Хорошо, сидя у камелька промозглым декабрьским вечером, слушать песенку закипающего чайника, время от времени обмениваясь репликами с приятным собеседником. Не беда, что камин электрический, чайник стоит на газовой плите, а беседу ведешь через интернет. Главное, что собеседник действительно приятный. Оля - просто сказка.
"Ты моя фэйритэйл" - набираю было я, и тут же стираю - это собъёт с волны дружеского общения. На которую мне стоило немалых усилий настроиться.
"Вообще-то хобгоблин никак не может считаться классическим фэйри... например, в "Пути паломника" есть фраза "мерзкий демон - хобгоблин."" ... "А скажи, какие брауни могли являться человеку в виде котов? И каких цветов должен быть кот?" ... "В зависимости от местности, миф о краже детей скрытным народцем отличается... в некоторых вариациях эльфы оставляли взамен своих детенышей. Те вырастали злобными и хитрыми тварями. Узнать их можно по чуть заострённым ушам. Чаще всего такие кражи происходят на Йоль...".
"Интересно, у Сталина не было заостренных ушек?" - пишу я. Озадаченный смайлик в ответ. "Ну он родился как раз 21 декабря", поясняю, с некоторой досадой на себя. Пора бы запомнить, что не стоит выходить за пределы кельтской тематики. Оля вполне начитанная девушка, но ей это попросту неинтересно.
Оля - симпатичная изящная брюнетка с удивительно нежной кожей и большими зелёными глазами. С такими глазищами впору фанатеть от анимэ, но Олю как-то занесло в кельтскую мифологию. Она даже хотела перекрасится в рыженькую, но так пока и не решилась. Это было открыто мне по большому секрету.
Впрочем, причина столь экзотического увлечения оказалась довольно предсказуемой. По еще одному большому секрету (мы же друзья), Оля призналась мне, что толчком к нему стал фильм "Властелин колец". Ничего удивительного, после того, как вышел этот фильм, многие люди включили в свой список хобби хоббитов.
Устав от беспечной болтовни, я встал и подошёл к окну. Прислонившись лбом к стеклу, долго смотрел, как разбиваются о его поверхность капли дождя - тысячи маленьких катастроф. Хоббиты меня интересовали мало. В отличие от Оли. Скажем так, хоббиты интересовали Олю, а Оля - меня.
На улице слякоть и серость. Трехцветный кот - снова серое, рыжее и белое - пробирается вдоль стены соседнего панельного дома, брезгливо отряхивая лапки.
Возвращаясь к монитору, я набираю "ты спрашивала - брауни обращались трехцветными котами". Какая разница? Моё мнение пока что авторитетно. А что будет дальше? Говорят, вообще конец света.
Довольный смайлик и "сэнки" в ответ.
Дождь за окном барабанит настойчивей, словно хочет сказать, что это неправда, что всё это чушь собачья. В данном конкретном случае кошачья. Будто я сам не знаю.
Часто я думаю, могло ли всё сложится иначе, встреть я Олю весной? Наверно да, и где-то в Стране холмов, в стране потерянных игрушек для взрослых, мы бы плясали вдвоём у майского шеста.
На дворе декабрь, но назвать это зимой язык не повернётся. Тем не менее, такова обычно зима в Крыму. С Олей я познакомился в октябре, когда собирал материалы для диссертации на "кельтскую" тему. Предыдущая - "Некторые особенности синкретических религий на примере сравнительного анализа культа модекнгеи палауанцев и бурханизма алтайцев" здорово меня утомила. Эта казалась интересней - сбор материалов о том, что киммерийцы, а вслед за ними и тавры Древнего Крыма были кельтами. Обмусоливал я этк неблагодарную тему (неблагодарную - поскольку никто никогда не выяснит с всей определенностью, верна ли данная теория), со всех сторон. Начиная с очевидных параллелей в обычаях хранения голов врагов, драконоборческих мотивов в наскальных изображениях, и кончая самоназванием валлийцев - кимвры. Тогда то я и столкнулся с армией поклонников того, что они называли "кельтской культурой".
Практически все пялились на новозеландские пейзажи "Властелина колец". Ничего не имею против. Но одно дело, когда посмотрел и забыл, пошёл смотреть "Гарри Поттера". Другое - когда, отталкиваясь от чьего-то творчества, объявляют себя знатоками кельтской культуры. Меня это коробит. Допустим Оле можно многое простить за красивые глаза. Но остальным... кстати, просто поразительно, сколько среди таких придурков узкоглазых - японцев и корейцев. Пожалуй, больше чем европейцев.
К ним надо прибавить неоязычников, мешающих в живописную кучу славянских, германских и кельтских богов. Славянские обязательно зверомудры, германские брутальны, кельтские - те еще весёльчаки... так сказать, творчески дополняют друг друга в арийском пантеоне. Да всё общее, что было у этих идолов - это полное их равнодушие к человеку.
Хотя я слишком категоричен в суждениях. Не люблю категоричных людей. Но неправильно всё это. Будто то, что предназначено для камерного оркестра, вдруг стали исполнять на огромных стадионах. Впрочем, в этой куче хлама нашлась одна жемчужина - Оля, что оправдывает в моих глазах этой кучи существование. Познакомился я и еще с парой интересных людей. Узкоглазые меня вымораживали сразу - с первого взгляда на фотку в костюме эльфа - так что скулы сводило. Но некто Конан (настоящее имя - Джон) из Корнуолла оказался интересным собеседником. Энтузиаст возрождения корнского языка, он был убеждён, что сердце европейской цивилизации - на продумаемом всеми ветрами мысе Корнуолл, там, где правил король Артур. Отсюда, говорил он, истоки всех исконно европейских архетипов.
Каждый кулик своё болото хвалит.
Оля довольна, что я нашёл родственную душу в её кругу общения. Что ни говори, она не глупа и обладает чувством такта. А вот идей в этом самом кругу она нахваталась самых неожиданных.
В приближении 21 декабря 2012-го, на фоне вялотекущего массового психоза, очередной идеей-фикс в её хорошенькой головке стало наступление новой эры.
- Никакого конца света, конечно же, не будет! Просто 21 декабря, в 9 часов 58 минут по нашему часовому поясу начнётся новая эра. Человечеству откроются каналы сообщения с другими цивилизациями. Представляешь?! Всё, что нас сейчас волнует, в один миг окажется пустым и ненужным. Каждому откроются совершенно новые возможности. Надо будет встретить это событие по особому, - голосок Оли переливается, будто весенний ручеек, глаза восторженно сияют. Я поддакиваю. Тушенку и спички покупать не заставляет - и то хорошо.
***
21 декабря. 7 часов 5 минут.
Я встречаю Олю на остановке. Она опоздала всего на пять минут. Это мелочи, зато диво как хороша! Мужчины провожают её взглядами , и я исподтишка самодовольно усмехаюсь. Оля оживленно рассказывает о причинах опоздания, которых быстро набирается с десяток, я рассеянно улыбаюсь, киваю и поглядываю в окно.
Из автобуса, сутулясь, выходит последний дачник-пенсионер, и к конечной остановке мы остались в нём вдвоём.
7 часов 58 минут.
Выходим на конечной. Идем по степи, а скорее - по ощущению, по атмосферности этой местности - это просто огромный пустырь. Разбросанные повсюду камни создают странное ощущение заброшенности этого края. Унылое, низкое, провисшее как раздолбанный матрас в кровати проститутки, небо. Температура чуть выше нуля, но ветер с моря пробирает до костей. Вдали, налитое тяжелым свинцовым цветом, оно - море. Одним словом, отличный денёк для конца света. Я озвучиваю эту мысль, и Оля охотно смеется, показывая белые зубки.
Я люблю гулять здесь, у моря, в одиночку. Как тот Джон из Корнуолла наверно гуляет там, у своего моря, слушая такие же крики чаек и вдыхая такой же тревожный запах водорослей.
Искоса поглядываю на Олю. Она ёжится, поднимая воротник. Разрумянилась на ветру. Перехватив мой взгляд, снова улыбается, показывая милые ямочки на щеках.
9 часов 10 минут.
Перед нами наша цель - таврский менгир. По оценкам археологов второе тысячелетие до нашей эры. "Место силы", как назвала его Оля.
- Ну вот. Пришли, - Оля оглядывается и недовольно морщит носик, заметив в углублении у камня брошенную кем-то бутылку из под водки. - Давай сядем с подветренной стороны и будем медитировать. У нас еще сорок минут до "часа икс". - Оля бросает на меня лукавый, чуточку смущенный взгляд, явно ожидая в ответ какой-нибуть саркастичной, но добродушной шутки.
- Медитировать...да сейчас... - я замешкиваюсь, набирая полную грудь морского воздуха, и наконец выдыхаю, - на колени, сука!
Оля, вздрогнув, смотрит на меня округлившимися глазами.
- Ты чего?.. - губки её вздрагивают. Что-то невыразимо трогательное в этой её по детски беззащитной обиде. Она уже готова заплакать. Она уже готова, дуясь, ждать, когда я извинюсь, и потом, пусть это будет нескоро, она всё-таки простит мою идиотскую выходку.
В этот момент всё еще можно повернуть вспять.
Я смотрю на часы, и со всей дури бью Олю ногой в живот.
- Как же ты меня достала! Как же меня достали твои грёбаные японцы-кельтофилы! - я плюю на землю, вводя себя в раж. - Достала твоя болтовня о сраных эльфах! - реву я, как орк-расист.
Оля, ахнув, скрючилась, держась руками за живот.
- За что?! Если я тебе не нравлюсь, зачем, зачем ты общался со мной? - первая слеза скатилась по щеке.
- Зачем?! Действительно, зачем я болтал с тобой о великолепной, блестящей, безвозвратно утерянной кельтской культуре? Да ты знаешь, что твои любимые кельты были тупыми дикарями? Как папуасы сегодня - ничем не лучше? Ты знаешь, что они жрали человечину? Что они приносили в жертву до трети от всех рождавшихся у них детей?! И именнно в этом истоки мифов о похищениях детей всякой нечистью? - ору я, теперь напоминая себе взбесившегося ботана.
- Зачем ты притащил меня сюда?! - внезапно тоже кричит Оля, выпрямляясь, в гибком теле - скрытая сила, зелёные глаза вспыхивают праведным гневом... до чего же она хороша сейчас!
Не давая ей собраться с приданными злостью силами, я снова бью её ногой. Снова сильно. По-моему, что-то там у неё хрустнуло. Оля падает, издав стонущий звук. Но, закусив нижнюю губу, пока сдерживает рвущийся наружу истошный визг.
- Еще один вопрос на миллион! Зачем я попёрся с тобой в эту дыру?! Встретить новую эру? Не правильно! А может я просто втайне в тебя влюблен, и рад каждому мгновению, проведенному вместе? И это... неверный ответ! - продолжаю орать я, не сводя глаз с Оли.
- Да пошёл ты... - она закрывает лицо ладонями и рыдает.
Я чуть расслабляюсь, но продолжаю следить за ней. Стоит этой длинноногой ускользнуть из зоны досягаемости моего кулака и припустить по степи... могу ведь и не догнать.
-
Просто, подружка, у меня тоже есть планы на встречу конца света. В конец света я хочу кончить. Ровно в 9 часов 58 минут, - ворчу я, уже устав орать.
- Ты псих... Тебе нужна помощь. - Выдыхает Оля, отводя руки от лица. Похоже, всё будет не так просто, как казалось. Оля оказалась с норовом. Сейчас сунуть ей в рот - всё равно что играть в русскую рулетку. Вполне может и откусить. Поэтому я бью её, снова и снова.
Так-то лучше.
-Хватит... я всё сделаю... хватит.. - и Оля, всхлипывая, тонкими белыми пальчиками растегивает мою ширинку. У меня там давно стоит, как камень.
Как этот менгир.
И чуть пульсирует, в такт с потаёнными ритмами Вселенной.
Сколько раз я представлял себе этот момент - можно измерять литрами. Реальность оказалась круче любих фантазий. Возбуждённый до предела, я понимаю, что могу кончить раньше срока, раньше "часа икс"! Я отталкиваю Олю, разрывая интимную дистанцию, она с приоткрытым в замешательстве ротиком успевает вскинуть на меня затравленный и чуть недоумевающий взгляд. Аккуратно, можно сказать деликатно, я вырубаю её ударом колена в подбородок.
Не торопясь, иду к рюкзаку. Достаю топор, завернутый в смятые газеты. Газеты бросаю на землю. Ветер тут-же подхватывает их, гонит по степи. Промелькнул заголовок, посвящённый концу света.
Оля права. Конец света это особое событие. Отметить его, просто кончив кому-то в рот - слишком просто. Можно было вызвать проститутку и всё. После конца света продолжать жить, как ни в чём ни бывало. Но я хочу кончить в отрубленную голову. Если правильно всё сделать, голова еще будет рефлексировать, по оптимистичным прогнозам до нескольких минут.
Разве это не высший пилотаж? Олина голова, отделённая от тела, в момент моего оргазма еще будет воспринимать окружающее всеми рецепторами, влючая вкусовые!
9 часов 44 минуты.
Удовлетворённо киваю, глянув на часы - всё идёт согласно графику. Оля застонала, начиная приходить в себя. Прислонив топор к камню, берусь за Олю. Не ожидал, что она окажется такая тяжелая. Устроил её в нужной позе - шеей на один из камней менгира, попой кверху. Не спешу убирать ладонь. Она приятна на ощупь. Линии фигуры напоминают античную амфору, обломки которых часто находят здесь. Но я и так перевозбуждён - не стоит искушать судьбу.
Всё должно идти по графику.
Беру топор.
Когда мы обсуждали нашу поездку, я специально, полушутливым тоном, попросил Олю сделать "мою любимую" причёску... длинные волосы заколоты удобным узлом на затылке, оставляя открытой нежную шейку.
Сдёргиваю чёрно-белый шарфик а-ля "домино", заботливо прикрывавший её горлышко. Опаньки! Похоже, Оля уже пришла в себя, но имитирует бессознательное состояние. Лежит с закрытыми глазами, хотя ей наверняка жутко неудобно. Ненароком касаюсь шеи, чувствуя её пульс - так и есть, Олино сердечко готово вырваться из груди.
С ней весело, но уже пора.
Замах. Глухой удар. Сколько крови! Хлещет, как из свиноматки. Топор вошёл в шею примерно на половину. Выдернув его с чавкающим звуком, я выругался сквозь зубы - надо то было с одного удара! Внезапно Оля открывает глаза.
И поднимается.
В оцепенении я смотрю на неё. И она на меня - одним безумным глазом, второй почему-то сильно скосился в сторону. Кровь продолжает хлестать фонтаном. А Оля делает движение ладошками, отряхивая брючки на коленках. Потом, словно вспомнив что-то важное, она бросается бежать. Наконец-то падает.
На ватных ногах я иду к ней. У Оли изо рта хлещет розовая пена. Меня уже мутит, но я замахиваюсь и бью. Еще один удар и дело сделано - голова отделена от тела. Точнее, дело только начато. А я уже измотан и морально и физически.
И это еще половина беды. На словах то всё гладко звучит, но как прикажете кончить ей в рот, из которого только что хлестала какая-то розовая пена, будто из гламурного огнетушителя?
Эрекция спала.
9 часов 55 минут.
Три минуты до "часа икс".
Похоже конец света оказался полным обломом не только для Оли, но и для меня.
Я не сдаюсь, визуально концентрируясь на её аккуратно подведённом, оставшемся широко открытым глазе. Как ни странно, косметика практически не пострадала от слёз. Второй глаз - тот, который был скошен - сейчас прикрыт её длинными ресницами.
Создаётся впечатление, что Оля мне подмигивает.
- Давай же... уже пора... сейчас... сейчас я кончу тебе прямо в глазик... - бормочу как полоумный и помогаю себе руками. Кружащаяся над нами одинокая чайка наверно шокирована этим зрелищем.
Пальцы быстро коченеют. Я вспоминаю о риске переохладится и заболеть простатитом. Какая уж тут эрекция.
Ничего не выйдет.
Уже давно одиннадцатый час. Может, просто помочиться на неё, приходит мне от отчаяния нелепая, искажающая всю задумку мысль - наверно по ассоциации с простатитом. И даже это не выходит толком. Из жалких нескольких капель урины еще меньше достигли цели, остальные упали в мёрзлую траву.
Вымотанный, отчаявшийся, опустошенный, я опустился на камень и заплакал.