Далеко-далеко, у самого горизонта, стоял большой хрустальный дом. Даже не дом, а дворец. Со всех сторон он был обнесен высокой оградой, тоже хрустальной. Дворец окружали сад с диковинными плодами, парк, насаженный такими деревьями, каких в целом свете не сыскать, были здесь и прекрасные клумбы, и просторный луг, и даже ручеек, который, прорыв под оградой небольшую яму, убегал неведомо куда. Словом, раздолье, простор.
В этом необычном дворце жила не менее необычная семья: папа Солнце, мама Солнышко и много-много их детишек - Солнечных Лучиков. Все они были очень разные и очень веселые - неутомимые выдумщики и шалуны. Однако все Лучики очень уважали своих папу и маму и во всем их слушались.
В семье царил строгий порядок. В строго определенное время все вставали, завтракали, а потом папа и старшие дети уходили высоко в небо на работу - освещать землю. Младшие же в первой половине дня занимались - домашние учителя учили их всему необходимому. После занятий мама звала всех обедать, а потом посылала отнести обед папе и старшим братьям того Лучика, чей черед наставал. Вернувшись, он играл и резвился с остальными малышами до вечера. А вечером Солнце со старшими сыновьями возвращался домой, вся семья ужинала и ложилась спать - тоже в строго определенное время. В мире становилось совсем темно, все живое засыпало вместе с семьей Солнца.
Вот в этом самом дружном, почтенном и веселом семействе и жил Лучик, о котором пойдет речь. Он был еще очень мал, и ему, как и всем малышам, запрещалось выходить за ограду, если только, конечно, не нужно было нести обед на небо. Запрещалось потому, что родители очень любили своих детей и не хотели, чтобы люди своими зачастую необдуманными, неосторожными, жестокими словами и поступками обидели доверчивых и неопытных еще в общении малышей; чтобы не заставили Лучиков думать, что их будущий труд никому не нужен. Зато во дворце и около него можно было гулять сколько душе угодно. Но в том-то и дело, что нашему Лучику больше всего на свете нравилось бывать за оградой. Однако это случалось очень редко и к тому же днем, когда уже было светло, да и прогулка была очень недолгой, и не по земле, а по небу. А Лучику хотелось увидеть спящий, ночной мир, а потом пробудить хотя бы часть его к жизни. Поэтому малыш часто приходил к своему любимому ручейку, который мог бежать куда хотел, и грустил, грустил. Однажды он набрался храбрости, пошел к маме и папе и долго, со слезами, уговаривал их отпустить его погулять по земле хотя бы на пару часов до восхода Солнца на небо. И родители поддались на его уговоры. Они только просили сына быть очень осторожным в этом незнакомом ему мире.
Выйдя рано утром из дома, Лучик вскоре попал в чудесный сад. Но цветы, жившие на клумбе, еще спали, плотно сомкнув свои лепесточки, чтобы не замерзнуть и чтобы увидеть самые хорошие сны. Малыш осторожно, чтобы они не испугались спросонья, дотронулся до каждого и приласкал с такой нежностью, на которое только было способно его золотистое сердце. И тогда - о чудо! - и строгие тюльпаны, и лилии, и алые маки, и царственные гладиолусы, и любвеобильные розочки - все, один за другим, не спеша, сладко потягиваясь спросонья, раскрыли свои шелковые лепесточки, и огромная клумба, около которой остановился наш Лучик, озарилась сотнями самых разных красок и оттенков. У Лучика даже дух захватило от созерцания такой красоты.
Как на крыльях полетел он к стоящим рядом сонным яблоням, липам, кленам и дубам (он знал из книг и названия этих деревьев, и то, как они выглядят) и расцеловал и их. А они, нежась в свете Лучика, еще сочнее зазеленели и закивали в благодарность каждым своим листочком - и взрослым, и молодым. Тут прибежал только что проснувшийся и вышедший делать зарядку ветерок, подбросил высоко вверх все листочки на нескольких деревьях, и они, падая вниз гроздьями, стали похожи на причудливый изумрудный фонтан.
Ветерок закружил Лучику голову, подхватил его, бросил в протекавшую рядом речушку с мрачной, неприветливой водой и умчался прочь. Обжегшись о холодную воду, Лучик тут же выскочил на берег. Он рассердился, залез на мостик и пронзил своим светом реку до самого дна! Реке понравился этот милый шалун, она просветлела, заулыбалась серебристыми и золотыми искорками, которые то перескакивали с одной волны на другую, то прятались, исчезая непонятно куда, то кружились в хороводе, то, соревнуясь друг с другом, старались нырнуть как можно глубже, а потом подпрыгнуть как можно выше, то просто толкались, - словом, вели себя как самые обыкновенные дети. Они так резвились, так смеялись, что развеселили и Лучика. Он перестал сердиться на речку и, помахав ей и искоркам рукой, двинулся дальше, к домам, длинными цепочками расположившимися на другом берегу. Лучик шел и недоумевал, как люди могут жить в этих панельных "коробках", похожих друг на друга как две капли воды. Разве может быть что-то хорошее в жизни этих людей?!
И Лучик стал заглядывать в окна. В одной из квартир дремала в кресле-качалке старушка, а по щеке ее текла слеза. С годами ее покинули не только силы, но и сон. Все болело у нее, она не могла уже радоваться жизни, как раньше. Появление Лучика лишь напомнило ей былые времена, полные лёгкости, радости и счастья, когда она часами танцевала, гуляла до утра, целые вечера просиживала на берегу и любовалась морем, прыгала и смеялась без конца. А теперь она даже не способна самостоятельно приготовить себе завтрак - это делает женщина, ухаживающая за ней. Так что появление Лучика только еще больше расстроило старушку. Он горько вздохнул, поцеловал ее на прощание и подошел к другому окошку.
В большой комнате, заставленной очень дорогими вещами, спали супруги. Но ведь они не немощная старушка. Почему же так грустны, даже суровы их лица? Лучик коснулся их губ, чтобы они улыбнулись, коснулся их щек, чтобы они заалели, коснулся их век, чтобы они не сжимались так плотно и сердито, коснулся усталых морщинок на их лице, чтобы они разгладились. Но супругам было не до Солнечного Лучика, они даже во сне решали какие-то свои - взрослые - проблемы, а потому отмахнулись от непрошеного гостя и натянули на голову одеяло.
Зато за окном следующей комнатки спал ребенок. Мальчик был очень бледен и дрожал от холода - он ведь был болен. Лучик обнял малыша, нежно поцеловал его в холодный лоб и обогрел - и болезнь отступила. Мальчик, почувствовав облегчение, открыл глаза, увидел Лучика и с благодарностью обнял его. Новые друзья поиграли немного, рассказали друг другу о своей еще недолгой, но уже очень интересной жизни, поделились самыми страшными тайнами, которые далеко не каждому можно открыть. Они могли бы говорить так еще очень долго, но вдруг с улицы раздался голос: "Ну хоть бы один лучик появился!" Наш Лучик тут же простился с мальчиком и поспешил на зов.
А звал его старый бродяга, которому посчастливилось провести эту ночь в подъезде высотного дома, на большой теплой батарее, а в кармане еще оставались деньги на стакан молока и на мягкую, теплую, только что испеченную булку. Для полного счастья не хватало только оживляющего все вокруг солнечного света и кого-то, с кем можно поделиться радостью. И Лучик как раз и оказался и частичкой солнечного света, и интересным собеседником. Бродяга рассказал ему одну очень красивую и очень добрую историю, а потом они простились, так как Лучика уже звал папа. И малыш, довольный прогулкой, поспешил домой.