Аннотация: О том, как гости и сотрудники института провели в Париже Рождество и Новый год.
Началось все с того, что Эрик с Кристиной решили отметить католическое рождество в Париже и пригласили меня. Я отнекивался, но это не помогло. Более того, Кристина обиделась.
Вообще, все гости института расползлись по домам, мотивируя это тем, что рождество семейный праздник и всё такое, но я думаю, они просто побоялись остаться в институте на праздниках, поскольку , кроме выпивки, закуски и праздничного настроения, в институте еще есть сотрудники, а это страшно. Например, однажды ночью вернувшаяся с гастролей Кристина (ей-богу, ее скоро оформят сотрудником!), страшно ругаясь, притащила в институт (чуть не написал "домой"!) нашего зайку графа Дракулу. Вид у него был такой, что мне вспомнилась фраза Эрика, ехидно сказанная Франкенштейну, когда тот вышел из больницы:
- Что, Виктор, трудно собирать выбитые зубы сломанными руками?
Оказалось, ночью графу захотелось свежей крови, и он решил заняться контрабандой: дождаться близ аэропорта последнего рейса из Европы. И дождался, идиот. Засаду он устроил в самом подходящем месте - где стоит один фонарь, и тот не горит по причине перегоревшей лампочки. Так вот, Дракула в облике летучей мыши забрался на фонарь и коварно затаился в ожидании жертвы. Жертва не замедлила явиться - из-за темноты Дракула не разглядел, кто это был. Ну хоть бы подумал - кто потащится ночью в ИнКос по этой тропинке, да еще и насвистывая при этом отрывок из "Carmina Burana"?
Когда граф спикировал с фонаря, потенциальная жертва мгновенно пригнулась и залепила промахнувшемуся графу по затылку тяжелой сумкой. Как назло, Дракуле припечатало не аккуратно упакованным вечерним платьем, а бутылкой с вином. Бутылка разбилась; голова Дракулы оказалась крепче, но тоже основательно пострадала. Поэтому Кристине - а это была она, как вы догадались - пришлось перевязывать графу голову (своей любимой белой футболкой с надписью "I LIKE TO SING IN SIDNEY") и тащить его в институт.
Итак, утром я подогнал катер к запасному выходу и стал ждать, когда соизволят выйти звезды галактической оперы. Вместо них появился священник. Я окликнул его и предложил подбросить до Парижа. Отец Клод обрадовался: и халява, и быстрей, чем самолетом - и торопливо, пока я не передумал, забрался в катер. Потом пришла наша парочка, и мы полетели в Париж.
Рождество у нас прошло неплохо: мы отменно оторвались в доме Кристины на Елисейских Полях - в том самом, который она время от времени сдает в аренду за бешеные бабки. Мы пили, танцевали, а эти двое еще и пели. Шум, производимый нами, был такой, что пришли возмущенные соседи - граф Монте-Кристо и Анжелика де Пейрак - с угрозами позвонить в полицию. Графа я выпроводил, а соседку Кристина уговорила задержаться, после чего веселье грянуло так, что весь предыдущий шум - это был так, лесная тишина. Помнится, я танцевал с Анжеликой, и она говорила мне комплименты. Я думаю, что после ее хромого муженька любой партнер был хорош. Потом мы отправили за выпивкой Эрика. Затем опять танцевали, а спустя некоторое время разбирались с полицией, которую пригласил Монте-Кристо, напоили полицейских и вместе с ними пошли бить графу морду. Морду не набили, поскольку алкоголь иногда пробуждает в моем мозгу зачатки дипломатии: каким-то образом я повернул дело так, что Монте-Кристо отвели в участок по обвинению в нарушении общественного порядка и попытке дачи взятки полицейским при исполнении. Что было потом, помню плохо.
31 декабря я проснулся с головной болью и в одной постели с Анжеликой де Пейрак. Анжелике тоже нездоровилось. Она посмотрела на меня, и я почувствовал тошноту - то ли с похмелья, то ли оттого, что разглядел, как выглядит ненакрашенная маркиза ангелов. Когда нас отпоили какой-то жуткой, но эффективной гадостью, Кристина жизнерадостно сообщила, что вечером мы идем в Оперу - мы, мол, давно там не были. Узнав об этом, маркиза ангелов поспешила откланяться. Я проводил Анжелику домой, а потом, знаете ли, обнаружил в кармане куртки бумажку с номером ее видеофона. Бумажку я выбрасывать не стал.
До вечера мы с Эриком успешно боролись с похмельем, а Кристина висела на телефоне, обзванивая парижских знакомых и поздравляя их с праздниками. А вечером мы пешком потащились в Оперу, причем о том, какой спектакль шел, никто из нас не имел понятия.
Не успели мы войти, как к Кристине подбежали заплаканные девушки из подтанцовки и затарахтели по-французски, перебивая друг друга. Мы с Эриком напряженно вслушивались. Девушки жаловались. Оказалось, вторую неделю в Париже на гастролях труппа Большого театра, и их примадонна такая стерва (хуже Шарлотты), что остоеб... простите!.. осточертела всем, включая уборщиц. Милые девушки, захлебываясь слезами, просили вмешаться. И мы вмешались! Для начала мы выяснили, что за спектакль идет, и нам рассказали - постановка из русской средневековой жизни, когда главная героиня в конце от тоски бросается с крепостной стены.
- Она сама падает или у нее дублерша есть? - деловито спросила Кристина.
- Сама, - ответила подтанцовка согласным хором.
Мисс Даэ глянула на часы.
- Спектакль начался... господа, у нас мало времени! Идеи есть?
- Есть, - сказал Эрик.
- Если люстра, то сразу нет! - буркнул я.
- ТЕПЕРЬ ВСЮ ЖИЗНЬ БУДЕТЕ ЭТУ ПРОКЛЯТУЮ ЛЮСТРУ ВСПОМИНАТЬ! - взревел Дестлер так, что по вестибюлю заходили отголоски. - У меня, по-вашему, других идей быть не может?!
- Может, милый, может, - ласково пропела Кристина. - Иди же, воплощай их в жизнь, - и вытолкала нас из здания.
На лестнице мы задержались, прислушиваясь к музыке. Эрик сплюнул и пробормотал:
- По-моему, в этой опере лучше петь, чем ее слушать!
- Отстой! - поддержал его я.
Сойдясь во мнениях, мы спустились вниз, и Эрик потащил меня в супермаркет. То, что ему было нужно, мы нашли не без труда, а когда купили, надо было поторапливаться, чтобы успеть вовремя. К Опере мы бежали.
В здание мы вошли через служебный вход. Пока звучала трагическая финальная ария, мы с бешеной скоростью работали: убирали маты, на которые должна была упасть актриса, и натягивали вместо них батут.
Когда княгиня (или кто она там), заламывая руки, рухнула вниз с крепостной стены и подлетела снова вверх, Оперу захлестнул шквал аплодисментов, вопли восхищенных парижан, хлопанье пробок от шампанского. Зрителям спектакль очень понравился. А в каком восторге была администрация Оперы, парижские певцы, актеры и технический персонал! Впервые все радовались провалу. В общем, страшно все это.
Но наши похождения в ту ночь только начинались. Я понял это, когда увидел проталкивающегося к нам сквозь толпу орущих парижан своего друга Тихого. Ийон был сильно расстроен. Эрик с Кристиной, предвкушавшие тихую и спокойную встречу Нового года в доме под Оперой, при виде Тихого заметно скисли.
- С праздником, Ийон, - с холодной улыбкой произнесла дива. - У тебя что-то случилось?
- Случилось, - горестно вздохнул Тихий. - У меня пропала Вандочка!
Маленькое отступление
Он женился на Ирии Гай с планеты Вестер и удочерил ее дитя - маленькую пьянчужку и наркоманку Вандочку. Дело в том, что Ирию Гай я помнил по Центру подготовки космических десантников, где она работала инструктором по рукопашному бою. Я в то время был инструктором по огневой подготовке и минно-подрывному делу, с Ирией старался не встречаться даже по необходимости.
Когда Тихий попытался приехать с женой в институт и предварительно позвонил, Пирогов заорал:
- На кой нам нужна эту сумасшедшая феминистка?!
Тихий стушевался и сказал:
- Что вы взъелись? Какая она феминистка? Она несчастная женщина: муж бросил, дочка сдружилась с Алисой Селезневой и попала в наркологическую клинику, откуда ее грозятся выгнать, потому что она по ночам вышивает на больничных занавесках непристойные картинки... У нее не осталось ни одной живой души во всем космосе, а вы...
А мы не повелись.
Кстати, венчание - отдельная история, потом расскажу.
Отступление закончено
- Горе-то какое, - сказала Кристина ледяным тоном. - Хочешь об этом поговорить?
- Нет, - всхлипнул Ийон, - я хочу, чтобы вы помогли мне ее найти.
- В полицию позвонить не пробовал? - встрял Эрик, который живо представил, во что превратится праздничная ночь, согласись мы помочь Тихому.
- Пробовал, - Ийон тоскливо поглядел на нас. - Но там все пьяны, включая автоответчик.
Мы невольно прониклись горем свежеиспеченного папаши, однако найти человека в Париже в праздничную ночь представлялось нам нереальным.
- Пусть ребенок погуляет ночку по Парижу! - сделала последнюю попытку отмазаться Кристина.
- Да-а? - взвыл Ийон. - А мне потом Ирия голову оторвет!
По лицу Кристины было отчетливо видно, что такая перспектива ее устраивает, но мы с Эриком одновременно вздохнули, и я сказал:
- Попробуем поискать.
После чего всей компанией отправились в новогодний поход по Парижу.
По дороге мы выяснили, во что была одета Вандочка, и уставились на Тихого, когда тот прошептал:
- В ярко-красной куртке с белой надписью на спине: "I'LL FUCK YOUR PRESIDENT TONIGHT!"
Правильно истолковав наши взгляды, он заорал:
- А что ей надевать, если у нее одежда в надписях "Drugs", "Sex" и "Love me: I'm an experienced slut"?
Прохожие заоборачивались; кто-то, поняв английский, восторженно прищелкнул пальцами. Тихий покраснел и потащил нас дальше. Некоторое время мы не сопротивлялись, потом Эрик резко затормозил и вежливо спросил, куда мы так торопимся. Мы были на Монмартре, и, по моему мнению, Вандочка тут близко не проходила. Подумав, Эрик сказал, что человека с такими провокационными надписями надо искать в Арабском квартале, и мы двинули туда.
Может, Вандочка туда и заходила, но нам были не рады, и провожали такими взглядами, что мне стало не по себе. Не найдя юной пьянчужки и порядком набив ноги, мы зашли в первую попавшуюся забегаловку промочить горло. И зря. По всей вероятности, именно там шло тайное заседание закрытого общества имени Саддама Хуссейна. Нашу ввалившуюся компанию эти зайки приняли как посланный Аллахом объект для издевательств, и самый бородатый злобно обрадовался.
- А-а, кяфиры! - многообещающе протянул он.
Порядочно поживший в свое время на востоке Эрик ответил ему короткой арабской фразой, но то ли язык изменился, то ли Эрик не внушал доверия, только отношение к нам осталось прежним. Дверь приперли столом, а на стену демонстративно повесили зеленое знамя. Тихий заметно побледнел. Мы с Эриком вынимали бластеры, когда Кристина решительно шагнула вперед и, через плечо небрежно бросив нам: "Заткните уши!", взяла самое верхнее "си". Как говорится, по традиции секретное оружие певицы вмонтировано ей в рот. Что тут началось! Бутылки и бокалы лопались, как гранаты. Осколки стекла летали вокруг с отвратительным визгом. Лампочки взрывались так, словно состояли из тротила. Террористы с воплями катались по полу, но их, разумеется, не было слышно. У некоторых из ушей начала идти кровь. Лопнули оконные стекла. Нас спасло только то, что мы находились позади источника звука.
Старательно зажимая уши, я пинком отшвырнул стол от двери и выбежал на улицу. Вокруг было темно; весь тротуар был усыпан стеклами разбитых фонарей. За мной, спотыкаясь, выбрался Эрик, который пытался одновременно затыкать уши и тащить потерявшего сознание Тихого. Я помог ему, и мы стояли, ожидая, когда Ийон придет в себя и когда у Кристины в легких закончится кислород. Второго события ждать пришлось недолго: из забегаловки походкой триумфатора вышла Кристина и спокойно спросила:
- Ну как?
- Офигеть, - честно признался я.
Эрик смотрел на нее с отеческой гордостью - мол, господа, моя школа! Тихий застонал и, не открывая глаз, прошептал:
- Я знал, что в аду будет шумно.
Мы привели его в чувство и двинулись к центру. Кристина уговаривала Ийона не расстраиваться:
- Не переживай: к утру полиция проспится, мы позвоним Мегрэ, и он найдет твою Вандочку.
При звуках голоса Кристины Тихого трясло.
Может быть, мы бы в самом деле дождались утра в какой-нибудь забегаловке, но тут зазвонил мой мобильник, и обеспокоенный голос отца Клода произнес:
- Вейдер, ты еще в Париже?
- А что? - осторожно спросил я.
- У меня проблемы, - проговорил архидьякон.
- Ты будешь смеяться, но у нас тоже, - с раздражением отозвался я.
- Мне не до смеха, - мрачно сказал отец Клод. - Если бы ты видел, что тут происходит, ты разделил бы мою тревогу.
- Рассказывай, - сдался я.
Оказалось, что напившиеся обитатели Двора Чудес решили повторить свой старый подвиг и штурмуют собор с применением всех современных средств, кроме атомного оружия и гранатометов.
- Спусти на них Квазимодо! - посоветовал я.
- Он и так с колокольни из пулемета отстреливается! - ворчливо ответил священник.
Я не стал спрашивать, откуда у них пулемет, зато спросил, что конкретно нужно от меня.
- Я пробовал звонить в полицию, - по своему обыкновению, издалека начал отец Клод, - но там, видимо, все перепились. Тогда я вспомнил, что ты собирался провести Новый год в Париже.
- Ну? - буркнул я.
- Может быть, ты их разгонишь?
Я обалдел. Тем временем Кристина окончательно привела в себя Тихого, и вся троица с интересом прислушивалась к разговору.
- Как я их разгоню? Чем? - изумленно спросил я и потряс головой, стараясь отогнать навязчивое видение: выходящие из десантного катера Дед Мороз с шестиствольным пулеметом в руках, перепоясанный пулеметными лентами; улыбающаяся Снегурочка с двумя ручными огнеметами; и двое в камуфляжках, выполненных в форме костюмов зайчиков, вооруженные базуками.
- Ну хотя бы попробуй! - взревел отец Клод и крикнул кому-то в сторону: - куда ты этот ящик несешь, бестолочь? Там же противотанковые!
Я, наверное, выглядел странно, поскольку Кристина участливо спросила, что со мной.
- Я могу на тебя рассчитывать? - поинтересовался священник.
- Можешь, - глухим голосом ответил я. - Да, кстати, что они хотят?
- Понятия не имею, - сказал Фролло, - они все под кайфом.
Я отключил телефон и вкратце рассказал о сложившейся ситуации.
- Наверное, лучше в спецслужбы позвонить? - неуверенно предложила Кристина.
Мы так посмотрели на нее, что она махнула рукой и произнесла:
- Хорошо, неудачный пример!
Мы побежали к катеру. По пути я глянул на часы и ужаснулся - был четвертый час утра. Вся ночь прошла в беготне и суматохе. К счастью, нам повезло: мы поймали такси, и водитель по имени, если ничего не путаю, Даниэль, мигом доставил нас к стоянке. Кажется, он здорово превышал скорость, но на это нам было плевать.
Катер завелся мгновенно. Те несколько минут, пока мы летели к Собору, я лихорадочно размышлял, что делать - расстреливать толпу пьяных и накайфованных французов мне не хотелось. Но пострелять пришлось. Я поставил прицел выше голов и на бреющем прошелся над толпой. Пушка выдала веерную очередь, толпа начала потихоньку отходить. Тут налетели полицейские вертолеты - видимо, кто-то дозвонился до трезвого участка - и всех разогнали в считанные секунды. То есть, почти всех. У самого фасада я заметил некое подобие баррикады, на котором девочка в красной куртке, размахивая французским флагом и косяком, вопила:
- Предатели! Куда вы?! В бой за Орлеан зову вас я, Жанна д'Арк! Allons, enfants, de la Patrie!
- Это же Вандочка! - завопили мы вчетвером одновременно.
Пришлось экстренно садиться и высаживать Тихого, который мигом скрутил свою дочурку и исчез в темном переулке, успев до появления полицейских машин. Было почти четыре.
Я поставил катер у фасада Собора, где нас встречал отец Клод в новеньком костюме.
- Итак, друзья мои, - церемонно начал он (за его спиной служки торопливо заметали в кучи стреляные гильзы и пихали в алтарь вскрытые ящики с гранатами), - за мной долг. Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?
- Какая нам разница, - устало произнесла Кристина.
- Тогда проходите, - и мы вошли в Собор.
Доска объявлений института.
ВНИМАНИЕ ВСЕМ ГОСТЯМ!
Вот уже полтора месяца в пятом лифте целыми днями ездит вверх-вниз мужик с ружьем и сообщает пассажирам, что он тут ждет клиента. Просьба не реагировать на этого полудурка: шуточка сотрудников 11-го этажа.
***
Акулы, надоевшие всем, наконец-то отплыли от берегов острова Таити и отправились в вояж по Тихому океану. Поэтому теперь можно спокойно купаться, не опасаясь, что какая-нибудь зубастая скотина начнет забавляться утаскиванием пловца под воду. Можно спокойно заниматься серфингом, не думая о том, что эти серые гадины сопрут опрометчиво оставленную на пляже доску! Или что эти дуры схватят зубами доску в тот момент, когда ты летишь вниз с гребня волны! Или что подлые твари состроят страшные рожи и вылетят из воды прямо перед тобой! НЕТ НА НИХ ГАРПУНЕРОВ!