Иэн улегся с мешком риса под головой. Подушка получилась жесткая, но ему нравился шорох маленьких гранул, когда он поворачивал голову, и их слабый крахмальный запах. Ролло сунул морду под плед и, пофыркивая, стал закапываться в него, пока не уткнулся носом подмышку Иэна. Тот ласково почесал уши пса и лег на спину, смотря на звезды.
Серебряный месяц был тонкий, как обрезок ногтя, и звезды на черно-пурпурном небе казались большими и сияющими. Он отследил несколько созвездий над головой и задался вопросом: в Шотландии будут такие же звезды? Он не обращал на них внимания, когда жил в Хайленде, а в Эдинбурге их вообще не было видно из-за дыма вонючих трущоб.
Его тетя и дядя лежали по другую сторону притушенного костра, прижавшись так тесно, что казались одним бревном. Он видел, как одеяла на них шевельнулись раз-другой, и все затихло в ожидании. Он услышал шепот, слишком тихий, чтобы разобрать слова, но намерение было совершенно очевидно.
Он держал дыхание ровным, чуть более громким, чем обычно. Мгновение, и осторожное движение началось снова. Обмануть дядю Джейми практически невозможно, но иногда мужчина хочет, чтобы его обманули.
Он положил руку на голову пса, и Ролло вздохнул, его большое тело расслабилось, навалившись на него теплой тяжелой массой. Если бы не пес, он никогда не смог бы спать снаружи. Не то что бы он вообще спал глубоко и долго, но, по крайней мере, иногда он мог поддаться потребностям тела в надежде, что Ролло учует шаги задолго до того, как услышит их он.
- Ты в безопасности, - сказал ему дядя Джейми в первую ночь их пути. Он тогда не мог спать даже с головой Ролло на груди и встал, усевшись возле костра и подбрасывая в него хворостины, пока яркое пламя не взвилось высоко в ночи.
Он хорошо понимал, что великолепно виден любому, кто наблюдает за ними, но ничего поделать с этим не мог. И если бы он нарисовал на груди мишень, не было бы никакой разницы.
Ролло, настороженно лежащий возле разгорающегося костра, внезапно поднял голову, повернув ее в сторону слабого звука в темноте. Это значило что-то знакомое, и Иэн не удивился, когда его дядя вышел из леса, куда он отходил по нужде, и сел рядом с ним.
- Он не хочет твоей смерти, - сказал дядя Джейми без преамбулы. – Ты в безопасности.
- Я не знаю, хочу ли я быть в безопасности, - выпалил он, и его дядя обеспокоенно взглянул на него, но только кивнул.
Он понимал, что имел в виду дядя Джейми. Арч Баг не хотел его смерти, потому что это означало бы конец его вины и его страданий. Иэн глядел в его древние глаза с пожелтевшими белками с красноватыми прожилками, полные холода и горя, и ощущал, как что-то замерзало в глубине его души. Нет, Арч Баг не станет его убивать … пока.
Его дядя глядел на пламя, обвивающее теплом широкие кости его лица, и это зрелище давало Иэну и утешение и панику одновременно.
«Вам не приходило в голову? – подумал он отчаянно, но не сказал вслух. – Он сказал, что заберет то, что я люблю. И тут вы сидите рядом со мной, как на ладони.»
В первый раз, когда эта мысль пришла к нему, он оттолкнул ее. Старый Арч был многим обязан Джейми, и он был человеком, признающим долги, хотя скорее в том, чтобы требовать их, а не отдавать. И он не сомневался, что Баг уважал дядю, как человека. На время эти соображения успокоили его.
Но к нему приходили другие мысли, нелегкие многоногие твари в череде бессонных ночей после того, как он убил Мурдину Баг.
Арч – старый человек. Твердый, как закаленное в огне копье и такой же опасной, но старый. Он воевал еще при Шериффмуире и приближался к восьмидесяти годам. Месть может держать его живым некоторое время, но плоть не вечна. Он может решить, что у него нет времени ждать, когда у Иэна появится «нечто ценное, что можно забрать». Если он собирается выполнить свою угрозу, он должен начать действовать скоро.
Иэн мог слышать тихое шуршание с обратной стороны костра и сглотнул сухим ртом. Арч мог попытаться забрать его тетю, которую Иэн, конечно же, любил ее, и ее убить легче, чем дядю Джейми. Но нет … Арч почти сошел с ума от горя и гнева, но не настолько же. Он знает, что тронуть тетушку Клэр, не убив предварительно дядю Джейми, это самоубийство.
Может быть ему все равно. Эта мысль прошлась по его животу маленькими холодными ногами.
Он должен оставить их, он это знает. Он собирался … и все еще собирается. Дождаться пока они уснут, встать и потихоньку уйти. Тогда они будут в безопасности.
Но его сердце предало его в первую ночь. Тогда у костра он пытался собрать всю свою смелость и уйти, но дядя опередил его, когда, выйдя из леса, уселся рядом с ним и сидел с молчаливым дружелюбием, пока Иэн не почувствовал, что снова может лечь.
Завтра, подумал он. В конце концов, не было никаких следов Арча Бага; не было с тех пор, как похоронили его жену. А может быть, он мертв. Он стар и одинок.
И еще он подумал, что если он уйдет, не сказав ни слова, дядя Джейми придет за ним. Он ясно дал понять, что Иэн должен вернуться в Шотландию или добровольно или связанный в мешке. Иэн усмехнулся, несмотря на свои мысли, и Ролло тихонько заворчал, когда грудь под ним затряслась в безмолвном смехе.
Он почти не думал о Шотландии и о том, что может его там ждать.
Возможно, из-за звуков с другой стороны костра – внезапный высокий выдох и последовавший за ним глубокий двойной вздох; звуки, живо напомнившие ему физическое действие, которое они сопровождали – но он вдруг задумался, не мог ли он найти жену в Шотландии.
Не мог. Сможет ли Баг последовать за ним так далеко? «Может быть, он уже мертв», - снова подумал он и немного пошевелился. Ролло гортанно заворчал, но отодвинулся от него и свернулся клубочком поодаль.
Там его семья. В окружении Мюрреев он и его жена наверняка будут в безопасности. Здесь, в горах, легко прятаться и красться в густых лесах, не так просто в Хайленде, где каждый глаз зорок, и ни один незнакомец не проходит незамеченным.
Он не совсем представлял, что сделает его мать, когда увидит его, но как только она привыкнет, может быть, она сможет найти девушку, которая не будет его слишком бояться.
Длинный вдох и звук, не совсем стон от дяди. Он делал так, когда она прикусывала его сосок. Иэн видел, как она делала это раз или два в свете мерцающих углей в хижине. Глаза ее были закрыты, зубы влажно поблескивали, а волосы падали с обнаженных плеч, как облако из света и тьма.
Он, возбужденный, положил руку на член. У него была своя тайная коллекция воображений, которые помогали ему с этим, и не мало из них связано с его кузиной, хотя он и немного стыдился. Ведь она была женой Роджера Мака. Но когда-то он подумывал жениться на ней, и хотя испытывал ужас от такой перспективы – ему было только семнадцать лет, а ей значительно больше – мысль иметь ее в своей постели ему понравилась.
Он пристально наблюдал за ней несколько дней, видел ее круглый, твердый зад, рыжие волосы между ног под ее муслиновой сорочкой, когда она купалась, воображая, какое это возбуждение увидеть это неприкрытым, когда она ляжет и раздвинет для него ноги.
Что он творит? Он не может думать о Брианне подобным образом, нет, не лежа в нескольких футах от ее отца.
Он поморщился и тесно сжал веки; его рука замедлилась, пока он перебирал различные изображения в своей личной библиотеке. Не ведьма … не этой ночью. Воспоминание о ней вызывало в нем сильное возбуждение, но с оттенком беспомощности. Мальва … Нет, он боялся призывать ее; ему казалось, что ее дух еще не ушел далеко.
Маленькая Мэри. Да, она. Его руки тут же взяли темп, и он вздохнул, с облегчением погружаясь в воспоминания о розовых острых грудках и ободряющей улыбке девушки, с которой он возлег в первый раз.
Мгновение спустя, на краю сна о маленькой блондинке, которая была его женой, он сонно подумал: «Да, может быть, он уже мертв».
Ролло издал глубокий, недовольный горловой звук и перекатился, подняв лапы в воздухе.