Не слишком разжигайте печь для своих врагов, иначе вы сгорите в ней сами.
Уильям Шекспир - английский поэт и драматург
Как и у русских, у Шамиля была своя "Сибирь" высокогорное урочище Четль, что в переводе - "аул без солнца". За преступления перед народом и Аллахом туда часто ссылались люди. Возвращались живыми из Четля значительно реже. Как и у русских, у Шамиля в неволе постоянно содержались несколько сотен аманатов, то есть заложников, взятых в сомнительных своею верностью селениях.
Как и русские, имам Шамиль много вешал, стрелял и ни о чём, впоследствии не сожалел. у читателей возникает вполне резонный вопрос: "А что же свободолюбивые, гордые и воинственные горцы дружно не подняли восстание против ненавистного тирана, диктатора и убийцы Шамиля?".
Ответ тоже прост - пытались, но лишь некоторые и эти мелкие очаги сопротивления он быстро и безжалостно подавил. Дерзнувших бунтарей и мятежников казнили вместе с семьями.
Имам Шамиль, страшась за свою власть, крепко и надёжно опутал все подвластные аулы его горной империи густой сетью доносчиков и стукачей. И как только в любом ауле начиналось брожение и поднималось народное возмущение, туда сразу направлялись отряды палачей - муртазеков. Муртазеки - это наёмныевоины, составлявшие личную гвардию имама Шамиля, то есть это аналог опричников Иоанна Грозного.
Они по приказу своего суверена Шамиля без суда и следствия жестоко расправлялись с неугодными горцами, казня их на месте и конфискуя имущество убиенных. Вот такая "демократия" и порядки царили на Кавказе во время диктатуры грозного Шамиля.
Имам Шамиль быстро превратился в сурового и жестокого деспота. Репрессивный аппарат Шамиля строился на межплеменной розни. В Чечне порядок наводили лезгины, аварцы и тавлинцы. На усмирение в Дагестан Шамиль посылал чеченцев.
Милитаризация общества при Шамиле достигла невероятного размаха. Северо-Восточный Кавказ содержал армию имама численностью до пяти тысяч конников и ополчение - до пятидесяти тысяч человек. В ополчение призывались мужчины от шестнадцати до шестидесяти лет, даже женщин обязали иметь пики с железными наконечниками. В 1840 году Шамиль женился во второй раз. Его избранницей стала дочь зажиточного купца из Моздока Анна Улуханова, попавшая в плен к горскому отряду.
Однако, полюбив имама всей душой, она согласилась принять ислам и стать женой Шамиля. До конца жизни Шамиль был влюблён в свою Анну, которая взяла себе мусульманское имя Шуанат и родила ему пятерых детей. Россия не смогла бы выиграть Кавказскую войну, если бы русские не смогли не только перетянуть на свою сторону большинство северокавказских сообществ, но и начать "производство" нового управленческого слоя кавказцев по происхождению, а русских во всём остальном.
Одним из таких людей стал сын Шамиля Джамалуддин, отданный русским в качестве аманата. Джамалуддин получил блестящее воспитание в Санкт-Петербурге. Он к этому времени уже имел звание корнета, был доволен своей службой и любил Россию. Перед возвращением на Родину его пригласили во дворец, где Николай I просил его передать отцу, что он хочет мира.
Отвыкший от горного климата и горской жизни, двадцатишестилетний Джамалуддин заболел чахоткой и умер, до последнего дня прося отца примириться с Россией и так и не приняв его политики.
11 июля 1840 года произошло кровавое сражение при Валерике, приведшее к немалым потерям с обеих сторон. Шамиль, разбитый при селении Валерик, засел в горах. Дерзкие набеги горцев до самого Терека продолжались до поздней зимы. Операции в Чечне проходили с переменным успехом.
Весь 1841 год проходили волнения аварцев, правитель которых Хаджи-Мурат стал правой рукой Шамиля. В июне 1842 года полной неудачей русских войск закончился поход на Дарго - резиденцию Шамиля в Чечне, с потерей шестидесяти офицеров и тысячи семисот солдат.
Зимой 1842- 1843 годов горцы предпринимали набеги до Кизляра и даже до Ставрополя. Очень тяжёлым для русских войск оказался 1843 год. В конце августа Шамиль захватил в Чечне ряд укреплений. В начале ноября Шамиль овладел Гергебелем.
Была потеряна Авария, занимающая нынешнюю территорию Дагестана. Весь Восточный Кавказ вспыхнул, как порох. Весной 1844 года двумя отрядами русские двинулись на Чечню и Дагестан. Шамиль избегал боёв, изматывая русские войска и завлекая их в горы.
Экспедицию до конца довести не удалось. Из воспоминаний Абдуррахмана, зятя имама Шамиля: Имам нередко зачитывал своим мюридам письма, якобы полученные им из Турции. Внушающие оптимизм сообщения о том, что великий султан не забывает братьев по вере и что скоро на Кавказ прибудет армия янычар, и впрямь были заверены печатью турецкого владыки.
Эту печать изготовил по заказу Шамиля один чеченский "серебряных дел мастер". Весной 1845 года главнокомандующим Кавказской армией назначили героя Бородинской битвы генерала Михаила Семеновича Воронцова.
Однако предпринятая им в июле экспедиция даже после захвата резиденции Шамиля в Дарго завершилась катастрофой. Весной 1845 года главнокомандующим Кавказской армией назначили героя Бородина генерала Михаила Семеновича Воронцова.
Однако предпринятая им в июле экспедиция даже после захвата резиденции Шамиля в Дарго завершилась катастрофой. Войска, на обратном пути проходя по труднопроходимой местности и испытывая большую нужду в продовольствии, попали под удар неуловимых горцев и понесли огромные потери.
Было убито три генерала, сто сорок офицеров и почти три тысячи русских солдат. Тогда вновь вернулись к плану генерала Алексея Ермолова - постепенной атаки гор ружьём и топором.
Решительный перелом в операциях на Кавказе наступил в 1846 году. Настойчивая и целенаправленная работа по сплошной рубке непроходимых лесов, строительству дорог и укреплений, созданию всё новых казачьих станиц дала свои результаты. Горцам всё это с каждым годом затрудняло борьбу, ставя их в тяжёлые условия.
В 1847 году генерал Михаил Воронцов с войсками направился к селению Салты, превращённому мюридами в сильную крепость. У села Салты 25 июля 1847 года произошло новое сражение. Салтинское сражение - одно из самых долгих и кровопролитных событий Кавказской войны.
Оно имело место около аварского села Салта в Нагорном Дагестане, осада которого длилась пятьдесят четыре дня, с 25 июля по 15 сентября 1847 года. Салта, расположенная на склоне горы представляла собой типичное горское поселение. Дома располагались террасами, один над другим, образуя уходящую ввысь гигантскую лестницу.
Слева от аула зияла пропасть, с другой стороны наливались плодами богатые сады, подступы к аулу были иссечены оврагами. Инженеры Шамиля окружили Салты высокой каменной стеной с башнями и бойницами, глубокими рвами и блиндажами. Сакли самого аула превратили в многоярусную цитадель, разделив на несколько оборонительных линий, которые, в свою очередь, перегородили завалами с сообщениями между собой подземными ходами.
Разведка Шамиля сообщала о большом количестве войск, готовящихся выступить из штаб-квартиры в Хаджал-Махи, о Самурском отряде Моисея Аргутинского, идущем на соединение с Михаилом Воронцовым, о мобилизации милиции горской знати, о разработке дорог, о подвозе новых орудий и устройстве больших артиллерийских складов, а также о заготовке провианта и фуража.
Понимая, какой силы готовится удар, Шамиль призвал на защиту крепости лучших мюридов и наибов. 26 июля 1847 года колонна царских войск, состоявшая из пехоты, стрелков, сапёров, драгунских дивизионов, казаков, конной и пешей милиции, нескольких орудийных и ракетных команд, а также других штурмовых и вспомогательных частей,
подступила к крепости.
Салтинским гарнизоном командовал наиб Идрис, прославившийся защитой Гергебильской крепости. Горцы пытались остановить колонну, устраивая нападения и обстрелы, но авангард отбивал все покушения, обеспечивая поступательное движение войск. Опасаясь новой личной неудачи и сославшись на воспаление глаз, Михаил Воронцов поручил общее руководство войсками командиру Дагестанского полка полковнику Николаю Евдокимову.
Штурмовыми колоннами командовал генерал - лейтенант Моисей Захарович Аргутинский-Долгоруков. Видавший виды генерал, по своему обыкновению, не торопился брать приступом Салтинскую крепость. Первым делом он постарался организовать осаду по всем правилам военного искусства и с поправкой на собственный богатый опыт горной войны.
После детальной рекогносцировки местности составили подробные осадные планы, а также наметили направления основных ударов и устройства подземных минных галерей. Затем, став лагерем неподалеку от аула, войска Михаила Воронцова открыли непрерывный артиллерийский огонь.
Они методично разрушали крепостные сооружения, надеясь, что горцы капитулируют. Однако гарнизон в Салте это не смутило. Подбадриваемые огнём Шамиля с окрестных высот и частыми нападениями его отрядов на тылы войск генерала Михаила Воронцова, салтинцы отражали все атаки, а разрушенные днём укрепления заново возводили ночью.
Тогда под прикрытием артиллерийской канонады войска Михаила Воронцова начали занимать овраги на подступах к Салте, строя блиндажи и редуты, а также рыть траншеи и устраивать безопасные ходы, постепенно приближаясь к крепости.
Осадные постройки закрывались от пуль и ядер турами - плетёными корзинами с землёй и камнями. Снизу они выстилались фашинами - пучками ветвей и снопами пшеницы из окрестных садов и полей. Тем временем сапёры скрытно, тихой сапой, пробивали подземные галереи к стенам и главным башням крепости.
Одну из таких подземных траншей провели даже сквозь салтинское кладбище. Горцы почувствовали, откуда исходит главная опасность, и приняли контрмеры, пробивая уже свои подземные ходы под артиллерийские расчёты противника. До открытого штурма было ещё далеко, но скрытая от глаз подземная война уже началась.