- А что она говорила - ходить не надо? Куда это не надо?
- Пустое. Она о другом, Алексей. Не о сегодняшнем нашем походе. Завидует старуха. Ты, оказывается, нарасхват! Не только я тебя присмотрел. Но, не у ведьмы же уездного масштаба тебе учиться мастерству? Сны толковать и гадать на кофейной гуще - не мужское дело. Хотя старушка не слаба, и много чего ведает, конечно.
- Так она колдунья? Правду говорят?
- Скорей, ведунья. В просторечье - ведьма. На метле, конечно, не летает, но выход в межсонье, как мы только что убедились, имеет. Но давай ближе к делу. Вот мой план. Сейчас мы идём к Ирине. А уж оттуда в Аржентию. Следы будем путать. Ты ещё не передумал рискнуть ради чести дамы? Вижу, что скорей "нет", чем "да". - Рубен откровенно потешался, но глаза его оставались серьёзными.
Лёшка боялся, что Рубен поведёт его по Аиту за ручку, как это делала Иринка, но ничего такого не случилось. Никаких ручек и никаких вождений! Секунда и они возле розового домика, окружённого клумбами с яркими цветами.
- Хозяйки нет. Посиди здесь, я слетаю до Аржентия - проверюсь.
Лёшка уселся на скамейку у крылечка, предварительно укрепив её взглядом. Посидел, осмотрелся. А, освоившись, осмелел. Прежде всего привёл в порядок домик. Подравнял, укрепил, конкретизировал. Окна выпрямились, округлились сверху, оделись в красивые переплёты, из условных окошек превратившись в "оконца светлицы". Стекла заиграли заиграли бликами, заблестели, будто вымытые. Повозился на клумбах: выровнял их, разбил общую цветную гамму на цветочные индивидуальности - лепесток к лепестку, листочек к листочку. Очень хотелось порадовать Иринку, но больше хотелось удивить.
Поколебавшись, решился войти в дом. Вообще-то такое было против правил. Даже на участок без разрешения заходить не положено, а тут в дом! Но очень уж разбирало любопытство. Ничего такого, сокровенного, что прячут от чужих глаз, не увидел. А увидел её беспомощные попытки обустроить комнату. Используя оставленные намётки, расставил по местам мебель, развесил полочки. В кресло усадил плюшевого мишку. Подумал и изобразил толстого рыжего кота. Кот сразу же принялся тереться о его ногу и мурлыкать. Лёшка почесал у него за ухом, и тот предсказуемо рухнул на спину, растопырив лапы: чеши, мол, и живот. Нет, ну это слишком! Такой залижет до смерти! Поубавил коту активности - всё хорошо в меру.
За окном мелькнул силуэт Рубена. Лёшка быстренько соорудил вазочку, изобразил в ней пышную розу. Подумал и, оставив на столе, листок с нарисованным красным фломастером сердечком, вышел наружу. Рубен в дом не вошёл, посмотрел на выходящего из двери Лёшку неодобрительно, но говорить на эту тему ничего не стал, а спросил:
- Готовы к подвигу, юноша? Ситуация благоприятствует.
- Готов, - ответил Лёшка, не задумываясь. Или не подумав? Вопрос Рубена содержал в себе не очень приятный подтекст. Он-то полагал, что старший товарищ уладит всё сам, а получалось, что в подвиге, как минимум, придётся принять участие и самому Лёшке.
- Ну тогда инструктаж. Митрича в Аржентии я не обнаружил. И это хорошо. Иначе шансов на успех было бы мало. Владельца дома свиданий зовут Доля. У нас не принято называться подлинными именами, каждый выбирает себе псевдоним по вкусу. Или, бывает, что имечко прицепляется само собой.
- А у вас тоже есть имечко? - заинтересовался Лёшка.
- Конечно: Руби. Я пытался сделать из него рубин, но общественное мнение не приняло моих возвышенных запросов! Со стороны видней. Доля - серебряный по совокупности. Удостоен статуса за множество, но плохо развитых талантов в снохождении. То есть серебряный почти условно. Фантомов изготовляет качественно, но они у него долго не живут. Через полчаса начинают плыть, а потом и вовсе исчезает. Так что штат или лучше сказать парк девиц ему приходится обновлять ежечасно. Это сильно выматывает, между прочим. Зайдёшь к нему и потребуешь, чтобы он больше не создавал копий Ирины.
- Как я потребую?
- Не знаю. Это уж решай сам. Я могу только посоветовать: держись уверенно. В драку не лезь. Это бесполезно - здесь кулаками ничего не добьёшься. Если нет болевых ощущений, то что от драки толку? Попробуй убедить. И вот ещё. - Он достал из воздуха кожаный мешочек и протянул Лёшке.
- Что это?
- Деньги-денежки, которые слаще пряника, - ну это нам не очень важно, - а вот то, что они милей девушки, фактор существенный.
- Откупиться?
- Э нет... Через неделю у Доли кончатся деньги, через две недели - угрызения совести. Деньгами ты сможешь расплатиться за нанесённый его имуществу урон. Во избежание скандала...
- Я должен буду?.. - Лёшка смутился.
- А почему бы и нет? Ему же на пользу. Пусть тренируется, совершенствует снодизайнерские качества в ремонтных работах. Заодно и силу свою проверишь. Хотя, ломать - не строить. Но и этому надо учиться. Ну что, не передумал идти?
Конечно, он передумал. Конечно... Только и отступать было некуда. Потому ответил бодро:
- Ещё чего! Только... Не наломаю я там дров?
Рубен улыбнулся шутке. Но тут же посерьёзнел.
- Поехали.
И снова опасения Лёшки о том, что придётся браться за руки, а то и обниматься, чтобы не потеряться во время перехода, не подтвердились. Просто - в одно мгновение - оказались во дворике недалеко от танцплощадки. Маленькая беседка, где они воплотились, была накрыта чем-то вроде марли.
- Это для маскировки, - пояснил Рубен. - Оттуда нас не видно. Ну что - иди, дерзай. А я тебя здесь подожду. Извозчикам в благородные дела встревать не резон!
- А деньги, - вдруг вспомнил Лёшка. Как я вам отдам? Сколько это в рублях?
- На рубли это не переводится. По сути - это монетизация энергии. Ну и средство обмена. Денежку можно скушать, а можно обменять на услугу. Здесь запаса бодрости на три дня, примерно. У меня накопилось немного. Вот я тебе и даю в долг.
- Как же я отдам?
- Отдашь, когда будет, - усмехнулся Рубен. - Или отработаешь. Построишь мне что-нибудь в секторе. Кавказское. Саклю, например.
Лёшка вышел из беседки, оглянулся: никакой беседки. А уголок двора, где она пряталась, был густо затенен. Тень, казалось, падала от большого ветвистого дерева. Он поколебался, решаясь, взглянул мельком на танцплощадку. Танцевало несколько пар. И среди танцующих было две Иринки. С одной кавалер держался вполне прилично, просто танцевал, другую же тот самый толстячок, что сдал их Митричу, откровенно тискал. Лёшка было рванул к ним, но услышал отчётливое:
- Не отвлекайся. Испортишь дело. Тебе в дом. На второй этаж.
В подъезд Лёшка почти вбежал. Шатучая, гулкая лестница с плохо различимыми ступеньками отвлекла и успокоила. На самом деле, что воевать со последствиями, когда не устранена причина? А жирный этот у него ещё получит! Успокоившись, продолжил подъём степенно, вслушиваясь в отзвук шагов. Вроде бы так и должно звучать... На площадке приостановился. Справа за аркой тянулся длинный коридор с десятком дверей в обе стороны. Понятно, куда они ведут и что за ними делают. Слева - массивная дверь под морёный дуб с серебристой тяжёлой ручкой. Лёшка подумал и решил, что правильно будет пройти сквозь неё напролом. При его появлении розовощёкий довольно молодой ещё человек, недоуменно поднял глаза, взглянул недовольно, но тут же изменил выражение лица на приветливо-угодливое, подскочил и принял почтительную позу.
- Что у тебя тут за бардак? - Лёшка обвёл глазами плохо обставленную комнату, и только после этого уловил двузначность им сказанного.
Доля уважительно хихикнул. Произнёс чуть заискивающе:
- Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич. Вы всё шутите.
Сработало! Просто и легко Лёшка принял образ того вредного старикашки, которого здесь называют Митричем и которого все боятся. Даже Рубен опасается.
- Не до шуток мне, Доля. - ответил Лёшка строго, - сесть-то у тебя имеется куда? Что-нибудь приличное.
Тот в ответ только развёл руками, дескать, чем богаты, тем и рады. Но видно было, что визиту этому он не очень рад. Во всяком случае радость его вполне соответствовала богатству обстановки. Лёшка, недовольно поморщившись, выдвинул стул, прежде чем сесть, попробовал его на прочность, покачав за спинку, движением глаз сменил серенькое сидение на удобное, красиво обшитое и не спеша опустился на него. Помолчали. Выждав паузу, Лёшка разрешил:
- Садись, дружок, в ногах правды нет... Разговор у меня к тебе имеется.
- Слушаю, Дмитрий Дмитриевич.
Лёшке очень хотелось бы посмотреть на себя со стороны, но такой возможности не было и он бросил взгляд на свои руки. Старческие кривоватые пальцы с жёлтыми ногтями... Неужели у него такие же будут в старости? Ужас!
- Неприятные вещи у нас в городе происходят. - Заговорил он, входя в образ. - А точней сказать - у вас в городе. Вы его хозяева - серебряные. Нам-то все ваши внутренние безобразия, если они не нарушают устои Сеттории, сам понимаешь, до лампочки. А они нарушают... Там, - он сделал движение подбородком вверх, - возникли вопросы. Их мне задают, как куратору этого вашего место-время-препровождения, ну а я, не взыщи, буду спрашивать с вас. С тебя, в частности.
- А я-то что нарушил, Дмитрий Дмитриевич?
- А вот сейчас поговорим и узнаем, нарушил или не нарушил. Откуда у тебя в арсенале услуг новая личность?
- Так ведь красавица... Где ж ей ещё быть, как не у меня. - Попробовал пошутить Доля, но взглянув на Лёшку, сменил тон на деловой, - Ну, это же мой небольшой бизнес, вы знаете. Всё согласно правилам.
- Мне твои дела мало интересны. Мне всё равно, кто у тебя здесь фигурирует. Ты мне про неё конкретно ответь - откуда, и почему?
- Так сама пришла. Ну я и слепил образ...
- Значит, видел, что не серебряная? Видел, что нелегалка? Видел, что контрабанда?
- Так я тут причём? Пускай риттеры занимаются. - Вспыхнул Доля.
- А почему не доложил?
- Колобок же доложил. Что ж двоим-то бегать?
- А у меня другое объяснение напрашивается. Но это после. Отвечай: она к тебе одна пришла? Только не ври мне!
- Вроде бы одна... Не знаю я.
- Сама она защиту пройти не могла! У неё уровень ниже медяшки. Вот и возникает вопрос - кто провёл? А ведь с реального образца легче сделать фантома, чем по памяти, а Доля? Ну снодизайнеру твоего уровня, конечно... Ты у нас пока серебряным числишься... Надолго ли?
- Так с ней же был кто-то... - Вспомнил или сделал вид, что вспомнил, Доля.
- И ты его, конечно, не знаешь?
- Откуда?
- От верблюда. Ну допустим, сами взломали защиту, прошли в город, и вот так сразу к тебе? А ты тут же копию в оборот, а? Кто к тебе её привёл? Она мне не интересна. Я так понимаю, она прикрытие. Жадность тебя губит, Доля. Говори, кто с ней был?
- Да не знаю я! Честное слово!
- Вопрос даже не в том, что они в город проникли нелегально. Хотя и это уже причина весомая, чтобы урезать, Доля, твою долю в серебряном сноучастии. Вопрос в том, зачем они сюда приходили? И не куда-нибудь, а прямиком к тебе!
- Да не знаю я, Дмитрий Дмитриевич!
- Не устроить ли тебе, друг мой, досрочную переаттестацию? - Вроде как отвлёкся от темы разговора Лёшка. Огляделся по сторонам. - Как-то не серебрено у тебя здесь всё, халтурно. - Несильно шлёпнул по крышке стола, одна из ножек легко подломилась и стол повалился набок. Какие-то бумажки соскользнули с него, рассыпались по полу.
- Что это у тебя? - Лёшка нагнулся, поднял один из листков.
- Да так... Стишки, - насупился Доля и протянул руку. Настроение его вдруг изменилось. Не то, чтобы он разозлился, но заискивающее выражение вдруг исчезло, появилась твёрдость во взгляде. Лёшка понял, что здесь нельзя переиграть. Это святое!
- Стихи - это хорошо, - произнёс он задумчиво, протягивая Доле листок,- я в юности тоже писал стихи. Но только не очень они у меня получались. А у тебя получаются?
- Вроде бы, - отвечал Доля. - Знающие люди говорят, что получаются.
- Тогда пиши, - разрешил Лёшка. - И вот что: о нашем разговоре никому ни слова. Копии этой девушки убери. Чтобы даже воспоминаний ни у кого не было. Тебя я проверил. Прозондировал, так сказать. Верю, что ты случайно в эту кутерьму влетел. Но, если вдруг что услышишь про неё или, если кто будет особенно настойчиво требовать её копию к себе, ты мне дашь знать. Всё ли ты понял, Доля?
- Всё понял, Дмитрий Дмитриевич. Но пусть уж хоть эти доживут. Сами понимаете, за них ведь уже заплачено. Престиж фирмы, ну и, - он помялся, - возмещение ущерба...
- Нет. Надеюсь, ты меня понял? Ну, а компенсация... За этого инвалида - он кивнул на сломанный стол, - и за всё прочее - вот тебе компенсация. - И положил на полку кошель с серебром. - Пойду я, пожалуй. Дела...
Доля подскочил, расторопно открыл перед ним дверь. Не из подобострастия - просто после второго сквозного прохода, её пришлось бы менять. Лёшка спустился вниз, вышел на крыльцо переполненный гордостью от хорошо проделанной работы, и вдруг ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянулся и обмер: перед ним, добродушно улыбаясь, стоял тот самый старичок, который допрашивал Иринку - Митрич.
- А ведь до чего похож! Смотрюсь в тебя, как в зеркало, - пропел старичок, почти не фальшивя и неподдельно радуясь схожести. - С Долей ты вопрос решил, как я вижу, ну а теперь надо бы и наши проблемы поуладить...