Аннотация: Рассказ о виртуальных пилотах, волею судьбы попавших в больницу для умолишенных.
"Психбольница,палатаN8"
12SaG_PashTeT
Деньпервый.
Времягде-топослеобеда.
КабинетглавврачапсихбольницыгородаЧ.
Я очнулся, впереди меня за столом сидит седоватый мужчина, лет так пятидесяти. Перебирает пальцами, словно муха. Сзади него стоит грузная женщина с большими грудями.
Вытираю пену с губ, осматриваюсь по сторонам. Рядышком со мной стоят шифонерообразные медбратья. Оба на вид молоды, скорее всего они из этих... из альтернативщиков. Для тех, кто не понял, объясняю, это не те, кто слушает альтернативную музыку, а те юноши кто проходит альтернативную службу в армии, а точнее на гражданке. Хотя те шкафы трудно назвать юношами. Один стоит с противотанковым выражением лица, другой с растамано-пофигистическим.
Сзади стоит сопливая кучка пучеглазых студентиков, видать практиканты. Только сейчас замечаю, что в руках держу свой джойстик-трустмастер. Все что случилось с утра помню очень смутно. Помню, что после прихода на работу улучил минутку сбегать в соседний компьютерный магазин. Там прикупил долгожданный аддон к "Ил2" с Пе-2. С высунувшимся языком прибежал обратно на свое рабочее место, установил, запустил игру. После видел синий экран, а дальше в глазах потемнело. Помню еще, что-то кричал и с кем-то или с чем-то дрался.
И вот я здесь.
Кто-то из сопливых студентиков спросил:
-- А что за диагноз у больного?
Интересно, а кого он тут больным назвал?
Седой дядька прищурился.
-- Это вирпильская шизофрения.
Все потупили свои лица, даже я.
-- Всё, голубчик, отлетались,-- заключил докторишка, -- слава богу это временное явление.
-- Ну и куды его? -- кивнул в мою сторону противотанковый медбрат.
-- Конечно же в палату номер "8" к илдвинутым.
Меня схватили под ручонки и поволокли по коридорам психбольницы, только шнур USB от моего джоя шуршал в след за мной.
Медбратья бесцеремонно втолкнули меня за дверь, что была с табличкой "8" и быстро закрыли за мной замок. В коридоре послышался топот.
Передо мной предстала огромная комната, там было человек двадцать. Некоторые носились на креслах-каталках, другие сидели на кроватях, но каждый из присутствовавших, кидался самолетиками из бумаги.
Звездец, попал к психам.
При виде меня все остановились, кто-то крикнул:
-- Перемирие, полчаса!
Все разбрелись кто куда, а ко мне подошли двое из присутствовавших.
-- За кого летаешь? -- спросил один из подошедших.
-- За "красных", -- машинально выпалил я.
-- Вот шайзе!!! Опять "красный",-- обидчиво профырчал второй из подошедших, тут же развернулся и что то бормоча себе под нос пошел в дальний конец комнаты.
Кажись "синяка" обидел.
Дальше продолжил разговор только с первым. Он оказался командиром "красных" вирпилов всей этой больницы, а точнее палаты номер "8". То второй был командиром местного авиакорпуса люфтваффе.
-- Нас в больнице называют илдвинутыми. Говорят мол мы шизанулись, на самом деле это не так. Мы же просто романтики, нам нравится небо.
После этих слов я успокоился, вроде оказался среди своих, среди вирпилов.
-- Некоторые тут переиграли, другие наоборот, долго не летали...
Перебивая местного комполка, я признался, почему оказался тут я.
-- А я из-за Пешки тут,-- усмехнулся я.
-- Да?!!
-- Угу.
-- Ребята, все сюды!!! Человек из-за Пешки к нам попал!!!
Тут же меня облепила целая толпа вирпилов.
-- Ну, давай рассказывай, как там она?
В глазах радость беспредельная, молились ведь на нее. А что мне сказать, что так я на ней и не полетал? Нет, нельзя так с ними.
-- Да, что сказать, хороший самолет, быстрый, бомбить чистое удовольствие.
Все тут же расплылись в улыбках.
-- Хе-хе, "синяки", у нас пешка появилась! -- кто-то встав на стул погрозил кулаком в сторону линии фронта, которая представляла из себя начерченную мелом искривленную кривую на полу.
Из-за "линии фронта" донесся ответ, явно с немецким акцентом:
-- Фсё рафно от Мk-108 горехть ф бухрйяне бутете!
Еще минут десять меня мучили вопросами на счет Пе-2. Я вспоминал, что знал об этом самолете, читал в мемуарах и на форумах и выдал все премудрости вождения Пе-2, на ура!
После по толпе "больных вирпилов" пошел шумок, мол неплохо бы было полетать в ближайшем будущем на Пе-2.
"Войны" в тот день больше не было. Так как за окном пошел дождь и кто то заключил что погода нелетная. Так все и сидели со своими мыслями до отбоя, я тоже забрался на отведенную мне кровать и крепко заснул.
* * *
Ночью просыпаюсь так же быстро, как и заснул. Рядом кто-то жужжит в темноте. А чуть по бокам два собрата по цвету, шарят лучами фонариков по потолку. Вначале я чуть не прикрикнул на мешающих мне спать полуночников, но сразу же прогнал сию мысль. И чтобы соблюдать шумосветомаскировку я укрылся одеялом. Жужжание за одеялом продолжалось еще некоторое время, после чего ночник "синих" ушел к себе домой.
После я узнал, что среди "синих" есть один ночной охотник, парень по кличке Веспе. Днем он всегда спит, а вот ночью делает рейды на нашу территорию. Летает на разведку сбивает неосторожных вирпилов, которые ходят ночью по маленькому. Под утро он докладывает гауптману Фухсу, так зовут местного коммодора Люфтваффе, результаты ночного вылета.
И вот наступило утро. Меня разбудило звук, похожий на трубу, только более резкий и немелодичный. "Красная" и "синяя" сторона выстроились на зарядку. С нашей гремят слова Гимна сталинской авиации, со стороны "фрицев" -- "нимищ зольдатен унлдер официренн..."
Я соскочил с кровати. Если уж мне довелось попасть в больницу, пусть и психиатрическую, надо бы подтянуть здоровье, а то уже скоро живот отрастет. И вот уже дружно махаю руками и ногами горлопаня:
-- Нам Сталин дал стальные руки-крылья...
Как только закончилась зарядка, в окошко двери нашей палаты постучали.
-- О, "фрекен Бок" пришла, -- с иронией усмехнулся один из вирпилов.
Все, кто был в палате, потянулись в сторону двери с тарелками и ложками. Открыли окно, и в проеме появилось лицо, той сисястой дамы.
-- Ну что, летчики хреновы, вот жрать вам принесла.
Кто то сзади проскрипел зубами. Заполняем тарелки едой. Перловка... Да ладно, как говаривал мой дед: "Вся сила в каше!"
Как только "фрекен Бок" ушла, кто-то с удовольствием закрыл окошко. Только сейчас застучали ложки об тарелки с едой. Набиваемся кашей.
После трапезы к нам подходит один из "синих" пилотов собирает посуду. Уходит с ней в санузел, моет -- это наряд. Остальные коротают время за чаем. Откуда он здесь?
После того, как большинство насладилось напитком, меня подозвал Феникс -- комполка "красных".
-- Ну что? Освоился?
-- Так точно.
-- Ты на чем летаешь?
-- Предпочитаю горизонтальные бомбардировщики.
-- Хорошо, сейчас что-нибудь придумаем. Пока свободен.
Я подошел к нескольким больничным однополчанам, которые мастерили самолетики из бумаги. Подсел рядом, вспомнил детство. Когда я был мальчишкой делал довольно недурно такие вот самолетики, по собственной конструкции. Главной проблемой здешних пилотов было то, что самолетики летели по прямой только малое количество времени, после чего делали кульбит и улетали в непонятно куда. Руки быстро начали вспоминать, что они умели. И вот уже через пять минут я изготовил с десяток бумажных снарядов.
Проверил -- летят нормально, по прямой. Тут же принимается решение поставить новую конструкцию на поток. Парни быстро освоили производство, и вскоре у нас была готова целая партия боеприпасов.
К нам подошел Феникс.
-- О, новый тип снаряда?
-- Так точно.
-- Ну что ж, Стриж, полетишь на Митчелле.
"Стриж" -- это мой позывной, если кто не знал.
Передо мной предстал мой Митчелл во всей красе. Это была старая кровать на колесиках. Около нее по бокам стояло два вирпила.
-- Это твои двигатели и бортстрелки по совместительству, -- пояснил полковник.
На самом Б-25 восседает еще один вирпил, под ним две большие подушки.
-- А это твой задний стрелок, тут бомбы, -- Феникс указывал на подушки, -- две 1000-фунтовки. Будете бомбить наземку противника.
Я посмотрел в сторону "синих", там уже рассаживались по своим мессерам-каталкам тамошние эксперты люфтваффе.
-- Что бомбить конкретно? -- поинтересовался я.
-- Базу ночных охотников, -- указал комполка на койку Веспе.
И вот я уселся на кровать, справа от меня стоит стрелок-двигатель Бучи, а слева Тандер. Оба парни слаженные, должны сдюжить нас с Туркменом, который будет прикрывать шесть часов. И вот загудели двигатели справа и слева от меня. Потихоньку позем вперед к линии фронта, окруженные пятью истребителями-каталками.
* * *
Прошло менее минуты и мы ступили в бой с каталками противника. Допустили врага на эффективную дальность огня снарядов нового типа и открыли шквальный огонь. Противник рефлекторно огрызнулся в ответ, но его залп, не достиг своей цели, в то время как наш наносит первые повреждения в этом бою.
Что ж хорошее начало.
Две волны вирпилов проезжают мимо друг друга, уворачиваются от второго залпа, извергают третий раз самолетики и снова маневрируют. Лишь только мой Митчелл идет по прямой к своей цели, неумолимо приближаясь к ней с каждой секундой. Мы уже получили легкие повреждения от перехватчиков, но верному Б-25 всё равно и он продолжает, скрипя колесиками, катиться вперед. В голове промелькнула мысль: "А ведь огневые точки создают неплохую заградительную стену самолетиков".
И лишь только на подходе к цели нас успешно атакует один "синий" смельчак. Выстреливает в наш Б-25 с двух точек и, попав в левый стрелко-двигатель, "убивает" беднягу.
Ответом стало три бумажных самолетика в спину противнику. Дальше летим-ползем на одном правом стрелко-двигателе. Левый, отлетев от самолета, летит в мертвятник, где собралось аж целых четыре человека.
Буни в одиночку дотягивает нас до цели. Тут же встал вопрос: как бомбить? Прицела ведь на мой Б-25 никто не удосужился прикрутить! Черт, снимаю с себя ботинок и, делая какие то конвульсии с ним, кидаю первую подушку в сторону кровати Веспе.
Подушка попала в рядом стоящую тумбочку нахтягера и снесла с нее металлическую тарелку Веспе.
-- Продуктовый склад уничтожен! -- кричу я на ухо Туркмену.
Тот зорко глядит за "шестью".
Прицелившись получше, выкидываю вторую подушку в уже практически проснувшегося Веспе.
-- База уничтожена!
Разворачиваем машину на обратный курс и вроде бы все хорошо, но в кабину заднего стрелка попал зенитный снаряд типа тапок. Туркмен, шипя пеной у рта "погибает" на моих ногах.
Утешаю себя мыслью, что война без потерь не бывает.
Скрипим домой.
Докладываю:
-- Товарищ полковник, экипаж больничного Б-25, задание выполнил. Разбомблена база ночных рейдеров противника, вместе с продовольственным складом при ней. Потерян левый стрелко-двигатель и задний стрелок убит зениткой при отходе от цели.
-- Молодцы ребята! Наконец-то сможем нормально ночью в туалет шастать.
"Немцы" потерпели сокрушительное поражение, потеряв в бою четыре каталки и базу нахтягеров с продуктовым складом. Хотя в официальной сводке Люфтваффе по палате номер восемь склад уничтоженным не признают, так как на его территории не находилось еды. "Красная" сторона понесла потери трех каталок и двоих бортстрелков из моего экипажа.
* * *
И вот наступил вечер, все в палате веселы. Я, как человек новый, был в совершенном неведении. Ровно в 20:00 один из ил2психанутых вирпилов достал из своей подушки веревку, подошел к форточке и начал её опускать вниз, на улицу. Через пару минут веревочка задергалась и многие заулюлюкали с одобрением потирая ручки.
-- "Форточный мост" -- так называется способ доставки особо важных грузов в осажденный больничными ордами бастион вирпилов! -- с важностью произнес гауптман Фухс, подойдя к моей койке, -- Фатерлянд не забыл о своих верных сынах и каждый четный день недели он присылает все, что необходимо пилоту, чтобы выжить в здешних суровых условиях!
И вот в узком проеме форточки показалась первая партия грузов.
-- В первую очередь идут продукты питания.
Так вот откуда здесь чай и все остальные вкусности!
-- Подонки больничные, не дадут нам того, что приносят родственники, во всяком случае, мы получим лишь малую часть от поставок. А тут все как надо.
Как только пакет с продуктами оказывается в руках вирпилов, веревка вновь вылетает наружу.
-- После идут письма родных и близких.
Пакет с записками попадает в руки к Фениксу и тот, выкрикивая позывные пилотов, раздает письма. Эх, жаль, у меня даже девушки нету. Пилоты сразу отбрасывают пакет с провизией и накидываются на кусочки бумаги. Те, кто успел написать письмо с "фронта" отдают их комполка, тот бережно складывает их в пакет и отправляет вниз по веревке.
-- А вот и партия боеприпасов! -- радостно озвучил гауптман появление в проеме форточки целой пачки чистой бумаги.
Бумага должна была быть обязательно чистой. Так как часто вирпилы наносили опознавательные своей стороны на самолетики, а так же писали надписи: "На Берлин!", "Tigerhai", просто писали имя любимой "Iren" или крик души -- "ПОЛУЧАЙ!!!".
Бумагу сразу поделили поровну, чтобы было честно.
Затем я заметил краешком глаза, что подняли последний груз. Какой-то пакет с печатью Люфтваффе и символом ВВС. Его сразу хватанули командующие противоборствующих сторон и усевшись в уголке стали о чем-то перешептываться.
Я не обратил большого внимания, на сей счет, и присоединился к благодатной вирпильской трапезе. Обиженному, нами Веспе достался большой кусок сыра, в качестве компенсации, и когда все ушли спать, лишь томное чавканье в темноте со стороны синей стороны, наполняло нашу огромную палату.
Утротретьегодня.
Пасмурное и хмурое. После зарядки и скудного больничного завтрака, все расселись по кроватям и доедаем вчерашние гостинцы. Но ближе к обеду выглянуло солнце, и вирпилы повылезали с кроватей, начали замышлять, как бы с пользой для их больной психики скоротать время.
Идея пришла быстро, решили отыгрывать Тихий океан, а точнее атаки камикадзе.
Синяя сторона в поте лица готовилась к бою. Сразу были сделаны повязки божественного ветра на всю их ораву. Ребята подняли бокалы с кефиром, с отрешенными глубокомысленными лицами, как будто пьют кефир в последний раз в жизни, ринулись по коляскам.
В это время на волнах сей палаты, покачивался четырехкроватный авианосец "имени фрекен Бок". На мачте колыхались, чьи-то полосатые штаны, меня назначили зенитчиком правого борта. Кого-то из команды укачало, после вчерашнего объедания, и он, воспользовавшись минуткой затишья, уплыл в сторону залива блаженного Гальюна. И вот около нас на высоте кружит четверка "Корсаров". Впереди нас ожидает ад, так как видеть перекошенные лица оппонентов по палате, которые кричат "Банзай!!!" чрезвычайно трудно.
И вот они несутся на нас, шестеро смелых самураев. Звучит команда "Товсь!" И бац, дверь нашей палаты отпирается, и к нам влетает щуплый парнишка. Я сразу узнаю в нем практиканта, который спросил, чем это я болен.
"А казачек-то засланный..." (с)
Дверь сразу захлопывается и раздается скрежет замка. Парень с мученическим лицом встает на коленки между двумя противоборствующими сторонами. Всё в палате остановилось. Парнишка встал на ноги и стал изображать перед нами самолет, жужжа и кривляясь, как не подобает настоящему вирпилу. Его тут же сбивает с ног, дружный залп подушечных орудий основного калибра нашего авианосца.
-- Банзай! -- вновь раздается напротив нас.
Корсары бросились наперехват япошкам. Мы открываем огонь с максимальной дальности стрельбы наших самолетиков. Как ни странно, получаем в ответ залп япошек из таких же по конструкции снарядов. Позднее пендосские военные инженеры пришли к выводу, что данную конструкцию, которую изобрели товарищи из СССР, скопировали передовые умы немецкой снарядостроительной отрасли. После они -- фрицы -- переправили опытную партию данной модели снарядов япошкам, скорее всего на "подледной водке" U-40. Японские инженеры скопировали до 80% конструкции и применили несколько новых конструктивных решений, например, кто-то вырезал дополнительные стабилизаторы, что позволяло дольше сохранять высоту полета.
Таким образом, впервые применимая на Восточном фронте идея советских конструкторов распространилась на все театры военных действий палаты номер восемь.
И вот юркие Зеро связали боем наше прикрытие и авиа-свиноматке "Фрекен Бок" остается только отплевываться от наступающего на нас противника. Практикант, закрыв руками голову, сидит на полу понимая, что его закинули в неподходящий момент, когда душевнобольные находятся в явно агрессивной стадии своего состояния. Ну и зачем он вызвался втереться им в доверие, вот теперь ему уготована судьба погибнуть либо под колесами кресла-каталки, либо от внеочередного залпа подушек с тех кроватей, что собраны в одно целое.
Зенитки нашего корабля продолжают отстреливаться от наседающего противника. К нам на палубу садятся пилоты пополнить боеприпасы, тут же взлетают и...
Всё, на разговоры нет больше времени, из зенитчиков остались только мы с Бутербродом. На нас несется оголтелый камикадзе, причем он находился не на коляске, а за ней, используя в качестве движителя свои ноги, как у самоката. Несется с большой скоростью, все залпы летят мимо. И вот смельчак влетает в нашу "Фрекен Бок" на своей коляске, перелетает от удара через спинку своего кресла и прямо на меня. Всё, это звездец. Как позже мы узнали то был самолет-снаряд "Ока". "Фрекен Бок" печально затонула, под громогласные крики "синих", из всей команды выжил только один расчет зенитчиков с левого борта. Я же остался с шишкой от ноги того сына Микадо, который протаранил наше судно.
Вечером вся наша дружная компания собралась вместе на полу и все пили чай, "синие" заметно повеселели, как ни как пустили ко дну четырехкроватную авиа-свиноматку. Где-то в углу всхлипывал носом зашибленный пендосскими подушками студент-практикант. Тут же не выдерживаю его соплей, беру за руку и подвожу к общей куче народа.
-- Воспитывать будем.
Деньчетвертый,онжепоследний.
Ночью меня разбудили, неужто ночная бомбежка? Нет, все вирпилы сей палаты собрались на линии фронта, сев в кружок. Единственным, кто не присутствовал на данном диспуте, был студент-практикант. Его немного пытали, после чего связали, несмотря на все мои протесты, и бросили в угол с кляпом во рту. У большинства в палате к нему сохранилось чувство недоверия, даже после того, как его прияли в вирпилы и провели обряд посвящения в летуны, подбросив раз пять до потолка на инвалидной коляске.
Студент даже не орал, лично у меня сложилось впечатление, что он вообще впал в шок.
-- Так вот, мы собрались все, чтобы обсудить сегодняшний план побега, -- чуть слышно проговорил полковник Феникс. Все пристально слушали то, что он говорит, и не перебивали.
-- Большинство из нас прибыли сюда с помутневшим рассудком. Поэтому точного плана здания мы не знаем, но вчера нам принесли детальный план нашей темницы, -- полкан развернул лист бумаги. В темноте включились фонарики, подсвечивая план здания.
-- Так вот, господа офицеры, обратите внимание на три разных пути действий нашей палаты, -- Феникс тыкнул пальцем в карту.
-- Вот, вот и вот. Красный, синий и зеленый. Это три группы, у каждой из которых будет определенная цель. Тут нам помог взятый в плен вражеский лазутчик,-- полковник указал на угол, где сидел в оторопении студентик.
-- Итак. Первая группа, красные стрелки, должна разнести и сжечь картотеку по палате номер восемь. Стриж, -- Феникс указал на меня.
-- Я!
-- Тссс, не ори. Возьмешь своих борт-стрелков и сделай свое дело, как ты можешь.
-- Есть.
-- Зеленая группа, это я и гауптман Фухс, плюс берем от "красных" Ботинка и от "синих" Фауста. Наша задача захватить личные пожитки вирпилов нашей палаты, т. е. мы должны штурмануть склад фрау "Фрекен Бок" , заберем одежду и джойстики.
Хм, странно, я оказался единственный в палате у кого был джой при себе, у остальных штурвалы отбирали. Видимо на меня уже просто забили или я так крепко вцепился в своего любимца. Но факт есть факт, каждого из тех, кто сейчас находился в палате, естественно акромя студента, привозили с джоем в руках. Вирпил мог быть в халате, в костюме, голым, но обязательно со штурвалом. Так значит, вернуть себе, хоть порой и разбитые джои -- дело чести. Да и одежду бы не мешало, а то тикать из дурки в одних халатах тоже не катит.
-- Синяя группа. Командир оберлейтенант Гюнтер. Ваша задача: зачистить пространство от санитарской нечисти и дать возможность отработать остальным группам.
-- Ясно, господин оберст.
-- Вот и славно, утром атакуем перед завтраком, нас всех разбудит будильник.
-- Хм, товарищ командир, а у нас вроде будильника-то и нет.
-- Зато у "синих" есть -- Веспе. А теперь всем спать.
Все разбрелись по койкам, лишь ночник "синих" остался на часах.
Лежу, никак не могу уснуть, до начала операции "Пешкодрапы" осталось семь часов. Думаю о побеге, о той цели которую мне поставило начальство, а цель-то ответственная. Как-никак придется громить кабинет главврача. Но ночь берет свое и я засы...
Утро, только что сменилась смена санитаров, вот пришли на практику студенты и ни одной симпатичной бабы, тьфу, ой что это я, отвлекся.
Так вот, ничего не предвещает бурю в больнице. Сидим тихо, как будто лентяйничаем и не идем на зарядку. На самом деле все уже приготовлено, вооружившись подручными средствами -- явно санитары и остальные психи не дадут нам спокойно уйти -- готовимся к атаке.
Полкан объявил пятиминутную готовность. Я восседаю на кровати, подомной шесть подушек -- будем закидывать ими нерадивых, благо руку уже набил.
Кровать предназначена для тарана двери, вокруг эскорт из колясок и пеших вирпилов, у каждого в руке по подушке, или иное орудие разборок в больничных палатах. В угле сжался еще ночью развязанный мною студентик, я ему строго пригрозил молчать и лучше не шевелиться, а то...
И вот стрелки часов отсчитали свое и моя кровать с громыханием разбивает замок у дверей палаты номер восемь. Сзади кровать толкают трое моих верных товарищей: Бучи, Тандер и щуплый Туркмен. Вслед за моей кроватью-тараном устремляются с десяток колясок, а за ними и все остальные.
Нашей мирной демонстрации пытаются помешать бригады санитаров и около роты психов. В ответ на их бесцеремонные действия мы открываем шквальный предупредительный огонь подушками. Противник либо сбит с мысли, либо с ног, его ряды расколоты.
Я со своим экипажем дальше прокладываю путь нашим штурмовым группам. Вот на моем пути выросли те два детины, которые когда-то меня тащили по этим коридорам. Тот, что с противотанковой рожей, успел тока оскалится, растаман на время отрезвел и тут оба были закиданы подушками и сбиты кроватью. Не обращая на поверженных врагов внимания мчимся дальше, сейчас этими двумя займется штурмовая группа Гюнтера -- они привяжут к каждому по инвалидной коляске и скорее всего привяжут вверх ногами. Делаем заворот на прямую, где расположена администрация, оставляем дверь "Фрекен Бок" позади, оттуда показываются вначале груди нашей тучной медфрау, а после и ее физиономия с красками недоумения. Сразу же за этим наши командиры зашвыривают ее обратно в "склад отобранных вещей", а по совместительству еще и кухню, где она нам варила кашу и все остальное, что называлось едой.
Вспоминая, что Швеция нейтральная страна, Феникс и Фухс совместно вылили ей на голову вчерашнюю похлебку, предварительно связав. Началась эвакуация вещей заключенных вирпилов. К этому времени все подходы подкреплений санитаров были забаррикадированы колясками иподсобным материалом.
Я врываюсь вместе со своим экипажем в кабинет главврача. Тот сидит совершено спокойный, лишь перебирая изредка пальцами. На просьбу указать где находятся личные дела пациентов восьмой палаты, он мерно достает из сейфа оригиналы мед карточек, которые в ту же минуту вспыхивают костром свободы. Отыскав дубликаты оных сжигаем и их, затем салютуем главврачу и отходим по заранее спланированным путям эвакуации, где нас встречают пилоты синей группы. Начинаем переодеваться в гражданку, вирпилы забирают свои пожитки и отходят на последние позиции.
Одеваю брюки, ботинки, свой любимый свитер и куртку. Сжав в руке родной штурвал, пробегаю последний коридор, для последнего рывка. По стенкам жмутся в страхе практиканты -- явно мальчишки и девчонки запомнят этот день на всю жизнь. И вот мы, все вместе, не потеряв ни одного из боевых товарищей, выбегаем на волю.
Кто-то рядышком несет уже храпящего Веспе. Я счастлив. Оборачиваюсь назад, чтоб в последний раз в своей жизни взглянуть на палату номер восемь. То место, где вирпилы жили единым духом, летали без компьютеров и реальных самолетов. Там где дружба значила всё.
Из окна палаты на нас смотрел всего один человек, тот самый студент-практикант, он машет нам рукой, провожая нас в реальную жизнь, которая стала для меня на эти четыре дня совсем нереальной.
* * *
Прозвенел будильник. Я зевая тянусь к нему рукой, чтоб прихлопнуть ладошкой по его макушке. Удар пришел туда, куда надо. И снова начинаю засыпать. Вдруг раздается телефонный звонок.
-- А-л-л-о.
-- Петька, да ты чего?! На работу не опоздаешь?
-- Х-м.
-- Давай вставай, кстати, сегодня должны завести к нам в город аддон к "Ил-2", что-то там про пикирующий бомбардировщик, ну тебе виднее.
-- Гхым.
-- Так что я тебя предупредил. Хватит пыхтеть в трубку, а лучше выпей кофе!
-- Уже иду...
Брр, неужели это был всего лишь сон? Просто сон, -- подумал Петр Стрижков и вышел за дверь своей квартиры, уходя на работу и не заметив как на полу возле его тапочек лежал бумажный самолетик с японскими опознавательными...
Типаэпилог:
Как я понял, для многих сей рассказ и большое количество отдельных личных повествований стали чем-то общим, большое всем спасибо, кто поддержал меня своим творчеством и дополнил идею, вписал в палату нескольких новых персонажей, просто побывал на месте одного из вирпилов легендарной "8", или просто улыбнулся!