Синопсис: обыкновенная девочка Людмилка вырезала из бумаги человечка, который ожил. Непоседливого и любознательного Папера ждут и веселые, и грустные приключения, он совершит множество ошибок и множество подвигов, и только его горячее и доброе сердце подскажет ему как победить врага и не потерять друга. В этой книжке есть еще один герой - кот Рыжик - любимец девочки. Какие опасности ждут Рыжика? Зачем Медведю колючий наносник? В кого влюбилось розовое облачко? Об этом ты узнаешь, когда прочитаешь книжку. А еще ты можешь нарисовать и вырезать своего Папера и его чудесную невесту Куколку, сложить и раскрасить Дракона-оригами. Ведь в этой книжке обязательно будут замечательные яркие картинки с подробными и простыми инструкциями и новыми играми для твоих бумажных человечков и их друзей.
Глава 1
Папер
Дождливым летним вечером, когда за окошком не совсем темно, но как будто бы и не светло, а ложиться спать еще рановато, Людмилка разложила на столе ножницы и клей и принялась что-то рисовать на бумаге. Сначала она очертила большой круг, к нему пририсовала овал, а по бокам сверху и снизу вывела почти одинаковые колбаски. Снизу потолще и подлиннее, а сверху поуже. От усердия девочка склонила белокурую головку над рисунком и даже высунула язык. На бумаге получился человечек. Правда одна нога у него была слегка толще другой, правая рука чуть короче левой, а голова получилась такой большой, что Людмилка даже призадумалась: а бывают ли вообще такие большие головы у человечков?
- Что-то здесь не так, - задумчиво произнесла девочка, - все вроде бы на месте, только все равно что-то не так. Некрасиво, - расстроилась девочка. - А мама говорит, надо, чтобы было ровно, тогда и будет красиво! - приободрилась она и принялась за работу.
Внимательно приглядевшись, Людмилка подправила ручки. Теперь левая рука была такой же длины, что и правая. Девочка нарисовала человечку пальцы на руках, затем стерла ластиком толстую ногу и нарисовала новую, потоньше. Голову человечку тоже пришлось уменьшить, но кружок получился слишком маленький.
- Да на такой маленькой голове даже уши держаться не будут, - подумала Люда. - А что же это за голова без ушей? Без волос голова бывает. У дедушки вот нет волос на голове, - рассуждала девочка, - все равно он красивый. Особенно, когда в шапке.
Она нарисовала средний кружок, не большой и не маленький.
- Вот это правильная голова, - с удовлетворением сказала Людмилка и пририсовала к голове небольшие уши.
Критически оглядев то, что получилось, девочка улыбнулась:
- Вот теперь все так, как надо - ровно и красиво.
Она взяла ножницы и аккуратно вырезала бумажную фигурку. Не успела девочка закончить выводить человечку ротик, как он приоткрыл его и проворчал:
- Ничего не вижу, не вижу ничего.
Девочка чуть карандаш не выронила от удивления!
- Говорящий человечек! Вот здорово! - воскликнула она.
- Кто это тут? - рассердился вырезанный.
- Это я. Люда.
- А какая ты, Люда? Из какой бумаги?
- Да я не из бумаги. Я - девочка.
- А девочки из чего сделаны?
- Ну, из волос, из платья, из рук и ног, - стала перечислять Людмилка. - Погоди, - добавила она, - сейчас ты все увидишь.
Девочка взяла голубой карандаш и нарисовала человечку глаза.
- Люда! - воскликнул человечек и, сощурившись, уставился на лампочку, висевшую под потолком, - какая ты лучистая девочка.
Людмилка рассмеялась, приподняла вырезанного человечка и заглянула ему в глаза:
- Видишь меня? Это я - Люда.
- Фи, - пробухтел человечек и скривил свой нарисованный ротик на один бок, - никогда не видел такого большого носа. Нет, такая девочка мне не нравится, - заявил он. - Ни волос, ни рук, ни ног нет. Девочка - нос какая-то.
Людмилка отодвинула человечка подальше от своего лица и спросила:
- А теперь? Лучше видно?
- Да-да-да, теперь вижу. Теперь все на месте. Кроме ног.
- Вот и хорошо. Как же мне тебя назвать? - задумалась девочка. - Я бы назвала тебя... Бумажкин!
Человечек зажмурился.
- Или, может быть, Листиков? - гадала девочка.
Человечек округлил глаза:
- Нет! Нет! - решительно запротестовал он, - меня зовут Папер.
- Что это за имя такое? Папер? - удивилась Людмилка.
- Ты же сама меня так назвала и даже на спине написала, - возмутился Папер.
Девочка перевернула человечка и увидела, что на этом самом листке, когда он еще не был человечком, она много раз писала английское новое слово: paper, paper, paper, что в переводе означает "бумага". Людмилка хорошо помнила, что последняя буква в этом слове не читается, но если прочитать все буквы, то и получится: Папер.
- Вот это да, - изумилась Людмилка, - ты знаешь английские буквы?
- Конечно, чего там, - загордился Папер, - это совсем легко.
- А, знаешь, мне нравится твое имя, - сказала Люда.
- Вот и хорошо. А теперь нарисуй мне нос, чтобы я мог понюхать чем здесь пахнет, а заодно и брови, чтобы получалось получше сердиться, - приказал Папер.
Сначала Людмилка взяла ластик и быстро стерла кривой ротик Папера. Глаза человечка округлились от ужаса, но девочка ничуть не смутилась, а нарисовала человечку нос и брови над глазами. Нос тут же зафыркал, а брови возмущенно задвигались.
- Потерпи, Папер, совсем чуть-чуть осталось, - успокоила девочка.
И вскоре новый, ровный ротик Папера растянулся в улыбке.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно заметила Людмилка, - а то с кривыми ртами одни ворчуны бывают. - Ну, а теперь пора спать, - решительно заявила девочка.
- Ну вот, - огорчился Папер, - только я все увидел, услышал, понюхал и даже сердиться передумал, как говорят, что пора спать.
- Ничего, завтра будет новый день, - уверила Людмилка, - и мы с тобой опять будем играть. Спокойной ночи, Папер.
Девочка уложила человечка в альбом между страницами и пошла готовиться ко сну.
Тем временем дождик закончился, и за окном стало совсем темно.
Глава 2
Сердце
Ранним утром, когда в окошко блеснуло яркое солнышко, Людмилка проснулась и сразу вспомнила про бумажного человечка. Она выпрыгнула из постели и побежала поздороваться с Папером. Но альбома нигде не было.
- Куда же подевался альбом? - девочка озадаченно огляделась вокруг. - Вчера вечером я оставила его на столе, вот на этом самом месте.
Повсюду были разбросаны обрезки бумаги, карандаши, груда книжек и тетрадок высилась на самом краю стола. В поисках альбома Людмилка переворошила все, что было в комнате. Книжки и тетрадки посыпались на пол, бумажки завертелись и закружились по воздуху. Девочка растерялась, кинулась собирать книжки, а они как живые выпрыгивали из рук и никак не хотели укладываться в стопки.
- Ах, какой беспорядок! - услышала Людмилка за спиной.
В дверях стояла Людочкина бабушка и укоризненно качала головой.
- Я потеряла альбом, - захныкала девочка.
- И нет тут ничего удивительного, - спокойно сказала бабушка, - разве можно здесь что-то найти? Не удивлюсь, если у тебя в тетрадках заведутся пауки и сплетут там свою паутину. Вот наведешь порядок, и сразу все найдется, - пообещала бабушка. - И еще, - добавила она, - сначала надо умыться и позавтракать, тогда все хорошо и правильно получится.
После завтрака Людмилка принялась за уборку. Первым делом она сложила книжки и тетрадки, потом собрала и выбросила ненужные бумажки, уложила карандаши в коробку и даже подмела пол.
Теперь в комнате был порядок, а на столе, на самом видном месте лежал альбом:
- Вот чудеса! - удивилась Люда. - Как же это я его раньше не заметила?
Между неплотно прикрытыми страницами девочка нашла Папера. Руки и ноги бумажного человечка были сплетены паутиной, и огромный черный паук сидел у него на груди. От неожиданности Людмилка вскрикнула и выронила альбом из рук. Страницы распахнулись, Папер взлетел на воздух и стал медленно планировать вниз.
- Папер! Держись! - воскликнула девочка, подхватывая человечка на лету.
В эту минуту в дальнем углу комнаты что-то зашуршало, и Людмилка увидела, как страшная тень медленно исчезает между половицами. Это паук втягивал свой черный плащ в черное подполье. Вместо веселого солнышка, в комнату заглянула хмурая туча, блеснула молния, оглушительно и раскатисто загрохотал гром, и по стеклу опять забарабанил дождь.
- Папер, на тебе лица нет, - прошептала Людмилка, оглядывая человечка и освобождая его от паутины.
- Как это нет? Куда же оно подевалось? - всполошился Папер. - Еще вчера мое лицо на месте было.
- Ты испугался, да? - встревожилась Люда.
- Ну, вот еще глупости, - небрежно возразил человечек, - подумаешь, грохочет что-то, - добавил он, опасливо покосившись на окно.
- А! Это гром гремит, - сказала Людмилка . - Я грома не боюсь. Я пауков боюсь. Они такие противные.
- А чего их бояться? - удивился Папер. - Они пушисты, щекотные. Мы с пауком неплохо поболтали, он меня в гости приглашал... к себе в гнездо. Приходи, говорит, ко мне в подполье, чай будем пить.
- А ты что? - испугалась Людмилка.
- Что, что... нет, говорю, спасибо, я не пью... чай... - Папер насупился. - А как, по-твоему, мне в гости идти?
- А никак к пауку в гости не надо идти, - строго выговорила Людмилка, - вот он пока тебя на чай приглашал, руки и ноги твои паутиной оплел.
- Не может быть! - вскрикнул бумажный человечек, - и где же она?
- Как выбросила? Это же моя паутина! Надо было разрешение спросить, - возмутился Папер.
- Да на что она тебе?
- Как на что? Паук сказал, что к вечеру мне это..., как его..., платье сплетет. Вот у тебя платье есть, а у меня нет. Не могу же я без платья в гости идти к пауку на чай, - проворчал Папер.
Людмилка расхохоталась:
- Ну, ладно, ладно, не сердись, - сказала она примирительно, - в следующий раз обязательно спрашивать буду. А одежду я тебе сама сделаю, не переживай, - пообещала Людмилка, - так что не стыдно тебе будет в гости на чай пойти. Только платье я на тебя не стану надевать, - покачала она головой.
- Ну вот, так я и знал! - огорчился Папер. - А почему?
- А потому что ты не девочка.
- А кто же я? - изумился Папер, и его нарисованные брови поползли на лоб.
- Ты - мальчик.
- Точно? - усомнился Папер.
- Точно-точно! И грома не боишься, и пауков тоже. Только вот верить каждому пауку совсем необязательно.
- Да, ладно, нормальный такой паук, сказал, что я красивый, и фигура у меня подходящая, - с гордостью произнес Папер.
- Вот-вот, а потом затащит тебя в гнездо и съест! - сделала страшные глаза Людмилка. - Нельзя с незнакомыми пауками разговаривать, мало ли что у них на уме.
В это время Паук, который сидел в углу под половицей и слышал весь разговор, страшно расстроился и расплакался:
- Почему? - шептал Паук, сдерживая рыдания, - за что? - не унимался он, утирая мокрые глаза сразу четырьмя разноцветными носовыми платками, которые появились в его лапках. - За всю свою жизнь, - всхлипывал он, - ни разу! Да! Никогда в жизни я не ел бумажных мальчишек!
А Папер не обратил никакого внимания на предостережения Людмилки и спросил:
- А мальчики что носят?
- Штаны, - уверенно сказала Людмилка.
- Ну, тогда сделай мне штаны, - велел Папер.
- Не буду, - неожиданно заявила девочка.
- Это как это не буду? - строго спросил Папер. - Ну-ка, давай-ка быстренько начинай! - приказал он.
- Нет! - упрямилась Людмилка.
- Да что же это такое? Паутину выбросила, штаны делать не хочет! Вот пойду к Пауку, пусть мне штаны сплетет, - сказал Папер, пытаясь привстать.
- Иди, - равнодушно повела плечом девочка и сложила руки на столе.
- И пойду! - кипятился вырезанный, - вот только встану сейчас и пойду.
- Вставай, - безразлично проговорила Людмилка, глядя как Папер, то прогибаясь, то выгибаясь, пыхтя от возмущения и бессилия, пытается встать на ноги.
Людмилка изо всех сил старалась не расхохотаться, хотя в душе ей было очень жаль человечка.
- Ничего не получается, - горестно затянул Папер после очередной безуспешной попытки.
- Ладно, - сказала Люда, - я помогу тебе. Только при одном условии.
Папер прищурил один глаз и покосился на девочку:
- При каком условии? - спросил он и внимательно уставился на Людмилку.
- Если ты меня очень хорошо попросишь, - ответила она.
- Как?
- А вот так: дорогая девочка, сделай мне штаны, пожалуйста, - мягким голосом проговорила Людмилка.
- Ну, я же так и говорю: сделай мне штаны! - грубо прервал Папер.
- А "дорогая девочка"?
- Ну, дорогая девочка! - пробубнил Папер.
- А "пожалуйста"?
- Ну, пожалуйста! - пробурчал человечек.
- А теперь все вместе и без "ну", - подсказала Людмилка.
- Дорогая девочка, сшей мне штаны, пожалуйста, без "ну" - зло проговорил Папер.
- Нет!
- Опять "нет"? - вскричал Папер.
- Опять - нет, - сказала Людмилка. - Не получается.
- Не получается, - вздохнул человечек.
Девочка призадумалась, потом взяла карандаш красного цвета и нарисовала на груди у Папера большое настоящее сердце:
- Попробуй теперь, - предложила она.
Папер прижал обе руки к сердцу, нежно посмотрел на Людмилку и произнес ласковым голосом:
В эту самую минуту небо за окном стало светлеть, теплые, ласковые лучи солнца осветили Папера с большим красным сердцем на груди и торжествующе улыбающуюся девочку. Только грустный Паук все плакали и плакал в своем подполье и никак не мог остановиться.
Глава 3
Паук
Дом, где жила Людмилка, располагался в дачном поселке, вблизи большой деревни. Каждый год с самого начала летних каникул папа и мама девочки привозили ее с бабушкой и дедушкой на дачу и навещали по выходным. В доме была настоящая печка, которую топили березовыми дровами. На участке - грядки с овощами и зеленью и много-много цветов: тюльпаны, пионы, анютины глазки и маргаритки. С самого утра бабушка выходила в сад поливать огород, а Людмилка ухаживала за цветами. У девочки была своя грядка, на которой росли лилии. Еще зимой она вырастила их из луковицы на подоконнике в городской квартире. Теперь ростки поднялись и вот-вот готовы были зацвести. Несколько дней лил дождь, и лилии все никак не хотели распускаться. Сегодня же первый день было сухо, и Людмилке не терпелось побыстрее посмотреть, какого же цвета будет цветок: желтый или розовый, а может быть и тигровый - темно-оранжевый в черную крапинку.
- Послушай, Папер, - сказала девочка, - мне нужно отлучиться. Ты полежи пока в альбоме, подожди меня. Я вернусь и сделаю тебе штанишки, - пообещала она. - Только смотри не разговаривай с Пауком. Это может быть очень опасно, - предостерегла она.
Девочка уложила Папера в альбом и побежала в сад.
Как только за девочкой закрылась дверь, Паук тут же перестал хныкать, протер платочками все свои восемь глаз и сказал:
- Ну, наконец-то, теперь-то мне никто не помешает.
С этими словами он поплевал на лапки и проворно стал подниматься вверх по паутине из щели между половицами.
Добравшись до альбома, Паук всеми восемью лапками перебрал страницы и быстро нашел Папера:
- Здорово, красавчик! Как поживаешь? - дружелюбно поздоровался Паук, измеряя человечка вдоль и поперек мохнатыми лапками.
Папер молчал, помня напутствия Людмилки, только бесстрашно и внимательно следил за Пауком.
- Что-то ты сегодня не в духе, как я погляжу, - усмехнулся Паук, быстро орудуя лапками и оплетая вырезанного человечка с ног до головы плотными жгутами паутины.
Папер не проронил ни слова.
- Ну что ж, - добродушно сказал Паук, - молчание - знак уважения. А я люблю, когда меня слушают и не перечат мне.
Он ловко вытянул Папера из альбома на стол, подтолкнул к самому краю и стал медленно опускать бумажного человечка на пол. Спустившись следом, Паук кое-как закинул на спину спеленутого человечка и проворно поволок его в подполье, что-то беспечно насвистывая себе под нос.
В подполье у Паука царил полумрак, пахло сыростью и плесенью. Хозяин подполья затащил Папера в самый темный угол и небрежно скинул с плеча. Когда глаза человечка привыкли к темноте, он приметил множество сплетенных из паутины причудливых нарядов, развешанных по стенам. Это были платья и юбки, камзолы и пиджаки, брюки и комбинезоны на любой вкус и размер. В центре помещения был сооружен помост, на котором в скорбном молчании двигались полупрозрачные фигуры. Приглядевшись, Папер различил нескольких мух, муравьишек, жучков и букашек. Все они были разодеты в замысловатые паутиновые наряды и двигались по помосту, как по сцене.
- А ну, веселей, красотки! - вскричал Паук.
Изможденные мухи, едва перебирая лапками, двигались по возвышению, печально склонив сухие головки. Паутина унылыми клочьями свисала с их опущенных крылышек:
- Ну, что вы тащитесь, как сонные мухи? Неужели вам не нравятся мои чудесные наряды? - капризно вопрошал Паук.
Вдруг в подполье влетела большая Пчела и сразу запуталась в липкой паутине. Даже не пытаясь высвободиться, она с восторгом огляделась по сторонам:
- Здравствуйте, маэстро! Я так к вам стремилась, так летела! - зажужжала она, глядя на Паука обожающим взглядом, - мне вас так рекомендовали, так хвалили!
- Да, -сказал Паук, гордо выпрямившись, - я - известный модельер и портной. Ну, и что же вы хотите, милочка моя? - надменно спросил он, оглядывая незнакомку.
- Я мечтаю попасть в вашу труппу! - выпалила Пчела. - Я хочу носить ваши дивные наряды! Хочу славы! Денег! Хочу облететь весь мир!
- Вы не подходите мне, - холодно заявил Паук, цепким взглядом оглядев Пчелу.
- Нет! Нет! Дорогой маэстро, вы разбиваете мне сердце! - зарыдала Пчела, - не будьте столь жестоки, - взывала она, протягивая лапки к Пауку, - дайте мне шанс!
- Ах, мухи! Как же вы надоели мне! - разозлился маэстро, - я давным-давно закрыл прием в свою труппу, а вы все лезете и лезете в мою паутину. Сами лезете, между прочим, - добавил он, подойдя к Пчеле поближе и разглядывая ее со всех сторон. - Нет, уж больно толста, - произнес с сомнение Паук, приподнимая ей крылышко, - хотя рост вполне подходящий. Но, нет, нет, я ищу новые формы для моей коллекции, а ваша фигура, милочка, увы, обычна. Вы такая, как и все. Да, - заключил Паук.
Пчела забилась в рыданиях:
- Как же я вернусь домой? - заливалась она слезами.
- Ну, уж это я не знаю, - равнодушно усмехнулся модельер.
- Послушайте, маэстро, - Пчела подняла на Паука умоляющий взгляд, - я готова на все. Позвольте мне остаться. Я буду делать все, что вы прикажете.
- Ну, не знаю, - закапризничал модельер, - поймите же, у меня совершенно нет времени. А тут потребуется определенная совместная работа.
Он завертел Пчелу в паутине:
- Вот тут подтянуть, здесь убавить, а здесь... - Паук указал на толстое пчелиное брюшко, и кровожадная искра промелькнула в самой глубине одного из его глаз, - высосать. Да. Очень большая работа, - сказал он и отпустил паутину.
Пчела закружилась в другую сторону:
- Я согласна, согласна! - радостно кричала она.
- Ладно. Так уж и быть. Оставайся, - нехотя согласился Паук, - повиси пока здесь до вечера. Самое лучшее, что можно придумать для тебя - это диета. И помни: ни крошки и ни капли до самого вечера. Да, - добавил он строго и пополз в самый темный угол, где лежал безмолвный бумажный человечек, связанный по рукам и ногам.
Он решил, что молчание - не самый лучший выход из его положения.
- Вот и славно, красавчик! Ты только подумай, только представь себе, какая прекрасная жизнь ожидает тебя! - мечтательно сказал Паук, - я создам тебе удивительный наряд, сверкающий и яркий!
- Ладно, ладно, - согласился Папер, - но для начала неплохо бы было выпить обещанного чаю.
- Ах, да! - Паук хлопнул себя передней лапкой по голове. - Я совсем забыл про чай. Придется мне отлучиться ненадолго за угощением.
Паук полез из подполья и скрылся между половицами.
