Когда-то, в грозу, бушевал ураган:
Он смертью пронёсся в горах. Но в долине
Всего лишь сгустился туман, как обман,
Да было тепло на соломе, в овине.

Он сделал свой выбор - где рушить, где быть.
Его не тревожили боль и стенанья.
Ему, во гламур, покровителем слыть,
Как царь, где первичны ЕГО обладанья.

Не мало годков промелькнуло в дали,
Когда ураган к разрушеньям вернулся,
Где он воскричал: - Я был слеп, но проснулся!
В другие места унеслись журавли,
Где нет недозволенной злОбы и мести,
Корыстью пути умащать не стремятся,
Где лишь в доброте и внимании - вместе.
Где страстью безбашенной сны не гноятся.

P.S.

Когда кто стремится быть другом и ближе,
Поступки его, что молитва, - к предмету:
Вот здесь и раскроется тайною этой
Любовь, что не рушит. А, равно со светом,
Ко дню воскрешает рожденье светила,
Чтоб день - урожайным на счастье и радость.
Разрушено что, всё о жизни забыло,
Понять невозможно, откуда же гадость
Взялась на просторах, как души в клозете?
Откуда жестокость? За что разрушенья?
Забыт, кто повержен - не пишут в газете.
Лишь тешатся прошлого тьмой наслажденьем.

Был выбор свершён - наступленья сыграли.
Во то, что вложились - там планы резвились,
Ведь их диктовали скрижали морали.
А скалы..., а скалы навеки разбились.