К поездке на съёмки клипа меня готовили словно для визита к самому императору. На мой вопрос: "К чему столько суеты?" Последовал ответ - "... из-за режиссёра", видите ли, он известен и сильно привередлив. Действительно некоторые знаменитости со временем становятся капризными похлеще иных детсадовцев. Окружающие вынуждены подстраиваться под их коловратный характер, дабы удержаться в кругу приближённых. Я невольно стала настраиваться на встречу с таким проблемным человеком. Однако приоритетными остались мысли об Кан Ын Кю. Нужно что-то делать с его ревностью, как-то достучаться до него.
В угоду режиссёру меня нарядили в мини-юбку и блузку с глухим воротом. Этакий образчик наряда корейской милой и невинной девушки. Лично я в отсутствии декольте и юбки ничего милого не видела. Но, как говорится в чужой монастырь, да со своим уставом... Поэтому просто наблюдала, как из меня делают миленькую актрису, дабы сразить прихотливого режиссёра умопомрачительной красотой. Хех...
К тому же в съёмке клипа должны участвовать Со Мин Чжу и Нам Ён Ха. А парни ещё во время съёмок дорамы на острове Чеджу, частенько подначивали меня, говоря, что я боюсь взглядов мужчин и поэтому не показываю свои красивые ножки. При этом в воздухе повисал вопрос - 'Может они кривые?'
На съёмочную площадку я поехала вместе с менеджером Квоном. Остальные ребята тоже разъехались кто куда, на разные телешоу. Для меня было неожиданным, когда я узнала, что корейских певцов кормят не многочисленные концерты, а участие в разнообразных телешоу, причём не самых рейтинговых. Если певец посещает такие шоу, развлекая публику, то телевизионщики благосклонно предлагают ему помощь в повышении популярности, участие в рекламе, съёмках дорам и музыкальных программах, трансляцию фанмитингов.
- Добрый день! Вы кушали? - поприветствовала я менеджера Квона, скользнув на первое сиденье в салоне минивэна.
- Добрый! - улыбнулся он мне через зеркало заднего вида. - Прекрасно выглядите! - окинув меня взглядом, он завёл мотор и отъехал от особняка.
- Все старания ради именитого режиссёра, - иронично заметила я.
- Он действительно имеет большой вес в музыкальной среде. Клип с Кан Ын Кю станет ещё одной ступенью к росту популярности "Glory". Нужно перетерпеть его капризы и постараться. Возможно, станете его протеже. Многие хвалят ваше исполнение, пророча блестящее будущее.
Решив прекратит поток похвал в мой адрес, я спросила:
- Мы сейчас едем на студию?
- Для съёмки клипа арендовали концертный зал. Режиссёр в сюжете клипа хочет провести параллель с дорамой "В поисках любви". Ради этого он даже потратился, пригласив Нам Ён Ха и Со Мин Чжу.
- И ввиду этого на меня снова нацепят крылья ангела, - попеняла я.
- Образ ангела популярен среди японских фанатов. И Кан Ын Кю весьма популярен в Японии. Воспринимайте это как ещё один плюсик в завоевании симпатии у японских поклонников. Нам следует восстановить образ невинной девушки. Он сильно пошатнулся из-за обсуждений в блогах ваших отношении с Ли Юн Соном и Кан Ын Кю. В последнее время я занят только тем, чтобы эти сплетни не приобрели слишком негативный оттенок, -недовольно договорил он.
- Биане, я доставляю столько хлопот, - повинилась я.
- У вас тоже должны быть друзья, - растаял он. - Глупо считать каждый выход в свет любовным свиданием, - он тревожно взглянул на меня, будто искал ответ в выражении моего лица. - Вчера в Интернете появилась новость о помолвке Ким Чжо Вона с некой внучкой чэболь, которая стала популярной актрисой благодаря его покровительству. Ваше имя не упоминается, но намёки слишком прозрачны, что не сложно догадаться о ком идёт речь. Я пытался выяснить источник, но мне не удалось. И заблокировать распространение новости тоже не получилось.
Квон Мэн Хо снова взглянул на меня, на минуту оставив дорогу без внимания. Я была ошарашена нелепостью слухов. Он терпеливо ожидал моих слов. А у меня ком застрял в горле от злости и обиды. Преодолев волнение, я проговорила:
- Глупые домыслы шипперов! Их следует опровергнуть!
Квон Мэн Хо облегчённо вздохнул.
- Мы друзья... - "детства", чуть не добавила я, но опомнившись осеклась.
Мэн Хо бросил на меня взгляд как на полоумную:
- Ким Чжо Вон не дружит с девушками! - авторитетно заявил он. И тихо заметил: - Получается, слухи не беспочвенны...
- К этому сообщению были приложены какие-либо фотографии? - осторожно поинтересовалась я.
- Было только краткое сообщение, но даже оно наделало шуму, - недовольно сказал он. - Богатство, успех и приятная внешность делают вас слишком привлекательной для обсуждений и шиппинга.
У меня голова пошла кругом. Я не привыкла, чтобы в мою личную жизнь кто-либо вмешивался. Сейчас же меня контролировала целая тучища народа. Они оценивали и обсуждали каждый мой поступок, чаще всего делая неправильные выводы.
Мы подъехали к концертному залу, Квон вышел из машины, и, открыв мне дверцу, обеспокоенно спросил:
- Я испортил вам настроение? - менеджер задержал меня у машины. - Не переживайте, отрицательная реклама тоже работает на вашу популярность. Сеульские нетизены с нетерпением ожидают выхода новой дорамы с вашим участием.
Менеджер Квон проводил меня к съёмочной группе, там мы раскланялись и прошли в гримёрную. Мне помогли переодеться в воздушное белое похожее на свадебное платье и усадили перед зеркалом, чтобы уложить волосу и загримировать. Полностью погрузившись в раздумья, я сидела в кресле, не замечая происходящего вокруг. В какое-то мгновение кто-то накрыл мои глазам ладонями и спросил гнусавым голосом:
- Угадай кто?
Я немного подумала и ответила:
- Нам Ён Ха-сси?
- Не честно! - заявил он уже обычным голосом, убрав руки. - Биане! Я вчера на вечеринке так и не смог с тобой поговорить, - Ён Ха похлопал меня по плечу.
- В любом случае благодарю в продвижении моей группы, - я слегка поклонилась другу.
Тут из-за кресла, в котором я сидела вышел смущённый Со Мин Чжу. Парень раскинул руки для объятий. Я встала, намереваясь просто поклониться ему. Нам Ён Ха подтолкнул меня в спину и я угодила прямо в объятья Мин Чжу.
- Я тоже хочу обняться! - заявил баловник и обнял нас двоих, прижав друг к другу.
Я гневно посмотрела на Ён Ха, но он лишь рассмеялся мне в лицо. Мин Чжу покраснел от смущения:
- Убери руки! Нам не удобно! - требовательно проговорил он.
- Отпусти их! - с угрозой в голосе потребовал невесть откуда взявшийся Ын Кю.
Мы вместе обернулись в его сторону, Ын Кю выглядел рассерженным. Он схватил Ён Ха за руку и оттащил в сторону от нас.
- Что тут устроили? - спросил, сверкая гневным взглядом.
Нам Ён Ха смотрел на него улыбаясь, но в его глазах отражалась неприязнь: - А, что мы, по-твоему, устроили? - ответил парень вопросом на вопрос.
Мин Чжу отошёл от меня под испепеляющим взглядом Ын Кю:
- У меня дела, - обронил он, и покинул гримёрную.
- Это становится смешно! - вызывающе воскликнул Ён Ха, перестав ухмыляться. - Айдолу не пристало гневаться! Нужно всегда быть милым! - с издёвкой добавил он.
Кан Ын Кю вышел из комнаты, хлопнув дверью. Я устало присела в кресло и взглянула на растерянную себя в зеркало.
- Совсем парня с ума свела? - ухмыляясь, Ён Ха посмотрел на меня через зеркало. - Что с ним творишь?
- Ничего, - тихо проговорила я.
- Если не хочешь навредить его карьере, лучше держись от него подальше... - сказал он и, подумав, добавил, - хотя бы какое-то время. - Ён Ха по-прежнему глядя на меня присел в соседнее кресло: - Вообще-то, я и Со Мин Чжу хотели пригласить тебя на вечеринку. Она состоится завтра. На ней будет ограниченный круг приглашённых, поэтому можешь не опасаться слухов. Приходи с кем хочешь.
- В смысле? - уточнила я.
- Ну... - протянул Ён Ха, - в последняя время появляешься на людях то с Кан Ын Кю, то с Ли Юн Соном... Вот я и говорю с кем хочешь, - парень издевательски заулыбался. - Однако знай, Со Мин Чжу точно придёт на вечеринку один, в надежде составить тебе пару, - Ён Ха прыснул со смеху.
- Зря так про друга... Не смейся над ним! - погрозила я пальцем.
- Я его прекрасно понимаю, сложно оставаться спокойным, глядя на тебя... Особенно в той короткой юбке, в которой пришла сегодня, - он зацепил подол моего платья и потянул вверх.
Моментально отняв подол, я двинула кулаком ему по плечу.
- Сразу драться, - обиженно проворчал Ён Ха. - Я ведь только хотел рассмотреть ткань, - хитро заулыбался он.
- А я проверяла упругость твоих мышц. В следующий раз буду проверять крепость твоего носа или вообще фингал поставлю, - сердито предупредила я.
- Ой, боюсь, боюсь! - Ён Ха смешно согнулся, прикрыв голову руками.
- Какой же ты... - в сердцах сказала я.
- Какой я? - Ён Ха выпрямился и с любопытством заглянул мне в глаза.
- Вредный! - припечатала я, и, задрав подбородок, направилась к двери.
Нам Ён Ха пошёл вслед за мной, качая головой:
- И это говорит мой единственный друг-девушка. Я ужасно расстроился, - состроил он скорбную гримасу, но вскоре снова широко заулыбался. - Так придёшь на вечеринку? Мин Чжу будет ждать, пожалей парня! Приходи! - стоял он над душой.
- Я подумаю! Скажи адрес, куда нужно подъехать, и во сколько.
- Вечеринка начнётся в семь, - Ён Ха назвал адрес и наказал: - Не опаздывай!
Мы подошли к режиссёру, ещё раз поприветствовали его поклоном.
- Где Со Мин Чжу и Кан Ын Кю? - спросил нас режиссёр.
- Пять минут назад были в гримёрке, - ответил Ён Ха.
- Кто-нибудь позовите их! - распорядился режиссёр. - Нам Ён Ха-сси живее поднимайтесь на сцену.
Когда Ён Ха отошёл режиссёр повернулся ко мне и проговорил:
- Ким Лин Мэй-сси, я, конечно, благодарен вам, что мой клип стал популярным ещё до появления на экранах. Однако прошу, будьте осмотрительней, репортёры всегда очерняют то, что изначально было светлым. Они безжалостно относятся к известным людям, буквально выслеживают, лезут в их личную жизнь. Постарайся больше не попадать в щекотливые ситуации, хотя бы ради Кан Ын Кю. - Он пытливо посмотрел на меня: - А теперь идите к остальным.
- Камса хамнида! Постараюсь! - я поклонилась режиссёру, как того требовал корейский этикет и прошла на сцену.
Мы все встали на свои места и приготовились к съёмке. Нам Ён Ха сел за ударные, Со Мин Чжу взял с бас-гитарой, Кан Ын Кю встал у микрофона также с бас-гитарой в руках. Я оставалась в тени кулис.
Помощник режиссёра пояснил нам:
- Так, сейчас снимаем вас всех. Нам Ён Ха-сси и Со Мин Чжу-сси сделайте вид, что играете на инструментах. Ким Лин Мэй-сси, когда я махну рукой выходите на середину сцены и медленно идите к Кан Ын Кю.
Заиграла фонограмма, хлопнули хлопушкой, началась видеозапись. Ын Кю шагнул к микрофону и запел. Он исполнял свою новую песню о любви. Сегодня голос Ын Кю звучал немного иначе, в нем сквозили не выраженная боль, душевный надрыв.
Начался припев, помощник режиссёра махнул мне. Под чутким оком камеры я медленно прошла к Ын Кю, обняла со спины и положила голову ему на плечо.
- Стоп! Снято! - неожиданно крикнул режиссёрский помощник. - Принесите для Ким Лин Мэй длинный белый шарф. Установите вентилятор на сцене и подготовьте прожектор с розовым фильтром, - посыпались из него указания, как из рога изобилия. - Лин Мэй-сси следите за выражением лица, оно должно быть загадочным, вдохновенным, потусторонним. Отрепетируйте перед зеркалом, пока технику подготавливают.
Снова началась съёмка. На меня направили вентилятор. Я медленно шла к поющему Ын Кю, белый шарф развевался за моей спиной как крылья. Когда обняла Ын Кю за плечи, на нас направили разовый свет прожектора и крылья за спиной стали розовыми. Мы отсняли несколько дублей, но режиссёр остался не доволен нашей игрой, точнее выражением наших лиц. "Не достаточно вдохновлённо!" - твердил он без конца, и, не выдержав, объявил перерыв на пятнадцать минут.
Я ушла за кулисы, где присела на стул. Ноги ныли от высоких каблуков, они не успели отдохнуть после вчерашнего напряжённого графика. Ко мне подошла костюмерша, протянула мой сотовый, сказав, что он трезвонит уже битый час. Я посмотрела на экранчик - тридцать пропущенных звонков от Ли Юн Сона. Как раз в этот момент телефон снова затрезвонил, я поскорей приняла вызов, чтобы не раздражать итак недовольного всем режиссёра.
- Е-э! Слушаю!
- Алло! Аньон! - отозвался радостный Юн Сон. - Хотел сказать, что завтра вернусь в Сеул. Встретимся вечером?
- Меня пригласили на вечеринку. Пойдёшь со мной?
- Конечно! Во сколько за тобой заехать?
- Переговорю с менеджером и напишу, - пообещала я.
- Приятно слышать твой голос, - ласково заметил Юн Сон. Я услышала в трубке, как его кто-то зовёт. - Извини, мне пора на съёмку. Я скучаю и люблю тебя, ёдунсин (сестрёнка).
- Оппа, я тоже люблю те... - недоговорила я.
В этот момент я услышала низкий свист, громкий вскрик боли и звук падения чего-то тяжёлого на сцену. Захлопнув телефончик, я выбежала из-за кулис. Недалеко от меня стоял Кан Ын Кю, морщась от боли он зажимал рукой рану на запястье правой руки, бас гитара валялась на полу. Подбежав к нему, я стянула шарф с шеи, и стала туго перебинтовывать располосованную руку Ын Кю, одновременно давая указания подбежавшему Ен Ха:
- Звони в скорую! Рана глубокая, нужно остановить кровь и зашить.
Он ошалело взглянул на меня, но быстро достал свой смартфон, набрал номер скорой, и продиктовал адрес. К нам подбежали стафф с аптечкой и бинтами в руках.
- Дайте мне вату и перекись водорода! - потребовала я. После чего взяла левую руку Ын Кю. На ней были порезы только на подушечках пальцев, но достаточно глубокие.
- Не надо! Будет жечь! - запротестовал он.
- Это будет совсем не больно! Я подую! Перекись поможет остановить кровь и очистит рану, - проговорила я успокаивающе, и принялась ваткой отирать кровь с ран. Потом сжала все четыре раненных пальца и туго забинтовала. Шарфик на другой руке пропитался кровью. Я с болью посмотрела на Кан Ын Кю. Он выглядел отрешённым, видимо адреналин в крови притупил чувство боли.
В зал вбежали два санитара. С ходу опередили пострадавшего по забинтованным рукам, без разговоров уложили его на принесённые носилки, и быстро понесли к выходу. Я вместе с остальными пошла вслед за ними. Один из санитаров стал на ходу задавать мне вопросы, так как я находилась ближе всех. Я отвечала, то и дело с тревогой посматривая на всё больше бледнеющего Ын Кю.
Мы дошли до машины скорой помощи, санитары закатили носилки и попросили меня поехать вместе с ними и ответить на другие вопросы. Как только задние дверцы захлопнулись, машина тронулась, а санитары засуетились вокруг бледного Ын Кю. Один из них сделал ему укол, другой закрепил систему и ввёл иглу в другую руку. Взглянув на перепуганную меня, он пояснил:
- Вы вовремя наложили давящие повязки, но пациент всё равно потерял много крови, нам нужно спешить...
Когда он сказал мне это, мир звуков ворвался в моё сознание, и я поняла, что всё это время ничего не слышала кроме слов санитаров. Я услышала как шумит мотор машины и зловеще воет сирена, разгоняя прохожих и машины с дороги, извещая о том, что кто-то в ней сейчас возможно умирает.
Я положила руку на плечо Ын Кю, наклонилась к нему ближе и попросила:
- Держись! Ты столько всего мне обещал, ты должен жить! Слышишь, ты обязан жить! Мы ещё не спели вместе на концерте, не были ночью на мосте Бампо и много ещё чего не сделали вместе... - по моим щекам потекли слёзы, страх потерять его затопил сознание.
Машина резко остановилась. Я быстрее вышла, через раскрытые задние дверцы, чтобы не мешать выгружать носилки. Их быстро спустили, поставили на колёса, закатили в двери больницы, и бегом покатила к операционной. Я бежала вслед за ними, не в силах остановить рыдания. У операционной меня за руку поймала медсестра. Она указала на скамью в коридоре, сказав, чтобы я подождала здесь. Через минуту в коридор вбежали: режиссёр, менеджер Квон и менеджер Ын Кю. Они обеспокоенно и вопросительно уставились на меня:
- Он в операционной... - проглотив комок в горле, выдавила я.
Мужчины не говоря ни слова присели на скамью. Менеджер Квон сел рядом, накинув свой пиджак мне на плечи. Он подал мне носовой платок и молча взял за руку. Я немного пришла в себя, отёрла слёзы, огляделась; в конце коридора стояли охранники из студии. Они преграждали путь излишне любопытным посетителям больницы.
- Лин Мэй-сси, я привёз одежду. Нужно переодеться, ваше платье запачкано в крови, - проговорил менеджер Квон и вложил в мои руки чёрный бумажный пакет. - Положите платье в пакет, я отвезу его в химчистку, - добавил он, заглянув в глаза, словно проверяя слышу ли я его.
Взяв пакет, я встала и прошла по коридору к медсестре. Спросила у неё, где можно переодеться. Она проводила меня в какой-то кабинет и оставила одну. Я осмотрела себя, подол платья был весь забрызган кровью. Сразу вспомнился сон о разбитом зеркале и каплях крови на свадебном платье. Кровь Ын Кю словно обвиняла меня в произошедшем. Интуитивно я понимала, что опасность уже миновала, но на душе по-прежнему было тяжело. Я была абсолютно потеряна из-за пережитого потрясения.
Собрав волю в кулак, я переоделась. Сложила когда-то белоснежное платье и, спрятав его в пакет, вернулась к операционной. Отдала менеджеру Квону его пиджак и пакет, и села с ним рядом. Через некоторое время из операционной вышел врач. Он сказал, что всё в порядке, пациент спит, и его сейчас перевезут в палату. Действительно, двери операционной распахнулись и оттуда санитары выкатили каталку со спящим Ын Кю. Врач назвал нам номер палаты и сказал, что кто-нибудь может остаться с ним рядом.
Облегчённо выдохнув, я подошла к менеджеру Ын Кю и спросила:
- Аджосси, вы позвонили маме Ын Кю? Она приедет?
- Я не сообщал ей о произошедшем, - немного стушевался он. - Кан Ын Кю не любит доставлять ей беспокойство. Он будет недоволен, если я позвоню ей.
- Кто же останется рядом с ним? Ему же будет сложно одному с больными руками, - спросила я.
Мужчина опустил глаза, потом видимо решившись, проговорил:
- Я хотел попросить вас остаться с ним. Не потому что я не могу, нет! Просто в последнее время он постоянно говорил о вас. Он был счастлив, что подружился с вами. Не смотря на кажущуюся открытость, он с трудом доверяет девушкам. Вас же он принял очень легко, доверяет вам и дорожит вами. Ему будет приятно, придя в себя увидеть вас, - менеджер с надеждой посмотрел в мои глаза.
Пришла моя очередь смотреть в пол.
- Полагаю, аджосси, несколько преувеличили мою значимость, но я останусь и пригляжу за ним, - пообещала я. Затем подошла к менеджеру Квону: - Мэн Хо, я останусь с Ын Кю, а вы езжайте домой, отдохните. Проследите, пожалуйста, чтобы ничего не попало в газеты. И ещё завтра утром часов в семь, заедете сюда за мной.
- Хорошо, - согласился он. - Боюсь это вас огорчит, но я всё равно должен сказать... В том, что Ын Кю поранился отчасти есть и ваша вина. Вы это не заметили, так как были за кулисами, но я находился в зале и всё видел. Когда зазвонил телефон, Кан Ын Кю подошёл ближе к декорациям, видимо с намерением подслушать ваш разговор. При этом он выглядел сильно рассерженным. Он слушал и делал вид, что подтягивает струну. И в какой то момент струна лопнула. В результате он порезал руки, - менеджер удручённо вздохнул. - Хотя обычно лопнувшей струной сложно пораниться... - задумчиво добавил он. - Саджанним молодец, не растерялись, оказали первую помощь. В это время Кан Ын Кю смотрел на вас с такой болью и виной. Не знаю, что между вами происходит, но вам следует быть осторожнее, - менеджер похлопал меня по плечу. - Я по делам, завтра заеду за вами.
Я кивнула ему, не в силах посмотреть в глаза. Я вспомнила, что именно в моём разговоре привело к этому несчастному случаю с Ын Кю. Менеджер Квон ушёл, а я пошла в палату. Там дежурил его менеджер. Когда я вошла, он встал и спросил:
- Вам что-нибудь принести поесть или попить?
- Кофе, пожалуйста, - попросила я.
Он ушёл, я устало села в опустевшее кресло напротив кровати. Взглянув на умиротворённое лицо Ын Кю, я мысленно попросила: 'Прости меня, пожалуйста! Я принесла тебе много боли. Что теперь будет с твоими руками? Сможешь ли ты играть на гитаре как прежде? Я обещаю отпустить тебя! Как только твои руки заживут, я тихо уйду из твоей жизни, и ты снова станешь весёлым и беззаботным, как когда-то'.
Менеджер вернулся со стаканчиком кофе для меня и протянул его мне. Я взяла горячий стаканчик и тихо спросила:
- Аджосси, спрашивали доктора, он сможет играть?
Он посмотрел на забинтованные руки Ын Кю:
- Доктор сказал, ему повезло, хоть порезы и глубокие, но связки и сухожилия остались невредимы. Такие раны быстро заживут, и шрамов практически не останется.
- Хорошая новость, - устало улыбнулась я. - Тоже останетесь здесь на ночь?
- Извините, но мне нужно уехать. Моя жена недавно родила... - виновато произнёс он.
- Тогда езжайте! Не беспокойтесь, я присмотрю за Кан Ын Кю, - уверила я его.
- Я сменю вас завтра утром, - пообещал он и покинул палату.
Поставив смартфон на беззвучный режим, я убрала его в сумочку. Ын Кю мирно спал, и мне абсолютно нечем было заняться. Я поднялась с кресла и подошла к окну. Над городом отгорал закат, день подходил к концу. Сложный день для меня и Ын Кю. День, который вынес жёсткий приговор нашей дружбе.
"Ты была слишком счастлива, Лана, в последнее время, рядом с этим замечательным мальчиком, - мысленно сказала я себе. Но время истекло и тебе пора уходить. Ты любишь его, как друга, и поэтому не имеешь права причинять ему боль. Тебе нельзя принять его любовь".
Я ходила от окна к двери и обратно, в красных лучах заходящего солнца, осветивших палату. Казалось, они символизируют завершение моих прекрасных, светлых и радостных отношений с Ын Кю. Словно наша дружба сгорела в красном свете его любви ко мне. Я ходила и думала: "Почему всё так? Почему? Кому мешала наша дружба? Почему он перешагнул черту между дружбой и любовью?..." У меня не было ответов на эти бесконечные почему.
Я понимала, что мне придётся отойти от него, иначе его боль будет ещё больше. Но я не хотела принимать эту правду, не хотела потерять его. Я осознавала - больше мы не сможем бегать вместе по утрам, гулять по улицам, он не будет выбирать для меня платья и шутить надо мной. Между нами больше не будут проскакивать искры, будоража кровь и добавляя энергии жизни.
"Я разрешу себе побыть немного слабой. Всего пятнадцать минут я поплачу, а потом снова буду улыбаться, уверенно встречать все невзгоды", - подумала я и тихо заплакала, утирая, набегающие слёзы, платком менеджера Квона. Мне было жаль потерять такого заботливого и жизнерадостного друга. Жалко лишаться возможных мгновений радостного, живого общения с ним. И безумно жаль его самого, его порезанные руки, его истерзанное сердце. Сквозь слёзы, я смотрела на спящего Ын Кю, понимая, отсчёт нашего времени пошёл. Оно скоро и неминуемо истечёт.
Кан Ын Кю пошевелился:
- Кто тут сидит в темноте? Включите свет! - хрипло недовольно проговорил он.
Я быстрее отёрла слёзы, прошла, включила электричество, подошла к окнам и закрыла жалюзи. Ын Кю прикрыл глаза рукой от света, и лишь несколько секунд спустя, убрал её, и посмотрел на меня.
Он попытался сесть, не опираясь на руки, но у него плохо получилась. Я подошла к кровати, нажала пульт управления и подняла изголовье.
- Кумао! - улыбнулся Ын Кю. - Биане, я напугал тебя! Сам не думал, что струна порвётся и полоснёт по рукам. Всё произошло в мгновенье ока, - Ын Кю виновато отвёл взгляд.
- Очень больно? - присев на краешек кровати, я осторожно провела рукой по бинтам на его руке.
- Только в начале... Потом я перестал чувствовать что-либо. А сейчас - вообще не болит, наверное, обезболивающее вкололи, - беспечно заметил он. - Кумао, что перевязала мне руки, все как-то растерялись... И твоё белое платье запачкалось в крови... Хорошо, что уже успела переодеться...
- Менеджер Квон привёз мне одежду, - проговорила я, стараясь не смотреть ему в глаза. - Доктор сказал, скоро сможешь играть на гитаре, как и прежде. У тебя почти не останется шрамов... Не беспокойся об этом!
Ын Кю накрыл мою руку своей забинтованной ладонью:
- Прошу, не прячь глаза... Я виноват перед тобой... Думаю, это моё наказание за то, что я сердился на тебя и наговорил гадостей. Прости меня!
- И ты меня прости... - я ласково посмотрела на него. - Давай больше не будем ругаться!
- Я есть хочу! Покормишь меня? - он широко улыбнулся мне, - Я хочу рис с курицей!
- Только спрошу у медсестры, можно ли сейчас тебя кормить, и принесу еды, - улыбнулась в ответ, и пошла искать местную столовую.
Через минут десять, вернулась в палату с подносом в руках. Выдвинула столик, прикреплённый к боковой стенке кровати, водрузила на него поднос с едой и села поближе к Ын Кю.
- Как замечательно! Настала твоя очередь кормить меня с рук! Будешь баловать меня!
Кормить Ын Кю с ложечки оказалось забавно. Он подтрунивал надо мной, шутил и смеялся. Словно всё было как прежде. Только в глубине его глаз затаилась боль.
Потом я унесла поднос с пустыми тарелками обратно на больничную кухню. Когда я открыла дверь в палату, Ын Кю хмуро рассматривал бинты на своих руках. Увидев меня, он сразу заулыбался.
- Приятно когда заботишься обо мне. Я счастлив рядом с тобой...
Я отошла к окну, моля Господа, чтобы он только не надумал признаться мне в любви, разрушив тем самым всякую возможность нашей дружбы в будущем.
- Снова хочу спать, - зевнул Ын Кю. - Посидишь со мной рядом?
- Если хочешь, я даже подержу тебя за руку, - улыбаясь, я обернулась к нему. Он кивнул. Я подошла к кровати, села в кресло, взяла его за забинтованную руку: - Спи спокойно! Я буду рядом!
Ын Кю повернулся на правый бок, улыбнулся мне и закрыл глаза. Вскоре его дыхание стало ровным. Я тоже заснула, положив голову на край кровати. В этом положении меня и застал менеджер Ын Кю на следующее утро. Он разбудил меня и отправил домой отдыхать, а сам остался в палате.
Менеджер Квон отвёз меня на квартиру. Мотивировав это тем, что в особняке ребята мне выспаться не дадут. А на съёмках я должна выглядеть безупречно, дабы умаслить режиссёра, расстроенного внезапной болезнью Ын Кю. Поднявшись в свою квартиру, я сразу легла спать.
Проснулась я внезапно, от трели дверного звонка. Накинула халат поверх пижамы, взглянула на себя в зеркало, пригладила волосы и пошла открывать дверь незваному гостю. На пороге обнаружился улыбающийся Кан Ын Кю, весьма довольный своим побегом из больницы.
- Тебя выписали? - удивлённо пролепетала я, пропуская его в квартиру.
Он снял обувь, поставив ногу на ногу, прошёл в гостиную и сел на диван. Закрыв дверь, я последовала за ним.
- Сбежал?! Врачи разрешили тебе уйти? - беспокоилась я.
- Просто ушёл. Терпеть не могу эти больницы! Мой менеджер всё уладит, и привезёт все необходимые лекарства.
Я села в кресло напротив Ын Кю. Он состроил умоляющую рожицу:
- Пожалуйста, побудь со мной пока я без рук! Ты же мой друг!
- Конечно, я помогу тебе, - согласилась я.
Зазвонил мой сотовый. Я взяла его с журнального столика, на котором он лежал, и приняла вызов.
- Доброе утро, топённим Сон!
Ын Кю придвинулся поближе и почти прильнул к телефону с другой стороны. Я отвела телефон от уха и уничижительно на него посмотрела. Он немного отодвинулся, но всё равно остался сидеть так, чтобы слышать весь разговор.
- Доброе утро, саджанним! - поприветствовал меня Иль Хва. - Звоню предупредить, я заеду за вами через пятнадцать минут. У менеджера Квона внезапно появились дела.
- Хорошо, я спущусь на подземную стоянку. До встречи!
- До встречи! - отозвался он.
- Можно я останусь у тебя? - внезапно спросил Ын Кю. - Видеть сейчас никого не хочу... Все эти жалостливые взгляды порядком выводят меня из себя. К тому же, если репортёры пронюхают, проблем не оберёшься. Некоторые фанаты, на всю голову пришибленные, могут и руки себе порезать - последовать за мной, так сказать.
- Оставайся! Тебе фильм какой-нибудь поставить или аудио-книгу, - предложила я.
- Лучше фильм!
Включив телевизор, я выбрала канал по которому круглосуточно транслируют фильмы, поудобнее устроила Ын Кю на диване, накрыла его ноги пледом. Потом пошла переодеваться. Перед выходом поинтересовалась у друга нужно ли ему что-нибудь. Он отрицательно покачал головой. Нацепив на голову кепку и закрыв пол-лица солнечными очками, я сказала Ын Кю: "Не скучай", и отправилась на съёмки.
