Панюшенко Михаил Петрович : другие произведения.

Задубье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Задубье

   Этот текст моя дань моей малой родине.
   Месту, где я родился и вырос - деревне Задубъе.
   Продвинутый читатель может уличить меня в плагиате. Я и не скрываю, что данный текст на 70% компиляция из разных источников.
   Мои заслуги заключаются в трудах: "выделил, скопировал, вставил". Примерно так, как пишутся сейчас многие кандидатские, да и докторские диссертации тоже. Но, у меня задача несколько иная.
   За сим, с уважением к читателю, автор.
   Посвящается моим землякам. Всем задубцам, бывшим и настоящим.
   Привет.
   Хотя, наверное, бывших не бывает.
   Задубье наша малая родина. И независимо от того живем мы в нем или давно уже его покинули, оно не перестает быть нашей родиной а мы по-прежнему остаемся задубцами.
   В сентябре 2010 в очередной раз посетил Задубье. Поностальгировал у отцовского дома, в котором, родился и вырос. Проехался по деревне. К сожалению, Задубе знало и лучшие времена. Сейчас упадок и запустение. Но это не значит, что наше Задубье совсем уж бесславное и сказать о нем нечего. Когда-то оно было большим и преуспевающим селом. Еще Москва не строилась, а Задубье уже стояло.
   Согласно письменным источникам д. Задубье известна с XIX века как деревня в Довской волости Рогачёвского уезда Могилёвской губернии. Согласно ревизии 1858 года она находилась во владении помещика И. Ф. Янушкевича. Рядом находились 2 одноимённых фольварка, хозяин одного из которых владел в 1868 году 276 десятинами земли и ветряными мельницами, а второго в 1870 году 213 десятинами земли. С 1884 года работал хлебозапасный магазин. Согласно переписи 1897 года действовали хлебозапасный магазин, ветряная мельница, трактир. В 1909 году открыта школа, которая размещалась в наёмном крестьянском доме, а в начале 1920-х годов ей было передано национализированное здание. С 20 августа 1924 года до 16 июля 1954 года центр Задубского сельсовета Кормянского района Могилёвского (до 26 июля 1930 года) округа, с 20 февраля 1938 года Гомельской области. В 1930 году организован колхоз "Ударник", работали ветряная мельница, 2 кузницы. Во время Великой Отечественной войны в боях около деревни погибли 36 советских солдат (похоронены в братской могиле на северной окраине). Согласно переписи 1959 года в составе совхоза "Староградский" (центр -- деревня Староград), располагались клуб, средняя школа, библиотека.
   Численность населения
   1858 год -- 35 дворов.
   1897 год -- 122 двора, 669 жителей; в 3-х фольварках 42 жителя (согласно переписи).
   1908 год -- 138 дворов, 907 жителей; в 3-х фольварках 8 дворов 30 жителей
   1959 год -- 741 житель (согласно переписи).
   2004 год -- 108 хозяйств, 275 жителей.

(Справка из Википедии).

  
   К началу двадцатого века в Задубье было пять помещичьих имений. Что говорит о достаточно сильной экономике села. Имущество этих имений впоследствии составило основу общего, колхозного хозяйства села. Постройки имений использовались под контору колхоза, зернохранилища, конюшни, клубы, амбары, складские помещения и даже Задубская средняя школа до 1967 года располагалась в одном из помещичьих имений. На школьном дворе стояло несколько деревянных домостроений оставшихся от помещичьей усадьбы. В каждом доме размещался один или два класса. Раньше они возможно использовались для хозяйственных целей, а сейчас в них устроили классные комнаты. Учительская занимала помещичий жилой особняк. Правда особняком это назвать было нельзя, скорее добротный деревянный дом с высоким крыльцом и обшитый тесом. Остальные же строения школы, в которых располагались классы были зданиями срубленными из круглого леса и, наверное ранее использовались для хозяйственных нужд: амбары, конюшни, склады. А вот теперь они стали классными комнатами. Вообще наличных хозяйственных строений помещичьей усадьбы не хватало для нужного количества классов и тогда жители села разобрали аналогичные строения в других помещичьих усадьбах и перевезли их на школьный двор, где и собрали нужное количество рубленых зданий для классных комнат. На сайте РОНО Кормянского района была размещена информация о Задубской средней школе, где эти сведения приводилась с подробностями. Когда и кем производилась работа по перевозке зданий и сборка их на школьном дворе. Были Фото этих зданий. К сожалению, в новой версии сайта эта информация утрачена. А жаль.
   Все пять помещичьих усадеб, а может быть их было и больше, имели четкую планировку: двор, который включал жилой дом и хозяйственные постройки, за двором в обязательном порядке располагался фруктовый сад. Все имениия были обсажены по периметру липовыми аллеями. Сад, как правило не маленький 5-10 гектаров. Все это сохранилось, в разной степени сохранности до средины семидесятых годов двадцатого века. А кое где отдельные элементы садово-парковой архитектуры XIX- XX существуют по сей день. Это часть липовой аллеи на территории школы и остатки липовых аллей и фруктовых садов в местах расположения помещичьих имений в разных уголках Задубья.
   Задубье, достаточно большое село, растянувшееся вдоль реки Добрица. Многие, задубцы, наверное и не вспомнят название этой реки, и даже усомнятся в ее существовании. В наше время, река Добрица, приток реки Добрич, как и многое из прошлой жизни утрачена. Сначала вырубили лес по берегам реки первые поселенцы, затем в колхозные времена осушили болота, подпитывающие реку. Река пересохла. От реки остались небольшие водные участки искусственной копки, как например Става. Става - это чисто задубский топононим, происходящий от слова застава. Застава на пути реки. Так называется искусственный пруд, выкопанный в русле реки Добрица, чтобы накапливать воду. При этом река в районе моста перегорожена плотиной, которая позволяет сбрасывать излишки воды в период весеннего половодья. Вообще-то это даже плотиной назвать нельзя. Скорее это дамба перегораживающее реку, в результате чего образуется пруд. Пруд расположен выше, и излишки воды не вмещающиеся в емкости пруда, протекают под мостом и текут дальше по руслу реки. Правда, мелиораторы превратили русло реки в мелиоративный канал, в котором увидеть бывшую реку практически невозможно. Но еще в шестидесятых годах прошлого века, здесь протекала река. Правда она была не такая уж глубокая и широкая, но в ней водилась рыба, по берегам росли ивы и даже бобры строили свои домики. Сейчас же после вмешательства человека от реки осталось только имя на карте, а река почти исчезла. А когда-то далекие наши предки селились по берегам реки, потому, что она была совершенно другой. Полноводной, обильной рыбой и пригодной для плавания на судах того времени и название ей дали не случайное - Добрица. Значит добрая река. Вообще, Добрич - Добрица чисто радимичские топонимы.
   Теперь давайте разберем топонимы Задубья. Задубье, как и другие села не имело названий улиц. Уже позднее, в советское время всему Задубью присвоили название одной улицы и пронумеровали дома. Раньше этого не было, да и не требовалось. Жители знали друг друга без адресов. И только, чтобы определится географически за отдельными частями села закрепились топонимы: Хутор, Крючок, Сахалин, Гадка. Когда, хотели обозначить точное местонахождение адресата говорили: "Так это Панюшенко Петр, который живет на Гадке." Или между собой называли не фамилию хозяина дома, а кличку, которая относилась к семье в целом. Например, в Гадке жили семьи Козловых, Махановых, Ильевых. И всем сразу становилос ясно о ком идет речь.
   Вообще же топонимы образовывались, как говорится "не мудрствуя лукаво". Сахалин - часть села, названная так за отдаленность. Хутор - тоже часть села находящаяся в стороне от основной улицы. Крючок назван за крюк в сторону от основной улицы. Ну а Гадка, называлась так, за грязь и непроходимость в весенний и особенно осенний дождливый сезон.
   Продолжая топографию села, определим две отправные точки, от которых будем выстраивать ориентиры. Это школа и магазин. Мы с вами будем въезжать в село с шоссе Ямное - Корма. Где-то на полпути между Ямным и Кормой встретятся нам дорожные указатели Староград и Задубье. Направо от шоссе Староград, налево Задубье. С шоссе, еще до поворота на Задубье, увидим по левую сторону, на пахотном поле древние курганы. Затем, когда повернем на дорогу, ведущую в село уже ближе увидим те же курганы с обеих сторон от дороги, ведущей в Задубье. Курганные захоронения относятся к IX-ХI векам нашей эры и принадлежат славянским племенам радимичей, которые и явились основной частью, белорусского этноса. Но к радимичам мы вернемся несколько позже, а сейчас продолжим с топографией. Если двигаться от шоссе дальше к селу, то перед тем как войти в село, мы пересечем мост через реку Добрица, за которым собственно и начинается село. Первым делом мы увидим остатки липовой аллеи от бывшего дворянского поместья, на территории которого теперь находится Задубская средняя школа (вернее находилась, потому, что с 2012 года школа закрыта и дети теперь учатся в школе д. Хизов). Дальше проследуем по основной улице, хочется сказать центральной улице, до Става. В районе Става снова пересечем мост через реку Добрица и повернув влево вдоль запруды Става двигаемся дальше по основной улице села. Улица поворачивает направо и около почты снова налево. И тут возникает развилка, от которой направо уходит примыкающая улица, которая и называется Хутор. Дальше движемся по основной улице прямо и через несколько десятков метров проезжаем магазин. Дальше прямо по основной улице продвигаемся вниз от магазина и направо нам открывается небольшой переулок под названием Гадка. Дальше прямо проходим мост через приток реки Добрица, на котором собственно и расположена Гадка с ее знаменитым прудом в котором еще в моем детстве плавали дети, утки и гуси. Движемся дальше прямо по основной улице и первое ответвление направо - Крючок, а следующее ответвление налево - Сахалин. На этом топонимика села заканчивается, как и само село. Но еще об одном топониме стоит сказать особо. Если пойти до конца улицы, которая Крючок, то можно выйти в поле, которое является выпасом для домашнего скота. Это поле называется Пагар, с ударением на первом слоге, хотя изначально ударение было на втором слоге и происходит от слова гореть, погореть, погар. В наше время жители села не задумывались, откуда происходит название Пагар. Пагар, да и Пагар. Что в нем такого. А оказывается, название пришло к нам из глубины тысячи с лишним лет и существует до сих пор. Очевидно, название связано либо с организованной расчисткой лесного массива для выпаса скота, либо со случайным возгоранием, после чего лес уже не восстановился, а освободившаяся территория удачно составила общественный выпас. Так вот за Пагаром, чуть левее, в сторону села Каменка, располагалась знаменитая дубрава. От которой и пошло название нашего села Задубье. Когда то наши предки радимичи расселяясь в посожье и притоках Сожа прошли эту дубраву и вышли к берегам реки Добрич, где и основали поселение, которое и получило название Задубье, т.е. за дубами. Дубы естественно люди вырубили первым делом, так, как дуб самый нужный в хозяйстве материал. К времени моего детства, от дубовой рощи сохранился только подлесок из лещины и других кустарниковых пород, с отдельными деревьями осины и березы. Куда, мы пацаны, да взрослые тоже ходили собирать по осени лещину.
   Теперь можно снова вернуться к нашим радимичам.
   Радимичи - это мы, мы - это Радимичи!
   Дорогие земляки, дорогие соплеменники - радимичи. Мы все с вами радимичи. Прежде всего, радимичи, а уж затем славяне. И в последнюю очередь мы россы. Великие россы, белые россы, малые россы. Вообще происхождение и этимология слова росс - русский до сих пор неизвестно. Предположительно россами звалось одно из варяжских племен. Мы славяне, а не россы. Славяне в свою очередь делились на племенные союзы дреговичей, кривичей, радимичей.
   Радимичи - славянское племя, расселившееся в Посожье в 5-6 веках нашего времени. "Если посмотреть на историческую ретроспективу из нашего времени, как фотограф в маленький видоискатель видит обширный пейзаж, так и мы с вами из нашего времени можем увидеть многое из того исторического пейзажа, который открывается перед нами. Правда, история не сохранила нам деталей и персоналий этого пейзажа. Но и без того, открывающиеся пред нами страницы, величественны и увлекательны в своей исторической перспективе. Нет истории самой по себе, но есть история применительно к обстоятельствам. К обстоятельствам личностным и географическим. И для нас история не абстрактный предмет, история нас самих и наших предков. Картина истории, которой обладает всякий человек, всякий класс, всякая нация и семья, складывается у них применительно к самим себе. Историческая установка начинается для каждого с самых ранних детских впечатлений".
   Кажется, эти умные слова я позаимствовал у Шпенглера. И они как нельзя, кстати, соотносятся с историей нашей малой Родины.
   Уже четыре века лежала в руинах Великая Римская империя, павшая под ударами готов. А по ее территории бродили воинственные варвары, образовывая племенные союзы и создавая варварские государства, которые возникали и исчезали. Рушились старые и возникали новые. Все это бурлило, как уха в котелке. Более сильные варвары покоряли и обращали в рабство более слабых. Слабый должен был либо погибнуть, либо оставить свои жилища и спасаться бегством. Время, названное историками, "великим переселением народов". "Целые народности, или, по крайней мере, значительные их части отправлялись в дорогу с женами и детьми, со всем своим имуществом. Повозки, прикрытые кожей животных, служили им для жилья и для перевозки женщин, детей и скудной домашней утвари; скот они также вели с собой. Мужчины, вооруженные в боевом порядке, были готовы преодолевать всякое сопротивление и защищаться от нападений; военный поход днем, ночью военный лагерь в укреплении, сооруженном из повозок. Потери людьми в непрерывных боях, от усталости, голода и болезней во время этих переходов должны были быть огромными. Это была ставка не на жизнь, а на смерть. Если поход удавался, то оставшаяся в живых часть племени селилась на новой земле; в случае же неудачи переселявшееся племя исчезало с лица земли. Кто не пал в бою, погибал в рабстве" (Ф. Энгельс.)
   В итоге в результате этого бурления на территории центральной Европы образовалась смесь языков и народов в составе племен: Гуннов, Готов, Скифов (Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы, С раскосыми и жадными очами! (А.Блок), которые и положили основу праславянского этноса. Затем смесь этих племен разделилась на: южных, западных и восточных. Восточных в римских и арабских источниках окрестили "венедами". К тому времени, у восточных славян существовало 15 племенных союзов: поляне - (Днепр, Киевская губерния), древляне - (Волынская губерния), дреговичи - (Витебская и Смоленская обл.), вятичи - (Ока, Калужская губерния). Обратим внимание, что радимичей - наших прародителей нет в этом списке. Они относятся к западно-славянским племенам, и вышли примерно в то же время из долины Вислы, вытесняемые более сильными племенами, возможно германцами и отправились на восток в поисках более спокойного места обитания. Проходя путь с запада на восток они искали место для поселения еще не занятое другими племенами и в то же время хотели остановится в местности похожей на их прежнюю родину - леса и луга долины Вислы. Такое место они обнаружили в долине Днепра, однако селится здесь не стали из-за оживленности данных мест. Днепр в те времена был магистральной дорогой по пути из "варяг в греки". Поэтому они пересекли Днепр, и вышли к реке Сож, его притоку. Здесь они и стали селиться в междуречье Днепра и Десны по долине реки Сож, заселяя Сож и его притоки
   Наши предки дошли. Дошли до мест благословенных и стали селиться по берегам р. Сож и ее притоков, местам, так напоминавшим их былую родину - долину Вислы. В принципе и Днепр мог стать местом расселения радимичей, но не стал. В те времена реки были такими магистральными дорогами. Все коммуникации того времени шли по рекам. По Днепру пролегал путь "из варяг в греки". Шли византийские купцы с товарами в северные земли. Из северных земель шли драккары норманнов, с которых воинственные норманнские воины пристально всматривались в берега про обе стороны реки, где, что еще, можно пограбить.
   Поэтому радимичи переправились через Днепр и двинулись дальше от этого шумного перекрестка. Правда, исторической правды, ради, стоит сказать, что один населенный пункт на Днепре они все же основали. Это теперешний Рогачев. Возможно, им важно было иметь информацию с этого пути стран и народов. Но в основной своей массе они двинулись дальше на Восток и расселились в Посожье. Наши с вами предки пришли и поселились на берегах реки Добрица, притоке реки Добрич, которая впадает в реку Сож. Здесь они основали поселение, которое получило название Задубье. Деревня Задубье, в письменных источниках упоминается с 19 века. На самом же деле возраст Задубья составляет более тысячи лет. Она на несколько столетий старше Москвы. Определить возраст населенного пункта достаточно просто. Для этого нужно определить возраст археологического объекта находящегося на его территории. Для Задубья таким объектом являются древние захоронения (курганы) радимичией, которые насыпаны в 8-9 веке нашей эры. Вот вам и возраст Задубья. Сначала поселение, затем захоронение. Кстати сохранить эти курганы наша обязанность перед потомками. Для любителей что либо раскопать, в том числе и для археологов любителей полезно знать, что в захоронениях радимичей, курганы которых есть не только в Задубье, но и в других селах Посожья, нет ни золота ни серебра. То ли жили наши предки не златом и серебром, то ли не клали его в могилу усопшему. А кроме того обряд захоронения предполагал сожжение усопшего на месте погребения. Так, что раскопав такой курган не много можно найти предметов той эпохи.
   Но прежде, чем они попали в эти места, им пришлось преодолеть огромный путь. Более тысячи километров и неимоверные трудности. Но вот пришли и поселились в новых местах. По оценкам историков исход этот случился в пределах V-VIII веков н.э. Реконструируя путь наших предков, можно предположить, что пришли они не со стороны шоссе Ямное-Корма, которого в V веке еще не было, а со стороны Каменки или Болотни. Они прошли через дубраву со стороны с. Каменка. Здесь и основали поселение на берегу реки Добрица. Со временем поселение стало зваться Задубъем (за дубами). Нельзя сказать чтобы язык наших предков соответствовал старорусскому или старобелорусскому. Скорее это был праславянский. Во всех славянских языках слово дуб и пишется и звучит одинаково (происходит от праславянской формы, от которой в числе прочего произошли: ст.-слав. д?бъ (???????), русск., укр. дуб, болг. дъб, сербохорв. ду?б (род. п. ду?ба), словенск. dТb, чешск., словацк. dub, польск. d?b (род. п. d?bu), в.-луж., н.-луж. dub. В ст.-слав. и чешск. имеются следы основы на -u. Ср. др.-прусск. dumpbis "дубильная кора"). Так, что название Задубье такое же древнее, как и само поселение. Топоним Погар, также является подтверждением того, что Задубье было основано радимичами во времена, когда случился их исход от берегов Вислы.
   Радимичи управлялись племенными вождями, имели свое войско и до последних десятилетий Х века сохраняли самостоятельность и независимость.
   Но как в сказке говорится в "долгом времени, аль вскоре приключилося им горе". То с юга хазары донимают, то с северо-востока воинственные соседи кривичи покою не дают. Какая уж тут мирная жизнь. Уже в те времена, в тесном мире нельзя было уйти настолько далеко, от одного воинственного соседа, чтобы не оказаться вблизи другого не менее буйного соседа. Каким и оказался Хазарский каганат, который, распространяя свои владения, на северные земли достиг пределов обитания радимичей и обложил их данью.
   Вообще, в те времена грабежи и разбои были делом обычным, и повседневным. Более сильные племена нападали на более слабых, ради захвата добычи, в том числе и рабов. Сами славяне брали в плен побежденных врагов, как военную добычу, которую можно было выгодно продать на невольничьих рынках Византии. Очевидно, какая-то часть неликвидного товара оставалась в рабстве и у самих славян. Хотя изначально рабства они не знали и переняли эту привычку от византийцев.
   Но, одного нахлебника (Хазарского каганата) им было мало. Через некоторое время объявился в тех местах и другой любитель дани - Вещий Олег. И вот, Киевский князь Олег, прозванный Вещим, тут нужно уточнить, что киевский князь Олег никакой не киевский, а наоборот варяжский гость. Он пришел с боевой дружиной, точнее с бандой таких же головорезов на Русь ради грабежа и военной добычи. И в добычу взял себе Киев. Город, основанный племенами полян, на высоком берегу Днепра. Правда к тому времени в Киеве уже сидели двое варягов Аскольд и Дир. Но это не помешало Олегу обманам заманить обоих соплеменников в ловушку и убить их, а самому остаться княжить в Киеве. Нужно сказать, что к тому времени варяжские боевые отряды все глубже проникавшие на Русь чтобы пограбить местное население, сообразили, что более эффективно добывать добычу не набегами из варяжских земель, а устроиться здесь на местах и обложить местное население данью. И прибыльнее и менее хлопотно. Так предводители варяжских банд становились русскими князьями, обосновываясь со своими дружинами в славянских городах на правах князей. Бандит становился государем.
   На эту тему есть замечательная работа американского экономиста Манкура Олсона, которая так и называется "Государство как стационарный бандит". Суть ее заключается в том, что на смену "гастролирующему бандиту", который грабит с помощью набегов и уничтожения всего на захваченной территории, приходит "стационарный" или "оседлый бандит". Которому, выгоднее грабить подневольное население долго, получая с него постоянный доход в виде дани или налогов. "Стационарный бандит" не отнимает все, но оставляет часть на пропитание ограбляемому, чтобы и дальше иметь свой постоянный доход. При этом грабить податное население "стационарный бандит" позволяет только самому себе и никому более, так, как это снижает его доход. С этой целью им устанавливаются правила, которые со временем становятся законом. Таким образом, появляются первые атрибуты государства: налоги, законы, правоохранители (княжеская дружина). При этом, тот "стационарный бандит", который грабит свое население не до семи шкур, а оставляет ему, его же последнюю рубашку, прослывает в народе добрым и справедливым. Хотя мне - от радимичей до современных времен не припомнится такого государя, к которому можно применить слова доброта и справедливость. Все они вплоть до настоящих времен были знатные кровопийцы. Таковыми остаются и теперь. Наши современные государства, образовавшиеся на территории бывшего СССР полностью соответствует работе Олсона и сохраняет все черты "стационарного бандита". При этом бандита, который снимает с податного населения не только последнюю рубаху, но и кожу вместе с ней.
   Некоторые наивные наши граждане вопрошают: "Почему же у нас, в такой богатой стране, такое бедное население". Ответ на этот вопрос простой и незамысловатый - "Да кто ж вам позволит" (М.И. Веллер)!
   Как сказано у другого американского экономиста - Бедность - это не низкий доход, а дефицит возможностей. А возможности предоставляет "стационарный бандит" т.е. государство. А государство больше всего боится независимости податного населения. Это ж представь ему, возможность самостоятельно зарабатывать, так он, народ, глядишь и правителей, себе захочет избирать и законы сам себе устанавливать. Поэтому, лучше этого ему не позволять, считает государство. Поэтому государство, наше советское социалистическое государство, так боролось с экономической свободой населения. В 30-е годы всех в колхозы. И до самой горбачевской перестройки ни одно домохозяйство на селе не имело возможности иметь у себя лошадь. Ведь лошадь на селе это основа независимости от колхоза, т.е. государства. И огород вспахать и дрова привезти и сено, да много каких хозяйственных нужд решалось с помощью гужевого транспорта. Поэтому было нельзя. А вспомните, как яростно советское социалистическое государство боролось с независимыми производителями, кто продукцию производил не в колхозе, а на приусадебном хозяйстве и успешно ее реализовывал на рынке. Таких, клеймили позором в советской прессе и называли "живущими на нетрудовые доходы". А все потому, что нельзя было позволить населению экономическую свободу. Это ж подрыв основ социалистического государства. Вот и сейчас наши постсоветские государства сознательно поддерживает минимально возможный уровень бедности населения. Поэтому все сырьевые богатства стран никак не улучшают жизнь населения, сколь бы значительны они не были. Они используются "стационарным бандитом" в своих целях.
   Но это, мы несколько отвлеклись от истории в политическую экономию. Ладно, вернемся снова к нашим радимичам.
   И вот, Киевский князь Олег, прозванный Вещим, в 883 году покоряет древлян, в 884 северян и в 885 приходит к радимичам.
   "Кому дань даете"? - спрашивает он у радимичей. А радимичи отвечают - хазарам. -Давайте мне давать будете - говорит им Олег.
  -- "И посла к радимичем, река: "Кому дань даеть?" Они же ръша: "Козаромъ". И рече имъ Олегъ: "Не дайте козаромъ, но мнъ давайте". И даша Олгови по щълоягу, якоже и козаром даяху. И бъ Олегъ обладав поляны, и деревляны, и съверяны, и радимичи, а съ суличи и тиверци имеаша" (Повесть Времянных Лет)
   Радимичи - не слабые ребята и за свое постоять могут и Олега послать, куда подальше тоже. Но, в то же время, заботясь о своих интересах и желая их обеспечить с минимальными для себя потерями, они ведут с Олегом примерно такой разговор:
   - Братан, да нам по фигу кому дань давать (лукавили, конечно). Тебе или хазаром. Но ты разберись сначала с этими хазарами, а то и тебе и им, платить нам не с руки.
   Олегу ничего не остается, как разобраться с хазарами. "Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хозарам; их сёла и нивы за буйный набег обрёк он мечам и пожарам. (А.С. Пушкин).
   Но и Олег, не такой простой парень. Он им говорит - пацаны, айда вместе. Как говорится "вместе весело шагать по просторам" до степей Хазарского каганата. Добычу возьмем знатную.
   Кому-то покажется, что подобное изложение диалога между Олегом и радимичами не соответствует истине. Но мне кажется, что оно верно. Пусть не по букве, но по духу. Общаются не князь и вассал, но равные стороны. Да и в поход обычно зовут не побежденного врага, но достойного союзника.
   От такого предложения радимичи не могли отказаться, и пошли вместе с Олегом на хазар. Хазары к тому времени были уже не в прежней силе, ослабленные постоянными отражениями набегов печенегов, да и у радимичей накипело за все те года, что пришлось терпеть от хазар притеснения да дань им окаянным платить. В общем, вломили они хазарам по первое число, да и добычу взяли знатную. Каждый воин пришел из военного похода не только с богатой добычей, но и не одну прекрасную хазарянку привел с собой как военный трофей. Ну а как расстаться радимичу со своими прекрасными полонянками? Так и составлялись семьи - из одной прежней и еще двух-трех новых жен. Многоженство не было в обычае у древних славян, но и исключением тоже не было. (Подтверждением сего факта служат законы открытые чешским монахом Менделем, закономерности распределения в потомстве наследственных, признаков обоих родителей. Так славяне являвшиеся шатенами или даже блондинами оставляют поколения не только шатенов, но и брюнетов. Например, в моем случае, у моих родителей данные признаки сохранились через глубину веков. В среде моих братьев и сестер рожденных, родителями брюнетами были дети и брюнеты и шатены и блондины, наследовавшие признаки своих древних прародителей.
   Но не сидится Олегу в Киеве. Снова собрался он в поход. "Как ныне сбирается вещий Олег. Щита прибивать на ворота, как вдруг подбегает к нему человек, и ну шепелявить чего-то" (В.С. Высоцкий). В 907 году Олег собирает рати для похода на Царьград.
   "В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки "Великая Скифь". И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду: греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги. ( ПВЛ в переводе Д. С. Лихачева)
   Но теряются в истории следы Вещего Олега. Нет не погиб он от укуса коварной змеи. Существует мнение, что он, с богатствами, добытыми в Царьграде, потянулся на свою историческую родину, да так и сгинул где-то на полпути к ней. Наверное, был ограблен и убит встретившимися на пути соплеменниками. Лишний раз подтверждается, что первые славянские князья не были славянами, а были варягами и родиной своей считали не славянские, но скандинавские земли.
   После смерти Олега Игорь, в 913 году становится правителем Киевской Руси. В 914 году Игорь воюет с древлянами и возлагает на них дань больше Олеговой. В 915 году Игорь заключает мир с печенегами, которые впервые появились на Руси, проходя походом на Византию. Мир с печенегами долго не продержался. В 920 Игорь воевал с ними. В 941 он предпринимает поход на Царьград, который окончился неудачно для Игоря. В морском бою русский флот был частично уничтожен греческим огнем. После набегов на византийские земли и ряда поражений Игорь в сентябре того же года вернулся домой. Русский летописец передаёт слова уцелевших воинов: "Будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их." В 943 Игорь собрал новое войско из варягов (скандинавских наёмников), руси (соплеменники Игоря), славян (поляне, ильменские словене, кривичи и тиверцы), печенегов и двинулся на Византию конницей по суше, а большей частью войска по морю. Предупреждённый заранее византийский император Роман выслал послов с богатыми дарами навстречу Игорю, который успел достичь Дуная. Одновременно Роман выслал дары печенегам. После совета с дружиной Игорь, удовлетворённый данью, повернул назад.
   В следующем 944 году Игорь заключил военно-торговый договор с Византией. В договоре упоминаются имена племянников Игоря, его жены княгини Ольги и сына Святослава.
   А что же наши радимичи. Они по-прежнему хотят жить свободно, и трудиться на благо своего рода-племени, своей семьи. Не подчиняясь никакому, даже самому "Вещему Олегу". И не подвергаться постоянным грабежам со стороны князя, в процессе сбора дани. И с начала вокняжения Игоря радимичи вновь обретают независимость от Киевского князя.
   Здесь нужно сказать, то сбор дани в те времена представлял собой не сбор налога, а был простым грабежом. Приезжал князь со своей дружиной в податное поселение и отнимал у жителей то, что ему приглянулась. Ничуть не заботясь оставить на пропитание что-либо ограбляемым.
   Поучительна в этом случае история князя Игоря, который из-за жадности своей был убит древлянами во время сбора дани. Осенью 945 года Игорь по требованию дружины, недовольной своим содержанием, отправился за данью к древлянам. Древляне не числились в составе войска, потерпевшего разгром в Византии. Возможно, поэтому Игорь решил поправить положение за их счёт. При её сборе дружинники творили насилие над жителями. Собственно говоря, ни один сбор дани не обходился без насилия. Оно присутствовало в большей либо меньшей степени, поскольку никто добровольно не хотел быть ограбляемым. Но в данном случае Игорь со дружиной перегнули палку. Даже по тем понятиям, это был полный беспредел. А когда Игорь вернулся снова, то это стало последней каплей переполнившей чашу гнева древлян: "Поразмыслив, сказал своей дружине: "Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще". И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: "Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит" и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало.
   Вдова Игоря, княгиня Ольга, жестоко отомстила древлянам. Она хитростью заманила два посольства древлян в ловушки и жестоко расправилась с ними -- одних послов закопала живьем в землю, других сожгла в бане. Затем она явилась в древлянскую землю и устроила тризну на могиле мужа, на которую пригласила и древлян. По приказу Ольги ее дружинники сначала напоили древлян допьяна, а затем иссекли их мечами ("Повесть временных лет" называет цифру убитых -- 5000 человек). А в следующем, 946, году, Ольга вместе с малолетним Святославом отправилась в поход на древлян. Осадив главный город древлян Искоростень, Ольга потребовала, чтобы жители города дали ей по три голубя и по три воробья от каждого двора, обещая в случае выполнения ее требования уйти. Обрадованные древляне собрали птиц и отдали хитрой киевской княгине. Ольга приказала своим воинам привязать каждому голубю и воробью к лапке тлеющий трут и отпустить. Голуби и воробьи полетели в свои гнезда - в Искоростень - и город загорелся. Среди осажденных началась паника, они бросились бежать из города. Город был разрушен, а Ольга опять жестоко расправилась с его жителями -- одних убили, других Ольга отдала в рабство своим дружинникам, а третьих обложила "тяжкой данью".
   Княгиня Ольга при поддержке дружины и бояр Игоря стала править Русью, пока подрастал маленький Святаслав, сын Игоря.
   Несмотря на жестокое наказание древлян, польза славянам от убийства Игоря все же была. Дабы избежать подобных инцидентов, Ольга установила фиксированную величину дани, чего прежде не было.
   Но вернемся снова к нашим радимичам. Радимичи тоже устают терпеть притеснения и платить непомерную дань Киеву и восстают в 984 году против киевского князя Владимира Святославича, будущего крестителя Руси. Первого русского князя чеканившего золотую монету в подражание византийским солидам. Но в сражении у теперешнего г. Славгорода терпят поражение от Волчьего Хвоста, воеводы, князя и надолго теряют свою независимость. Воевода князя Волчий Хвост встретился с войском радимичей на реке Пещань (приток Сожа, у Пропошеска (нынешний Славгород). Радимичи были разбиты. Летопись приводит бытовавшую в связи с этим в Древней Руси поговорку: "Пищаньци волъчья хвоста бегают". Их земли оказались в составе Киевской Руси. А для того, чтобы окончательно покончить с радимичами Он разделил их землю: Верхнее и Среднее Посожье отдал под управление своего смоленского посадника (наместника), а низовье Сожа присоединил к Северской земле. Часть радимичей впоследствии была насильственно переселена в южную степную полосу Киевского государства. С раздроблением Киевской Руси на удельные княжества земля радимичей оказалась разделенной между Смоленским и Черниговским княжествами. В течение ряда столетий, начиная с конца XI века, и дальше идет трагическая история радимичей, территории и города, которых становятся, объектом соперничества между сильными государствами, принося горе и разорение на их земли.
   Посожье было объектом споров, длительных и разорительных войн между названными княжествами.
      Эти феодальные междоусобицы тяжело отражались на хозяйственном состоянии всего Посожья, задерживали развитие материальной культуры. Городки и селения здесь многократно разорялись, жителей угоняли в плен и превращали в холопов, в челядь. Даже имя радимичей много раньше других племен перестало упоминаться в летописях.
Последний раз радимичи упоминаются в летописях под 1169 годом.
   К 12 веку относятся письменные сведения о городах радимичей -- Кричеве (Кречют, 1136), Славгороде (Прапошаск, 1136), Гомель (Гомий,1142), Рогачеве (1142), Чечерске (1159). Хотя по археологическим находкам эти города существовали на пару веков раньше, нежели впервые появилось о них письменное упоминание. Однако с потерей независимости значение радимичей в формировании белорусского этноса не заканчивается.
   Продолжим отслеживать дальнейшую судьбу радимичей, которые оказались в составе Черниговского княжества вместе с своим главным городом Гомелем.
      Радимичская земля, сам Гомель вместе с Черниговом и иными землями и городами по левую сторону Днепра во времена Владимира (984 - 1015 годы) принадлежали непосредственно Киевскому княжеству и своего князя - посадника не имел. От имени великого князя в Гомеле, в частности, суд вершили, скорее всего, наместники не княжеского рода. Эти великокняжеские мужи, сменявшие друг друга на протяжении 35-40 лет, не только управляли гомельской землей, опираясь на военную дружину, управленческие и судебные органы, но и кормились с этой же земли.
     Так продолжалось и некоторое время после смерти Владимира. Но в 1023 году шестой сын Владимира, князь Мстислав, потребовал у Ярослава Владимировича (Мудрого) прибавки к своим владениям. Ярослав дал брату Муромскую землю, но Мстислава она не удовлетворила. Он совершил поход на Киев в отсутствие там Ярослава, пытаясь захватить верховную власть на Руси, но не был принят киевлянами и отошел в Черниговскую землю, где и закрепился. Ярослав попытался выбить брата из Черниговской области, однако потерпел сокрушительное поражение и бежал в Новгород. В битве сложили свои головы и гомельские ратники, защищавшие интересы Мстислава Владимировича.
      Мстислав больше не претендовал на Киев. В 1026 году он заключил с Ярославом мир, по которому к черниговскому князю отошли все русские земли, располагавшиеся по левую сторону Днепра. Мстислав стал совершенно самостоятельным государем. Столицей своего государства он сделал Чернигов, а Гомель с этой поры превратился в своего рода "резиденцию" черниговских правителей, где они отдыхали, пировали, охотились, забавлялись. Одновременно же Гомель укреплялся и как важный стратегический пункт, крепость на северных черниговских форпостах. В1036 году Чернигов, Гомель и другие города Черниговского княжества отошли к киевскому князю Ярославу Мудрому.
      Этот властитель незадолго до смерти назначил уделы своим сыновьям. Чернигов и Гомель вместе с окрестными землями в 1054 году достались четвертому сыну Ярослава Мудрого - Святославу Ярославичу. Западная граница владении Святослава Ярославича проходила по левому берегу Днепра от устья Тетерева (немного южнее впадения Припяти в Днепр) до устья Друти (Рогачёв, таким образом, принадлежал черниговскому князю). 2 марта 1073 года Святослав Ярославич занял киевский великокняжеский стол. Черниговскую землю он отдал своему брату Всеволоду Ярославичу. Этот князь стал следующим владельцем Гомеля. Всеволод Ярославич раздал часть своих земель сыновьям. В Чернигов, в частности, он отправил своего старшего сына Владимира Всеволодовича, известного в летописях по прозвищу Мономах.
   В 1094 году князю Олегу с помощью половцев удалось изгнать Владимира Мономаха из Чернигова. Половцам в награду за поддержку было разрешено "повоевать" всю Черниговскую землю. Таким образом, в 1094 году гомеляне, по всей видимости, впервые столкнулись лицом к лицу со степняками.
      В 1096 году Олег был изгнан из Чернигова войсками Владимира Мономаха и Святополка, но в ноябре 1097 года на княжеском съезде русских князей, на котором был провозглашен принцип династического разделения Русской земли между различными княжескими ветвями, за Святославовичами были подтверждены их исконные владения - Чернигов, Муром, Рязань, Тмутаракань и ряд малых городов, в том числе и Гомель. В Чернигове сел Давид Святославович. Он явился следующим по порядку гомельским правителем.
      Сам Давид Святославович до прихода в Чернигов, на свой родовой стол, княжил в Новгороде и Смоленске. Умер он на черниговском княжении в 1123 году, и его сменил брат Ярослав Святославович, который до этого держал Рязанскую землю. Но в 1127 году племянник последнего Всеволод Ольгович, сын Олега Святославовича, выгнал своего дядю из Чернигова. Поскольку этот вероломный захват черниговских владений был санкционирован киевским князем Мстиславом Великим (сын Владимира Мономаха), то князь Ярослав Святославович вынужден был смириться с потерей родового гнезда, и ушел княжить в Муромо-Рязанскую землю, которая с этих пор совершенно обособилась в самостоятельное княжество. Умер Ярослав Святославович в 1129 году, а его потомки никогда больше не предъявляли претензий на черниговский стол. Таким образом, с 1127 года Черниговской землей (и Гомелем в ее составе) владел Всеволод Ольгович.
      В марте 1139 года Всеволод Ольгович стал великим киевским князем. Его брат Игорь Ольгович потребовал передать ему Черниговскую землю, но получил отказ. Чернигов взял двоюродный брат Всеволода - Владимир Давидович. Давидовичи, сыновья Давида Святославовича, умершего в 1123 году на черниговском княжении, были в хороших отношениях с Всеволодом Ольговичем. Так, став черниговским князем в 1127 году, Всеволод отдал двоюродным братьям Северскую землю. Теперь же, в 1139 году, один из Давидовичей - Владимир Давыдович - становился черниговским князем.
   Интересно, что при раскопках в столице Золотой Орды, Сарае, была найдена огромная серебряная заздравная чара с надписью: "А се чара великого князя Володимера Давидовича...". По мнению Б. А. Рыбакова, этот косвенный факт доказывает, что черниговские правители считали себя в XII веке равноправными киевским. Вот почему борьба за черниговский стол была столь же острой и отчаянной.
      В 1142 году уже не только Игорь Ольгович, но и третий брат Всеволода - Святослав Ольгович начали требовать себе волости в Черниговской и Северской землях. Они хотели получить вятичские земли, однако великий киевский князь "Вятичь не соступашеть", но дал братьям четыре города в Черниговской земле. Игорь Ольгович получил, в частности, Гомель. Таким образом, этот князь является первым, достоверно известным непосредственным владельцем Гомеля. Черниговский правитель Владимир Давидович, по всей видимости, должен был согласиться с решением киевского князя Всеволода Ольговича и смирился с потерей четырех своих городов. До 1142 года в Гомеле не было своего князя из династии Святослава Ярославича. Город управлялся наместниками черниговских князей, считавшихся его владельцами. В 1143 году в Киеве состоялся съезд князей, на котором Всеволод Ольгович объявил, что он дает "по своему животу" великокняжеский стол гомельскому владельцу Игорю Ольговичу, и заставил всех присутствующих целовать тому на верность крест.
  --    Всеволод Ольгович умер 1 августа 1146 года, и в этот же день Игорь Ольгович, находившийся при смертельно больном брате, сел на киевский стол. Гомельская волость перешла во владение Святослава Ольговича, верного союзника Игоря Ольговича. Но начавшиеся затем события были поистине трагичны для обоих братьев.
   Игорю Ольговичу удалось повластвовать в Киеве 13 дней. Этого князя не приняло киевское боярство, представители которого в качестве послов отправились в Переяславль к князю Изяславу, сыну Мстислава Великого, прося его прийти в Киев княжить. Изяслав быстро собрал войска и двинулся к столице. На помощь к Игорю Ольговичу пришел лишь верный его брат Святослав с курскими, новгород-северскими и гомельскими полками. В битве Изяслав одержал победу, а великий киевский князь Игорь Ольгович ... завяз в болоте, спасаясь бегством. Только через четыре дня Игоря Ольговича вытащили из болота и привезли в Киев.
  --    В то время, как Игорь Ольгович еще сидел в болоте, его двоюродные братья Давидовичи - Владимир, князь черниговский, и Изяслав выгнали Святослава Ольговича из Северской и Черниговской земель. Его волости перешли к Изяславу Давидовичу, который с 1146 года стал следующим владельцем Гомеля.
     В ноябре 1154 года после смерти великого киевского князя Изяслава Мстиславовича, последовавшей 13 ноября, Изяслав Давидович поспешил в Киев, чтобы занять великокняжеский стол. Но если и стал черниговский и гомельский правитель великим князем, то буквально на несколько дней, поскольку его изгнал из Киева сын Мономаха и брат Юрия Долгорукого Вячеслав Владимирович, являвшийся с апреля 1151 года соправителем Киевского княжества вместе с племянником Изяславом Мстиславовичем. Престарелого князя Вячеслава поддержал еще один его племянник - смоленский князь Ростислав Мстиславович, тот, который в 1142 году совершил набег на Гомельскую волость. Ростислав стал владеть Киевской землей совместно с дядей Вячеславом Владимировичем, а после его смерти, последовавшей в декабре 1154 года, - один.
  --    Изяслав Давидович успел за это время собрать полки и двинулся на Киев с черниговскими и гомельскими ратниками. Ростислав бежал в Смоленск, а Изяслав сел на киевский стол. Но его триумф был недолгим: могущественный Юрий Долгорукий желал сам быть киевским правителем. Князя Юрия поддержал новгород-северский правитель Святослав Ольгович, давно враждовавший с Изяславом. В результате в 1155 году Святослав Ольгович получил от великого князя Юрия Долгорукого Чернигов и Мозырь, а Изяславу ничего не оставалось делать, как удалиться в Гомель.
   Смерть князя Юрия Долгорукого в мае 1157 года (он был нелюбим киевским боярством, и не исключено, что смерть его была насильственной) вновь открыла дорогу на великокняжеский стол Изяславу. Став киевским князем, Изяслав Давидович оставил за собой Гомель как городок, дававший очень солидные доходы, а Чернигов намеревался передать племяннику Святославу Владимировичу, сыну погибшего черниговского князя Владимира Давидовича.
     Оставляя за собой Гомель, Изяслав как будто предчувствовал, что этот городок ему еще пригодится. Так и случилось: в апреле 1159 года Изяславу Давидовичу пришлось бежать из Киева после неудачной попытки завладеть Галицкой землей. В Киев вошел Ростислав Мстиславович, ставший великим князем на достаточно долгий срок, вплоть до 14 марта 1167 года. А Изяслав с женой прибыл в Гомель; в Чернигов его не пустил Святослав Ольгович, а в Новгороде-Северском княжил союзник черниговского князя Святослав Всеволодович, сын Всеволода Ольговича, брата Святослава. Гомеляне приняли изгнанника и помогли ему вновь собраться с силами. Из Гомеля Изяслав Давидович совершил поход в вятичскую землю, где захватил городок Облов, принадлежавший новгород-северскому князю Святославу Всеволодовичу. Затем он закрепился в Выри (город в Переяславской земле), откуда предпринял неудачный поход на Путивль, принадлежавший Святославу Ольговичу. Затем вместе с половцами войска Изяслава совершили налет на Черниговскую землю, но и на этот раз никакого успеха добиться не удалось. После этого Изяслав Давидович ушел к племяннику Святославу Владимировичу.
      Князь Изяслав в это время, судя по всему, уже потерял Гомель, перешедший во владение черниговского правителя Святослава Ольговича, который управлял Гомелем, сидя в Чернигове, где и умер 15 февраля 1164 года. В феврале 1164 года Святослав Всеволодович, обосновавшись в Чернигове, распорядился вотчиной своего умершего дяди следующим образом: по удельным городам Черниговского княжества он послал посадников, а в наиболее значительные центры, в том числе и в Гомель, посадил своих сыновей.
   У Святослава Всеволодовича было 5 сыновей - Олег, Всеволод, Глеб, Владимир и Мстислав. Кто-то из них на короткое время завладел Гомелем. Спустя два года, в 1166 году, Олег Святославович, сын умершего в 1164 году черниговского князя Святослава Ольговича, начал войну против своего двоюродного брата, желая более справедливого и "полюбовного" разделения земли. Война закончилась миром благодаря посредничеству киевского князя Ростислава Мстиславовича. Чернигов остался за Святославом Всеволодовичем, но четыре города Черниговского княжества, в том числе и Гомель, были переданы Олегу Святославовичу.
      В 1167 году Олег Святославович отказался участвовать в походе на половцев, в котором под командованием киевского князя Ростислава Мстиславовича принимали участие 11 князей. Олег Святославович предпринял самостоятельный поход на кочевья хана, закончившийся успешно. Северские и гомельские ратники возвратились домой с добычей. В 1167-1168 годах Олег Святославович совместно с Ярославом Всеволодовичем, владельцем Стародуба, лютой зимой напали на кочевья хана Кобяка, наголову разбили половцев. Затем Олег Святославович взял вежи хана "и жену и дети и злато и сребро". Гомеляне, как видим, впервые в своей истории активно участвовали в походах в Половецкую степь.
  --    В 1169 году гомеляне под предводительством своего князя Олега Святославовича участвовали совсем в другом по содержанию и характеру походе. В этот год войска 12 князей, в том числе северские дружины и отряды Ростиславовичей, сыновей Ростислава Мстиславовича, с которыми в родственных связях был новгород-северский и гомельский князь Олег, взяли и разграбили Киев, где был посажен с помощью силы ставленник Андрея Боголюбского (суздальский и владимирский князь, сын Юрия Долгорукого) Глеб Юрьевич. Но зря лилась кровь: Глеб при поддержке того же Андрея Боголюбского сохранил киевский стол, на котором и умер в январе 1171 года.
     В 1174 году вновь гомеляне проливали кровь в распрях потомков Мономаха и Олега: Святослав Всеволодович черниговский совместно с дружинами северских князей пытался отнять Киев у Ярослава Изяславовича. Святославу черниговскому удалось прокняжить в Киеве всего 12 дней, после чего он примирился с Ярославом и совместно с киевскими отрядами напал на волости Олега Святославовича северского. Новые союзники - вчерашние враги "много зла сотворили"; не исключено, что ими был взят и разграблен Гомель или его окрестности. 16 января 1180 года скончался давний враг великого киевского князя, его двоюродный брат Олег Святославович, князь северский, владелец Гомеля. На новгород-северский стол сел брат умершего Игорь Святославович; к нему же перешел и Гомель с волостью.
   В 1198 году после смерти черниговского князя Ярослава Всеволодовича Игорь Святославович переехал в Чернигов и сумел завести здесь собственную летопись, в которой предстает весьма благородным князем, непрерывно думающим о благе земли Русской. Умер Игорь спустя четыре года, в 1202 году. Погребен он в Спасо-Преображенском соборе Чернигова. Черниговский стол занял Олег Святославович Третий, сын Святослава Всеволодовича. Он же, как можно полагать, стал и следующим владельцем Гомеля.
      Олег Святославович Третий умер спустя два года, оставаясь весь период своего недолгого правления статистом в кровавой борьбе Рюрика Ростиславовича с Романом Мстиславовичем волынским за Киев. Известно, правда, что в год своей смерти (1204) Олег Святославович совместно с другими Ольговичами бился с Литвой, т.е. отражал набеги воинственных литовских князей на свои владения. Черниговский стол после смерти Олега занял его брат Всеволод Святославович Чермный (Рыжий). Черниговским князем после смерти Всеволода Чермного в 1212 году стал его брат Мстислав Святославович.
   Предисловие 14
      Ольговичи, которые традиционно дружили с половцами (что не мешало, впрочем, им воевать с последними), а также киевский и волынский князья с "сыновцами" (племянниками и просто младшими по рангу, удельными князьями) откликнулись на призыв половецкого хана Котяна о помощи и выступили в поход против монгольских туменов. Гомеляне участвовали в этом походе под стягом черниговского князя Мстислава Святославовича, сына Святослава Всеволодовича, героя "Слова о полку Игореве". Итог известен: 31 мая 1223 года русские дружины были разбиты, а руководители похода почти все погибли. Монголы двинулись в русские пределы, грабя и уничтожая поселения, встречавшиеся им на пути, и дошли до Новгорода-Северского, откуда и повернули назад.
В битве на Калке погиб черниговский князь Мстислав Святославович, известный тем, что зимой 1219 года разбил литовские отряды, разграбившие северо-западные пределы Черниговской земли и взявшие большой полон. Мстислав Святославович возвратил пленных, среди которых было немало жителей гомельской волости, домой.
     Монголо-татарское нашествие довершило то, что объективно началось задолго до 1237-1240 годов. В середине XIII века Черниговская земля как определенная государственная территория прекращает свое существование.

Период Великого княжества Литовского

       Как считается, в 1355 году (дата условная) отряды великого князя литовского Ольгерда вошли в Гомель. В годы княжения Ольгерда (1341-1377), кроме самого Гомеля и гомельских окрестностей, в состав Великого княжества Литовского вошли другие города Восточной Белоруссии, а также Черниговская и Северская земля, всё Киевское княжество, Подолье и обширные степные области по нижнему течению Днепра.
      Вхождение в Великое княжество Литовское означало конец "неопределенного" положения Гомеля в пределах разгромленного монголо-татарами и зорко ими контролировавшегося "пространства", некогда известного как Чернигово-Северское княжество. Думается, гомеляне, как и жители других городов, не жалели о том, что они стали подданными новых владельцев и были обязаны чтить нового государя.
      В правление Ольгерда не существовало и непреодолимых противоречий между двумя восточно-славянскими государствами, а столкновения Великих княжеств Литовского и Московского до 1377 года не перерастали в затяжную и изматывающую обе стороны войну. Все это дает основания утверждать, что с момента вхождения в состав Великого княжества Литовского не имелось препятствий для развития Гомеля как населенного пункта. В самом деле, до 1492 года, на протяжении почти 140 лет (!), гомеляне не знали войн и разорений.
   Законный наследник князя Ольгерда - Ягайло к началу 80-х годов XIV века оказался перед лицом открыто враждебного союза Москвы и внутренней оппозиции (Москва организовала выступление Кейстута, брата Ольгерда, против Ягайло, и это несмотря на то, что сам Кейстут прежде не проявлял интереса к сближению с Москвой и олицетворял то идейное направление, которое ратовало за языческое литовское начало).
   В 1378-1379 годах московские воеводы восстановили власть Москвы над Киевом и Черниговом. Гомель, по всей видимости, остался за Великим княжеством Литовским. Владельцем города с момента вхождения в государство Ольгерда был князь Патрикий Наримантович, сын Нариманта Гедиминовича, внук Гедимина, фактического создателя Великого княжества Литовского, и племянник великого князя Ольгерда. Князь Патрикий Наримантович владел также и Стародубом. В 1383 году он покидает Гомель и уезжает в Новгород, где его приняли с честью и дали города Орехов, половину Копорья и село Лужское. После смерти Дмитрия Донского князь Патрикий Наримантович перешел на службу к его преемнику в московские пределы. В Гомель он так и не вернулся.
   Здесь, после ухода Патрикия в Новгород, остался княжить его сын Иван Патрикиевич, промосковская ориентация которого была несомненной. Она не изменилась, несмотря на то, что Ягайло удалось одержать победу над внутренней оппозицией во главе с Кейстутом, кстати, не без помощи Орды и ее нового правителя хана Тохтамыша, который в 1381 году, вскоре после разгрома предыдущего золотоордынского властелина Мамая на поле Куликовом в 1380 году, нанес удар по союзнику Кейстута князю Дмитрию Донскому и сжег Москву.
  --    После провозглашения католической религии государственной в границах Великого княжества Литовского началась консолидация всех православных восточнославянских земель вокруг Москвы. В 90-е годы XIV века Гомель, например, фактически подчинялся только Москве, причем этого не скрывали его правители - Иван, а затем Александр Патрикиевичи. К власти в Великом княжестве Литовском не без поддержки Москвы пришел Витовт, сын Кейстута, племянник Ольгерда. Ягайло оставил за собой польскую корону и титул (чисто номинальный) верховного князя литовского
   В 1419 году было возрождено Черниговское княжество, в состав которого вошел и Гомель. В Чернигове обосновался князь Свидригайло Ольгердович, возглавивший православную оппозицию в Великом княжестве Литовском. Гомель также принадлежал князю Свидригайло. Почти 20 лет гомеляне фактически не признавали Витовта, подчиняясь во всем Свидригайло и ... Москве.
     В 1435 (или 1437) году в Гомель прибыл наместник великого князя Сигизмунда Кейстутовича. Начиналась совершенно новая эпоха в истории города, поскольку вместе со старостой сюда приехали и католические священники. До этого гомеляне знали о католицизме только по рассказам гостей из западных областей Великого княжества Литовского, сам же город был целиком православным. Жили здесь исключительно православные русины, говорившие на одном из западнорусских наречий (диалектов), совмещавшем как собственно русские, так и западнорусские (белорусские) черты.
      Великий князь Сигизмунд Кейстутович, севший на виленский престол в 1432 году после изгнания из Вильно Свидригайло Ольгердовича, не скрывал, что предполагает ввести католичество по всей территории государства. Православная партия составила заговор против великого князя. Главными организаторами заговора были князья Иван и Александр Чарторыйские, потомки древнего Рюрикова рода. Сигизмунд был убит в 1443 году в своем виленском замке. В течение трех лет православное, великолитовское начало вновь возобладало практически на всей территории княжества. Шла подготовка к отделению Великого княжества Литовского от Польши. Восточнославянско-литовская держава вновь начала заявлять свои претензии на лидерство в восточнославянском (общерусском) ареале.
      В 1447 году в сражении с турками под Варной погиб король Польши Владислав IV. На польский престол был избран великий князь литовский, брат погибшего, Казимир. В результате династическая уния двух государств не только не была ликвидирована, как это мечтали сделать князья Чарторыйские и другие литовские магнаты, но, наоборот, подтверждена в этом же, 1447 году. И, как следствие, наметилось усиление тенденции к постепенному окатоличиванию Великого княжества Литовского и всё более тесному союзу с Польшей (на сеймах в Парчеве и Петрокове в 1451 и 1453 годах, поднимался вопрос о еще более тесном соединении двух государств). В 1446году, в феврале месяце, Гомель вместе с Брянском, Стародубом и Мстнславлем был отдан "в вотчину" бежавшему из московских пределов боровскому и серпуховскому князю Василию Ярославичу.
      С 1447 года Гомель, как можно полагать, вновь перешел во владение великого князя литовского и короля польского Казимира, и в городе управляли великокняжеские наместники. В 1452 году Гомель получает на правах подчиненною великому князю и королю Казимиру владельца князь Свидригайло Ольгердович, тот, который 20 лет назад был свергнут с виленсхого великокняжеского престола и которому Гомель уже принадлежал с 1419 по 1435 (1437) год. Свидригайло умер в 1452 году, следовательно, владел Гомелем недолго, может быть, всего несколько месяцев, но, тем не менее, успел раздать окрестные земли и села своим приближенным, в частности, боярину Андрею Саковичу, являвшемуся полоцким наместником великого князя и короля Казимира. Таким образом, Андреи Сакович, получивший села Даниловичи (в наши дни - Ветковский район), Дуровичи (Буда-Кошелевский район) и Волосовичи (местоположение неизвестно), по всей видимости, в своих гомельских владениях также ни разу не был. До лета 1454 года Гомелем вновь управлял наместник Великого князя Литовского.
      В середине и второй половине XV века в Гомеле и прилегающих к нему селах проживало не более 5 тысяч человек, занимающихся земледелием, пчеловодством, охотой на пушного зверя, изготовлением лодок, торговлей. Гомеляне в середине XV века отличались зажиточностью; кроме того, они не знали ни национального, ни религиозного притеснения, ни военного лихолетья. Середина XV века отмечена миром и согласием между двумя восточнославянскими державами.
       Гомель в начале 80-х годов XV века продолжал еще жить мирной жизнью. В 1483 году скончался черниговский, новгород-северский и гомельский правитель Иван Андреевич Можайский, которому наследовали сыновья Андреи и Семен. Именно князю Семёну Ивановичу и достался Гомель в придачу к окрестным селам, которыми он владел еще с 1454 года, после бегства с отцом и братом из Московии. Семен Можайский оказался последним правителем Гомеля "мирного периода", длившегося с 1355 года, приблизительного времени вхождения города в состав Великого княжества Литовского.
       Летом 1496 года гомельский князь Семён Можайский получил подтверждение своих прав на Гомель и Стародуб и был пожалован еще и Черниговом. 24 июля 1499 года. Александр заключил Городельскую унию с Польшей, означавшую, в частности, начало активной католизации Великого княжества.
    В декабре 1502 года Иван III сделал свое знаменитое заявление: "Вся Русская земля Божиею волею из старины наша вотчина". Московско-русский правитель тем самым сформулировал внешнюю политику своего государства. Интересно, что почти 150 лет назад великий князь литовский Ольгерд подобным образом очерчивал приоритеты внешней политики своего княжества. Но с тех пор прошло много времени, ситуация коренным образом изменилась, и Великому княжеству Литовскому теперь приходилось только думать о том, как бы удержать за собой те города и волости, которые победно присоединялись в славный период Гедимина, Ольгерда и Витовта.    Гордое и решительное заявление Ивана III тем не менее не исключало дипломатии: в декабре 1502 года начались переговоры о мире между двумя восточнославянскими (русскими) государствами. 28 марта 1503 года было заключено перемирие на 6 лет (по весну 1509 года). За Московией-Русью остались Гомель, Брянск, Менск, Новгород-Северский, Дорогобуж, Торопец и некоторые другие города.
    После "отхода" к Московии-Руси Семён Можайский владел Гомелем, Стародубом и Любечем. Этот князь умер где-то между 1504 и 1506 годами. 27 октября 1505 года скончался московский великий князь Иван III, а 8 апреля 1506 года новый правитель Руси Василий III выдал замуж за нового стародубского и гомельского удельного князя Василия Семеновича сестру своей жены Марью Сабурову, представительницу именитой боярской фамилии.
     Литовский сейм в феврале 1507 года принял решение начать войну с Русью с тем, чтобы отвоевать потерянные города и волости, в том числе и Гомель. Жигимонту (Сигизмунду) удалось заручиться поддержкой Крыма и Казани. Военные действия начались к марту 1507 года. Из Мстиславля "королевские люди" нападали на окрестности Брянска, литовские воеводы сожгли также Чернигов, угроза нависла и над Гомелем. Город вынужден был снаряжать и содержать отряды для обороны и для пополнения войск северских правителей, ждавших очередного приказа Василия III выступить в поход под Смоленск.
      Московский государь не считался ни с чем, желая во что бы то ни стало взять этот город. 80-тысячная русская армия, штурмовавшая Смоленск и уничтожившая все поселения на много верст вокруг города, вновь вынуждена была отступить ни с чем. Неудачей закончилась и попытка Михаила Глинского, командовавшего московским войском в 32 тысячи человек, захватить Полоцк и Витебск. Огромное количество пленных белорусов уводилось в московские пределы. Северо-восточная Белоруссия была в буквальном смысле растоптана, сожжена, разграблена.
  --    К лету 1518 года, когда возобновились военные действия, уже не было в живых гомельского правителя Василия Семеновича Стародубского. Этот князь умер в первой половине 1518 года, и его большое княжество вместе с Гомелем было присоединено к владениям великого князя Василия III. Таким образом, очередным владельцем Гомеля стал сам великий московский государь, а в городе от его имени правил воевода, имя которого не известно. Общее же руководство военными отрядами, снаряжавшимися Гомелем, Стародубом и другими городами, ранее принадлежавшими Василию Семёновичу, осуществлял князь Семён Фёдорович Курбский.
      Именно под его командованием гомельские ополченцы летом 1518 года в составе русских войск подходили к самой Вильне, не дойдя до нее 30 верст. Заключенное перемирие сроком на один год без взаимных уступок (оно было подписано 25 декабря 1518 года) нарушил сам Василий III, начавший в июле 1519 года военные действия совместно с крымским ханом Мухаммед-Гиреем.    Гомеляне опять снаряжают отряд, который влился в полки Курбского и вместе с отрядами воевод Шуйского и Горбатого сражался с полками виленского воеводы Николая Радзивилла, Троцкого воеводы Альбрехта Гаштольда и князя Мстиславского в районе Минска, Логойска, Молодечно, Крево, Ошмян, Борисова, Радошковичей. Московские войска вернулись с большим полоном. Очередное перемирие было заключено только 14 сентября 1522 года, на этот раз - сроком на 5 лет.
     28 февраля 1527 года перемирие было продлено еще на 6 лет, но в 1529 и 1532 годах нападения на Гомельскую волость продолжались. Весной 1532 года литовская и русская стороны не смогли договориться о заключении мира, и вновь встал вопрос о перемирии. Литовская сторона предлагала перемирие на 5 лет и настаивала на уступке ей Чернигова и Гомеля с волостями или хотя бы одного Гомеля. В конце концов перемирие продлили только на один год. С тех пор до смерти Василия III, последовавшей в ночь с 3 на 4 декабря 1533 года, отношения Руси и Великого княжества Литовского ничем не омрачались.
  --    Летом 1536 года русские войска, ожидая наступления литовских отрядов, прикрывали подступы к Смоленску, а в районе озера Себежа, в "литовских пределах", начали ставить город - заставу, получившую первоначально название Китай (в дальнейшем - город Себеж). Жигимонт нанес удар в другом месте - в направлении Гомеля-Стародуба.
  --    Взятие Гомеля было последним успехом Великого княжества Литовского в войне с Русью-Московией. Русские полки под командованием Шуйского нанесли удар по Мстиславлю, сожгли посад, захватили полон, но сам город устоял. Зимой 1536-1537 годов начались мирные переговоры, завершившиеся подписанием пятилетнего перемирия. Стародуб остался за Русским государством, а Гомель с Любечем отныне находился в пределах Великого княжества Литовского.
  
      В 1542 году перемирие было продлено еще на 7 лет, причем Гомель был камнем преткновения на переговорах и предметом долгих споров сторон, убеждавших друг друга в исконной принадлежности города именно им, с одной стороны, Великому княжеству Литовскому, а с другой стороны, - Руси-Московии. Подобный "торг" за Гомель велся и за пять лет до этого, в 1537 году, и спустя семь лет, в 1549 году, когда вновь велись переговоры о мире, завершившиеся заключением перемирия.
     В январе 1558 года началась длительная Ливонская война. Второй, третий и четвертый ее этапы (1562-1563, 1564-1570, 1577-1583 годы), принесшие разорение землям северной части Белоруссии, прямо не отразились на жизни Гомеля: война обошла город стороной. Но российский царь (венчание Ивана IV на царство состоялось 16 января 1547 года; Русская земля отныне стала Российским царством) не забыл об обиде, нанесенной ему в малолетнем возрасте (имеются в виду события лета 1535 года), и если бы ход Ливонской войны и общая внешнеполитическая обстановка после взятия Полоцка 15 февраля 1563 года складывались для России более удачно, то гомеляне, несомненно, изведали бы ужасы этой затяжной войны.
     Люблинская уния 1569 года, а затем и Брестская церковная уния 1596 года означали сначала капитуляцию Великого княжества Литовского перед могущественным западным соседом, а затем и окончательный закат самостоятельного белорусско-литовского государства, несмотря на сохранявшиеся чисто формально атрибуты суверенитета (органы управления, войско, финансы, судопроизводство на основе Литовского Статута, официальный белорусский язык, который был государственным, впрочем, только до 1696 года, когда литовско-белорусские послы на сейме Речи Посполитой внесли предложение о замене белорусского языка польским в государственном употреблении на территории Великого княжества).

Период Речи Посполитой

    Среди гомельских старост второй половины XVI века наиболее знаменитыми и именитыми являлись Богдан, Андрей и Павел Сапеги. Богдан Сапега стал гомельским старостой в 1576 году, как раз в то время, когда начинал восхождение к вершинам государственной известности его родственник Лев Сапега, секретарь Великого княжества (февраль 1580 год), писарь Государственной Канцелярии (1581 год), постканцлер (1585 год), автор третьей редакции Литовскою Статута (1588 год), канцлер Великого княжества Литовскою (1589 год). Лев Сапега умер в 1633 году, а через два года прекратилась деятельность в Гомеле очередного Сапеги - Павла, который был заменен неким Александром Служкой.    Первым сигналом неблагополучия на юго-восточных окраинах Речи Посполитой явилось вооруженное выступление населения под руководством гетмана реестровых казаков Лободы и атамана Наливайко, охватившее в 1594-1596 годах Правобережную Украину, Полесье, Восточную Белоруссию. В конце 1595 года отряды Северина Наливайко на непродолжительное время заняли Гомель, местное православное население которого и "вольные люди" из всех ближайших окрестностей охотно поддержали повстанцев.
   Спустя 50 лет, когда разгоралась казацкая война под руководством Богдана Хмельницкого, именно Гомель среди других северских городов первым поддержал знамя восстания. Богдан Хмельницкий хорошо знал, куда ему нужно в первую очередь посылать мятежные отряды для скорейшего "экспорта" народной революции. Вольнолюбивая Гомельщина была объята пламенем антикатолической войны.
     114 лет (с 1535 по 1649 год) Гомель не знал войн и разорения. Вторая же половина XVII века - это наиболее трагическая страница гомельской истории. Достаточно сказать, что перед подписанием Андрусовского перемирия 1667 года между Россией и Речью Посполитой, знаменовавшего собой окончание войны за Украину и Белоруссию, в Гомеле насчитывалось всего около сотни домов. Если в "Реестре ревизии господарской Гомельской волости 1560 года" указывалось 50 поселений вместе с Гомелем, то в "Инвентаре Гомельского староства 1681 года" перечислено только 20 сел. Резко сократилась численность населения, многие пахотные земли превратились в пустоши, заросли лесом.
   Гомель и Гомельское староство возрождались очень медленно. Правительство Речи Посполитой, за которой остался Гомель по перемирию 1667 года, предприняло ряд мер для скорейшего, восстановления этого стратегически выгодного староства. Так, села, возрождавшиеся на гомельских землях (Даниловичи, Пиревичи, Терешковичи, Телеши, Дятловичи и др.), на несколько лет освобождались от повинностей, а крестьянам, разрабатывавшим запустевшие земли, предоставлялись льготы. В самом конце XVII века в гомельские леса пришли первые старообрядцы, переселение которых сюда также поощрялось ради заселения и возрождения края. Наконец, в 1670 году Гомель получил "привилегию на нестеснение торговли и беспошлинный провоз товаров", то есть магдебургское право.
   Последние сто лет польской власти в истории Гомеля ничем особенным не примечательны. За эти сто лет Гомель не перестал быть прежде всего крепостью, хотя его оборонное и стратегическое значение явно поблекло, прежде всего, по той причине, что Речь Посполитая уже не помышляла об активной внешней политике на востоке. Более того, она не могла даже контролировать должным образом свою восточную границу, так что русские войска в 1735 и 1764 годах беспрепятственно совершили карательные экспедиции против староверческих ветковских слобод, а в ходе Северной войны свободно перемещались по территории Восточной Белоруссии (в последнем случае, правда, следует учитывать, что военные действия разворачивались именно на землях Белоруссии и Украины и что Речь Посполитая вынуждена была выступать в роли "союзника" России).
   Гомеляне страдали от непомерного феодального гнета и тяжелых налогов. Накануне вхождения в состав России с жителей Гомеля ежегодно взималось 20752 злотых в государственную казну и 3832 злотых на зимнее содержание войска.
   Среди гомельских старост этого периода (1672-1772 годы) выделяется колоритная фигура князя Михаила Чарторыйского, канцлера коронного Литовского (он был гомельским старостой с 1730 по 1772 год). Сам факт назначения старостой этого знаменитого вельможи свидетельствует о том, что Гомель и окрестности в период Речи Посполитой ценились так же высоко, как и в период Великого княжества Литовского. Об этом же говорит и пожалование Екатериной II именно Гомеля знаменитому фельдмаршалу Румянцеву-Задунайскому. Кровопролитные сражения за город остались позади, а неповторимая природа края, мягкий климат, живописные окрестности и выгодное с экономической и торговой точек зрения расположение города делали его прежде всего замечательным местом для отдыха уставших от государственных дел вельмож, которые к тому же были не прочь пополнить свой карман немалыми доходами. Обладание Гомелем обеспечивало все это вполне.
   Скончался Чарторыйский в 1775 году. Спустя три года после присоединения Гомеля к России и в один год с появлением в городе нового правителя, на этот раз - не старосты, а полноправного владельца.

Время Румянцевых

     Освобождение или неволя, присоединение или захват - именно в таком "категоричном контексте" есть стремление анализировать ныне события, произошедшие 220 с лишним лет назад. 5 августа 1772 года в Петербурге была подписана конвенция между Россией, Пруссией и Австрией о разделе территории Речи Посполитой. К России отошли большая часть Полоцкого (на правом берегу Западной Двины), почти все Витебское, Мстиславское воеводства и восточная часть Речицкого уезда Минского воеводства (с Рогачевом, Пропойском, Чечерском и Гомелем). Можно предполагать, что никаких существенных изменений в конфессиональной ситуации в Гомеле после 1772 года не произошло.
  --    В конце XVII - начале XVIII веков, т.е. еще в то время, когда Гомель и окрестности принадлежали Речи Посполитой, на определенное изменение этнической ситуации повлияли русские староверы. Уже в середине XVIII века поселения раскольников буквально окружали Гомель.
   Гомельские старосты, как и власти Речи Посполитой, принимали русских раскольников совсем не потому, что будто бы отличались веротерпимостью. Факты, имеющие отношение к гомельским окрестностям, свидетельствуют как раз об ином. Так, после пожара, который 2 сентября 1737 года уничтожил почти весь Гомель, на протяжении 20 лет гомельские правители не разрешали православным (большинство населения) построить новые церкви. В 1738 году была закрыта православная церковь в деревне Хальч, а в Прудке не разрешали возводить новую церковь взамен сгоревшей. Имеются и другие факты подобного рода.
   Во время прихода староверов из-за русской границы власти Речи Посполитой были настолько слабыми, что уже не могли контролировать ситуацию (в 1735 и 1764 годах русские войска беспрепятственно переходили польскую границу и уничтожали староверческие ветковские слободы, вели себя как хозяева на территории суверенного государства). Что же касается польских магнатов и старост, то они были не против староверов потому, что сотрудничество с последними приносило им значительную выгоду (заселялись пустынные земли, за аренду которых староверы платить не скупились).
   Некоторые косвенные факты позволяют представить численность населения Гомеля до 1772 года. Весной 1649 года, накануне Пасхи, казацкий полковник Небаба с 2,5 тысячами казаков при содействии самих гомелян почти с ходу овладел Гомелем и устроил в нем безжалостную резню - перебил всех католиков, униатов и около 1500 евреев. За год до этого, летом 1648 года, казаки Головацкого вырезали в Гомеле около 600 шляхтичей. Шляхта не была более милостивой: в июле 1649 года войска Речи Посполитой отбили у казаков Гомель и перебили православное население.
    Последовавшая за "казацкой" русско-польская война 1654-1667 годов также не способствовала росту населения Гомеля. Более того, край в буквальном смысле слова обезлюдел. Даже через 100 с лишним лет, накануне вхождения в состав России, население города не достигло предполагаемой численности середины XVII века. Интересно сравнить следующие цифры: общая численность населения Гомеля в 1773-1775 годах составляла 1909 человек (все, кто находился в то время в городе), а в 1654 году, летом, один только гарнизон, который готовился отбивать атаки казацкого войска под командованием Золотаренко, насчитывал 2 тысячи человек.
   22 марта 1775 года было принято новое "Установление для управления губерниями Всероссийской империи", в соответствии с которым Гомель должен был стать центром уезда Могилевской губернии. Если бы это случилось, то в город прибыли бы чиновники новых уездных служб, жизнь стала бы более "столичной" на русский манер. Этого, однако, не случилось. В конце XVIII века все делалось для того, чтобы создать условия для роскошной жизни в Гомеле знаменитого фельдмаршала Петра Румянцева-Задунайского. Город преобразовался в частновладельческое местечко, тихое, прекрасное и зажиточное. Существенных "приливов" населения сюда не наблюдалось, жизнь здесь как бы "законсервировалась", и только две годовых ярмарки, каждая из которых продолжалась две недели, оживляли Гомель и выводили его из дремоты Таким образом, в "румянцевский период" Гомель русифицировался настолько, насколько это имело отношение к жизни самих Румянцевых. Остальное население оставалось таким же, каким оно было и до 1772 года.    На месте небольшого селения к началу третьего десятилетия XIX века возник регулярно распланированный и застроенный в стиле классицизма современный город. В 1797 году в Гомеле открылась гимназия. В 1809-1819 годах по проекту архитектора Джона Кларка был построен православный собор во имя святых Петра и Павла. Во время Румянцева в городе впервые появились аптека и богадельня, через Сож в Новую Белицу в 1818 году был переброшен постоянный мост на сваях, главные улицы вымостили досками, а порядок и чистота Гомеля приводили в восхищение всех его многочисленных гостей, в том числе и иностранных. Основал знаменитый граф и пароходство по Сожу и Днепру.
       Можно с полным основанием утверждать, что Румянцев основал и первый в истории Гомеля музей. Для коллекций графа (а он финансировал поиски русских древностей, организовывал поездки по старым монастырям, проводил в окрестностях Гомеля археологические раскопки) было отведено большинство комнат второго этажа гомельского дворца, а также кабинет на первом парадном этаже главного корпуса.
   Промышленный рост Гомеля был обусловлен прокладкой через город в 1850 году шоссе Петербург - Киев и первой в России телеграфной линии Петербург-Севастополь, а затем - линий Либаво-Роменской и Полесской железных дорог соответственно в 1873 и 1888 годах.
      Самое главное и существенное, что принес 1772 год, заключалось в следующем: Гомель больше не являлся приграничным населенным пунктом, каким он фактически считался на протяжении 4 веков, с 1355 года, после вхождения в состав Великого княжества Литовского. После 1772 года в Гомеле уже не был нужен укрепленный замок с огромным земляным валом, деревянными многоярусными башнями, стенами-"городнями" с боевой галереей, въездными воротами с подъемными мостами, переброшенными через глубокий ров. Недаром фельдмаршал Румянцев, как только смог заняться своими личными делами, приказал разобрать укрепленный дубовый замок и с 1777 года начал строительные работы по возведению нового дворца и тем самым положил начало созданию прекрасного дворцово-паркового ансамбля.    В 1827 году владелец Гомеля, граф Сергей Петрович Румянцев, заложил окрестные земли в Государственном заемном банке за 401100 рублей, а через два года еще за 399300 рублей. Через некоторое время он обратился к правительству с просьбой откупить у него Гомель и деревни со всеми принадлежавшими ему крестьянами в количестве 13579 душ. После долгой переписки Гомель был выкуплен казной, а румянцевскую усадьбу с дворцом в 1834 году за 800 тысяч рублей приобрел фельдмаршал Иван Федорович Паскевич.
   Среди старшего поколения гомелян до сих пор живет предание о том, что Паскевич не купил дворец у Румянцева, а выиграл в карты. Думается, что это действительно только предание, тем более, что с именем Ивана Федоровича связано и несколько других, чисто местных легенд.
       После судебной волокиты Паскевич занялся переустройством своего имения. Дворец Румянцевых требовал основательного ремонта. В 1837-1848 годах по проекту архитектора из Варшавы Адама Идаковского (Издаковского) к дворцу пристраивается трехъярусная башня, которая была украшена курантами. Затем со стороны речки Гомеюк к башне пристроили шестиколонный портик, над Сожем возвели широкую террасу. На ней красовалась огромная бронзовая статуя всадника работы датского скульптора Торвальдсена. Это был памятник Иосифу Понятовскому, племяннику последнего польского короля Станислава Августа. Сей монумент национальному герою Польши должен был быть установлен в Варшаве еще в 1830 году, но вспыхнуло восстание, и разобранный памятник перевезли в Модлинскую крепость. Там его и "присмотрел" Паскевич. Так бронзовая статуя неожиданно оказалась в Гомеле. В 1922 году памятник был возвращен в Варшаву. Имение Паскевича в Гомеле считалось одним из самых роскошных и богатых в крае. Не случайно его неоднократно удостаивали своим посещением самые именитые гости. 16 мая 1838 года во дворце был торжественно встречен ехавший на юг великий князь Константин Николаевич. В 1840 году здесь останавливался с наследником цесаревичем сам император, производивший смотр войскам. Спустя пять лет он снова был в Гомеле проездом. А затем, в 1851 году, Николай I соизволил приехать в имение Паскевича в третий раз.
   В знак особого благоволения к фельдмаршалу император повелел в 1850 году провести Петербургско-Киевское шоссе через Гомель. Вскоре через имение Паскевича прошла и первая в России телеграфная линия Петербург-Севастополь. 25 сентября 1852 года по просьбе Паскевича император подписал указ о переводе уездной администрации из Новой Белицы в Гомель.
   В своем гомельском имении фельдмаршал бывал лишь наездами. О его приезде жители узнавали по развевавшемуся на дворцовой башне флагу. В 1853 году в возрасте 71 года он еще участвовал в военных операциях против Турции на Дунае, но в мае следующего года был сильно контужен в одном из боев. После этого фельдмаршал и отправился в Гомель на отдых и лечение. Здесь он явно чудил: играл в прятки и салочки с ребятишками, ставя в неловкое положение случайных свидетелей подобных забав.
   Едва оправившись от болезни, неутомимый князь вновь едет в Варшаву и вступает в управление Царством Польским. Возможно, это было его ошибкой. 20 января 1856 года Иван Федорович скончался в Варшаве. Похоронили его в селе Ивановском Подляшской губернии, а в начале XX века перезахоронили в гомельском фамильном склепе.
      Женой Федора Ивановича была Ирина Ивановна Паскевич, последняя гомельская княгиня. Родилась она в 1832 году и происходила из славного российского рода Воронцовых-Дашковых. Ирина Паскевич прожила долгую жизнь. В один из зимних дней 1928 года (по другим сведениям - 1921 года) 90-летнюю княгиню, "нашу Ирину", как назвали ее гомеляне, проводили в последний путь самые преданные ей жители города. Княгиня Паскевич оставила о себе память прежде всего теми благотворительными делами, которые она совершила в городе и его окрестностях. Перечислим известные из них. На частные средства Паскевичей по инициативе Ирины Ивановны содержались приют для девочек-сирот, детский приют городского Попечительства о бедных и богадельня для пожилых женщин. В детских приютах Ирина Паскевич лично отбирала наиболее способных детей и обеспечивала им образование, готовила специалистов. Революцию княгиня Ирина Ивановна восприняла спокойно. Да и как ее могла воспринять слабая, больная и старая женщина. На третий день после победы Октябрьской революции в Гомеле она, собрав списки всего движимого и недвижимого имущества дворца, принесла дарственную в ревком. После этого княгиня ушла из своего дворца навсегда. Ей дали комнату в доме по улице Жандармской (с 6 мая 1919 года - улица Карла Маркса), N 12, где она и прожила до самой смерти, имея лишь "няню" - служанку (женщина лет 40), которая приносила продукты и ухаживала за старухой.
       Хоронить Ирину Ивановну Паскевич должны были в фамильном склепе рядом с мужем, умершем еще в 1903 году. Но времена были уже совсем иные, и похоронили её в парке, под березой, с правой стороны Петропавловского собора, рядом с окном, возле которого располагался алтарь Святителя Николая. Похороны, однако, были бедные; достаточно сказать, что похоронили княгиню в простом черном гробу. На могиле установили плиту с указанием имени и дат рождения и смерти. Гроб, тем не менее, опустили не просто в землю, а поставили в ящик, надеясь, видимо, что через некоторое время можно будет гроб перенести в фамильный склеп. Но в печальной памяти 30-е годы судьба, хотя уже и посмертная, еще раз жестоко обошлась с бывшей владелицей и доброй хозяйкой Гомеля. Её могилу уничтожили, а останки перезахоронили на православном крестьянском кладбище недалеко от церкви Рождества-Богородицы (улица Советская, территория так называемого студенческого парка).
   Мы рассмотрели историю радимичей на примере их главного города Гомеля. Но радимичи после разделения радимичской земли киевским князем Владимиром Святославичем оставались проживать на территориях современных в Брянской и Черниговской областей. На долю радимичей выпали все войны, которые вели великие и не очень князья за право обладания их территориями. Единственная битва средневековья на которой не поучаствовали радимичи - это Грюнвальдская битва 1410г. Радимичи очевидно не входили в тот период в ВКЛ и не принимали участие в битве Европы против тевтонов.
   Мы обладаем славной историей нашего отечества. Великое княжество Литовское, Русское, Жемойтское и прочее - это наша родина. По названию государства, народы входившие в состав ВКЛ ошибочно называют литовцами.
   Это совершенно неверно. Литвины - это не литовцы, это жители Великого княжества Литовского. Литовцами можно назвать жителей Жемойтской области - территориально находившейся в пределах современной Литвы, которые составляли незначительную часть населения ВКЛ. Основу ВКЛ составляли славянские народы: радимичей, дреговичей, частично кривичей, полян, древлян. Основным этносом были радимичи и дреговичи составившие в дальнейшем основу белорусской национальности. Подтверждением этого является то, что старобелорусский язык был официальным языком ВКЛ. Великое княжество Литовское -- соперник Руси - Московии в борьбе за господство в Восточной Европе. Соперничество этих двух государств, как сказал поэт "спор славян между собой". ВКЛ крупнейшее государство в Европе, обладавшее уже в средние века развитой демократией, высокой культурой и образованием. Достаточно сказать, что первопечатник Франциск Скарина напечатал свои первые книги еще до рождения Ивана Федорова.
   Пишу накануне 4 ноября - искусственного праздника новой России, который называется днем согласия и примирения и посвящен окончанию смутного времени и изгнанию польско-литовского гарнизона из кремля. Ну и в итоге - что имеем с того, что победила партия Руси-Московии, а не партия западного славянского государства Речи Посполитой. Имеем не правовое, тоталитарное государство, от Грозного - Сталина до сегодняшних тиранов, в котором рубить головы подданным своим, хоть боярам, хоть крестьянам всегда было любимым развлечением российских государей.
   Несколько по другому, складывались отношения власти и общества в другом славянском государстве Великом Княжестве Литовском (ВКЛ). Глава государства (король, либо великий князь) избирался на сейме знати, как первый среди равных. И никогда не мог самочинно казнить и миловать.
   В итоге мы имеем то, что имеем. Московское государство столь долго было под властью татаро-монголов, что превратилось в Московское ханство. Которое, мы несем на себе по сей день. От Ивана Калиты и Ивана Грозного до современных правителей мы остаемся Московским ханством. Даже на Византию не тянем. Да и вообще государство наше теперешнее не только бесполезно, но даже враждебно нам. Мы - радимичи, кривичи, дреговичи и др. объединились и создали государство, чтобы оно более успешно защищало и отстаивало наши интересы. Однако со временем государство превратилось в монстра, который уже не решает наши проблемы, а решает свои собственные и за наш счет. Теперь уже не государство служит нам, а мы должны служить государству. При этом те деньги, которые мы даем ему в виде налогов для содержания медицины, обороны, образования, науки оно тратит на свои собственные потребности совершенно не относящиеся к тому, на что мы эти деньги даем. Оно умудряется использовать не по назначению даже такой целевой взнос, как пенсионные отчисления, строя на них дворцы чиновникам фонда и выплачивая им всевозможные премии и бонусы. В итоге мы вынуждены платить еще раз за медицину, за образование, обходиться мизерной пенсией. Так может нах нам такое государство. Обойдемся без него. Ведь жила Новгородская республика без государства, пока ее не утопил в крови великий государственный муж Иван Грозный. Несколько веков существовал Ганзейский союз, обходившийся без государства, процветая и богатея.
   2013г.
   Postscriptum: Желающие внести предложения, дополнения, замечания или поделиться своими соображениями по истории Задубья, могут написать мне в мейл.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   23
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"