз мы не оставим вас без серьезного урока! - металлическим голосом отчеканил следователь.

Песочный молчал, словно его уста были кем-то опечатаны.

- Ну что, коллега, у вас есть, что дополнить Анатолию Сергеевичу? - следователь обернулся к доктору, и тот всем своим видом дал понять, что вопросов у него к Анатолию Сергеевичу нет.

- Анатолий Сергеевич, вы свободны, сейчас вы проснетесь и постарайтесь как можно лучше запомнить то, что услышали от нас, а лучше запишите. Акцентирую, это в ваших же интересах и интересах близких вам людей. И поскорее расстаньтесь со своим атеизмом: это уже не вопрос вашего научного мировоззрения, а средство выживания, - довольно доброжелательно напутствовал Песочного отходчивый доктор.

В завершение доктор легко взмахнул правой рукой, и все померкло. На смену видению пришла реальность с ощущением мокрых и холодных от пота простыней. Песочный вскочил, не в силах подавить ужас, оставленный сном, с бьющимся, как загнанный кролик в груди, сердцем. Постепенно, свыкнувшись с реальностью, Песочный включил ночник и взял с прикроватного столика ручку и ежедневник. Только сейчас он обратил внимание на название ручки "Таллин" и фактуру тиснения на коже ежедневника. Это была та же самая шахматка, что преследовала его последние дни. Отметив это, он принялся наспех записывать содержание сна. Записав, он буквально выронил из рук на столик, с вложенной между страниц ручкой, ежедневник и обессиленный, боком, повалился на кровать, последнее, что он запомнил, был щелчок выключателя света.

4.29. Консилиум

В то время как Песочного, движением руки доктора, выбросило в реальность, персонажи его сновидения, оставшись одни, продолжили свой диалог.

- Ты думаешь, он прозреет после нашей встречи? - с какой-то слабой надеждой спросил Доктор.

- Да что ты, разве таких, как он, эти разговоры образумливали, тем более, с первого раза, - обреченно ответил Следователь.

- Вот ведь, никак не могу отделаться от этой бестолковой надежды - обойтись одними словами, - чуть смущаясь, оправдался Доктор.

- Завтра он будет жалеть даже о том, что с испугу записал это сновидение. Он же, в конце концов, мужчина, и ему негоже хвататься за блокнот и записывать свои сны подобно чувствительной даме. Ты только представь, что хотя бы часть мужчин, при его положении, стали делать это, насколько бы мир стал лучше.

- Значит его оболванят!? - риторически, с не убиваемой надеждой в голосе спросил Доктор.

- Безусловно! Путь к нам тернист страданиями и болью, только они временно стряхивают с человека этих паразитов, возвращая критику и способность воспринимать нас всерьез, - Следователь, уже чуть литературно, скрыл нотки отчаяния.

- Что самое обидное, никакие наши огромные способности, пугающие даже наших противников, не дают нам возможности полезно поговорить с человеком.

- Именно поэтому нам придется этого отморозка отравить хотя бы наполовину, а то он дел натворит, он ведь и этого философствующего Колю, с его бригадой, втянет в свой новый бизнес...

- Он его уже давно втянул, но соглашусь с тобой, это будет уже совершенно иное. Знаешь, Санчо, Песочный такой ригидный, я это точно знаю, мы его еще долго не остановим, к тому же очень испорчен! - безнадежно добавил Доктор.

- А у нас есть выбор?! Конечно, после того, что он задумал, чтобы прокормить свою вторую семью, мы имеем полное право выбить из него душу, а тело придавить дорогим и тяжелым могильным камнем, чтобы ненароком не выползло. Но это, казалось бы, самое простое мероприятие слишком дорого нам обойдется, так как мы потеряем его уникальное Подсознание, очень редкого в своей креативности работника и повредим сложнейшую сеть деловых связей. Поэтому реальнее будет накрыть его новую деятельность в самом ее начале, и для этого почти все сделано. Но те теплые и требовательные руки, что будут доить золотое вымя нашего безотказного тельца, создадут нам на пути к этому множество проблем. Тем более, что они уже в курсе нашего разговора. Они знают о его полезности для нас, и если мы не уступим им в их интересе, они его зло и нравоучительно для нас похоронят. Конечно, если мы их не напугаем, причем очень серьезно.

- Я в курсе его нового бизнеса - при связях Песочного и его криминальном опыте он крайне прибылен и не особо затратен - да и "теплые руки", что его доят, работать не любят. А потому, при угрозе потерять бизнес, когда из подвала на окраине города вот-вот уже польется золотой ручеек, они вцепятся в него мертвой хваткой. Они так напугают Песочного, а вернее замотивируют, что даже потеряв, благодаря нам, эту точку, он будет с упорством навозного жука создавать новую. Тот, кто толкает его на качественно новый виток криминала, это очень прожорливое и хищное семейство, со стороны Людмилы. Им терять нечего: он ей не муж. Одно только, ребенка на себя записал, и Людмила с него, в случае неудачи с этим бизнесом, может и с мертвого получить по генетической экспертизе. Судиться им не привыкать, Песочный в Катину семью, как в стадо овец, волков запустил.

- Знаю, излюбленный их ход - с паршивой овцы хоть шерсти клок, убивают легко и мастерски. Тем более, что тут не шерсти клок, а настоящее Золотое руно.

- Санчо, пока он, как баран, на рожон лезть будет, они его не тронут. Так что, если нам удастся его отвадить от этого вампирства, нам придется стать его пожизненными телохранителями.

- Не в первый раз, лишь бы не безобразничал и не расслаблялся в работе. Ох, уж эти, на все готовые ради семьи, мужчины, настоящие смертники! Думают о себе слишком много, женщины напели им про их особую мужскую самость и роль, в общем, лестью отравили. А они и рады геройствовать - разбойничать во благо своего семейного идола, сами на алтарь лезут, даже подгонять не нужно, в итоге выживают из них самые не мужские. (Санчо)

- Как интересно получается, кто бы мог подумать!? (Доктор)

- Думать нужно, а не геройствовать, причем особым образом во всем, что связано с семьей. Иначе мы весь мужской гендер растеряем. А пока что, благодаря естественному отбору, гендерные различия стираются. Хочется надеяться, что наконец-то к власти придет настоящий патриархат, а не этот, с волчицей в овечьей шкуре. (Санчо)

- Ты хотел сказать в мужской шкуре? - улыбнувшись добавил Доктор, - женщины тебя не поймут!

- Это не важно, главное, что им это понравится. А этот нынешний "патриархат", с женской прической из под грозной мужской маски, не несет ни за что ответственность и так любит проливать кровь, причем без разницы и свою, и чужую, так что вот-вот захлебнется в ней! И делает это на природном рефлексе, уже и надобности том в том никакой нет, но без войны обойтись не может. Я, честно говоря, их зареванных лиц в черных косынках уже просто не выношу, воистину "пусть твоя левая рука не знает, что делает правая"1. Когда-то войны служили естественной цели - обмену генетическим материалом и одновременно вершили естественный отбор мужского материала на самоотверженность и способность воевать. Сегодня, когда люди вольны перемещаться за считанные часы на огромные расстояния и искать себе брачных партнеров, где им заблагорассудится, и сила нации определяется не свойствами пехотинца, а числом умных студентов научных ВУЗов, обычная война становится порочной и бессмысленной практикой. Но эти обстоятельства родами не учитываются: с мыслью они не в ладах.

- Своеобразное у тебя понимание женских интересов. (Доктор)

- Женщинам бессмысленно угождать в их осознанных интересах, взамен и заслуженно получишь только капризы и пресловутую неблагодарность. Если они и нуждаются в чем-то серьезно, то этой нужды они не осознают. Потому мужчина должен сначала понять, что женщине по-настоящему необходимо, а лишь потом действовать, замечу, по разумению, а не по женскому указу. При этом она даже может отказываться принять это, но не из-за того, что ей это не нужно, а в силу своей женской подсознательной политики - не нести ответственность за принимаемые мужчиной решения, просто ее доля ответственности - это ребенок. Именно поэтому женщина предпочитает получать от мужчины все как должное, в это время она даже может демонстрировать ему свое безразличие или неприятие. Не думаю, что стоит идти вопреки психологии пола. Вот и приходится привносить это в их жизнь силой. Женщины всегда требовали этого от мужчин. Разве что делалось это в разные эпохи по-разному. То, что когда-то вбивалось в женщину грубой силой, сегодня необходимо делать с настойчивой разумностью, не задевая ее тела и личного достоинства. Эта особенность половой психологии, при всей своей рациональности, очень дорого всем обходится. Конечно, вины женщин в этом никакой нет, и скоро мы к этому вернемся, - грустно и озабоченно закончил Санчо.

- В общем, выльется этот Анатолий Сергеевич для нас с тобой в большую проблему. Ну, да ладно, что, у нас, кроме него, других проблем нет! Хотя бы взять этот педофильный уотергейт. (Доктор)

4.30. Разговор

Доктор и Санчо замолчали, внутренне меняя тему. Новая тема, судя по их молчаливой реакции, озадачивала ангелов несравненно больше, чем отпущенный ими и уже забывшийся глубоким сном санэпидемиолог.

- Ты сам то что думаешь насчет этих судебных представлений? (Доктор)

- В цирк не ходи, жалко только, что не смешно. Сложный вопрос, все на первый взгляд таким запутанным, кажется. Если будет продолжаться в том же духе, то они наше Общество на куски растащат, или в монстра превратят - и так уже у людей в него веры никакой не осталось. Но, как говорится, нет худа без добра. В том, что эта сфера оказалась в таком запущенном состоянии есть свой плюс: пусть роды хлебнут тех проблем, что сами же и заварили. Им уже давно пора понять, что невозможно пользоваться плодами нашей цивилизации в рамках их междоусобных привычек и разобщенности, что дары цивилизации в их старой, по сути феодальной, социальной инфраструктуре порождают небывалые катастрофы. (Санчо)

- Добавлю, и мы тоже несем за это ответственность перед людьми. Положение, в котором мы оказались, критичное. Чтобы не натворить больших бед и не допустить разрушительной лавины, и сохранить жизнь человечеству, нам приходится тормозить стратегические исследования и идти на непопулярные меры. А роды, что, пользуясь своим особым положением безответственно спекулируют, пытаясь извлекать из этого свою выгоду. Я думаю, тут понадобится что-то новое, на что они не рассчитывают. (Доктор)

- Да, согласен с тобой. Нам нужно убедить роды, что одними экстенсивными полумерами их проблем в современном обществе не решить, нужна его глобальная небывалая реформа. Иначе все найденное в старых условиях, будет создавать нам новые и новые проблемы, причем одна будет тяжелее другой. Поэтому я не нахожу полезным, серьезно втягиваться в их педофильные скандалы. Это бессмысленная трата ресурсов и неизбежные спекуляции на них, в итоге пользы никакой. Единственное, что мы можем сделать в подобных ситуациях, то это привлечь к ним внимание общественности и расширять социальный резонанс, как в случае с нашей "сексуальной" торпедой, БДСМ-психологом в их борт. (Санчо)

- Тебе, Санчо, ее не жалко? - чуть провокационно спросил Доктор.

- А за что, за то, что много на себя взяла? Нет, мне жаль детей, которые оказываются крайними в грязных родовых разборках, грабежах и избавлении от надоевших мужей. Под видом заботы о детях они, позорят и клеймят их печатью неполноценных и социально опасных. Пользуясь некритичностью людей, роды ломают судьбы этих несчастных на части прямо в судах. А что касательно разных специалистов, с хитроватой наивностью полагающих, что их спасительная глупость гарантирует им, по статье за блаженство, билет в рай, даже если они будут безответственно творить черт знает что. Предупреждаю, перед этим они будут иметь дело с нами, а если мы не справимся, то за них возьмется Эволюция. Последнюю, я думаю, представлять не нужно. Ты, надеюсь, разделяешь мое мнение? (Санчо)

- Безусловно, общее дело делаем! Да, критики никакой нет, хотя и выглядит все более, чем очевидно! С другой стороны, будем реалистами, пока никто прямо дорогу родам в их интересах перейти не смог. А что касается БДСМ-психологини, нужно признать, ей еще повезло, что она получила это урок! После него будет думать перед тем, как что-либо сделать. Хотя, она всего лишь капля в этом профессиональном море! - и Доктор замолчал, - кстати, Санчо, а что твои эксперты по поводу педофилии говорят?

- Я думаю, лучше будет, если сам эксперт нам об этом и расскажет. (Санчо)

- Ты предлагаешь посетить Калмыкова? - с оживлением среагировал Доктор.

- А почему бы и нет, он как раз сейчас отдыхает, и никто не помешает нам нагрянуть к нему в гости, также как только что мы посетили Песочного. (Санчо)

- Я понял, надеюсь, это скрасит нашу мрачную тему? - Доктор явно нуждался в позитиве.

- Не знаю, не знаю, Алексей Павлович скорее странный, чем веселый человек. (Санчо)

- Санчо, а какая нужда нам его беспокоить? Я думаю, ты, как никто другой, в курсе его исследований и не только его одного. (Доктор)

- Ты прав, но сегодня я хотел бы просто послушать и посмотреть на того, кому мы решили открыться. Ну и обсудить с ним кое-что необходимое. (Санчо)

- Хорошо, уговорил. Тогда прямо сейчас? - и Доктор испытующе посмотрел на Санчо, - кстати, а в каком виде мы его посетим? - озаботился Доктор.

- Да, действительно, что-то об этом я и не подумал. (Санчо)

- Не являться же к нему в этом камуфляже, - и Доктор оглядел свой халат, раза два щелкнув пальцем по мембране фонендоскопа - а, может быть, мы по старинке прилетим к нему?

- Нет, что-то не хочется, это помешает ему настроиться на конструктивный лад. Давай лучше по-простому, в малобюджетных костюмчиках? (Санчо)

- Ну, хорошо. - скучая, согласился Доктор. - Тогда поторопимся: ночь не бесконечна.

- Вперед, - вторил ему Санчо.

1"Еванг. от Матф.", гл.VI, ст. 1-4.