"Жернова похоти перемалывали упругое тело Николя в труху. Губы юных одалисок, опытные и горячие, ласкали его плоть. Было довольно приятно. Белокурая Катрин быстро прильнула к Николя всем своим страждущим ласки телом и они слились в бесконечном поцелуе. Сети страсти опутывали ее все крепче и крепче..."
"Вот же сучка!"- возмутилась Изольда Арчибальдовна, в сердцах захлопнув книгу: "На ее месте должна быть я!"
"Это меня ненасытный Николя должен..."- тут Изольда Арчибальдовна продемонстрировала превосходный словарный запас и знание современного сленга и жаргонизмов.
Надо вам сказать, что Изольда Арчибальдовна- человек тонко чувствующий, возвышенный, прекрасно музицирующий, читающий Стендаля и Цвейга, работала на сталеплавильном заводе и состояла на должности старшего слесаря. В свои сорок два года сия дама носила пенсне и говорила исключительно пронос, подчеркивая свою аристократическую сущность, что не мешало ей с криком: "Х-тьфу, ты! Козлы проклятые! Опять кто-то на проводку нагадил!" вступать в полемический спор с работягами, откуда она неизменно выходила победительницей благодаря уже поминавшемуся выше знанию родного языка и, кроме того, умению филигранно точно в критический момент дебатов сплюнуть на сапог визави.
Поведение почтенной леди вызывало в рабочей среде уважение и трепет, а ее манера выражаться пожалуй что и зависть, какую испытывает темный крестьянин к интиллигентному и просвященному индивидууму. Однако же в личной жизни у Изольды Арчибальдовны не сложилось. Поганцы- кавалеры избегали ее, ухажеры были по большей части недостаточно пьяны и, к великому сожалению Изольды Арчибальдовны, не позволяли себе лишнего, а так сразу применять насилие чопорной даме не позволяло воспитание. Любая другая на ее месте давно бы уже отчаялась и, либо ушла в монастырь, либо, что более вероятно, не ушла бы в монастырь. Но наша героиня не пала духом и продолжала искать свое счастье. Выиграв у сталеплавильщиков партию в домино она заставляла их целовать себя в сморщенную но еще крепкую ладошку. "Подпускать к ручке"- так она это называла. В домино Изольда Арчибальдовна принципиально не проигровала, так что целовать дамскую конечность работягам приходилось часто. Сея феноменальная постоянность в игре объяснялась не столько прихотями фортуны, сколько не желанием сослуживцев Изольды Арчибальдовны получать с правой в зубы и слушать над собой, уже поверженным, истошные вопли якобы оскорбленной девы: "А-а-а! Шельмуешь, мошенник! Ну я тебя..."
К великому разочарованию все было напрасно. Ни один из сослуживцев не торопился делать Изольде Арчибальдовне предложение. В сердцах она даже сломала кому-то кобчик, путем соприкосновения ее ноги с выше означенной частью организма. Ну, что ж и без кобчика люди живут и ничего!
Спасение от хандры нашлось в эротических романах. Изольда Арчибальдовна, читая их, представляла себя то гордой Анжеликой, то смиренной Сюзанной, то развратной Жанет, то робеющей Мирабеллой... Это ее должны были любить смазливые принцы на конях (можно и не слезая) и брутальные мачо со скромными окладами почтальона, садовника и чистильщика бассейнов...
"О, Жан Пьер! Я изнываю от желания! Пойдем окунемся в водоворот всепоглощайщего разврата!..."
У Изольды Арчибальдовны так скрипнули зубы, что аж чуть челюсть не самовывихнулась. "Ну попадись мне этот Жан Пьер! Показала бы я ему омут разврата!" Мнимая сладострастница так разнервничалась, что порешила сбегать в аптеку за успокоительным. А уж если Изольда Арчибальдовна что решила, так обязательно сбегает.
В аптеку уважаемая леди ворвалась, как ураган, в дверях оттолкнув старушку: "Че вылупилось, ископаемое? В грызло захотелось?"- довела она до сведения представительницы другого поколения свою точку зрения в свойственной только ей одной краткой, но содержательной манере. В храме служителей Гиппократа не все было в порядке. Какой-то дядька в чулке надетом на голову, так что не видно было лица, грабил аптеку. "Хм! Какой симпатичный!"- Изольда Арчибальдовна оценивающе воззрилась на потенциальную жертву своей сексуальной неудовлетворенности. Не желая быть слишком навязчивой она слегка вырубила мужика локтем в подбородок, подхватила обмякшее тело и не обращая внимание на оторопелые взгляды сограждан сноровисто потащила его в подсобку.
"Семь- восемь минут до приезда милиции у меня есть"- думала на ходу Изольда Арчибальдовна.
"В крайнем случае скажу, что это была самооборона!"