Щуплый лунатик боится людей. Он бежит от них, особенно когда их много. И это бывает чаще всего. Вот и теперь (в который раз уже!) он оказался среди множества людей, решивших устроить шумный пикник. И он тоже обязан присутствовать на пикнике, как бы он не хотел этого и как бы ни боялся оказаться среди них чужим. Да, он не хочет и боится. Но он не может быть среди них - ни чужим, ни своим. Среди них он только теряется, становится незаметным, люди совершенно не интересуются им и не замечают его, как будто и нет его вовсе. Это, конечно, не означает, что он среди них чужой, но и подавно не означает, что он среди них свой. И как бы ни было им до него всё-равно или не всё-равно, он-то всё равно боится людей, - так уж он устроен, такой вот лунатик. Они собрались в тесную кучку и расположились на поляне отдохнуть, а он, хитрец, пошёл стороной, будто проверить что-то. Никто даже не крикнул: "Эй, ты куда?", никто не позвал его. Но он-то думал, что все так и смотрят на него, так и пожирают глазами и враждебно ругают его про себя. Он чувствовал это спиной. И чтобы никто не успел подумать о том, что вот, мол, он опять пытается улизнуть, он поскорее - с глаз долой! - устремился к большому дому, стоявшему недалеко от поляны. То был строящийся дом. Лунатик думал зайти в него и где-нибудь сбоку, пока не видит никто, выпрыгнуть через окно и убежать. Лунатик поднялся по ступеням парадного крыльца к двухстворчатой двери, толкнул её, зашёл внутрь и только тогда облегчённо вздохнул: "У-ох!.." Впереди был длинный коридор, по обе стороны которого располагались многочисленные двери. Было очень светло. Огромные стены коридора, весь пол и высоченный потолок, составленные, по-видимому, из бетонных плит, мутно сверкали белым мрамором. Плиты-стены были тщательно отполированы. Сам коридор был пуст, можно сказать: абсолютно беспредметен; только - белый камень стен резал глаза. Освещение было естественным, но откуда оно шло было непонятно. Пройдя треть коридора, лунатик стал по очереди заходить в комнаты по правой стороне. Зайдёт в одну - посмотрит, потом - в другую, дальше - в третью. Комнаты были странные, таких комнат он не видел нигде: пустые, холодные, но холодные не холодом, а холодные самой пустотой. В каждой было очень светло. Он отметил для себя приятным в этих комнатах то, что чистота была прямо стерильная, какой не видел нигде. Ну, а неприятным было то, что вместо окон в каждой комнате были видны небольшие круглые дыры, симметрично проделанные в каждой стене. Они напоминали иллюминаторы. Небольшая дыра, в которую едва-едва могла войти голова лунатика, разумеется, не дала бы протиснуться наружу всему телу. Надо искать окно, решил лунатик ещё в первой комнате, но окна нигде не было. Так он и покидал - в разочаровании - каждую комнату, и заходил с надеждой в следующую комнату. По мере того, как он углублялся вглубь дома, каждая из последующих комнат была крупнее, как будто росла размерами: площадью, высотой потолка, самим объёмом. Не видя никаких перспектив в комнатах, расположенных по правой стороне коридора, он перешёл на другую, левую сторону коридора. Здесь сначала были такие же пустые комнаты, светлые и холодные. Потом пошли целые помещения, залы, в полу которых были проделаны глубокие провалы. В провалах была пугающая пустота, но лунатик во всей этой пустоте умудрился отчётливо увидеть немыслимые сооружения и конструкции, описать которые не представляется возможным. Единственное что можно сказать о его видении - это то, что были эти сооружения и конструкции лабиринтообразные, стояли и вверх и вниз, разумеется, все сплошь из бетона и такие же белые и чистые, как и всё в этом доме. Он подумал: "Здесь всё белым-бело и всё из камня". И действительно, всё так и есть. Казалось, что даже все двери были сделаны из камня. Лунатику это не понравилось. Да и вообще, вся эта сверкающая белизна стала надоедать ему и что-то уж очень беспокоить его. А хотел-то он только одного: как-нибудь поскорее выйти из дома и удалиться к себе. Дойдя до конца коридора и понимая, что у него ничего не получается, он решил покинуть эту белую стройку через парадный вход. Это была крайняя мера. Он понимал, что его сразу могут увидеть люди с пикника... но что делать? Может быть, он успеет как-нибудь быстренько забежать за угол и скрыться? Он уже пошёл было назад, как неожиданно открылась одна из дверей на правой стороне коридора и на пороге комнаты показалась девица. Как же раньше он её не увидел? ведь он проверил, кажется, все комнаты? или нет? что, он был слеп?.. На первый взгляд казалось, что это была строгая девица, и одета она была как бы официально, для какой-то церемонии, и взгляд её проницательных глаз не выражал никакого любопытства и был безмятежно неподвижен. Она была пряма как каменная девица. Лунатик спросил её: "Вас как зовут?" Она сказала: "Ведьма". Она пошла в комнату, маня лунатика за собой. Он за ней. В комнате было пусто. Но на полу лежала широкая доска, размером как дверь. Но может быть это плита? такая маленькая бетонная плитка? плиточка?.. - подумал лунатик, рассматривая её белизну. Ведьма сказала: "Я - секретарь этого дома, слежу за порядком и принимаю посетителей. Ты - посетитель". Он подумал про себя, что порядок, действительно, здесь идеален, но вот как хорошо или плохо, обстоит дело с приемом посетителей, он обдумать не мог, потому, что просто не знал ещё. Чтобы проверить это, он посмотрел на неё и сказал, предлагая: "Может быть, пока... перепихнёмся, что ли?" Она, хоть и была такой строгой, но непринужденно безропотно легла на плиту и оголила свои ноги, задрав юбку выше колен. Затем она раздвинула ноги. Лунатик стремительно плюхнулся на неё и начал качаться. Делал он это неумеючи. Она спросила: "Первый раз, что ли?" Он не ответил. У него ничего не получалось. Всё что-то мешало, что-то отвлекало, что-то беспокоило его, но вот что? - он и сам не знал, не понимал. Он весь обмяк. " Работай, работай!" - ворчала секретарша. Но толку от лунатика в этом деле было мало. Потом он встал и вышел из комнаты. И пошёл бродить по белому дому, и кажется, что он до сих пор так и бродит по дому, не зная покоя и сна. Ведьма его не интересует. Его интересует мысль о том, что он не может вырваться из этого дома, - только мысль одна и всё. Но может быть ему и не надо вырываться? не надо покидать этот дом? может быть лучше остаться, потому что здесь нет людей, которых он всегда боится? нет людей, кроме как разве Ведьмы, но Ведьма не в счёт, она почти камень, с ней легко. Но он всё равно хочет и не может вырваться из этого дома. Ему часто снится сон, что он попал в некое большое учреждение, и вот ходит всё там, ходит, ищет выход и не может найти... да что "снится"! - вся жизнь его есть этот сон. И теперь он никак не может найти выхода из этого дома, из этого сна. Он скорее сам превратится в белый камень и будет необходимой принадлежностью или даже частью этого дома, нежели пролезет как-нибудь через какую-нибудь щель...