Аннотация: Об одном эпизоде Арабо-Израильской войны
ГОЛАНСКИЕ ВЫСОТЫ
I
Москва. Утро. Генеральный штаб Вооруженных сил СССР. В одном из многочисленных кабинетов за большим письменным столом сталинского типа сидит сравнительно молодой генерал-лейтенант - начальник управления радиоэлектронной борьбы и просматривает почту. Почты много и вся она срочная. Его наметанный взгляд задерживается на одном из документов, подписанных начальником Главного разведывательного управления:
"...заранее проведённая тщательная разведка, внезапность нападения и массированное применение средств радиоэлектронного подавления позволили израильской авиации в течение первых нескольких часов военных действий вывести из строя большую часть боевых самолётов и средств противовоздушной обороны Сирии и завоевать превосходство в воздухе, что предопределило исход военных операций в пользу агрессора. За трое суток военных действий израильские войска захватили Голанские высоты, вышли на западный берег реки Иордан и оккупировали восточный сектор Иерусалима ...".
Далее следовала резолюция начальника Генерального штаба: "Прошу до 20.00 сего дня лично доложить в части касающегося меры по оказанию помощи сирийской армии".
II
Вечером того же дня начальник Генерального штаба собрал экстренное совещание. Вопрос был один - необходимо до завтрашнего утра разработать программу военной помощи дружественному государству - Сирийской Арабской Республике, согласовать ее с Министерством обороны и к 12.00 представить на утверждение в ЦК КПСС.
- Какие будут предложения, товарищи генералы? Прошу доложить.
Первым выступил начальник Главного оперативного управления, которого, как и положено, поддержали руководители других подразделений. Суть его предложений сводилась к пяти пунктам: развернуть в Сирии полномасштабную систему противовоздушной обороны, для чего оснастить сирийскую армию современными зенитно-ракетными комплексами ближнего и среднего действия; усилить сирийскую авиацию двумя эскадрильями истребительной авиации; поставить на вооружение сирийской армии наземные системы залпового огня; организовать систему радиоэлектронного подавления в районе Голанских высот с целью блокировать работу израильских средств радиосвязи, разведки, обнаружения и наведения; увеличить численный состав советских военных советников, привлекая их не только для консультаций, но и для непосредственного ведения боевых действий.
Эти соображения, оформленные соответствующим образом и подкрепленные картами и расчетами, были в срочном порядке согласованы с чиновниками Министерства обороны на предмет их реализуемости и точно в срок представлены в военный отдел ЦК для политического анализа и принятия решения.
III
Умудренный опытом начальник военного отдела ЦК, бегло пролистав представленную программу, сразу понял, что это типичное "не то", определенно не соответствующее текущему политическому моменту.
Он снял трубку правительственного телефона и связался с министром обороны - членом ЦК.
- Дмитрий Федорович! Тут ваши военные представили нам документ по поводу военной помощи Асаду. В принципе документ неплохой, но имеются проколы. Вы его смотрели?
- Ты, Иван Петрович, как всегда, бежишь впереди паровоза. Мне только что его принесли. А в чем собственно проблема?
- Понимаете, это не программа помощи союзнику, а план развязывания на Ближнем Востоке крупномасштабной войны со всеми вытекающими последствиями. Американцы наверняка неправильно поймут наши намерения и события могут принять нежелательный оборот. Есть мнение встретиться перед заседанием ЦК и выработать более сбалансированный проект, усилив политическую составляющую и ослабив военную. Я думаю, что сирийская сторона поймет наши трудности.
В то время слово было делом. На вечернем заседании ЦК была рассмотрена и единогласно одобрена программа ограниченной военной помощи Сирии, предусматривающая в основном дипломатические способы урегулирования конфликта и частичную компенсацию уничтоженного вооружения. При этом советским военным советникам категорически запрещалось принимать непосредственное участие в боевых действиях, а основные усилия предлагалось сосредоточить на борьбе с радиоэлектронными средствами израильтян.
IV
Получив из Москвы сообщение, Хафез Асад пришел в бешенство.
- Эти русские и с нами хотят дружить, и с евреями не прочь побрататься, да еще и с американцами заигрывают.
В порыве злости он сбросил на пол рамку с портретом генерального секретаря ЦК КПСС и с ожесточением стал топтать ее ногами.
Побесновавшись несколько минут, он взял себя в руки. В задумчивости походил по кабинету, то поглядывая на осколки стекла, валяющиеся на расписном персидском ковре ручной работы, то рассматривая огромную карту района боевых действий, висевшую на стене.
"Аллах с этим Иерусалимом, пускай с ним палестинцы разбираются. Но Голанские высоты! Это исконно сирийские земли. Это ведь символ! Стратегический объект! Кто владеет им, тот господствует на Ближнем Востоке. Любой ценой надо выбить от туда израильтян или на худой конец блокировать их так, чтобы они и носа не могли высунуть из своих капониров".
Его опять охватил приступ бешенства.
"Проклятые Советы! Только болтают о вечной дружбе, а как до дела, так сразу в сторону. Где обещанные зенитные ракеты, где самолеты, где хваленые минометы? Где...? Ну, ничего, я и сам справлюсь с этими погаными талмудистами. Обойдусь тем, что есть".
Немного успокоившись, он приказал секретарю срочно вызвать на ковер главного советского военного советника, а когда тот прибыл, в дипломатичной форме потребовал доложить советскому руководству свое недовольство их решением.
Реакция Москвы оказалась достаточно вялой, но отчасти конкретной. Асада еще раз заверили в нерушимой дружбе и пообещали в кратчайший срок усилить военно-техническую помощь в основном в части радиоэлектронного оружия.
Раз пообещали - надо выполнять. В специализированный Центр Министерства обороны была направлена бумага за подписью начальника управления радиоэлектронной борьбы Генерального штаба:
"... в связи с изложенным прошу завершить полигонные испытания и в недельный срок подготовить объект "Штиль" для отправки в Сирийскую Арабскую Республику".
V
Разработка объекта с кодовым названием "Штиль" велась в обстановке строжайшей, можно сказать, беспрецедентной секретности. Он представлял собой новейший экспериментальный образец радиоэлектронного оружия для подавления помехами каналов управления авиацией противника и по своим боевым возможностям один заменял батальон обычных станций помех. Даже разработчики не имели представления о том, как он работает: каждый знал свою часть, а как функционирует все вместе, было известно только главному конструктору и его заместителю.
Американцы, конечно, догадывались, что у нас ведутся такие разработки, но относились к этому снисходительно. Им и в голову не могло придти, что русские, безнадежно отставая в области электроники, способны изобрести оружие, смертельное для их самолетов, напичканных самыми современными средствами электронного управления. Однако, как говорится, "голь на выдумки хитра" - несмотря на все трудности, уникальное оружие ассиметричного ответа было изготовлено и проходило полигонные испытания.
Сборы были недолгими: секретный объект, внешне похожий на обычный бронетранспортер, закутали в брезент, опечатали, погрузили на железнодорожную платформу и под усиленной охраной направили в Новороссийск для отправки морем в район боевых действий. Проблемы возникли с боевым расчетом - специалистов, способных работать с новой техникой, а тем более применять ее в боевой обстановке, просто не было.
Позвонили в Москву в Генеральный штаб, где после недолгих раздумий приняли соломоново решение - тот, кто проектировал образец, тот пусть и применяет его на поле боя. В армии приказы не обсуждаются, а выполняются - через неделю главный конструктор и его заместитель вместе со своим изобретением отплыли к сирийским берегам.
Облаченные в новенькую полевую форму военнослужащих сирийской армии, они вышли на палубу лайнера. Со стороны моря дул прохладный ветерок. Настроение у обоих было приподнятое.
- Ну, что, Вадим, вот мы и добились того, к чему стремились пять долгих лет, - обратился главный конструктор к своему заму. - Покажем арабам, что не только Аллах, но и советское оружие способно побеждать врагов без всяких выстрелов и взрывов?
- Думаю, что покажем, Борис Николаевич, и арабов поддержим, и американцам непременно утрем нос с их хвалеными "Фантомами".
Когда огни новороссийского порта скрылись из виду, офицеры спустились в свою каюту. Распаковали припасенные бутерброды, откупорили бутылку "Столичной" и без лишних слов выпили за всё хорошее.
VI
Командно-диспетчерский пункт израильского военного аэродрома. Только что взошло солнце. Три звена "Фантомов" со страшным ревом могучих двигателей одно за другим уходят в небо. Израильские летчики, обученные опытными американскими инструкторами, отлично знают свое дело. Сегодняшняя цель - сирийские войска, изготовившиеся атаковать израильские позиции на Голанских высотах. Конечно, у арабов есть зенитное оружие, и оно тщательно замаскировано. Поэтому, задача первого звена - пройти на бреющем полете над сирийцами и вскрыть позиции зенитчиков. Второе звено, прикрываясь средствами помех, наносит удар по этим позициям. А третье звено - ударное, уже не опасаясь обстрела, обрушивает бомбы на командные пункты сирийцев: нарушить управление значит сорвать наступление.
Через три минуты после того, как бомбардировщики скрылись из вида, руководитель полетов запросил по рации: "Робин один, Робин один. Я база. Прием". Эфир молчал. Он запросил второе, потом третье звено. В ответ - тишина. Затем перешел на запасные частоты, но и здесь его ждало разочарование - связи с самолетами не было. В непрерывных попытках установить связь прошло еще десять минут, а вскоре при полном радиомолчании бомбардировщики стали один за одним заходить на посадку: летная инструкция предписывала - при потере связи немедленно возвращаться на базу.
Это был полный провал. Сирийцы осознав, что налета не будет, немедленно перешли в наступление по всему фронту. На авиационное командование израильской армии обрушился шквал звонков. Яростно отбивающиеся батальоны требовали авиационной поддержки, но ее не было. К полудню бой затих. Ценой больших потерь израильтянам все-таки удалось отстоять свои позиции.
На следующий день, тщательно проверив радиостанции и убедившись в их полной исправности, израильтяне повторили попытку нанести авиационный удар. Но результат был тот же - на аэродроме связь работала, а в воздухе пропадала. Бомбардировщикам пришлось с полным боекомплектом экстренно возвращаться на базу. Выполнение боевой задачи опять было сорвано. Хорошо хоть сирийцы устроили перегруппировку своих сил и не предпринимали попыток атаковать израильтян. Случись иначе - с Голанских высот пришлось бы уйти.
К вечеру, получив нагоняй от самого премьер-министра, командующий израильской авиацией собрал совещание, на которое, помимо своих специалистов, пригласил американских советников и сотрудников "Моссад". Спорили долго и ожесточенно, а к утру пришли к общему мнению - это проделки русских, только они могли, устроив полную радиозавесу, сорвать управление ударной авиацией; сирийцы бы до такого не додумались, да и средств радиопомех у них не отмечалось.
Восток - дело тонкое, но за деньги здесь можно решить любой вопрос: моссадовцы дали слово выяснить, откуда излучаются помехи. Американцы же заявили, что поставить такую завесу наземными средствами технически невозможно, и послали запрос в ЦРУ: пускай проверят, не установлены ли на русских спутниках аппараты, способные создавать массированные радиопомехи.
VII
Позиции сирийских войск в пяти километрах восточнее Голанских высот. Вечереет, но еще светло. Рядом с бронетранспортером, укрытым маскировочной сеткой, два человека разговаривают по-русски. Вид у них неважный - две практически бессонные ночи давали себя знать.
- Вадим, я уверен, что супостат скорее всего нас уже вычислил. Ночью сменим дисклокацию, а сейчас предупреди сирийцев, пусть усилят охранение.
Вадим немедленно выполнил приказание, но тревожное состояние почему-то не покидало главного конструктора.
- Уж больно хорошо все складывается, а ведь там, - он показал рукой в сторону израильских позиций, - не идиоты сидят. Подлянку, которую мы им намедни подсунули, они нам не простят. Проверь на всякий случай состояние бортового компьютера, а то он уже три раза отказывал. Видимо, не по нутру ему здешний климат - слишком жарко и пыльно.
Вадим согласно кивнул головой и нырнул внутрь бронетранспортера. Техника работала в автоматическом режиме. На панелях мерцали зеленые индикаторы. Экран дисплея был чист - в эфире никого не было. Нажав кнопку контроля и убедившись, что компьютер исправен, он уже собирался покинуть объект, как тревожное табло замерцало красным цветом, а на экране дисплея появилась частотная линейка с шестью отметками - израильтяне вышли в эфир. Станция мгновенно определила направления радиоизлучений, вычислила их параметры и накрыла мощными помехами.
- Шеф, тревога! - закричал Вадим, и грузный Борис Николаевич, с необычайной ловкостью протиснувшись в люк бронетранспортера, включил радиолокатор.
- Я как чувствовал; когда дела идут хорошо, то что-то должно испортиться в самом ближайшем будущем, - на экране обозначилось несколько точек, двигающихся в их направлении. - Вот они, голубчики.
Некоторое время он внимательно наблюдал за движением целей, пытаясь определить их точное количество и скорость движения.
- Посмотри, что творят, паразиты, - Борис Николаевич показал на экран, на котором вместо точек стали вычерчиваться какие-то размытые фигуры, число которых возрастало по геометрической прогрессии. - Применяют уводящие и маскирующие помехи: поди разберись, где здесь цель, а где ловушка. Как пить дать, запутают они наших братьев по оружию.
- А как же они летят без связи?
- Это не самолеты, Вадик, а ударные вертолеты. На них установлены дублирующие радиостанции, работающие в другом, не доступном для нас, частотном диапазоне. А вот зачем они включили радиосвязь в стандартном диапазоне - это вопрос.
Борис Николаевич задумался на несколько мгновений, а затем, как ужаленный, вскочил с места и кинулся задраивать входные люки.
- Немедленно врубай систему защиты от самонаводящихся ракет. Сейчас начнется такое, что дантов ад покажется нам уютным гнездышком. Это - "Шрайки".
Шеф был прав. Израильтяне с помощью своих агентов оперативно установили местоположение источника помех, и, посоветовавшись с американскими специалистами, решили нанести по нему массированный удар ракетами, автоматически наводящимися на излучение.
Операция была продумана до мельчайших деталей. В воздух были подняты новейшие американские вертолеты с ракетами данного типа. Помимо этого, каждый вертолет оборудовали средствами связи другого диапазона волн, а обычную связь включили для того, чтобы заставить станцию помех выйти в режим излучения, и тем самым стать целью. Действия вертолетов прикрывались специальными самолетами, создававшими помехи наземным радиолокационным станциям.
Командующий израильской авиацией был уверен - двенадцать самых современных ракет с радиоэлектронными головками самонаведения сотрут с лица земли этот мешающий им объект.
- Покажите русским, а заодно и их друзьям - сирийцам всю огневую и интеллектуальную мощь нашего оружия, - напутствовал он своих боевых "соколов", отдавая приказ начать операцию.
Однако израильтян, а заодно и американцев, поджидало очередное фиаско. Выпущенные ракеты, подлетая к цели, вдруг начали вести себя странным образом. Траектории их полета становились зигзагообразными, и они упорно отворачивали от объекта удара, с грохотом взрываясь в двухстах-трехстах метрах от него. Шуму было много, а толку - мало. Мелкие осколки дождем барабанили по бронетранспортеру, не причиняя ему особого вреда. Да тут еще сирийцы вмешались в дело: расчехлили свои зенитки, открыли сумасшедший огонь и сбили каким-то чудом один вертолет - гордость американского военного авиастроения.
VIII
На следующий день командующего израильской авиацией сняли с должности, а американцы предложили воюющим сторонам начать переговоры по мирному урегулированию конфликта. Бои за Голанские высоты прекратились - за дело взялись дипломаты.
Объект "Штиль" под покровом ночи увезли в порт, погрузили на пароход и доставили в обратно Союз в специализированный Центр Министерства обороны. А наших героев на три дня задержали в Сирии для обстоятельного отчета о результатах своей деятельности.
IX
Пригород Дамаска. Солнце склоняется к закату, спадает невыносимая дневная жара. Типичный для этих мест белый трехэтажный дом, в котором временно проживают советские военные советники. Комната с большими окнами, прикрытыми пластмассовыми жалюзи. За раскладным столиком сидят наши участники битвы за Голанские высоты и в ожидании отправки в Союз играют в шахматы.
Борис Николаевич отодвинул шахматную доску в сторону.
- По сто грамм бы сейчас, - он вопросительно посмотрел на партнера. - Как ты, Вадик, смотришь на это дело?
- О чем вы говорите, шеф! Какие сто грамм! Мы же в мусульманской стране. Здесь не то что водки, пива не купишь. Впрочем, достать-то, наверное, можно все, но денег у нас нет и в ближайшее время не предвидится.
- То-то и оно. С деньгами и дурак - мастак. А ты попробуй вот на это сообразить на двоих, - шеф достал их кармана монету достоинством в один английский фунт довоенного года выпуска. - Взял с собой из дома на всякий случай, как талисман. Свое он отыграл, помог остаться в живых, пора запускать его в следующую операцию. Одевайся, пошли прогуляемся.
Гуляли они не очень долго - обошли вокруг дома и оказались в аптеке.
- Что желаете, господа офицеры, - обратился к ним на ломаном русско-английском языке улыбчивый аптекарь-араб.
Борис Николаевич, внимательно изучив витрину, показал рукой на стограммовый пузырек с прозрачной жидкостью, на этикетке которого был изображен человеческий череп со скрещенными костями и арабской вязью выведено - "медицинский спирт".
- Два, - для убедительности он показал аптекарю пальцы в виде английской буквы "V" - Victory (победа), и, проверив, на месте ли фунт, добавил, - плюс стаканы.
- Момент, мистер, - изумленный аптекарь, не совсем понимая причем здесь "Victory", неуверенно протянул коллегам пузырьки и полез в шкаф за разовыми пластмассовыми стаканчиками.
- Вы, что, Борис Николаевич, арабскую письменность знаете? - удивился Вадим.
Разливая содержимое пузырьков по стаканчикам, шеф снисходительно усмехнулся.
- Захочешь выпить, так не только арабские крючки, но и китайские иероглифы выучишь. За воплощение нашего принципа: чем сильнее противник, тем больше у него уязвимых мест! За нашу с тобой победу!
Офицеры выпили, и шеф протянул впавшему в шоковое состояние аптекарю фунт. Тот решительно замахал руками, показывая, что никаких денег ему не нужно.
- Что ж, будь по твоему, - Борис Николаевич положил фунт обратно в карман, и офицеры, попрощавшись с онемевшим хозяином, вышли на свежий воздух и уверенной походкой пошли доигрывать партию в шахматы.
Через минуту аптекарь пришел в себя. Осторожно присел на стул, посмотрел на опустошенные пузырьки со смертельным по его мнению содержимым. Вспомнил "V", показанное одним из посетителей, и подумал: "Видит Аллах! Этих русских никто и никогда не победит!".