Огненный Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Наедине с футболом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Путь Даниэле Альконте, скромной звезды из скромной итальянской футбольной команды. Не только футбольные таланты кроются в этом парне...

НАЕДИНЕ С ФУТБОЛОМ

"Гений - человек, наделенный особым талантом, сосредоточенным в какой-либо одной области... зачастую совершенно неспособный в прочих областях, заостренный на своем ДАРЕ..."

  
   ...Эти мгновения показались ему бездонной вечностью. Он и мяч были сейчас единым целым, вместе проделывали невообразимо длинный, и в то же время короткий путь, как чувствовал Дэнни, единственно верный путь мимо застывших в оцепенении защитников. Глубокая тишина звучала в его голове на предельно высокой ноте, подобно космическому резонатору. Странная раздвоенность: полная легкость во всем теле и вязкое растущее напряжение в районе затылка, точно пульсирующая опухоль. Все его мысли и чувства были сосредоточены на том, чтобы "держать картинку", как он это называл еще с самого детства, не дать уйти усилиям впустую. Как сквозь какую-то пелену он увидел перед собой чуть наклонившегося к нему, закаменевшего голкипера - а слева от него незащищенный угол ворот, чем-то напомнивший ему паутину, притягивающую и тревожную. Мягким выверенным движением внешней стороны стопы Дэнни буквально швырнул туда мяч, и, наконец, смог отпустить застывшее изображение. И ощутил радость. ТАК БЫЛО ВСЕГДА.
   Он знал, что через долю секунды мир, как в сказке, оживет, взорвется красками, эмоциями, судорожно задвигавшись, вратарь в отчаянном безнадежном прыжке распластается на газоне, придав действию зачаровывающий элемент трагизма, а стадион выкрикнет в едином порыве главный клич, одинаково звучащий у разных народов в разных концах планеты - "ГО-О-О-ОЛ!!!" Ошалевшие от радости, в приступе победной эйфории, товарищи по команде набросятся на него, словно голодные аборигены, начнут мять и тискать, выражая свое восхищение. И только молчаливый человек в черном, может быть, единственный сохраняющий железное спокойствие посреди бушующего моря флюидов изумления, экстаза, горечи или даже ненависти, - он хладнокровным жестом укажет на центр, и тогда окончательно станет ясно, подведется некая черта - "Свершилось!". Очередное маленькое чудо, именуемое голом - каждый раз по-своему запоминающееся и неповторимое. А он, усталый, но счастливый, будет наслаждаться этим мигом, как в последний раз, лишь несколько чудесных секунд. Ну а затем они вернутся на свою половину поля и продолжат игру - без которой он не мыслит свою жизнь. Великий, несравненный ФУТБОЛ.
  
   "...1:1.
   До самых последних минут кубкового матча между "Вероной" и "Виченце" чаша весов находилась в положении шаткого равновесия, преимущество переходило от одной команды к другой, упорно не желая воплощаться в столь необходимый решающий гол. И когда уже дополнительная тридцатиминутка казалась неизбежной, исход игры предопределил эффектнейший рейд капитана веронцев, 23-х летнего Даниэле Альконте, в очередной раз доказавшего правомерность действий тренера сборной Джузеппе Фалькао, пригласившего его в состав главной команды страны. Смело взяв инициативу на себя, Дэнни обыграл одного за другим, словно на тренировке, четырех игроков "Виченцы", напомню, являющейся представителем первого дивизиона, вышел на свидание с опытнейшим голкипером Фавио Карневале, успевшим поиграть в "Лацио", и технично направил мяч в левый дальний угол ворот. Го-оол!
   Шла 89-я минута матча, и за оставшееся время "Виченца" так и не создала мало-мальски опасной угрозы воротам их соперников, идущим сейчас на 2-м, "проходном" месте в серии "В" итальянского чемпионата. Победив со счетом 2:1, "Верона" вышла в четвертьфинал национального кубка. Поистине, отличное достижение для команды, которая еще несколько лет назад считалась "поставщиком очков" в своем диапазоне. А теперь о других встречах..."
  
   Автобус с футболистами "Вероны" находился на полпути к тренировочной базе "Сэйлзс", ставшей для них вторым родным домом, после того как городской совет год назад позаботился о том, чтобы навести там надлежащий порядок. В салоне царило праздничное оживление, все - игроки, помощники, тренера - оживленно обсуждали меж собою перипетии прошедшего выигранного матча и турнирное положение команды в первенстве. Надо сказать, перспективы "Вероны" вырисовывались весьма радужными, и тому были причины. После того, как команда удачно стартовала, одержав в первых шести матчах 5 побед и один раз сыграв вничью, она уверенно поддержала реноме лидера, и в дальнейшем, уступив по ходу первого круга первую строчку в таблице лишь обновленной "Венеции" от идущей третьей "Падовы" ее отделяло 7 очков. Оставалось провести 10 матчей, причем их график не был самым сложным, с той же "Венецией" ответную встречу они, как и первую, свели вничью 1:1. Помешать команде выйти в первую лигу, где предстояло сразиться с "Интером", "Пармой", "Лацио" и - о, господи! - "Миланом", могло только чудо. Высокий моральный дух коллектива поддерживался не только отличным выступлением, но и установившимся финансовым положением. Сообразив, на что может претендовать его команда, президент Симони приобрел перед стартом сезона нескольких хороших игроков, в основном, защитников, которые вкупе со взращенной дома звездой - Дэнни Альконте, превратили невыразительного "середнячка" в грозу серии "В". На матчи повалил зритель, что позволило существенно пополнить копилку клуба и даже переоборудовать местный стадион на 35000 человек вместо старых 25000. И главное - пустот на матчах практически не было, вся Верона в буквальном смысле "заболела" футболом. Предприимчивый Джиджи Симони, разумеется, и из этого извлек прибыль - продавая командные плакаты, лотерейные билеты на матчах, даже обставив один футбольный ресторанчик "Верона". Местный народ и думать и горевать позабыл про некогда преуспепевающий "Кьево" из Вероны, ныне прозябающий во втором дивизионе - только "Верона"! Клуб с историей, клуб с традициями. Команда играла под стать раскручивающемуся ажиотажу - может, не столь ярко, но надежно, настойчиво, исповедывая борьбу от первых до последних минут. А строилась игра через все того же Альконте, острого забивного нападающего, прославившегося умением "класть" решающие голы. "Верона" твердо встала на ноги, а болельщики на трибунах стройно распевали речевки, главной из которых было: "Вперед, Альконте - Виват, Альконте!"
  
   ...Лишь сам герой матча одиноко сидел в глубине продолговатого корпуса автобуса, на крайнем правом сиденье у окна, отрешенно глядя сквозь стекло на проносящиеся мимо машины. Его не тревожили, поскольку команда уже свыклась с его привычками, находя их несколько странными в глубине - однако же, "звезды" могут позволить себе большее! Большинство из них, сегодняшних кумиров Италии, отличалось крутым гонором и спесивым отношением к своим сотоварищам. Ничего подобного у Дэнни не было и в помине. Его кажущаяся даже излишней скромность была приятной и ненавязчивой новинкой, однако, она же как бы воздвигала некую невидимую границу между ним и другими "веронцами".
   Дэнни также вспоминал о ходе матча, об упущенных возможностях, игровых моментах. У него получалось далеко не все, он сильно устал, выдохся - соперник был крепкий, и все же они победили. Но... - лицо Дэнни на мгновение скривила болезненная гримаса - ...опять благодаря ЭТОМУ. Его вновь терзали угрызения совести, от которых он не мог избавиться - никогда. "Но ведь по-другому нельзя было, могли не выдержать. Они бы додавили нас, в дополнительное..." Нельзя проигрывать, нельзя. Они могут выиграть Кубок, Дэнни чувствовал это. Это будет не просто победа, это будет... - он поискал и не смог найти слова, которые бы характеризовали те чувства, которые охватывали его при мысли об этой возможности. Словно внутри разливалась сладкая щекочущая истома, а голова становилась легкой и прозрачной. Больше всего на свете Дэнни ненавидел проигрывать, он просто не переносил поражения. И все же это не совсем справедливо, думал он, снова возвращаясь к сомнениям, побеждать при помощи ЭТОГО не совсем честно. Другие так не могут, ТОЛЬКО ОН...
  
   ...На способность Дэнни запоминать и необычайно точно воспроизводить события, достаточно далеко отстоящие во времени, родители обратили внимание еще в раннем возрасте мальчика. Когда ему было 7 лет, Дэнни обстоятельно и четко пересказал папе, как они 3 года назад ходили на рыбалку: он описал обстановку, тогдашнюю погоду, звуки, пойманную рыбу, внешность рыбака, который подсел к ним, и даже одежду, которая на них была. Отец, весьма удивленный, вынужден был подтвердить истинность слов паренька, по крайней мере, в том, что помнил сам Джереми Альконте, всю жизнь проработавший грузчиком в местном порту.
   Запоминать что-либо для Дэнни не составляло особого труда - все, что происходило перед его глазами, оставалось внутри него словно бы кадрами из фильма, запечатленными на невидимых пленках, которые он мог в любой момент извлечь и оживить по своему желанию. Для этих "пленок" также не существовало срока давности, со временем они могли лишь несколько утратить яркость. Это не было следствием каких-то усилий или упражнений со стороны мальчика, очевидно, Дэнни с этим родился, и когда он в 6-летнем возрасте пошел в школу, память стала его хорошим союзником в учебе - любые тексты и формулы всегда были у него наготове, по сути, он был ходячей "шпаргалкой". Впрочем, поскольку он всегда был тихим и не очень общительным, его сверстники и не подозревали об этом, считая его успехи плодом длительных домашних зубрежек. К тому же в логических задачах, например, в математике, Дэнни был не столь силен, она не была предметом его увлечения, поэтому его баллы только переходили порог "выше среднего".
   Тогда же, в школе, он познакомился с футболом. Это была любовь с первого взгляда, хотя поначалу Дэнни играл из рук вон плохо, и его ставили в ворота школьной команды - правда, он проявил свою полную бездарность в этом амплуа, понапропускав уйму глупых мячей. И на него махнули рукой, отрядив в оборону, чтобы он хотя бы мешал другим забивать: по крайней мере, никто не гнал прочь - футбол находился здесь, как и в большинстве районов Италии, на высоком счету, парни гоняли "кругляк" вовсю и "лишних людей", как было принято, для юных веронцев не существовало, годились все, кто имел глаза и ноги.
   Потихоньку он заиграл получше, но все равно довольно посредственно. Мяч просто не держался в его ногах, нелепо отскакивая куда-то в сторону. Техника!.. Точнее ее полное отсутствие. Дэнни очень старался... но от этого почему-то получалось еще хуже. Возможно, он так и не стал бы футболистом, если бы не тот случай, позволивший ему открыть в себе НЕЧТО... придавший Дэнни уверенность в своих силах.
   ...это случилось в том матче, когда его команда терпела поражение от более сильной команды с соседней улицы, а он, как обычно, находился у своих ворот, на которых стоял парнишка со странным прозвищем "Горан", коренастый крепыш с неплохой реакцией. Дэнни ужасно хотелось, чтобы мяч очутился у него, в ногах, вновь почувствовать его мягкое упругое сопротивление, ощущение, чем-то похожее на то, когда кошка трется у ног своего хозяина - эти краткие мгновения дарили ему почти экстаз - а затем одно, лишь одно неловкое движение, и чудо исчезает, бесследно тает в правдивой реальности; мяч потерян, сердито отскакивает в сторону и достается другому... не ему. Он так желал этого краткого мига и, одновременно, боялся его, стеснялся своего неумения.
  
   ...Очередная атака его товарищей по команде захлебнулась - мяч после серии рикошетов отлетел аж за середину небольшого поля и, вяло подпрыгивая по кочкам, покатился в направлении Дэнни. Больше никого из своих возле не было, атаковали обычно "кучей на кучу", в пылу игры забывая о всякой разумной организации. За мячом тут же устремился рослый светловолосый игрок из команды соперников (Дэнни не знал его имени), он мчался широким размашистым шагом, наклонив голову и плечи, словно стайер, всем своим видом показывая: "Снесу, но заберу - и забью!" Расстояние между ним и мячом стремительно сокращалось. "Выходи!" - крикнул Горан, и до Дэнни с трудом дошло, что обращаются к нему. - "Выходи же, скорее!.."
   Среагировав с явным опозданием, он бросился наперехват, но сделав всего несколько шагов, увидел, что не успевает; обжигающее отчаяние овладело им с неожиданной силой, до боли в затылке и висках: сейчас он бы отдал все на свете, чтобы достать мяч, опередить этого накачанного блондина. Дэнни неестественно напрягся, совершенно неосознанным диковатым взором окинув всю узенькую площадку, которая была для них "полем", как бы мгновенно запечатлев в своем мозгу всю, до мельчайших деталей, окружающую обстановку. Он несся вперед с безрассудством обреченного, но это выходило медленно, словно в плохом кино; он едва различал что-то перед собой, когда, опустив голову, продолжил свой рывок к мячу. В его всплеске отчаяния все слилось для него в какое-то смутное колышущееся марево, в ушах стоял глухой заунывный шум-сипение, перекрывающий все прочие звуки; все исчезло, и только мяч, старенький кожаный мяч где-то далеко внизу казался настоящим.
   К его скользнувшему тенью удивлению, он подбежал к мячу первым и, подхватив его, подчиняясь неудержимому импульсу, по-прежнему неотрывно глядя себе под ноги, как делают все плохие игроки, рванул дальше, к воротам соперников. Кожаный снаряд подчинялся ему поразительно легко, отчего Дэнни захлестнула настоящая эйфория, сердце бешено скакало в груди, грозя прорвать грудную клетку, словно лист бумаги, и выскочить наружу, большое и ошалелое. Зато голова его отчего-то налилась свинцовой тяжестью и тянула вниз. Угловым зрением он видел вокруг себя только какой-то серый мельтешащий туман. Нет, вот он, тот парень, что бежал за мячом навстречу, непривычно просто для себя Дэнни обминул его, словно неподвижный мешок с рыбой. "Обфинтил его!" - какой-то долей всего мозга изумился Дэнни, продолжая буквально ЛЕТЕТЬ на одном дыхании к чужим воротам, - "Я!.."
  
   Он ворвался в штрафную, никто не пытался помешать ему. Проталкивая мяч, Дэнни заметил неуклюжее положение вратаря и, не мешкая, что было сил ударил. Удар вышел просто отменный - по крутой траектории мяч полетел в дальний угол и, скользнув по палке-штанге примерно на уровне пояса, плюхнулся в сетку, закружившись в победном танце черно-белыми пятнышками. "Го-ол! - Го-оол!.." - дико заорал Дэнни, не веря своим глазам, - "ГОООООЛ!!!"
   (в голове словно бился громадный железный маятник, а во рту стоял едкий привкус пыли и чего-то еще неприятного, но все равно это было так ЧУДЕСНО!..)
   И внезапно он понял, что кричит в пустоту. Было непривычно тихо, свист прошел, и его окружала липкая бездна беззвучия. Оглянувшись, Дэнни увидел жуткую невероятную картину, от которой крупные остролапые мурашки, словно хищные пауки, вышедшие из укрытия, вздыбили его кожу, ноги враз стали ватными, а внутренности разрезало огненное лезвие страха: ВСЕ - ВСЕ ОСТАВЛОСЬ НА СВОИХ МЕСТАХ.
   ("Это сон?.. Это не может быть сон!.. Нет... о, господи... что со мной?.. Что же это ТАКОЕ?..")
   На своих местах оставались участники обеих команд, застывшие в самых нелепых позах: их лица казались неживыми, замершими, рты у многих были приоткрыты для возгласа, но тот словно бы застрял у них в глотке; тот самый рослый парень, которого он обыграл, тянул мускулистую загорелую ногу туда, где несколькими... секундами?.. раньше Дэнни подхватил мяч. Создавалось впечатление, будто он исполнял какое-то грациозное па, которое также было неоконченным. Вратарь соперников, лохматый парень в желтом свитере, странно присел на корточки, словно собираясь спустить с себя штаны и отправить большую нужду, нарушая все законы равновесия - он должен был упасть, но он НЕ ПАДАЛ!
  
   Дэнни был один посреди царства мертвецов.
  
   Застыл даже воздух; он лишь слегка подрагивал, мерцал, точно мираж в пустыне, пыль недвижимо висела в нем, поднятая кверху ногами футболистов - штрафная напоминала какую-то дикую ненормальную пантомиму, в которой была страсть, но не было движения. Все это походило также на крайне неудачную размытую фотографию неимоверно большого масштаба - но ведь и он был частью ее! Странен был и угол зрения, все, что он видел сейчас перед собой перекашивалось, точно он глядел изнутри какого-то хрустального оптического сосуда, надетого на голову.
   (И как тяжело голове, как тесно!.. Давил затылок, словно черная дыра в его голове, затягивающая все остальное...)
   Солнце торчало вверху омертвелым желтым пятном, а мяч - все еще! - кружился в сетке, похожий на чей-то беспокойный глаз, подернутый нервным тиком. За это нечеловеческое мгновение вспышка жгучего холода почти растворила его в себе - что-то вроде бездонного поцелуя бесконечности, порожденного страхом, Дэнни умер и затем родился, так много-много ничего не значащих разов.
   Еще он успел в какой-то из пауз уловить нечто знакомое, нечто зовущее и ждущее его. Только нечто, бессловесно обнадежившее Дэнни и подарившее ему искорку света.
   Так много было в это мгновение... Никогда позже, когда голова Дэнни, оказавшаяся способной не только сохранять, но и удерживать время и события, изменяя их согласно своему стремлению (позже он узнает, что это называется эйдетизмом, его особым, деятельным проявлением), - никогда позже, в другие разы, у него не было столь пестрой гаммы образов и ощущений, пробежавших внутри него со сверхъестественной скоростью мысли. Потом это было лишь повторением процедуры, сопровождающейся мучительным напряжением психики, - и приносящей ГОЛЫ, ПОБЕДЫ, СЧАСТЬЕ!.. Но было ли это счастьем?
   (В его нередких ночных кошмарах все замирало именно так, как сейчас, и он задыхался от сдавливающего грудь липкого страха, что все останется мертвым НАВСЕГДА, или же, что было еще хуже, ОН, подобно Железному Дровосеку без масленки, превращался в закоченевшего истукана, а вокруг него бился, плескался красками живой мир, такой яркий и подвижный... Это была его ПЛАТА за свои способности.)
   А потом все качнулось, словно подмигнуло ему, и...
   Еще очень издалека, словно сквозь разделяющую глубокую пропасть, которая тоже исчезла спустя мгновение, услышал, как Дино, его товарищ по команде, оглушительно орет ему в самое ухо: "Ну ты, парень, даешь!.."
   "НУ ТЫ, ПАРЕНЬ, ДАЕШЬ..."
  
   Эту фразу ему приходилось потом выслушивать неоднократно, с самыми различными интонациями: "Ну, ты парень, даешь," - радостно, с изумлением, восторженно, завистливо... Хотя для того, чтобы звучали эти заветные слова, глубоко запавшие тогда в его детскую душу, питающую его "я" желанным соком признания, Дэнни пришлось проделать долгий сложный путь совершенствования, на котором он неоднократно использовал ЭТО - в качестве чудодейственного эликсира ПОБЕДЫ; без которой игра превращается в пытку, а поклонники - в гонителей и недоброжелателей. Тот ошеломляющий первый гол был, наверное, самым важным, заложившим в него программу действий и давшим толчок к развитию. Он был той стартовой ступенью, с которой начался стремительный взлет Дэнни Альконте. Что там говорить - тот гол был его альфой и омегой, его точкой отсчета и одновременно путеводной звездой в будущем, незабываемый, волшебный, любимый гол.
   С того момента от него ждали только успехов. И он ДАВАЛ...
  
   Дэнни беззаветно и полностью отдался футболу. Когда уже поздним вечером все пацаны расходились по домам, кто посмотреть телек, кто к любимой девушке, кто сразу завалиться спать - он оставался на поле и продолжал неустанно стучать мячом о расплывающуюся в сумерках длинную кирпичную стену - тук-тук, тук-тук... И утром, ни свет, ни заря, он первым был здесь, когда солнце еще тускло озаряло первыми лучами ихнюю школьную "поляну", он снова был здесь, забывая о еде и отдыхе. Дэнни самозабвенно, до изнеможения, тренировался, выбивая из себя седьмой, десятый пот - потому что безумно хотел играть лучше других, по-настоящему, без этих своих СПОСОБНОСТЕЙ. Часами отрабатывал наедине с собой технику, удары, бег, повышал скорость и выносливость. Теперь на игры его ставили НАПАДАЮЩИМ, ребята играли на Дэнни, а он забивал эффектные мячи, с кажущейся для всех непостижимой легкостью - не раз используя "картинки", как он про себя называл свои необыкновенные возможности. Он останавливал время - и рвался к воротам... Впрочем, тренировки приносили плоды - он действительно стал играть прилично, мастеровито, ни в чем не уступая местным "футбольным гениям". Более того, превосходя их. Его голы, особенно ТЕ, вызывали у пацанов восторг. В семье увлечение парня было воспринято сначала неоднозначно. Мама была против чрезмерного увлечения сына, но отец сказал: "Пусть играет. Мне кажется, это у него от Бога." Он тоже несколько раз видел ЭТИ ГОЛЫ и, как футбольный болельщик со стажем, оценил их по достоинству. И Дэнни ИГРАЛ...
  
   Он забивал самые нужные, самые красивые мячи. С "картинками" и без. И еще он научился - только чуть-чуть! - подправлять направление мяча взглядом. В 10 лет он пришел в детскую футбольную школу "Вероны", где один из тренеров, старый опытный Марко Бассан подметил парня. Наметанным взором он увидел удивительное: в двухсторонних играх большую часть времени Дэнни смотрелся на среднем уровне, но как же он порой ВЗРЫВАЛСЯ!.. Особенно в конце игры. Казалось, парня посещало вдохновение, так прекрасно он финтил, оставляя в дураках защитников, мощно и неотразимо бил. "Это у него от бога," - сказал себе хитрый лис Бассан, и стал индивидуально работать с парнем, шлифовать его умения. И преуспел в этом. Ведь Дэнни был помешан на футболе, он восхищенно смотрел в рот Марко, ловя каждое его слово - и трудился, трудился над собой. "Этот парень станет ЗВЕЗДОЙ", - сказал себе Бассан, потихоньку продвигая Дэнни сначала в юношеский, затем дублирующий состав веронцев, безобразно вылетевших тогда аж в третью лигу. Правда, никто не сомневался: чтобы вернуться, команда с традициями, хоть звезд с неба не хватала. Лис не ошибся в своей ставке на юного Дэнни. Он рос как футболист, рос на глазах. Теперь он мог довольно безошибочно раздавать партнерам короткие и даже дальние пасы, стал значительно быстрее, присоединил к своему арсеналу удары головой. Лис угадал и еще в одном: он перевел Дэнни на позицию "под нападающие", приучая его быть организатором игры, а не только "финишером". И Дэнни, несмотря на юный возраст, смог вести за собой партнеров.
   Однако, главным все же было его умение "взрываться" в решающие минуты. Тогда в нем проглядывал Гений. "Знаешь, парень," - как-то сказал ему Бассан. - "У тебя талант Герда Мюллера - ты забиваешь нужные мячи, но кроме этого они еще и смотрятся." И добавил: "Только не зазнавайся..."
   В этой последней фразе, собственно, не было нужды. Дэнни в ответ только слегка наклонил голову и закусил губу. Мысль-враг вспыхнула в нем в этот момент, заслонив положительную сторону: "НО ЕСЛИ БЫ НЕ ТВОЙ "ДАР"..."
  
   17-летним юнцом он вошел в основной состав и за какой-то год прочно закрепился в нем. И удивительно - молодой футболист постепенно становился мотором команды, ее вдохновителем и надеждой. Его заприметили другие клубы, посыпались приглашения. "Запрос" пришел из самого "Лацио", очевидно, на перспективу. Были весьма выгодные в коммерческом плане предложения от клубов серии "А" - "Кальяри", "Виченцы", именитого "Наполи". С каждым новым годом в "Вероне" сулимые ему контракты выглядели все более убедительно. Но - Дэнни решил остаться в "Вероне".
   В том клубе, что дал ему путевку в большую жизнь. По крайней мере, он поклялся себе сделать свой клуб Суперклубом. И только потом - может быть! - помыслить об уходе. За это его любили в городе, им восхищались болельщики и вся команда. Вот только никто не догадывался, что стоит за этим решением странноватого талантливого парня без замашек "звезды". Его преданность провинциальному клубу - корни ее лежали в его ДАРЕ. Точнее. в том комплексе, что был к нему как бы в нагрузку.
  
   Никто не знал, КАКИЕ угрызения его мучают. Что он чувствует после очередного ТАКОГО выигранного ИМ матча. Что он не спит ночами, пытаясь не думать об этом. Что его страсть к футболу - лишь отчаянное стремление НАЙТИ СЕБЯ...
  
   Ведь дар был извне, нечто со стороны, снизошедшее на него, почему-то выбравшее ИМЕННО ЕГО, скромного обычного парня из бедной семьи. Он был его благословением - и его проклятием. Словно диплом отличия, доставшийся "троечнику". Дэнни чувствовал несправедливость своих голов и побед. ОНИ не знали, ОНИ так не могли... Все остальные. И если бы не эта его СПОСОБНОСТЬ, он был бы самым заурядным футболистом, пахарем-работягой, каких много в дивизионе "В". У Дэнни не было от природы ни блестящего дриблинга, ни хорошей стартовой скорости, ни - даже! - голевого чутья (не говоря уже о технике, которая всегда была его слабым местом). Он это чувствовал и понимал. Что стоило другим, более талантливым, лишь легкого напряжения, ему давалось ведрами пота. Быть ПРОСТО ХОРОШИМ ФУТБОЛИСТОМ - господи, как это уныло... Он боготворил футбол, он жил им. Он жил им благодаря - увы - своему дару...
  
   Беда была в том, что у Дэнни совсем не было согласия, гармонии прежде всего с собой самим. Его раздирали угрызения совести, сомнения, раздражение - казалось, все противоречия мира поселились в нем. Он мог бы еще кое-как простить себе свои слабости, но чтобы смириться со своей СИЛОЙ... На это у него не хватало воли и великодушия, милосердия к себе и своему редчайшему таланту. Способность "держать картинку..."
  
   ЭЙДЕТИЗМ. Точнее, "ТЕЛЕКИНИРУЮЩИЙ ЭЙДЕТИЗМ". Таково было научное название его феномена, которым он строил свою футбольную карьеру и, одновременно, ломал себе душу. Дэнни хотел побеждать БЕЗ НЕГО - но не мог. А как только наступали ответственные минуты встречи с конкурентами, все - на трибунах, на поле и сидящие у телевизоров - ждали "чуда" от него, палочки-выручалочки "Вероны", человека-гола. И он не мог обмануть чаяния. Дэнни умело дирижировал своими партнерами, но тем пока не хватало опыта, мастерства, везения, наконец. Сколько бы очков они потеряли, ЕСЛИ БЫ НЕ ОН... Возможно, когда команда сможет закупить новых игроков... Об этом говорил президент клуба, "только если "Верона" выйдет в серию "А"..." За прошедшее время Дэнни открыл в себе талант плеймейкера, и он искренне верил, что сможет отказаться от помощи ДАРА, играть за счет природных способностей. Позже. Сейчас команде НУЖНЫ были ЕГО голы. Нужны были любой ценой.
  
   ПРОСТО ИГРАТЬ В ФУТБОЛ - такая, казалось бы, простая и, вместе с тем, - недостижимая для него мечта...
  
   ...Он очнулся от своих дум, услышав над собой хрипловатый голос тренера: "Дэн!"
   Козимир Михальчич, 43-х летний тренер "Вероны", югослав по национальности, был невысоким коренастым мужчиной с благородной проседью в гладко прилизанных темных волосах и спокойным уверенным взглядом горчичного цвета глаз, который в некоторой степени был составляющей его тренерского таланта. Он был хорошим тренером, пришедшим в "Верону" из вконец опустившейся "Салернитаны" - отнюдь не по его вине. С его приходом Дэнни почувствовал, как постепенно начала крепнуть игра команды, тихой сапой она осваивала свою манеру, свой стиль. Хотя все по-прежнему строилось через него - Альконте, который был основой выполнения тренерских задумок Михальчича. Ибо на поле, несмотря на юный возраст, Дэнни пользовался непререкаемым авторитетом у своих партнеров.
  
   Но по жизни Козимир, хоть и тщательно скрывал это, относился к Дэнни с осторожным недоумением, не так, как ко всем остальным. Просто он не понимал его. И не потому, что не хотел, нет. Михальчич сам в свое время был футболистом, подающим надежды. Когда его выставили на трансфер во вновь блещущий в те годы "Сент-Этьен", он был на седьмом небе от счастья, но радость оказалась преждевременной: переход по невыясненным причинам сорвался, а продолжая играть за "Црвену", Козимир получил жестокую травму - перелом голени. Выздоровев, попробовал играть еще, но это было уже не то. Его тренерский путь оказался намного (пока) успешнее.
  
   Поэтому-то он не мог понять, отчего Дэнни отказывается от столь выгодных предложений от лидеров серии "А" и остается в его клубе. Патриотизм, да, это понятие он знал не понаслышке. Когда он выходил на поле, несколько раз, в синей майке сборной Югославии, то ощущал в крови тот самый легкий бурлящий кураж, который заставлял выкладываться, не жалея ног, за родную команду. Но клубы - не сборные, тут другое. Когда долго играешь в одном и том же, притупляется ощущение свежести, теряется стимул расти, появляется синдром незаменимости. К тому же "Верона" - это только "Верона". Не "Милан", не "Лацио" и даже не "Ювентус". Обычный середнячок, хороший трамплин для прыжка выше тому, кто этого заслуживает. Альконте, в сущности, несмотря на свои 23 года, давно перерос "Верону". И за тем, что газеты и телевидение назвали "высшим проявлением патриотизма", несомненно стояло что-то еще. Что-то еще было в этом парне, Альконте, чего он, Михальчич, со всем его накопленным человеческим и тренерским опытом понять не мог, хотя и пытался. Не патриотизм и присущий людям консерватизм, хотя те, несомненно, присутствовали - но еще что-то другое. Казалось, Дэнни не верил в свой успех в другом клубе. Совсем не верил. Но почему?..
  
   "Дэнни", - сказал ему Козимир, подошедший к его креслу. - "Сегодня была отличная игра. Кажется, мы сможем здорово попортить чьи-то планы в Кубке, как ты думаешь?" Дэнни согласно кивнул, не говоря ни слова. Михальчич смотрел на него, отведшего свой взгляд чуть в сторону, и его сильно интересовало одно: о чем в действительности сейчас думает этот парень? Рад он, или вообще нет? "Не буду лишний раз хвалить тебя, но ты знаешь, что на 60% наш успех зависит от тебя". Дэнни грустно улыбнулся, а в груди отозвался безмолвный крик "Это НЕ Я!... Это все мой дар..." В эту секунду Дэнни показался Козимиру таким беззащитным, таким печальным, что у него появилось желание обнять его, встряхнуть и сказать: "Что с тобой, парень? Мы же выиграли! Радуйся! Черт возьми, РАДУЙСЯ!.." Но он не сделал ни этого, ни чего-либо подобного - просто руки вдруг закаменели, а слова застыли в горле. Дэнни всегда держал себя на расстоянии, выставляя между собой и людьми словно невидимую глазу стену. Михальчич чувствовал невольную робость, он не представлял, что может последовать за этим. Все-таки Альконте настоящая звезда, а он лишь тренер средней команды. От одного слова того может зависеть его репутация, - да что там - его карьера. Дэнни отнюдь не казался вспыльчивым, амбициозным, злопамятным, он был тихим замкнутым парнем - но кто знает? В тихом омуте, как известно, разное водится. Если бы он мог понять... Но Дэнни упорно не шел на контакт, на откровенность, просто открытую дружбу - не с ним, и не с кем другим в команде. "Чужая душа - потемки", - мысленно пробормотал он, а вслух сказал: "Ты не против, если мы немного побережем тебя на пару встреч перед четвертьфиналом?" Дэнни вздрогнул и упрямо поднял голову - "Нет, я хочу играть!" "Но..." - попытался возразить Михальчич. "Пожалуйста, я должен играть!.." - в голове Дэнни появились чуть ли не умоляющие нотки, как у ребенка, которого лишают любимой игрушки. Сама мысль о том, что команда выйдет на поле без него, была для него невыносима. "Как хочешь, Даниэле," - немного удивленно уступил Козимир. - "Играй, только будь осторожнее, чтобы не было травм. Ты сейчас очень нужен команде." Дэнни радостно кивнул: "Хорошо, тренер." Его голубоватые глаза просияли, и Михальчич невольно подумал о том, как мало нужно, чтобы сделать его счастливым. И какое-то теплое чувство к Дэнни мелькнуло в его груди. Но продолжать разговор он не стал; игра отняла у него много сил, прежде всего эмоциональных, похлопав Дэнни по плечу, Михальчич вернулся на свое место, в переднюю часть автобуса.
  
   Часть игроков после матча отправлялись на тренировочную базу, часть развозили по домам. К последним принадлежал и Дэнни. Он по-прежнему жил с родителями в тихом непромышленном районе возле своей старой школы. Теперь его жизнь состояла из множества коротких и дальних переездов, но он по-прежнему оставался домашним парнем. Слегка постаревшие отец и мать, семейный очаг, традиционные вечерние прогулки - все это оставалось важнейшей частью его нефутбольного уклада. Правда, теперь к нему частенько приезжала Лаура. Его жена.
  
   Отношения Дэнни и Лауры не были обычными в полном смысле того слова, принятыми между мужем и женой. Они были одной из итальянских пар, предпочитающих так называемый "свободный образ жизни". Вынуждала их к этому сама жизнь.
   Он познакомился с нею на спортивном вечере-презентации, посвященном итогам прошедшего полугодия и проводимом местным спорткомитетом Вероны. Она была тогда в красивом вечернем платье с блестками приятных темно-синих оттенков, хрупкая и довольно миловидная девушка невысокого роста. И у нее были такие теплые, словно бы загадочно мерцающие глаза, случайно взглянув в которые, он не испытал обыкновенного чувства неловкости, присущего Дэнни в общении с противоположным полом. Напротив, они точно сообщили ему какой-то импульс, заряд, потому что чуть погодя, он, внезапно решившись, подошел к ней и заговорил. Очевидно, она ждала, или по крайней мере не была против этого момента, чем-то Дэнни понравился ей, и Лаура активно поддержала беседу, не давая ему повода почувствовать себя навязчивым.
  
   Уже тогда, в тот вечер, между ними наметилось нечто вроде магнетической связи-контакта. Ощущая явную робость партнера, Лаура взяла на себя инициативу в дальнейшем развитии этой нежданно возникшей ниточки, и преуспела в том. Они подходили друг другу по характерам, перспективный футболист и небесталанная гимнастка. Для их обоих карьера означала многое, манящий путь спортивной "звезды".
   Медовый месяц они провели за городом, правда, превратив его всего в неделю. Дэнни ждали новые матчи, ее - новые выступления на мягком гимнастическом ковре. Любили ли они друг друга? Они никогда всерьез не задумывались над этим вопросом, погубившим не одну супружескую пару. Им было хорошо вместе, в свободное от профессии время. А его было совсем немного. Никто из них никогда бы не стал давить на другого. Дэнни - по врожденной мягкости, она - из-за собственных убеждений, которые на первое место ставили свободу личности, а на второе - все остальное.
  
   Миниатюрная Лаура внесла с собой свежую струю в жизнь Дэнни. Он был безмерно благодарен судьбе за этот знак внимания с ее стороны. Но если б - такое никогда не приходило ему в голову - Дэнни предложили бы сделать выбор между футболом и Лаурой, он бы сперва смутился, затем возмутился... и его решение было бы неутешительным для прекрасной половины человечества. Думается, сама Лаура знала об этом, чувствовала.
   Как знал Дэнни и то, что часть своего времени она проводила с другими мужчинами. Он не был против. Он хотел, чтобы у нее все было хорошо, а он был весь погружен в футбол, гораздо более, чем она в гимнастику, и часто у него не хватало на Лауру ни времени, ни... мужских сил - как следствие изматывающих тренировок. Ему было жаль, но изменить он ничего не мог. И она тоже.
  
   (...Если бы все было... было немножко по-другому, каждый из них несомненно предпочел бы ежечасно находиться рядом с любимым - таки-да, что другое объединяло их крепче после вынужденных разлук, будило теплоту в их сердцах? - и самым важным для него человеком противоположного пола (не считая, конечно же, матери и отца) - возможно, если бы все было так, по-другому, то, как знать, чему были бы посвящены эти и последующие строки, возможно, не разворачивающейся перед нами футбольной драме, а очередной яркой и светлой истории любви...Возможно, просто возможно)
   Однако, продолжим. Ведь мяч уже в игре!..
   Человеку не дано предрекать свое будущее и выбирать себе судьбу. Лишь редчайшим, избранным, единицам с миллионов и миллиардов, быть может... Так и вращаются, покачиваясь, гигантские весы судеб, где-то далеко, посреди перекрестья миров, маленькие песчинки падают, рассыпаются и исчезают в бездонной вечности.

* * *

   Cегодня Лауры не было. "Она уехала на соревнования", - сказала ему мать, отвечая на его немой вопрос. Она внимательно смотрела на него, пока он кушал, ее теплые серые глаза под морщинистыми веками ("стареем, мама!..") точно хотели обогреть его, передать частицу себя. Она очень беспокоилась за него, и он знал это. Дэнни молча кивнул и отставил полупустую тарелку. Ему не очень хотелось есть, но он все же заставил себя - необходимо было поддерживать физическую форму и с этой стороны.
   Зудящее ноющее напряжение не покидало его. Все еще болел затылок, покалывая крохотными искорками. Раньше он быстро отходил, восстанавливался, после ЭТОГО, но теперь, казалось, весь организм бурно высказывал свое недовольство по поводу неестественных умственных усилий, затраченных на очередную победу. "Пиррову" победу. Он сам был не свой. Всегда немногословный, он окончательно замыкался в себе. Мама так и не дождалась от него ни одного слова. Дэнни шел к двери спальной, как лунатик, в его уставшей голове вертелось лишь призрачное обещание из одной-единственной мысли: "Скоро!.. Скоро..."
  
   Окунувшись в приятную мягкость белоснежной перины, он только сейчас почувствовал, что находится ДОМА. Ему стало легче, и он действительно скоро уснул. Дэнни снились красивые футбольные сны, в которых он снова и снова выходил к воротам, несмотря на все усилия защитников помешать ему - и бил, бил, а мячи влетали в сетку, словно пушечные ядра во время артобстрела...
  
   "... а второе место в серии "В" продолжает уверенно удерживать за собой "Верона", одержавшая еще одну победу, уже третью подряд. За минувший уик-энд команда довела свою беспроигрышную серию уже до 14 матчей. Последние успехи веронцев впечатляют. Они - открытие нынешнего сезона. Многие эксперты считают, что с такой игрой команда не потеряется и в высшем диапазоне "кальчо", ведущего футбольного первенства Европы. Правда, стоит заметить, что нынешнее лицо команды на 80% определяют, без преувеличения, блестящие игровые кондиции ее капитана., 23-х летнего Даниеле Альконте. Президент клуба Джиджи Симони публично высказал свою озабоченность относительно будущего этого футболиста в "Вероне", потому что, как сказал он, "...уровень игры Альконте сегодня достоин того, чтобы быть в составе лидеров серии "А". Нам тяжело будет удержать такого игрока, потому что предложения, повторяю, поступают самые серьезные." Однако президент тут же добавил, что "Сам Даниэле неоднократно говорил, что останется в "Вероне". Что ж, ближайшее будущее покажет, что перевесит в судьбе этого талантливейшего молодого футболиста: преданность клубу, или же вполне обоснованные амбиции примерить футболку великих команд.
   А пока веронцев ждет четвертьфинальный поединок Кубка Италии со столичной "Ромой"..."
  
   48-летний журналист "Гадзелло де ла Спорт" Сильвио Дзанетти неспешно раскуривал сигару, развалившись на сером широком диванчике. Рядом с ним небрежно валялся пульт от телевизора, на экране которого сейчас мелькали кадры, сопровождающие этот репортаж по "Итало-1". Чуть в стороне на столике стояла пустая на три четверти бутылка красного вина.
   Небритые щеки Сильвио слегка топорщились, поглаживаемые его жилистой большой рукой, на запястье которой виднелась татуировка: корона и меч. Она была сделана уже давно, в бесшабашной молодости, когда он даже не мог подумать о том, что совсем скоро он станет журналистом. Не просто журналистом - ОТЛИЧНЫМ высокооплачиваемым журналистом, хотя до этого он писал только в школе, по обязаловке. Так бывает, твой дар прорезается внезапно и овладевает тобой надолго. Может быть, навсегда.
   Он писал о спорте. Писал много, хорошо, во всяком случае нареканий со стороны редактора известнейшего в стране издания не поступало. В газете ценили его острое исследовательское перо, умевшее показать проблему порой с самых неожиданных и даже шокирующих ракурсов. Кроме того, у него были ОСОБЫЕ метод работы. Сильвио никогда не начинал писать, прежде чем у него не собиралось достаточно, по его мнению, материала. Долгими вечерами он просматривал видеопленки по своему заданию, подбирал сведения в "Интернете", на своем стареньком рабочем "Пенте", просматривал газетные публикации, журнальные... постепенно напиваясь при этом вдрызг. Долгими, стандартными вечерами, когда он переставал выходить из дома, последовательно осушая имеющуюся информацию и бутылки со спиртным. Сначала информация, затем алкоголь. Тогда его щеки зарастали серебристой щетинкой, под глазами появлялись приличные синюшные мешки, от Сильвио сильно пахло потом. А потом однажды наутро - когда он решал, что ГОТОВ - он внезапно поднимался и начинал писать... писать... писать без остановки. Как правило, уже на следующий день, или через один, статья ложилась на стол редактора. Отличная, забойная статья, за которую ему хорошо платили. И тогда он начинал жить как нормальный человек - бриться, спать с женщинами, гулять на природе и слушать по радио шоу братьев Карбоне... без капли алкоголя и никотина. До следующего редакционного задания.
  
   ...С недавних пор все, что касалось Даниэле Альконте, восходящей звезды итальянского футбола из провинциальной Вероны, не проходило мимо его взора и ушей.
  
   Сильвио сделал долгую затяжку, затем выдохнул из себя густое облако дыма и указательным пальцем сбил пепел в предназначенную для этого вазочку на столике. Экран телевизора вспыхнул заключительной заставкой новостей, и он резким движением выключил его, нажав кнопку на пульте. Тот покорно погас и замер в ожидании дальнейших указаний, помигивая курсором, точно верная сторожевая собака.
   Казалось бы, все было очевидно, строки просились сами собой. Молодой талант, герой Вероны, герой Италии, лучший бомбардир серии "В", несмотря на то, что в душе, похоже, скорее атакующий полузащитник, нежели чистый форвард. Скромный парень из бедной рыбацкой семьи, который вдруг обнаружил в себе умение чертовски неплохо обращаться с кожаным "кругляшом". Не любитель интервью - это он понял, просматривая многочисленные сайты. Молчун. Сильвио уважал молчунов. В глубине души (хотя сам молчуном не был), он считал, что благодаря им сохраняется некий баланс в обществе, баланс между словом и делом.
  
   Возможно, если бы все молчуны вдруг захотели зоговорить... выговориться, в долгой и пламенной речи - возможно, Сильвио не был уверен в этом, но все-таки - именно тогда бы и наступил обещанный христианами конец света.
  
   Игра Альконте вызывала восхищение, его финты, которые он видел на экране, были бесподобны - парень будто точно знал, что делать, чтобы обмануть и запутать защитников, хотя никакой сверхтехничности у него не было. Отнюдь - просто, когда они дергались влево, он ложил корпус направо, и наоборот. Простое-гениальное. Сильвио нахмурился. Мгм, дурная параллель, такая же избитая, как "выходец из города Ромео и Джульетты". Мало ли о чем писал легендарный Шекспир, про футбол, во всяком случае, он и слухом не слыхивал.
   Сильвио Дзанетти ощутил, что недовольство и раздражение, которые переполняли его, скоро выйдут наружу и отразятся в сильнейшей головной боли. Черт возьми!.. Все было хорошо, но чего-то не хватало. Он знал это наверняка, его журналистское чутье редко обманывало его. Он чего-то не улавливал, чего-то важного. Какого-то связующего звена. То, что придает материалу полет, выделяет на фоне сотни и тысяч других аналогичных. Статья не вырисовывалась. Отсутствовало то ватное состояние мозга... которое зовется вдохновением, и которое обычно посещало его уже после нескольких вечеров информационного шторма. После чего статья - слова, предложения - проступали в его голове, подобно белым отчетливым кляксам на черном, как смоль, листе бумаги. Он окунался в пьяный дурман сна - а наутро садился за компьютер и переносил сложившуюся статью на полихромный экран.
  
   Сейчас этого не было, как он ни старался. Не было основной идеи, "изюминки" статьи - без которой та лишь полый набор буквочек. Сильвио был зол, зол и бессилен. И вместе с тем упорство не покидало его, уверенность, что он сыщет свой "забойный молоточек", который заставит взахлеб читать его статью об Альконте даже праздных зевак, ленивых до футбола. Он верил в это. Он и вправду был ХОРОШИМ журналистом.
  
   "В чем же твой секрет, Дэнни?.." - вслух, хрипловатым голосом произнес Сильвио, не отрывая отсутствующего взгляда от безмолвного мигающего экрана. Его правая рука машинальным отработанным жестом потянулась к бутылке.
   - "В чем он?.." Про себя он решил, что завтра утром позвонит в редакцию и попросит, едва ли не впервые, отодвинуть дату выхода статьи. Он обоснует это. "Я дам вам нечто необычное", - скажет он, - "Я дам вам шедевр". После того, как "Верона" закончит свое выступление в Кубке. Возможно, это произойдет уже в этот четверг. Возможно... но почему-то Сильвио сомневался в этом.
   Фигура Дэнни Альконте притягивала его все сильнее - своей почти магической неопределенностью, как все неприступное и запредельное неудержимо притягивает нас, словно магнитом. Сильвио ощущал чисто спортивный, жгучий интерес. Он не мог признаться себе в том, что может потерпеть неудачу.
   Статья будет написана. И это должен быть шедевр.

* * *

"СЕНСАЦИЯ! КЛУБ ВТОРОГО ДИВИЗИОНА - В ПОЛУФИНАЛЕ КУБКА ИТАЛИИ!!!

   ...На Олимпийском стадионе в Риме, невзирая на отличную солнечную погоду, гости устроили настоящий холодный дождь для местных болельщиков... Стройные атаки "Ромы" долгое время словно о гранит разбивались о защитные порядки амбициозных веронцев. На 42-й минуте первого тайма Бертольдс со штрафного угодил в перекладину, и это был самый реальный момент для римлян, чтобы открыть счет. Однако же, на табло продолжали гореть нули до той самой 87-й минуты, когда сольный проход капитана "Вероны" Даниэле Альконте решил судьбу встречи и путевки в 1/2... 1:0 - и соперником другого римского клуба - "Лацио" - стал клуб из провинции Италии, симпатичная команда "Верона"... Вторую полуфинальную пару составили признанные гранды - "Милан" и "Ювентус"..."

* * *

   ...Дэнни остановился, чтобы вытереть пот со лба. Он бегал уже третий час, и ему не хотелось останавливаться. Некоторые удивлялись его работоспособности, но только не он сам. Он должен пахать, пахать изо всех сил, чтобы быть в форме. Работа над собой отвлекала его, заставляла забыть о боли и напряжении.
   Дэнни был бы даже рад, если бы у него болели ноги, признак интенсивности выполненных упражнений. Но болела голова. Затылок.
  
   ...Только позавчера он действительно поверил, что им по силам взять этот Кубок. Именитая "Рома" пыталась взять их на классе, давила, но не налегала. Ждала ошибки будущих новичков первого дивизиона. Дэнни был везде и всюду, затыкая собой прорехи в обороне, организуя игру в центре поля. Партнеры тоже чувствовали подъем и играли хорошо. Шаткое равновесие длилось почти до самого конца... пока он не взял игру на себя. Пока он не "ЗАДЕРЖАЛ КАРТИНКУ"...
   Как обычно. Рванул на себя четверку футболистов в красно-желтых футболках и вогнал мяч в сетку низом, справа от застывшего вратаря, пока мир завис над ним молчаливым туманом и качался, словно воздушный шарик на ниточке в ветреную погоду. Затем была радость, объятия. У римлян уже не оставалось времени отыграться. А потом - после матча, в автобусе, ноющая затылочная боль, буравящая голову, точно раздирающая ее пополам. Он чувствовал, что не может говорить, не может думать, ничего не может... К счастью, его оставили в покое. Привыкли, что он всегда один после очередного триумфа. Дэнни знал, что ребята по-своему любили и уважали его, своего капитана, а молодой Франческини, левый хав, все чаще попадающий в состав вообще смотрел на него с немым обожанием. Хороший паренек, перспективный. Он чувствовал каждого из них, своих десятерых партнеров по "Вероне", пока они находились на поле, он был с ними почти единым организмом - но все заканчивалось после финального свистка судьи. Контакт терялся. Дэнни был отличным футболистом и капитаном команды, но, увы, как человек, как товарищ, он не привлекал, а скорее отталкивал от себя. Нелюдимый мрачноватый молчун, Дэнни подозревал, что они считают его таким. И разве это не было правдой?!.. Но таким уж он уродился, и, видит бог, если он есть там, на небесах, никому не желал зла своим молчанием.
  
   Они просто были далеки от него, окружающие люди, со своими проблемами и желаниями. К чему тратить попусту слова? Призраки и тени, мелькающие вокруг него... пока у Дэнни болит голова, он пытается не думать об этом. Они становились для него по-настоящему яркими, личностями, только на поле, где все было НАСТОЯЩИМ. Жизнь, игра и победа. Капризный футбольный мир, кроме которого у него ничего нет. Но разве это так уж мало?!..
   Кроме того... кроме того, у него ведь есть Она. Лаура.
  
   Он должен играть. И должен побеждать...

* * *

   1/2 КУБКА: "ВЕРОНА" - "ЛАЦИО" 3:2 (1:2)
   "МИЛАН" - "ЮВЕНТУС" 2:0 (1:0)
  
   "...И другой римский клуб не устоял перед перспективным коллективом из Вероны, настоящим футбольным ансамблем, в котором первую скрипку, без сомнения, играет Даниэль Альконте - игрок - открытие года, каким признали его итальянские журналисты в проведенном недавно ежегодном опросе. Два года Альконте, как мы уже успели привыкнуть, вновь стали решающими в этом матче на местном стадионе, матче, собравшем полный аншлаг - 40 000 мест! Для Вероны это рекорд. И местные любимцы не разочаровали публику.
   ...хотя после первого тайма счет на табло был в пользу гостей, где блистал неувядаемый Пьерлуиджи Мангоне, забивший гол и сделавший результативную передачу. Однако, игра в целом была равной. Что и подтвердил второй тайм. (...) На 62-й минуте филигранный проход капитана веронцев увенчался точным ударом впритирку с левой штангой. Берндт Шредер на сей раз был бессилен спасти свою команду. Конечно же, лациали кинулись восстанавливать свой перевес, стремясь не довести встречу до дополнительного времени. И преуспели в этом... но, увы, не так, как того хотелось бы гостям и их тренеру, Мартину Ловчаку. Оголив тылы, они предоставили веронцам простор для контратаки, чем те не преминули воспользоваться на 82-й минуте (как видим, вторые минуты стали счастливыми для хозяев). Отличный навес слева, выполненный юным Марко Франческини, которому Михальчич вновь доверил левую бровку, был увенчан мощным ударом капитана с лета, после которого мяч вонзился под перекладину.
   ...3:2, и в финале честолюбивых провинциалов ждет знаменитый "Милан", в общем-то без труда расправившийся с туринским "Ювентусом" на своем поле. Разумеется, разница в классе команд очевидна, и все же будем надеяться, что в воскресном матче на "Артемио Франки" веронцы покажут свое умение биться до конца, и финал получит свою интригу..."

* * *

Сильвио вновь и вновь просматривал газетный заголовок, гласящий об очередной победе "Вероны" и выходе в финал, и блуждающая, непонятная улыбка никак не сходила с его бледного лица, на котором отчетливо выделялись синие, почти черные круги под глазами. Было еще утро, и он был еще трезв. Это чертеныш задал ему работы, да, задал. Но он молодец! Черт побери, он все же сделал это!.. Браво, Дэнни-бой! "Финал Кубка Италии", - сказал он про себя, словно просмаковал. И "Верона" там. Кто бы мог подумать? Пожалуй, тем не менее, он не мог сказать себе, что по-настоящему удивлен, поражен этим. Случись это еще месяц назад, до того, как он начал работать над материалом об Альконте - да, он вместе со всеми восторженно бы повторял "Вот это да! Сенсация!.. О, мама мия!.." Теперь - нет. Часть его словно предчувствовала эту удачу, и ныне лишь холодно констатировала факты, вновь и вновь повторяя слова заголовка, написанного не его рукой. Нет, Сильвио был слишком занят, чтобы отвлекаться, он все еще работал над своим, как он чувствовал, главным материалом, который отнимал все силы без остатки... и пока, но только пока, все никак не хотел получаться. Альконте. О, как он устал, работа над этим материалом просто сводила его с ума, но он уже близок к цели. Он почти физически ощущал, что очень близок к разгадке, к удивительному феномену этого футболиста. "Да, Дэнни-бой - ты и я - почти единое целое", - криво ухмыляясь, пробормотал под нос Сильвио. (Протянул руку к бутылке, но потом передумал. Еще рано. Позже) Еще немного, и нужные слова придут к нему. И, несмотря на то, что он чертовски устал, он был доволен собой. Черт возьми, ведь он попал в финал! То есть, конечно, Дэнни, Дэнни-бой. "Мальчик мой", - умиленно сказал Сильвио, все еще не в силах оторвать взор от кричащего заголовка. Другая его часть словно стала частью самого Альконте, вместе с ним ощущала экстаз этой победы, настоящую эйфорию (Сильвио и представить себе не мог, как нелегко сейчас было Дэнни на самом деле). - "Финал". Финал Кубка или же финал статьи - все равно сладкие благозвучные слова, хорошие слова, лучшие из слов, которые он знал. И он постарается ("Да, Дэнни, ты должен постараться, покажи все, что можешь, сынок!.."), чтобы этот финал вышел достойным.

   "Не расстраивайся", - мягко сказала ему она и погладила по щеке. Хрупкая темноволосая девушка низкого роста с теплым ласковым телом, шелковистой кожей и большими умными глазами, которые смотрели на него с нежным сочувствием, к которому, однако, примешивалось недоумение. Лаура не понимала, что происходит с ним. Дэнни казался таким далеким, будто он не здесь, а его мысли где-то за три тысячи километров отсюда, от нее, своей жены, которую он сжимал в объятиях, словно деревянную куклу, без желания... но не отпускал. Такое на ее памяти происходило едва ли не впервые. Робкий и неуклюжий на первый взгляд Дэнни, как ни странно, умел быть очень неплохим, нежным любовником. Она знала, что он любил ее, хотя не говорил об этом ей. Лаура тоже любила Дэнни. Она специально приехала пораньше с зарубежных соревнований, потому что соскучилась по нему. Она слышала по радио об его успехах, о сенсационном прорыве "Вероны", и ожидала, что встреча будет радостной и светлой, наполненной чувственным сексом, но... Сердце неприятно уколола булавочка тревоги. "Почему я была так невнимательна к нему?" - пожурила мысленно она себя. - "С ним что-то происходит... я не пойму, он словно чужой. А ведь меня не было всего каких-то две недели..."
   Дэнни лежал почти неподвижно, только кончики пальцев его рук, обнимающих Лауру, едва заметно подрагивали, Выражение глаз было отсутствующим. Сейчас он ощущал себя пустым, полым изнутри, лишь тугой пучок в затылке напоминал о том, что он может испытывать какие-то физические чувства.
   У него не встал. Не встал на Лауру - впервые. Остался висеть бессильной гроздью, точно высохший омертвелый плод. Даже ее язычок не помог. Самое страшное, однако, было не в этом. Он просто забыл, как можно возбуждаться, не мог заставить себя подумать о Лауре в привлекательном для мужчины смысле. И ни о ком другом тоже не мог. Его мысли были устремлены только к одному - предстоящему финалу Кубка. "Милан". "Милан". "Милан". - Горячечно отстукивало в его голове. Это было ужасно. Он хотел остаться один, зарыться куда-нибудь, во что-нибудь с головой и ничего не думать. Так прождать до самого часа матча. Но... в глубине души он понимал, что это неправильно, ненормально. Частью себя он по-прежнему хотел Лауру, хотел поговорить с ней, рассказать все, говорить и говорить, пока не выскажет все накипевшее - с самого начала, с детства, с того момента, когда он обнаружил в себе это умение, этот ДАР "держать картинку", давший ему так много, но теперь требущий оплаты... Он любит футбол, беззаветно, всей душой. Но еще он хочет любить Лауру, общаться с людьми, иметь друзей, находить новые радости, наконец, просто уткнуться в плечи своих "стариков"... О, да, он хотел, но эта часть его оставалась в нем застывшей, словно замороженной - так, будто кто-то "держал картинку" в нем самом. Он хотел - но не мог.
   Поэтому Дэнни, наконец, вздрогнул, точно проснувшись, и отстранился от Лауры. Сел на кровать, закрыв лицо руками. "Что с тобой, милый?" - тихо, ласково попросила она, скользнув рукой по его голым плечам, к волосам на ершистом затылке. - "Расскажи мне!.." Он дернулся, словно от удара током и сбросил ее руку. Лаура прикусила губу, но сдержала обиду. Он не в себе, это же очевидно.
   "Пожалуйста, уйди. Оставь меня одного," - глухо выговорил он после мучительной паузы, стоящей в воздухе, точно невидимый клин, разделяющий их. Кожа на его спине покрылась мелкими пупырышками. Он убрал руки от лица и обхватил ими колени, слегка покачиваясь. - "Уйди, Лаура". В его голосе звучала почти мольба.
   (Недавно, еще до полуфинала, он смотрел телевизор. И видел Лауру. Она выступала, это был репортаж с гимнастических соревнований. Боже, как она была хороша! И он любил ее, эту маленькую дорогую девушку на экране, его красивую молодую жену. Казалось, ее улыбка обращалась именно к нему, только к нему. Это было так чудесно. Но тогда их разделяли города - теперь же она находилась в сантиметрах от него, и как же далеко она была от него именно сейчас, в эти минуты!.. Если бы не Кубок, и эта жуткая головная боль, все могло бы быть совсем по-другому, но он не вправе выбирать. Свой выбор он уже сделал, уже давно. О, Лаура, почему, почему ты приехала именно сейчас?!..)
   "Хорошо", - она подчинилась, удивленная и разочарованная. Встала, набросив на плечи платье. Подобрала колготки. "Дэнни, ты..." - сказала она, остановившись, смотря на него, надеясь, что он обернется. Лаура не знала, что сказать дальше, слова казались пустыми и невзрачными. Она ощущала себя униженной и отвергнутой, многие мужчины отдали бы все, чтобы провести с ней ночь... но Лаура любила Дэнни, а с ним творилось неладное, и теперь ее маленькое красивое гибкое тело, которое хотело его ласок, было будто деревянное. Так и не найдя нужных слов, она вздохнула: "Хорошо, отдыхай, мы поговорим позже". ПОЗЖЕ? КОГДА ПОЗЖЕ?! ЗАЧЕМ?! - вскрикнула где-то в глубине уязвленная и расстроенная, но любящая Лаура. Но каждая секунда молчания увеличивала пропасть между ними. Дэнни не обернулся. Постояв в задумчивости еще немного, Лаура повернулась и вышла, тихо прикрыв за собою дверь. Она направилась прямиком в душевую комнату.
  
   Дэнни еще долго сидел так, на краешке смятой кровати, монотонно раскачиваясь взад-вперед в абсолютной тишине.

* * *

   "Уважаемые дамы и господа, сеньоры и сеньориты!.. Мы находимся с вами во Флоренции, одном из старейших городов Итальянской республики, на стадионе имени Артемио Франки, в нелегкой борьбе выигравшего первенство у туринского "Дель Альпи" за право принять у себя один из главных матчей этого сезон -, финал Кубка Италии по футболу, в котором встретятся две замечательные команды из одноименных городов: чемпион страны "Милан" и один из лидеров серии "В" - "Верона".
   Этот розыгрыш Кубка принес нам немало сюрпризов. И, пожалуй, самый яркий из них - это выход в финал клуба из провинции, только-только собирающегося сменить прописку на высшую по классу. На своем пути "Верона" одолела ряд известных и сильных команд: в 1/16 была повержена "Сампдория", некогда команда-звезда, ныне, увы, середняк серии "В"; затем в 1/8 "Виченца"; в 1/4 клуб поджидал бронзовый призер чемпионата - римский "Лацио", и многие уже заранее сделали для себя вывод, кто окажется в полуфинале - и ошиблись. В трудной борьбе победив 1:0, веронцы прошли дальше, где их ожидал еще один римский экзамен. На сей раз - "Рома", занявшая 5-е место по итогам прошлого чемпионата. Но и это испытание провинциалы выдержали, дома выиграв 3:2 у более именитого соперника - и вот они в финале. Приветствуем "Верону", команду-открытие этого сезона! Футболисты вышли на поле в темно-синей форме.
   "Милан" не нуждается в столь подробном представлении. Из года в год эта команда не покидает лидирующую тройку, а последние два сезона была дважды увенчана золотым венком победителя скудетто. Прошлогодний победитель Суперлиги, позапрошлогодний финалист Кубка Сезонов. Костяк клуба составляют игроки сборной Италии, серебряные призеры последнего первенства Европы. Стоит ли говорить о том, кто является фаворитом в данной встрече?.. Думается, что нет. Традиционно цвета "Милана" сегодня - черно-красные.
  
   "А теперь о стартовых составах команд: ..."
  
   "... под номером "седьмым" - Даниэле Альконте, капитан команды..."

* * *

   Он стоял неподвижно под прицелом тысячи камер, пока короткие яркие вспышки фотоаппаратов запечатлевали групповой снимок команд-участниц финала. Совсем еще юный черноволосый паренек с длинным худым нососм, точно разрезающим лицо пополам, с легкой крючковатостью на конце. В этом лице было что-то такое, что выделяло его среди других, какая-то проступающая одухотворенность в тонких невзрачных чертах его заставляла предположить божью печать, лежащую на сем челе; но его никак нельзя было назвать красивым, ни даже симпатичным. Сейчас оно отчетливо выражало сдерживаемое напряжение, будоражащее душу предматчевое состояние, своего рода эйфория, опьянение, в уголках губ копилась решимость. Особенно ясно читалось это состояние в бледно-голубых глазах, сохранявших отстраненное выражение, из которых ушли те чувства, терзавшие его еще за два часа до начала: боль, внутренняя неудовлетворенность, сомнения. Все это уже не имело значения. Подспудно, он настраивал себя на волну своих партнеров по команде; частью своего "я", далекой и неосознанной, он будто связывал их воедино, передавал каждому частицу своей энергии, своей воли. В его невысокой стройной фигуре чувствовалось, поистине, капитанское величие.
   ...Синева футболки слегка трепетала на его груди. Дэнни перевел взгляд на заполненные до краев, бушующие козырьки трибун, где раскинулось огромное черно-красное полотнище болельщиков "Милана". Для них праздник уже начался. Ведь они пришли насладиться очередным триумфом своей великой команды, которая привыкла сметать любых соперников, независимо от ранга, не уставая побеждать, побеждать эффектно, с филигранной актерской изящностью, которая заставляла их, болельщиков, выть и плакать от восторга. Сегодня, в день финала, если "Верона" проиграет даже 0:3 или 0:4, никто не скажет ей дурного слова. Она уже выполнила свою задачу в Кубке, совершив невозможное, добравшись до финала из сетки "третьего" посева; проигрывать "миланистам" не зазорно - это подтвердят и "Реал", и "Барса", и "Марсель".
   И все же эти зрители на трибунах собрались здесь, каким-то внутренним наитием ожидая зрелища, ИГРЫ. Ведь это футбол, и пока не истекла последняя минута матча, не раздастся заключительный свисток судьи, у "синих", которых он поведет за собой, есть шанс. Он знал, что на их стороне будет нечто, что дано ему от рождения, богом или дьяволом, стихийной ли силой; то, что не могут засечь никакие датчики и предматчевые тесты, его дар. Дэнни Альконте надеялся, вдыхая влажный, неповторимый запах травы безупречно выстриженного, вышколенного флорентийского газона, что этот невидимый глазу козырь поможет ему опрокинуть предматчевые расклады, совершить невозможное ЕЩЕ РАЗ. Может быть, последний. Тогда он сможет вернуться к Лауре с легкой совестью, выйти из игры с гордо поднятой головой. Только этот матч, венец всех его устремлений.
   Только одно: ПОБЕДИТЬ.

* * *

   Дэнни не знал, говорил ли он сам себе правду, думая о "последнем разе". О том, чтобы отказаться от использования своих необычных способностей, столь пагубно отражавшихся с некоторых пор на состоянии его здоровья. Прежде всего, психического. Но сейчас, накануне финала, его решимость была крепка, как никогда. Он много думал о предстоящем матче, но невольно его мысли, даже в день игры, когда он, как обычно, провел двухчасовую индивидуальную тренировку - светлым прохладным майским утром - мысли перескакивали на Лауру, его отношения с нею. В глубине он понимал, что зашел слишком далеко, обрезал все земные нити - ради этого Кубка. А ведь ему только 23... И он уже чувствовал себя глубоким, больным стариком. Тупая головная боль методично грызла его, словно доносящиеся раскаты какого-то отдаленного землетрясения, сотрясающие затылок. Внутренние иголочки пульсировали и рвали кожу, так ему казалось. Необходимо отдохнуть; необходимо показаться доктору; но все это ПОСЛЕ. Мечта об освобождении терзала его усталое, измученное - не столько физически, сколько морально - естество. Ежедневные тесты показывали, что он в норме, и он знал, что так и есть. Но вместе с тем он почти перестал разговаривать, не мог себя заставить. Его сознание качалось над тонкой зыбкой гранью, затягивающей в себя серой бесплотной воронкой, а отделяла от нее лишь инерция, автоматическая повторяемость действий, которые он выполнял каждый день, почти без отклонений - и этот матч, его стягивающая и концентрирующая цель, вынуждающая ДЕРЖАТЬСЯ МОЛОДЦОМ, имитируя видимость "обычного Дэнни". Ни Михальчич, ни товарищи не заметили странностей, поскольку не приглядывались к Дэнни; им было это неприятно, подобно долгому рассматриванию извивающегося в банке щупальца какого-то редкого ископаемого, но никто из них не признался бы в этом даже себе. Ведь они любили Дэнни, да, любили - как символ Вероны, как путеводную звезду, ее прозрачный свет, своей команды! Но не могли заставить себя полюбить реального Дэнни-человека. Правду сказать, они даже не подозревали о его существовании, так-то.
   Но видели Лаура и родители, самые близкие ему люди. Видели, что с ним что-то не так. Не зная лишь, как подступиться, как найти мостик к сердцу и настоящим чувствам не Дэнни-футболиста, но сына и мужа. Они руководствовались принципом "не навреди", хотя могли бы помочь. Однако, Дэнни был "звездой", и это налагало неизгладимый отпечаток на его одиночество.
   И все же он хотел попытаться. Попытаться обрести новую жизнь с Лаурой, быть может, стать отцом. Остаться в футболе легендой, ушедшей в тень. Играть по-честному, без "картинок", может и посредственно, но играть. Футбол может дарить счастье и своими малыми победами. Дающими спокойную уверенность в том, что ты их заслужил и они несомненно ТВОИ. Обрести мир и легкость. Все это виделось ему странно привлекательным, Дэнни, уставшему карать самого себя своей "чужой" виной, "чужими" голами. "Все кончится и начнется заново", - говорил он себе во время тренировочных пробежек, кусая губы от счастливого исступления того, что он увидел ПУТЬ. Надежду на избавление от мучащих его уже более семи лет сомнений.
   Теперь, чтобы осуществить ее, Дэнни и "Вероне" необходимо было повергнуть на лопатки знаменитый "Милан". В тот солнечный день, щеголяющий сказочным майским великолепием над красавцем "Артемио Франко".

* * *

   Сильвио не спеша допивал из чашки уже остывший кофе. Он брезгливо поморщился, когда кончик языка задел верхний передний зуб, вызвав короткий ноющий эффект. Зуб болел уже три дня, но было не до него. Сильвио почти завершил статью об Альконте. По правде говоря... так вот, говоря по правде, на шедевр она никак не тянула. Не тянула, и все тут. Но, вопреки тому, он был почти спокоен, лихорадочное напряжение последних дней покинуло его. Не получилось - что ж, и на старуху бывает проруха. Вокруг него на диване валялись пустые коробки видеокассет, просмотренных им накануне. Пустая бутылка, в которой еще пять часов назад находился джин, не тот сказочный, а далекий потомок зеленого змия, присоединялась к своим товаркам около ножки дивана.
   Его так утомляла эта работа. Он сделал все, что мог, что было подвластно его неслабым (он смел надеяться) творческим и исследовательским способностям, но что-то в футбольной фигуре Даниэле Альконте осталось для него несхваченным, неуловимым, задернутым черной ширмой, хоть он вплотную подошел к этой загадочной занавеси. Его способность внезапно взрываться, до этого коряво толкаясь с мячиком где-то у штрафной. Он просмотрел сотни матчей с его участием, и в большинстве - что там! - почти в каждом были эти его прорывы, точно фейерверк посреди безмятежного голубого неба, усыпленного собственным спокойствием. Как ему это дается?!.. Он не мог понять, уловить точки зарождения этих бурь. Раз - и мяч в сетке. Раз - и защитники позади. "Так не бывает, Дэнни-бой, сколько звезд прошлого и настоящего я перевидел на своем веку, но ты - особенный..." Ни какой-то феноменальной техникой, ни дриблингом Альконте не обладал, но что-то... что-то... (вертящееся на кончике мысли и его пера и остающееся недоступным) что-то - вдруг делало его игру НЕСРАВНЕННОЙ, ослепительно быстрой и точной. Об этом он и напишет, обязательно. Как сможет, так и напишет. О нераскрытой, поражающей основе игры форварда, голевым чутьем которого можно только восхищаться. О футболе будущего, возможно, он приведет эту фразу. О гениальности, которая подчас может творить чудеса на ровном месте - но иногда и ей есть свои пределы.
  
   Вот, например, как сегодня.
  
   Прошло уже полтора тайма финала, и "Верона" выдыхается, это очевидно. Правда, нельзя не признать, начало было ошеломляющим - честь и хвала за то команде провинциалов! На десять минут притиснуть "Милан", сам "Милан" к своим воротам, да так, что он и носа не смел высунуть! Всего десять минут, за которые притихший стадион отчетливо понял, что избиения младенцев, как ожидалось, сегодня не будет. И даже закрались казавшиеся до этого абсурдными сомнения: а что, если сраму не оберешься?.. Команде, которая пороха скудетто-то и близко не нюхала...
   Но потом "Милан" нашел игру. По кусочкам, по фрагментам, обрел обычное хладнокровие и артистичность - и надолго отодвинул ее, игру, от своих ворот. Безупречные, выверенные передачи, мягко смещающие акценты с фланга на фланг, расшатывающие оборону, розыгрыш мяча, и удар, удар по воротам. Ажурная тактика миланцев принесла свои плоды, хоть и не сразу, нет - "Верона" весьма удивила его упорной и качественной защитой, без брешей и прорех, дисциплинированной и четкой. "Темно-синие" просто костьми ложились, срывая в последний момент острейшие голевые атаки "Милана", у которого роль запевалы взял на себя блистательный Паоло Маццаро. Сильвио, давний болельщик "красно-черных" (хотя об этом знал только он сам, и больше никто), всегда восхищался этим игроком. Какая техника! Вот он в окружении троих, нет, четверых - а вот провернулся, неуловимым движением протолкнул мяч, вильнул корпусом, и уже в стороне, один, свободен! Фантастика!
   И все же веронцы держались. С трудом, сцепив зубы, дрались за каждый мяч. А руководил, разумеется, капитан, дирижер стройного "синего" оркестра. Правда, в атаке у Альконте почти ничего не выходило: миланцы, точнее их тренер, Фабио Антониоли, тезка легендарного Капелло, с которого началось восхождение "красно-черных" в конце 90-х прошлого века, решил проблему в корне, "разменяв" Дэнни на опытного Кавальери. Филиппо постоянно играл на опережении, жестко, напористо, и Альконте пока не удавалось выйти из-под его плотной опеки. И вряд ли удастся. На прошлом чемпионате мира Кавальери намертво накрыл французского форварда Лендена - самого Лендена!
   Сильвио вздохнул, не без оттенка ностальгической грусти. Игроки! Времена! Голы! Это его работа и его хлеб, но это еще и его душа, и еще свидетельство того, что жизнь проходит не зря... Если бы не любовь к футболу и не его внезапно обнаружившийся дар к сочинительству - кто знает, где бы он был сегодня? Наверняка бы лежал мертвецки пьяным в какой-нибудь сточной канаве. Такой уж у него характер - жизнь и время должны пролетать, прогорать, неся в себе какое-то зерно смысла, отблеск далекого солнца, а если уж этого нет - не все ли равно, какими шажочками мы торопимся к могиле?!
  
   Впрочем, все это чепуха. Он слишком много выпил, а "Милан" сегодня великолепен - вот в чем причина того, что он вдруг ударился в метафизику. Дрянь какая. Сильвио потряс головой, точно сбрасывая надоевшие мысли. Его правая рука вяло скользнула под склонившуюся щеку, образуя довольно удобную подпорку. Его глаза не отрывались от экрана ни на мгновение - он боялся пропустить какой-нибудь фантастический всплеск с той или иной стороны. Счет ведь был шаткий, 1:0. "Милан"-таки вышел вперед почти в самом конце первой половины - и как!.. На подступах к штрафной Ксанти ложным финтом обманул веронца, продвинулся вперед, но вместо того, чтобы бить, прокинул мяч направо. в свободную зону, куда ворвался Санторино. Тому в ноги сразу бросились несколько защищающихся в темно-синих футболках, но техничный хав одним касанием подработал мяч, а вторым сделал мягкий, идеальный навес в штрафную, где Маццаро - о, это сказка, это мгновение, которое должно длиться вечно! - закрыл пространство корпусом, нырнул, и "ножницами", через себя послал мяч точнехонько в дальний угол, обводя вытянутые руки голкипера. Брависсимо, сеньоре Маццаро!..
  
   Сейчас шла 70-я минута. "Верона" не сдавалась, но ее силы убывали. Уже была штанга и крестовина. Они спасли команду Альконте, когда ей больше ничто не могло помочь. "Милан" не обескуражился, он продолжает уверенно контролировать игру - с хладнокровием профессионального убийцы. Ни одного намека на контратаку у "Вероны" за последние полчаса! "Милан" царит на поле и, похоже, не сильно возражает, если счет останется таким же. Победа есть победа! Сильвио потер левой рукой висок. Остались ли у веронцев хоть какие-то козыри в запасе, которые они могли бы предъявить? Взгляд журналиста невольно упал на синенькую фигурку на экране под номером "семь", быстро возвращающуюся сейчас назад, чтобы прикрыть свободную зону слева, куда не успевал вернуться подуставший защитник. Эта фигурка не выражала усталости и не казалась сломленной. Лицо Дэнни крупным планом, мелькнувшее на миг, отразило его состояние: сжатые губы, отрешенный взор, упрямо наклоненная голова. Он боролся. Но была, кажется, еще давно такая пословица: "Один в поле не воин".
   Или все-таки воин?..

* * *

   Истекали добавленные судьей минуты, а счет оставался прежним: 1:0. "Милан" побеждал. Зеленое пространство газона горело под ногами Дэнни, настойчивый пульсар в затылке отбивал стремительный ритм. Он сделал сегодня все, что мог - но этого оказалось недостаточно. "Милан" великолепен. Сегодня он впервые видел эту команду воочию. Именно КОМАНДУ, безупречный механизм, в котором все отлажено до мельчайшей детали. Маццаро - гений футбола, он забил такой гол, который бывает раз в десять лет и которым можно наслаждаться бесконечно, даже если его забили тебе, твоей команде. Но что же он, Дэнни Альконте?.. Он почти не получал мяч. Соперники отделили его от пасов партнеров нескончаемым кольцом перехватов. Его зажали в тиски, особенно этот лысоватый Кавальери не отпускал его ни на секунду. А когда он отходил далеко назад, чтобы получить мяч, и ему это позволяли, то вдруг оказывалось, что все прикрыты, и сделай он самую идеальную передачу - она будет обречена на перехват. КОМАНДА. Совсем другой уровень, не тот, что в серии "В". Мощнее "Лацио" и "Ромы". Она не играет, играется с ними (как ленивый жирный кот, который приятно говорит "Муррр", и смотрит на обреченную мышку). Только первые десять минут ему казалось, что, возможно, они смогут сыграть с ними на равных, что соперник уязвим, затем это чувство растаяло, как дым. "Милан" полностью превосходил "Верону" - абсолютно во всех компонентах игры.
   Несколько раз ему приходилось прилагать свои экстремальные способности, чтобы отвратить неизбежный гол в их ворота. как тогда, когда была штанга и, кажется, перекладина. И это все, что он мог, хотя...
   (шанс есть всегда, он должен быть, это точно, юный Франческини как раз прошел по левому краю, его зажали, но он умудрился-таки сделать подачу - вот кто молодец, так это Марко, ему всего 18, и, похоже, он станет настоящим футболистом, сегодня он бился отлично, только не хватало опыта, это наживное - подачу в центр, которая, конечно же, была перехвачена обороной и выбита, но рикошетом, задев кого-то, покатился почти по центру; чуть левее, подскакивая по газону, точно радуясь чему-то, черно-белое пятнышко каким-то чудом свободное от частокола ног, ног в красно-черных гетрах - шанс, шанс, ШАНС)
   ...отскочив, мяч покатился навстречу ему, оказавшемуся вдруг свободным, метрах в 30-35 от ворот...
   (Дэнни не мог видеть, как за его спиной возникла "красно-черная" фигура и тоже бросилась к мячу, чтобы помешать ему)
   ...нужно только приложиться, мяч подскакивает от газона, а ворота далеко, далеко за спинами сгрудившихся в штрафной игроков, своих и чужих, а вратарь готов, Римо Ферри видит, что он бьет, а он прекрасный вратарь...
   ... и все же он должен, обязан забить, это последний шанс.
  
   Кожаный снаряд полетел быстрокрылой птицей, опускающимся парашютом в левый угол, но недостаточно впритирку, вратарь возьмет его. Дэнни понял это в то же мгновение, когда мяч отделился от бутсы, словно оплодотворенная яйцеклетка от родственной среды. И тут же вложил неимоверное, почти нечеловеческое усилие, осуществляя ЭТО: останавливая, фиксируя пространство и время вокруг себя. Его "картинка".
  
   Теперь не только в затылок, но и в лобную часть вонзилась омерзительная тупая боль. Голова разрывалось. Он ощущал многотонный вес этого огромного мяча, смещающегося левее, преодолевая преграды атомов и молекул, разрывая их связь между собой - врываясь бешеной кометой на свой ослепительный огненный маршрут к лиловеющей, содрогающейся "паутине" разметанных в гостеприимном экстазе ворот. Скулы свело напряжением, переносица задрожала от предельного напряжения невидимого каната, связывающего ее и этот отяжелелый, мчащийся к своей цели снаряд. Руки хватали пустоту, не находя опоры. Воздуха больше не было. Вакуум, в котором он тянул этот странный и страшный мир, в котором остальной мир перестал существовать. Только он, он и мяч.
   И когда невозможное свершилось, а мяч обрел желанную цель, он "отпустил картинку".
  
   (На своем диване замер с открытым ртом великий журналист "Гадзелло де ла Спорт" Сильвио Дзанетти. Черт побери, он видел, видел, ВИДЕЛ это... Раскрытая бутылка джина, выпав из обессиленной руки, растекалась своим янтарным содержимым по светло-коричневому паркету, бесценная жидкость пропадала впустую - но он не обращал на это никакого внимания. Все было ничто - по сравнению с тем мигом, что он только что пережил; когда вдруг весь мир вокруг него ОСТАНОВИЛСЯ, точно кто-то невидимый и всемогущий вдруг изо всех сил нажал на тормоза... на кнопку "паузы" на пульте телевизора - только тот фильм, что показывали, и был их чертовой ЖИЗНЬЮ; в эту секунду все сущее умерло, он сам умер и тысячу раз обратился в пепел, что тут же истаял призрачной тенью в густом туманном мареве, что осталось вокруг - все стало ничем, движение, чувства, звуки, все покинуло его и потеряло смысл - и только одна сила, один ЧЕЛОВЕК, которого он, безвозвратно погибший и сметенный одним дуновением ВЕЧНОСТИ с лица бытия, все еще каким-то чудом мог узнавать и осознавать - это был Даниэле Альконте. Его одухотворенное лицо горело, точно божественный лик, а нога двигалось к маленькому земному шару, вращающемуся вдоль своей орбиты... Миг - только миг! - а затем все дрогнулось, и его обычный мир вернулся, оглушительный запах джина и пропахший потом кожаный диван за его спиной. И безумный крик комментатора: "ГОООООООООООООООООООООООООООООООЛ!!!.." Кажется, он плакал.
   ...Потом, чем дальше годы будут уводить его навстречу Концу Тропы, тем больше Сильвио, его рассудочная и логичная часть, будет убеждать себя в том, что его, этого мига и не было вовсе - много джина и легкая вспышка разыгравшегося в кульминационный момент воображения. Но так и не убедит себя. В глубине души-то он будет знать, что, возможно, всю свою чертову жизнь он прожил именно ради этого волшебного МИГА, который больше никогда не повторится...)
  
   А в следующий миг что-то сокрушительное, живое врезалось в Дэнни сзади, боль вспыхнула ярким костром, опалившим его целиком, с головы до пят, он слабо вскрикнул, фиолетовые искорки мелькнули перед глазами - и мир неудержимо медленно погас для него за те короткие секунды, что Дэнни падал, подкошенный, на газон, уже не чувствуя своего тела, все еще находясь под сковывающим магическим очарованием одной-единственной мысли, высветившейся в пламени этого жгучего костра: он забил. ОН СДЕЛАЛ ЭТО.

* * *

   Стадион взметнулся на ноги в едином порыве, вздохом ужаса и восхищения одновременно откликнувшись на то, что творилось на поле в эти мгновения. Дэнни Альконте использовал единственный шанс своей команды, уже на 92-й минуте нанеся из-за пределов штрафной великолепный по красоте удар в левую "девятку". Но в ту же секунду произошло непоправимое - за миг до того, как мяч затрепыхался в сетке, не успевший на сей раз к мячу Альберто Кавальери, знаменитый опорный защитник "Милана", не рассчитав движения со всего разбега въехал сзади прямо в Альконте, подкосив того на газон. И миллионы глаз по телевизору увидели его бледное, враз увядшее лицо, словно оторванный осенний лист, летящее книзу, перекошенное болью. Крик радости болельщиков "Вероны" слился с криком ужаса: их капитан, забивший этот важнейший гол, лежал недвижимо, бездыханно, и не верилось, что это просто обычная травма. Кавальери схватился за голову, не веря тому, что он совершил, но было поздно.
  
   (Где-то далеко, за тысячи километров отсюда, Лаура Альконте вдруг остановилась посреди тренировочного зала, прямо посреди движения, и, охнув, с ужасом посмотрела куда-то вдаль, сквозь стены и людей. Далеко, очень далеко)
  
   Медицинская бригада торопливо вынесла Дэнни на носилках и уложила в карету "Скорой помощи". На лицах людей в белом была написана растерянность и тревога. Его увезли. Замерший восьмидесятысячник "Артемио Франко", на котором сегодня не было свободных мест, провожал его стоя, овациями.
  
   После перерыва матч был продолжен.

* * *

   Больница. Светлая палата. Аппарат поддержания жизни вздымает вверх-вниз поршень подачи водуха. Короткие ритмичные сигналы устройства означают, что пациент жив, его сердце движется. Но только сердце - разум спит, и неведомо, проснется ли он когда-нибудь, или же отойдет навечно в беззвучную таинственную темноту. КОМА. Лицо Дэнни Альконте крупным планом. Оно безмятежно. И даже кажется, будто он тихонько улыбается. Улыбается своим далеким мечтам.

* * *

   ... Это был ЕГО футбол. Тот, которого он ждал, о котором молился, и где-то в глубине чувствовал его существование. Возможно, оно открылось ему тогда, в тот первый раз, когда он "остановил картинку". И нечто светлое явилось ему. Теперь, впрочем, это было уже не важно.
   Его футбол. В котором он был всем и каждым. Каждым из 22 игроков на поле. Судьей. И еще бурлящим, живым стадионом, взирающим на игру с трибун. Это было восхитительное чувство. Он и футбол - ничего больше.
   Тем временем (если вообще можно говорить о времени, ибо оно стало пустотой) защитник-Дэнни передал мяч в центр, Дэнни-соперник попытался его перехватить, но Дэнни-хав овладел им первым, прошел чуть дальше, выдал классный пас на Дэнни-нападающего, возле линии штрафной, к которому сразу кинулись двое Дэнни в белых футболках, а он, в синей, с ходу пробил - и только Дэнни-вратарь в классном прыжке перевел мяч на перекладину. И Дэнни-левый хав неспешно потрусил подавать угловой. Спешить было некуда и незачем. Матч, который будет длиться вечно. Где не будет победителей и проигравших - а только ИГРА, красивая, честная, бескомпромиссная. И он, Дэнни, будет снова и снова рваться к воротам, будь то Западным или Восточным трибунам его родного веронского стадиона-сорокатысячника, стремясь забить самый лучший, самый красивый гол, вызывая восторг и овации Дэнни-зрителей. Так будет всегда.
   И разве это не то, что называется СЧАСТЬЕМ?..

* * *

   "...1:1. А потом настал черед дополнительной тридцатиминутки. Возможно, сказалось потрясение, вызванное удалением Кавальери, но "Милан" выглядел вялым и инертным. А веронцы, пусть и лишившись своего капитана, как мы теперь можем с прискорбием сообщить, вероятно навсегда, нашли в себе силы переломить ход борьбы. Два отличных гола провел юный Марко Франческини, восходящая звезда команды, два сольных прохода увенчались его результативными ударами, принесшими команде Кубок. Причем, стоит отметить, что мячи были забиты, можно сказать, в стиле покинувшего поле не по своей воле капитана - резкий неожиданный прорыв, два-три финта и точный удар. Искренне хотелось бы верить, что происшедший трагический случай с Даниэле Альконте не отразится на дальнейшем развитии и успехах этой симпатичной веронской команды, выигравшей свой первый крупный трофей за много лет."

* * *

   ...Уже засыпая в своей теплой кровати, согретой его женой, Вероникой, Марко Франческини все еще находился под действием эйфории, которая плескалась в нем, когда он отвечал на вопросы журналистов, когда автобус развозил их, усталых и неверящих в случившееся, по домам. То, что сталось с Даниэле, потрясло всех, и его тоже. Ведь он очень уважал капитана, стремился стать таким же сильным игроком, как он. Теперь Альконте впал в кому и неизвестно, выйдет ли он из нее. Хоть когда-нибудь... Поэтому все, даже тренер Михальчич, несмотря на выигранный Кубок, находились под полным впечатлением того, что эта победа Пиррова. И болельщики тоже так считали. Как теперь будет без него?.. Скорее всего, команда посыпется, если не предпринять каких-то сверхрадикальных средств. Зияющая пустота, оставшаяся на поле после Дэнни, будет витать над ними и расхолаживать, делать футболистов небоеспособными. Без Альконте "Верона" обречена. Так думали они, остывая после матча, футболисты и тренер, болельщики перед телеэкраном, к чувству невольной радости от исторической победы примешивалась ноющая, зудящая грусть.
  
   И только он один, Марко, знал, что это не так.
  
   Команда не распадется. Сегодня он впервые ощутил ЭТО. Эту способность, в ту секунду, когда обмякший Дэнни упал на газон. Он уловил, как НЕЧТО ворвалось, вошло в него, передалось от Даниэле Альконте. В тот же миг Марко понял, какая необычная сила поднимала Дэнни и команду, ковала их победы. И тогда же, в этот бесконечный миг, Марко Франческини ощутил себя богом.
   Ему 18 лет, и он станет звездой. Нет, что там, суперзвездой. А "Верона" с ним выиграет скудетто. Даже Альконте вряд ли мог мечтать о таком. Он молод и силен, теперь ему подвластно все.
   Он играючись забил те два гола. Мог бы и еще три наклепать, но зачем превращать игру в фарс? Тем более, после того, что случилось с Дэнни. Ему, Марко, нужно быть осторожным, чтобы это не повторилось с ним. Не повторится, он был уверен. Отныне он всесилен на поле. Всего лишь чуть-чуть "поменять картинку" - никакая оборона не устоит перед ним. А то, что слегка побаливает затылок после этого - ерунда. Это того стоит.
   Марко уснул, овеянный звездными футбольными мечтами, тихо мерцающими во мраке ночи. Его лицо было озарено улыбкой - почти такой же, как на бледном лицо Великого Дэнни Альконте в своей палате, где стояла ровная, идеальная ночная тишина, не нарушаемая ничем. НИЧЕМ.
  
   Сердце Дэнни больше не билось.

* * *

   Из вышедшей через несколько дней после финала статьи Сильвио Дзанетти "СМЕРТЬ И ГЕНИЙ":
  
   "... и ничто, порой, не может остановить их, кроме этого. Всесильные гении, которыми гордится человечество.
   Дэнни был именно ТАКИМ.
  
   ...Футбольный гений Даниэле Альконте. О нем еще многое будет написано, без сомнения. Ему будут посвящены отдельные монографии, исследования, целые тома. Но я абсолютно уверен в одном: НИКТО, И НИКОГДА, не сможет уловить и понять его истинную природу, разложить на составляющие. Он был не таким, как все мы, он был ОСОБЕННЫМ. Находясь привычным вечером, дома, у своего окна, мы едва ли всерьез надеемся невооруженным глазом пересчитать и дать классификацию всем звездам, тем несметным мириадам крохотных огоньков, что населяют небосвод. Возможно то, что видит человеческий глаз, и то, что осознает разум, лишь небольшая часть того, что существует в этом мире, та мизерная часть, что мы своими скудными средствами познания можем уловить. Вероятно, что дело обстоит именно так. Человек ограничен строгими рамками обыденности, и у нас нет желанной возможности заглянуть туда, за загадочный темный занавес, что мерцает вдали... заглянуть раньше положенного срока.
  
   И только гениям подвластно невозможное."
  

23.02.2000 (2007).

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"