Его голос можно услышать на волне одной из лучших казанских радиостанций. Директор радио иногда сам выходит в эфир. Ему 32 года, а у него уже было две жизни: светлая, полная творческих взлетов и стремительной карьеры, прерванной ударом милицейского сапога по глазам, и темная, где нет зрения, а есть мучительная мысль о безысходности существования.
Сейчас он живет третьей жизнью: она началась с поступка. "Мы все рождены для этого внутреннего шага, меняющего мир если не вокруг нас, то внутри", - говорит он.
Когда он обратился к врачам, было поздно. Диагноз: стопроцентная слепота левого и с тенденцией к ухудшению пятидесятипроцентная слепота правого глаза. Сначала мир стал серым, но с каждым днем очертания его размывались. Еще вчера он видел из окна проезжающую машину, а сегодня вынужден на полметра ближе подсесть к телевизору. Каждый день внутренний мир отмечал постепенное исчезновение зрения и бессилие врачей и самого себя остановить этот процесс.
Ему дали вторую группу инвалидности. Страшный диагноз стал реальностью для 30-летнего мужчины, за спиной которого жена и сын. "Я начал готовиться к этой слепой жизни. Завел собаку-поводыря. Уже думал, где научиться слепому методу чтения, где брать книги".
Он ничего не видел три месяца. Потом его разыскал друг из Чебоксар: "Почему не приезжаешь?" Тогда это казалось бесполезным: Чебоксарский центр "Микрохирургии глаза" делает операции для близоруких, а он был слеп.
Николай Петрович Паштаев, директор центра, через два дня после осмотра сказал:
- Зрение можно вернуть, но риск полной потери очень большой: часть операции придется делать наугад, аналогов подобного нет...
"Решился не сразу. Думал: если есть возможность восстановить зрение, не лучше ли подождать того времени, когда эти операции станут нормой. Даже тогда, когда я уже лежал на операционном столе под наркозом, воля ослабла, я решил не делать операции, встал и пошел к выходу".
Ему сделали 12 операций. В обоих его глазах нет хрусталиков, поэтому в его кабинете рядом со студией всегда приглушенный свет.
"Боль физическая? Привык, слишком много ее было. Близорукие знают: боль в области глаза сопровождает нас всю жизнь. Сначала ее перекрывал психологический шок. Потом от того, что знал, что с каждой операцией будет больнее, эта боль становилась глуше. К последней операции я так свыкся с нею, что, помню, когда на соседний стол положили старика-узбека, не говорившего по-русски, я переводил ему до тех пор, пока не заснул сам".
Сильнее боли физической была душевная: предательство друзей. "Не дай Бог испытать это кому-нибудь. Я по натуре человек общительный, у меня было много друзей. Было... А оказалось - несколько, по пальцам можно пересчитать. Сосед по подъезду, с которым был только в приятельских отношениях, помогал мне и моей семье в черные дни... Жена, без нее не выдержал бы. Мог элементарно запить, убить себя. Потом понял, что ее нежность и выдержка дали силы на этот поступок. Это было не только моим личным испытанием, но и испытанием наших отношений. Победил не я один, а мы вдвоем... Понял, что такое близкий человек".
Через год он снова ослеп. Но эта слепота была врачами предсказана, вторичные явления: кровеносные сосуды глаза регенерируют несуществующий хрусталик. Нужно омертвить и их. На эту операцию еще нужно снова решиться.
Длинный белый узкий коридор в операционную - как символ поступка: ложиться ли снова под скальпель или нет, какую жизнь выбирать - темную или светлую?
"Теперь белый цвет стал моим любимым. Что вынес? Зауважал себя. За то, что не унизил себя в собственных глазах, за то, что решился и выдержал, за то, что смог остаться внутри себя прежним".
К астрологии он относится скептически. Но как-то в Москве новомодная гадалка обозначила принцип его нынешней жизни: научиться терпеть и прощать. "Меня поразили эти фразы. Я вытерпел и простил. И тем, кто ослепил, и тем, кто предал".
* * *
Мы все рождены для поступка. Тот, кто не совершил его в своей жизни, никогда по-настоящему не жил, потому что после поступка рождаются заново.
...Через месяц его ждет тринадцатая и, может быть, последняя операция.