Нульман Владислав Григорьевич : другие произведения.

Le bel aujourd'hui

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Le bel aujourd'hui.

  
   0x08 graphic
Сумасшествие становится модным, а может неординарность мышления, или самый обычный закос... Этакие поэты от бога, пишущие то, что слышат - у них связь с Космосом. А может без бога в голове! А может это не тот Космос, а совершенно иной космос.
   _____________________
   1 Le bel aujourd'hui - прекрасное сегодня (Франц.).
  
  
   1
  
   Ко мне прицепилась привычка задавать самому себе вопросы и отвечать на них, объяснять, уговаривать себя, убеждая в чем-то.
   Почему мне нравятся дорогие вещи и это при моем согласии с порочностью денег? У меня дорогая ручка - моя возлюбленная хочет, чтобы я стремился к хорошей (дорогой) жизни. У меня дорогая дубленка, не смотря на то, что я вегетарианец, я убедил себя тем, что нужно иметь теплую одежду для холодных зим (все просто?!). И я уже хочу иметь приятную, уютную, удобную квартиру. Там будет три комнаты: одна моя, другая Танина и третья общая. Я уверен, что ни у кого не вызовет сомнения, что все эти три комнаты должны быть разными (хотя это может быть не совсем обычно с точки зрения дизайна, хотя и дизайн сейчас не менее сумасброден), такими разными, как мы с Таней в отдельности, как мы с Таней вместе. Я сижу, думаю обо всем этом, вдыхая аромат зеленого чая с жасмином. Пейте этот ароматный напиток и вы почувствуете силы для преодоления повседневных трудностей жизни (древний китайский трактат, с поправкой на мою память).
  
   Вот ехал сегодня в трамвае, читая Миллера. О весне в сточных канавах, о противном Париже. Все это в холодном трамвае. Среди сонных лиц, глаз, мозгов... А может это все преувеличенно!
  
   Есть уборные чистые, есть уборные грязные. Есть окружение хорошее, есть окружение грязное, отсюда - есть люди чистые, есть люди грязные.
  
   С некоторых пор я живу несколькими жизнями. Я не сказал бы, что я совершенно по-разному проявляю себя, но все же...
  
   С каждой книгой, которую я начинаю читать, я погружаюсь в мир автора, в мир его героя. И это словно новая жизнь, иногда новые друзья. Может показаться, что я одинок, потому и нахожу, а может даже ищу друзей на страницах. Я не согласен.
  
   Так вот, интересно перепрыгивать из одной жизни в другую, узнавать новое, читать мысли героев, в перерывах между чтениями думать, а что же может произойти дальше.
  
   Когда я иду по улице, мое бедро греет непрочитанная книга, она лежит в моей сумке. Если бы я мог идти и читать, я шел бы и читал. Если бы я мог читать во сне, я читал бы во сне.
  
   Сколько книг уже написано! Сколько мыслей выплеснуто на бумагу. Сколько разочарований, сколько успехов, согласия и несогласия. Обо всем этом думаешь, когда ходишь по книжному рынку, где продают как новые, только сошедшие с типографского станка, так и старые книги. Очень много старых книг. Иногда встречаешь знакомых, иногда завязываешь новые знакомства, что немного труднее, при моем осторожном отношении к не знакомому.
  
   2.
  
   Достоин ли я наследственности, перенимания дела семьи? А может не так! Достойна ли наследственность меня? И какое дело мое, семейное или стороннее? А если нет семейного дела, если ты не достаточно вырос, чтобы понять чем ты хочешь заниматься? Что тогда делать. Бездельничать, ссылаясь на эту неопределенность. Бросаться в первую попавшуюся стихию, с большой не уверенностью, что когда выберешься, тебе понадобится приобретенный опыт. Ждать проявления дара божьего, судьбы. Ждать когда разорвется, затянутое тучами небо и увидишь свет, узнаешь для чего рожден, если вообще можно узнать!
  
   Сумасбродством это назвать или как, но намереваясь сделать какое-либо действие, возвожу запасные пути, на которые можно уйти, не завершив начатое. Отговариваю себя, что это может подождать, что ничего не случится. Стоп! Это же обычная лень, все заражены этой заразой. Не все, конечно, спешат излечиться, но я же не такой! Хочу ли я, могу ли я, смогу ли я? (достоевщина какая-то).
  
  
   3.
  
   Ничего у нас не осталось, только воспоминания!, - из разговора двух алкоголиков (неважное описание!) Из разговора двух старых, уставших людей, подверженных алкогольной зависимости, а кто ей сейчас не подвержен, в той или иной степени?!
   Мне всегда нравится, как чужие слова, случайно услышанные на улице, в транспорте или еще где-нибудь, движутся сквозь расстояние моего воздуха, проникают в меня, превращаясь в новые мысли, новые фразы, новые слова, и проходят уже иные расстояния и снова возвращаются ко мне. Я это уже видел! Дежа-вю!
   Она его спрашивает: привет, ты откуда?. А он: от друзей. Она: это хорошо, а я с работы...
   -Да они крутые, - сказала с восхищением одна из женщин. Даже она, пожилая женщина подвержена сленгу! -У них даже похороны крутые!
  
   Я как индеец привязываю колбочки к поясу, предварительно заполнив их запахами сегодняшнего утра, дня, обеда, улицы, трамвая, света от лампочки, излучения от компьютера, новостей телерадиокомпаний - плохих и хороших, если можно так категорично описывать события, происходящие в мире. Запоминаю, отлаживаю в памяти моменты.
  
   Запах свежеиспеченной булки, запах лета, того лета, которое мы провели в нашей комнатушке на девятом этаже. Где мы предавались любви и мечтам о нашей жизни. Мы строили планы-города, возводили решения, как мосты через реки проблем, иногда они рушились. Мы за день проживали сто жизней и каждую до конца, а утром новая жизнь, как будто вчера и не было.
  
   По мере того, как я становлюсь честным перед самим собой, мир начинает приобретать иную окраску чувств, более четкие очертания формы. Чувства стали острее, понятнее настолько, что я понимаю их до самого основания, до первопричины.
   Проскальзывая, углубляясь внутрь себя, познав преград добрую (большую) половину я нахожу то, что достойно (с моей точки зрения - точки зрения внутренней, более реальной для меня) для всеобщего обозрения. Иногда попадаю в точку, иногда ошибаюсь, а кто уверен на сто процентов?!
  
   Проверяю почту. Никто не пишет. Грустно.
  
   День подходит к этапу вечера. Уже чувствуется усталость, от которой полностью можно избавится только завтра с утра, и снова уставать. Может вечер готовит сюрприз, а может и нет. Может вечер пройдет в идиллии, а может нарушиться ссорой. Никто не сможет мне пообещать, убедить - только ночь.
   Вечер проходит в полусонном состоянии. Это уже почти ночь. Мне все это снится. Может чаю? Поставить чайник? Давай я!...
  
   4.
  
   Не нужно выдавливать из себя мысли, пускай сами идут куда хотят. Просто нужно вовремя увернуться и успеть зафиксировать, понравившееся положение, или точнее течение. Я часто жалею, что у меня нет диктофона - хорошие мысли приходят в голову, когда едешь с работы, гуляешь, идешь за покупками или просто бесцельно бродишь по улицам.
  
   Зачем ограничивать себя любовью и страхом, если есть так много всего. Если есть так много коридоров по которым, пусть боязно, но нужно отпустить мысль; коридоров для походов за истиной, как за состоянием.
  
   Занимаясь сочинительством и иногда написанием стихов, как любому человеку, мне хочется получать радость не только от процесса творчества, но и от осознания того, что мои стихи вызывают реакцию у людей. И конечно желательно, чтобы это была положительная реакция.
  
   Как реагирует автор, довольный своим творением, пусть не на сто процентов, но довольный, если вдруг:
   - Не люблю бред!- говорит она.
   - Неужели бред!?- спрашиваю сам у себя и у нее.
  
   Продолжаю разговор, пытаясь в отрицательном отношении к стихам найти что-то положительное для себя, для своего творческого потенциала. После средней по продолжительности беседы не вижу ничего доброжелательного и полезного, мое терпение, не страдающее до этого недержанием лопается.
   -Покеда, - говорю я обидчику. И отвожу желание общения и любовь к людям на второй план.
  
   Мне сейчас трудно решить какое отношение лучше, или точнее сказать, какое полезнее. Стоп! Зачем ограничиваться?! Мне все нужно! Если мне укажут на ошибки орфографические - хорошо, спасибо. Если похвалят - замечательно. Если назовут бредом, кухонным творчеством - ну и что же, хотя конечное обидно. И больше всего из-за моей возрастающей любви к кухням, как к уютному и теплому уголку квартиры. Где рядом плита, на которой греется чайник. На столе булочки или варенье. А рядом на стуле сидит приятный собеседник. Вот такое оно кухонное творчество. И что в этом плохого. Не обо всем же думать и писать за дубовым столом, в кабинете. С телефоном, кожаном диваном и большим окном с видом на город.
  
   А за окном идет снег и не просто идет, кружится и падает, метет...
  
   Вокзал. Шум поездов, суета уезжающих и провожающих. Я в пустом зале ожидания. Стены вокруг вращаются как декорации в театре, но не меняются. С каждой секундой они все быстрее и быстрее. Или это у меня кружится голова. Твой голос звучит в ушах - тихий, еле слышный. Я кричу тебе или шепчу. Я что-то тебе рассказываю, не хочу молчать. Стены все быстрее и быстрее, быстрее и быстрее. Я просыпаюсь, переворачиваюсь на другой бок. Попробую перезвонить...
   -Привет, как дела?
   -Ты мне сегодня снилась, с утра.
   -И о чем мы с тобой говорили? - спрашивает она.
   -Я не помню, но разве это важно?...
  
   -Хочешь, я засыплю тебя деньгами? - спросила она, бросая несколько крупных купюр в мою сторону.
   -Нет, зачем? Разве это приятно?! Мне нет!
  
   Девушка лет 25 шла по улице, мне навстречу. Я посмотрел на нее, она посмотрела на меня. В этот момент она поскользнулась, но не упала, удержала равновесие. Когда она не контролировала ситуацию, в глазах блеснула, чуть ли не вся гамма человеческих чувств. Испуг, смущение, удивление, и еще, и еще, и еще...
  
   И став случайным свидетелем - я выпил все ее чувства, они захлестнули меня волной, это была волна чистой, ничем неприкрытой энергией. У меня перехватило дыхание от этой чистоты. Все-таки человек сдерживает себя все тем же страхом, смущением и всем, всем, всем.
  
   5.
  
   Хамелеон пробрался ночью в дом
   и всей семье приснился страшным сном.
   Я нахожу с трудом
   потерянные части в зеркале пустом.
  
  
   Я мечтаю о временах, когда появление автомобиля в тихом, спокойном течение жизни двора вызывало бурный восторг и удивление превосходством умения человеческого над неразумной природой. Когда толпа мальчишек бросала свои игры, и бежала вслед за пыльным следом и не было для них большей радости. И не было для них чище воздуха, чем этот пыльный след, и не было для радостнее пути, чем преследование машины...
  
   Я чувствую в себе удивительную силу. Силу не одного, а десяти. И я не говорю о силе физической, о невообразимых возможностях моих мышц. Я говорю о силе интересов, стремлений и желаний, притяжения к тому или иному роду занятий, к тому или иному типу поведения.
  
   Тысячи осколков рассыпались по асфальту. Здесь была авария. Осколки двулики, похожи друг на друга, и в тоже время разные. Их уже невозможно собрать вместе, как бы этого не хотелось.
  
   -Что с тобой, - спросила она, - у тебя что-то случилось? Ты сегодня целый день какой-то грустный.
   -Я... грустный...?! Не заметил! Тебе, наверное, показалось. Все прекрасно. Жизнь великолепна.
   Они сидели и болтали. Утро было прохладным, тут и там, и здесь, понемножку лежал снег. Это было уже не белое, пушистое чудо - это был пленник, ждущий спасения.
  
   Когда он ехал через мост над рекой туман напоминал о весне, тепле и влаге. Он, съежившись, сидел в трамвае и думал. В тот момент он думал о работе. Она завладеет им через неполный час, почти на целый день, может не отпустит до самого вечера, до того момента, когда мысли превращаются в сон.
   -Привет, как дела?
   -Нормально. Спать охота, - ответил он зевая.
   -А-а-а, - зевнула она, зараженная сонливостью собеседника.
   Она начала рассказывать о том, о сем, как провела вчерашний вечер, а он внимательно слушал, но его состояние было странным, наверное, наиболее точное определение - философское. Он слушал и дарил в ответ улыбку, он заражал ее... Она смеялась, она отбивалась... и снова заливалась смехом...
  
   -Ты, как зомби! Что с тобой ...?
   Одиночество завладело моим героем. Он не реагировал на внешние раздражители, ему хотелось покоя и тишины, помноженной на отсутствие всякого человеческого дыхания, движения, взора...
  
   Эти стены, а может, этот воздух сделали свое дело, а вовсе не одиночество? Не одиночество, не это великое состояние души человеческой. Когда тебе никто не нужен, даже твои собственные мысли мешают тебе. Ты не хочешь ни спать, ни есть, ни ходить, ни лежать. Пожалуй, на счет мыслей я загнул. Ты погружен только в свои мысли. Ты омываешь свой организм, зараженный, загрязненный ежеминутным, ежесекундным человеческим воздействием. Воздействием автомобилей, метро, трамваев; шумом в общественном транспорте - ругательствами и толкотней, угрюмостью и недоброжелательностью. И после всего этого пожелание доброго утра приятным голосом, доносящимся из динамиков, в вагоне трамвая режет твой привычный расклад подзарядки негативной энергией, и этим пожеланием, этой маленькой батарейкой добра, ты живешь целый день, а то и больше.
  
   6.
  
   Мое внутреннее состояние настолько целостное, удовлетворенное! Такое чувство, когда утоляешь жажду, и понимая, что жажда уже утолена, ты все равно не прекращаешь пить воду, тебя переполняет радость, и непреодолимое желание: еще, еще, еще. Только не останавливаться, только не вывалится из этого состояния.
  
   Дыхание ровное, спокойное, но сдавленное, уносимое парящим настроением, желанием что-то делать! Уже довольно поздно и вроде пора спать, но надо что-то делать. Что-то делать. Делать, делать, делать!!!
  
   Глаза сонные. Дыхание сковано кандалами радости, а я в блокноте строчу все выше написанное, и останавливаться не хочу. Можно остановится, чтобы читать всю ночь, читать пока не закроются глаза и книга не выпадет из рук, помнутся страницы. Читать, и если сможешь прочитать до конца, а завтра в новую жизнь, с новыми экскурсоводами, новыми музеями человеческих мыслей, желаний, проблем, комплексов.
  
   А может немного почитать и если захочется еще писать, то писать снова и снова, писать отрывистым почерком, быстро, еле поспевая за потоком слов, словосочетаний, фраз, предложений - мыслей. Пропуская буквы, уродуя и без того ужасный почерк. Хотя почему ужасный? Если по почерку определяются отличительные признаки человека, то можно сказать какой почерк, такой и человек. Неужели я ужасен?
  
   Все руки не слушаются, пишут непонятные символы, глаза тяжелеют до невозможности, я уже пишу, как китаец - смотрю в блокнот сквозь чуть приоткрытые веки.
  
   У меня такое состояние, что даже стихи сами собой проявляются на бумаге, без моего на то согласия:
  
   окончен вечер, завершены дела
   погасли свечи, теперь и спать пора...
  
   Нечего тут сказать, только: прекрасное сегодня!
  
   Сегодня не поскупилось - завтра одарено надеждой. Надежда будет лежать под подушкой, а может под кроватью и ждать рассвета, а может быть проспит до самого моего пробуждения, до моего рассвета на небе завтра.
  
   Прощай, прекрасное сегодня! Здравствуй, прекрасное завтра! Я уже жду тебя, я постараюсь проспать эту ненавистную для меня ночь быстро и встретить тебя неожиданно приятно, с цветами и оркестром, с завтраком в постель, с утренней прогулкой по весеннему парку, с обедом на террасе, с прекрасным видом на море. Я укрою тебя пледом и попрошу принести кофе. А вечер будет... А это уже не важно, это будет сюрприз для нас обоих. Спокойной ночи, надежда. Спокойной ночи, сегодня.
  
   И когда я закрою глаза, мысли еще не скоро успокоятся, будут кружиться, вертеться, зацепляясь за веки, неровно дыша, пытаясь открыть глаза. И я встану, зажгу свет, набросаю что-то в блокноте. И опять лягу, не убирая далеко блокнот и ручку. И уже с усилием уравновешу время вдохов и выдохов, подумаю о чем-то приятном, но отвлекающем от остальных мыслей. И все дальше от реальности, и все ближе ко снам.
  
   пусть солнце мне приснится вдохновеньем для поэта.
   и глубокое небо. и моя Джульетта.
  
   Блокнот откинут Погашен свет. Устраиваюсь поудобнее. Настойчиво засыпаю.
  
   7.
  
   Идет снег. Сегодня 22 марта. Весна, вступив в город и в свои права, преждевременно расслабилась. Зима почувствовала брешь в обороне, воспользовалась и вновь вступила в город. И вот идет снег.
  
   Через дорогу переходит мужчина, с двумя собаками на поводках. Причем одна большая, и явно породистая, а другая дворняжка. Обе перебегают дорогу, во всем подражая хозяину. Поджав хвосты, оглядываясь, но все же в походке породистой видно благородство.
  
   Похоже, что за время существования человечества, оно не так уж сильно прогрессировало. Нет оно конечно дошло до определенного этапа, когда пересилило природу, когда начало создавать машины, для облегчения труда. А потом переключилось на совершенствование не своей духовности, а на совершенствование машин. И только изредка, как подачку, выдавая гениев мысли и духа, и то скорее всего с подачи благородной природы.
  
   Только к чему приводит это благородство? К тому, что когда я еду на работу, проезжаю кварталы заводов, которые тянутся длинными нескончаемыми рядами, по обе стороны. Может мы и облегчили себе труд, но то, что этим взвалили весь груз на природу - это точно.
  
   Как пятьдесят, сто лет назад, так и сейчас люди думают об одном и том же. Они ездят на тех же марках машин, они пьют те же напитки. Они говорят об одном и том же, из века в век. Это все те же сплетни, все те же лицемерия, все та же зависть. А венец всего этого - деньги! Всегда люди думают о деньгах. А свое умение отдают машинам и все для того, чтобы заработать на этом деньги.
  
   Есть, конечно, те кто постоянно будет совершенствоваться. В этом я не сомневаюсь. Например, монахи дзен, еще представители общества сознания Кришны, может еще кое-кто из духовности.
  
   8.
  
   Со мной что-то не то творится. Боль пляшет в мозгу. Слева. Справа. Вверху, снова справа... Музыка играя, отбивается в каждой клетке мозга. Я лежу спокойно, но моя голова качается из стороны в сторону.
  
   Мое настроение, моя гордость. Я сам себе завидую, какое у меня замечательной настроение. Когда я просыпаюсь утром, мне хочется вставать и готовить завтрак, но не потому что нужно, а потому что мне этого хочется. Мне хочется идти на работу, хочется целый день работать, мне хочется устать под вечер, хочется прийти домой, поужинать, и отдохнуть с хорошей книжкой в руках. Со мной рядом Таня, у нас все замечательно. Идиллия вокруг. Мы дышим не воздухом, а идиллией. Мы любим друг друга не страстью, а невероятной близостью наших душ.
  
   Так вот, кажется, я его сглазил, это мое настроение. Оно куда то пропало. Его сменил ужас и сомнения. Более не хочу об этом говорить. Не могу ничего писать, не могу ни о чем думать. Мозг не хочет пускать импульсы по нервам: к пальцам рук, к спинному мозгу, я не могу сидеть, я соскальзываю со стула на пол. Сердце не хочет толкать кровь по венам. Мое слабое зрение упало еще ниже, я почти ничего не вижу. Я ослеп. Последняя мысль, которая меня посетила и у меня даже нет сил от нее отделаться - ужас, ужа-ас, ужа-а-а-с. УЖАС...
  
   9.
  
   Вчера я задумал убийство. Это не был план, вынашиваемый мною долгое время, я не думал над ним днем и ночью. Это был импульс, ежеминутное желание. Хотя оно было основано на некотором соглашении. О котором никогда никто не узнает, только моим мыслям это известно. Даже мой голос не знает об этом. Мои пальцы никогда не отобьют эту тайну на клавиатуре и не выведут чернилами на бумаге - она им не знакома.
   Не знаю, будет ли это интересно, но с первого раза мне не удалось, не хватило сил.
  
   Я знаю, как я проведу завтрашний вечер. Я точно знаю, что я буду делать в 18:30, я точно знаю, где я буду между 18:45 и 19:00. И мне это нравится. Мне нравится свобода, с которой я вычерчиваю схему завтрашнего вечера, дня, утра... Я свободен, свободен в выборе.
  
   Мне не очень нравится, что эта свобода все же ограничена, но эту свободу я завоевал себе, а может она мне просто была дана с самого моего рождения. Когда была сделана запись в огромной книге, которую я никогда не увижу своими глазами. Когда появилось мое имя, фамилия и отчество. В том, что оно появилось одновременно, я не сомневаюсь, а вот время появления я точно сказать не могу. Мне тяжело сказать на какой промежуток времени прописываются имена, имена их детей, внуков, правнуков.
  
   Похоже, что я и есть тот народ, которым управляет то правительство, на которое он заслуживает.
  
   10.
  
   Я распрощался со своим знакомым, мы не успели стать друзьями, но в некоторые моменты я чувствовал в его речах речи друга, понимающего и понимаемого. Я надеюсь увидеться с ним в ближайшее время. Снова слушать его, снова путешествовать его улицами, снова взглянуть на мир его глазами...
  
   Меня зовут, а впрочем какая разница. Каждый вечер я чувствую, как открываются раны ночного города. Я слышу, как получеловек пытается успокоить собаку. Собака гавкает, и видимо совсем не к нему обращено ее внимание. Но получеловек не успокаивается. Он пытается ее перекричать, успокоить ее гавканьем своим криком.
  
   Я захожу во чрево кита, здесь люди расположили свои жилища. Я бы тоже хотел здесь жить. Мне кажется, что здесь я могу спрятаться от злости, страха, беспомощности, всего того, чем переполнена темнота улиц. Этой нечестью переполнены пустыри, продуваемые ветрами, заброшенные дома, свалки. А здесь все совершенно по-другому. Здесь тепло...
  
   Прошло недели две и я снова увиделся со своим знакомым. И что же я сделал первые несколько часов, проведенных с ним?! Я промолчал, я увлекся окружающим меня, далеким от меня настоящим, близкое прошлое ничего не стоило для меня в этот момент. Оно было рядом, и поэтому, не дорого.
  
   11.
  
   Привет, еще раз!!!
   Выдалась свободная минутка... и я решил тебе написать. У меня сегодня хороший день.
  
   Писание письма прерывают звонки и звуки музыки...
  
   Я увлечен, я иду по тропинке. Вокруг ночь, но нет обычной ночной тьмы, нет обычных ночных страхов. Есть только приглушенный свет, приглушенный звук, льющийся... Я уже не могу сказать откуда он исходит, может из колонок исходит уже только ночная тишина, только пустота, а я продолжаю слышать, я продолжаю идти по тропинке... Я слушаю стихи - рассказы о приключениях, на грани между жизнью и смертью, между любовью и ненавистью,...
  
   ...тропинка сворачивает, заканчивается и начинается улица, накрапывает дождик. Капли по крышам, подоконникам, пустым бутылкам у стен отбивают блюз - печальную, завораживающую песню. Пока я буду идти по улице, песня будет звучать, - говорю я себе и замедляю шаг, я останавливаю время, я хочу прожить вместо минуты час, вместо часа день, вместо жизни - вечность. Вечность в музыке.
   Город, наверное, большой, нужно найти карту улиц, но я уверен, что город одиночества, музыки и дождя не может быть маленьким. Он обязательно должен расходится паутиной радиусом в сотни километров. И каждая ниточка звучит, и у каждой своя нота, своя песня, и каждая улица длинной в вечность.
  
   Вечность в одиноком городе. Вечность в поисках единственной...
  
   Но это одиночество, без которого не возможно жить, этот город - часть моей души. В эту часть я забредаю когда мне грустно, здесь я провожу сеансы релаксации, я отделяю мир от себя, я не хочу воевать с миром, я только хочу успокоиться, набраться сил и снова выйти на свет. Чтобы снова пойти по тропинке. Чтобы спросить у первого встречного: прекрасная погода, неправда ли... Прекрасная погода...
  
   12.
  
   Я отречен от мира - фигура без начала. Я вижу только шаг грядущий, в нем все мое будущее, весь я.
  
   Снова дождь, вчера, позавчера и завтра тоже. Вероятно, это одна из прелестей европейской жизни, той, к которой мы так стремимся. Но мы жене в Англии. Зачем нам такая погода? Пусть у природы нет плохой погоды, как сказал один из моих современников, ставший при жизни классиком. И пусть не мог бы существовать сегодняшний вечер без дождя, но... Постой. Чем мне так не угодил дождь, если мне тепло и сухо в это время, это не дождь, это что-то иное, природной явление, трогающее только мои моральные, духовные струны. Струны, от которых капиллярная ручка выводит каракули моего почерка в блокноте.
  
   Как раз в такую погоду и при таком расположении духа я, закончив свои дела, и отложив не законченные на понедельник, ушел с работы. Ушел в дождь, в конец пятого дня недели, в конец пятого часа дня, а вышел снова в себя. Мне вспомнилась фраза из одного, с детства любимого фильма: От кого бежим? От себя. От себя-то можно убежать, а вот от милиции вряд ли!
  
   Почему так не совершенна память. Вот только что вспомнил, что хотел кое-что посмотреть на улице, по которой только проходил, но забыл, а вспомнил уже сейчас, когда уже нет возможности вернуться. Хотя почему нет?! Похоже, что это что-то не настолько важно, чтобы из несостоявшегося прошлого стать будущим...
  
   Работа еще пытается меня удержать, цепляется за мысли. Пытается удержаться головной болью. Я знаю, что она продержится еще несколько часов. И пройдет только тогда, когда я приеду домой и поужинаю, и может быть отвлекусь почитав чего-нибудь.
  
   Только что десять минут моих мыслей было похищено. Моя материально настроенная часть обдумывала какие-то планы на будущее. Я не хочу об этом думать. Лучше бы эти десять минут я обдумывал, как красив излом белого камня, захваченного в морской гальке. Он словно хочет разрушить оковы, пустив трещинами свое тело по гальке. Но так и застыл. Застыл на время, застыл до того момента, когда время, ветер и вода обнимут гальку столько раз, сколько нужно, чтобы сломать оковы и выпустить пленника на свободу. Вот о чем я хотел бы думать. Я хотел бы думать и о том, как живут камни на высоком склоне, в моих несостоявшихся мечтах, на склоне, по которому я еще не ходил... Есть ли у них внутренние тонкие материи схожие с нашими, хотя бы отдаленно.
  
   Я хотел бы думать об этом пока заведенная в тупик ходом моих мыслей боль устанет, собьется с пути, упадет на колени, потом на руки и вовсе повалится без памяти, без прошлого, без будущего...
  
   Я отрекаюсь от мира. Я не хочу знать мир, я не хочу знать людей, я хочу дружить лишь с тишиной, со смехом, со слезами, с болью, но чтобы они были сами по себе, не связаны ни с каким человеческим фактором. Чтобы они были целостны, не хочу сравнивать и говорить как люди, потому что я в своей жизни еще не встретил целостного человека. Мне вот только нравятся вымышленные, или существующие, но додуманные, дописанные персонажи.
  
   Ага! Я чувствую, как боль теряет силы. Только бы не дать слабину.
  
   О нет! Воздух украден, украден десятками людей, запертых в пространстве, запертых обстоятельствами, желаниями, необходимостью, делами. Делами Бога, делами Желанья, делами Прихоти, делами Падшего Ангела, делами храма...
  
   Это вагон электрички, эти лица, эти глаза, эти мысли. Эта паутина сотен человеческих Я. Легко потеряться, легко забыть боль, но еще легче узнать новую. Найти ее в зеркалах, которые каждый держит перед собой, словно визитную карточку, вместо здравствуй, вместо прощай - зеркало.
  
   Вот разбитое зеркало, вот старое, вот новенькое, вот пыльное, вот зеркало с небольшой трещиной... Я в зеркальном зале, я в сотнях отражений, я иду в каждое, я иду к вам, я смотрю на вас, я смотрю в ваше зеркало. Я обязательно сотру пыль, если будет плохо видно, я обязательно поправлю рамку, я все сделаю. Только подождите, не бросайте зеркало в пропасть, оттуда мне их не достать. Только бы хватило времени, только бы хватило оставшегося воздуха.
  
   Я все сказал, я в тишине. Вот только не могу быть отрешенным. Хотел уйти я от людей, но не могу, полны людьми дороги. Слившиеся в единый шум голоса мешают, отвлекают, подстегивают мое любопытство, поэтому выхожу в тамбур, гремящий колесами. Здесь ничто не привлекает меня.
  
   У меня на листике блокнота оберегом выведено доброе...
  
   13.
  
   Проезжая по трассе солнечным днем я дивился красоте лугов и полей, уходящих за горизонт. Мне почему-то кажется, что это похоже на швейцарские луга. Я там никогда не был, но почему-то именно так я себе их представляю. Тихие, медленные, прекрасные...
  
   То здесь, то там пробежит волна оживления, привнесенная ветром. Ветром-путешественником. Он смеется, он играется с травой, которая держится своих корней. А трава волнуется в ответ, колыхается, сердится, что не может вслед за ветром и догнать и перегнать и лететь, лететь прочь к другим горизонтам, к другим широтам... к другим корням.
  
  
   Все-таки я сумашедший. Я тихо помешанный. Я не контролирую себя. Когда мне больно я не кричу, когда мне страшно - я боюсь. Но скоро я стану буйнопомешанным и когда мне будет больно я буду кричать, и ничего не буду бояться - только себя.
  
   26 Апреля 2001 г.
  
   Le bel aujourd'Hui - прекрасное сегодня (франц.)
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"