Руководитель литературного кружка на заводе после первого посещения делегации интеллигенции, как и договаривались, через три месяца снова пригласил их для встречи со своими рабочими поэтами и писателями.
Заранее было обговорено по просьбе рабочих больше времени уделить их творчеству.
А так как много полезного времени убивалось прошлый раз на теорию стихосложения, то договорились по телефону, что и доброжелательному разбору творчества новоявленных поэтов тоже уделять внимание.
Но не всегда оговоренное при "творческом" подходе будет соблюдаться.
И вот снова на станкостроительный завод прибыла делегация из членов администрации Центрального округа и нескольких активных членов общества поэтов и прозаиков. Они приехали по приглашению профкома завода, чтобы поделиться с рабочими своими творческими изысканиями.
Накануне созданный литературный кружок пополнился новыми членами.
Делегаты, как и раньше, важно выходили из высокого двухэтажного импортного автобуса и, не торопясь, проходили к Дому культуры.
Всё шло по прежнему сценарию вечера.
Зал был на две трети пуст.
Делегаты привычно заняли места в президиуме.
Снова слово представили маленькому круглому лысому прозаику -- поэту, который как и раньше снова стал упиваться своим высоким положением, ведь он чувствовал себя на более высоком месте.
А как сам говорил в прошлый раз, выступать с трибуны ему нравилась с молодых лет.
И он снова стал излагать методику создания стихов.
-- Вы рабочие, конечно, только прикоснулись к высокому искусству стиха, а мы, --он указал на президиум, -- уже погрузились в него глубоко.
-- По уши? --тут --же последовал уточняющий вопрос с первого ряда от новоявленного поэта, одетого в замасленную фуфайку.
Его видно руководство принудительно заставило пойти на мероприятие для количества и он этим очень тяготился.
Зал доброжелательно засмеялся. Они понимали ответившего вопросом на вопрос.
Чувствовалось, у того и своих забот кроме этого было по горло.
-- Будут вопросы, потом отвечу! -- не дал сбить себя с поэтического настроя лектор.
-- Вы вероятно не владеете приёмами создания стиха, -- он с ласковой интонацией как к больному наклонился в сторону зала.
-- Но вы же нам поможете, -- подыграл ему пред. профкома.
-- Конечно, --непременно!
-- Так вот в знаменитом стихотворении Константина Фофанова, поэта серебряного века, есть строки:
Чем смертоносней влага в чаше,
Тем наслаждение полней.
И чем страшней бессилье наше,
Тем жажда жизни тяжелей.
--Здесь намеренное сочетание противоречивых понятий. Но вы с этим скорее всего не сталкивались, наклонился он к человеку в замасленной фуфайке в первом ряду.
-- Ну почему же! --сразу обиделся тот.
Встав и повернувшись к залу сразу выдал:
Мы не сеем и не пашем--
А валяем дурака.
Так с трибуны словом машем--
Разгоняем облака.
Раздался смех в зале.
А лектор нахмурился и потемнел, было видно что даже обиделся.
-- Переделал, сам не мог ничего придумать -- ехидно заметил ему сосед, --Тоже мне поэт!
-- Вы, вероятно, говорите о своих творениях? Они явно очень слабы. -- кивнул выступающий в зал, запомните вы не правы, садитесь! -- старался перевести стрелки поэзии в привычное русло лектор.
--Спасибо, -- успеем! --как хмуро поблагодарил тот, стоящего на трибуне.
--А вот мало кто слышал о метафоре, т.е. скрытом сравнении, - того же автора, --пояснил выступающий.
Наш век больной -- в его безверье
Мы вопли веры узнаём .
И, стоя к новому в преддверье,
Влачим как пытку день за днём.
--Здесь скрыто сравнение века с больным, -- догадалась поэтесса, приехавшая большим автобусом и сидящая в президиуме.
-- Ну, кто нам ещё приведёт скрытое сравнение, -- поинтересовался лектор, обращаясь к залу .
Он явно хотел посотрудничать с аудиторией.
Вновь встал новоявленный поэт из первого ряда:
Всем нам обещан светлый путь,--
Так дайте денег на дорогу!
Смех девятым валом прокатился по залу. Уже несколько месяцев на заводе не платили заработную плату.
И этим все были сильно озлоблены. Но никто не организовывал протеста. Была боязнь за отдалённую перспективу.
-- А, что вам даже на дорогу денег не хватает? --спросил шутливо лектор зал?
-- Не то что на дорогу, даже на хлеб нет! Три месяца не платят! Как жить можно? -- стали обращаться рабочие к президиуму. Но там царила безразличная творческая тишина.
Там народ как будто никто и не слышал.
--Не та тема! ... -- понял народ.
Лектор как бы в тему зачитал следующее четверостишье, по образному выражению Игоря Северянина "короля поэтов":
Горды надломленные крылья,
И смел коснеющий язык,
И грустно мне, что в дни усилья
Наш век бессилием велик.
-- Здесь очень трудно вам понимать творчество и поэзию и поэтому перейдём к следующему разделу, стараясь не давать больше слова сидящим в фуфайках.
-- Но это вы зря, --мы понимаем , к чему они стремились и к чему нам надо стремиться, --заметил ещё один поэт из первого ряда.
--Можно я поспорю с тем, -- прошлой жизни поэтом?
-- Это конечно интересно -- давайте, -- только коротко.
Этот рабочий поэт был одет в белую рубашку и костюм, правда, без галстука.
Из сильно помятой тетради он неожиданно с высоким чувством прочёл:
Расправим творческие крылья!
А над страной промчится весть--
И радость будет над державой --
Свой век -- в величии обресть.
-- Всё это неплохо. Но теперь до конца читать буду только я, чтобы не затягивать лекцию, -- снова, как и в первый приезд подвёл черту лектор, отсекая другую поэзию.
Ему снова порядком надоела самодеятельность новоявленных поэтов и главное их непредсказуемая творческая энергия, которая, неизвестно куда пойдёт.
Закончив лекцию, лектор сел в президиум.
Ведущий стал представлять поэтов, приехавших автобусом.
И он давал им слово, и поэты читали свои стихи. Надо сказать некоторые были по душе рабочему люду.
Ведь некоторые поэты и писатели вышли из простого народа.
Но они не могли писать стихи с критикой существующей власти, чтобы не навлечь на себя поругание.
А так эти в элите литераторов и пользуются почётом.
Вторая встреча высветила противоречие уже получивших статус писателя или поэта и только начинающих.
Сидевшие в президиуме подвергали стихи новоявленных поэтов такой ожесточённой критике, что те себя чувствовали себя лишними не только в этом зале, но и в обществе.
Кто уже пробился наверх, тот сам всеми силами топил, топил как котят, тех пробовал приблизиться к их официально признанному статусу и творческому союзу.
И при разборе стихов новоявленных поэтов они с большим усердием, опираясь на богатый литературный опыт, громили их некоторые неумелые попытки, ни разу не указав, где встречаются хорошие строки.
Когда очередной, увенчанный лаврами, поэт Угоднев прочёл с трибуны как ему казалось стихи, достойные стать классикой, т.к. по большому блату удалось издать поэтический сборник "Нервом издёрганное", всем стала понятно его отношение к власти и обществу.
Тогда один новоявленный из первого ряда попросил его ответить на такой вопрос:
--Что вы скажете о таких строках:
"В пряже солнечных дней
Время выткало нить ..."
-- А что тут говорить. Это не поэтично, -- сходу последовала реплика из --за трибуны.
На трибуне и предположить не хотели даже гипотетически, что из первого ряда может прозвучать что--то дельное.
-- Рассматривается какая -- то дерюга или материя. Нет, такие стихи писать нельзя! -- резюмировал титулованный поэт с трибуны.
Но в президиуме вдруг кто --то что --то вспомнил.
Понимая, что это был конечно вопрос на засыпку и грозит провалом миссии всей приехавшей делегации этот самый старый из прибывших поэт взял слово, не выходя на трибуну.
Взволнованно встав из --за стола в президиуме, чтобы собравшийся народ не принял всех прибывших за дилетантов, стал уточнять, что про солнечную пряжу написал талантливый российский поэт Сергей Есенин.
И, по его мнению, это замечательные строки.
Даже новоявленные поэты, подготовившие этот вопрос, согласно закивали головами.
Но этот ответ, как стал волнорезом и разделил прибывших на две категории.
Тех, кто действительно глубоко изучает талантливых предыдущих поэтов и учится на их творчестве и тех, кто выпячивает новомодных поэтов для изучения, в стихах которых нет ни заботы о стране, ни о людях и часто и таланта маловато.
Подспудно многие в своих выступлениях преследуют явно другие цели.
И кто добивается положения и более высокого уровня в обществе по совсем другим каналам и связям, по знакомству, по хорошему отношению к властям.
А потом тихим сапом поднимающихся вверх.
И вот такие вопросы заставляют задуматься, что всегда ли наверху самые талантливые и стоит ли к их безапелляционным суждениям серьёзно прислушиваться.
-- Каждый должен иметь свою голову на плечах и её любые свои действия сам должен глубоко продумывать.
И меньше обращать внимания на перлы, которыми украшают свою, как правило, витиеватую речь высокопробравшиеся в чины, -- сделали вывод начинающие поэты.
И всегда ли надо так близко принимать к сердцу их многие советы, ведь они явно преследуют цели не помочь, не продвинуться начинающему поэту или прозаику, а не дать начинающему окрепнуть и приподняться.
А сама почти всегда стараются показать свою фундаментальность и значимость.
Конечно, публикация в журнале или в сборнике воодушевляет и помогает поверить в собственные силы. И в конечном итоге способствует более глубокому выявлению связей реального мира и в конечном итоге созданию более талантливого произведения.
Но после "разгромов" таких "забронзовелых", начинающие писатели как правило теряют уверенность в собственных силах и перестают творить.
И часто дальше не раскрывают свой талант.
--Так что меньше слушай других и сам выбирай свой путь,-- сделали наиболее дальновидные свои заключения.
Так что и этот приезд принёс хоть какую --то пользу.