Семья всегда тщательно готовилась к приезду родни. Тем более, Тилиус не гостил у них почти два года. Интересно, смогут ли они поладить теперь? Ведь до этого они были совсем детьми. Очень многое меняется за два года, когда тебе исполняется тринадцать. Кто-то рассказывал, кажется, дядя, что в былые времена у людей в этом возрасте просыпались магические способности. Но настоящих волшебников почти не осталось. Магия куда-то ушла давным-давно, и людям пришлось изворачиваться.
Так придумали способ выращивать светящиеся цветы, изобрели приборы вроде окулюсов, благодаря которым значительно упростилась жизнь без волшебства, и вроде бы пошло всё своим чередом. Люди почти перестали тосковать о магии. Она стала неким излишеством, новым уровнем искусства, которое стало доступным на досуге развлечением. Кто-то пытается заставить часы произносить время на древних языках, выводит музыкальные растения, создаёт, мерцающие всеми цветами радуги, ткани в темноте... Но сил на это тратилось столько, что не все могли и хотели так проводить время. Многое стало доступно с помощью техники. А потому вера людей в технический прогресс год от года всё укреплялась.
Остались, конечно, безумные мечтатели, которые хотели вернуть всё так, как было раньше. Однако, о том, как именно это "всё" было, говорилось только в легендах. Да, когда-то жили старые драконы, с которыми люди могли найти общий язык, виверны, единороги, другие дивные звери и даже - русалки. Но про них уже давно никто не слышал.
Правда, однажды Оське рассказали легенду: чей-то прадед женился на русалке и построил для своей семьи настолько необычный дом, что многие ходили посмотреть на такое чудо. Эта история обросла таким количеством подробностей и догадок, что никто уже не мог сказать, где кончается правда и начинается вымысел. Да и Подводный мост, найти который мечтают все дети, наверняка просто выдумка. Зачем кому-то строить мосты ПОД водой? Какая тогда от них польза?
На скатерть, которую так идеально расправила Оська, внезапно прыгнул брошенный кем-то мячик. Девчонка подпрыгнула.
− Эй! Это чьё!? - она выпрямилась и огляделась. Шумели кроны толстых деревьев, птицы продолжали суетливо объедать ягоды с кустарников, в цветах гудели пчёлы. За мячиком никто не шёл. Должно быть, детишки испугались грозного окрика и удрали. Хм-м. Ну, и ладно, потом разберёмся. Оська закинула мячик в карман платья. Тёплый и округлый, он странно прокрутился в кармане, словно живое существо.Но, наверное, это только игра ветра - он сегодня особенно силён и ароматен.
Прибирая комнату для гостей, Оська вновь выгнала с полсотни пауков, которые, недовольно семеня лапками, сердито уползали во двор. Если бы Тилиус так не боялся до жути этих мохнатых, можно было и не ставить синие цветы в изголовье: пауки так не умеют смирно сидеть в углах и ловить назойливых толстых мух. Зато, в отличие от синих мухоловок, пауки умеют ползать по лицу...
Девочка усмехнулась, вспомнив, как однажды в сердцах пожелала брату: "Да что б в твоей комнате пауков полно всегда было!". Хотя тогда Тилиус сам напросился - облил любимого кота водой. Кот же стащил тогда бутерброд и радостно урча, ел на кровати, перепачкав покрывало вкусной начинкой.
Тогда они с братом впервые попробовали привести в действие заклинание чистоты, которое прочитали в старой бабушкиной книге по домашнему волшебству. Но, кроме дырки в покрывале и наказания от родителей, ничего не добились.
Эххх, поскорее бы Тил приехал! Можно было бы о таких интересных вещах поговорить! Особенно сейчас, когда происходит столько всего.
Во дворе раздался шуршащий звук камней о шины таксомобиля. Мягкий свет оранжевых ламп коснулся окон, словно погладил рукой и померк.
- Брааатееец! - радостно крикнула Оська, свесившись из окна наполовину. В этот же миг она крепко ухватилась руками за толстые узловатые ветки драконова дерева и повисла на них, радостно болтая ногами в воздухе. Выходить из дома через дверь она всегда считала скучным занятием, а потому старалась найти самые оригинальные способы спуститься.
Тилиус только входил калитку, как вдруг на него обрушился кто-то радостный, вопя, что наконец-то его можно не только увидеть, но и сгрести в охапку.
Этот кто-то заметно подрос после их последней встречи, обзавёлся мелкими веснушками и множеством царапин на руках и коленях. Несмотря на возмущение родителей, Оська, как и её дядя, любила носить широкие шорты с карманами, в которых, как говаривал папа, могло уместиться полрюкзака и книга в придачу, чтоб почитать на досуге.
Заметив, что брат внимательно смотрит на шорты, Оська просияла:
− Нравится? Сама сшила! - и гордо надулась, потому, как до такого местные портные просто не додумались. Шить мужские, да ещё и походные короткие брюки для девочек! Неслыханно же!
− А-ааа, кла-аа-ас! Такие же хочу! - вместо приветствия восхитился Тилиус. Оська загадочно улыбнулась.
− Пошли, отнесём рюкзак в комнату, да умоем тебя с дороги и сразу - за ужин! Он сегодня будет в саду, по случаю твоего приезда. Давненько такого не случалось, давненько, − улыбнулась сестра. - Оуу! Д-рр-раконьи когти! А это ещё кто?
Из капюшона Тилиуса высунулась радостная морда Бубера. Длинные подвижные усы с любопытством коснулись девочки, а блестящий нос забавно подёргивался, обнюхивая пространство.
− Это мой крыс, Бубер, − гордо сказал Тилиус, погладив капюшон свободной рукой. - Его папа из экспедиции привёз. Маленького такого, с ладошку. Он только глаза открыл. Так папа сказал. Вот. А потом Бубер вымахал вон какой!
Крыс радостно повозился, вцепившись в плечо хозяина аккуратными лапками, словно давая себя рассмотреть: да, вот такой я, пушистый и крепкий, вон как ловко в капюшоне езжу!
Оська протянула ладонь к зверьку. Тот сперва принюхался, а потом радостно ткнулся в ладошку влажным носом и засопел.
− Совсем как у Макса...
− Кто? - не понял Тилиус.
− Крыс... они очень похожи: Сапогопар и Бубер, − задумчиво произнесла Оська. Крыс перестал трогать носом пальцы девочки и очень внимательно на неё посмотрел.
* * *
Тилиус под конец ужина сонно клевал носом, забравшись с ногами в плетёное круглое кресло. Как ни странно, никто из родителей Оськи не журил его за такой поступок, не требовал слезть немедленно и принять приличную позу.
Взрослые общались со своими друзьями, которые зашли "на огонёк", да так и остались в уютной компании. Расспрашивали мальчишку о дороге, о том, как ему удалось вырастить такого толстого питомца, узнавали, ловит ли Тилиус бабочек и хочет ли стать заводчиком виверн: говорят, где-то в соседнем государстве открыли новый вид этих драконоподобных, чего несколько столетий с таким нетерпением ждали учёные.
Тилиус старался бойко отвечать, но шевелиться уже было лень. Сытный ужин, свежий воздух и добрая компания сделали своё дело, и мальчишка молча улыбался, смотрел на то, как светлячки медленно гаснут в высоких деревьях, а потом вновь взмывают вверх, садятся на толстую кору и озаряют оранжевым светом зелёный сад.
В кустах кто-то суетливо зашуршал, но Тилиус не обратил на это внимание: крыс сидел на его коленях, взрослые к шороху отнеслись равнодушно, а, значит, это могла быть ночная птица или суетливый зверёк, которому нетерпелось утащить угощения со стола. Наверняка в густую траву упало много аппетитных крошек, которые только и ждут, когда их съедят.
Где-то вдалеке хлопнула калитка. Сухой деревянный стук растворился в тумане и затих. Видимо, расходились друзья родителей по домам.
Тилиус поднял глаза, почувствовав, что на него смотрят чьи-то очень любопытные глаза. Уцепившись лапками за толстую ветку, висела вниз головой мохнатая летучая мышь. Она был на редкость симпатичная по сравнению с теми летунами, которых Тилиус видел раньше. Мышь сонно моргала, явно собираясь на ночную прогулку.
‒ Ну,это тебе на вылет пора, а мне, наоборот ‒ приземляться, ‒ шутка вышла не очень, но Тилиус почти засыпал на ходу. Дорога явно его утомила.
‒ Пойдём! ‒ Оська потянула брата за руку, и они, медленно пошли по дорожке из тёплого шершавого камня в дом. Тилиуса встретили запахи свежих яблок, печёного хлеба, старого дерева, наглаженного белья, всего того, что наводило умиротворение и желание наслаждаться жизнью, никуда не спешить...
Мальчишка уже лежал в кровати, но, как на зло, сна не было ни в одном глазу. Он перебирал в голове события этого дня. Казалось, что в двадцать четыре часа уместилась целая жизнь.
Деревянный потолок медленно окрашивался в бледно-розовые оттенки рассвета. Тилиус перевернулся на другой бок, чтобы создать иллюзию тёмной ночи. Перевернул подушку на холодную сторону, высунул ногу из-под одеяла. Закрыл глаза. И только мальчишке удалось провалиться в сон, как где-то в саду раздался протяжный, но глухой звук.
Тилиус сел. Огляделся. Прислушался. Он готов был уже смириться с тем, что ему померещилось, как где-то под окнами услышал приглушённый голос сестры:
‒ Давай быстрее, уже итак много времени прошло, а его ещё и кормить!
‒ Иду, ‒ пробасил кто-то, словно на нём был шарф.
‒ Принёс? ‒ Тилиус услышал, как Оська в волнении хрустнула костяшками пальцев.
‒ Угу, ‒ по шуршанию ткани казалось, что обладатель баса закивал.
‒ Вперёд! ‒ скомандовала Оська.
Едва слышные торопливые шаги зашуршали прочь, в сторону задней калитки.
Тилиус впрыгнул в шорты, а потом ‒ выпрыгнул в окно, как это делала Оська, на ветку дерева.
"И за что получила от тёти нагоняй, а я ‒ нет! Гы-гы!" ‒ мысленно порадовался мальчишка.
Две уходящие фигуры он заприметил сразу. Тонкая Оськина с большим рюкзаком за плечами и широкоплечая ‒ Макса?... Как же его голос он сразу не узнал?
В руках у мужчины был средних размеров мешок. Содержимое ноши тускло светилось в свете предрассветных сумерек так, что даже туман не смог скрыть матового сияния.
Время от времени свет преломлялся, и Тилиусу казалось, что в мешке спрятан большой фонарь со множеством цветных стёклышек.
Тилиус пригнулся и побежал следом, стараясь не шуметь. Пару раз холодная роса прокрадывалась к нему за шиворот и медленно ползла по спине. Мальчишка вздрагивал, шевелил плечами, чтобы согреться, но футболка уже сильно намокла. В тонкие парусиновые ботинки также попала роса с травы, да ещё и мелкие камешки. Откуда же они взялись?
Тилиус поджал губы и не сводил глаз с Оськи и Макса. Те остановились около перекрёстка узких дорожек. Спорили, показывая то в одну,то в другую стороны. Мальчишка хихикнул, увидев, как сестра стоит с вытянутой ладонью, словно флюгер на крыше. В полумраке тёмная фигурка девочки выглядела, словно картонная, казалось, лёгкий ветерок сейчас развернет её в другую сторону.
Но развернул Оську Макс, дважды указав пальцем в сторону засеянного поля. Узкая тропинка змеилась между высокими колосками и, наверное, выходила к самому драконьему холму.
Девочка взмахнула руками, резко опустила их вниз и пошла вслед за Максом по тропинке.
Сердце Тилиуса колотилось о рёбра, казалось, что оно заполнило собой всю грудную клетку. Дыхание начало сбиваться, но мальчишка упорно бежал, ожидая, когда откроется второе. Тилиус, кусая губы, побежал следом.