Алмазное добро
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
1. Предистория истории
Лев Хватов, крупный специалист по мелкому воровству в вечерних газетах читал только два раздела: уголовную хронику и объявления. В первом его радовали знакомые фамилии устраненных на время конкурентов, а во втором - перспективы поправить грустное финансовое положение.
Он сидел на влажных простынях самого дешевого номера в богом забытом городке Серодольске, медленно плесневеющем посредине забытого властями степного Нечерноземья.
Не найдя в разделе хроники местной газетенки знакомых фамилий, Лев досадливо свернул газетные листы и уже хотел бросить их в пластиковую урну, полную прошлогодних окурков, когда его взгляд привлекло крупно напечатанное на первой странице объявление: "Аукцион личных вещей императрицы Екатерины".
Места всяческих распродаж Хватов любил и непременно освящал своим присутствием, подбирая небрежно носимые кошельки в неосторожно раскрытых карманах и сумочках.
Ниже заглавия публиковалось описание самых привлекательных лотов завтрашней распродажи.
"Так, утреннее платье императрицы, французское белье, царские подвязки, что за барахло?" - сердито бормотал Лев, пережевывая длинный и неинтересный ему список. - "Гобелен с японским жемчугом, десять косметических шкатулок с золотой росписью, не то, не то, не то... Да что, они хотят на дешевой косметике навариться? А где кольца, браслеты, колье, бусы, перстни, серьги, на худой конец? Хотя с такими императрица не связывалась, конечно. Один граф Орлов чего стоил! Орел, одним словом. И далеко не худой".
"А это еще что? Стульчик золоченый. Стоп! Золоченый или обитый золотом? Две большие разницы, однако", - Лев открыл ноутбук и начал искать описание императорского стульчика.
"Так, есть, - Хватов распечатал текст и желтым фломастером отчеркнул важную информацию. - "Ножной стульчик с подогревом и механическим пением. Украшен золотыми резными пластинами и соболиным мехом. Изготовил придворный мастер Прохор Безенчук по личному распоряжению императрицы. При опускании драгоценного камня в левое отверстие подавался теплый воздух, при опускании в правое - раздавалось пение птиц. Тайна механизма подогрева и соловьиных трелей не разгадана до сих пор в связи с утерей стульчика сразу после смерти императрицы. Подобный стул выставлялся пять лет назад на аукционе "Сотбис" госпожой Соней Беккерман из русского отдела Sotheby`s за пять миллионов фунтов, но после экспертизы был признан подделкой, что позднее было оспорено в суде. В реестре продаж аукционного дома Sotheby`s за декабрь 1798 год есть запись о продаже ножного стульчика императрицы за 500 фунтов".
"Однако! Как быстро растут цены!" - Лев смахнул выступившие на лбу холодные капли горячечного пота.
Теперь у него не было не малейшего сомнения, что в Серодольск приплыл драгоценный экспонат, об истинной цене которого никто не имеет ни малейшего представления, ибо начальная каталожная цена была определена в тысячу рублей.
В тридцать раз большую сумму Хватов откладывал в свой желтый портмоне из рыбьей кожи на карманные расходы и расстался бы с ней без всякого сожаления. Куда бы он теперь не глянул в скромном до неприличия номере, везде ярким желтым светом горела цифра в пять миллионов.
2. Дурные мысли русскоподданного турка
Эдуард Беккерман, незаконнорожденный сын Сони, в этот вечер тоже рылся на виртуальных полях Интернета в поисках спрятанного безвременно сбежавшей мамочкой предполагаемого наследства.
Эдуард, в отличие от Остапа Бендера, всегда представлялся, как "турецко-рожденный русский христианин еврейского розлива" с прозрачным намеком на маму-еврейку и отца-турка, позорно бросивших сыночка на воспитание в русский монастырь.
Когда Эдуард сопоставил две записи о неудачной попытке дорогой мамы продать императорский стульчик и о передвижном аукционе в Серодольске, который далеко не Christie's and Sotheby's, он моментально понял, где его маман порылась. Весь список вещей, принадлежащих когда-то русскому отделу Сотбис, перекочевал в каталог гастролирующего по степям Нечерноземья аукциона неких братьев Ломовых. Видимо, мама Соня оптом сдала товар и скрылась в амурных голубых далях транжирить наваренные на императорских подвязках денежки.
Кстати, у Эдуарда возникли глубокие подозрения, что маман торговала не царским, а собственным поношенным барахлишком. Очень он хотел узнать решение того суда о подлинности пятимиллионного стульчика, но так и не нашел.
Зато нашел другую, намного более ценную информацию об истории изготовления подставки для постоянно мерзнувших императорских ножек.
Это была статья служителя Русского музея, который исследуя запасники, наткнулся на чудо технической мысли русского механика Прохора Безенчука, сотворившего по велению императрицы ножной стульчик с подогревом. Этот аппарат, как следовало из описания мастера, был истинно царским техническим роботом, за драгоценные камни одаривающий владелицу-царицу теплом и райскими соловьиными трелями. Вскрывать стульчик служитель не рискнул, боясь испортить тонко настроенный вполне рабочий механизм.
Автоматическое устройство срабатывало от брошенных в отверстия крупных камней. Под весом бриллианта, брошенного в правое отверстие, кресало ударяло по кремню и искры поджигали спиртовку. Когда ноги снимали с подставки, стальная пластина тушила спиртовку. Под весом ног происходило сжатие пружины, приводящий в действие автомат с записанными на диске с дырочками песнями птиц. Но для их прослушивания нужно было бросить камень в левое отверстие.
Эдуард лихорадочно начал делать подсчеты. Стульчик был изготовлен ровно за год до смерти императрицы. Даже если она включала обогрев только в холодное время, то внутри стула должно быть не менее сотни крупных бриллиантов! Сын известной авантюристки сопоставил даты изготовления ножной подставки и время казни строптивого Прохора Безенчука. Усекновение головы великого мастера произошло через месяц после изготовления механического чуда.
Эдуард понял, что, по задумке механика, тот намеревался извлекать накопившиеся бриллианты при очередном техническом осмотре устройства, но не успел. Оставался еще вопрос, знала ли мамаша о том, что стульчик под горлышко набит драгоценными камнями. Судя по назначенной ей цене, которая в десятки раз меньше стоимости хранящихся внутри бриллиантов, Соня Беккерман о кладе ничего не знала. Это подтверждали и последующие скитания маман по просторам России в поисках куска хлеба от организации редких распродаж оставшегося царского барахлишка.
Эдуард еще раз внимательно просмотрел график аукционного дома братьев Ломовых. Завтра будет открытие и первые торги в городе Серодольске. Обиженный мамой турецко-рожденный судорожно всхлипнул и начал бросать в сумку свой небогатый скарб.
3. Золушка аукциона.
Кристина Ломова обожала принцев на белых конях под красными парусами. Ее сумка наполовину была забита тонкими бульварными романами с заплаканными страницами. Она стойко терпела наглость дубоподобных братьев по двум причинам. Первая, все трое несколько лет назад сбежали из детского дома. Вторая, более важная, состояла в том, что трейлер с антиквариатом они нашли в лесу. Женщину, умершую за рулем, похоронили под муравьиной кучей, а ее фамилию на борту машины заменили на братьев Ломовых. Так возник новый гастролирующий аукцион, ставший и домом, и источником небольшого, но дохода. Документы на право владения вещами с подписью Сони Беккерман оставили без изменений, поясняя городским чиновникам, что просто работают на богатую мадам. После солидных взяток вопросов с арендой помещений не возникало.
- Крысина, список размножила? Завтра открываемся, - старший брат Иван просунул в комнатку девушки прыщавую мордашку.
- Знаю. Вот когда перестанешь меня крысой обзывать, тогда и отвечу.
- Ну, ладно тебе, Крыся.
- Уже лучше. Дальше.
- Ну, Кристя.
- А еще лучше?
- Фу, Кристина.
- Размножила, в зале убрала, таблички с номерами разложила, вещи вычистила и протерла. Что еще?
Рожица в двери исчезла. Девушка вздохнула и оглядела со сцены зал небольшого кинотеатра, снятого на один день для проведения аукциона. Вести торги приходилось ей самой, так как ума у братьев хватало только на погрузку и разгрузку вещей. Как говорил младший брат Павел, головой он ест. Кристина предпочитала головой чаще думать и изредка целоваться.
Когда через полгода больше половины вещей были проданы, Кристина придумала заменить их на похожие по описанию. Для этого она уговорила братьев ограбить театральную кладовку одного из городов. Побитый молью и временем реквизит на очередных торгах раскупали еще лучше, чем настоящие вещи из каталога Сони Беккерман. Через полгода братья снова пополнили его, ограбив еще один провинциальный театр.
Вскоре из настоящего антиквариата в кладовой трейлера остались только две вещи: царский позолоченный трон с дырой на сиденье и небольшая подставка для ног. Как следовало из приложенного к ним описания, трон был подарен императрицей польскому королю Понятовскому, но в 1794 году, после подавления восстания в Польше, дабы унизить предавшего ее бывшего фаворита, Екатерина велела привезти трон в российскую столицу и превратила в личный нужник. На нем, согласно записям придворного Шарля Масона, утром 17 ноября 1796-го царица выпила кофе и умерла в туалетной комнате, прямо на седушке унитаза-трона.
Квадратный метровый стульчак с потертыми подлокотниками и облезшей позолотой участники аукционов упорно игнорировали, несмотря на постоянно снижаемую цену. Подставку для ног Кристина сама вычеркнула из каталога, так как она приглянулась ей красивым и мягким соболиным мехом, а также резными птичками по бокам. Описание к ножной скамеечке потерялось, что стало еще одной причиной не выставлять этот лот на торги. Сначала девушке не нравилось, что небольшой стульчик, обтянутый желтой кожей, такой тяжелый, но потом решила, что он просто сделан из цельного ствола дерева.
4. Лев на охоте
Хватов после осмотра трейлера и зала кинотеатра в Серодольске сразу понял, что самый легкий путь умыкнуть вожделенную ножную подставку, это просто купить ее. Цена позолоченного стульчика в списке лотов, купленного в кассе кинотеатра, было до смешного мала - всего тысяча рублей.
Он пришел к самому началу торгов и презрительно оглядел пеструю городскую публику, похлопывая раздутым лопатником по колену.
Мелкая вороватая чиновничья братия и несколько торгашей с жирными женушками были Льву не страшны. Он знал, что их интересует на аукционе не товар, а процесс поднятия цены, чтобы унизить и опозорить знакомых конкурентов. Вступать же в гонку с незнакомым им Хватовым нет ни интереса, ни выгоды. Поэтому-то Лев рассчитывал выкупить стульчик за начальную цену.
Скучающим взглядом опытный вор провожал проданные платья, шляпы и ажурное царское белье, которое живо раскупал пустеющий на глазах зал.
Нужный лот бойкая девица с молоточком объявила уже под закрытие торгов. Но то, что вынесли на сцену два мордоворота в синих комбинезонах, несколько смутило Хватова. Он не ожидал, что стульчик окажется метровым громоздким троном с подлокотниками. Именно они и насторожили опытного профессионала.
- Начальная цена тысяча рублей, - хриплым фальцетом выкрикнула усталая девица за трибуной. - Кто больше?
- Тысячу сто, - Хватов лениво приподнял номерок, уверенный в победе.
- Десять тысяч, - мальчишеский наглый тенорок, раздавшийся за спиной Льва, ошеломил его.
Хватов бросил взгляд на субтильного юношу, нахально размахивающего своим номером.
"Придурок из местной золотой молодежи", - решил Лев, прежде, чем поднять цену.
- Одиннадцать тысяч, - Хватов поднял руку.
- Одиннадцать сороковой, раз. Кто больше?
- Двадцать тысяч, - тенор приобрел обидно-хвастливые нотки.
- Двадцать тридцать второй, раз.
- Двадцать одна, - хрипло выдавил Лев.
- Пятьдесят, - наглость тенора превысила содержимое пухлого кошелька Хватова.
Он ошеломленно смотрел, как два парня в комбинезонах о чем-то долго спорят с прыщавым наглецом, а потом выносят позолоченный стул и грузят в багажник такси.
Второе такси в этом захудалом городишке найти оказалось невозможно и Хватов нанял частника, кинув тому на колени пачку разноцветных купюр.
- Вперед и быстро. Вон за тем такси. Догонишь, получишь еще столько же.
Мотор засиженного пассажирами жигуленка взревел и машина, охая и обиженно крякая на колдобинах, понеслась в густеющую темноту вечернего города.
5. Удача не приходит одна.
Эдуард спорил с братьями Ломовыми из-за отказа принять выписанный им чек в некий "Priwat Benk of Amerik". Он и сам не знал, где обретается сие банковское заведение, поэтому сильно настаивать не стал и вытащил толстую пачку розовых пятитысячных купюр, предусмотрительно лично напечатанных им на принтере в местном Интернет-кафе.
Отсчитывал он бумажки на уровне колен, чтобы придирчивые парни, принимающие только наличные, не рассмотрели одинаковые номера купюр.
Ему везло с самого приезда в богом забытый Серодольск. Первое - он успел к началу торгов. Второе - он сразу определил отсутствие профессионализма у организаторов торгов. Его мамочка в этом деле не одну собаку съела и дала сыночку множество уроков, как звон голоса превращать в шорох купюр.
Третье - Эдику повезло с жадным таксистом, который неуловимым движением изъял из его ладони пятитысячную купюру и поклялся доставить за секунду на любой курорт мира. Эдуард хотел пока только исчезнуть побыстрее из пределов Серодольска.
Когда скорбно гудящее такси выбралось из провинциальных глубин на федеральную трассу, изредка подверженную ямочному ремонту, Беккерман облегченно вздохнул.
- Шеф, ты случайно не наш банк грабанул? - грубовато спросил таксист, поглядывающий в зеркальце.
- А что?
- Хвост к нам прицепился. Не легавые точно, те бы уже давно все колеса подырявили. Получается - обидел ты своих подельников, так?
- Не так. Я даже близко к банкам не подхожу. Лет десять. И подельников не имею. Слушай, прижмись к обочине, может, проскочит?
Противно завизжали тормоза и машина застыла на обочине. Фары сзади тут же погасли.
- Нет, шеф, не отпустят они нас теперь. Трогаемся?
- Давай. Какой следующий город?
- Суходольск.
- Сможешь там оторваться?
- Если позолотишь ручку, попробую, а нет, какой резон мне под пули ложиться?
Эдик сунул в подставленный карман еще одну розовую бумажку. Не жалко.
6. Игра в прятки.
Въезжать в Суходольск частник категорически отказался.
- Не, даже за сто тыщ не поеду, - отвел он протянутую Хватовым тысячную купюру. - Тут территория братков Хлюдовых, а я в их игры не играю.
- Что за игры?
- В американский покер. Здесь через реку один мост. Вот на нем братки и кормятся. За проезд по мосту требуют сыграть с ними в покер. Откажешься - разберут на органы. Согласишься - отпустят голышом. Нет проезда по мосту - только проход.
Лев вылез из машины и огляделся. Крохотный городок растянулся вдоль широкой реки, отражаясь в ней тусклым ночным освещением. Ни неоновых вывесок, ни пулеметных строчек дорожных фонарей, только редкие огоньки окон суровых двухэтажек казарменного вида.
"Да, тут не только невест, тут и женихов, видимо, давно уже никто не спрашивал", - грустно оценил Хватов открывшиеся мрачные перспективы. Он прислушался, чтобы уловить рокот автомобильных моторов. Нет. Даже придорожные степные сверчки притихли, не желая нарушать кладбищенскую благостную атмосферу спящего города.
Лев успел заметить, что красные огоньки такси свернули с федеральной трассы в проулок, а значит, есть вероятность, что до утра он отыщет уведенное из-под носа богатство.
- Бабуля, а есть ли в вашем городе гостиница? - Хватов после долгих блужданий по плохо освещенным улицам наткнулся на сторожиху магазинчика.
- Для кого и скамейка в парке - дом родной. Ты, мущина, чьих будешь? - бодрая старушка явно настраивалась на долгий и интересный разговор по душам до самого утра.
- Бабка, ты отвечай, пока я тебя спрашиваю, а не допрашиваю, поняла? - Лев грубо пресек попытки длительного ухаживания.
- Есть гостиница. Название "У Зинки". Четыре номера.
- Рукой покажи, где это?
Такси стояло в двух кварталах от гостиницы. Пустое. Судя по закрытому багажнику, царский стул хозяин унес с собой.
В двухэтажном здании городского отеля светилось только одно окно из десяти, так что гадать особо не пришлось. Лев поднялся по пожарной лестнице и заглянул внутрь.
Знакомый прыщавый наглец стоял на коленях и топором, видимо снятым с пожарного щита, курочил царское кресло. Половина уже оторванных частей валялась у двери. Юноша ножом срезал обивку. Хватов напряженно следил за нервными движениями сверкающего лезвия.
Ни внутри сиденья, ни под ним ничего не было. Лев облегченно вздохнул и осторожно спустился по лестнице.
7. Бриллианты почти рядом
Эдик уже через час вернулся в Серодольск на успевшем малость отдохнуть такси. По пути шофер пытался подобрать бредущего по обочине мужчину в сером пыльнике, но Эдуард запретил останавливаться, боясь, что не застанет аукцион на месте.
Так оно и оказалось. Трейлера за кинотеатром не было. Зато была уверенность, что проданный стул - фальшивка. Никакого технического устройства внутри громоздкого кресла, больше похожего на царский трон, не было.
Эдик рассматривал два варианта: оптимистический, где ножной стульчик не участвовал в данной распродаже, и пессимистический, где его давно продали с потрохами или без. "Без" его устраивало больше.
Оба варианта нуждались в проверке, то есть в обыске кладовой трейлера.
До самого города навстречу не попалось ни одной машины, что убеждало о переезде аукциона в сторону Чернодольска. Таксист молча протянул руку. Эдик треснул его по жадной голове найденной под сиденьем монтировкой, спихнул на обочину и уселся за руль. Наступала фаза операции, при которой лишние глаза грозили уменьшением доли от законного наследства сбежавшей от горячей сыновней любви мамочки.
8. Не было бы несчастья.
Трейлер, раскачиваясь и поскрипывая, несся в сторону Чернодольска. Там по плану братьев намечались очередные торги. Выручки от продаж в Серодольске едва хватило расплатиться за аренду кинотеатра и на бензин.
Старший брат Иван заметил подделку купюр, только когда начал их пересчитывать сразу после ухода последнего, больше зрителя, чем покупателя.
- Ты куда смотрел, Пашка? - сунул он в нос младшему две купюры с одинаковыми номерами.
- Так он при нас их считал. А ты куда смотрел?
Поняв, что стульчак императрицы они подарили неизвестному ловкачу, братья успокоились.
- Слышь, Иван, этот переносной толчок только место в машине занимал. Я даже рад, что хоть так от него избавились.
- А мне жаль, - вздохнула Кристина. - Я уже так к нему привыкла. И к его неповторимому имперскому запаху. Чем-то напоминает Шанель номер шесть. Кстати, Паша, ты опять в списке лотов ошибся. Я тебе сколько раз говорила, что этот унитаз-трон пишется как "стульчак", а не "стульчик".
На ночевку в Чернодольске странствующие аукционеры расположились на пустыре за бывшим, судя по запаху, коровником.
И вот тут Павел, спавший до этого в трейлере на царском троне-унитазе, начал готовить себе матрац из гроссбухов, набитых устаревшей отчетностью бывшей владелицы антиквариата. Из разорванной папки и выпало описание подставки для ног императрицы, выполненное собственноручно мастером Прохором Безенчуком.
Павел нырнул в кладовку, но там было пусто.
- Крыся, где твой стульчик с соболями?
- Не скажу.
- Хорошо. Кристина.
- Под моей полкой в конце трейлера.
- Смотрите сюда, господа придурки, - Павел водрузил ножную скамеечку на стол и жестом фокусника с хрустом содрал с него соболью шкурку.
- Что смотреть-то? - Иван с девушкой изумленно смотрели на изуродованный антиквариат.
- На это, - Павел картинным жестом бросил поверх стульчика описание мастера с подробными чертежами внутреннего устройства.
Читали и рассматривали его Иван с Кристиной, вырывая листы друг у друга.
- Ты хочешь сказать, что наша Крыся грела свои ножки не на соболях, а на куче бриллиантов? - наконец выдавил из себя старший брат.
- Именно, - Павел ткнул пальцем в сторону портрета Сони Бекерман. - Если только эта сучка не обокрала нас раньше.
- Покажи печать на папке. Это ведь ты ее сорвал? - Кристина мыслила намного быстрее братьев и только в нужном направлении.
- Ну, я. А что?
- А то и значит, что бывшая владелица не читала это описание, а значит и не догадывалась о содержимом скамеечки императрицы.
- А ведь ты права, там внутри, судя по стуку, полно камешков. Паша, неси топор.
- Нет, - остановила братьев девушка. - Если это действительно настоящий механический автомат Безенчука, то его теперешняя цена может быть даже больше собранных внутри бриллиантов. В приложении к описанию говорится, что императрица казнила мастера за кражу драгоценных камней. Значит, он предусмотрел способ быстро их изнутри вынимать. Иван, видишь по бокам скамеечки золоченые изображения птичек? Попробуй их повернуть.
Раздался скрип пружин и боковинки разошлись в стороны. На стол посыпались крупные цветные самоцветы.
За окном трейлера раздался треск и сдавленный крик боли.
9. Военный совет в Чернодольске.
Эдик, с дерева увидевший гору сверкающих бриллиантов, непроизвольно отпустил ветку, за которую держался, и рухнул вниз.
Выбежавшие на шум братья увидели только его спину, когда он, прихрамывая, несся к такси. Машина с ревом развернулась и скрылась за поворотом.
Более предусмотрительный Лев Хватов, проследивший за хамоватым Эдуардом, машину с частником оставил за углом коровника, а сам с его крыши наблюдал в бинокль за сценой потрошения царской ножной подставки. От вида такой кучи драгоценностей даже у бинокля запотели цейсовские линзы.
Только по треску ломающихся веток Лев догадался о наличии неизвестного конкурента. Он глубоко задумался, одновременно составляя план экспроприации клада и устранения очень лишнего претендента на его богатство. Бриллианты были так близко, что Хватов мысленно сроднился с ними, полюбил нерастраченными отцовскими чувствами и решил навеки их удочерить. Или усыновить, что не столь важно.
- Черт, он их видел! - заорал Павел, размахивая в бессильной злобе кулаками.
- Кто? - спросил туповатый Иван.
- Мальчики, не важно, кто и что. Быстро в трейлер, надо посоветоваться, - вся благородная семейка скрылась внутри машины.
Свет внутри трейлера погас.
- Не видно же ничего, Крыся, - возмутился Иван.
- Тебе, чтобы слушать, свет нужен? - бесцеремонно оборвала его девушка. - Теперь ясно, что про клад знаем не только мы. Павел, тебе не кажется, что с дерева свалился тот самый хлыщ, что вчера купил у нас царский унитаз?
- Со спины похож, а морду я не разглядел.
- Крысь, а помнишь, там еще за толчок торговался высокий старикан с моноклем в глазу?
- Точно. Хорошо его помню. Похоже, уже двое знают о спрятанных в стуле бриллиантах. Стоп! Поняла, почему они предлагали такие бешеные деньги за горшок императрицы. Они покупали не его, а вот эту ножную подставку.
- Почему? - хором возопили братья.
- А очень просто. Из-за твоей ошибки, Паша, в списке лотов. Ты же опять вместо "стульчак" написал "стульчик", вот за стул и шла торговля, а вовсе не за унитаз.
- И что нам теперь делать? Предлагаю делать ноги, - Иван кивнул на кабину трейлера.
- Нет, - во второй раз остановила братьев Кристина. - Если мы сейчас уедем от двух претендентов на наши камешки, завтра нас будет искать целая свора. Предлагаю два варианта. Простой и... очень простой.
- Говори, - опять хором спросили братья.
- Простой вариант: ждем их до утра и пытаемся поровну разделить на троих вот эту кучку, - Кристина ладонью отделила небольшую кучку самоцветов, а остальные ссыпала в мешочек с мукой. - Никто из них ведь не знает, сколько на самом деле было камней. Это даст нам гарантию, что они отстанут от нас и дадут спокойно уехать.
- А очень простой? - Ивану по его недовольной физиономии явно не хотелось ни с кем делиться.
- Помнишь наш лот номер пятьдесят два?
- А, боевой арбалет?
- Да.
- Ты предлагаешь их убить? Но у нас к нему всего три болта, - Павла больше беспокоила не перспектива убийства, а малое количество боеприпасов.
- Вот и настрогайте к утру побольше болтов, на что вам руки даны? - Кристина поняла, что первый вариант не проходит. - А пока, Иван, залезай на крышу трейлера на дежурство. До утра тебе и трех болтов хватит.
Старший брат включил свет и начал копаться в кладовке.
10. По самое не хочу.
Хватов резонно решил, что выключение света в трейлере, это военная хитрость врага. В бинокль он прекрасно видел, как Иван повернул на боковине скамеечки золотую птичку, и как высыпались на стол бриллианты. Единственное, в чем он сомневался, это куда камешки делись потом. Когда снова включился свет, скамеечка в собранном виде стояла на столе. Поразмышляв, Лев правильно оценил, что в любом случае механический антиквариат стоит бешеных денег и тырить надо именно его.
План его был прост, как две копейки: Выманить троих простаков из машины, а самому в это темное время скоммуниздить драгоценную вещицу. Выманивать семейку аукционеров Хватов решил на живца, на шофера частной машины.
Его очень обрадовало, что один из братьев вскоре залез на крышу трейлера. Лев решил, что временные владельцы клада решили организовать круговое наблюдение.
Лев начал осторожно спускаться с крыши коровника по обвалившейся стене. На его несчастье любопытная луна на минутку выглянула из-за огромной ночной тучи. Ивану этого вполне хватило, чтобы прицелиться и спустить курок.
Свист тяжелого болта и вопль Хватова слились с победным ржаньем довольного Ивана, потрясающего арбалетом на крыше трейлера. Грохот обваливающейся стены дополнил ночную какофонию.
Павел с Кристиной выбежали из машины и вместе с Иваном ринулись добивать поверженного врага.
Эдуард с изумлением наблюдал за боевыми действиями на коровьем пустыре. Он незаметно подкрался с другой стороны коровника и следил за окнами трейлера, не решаясь снова залезть на дерево.
Как только орущая троица ринулась в сторону рухнувшей стены коровника, Эдик заскочил в трейлер и схватил в охапку вожделенный антиквариат. Он вскочил в украденное такси и, визжа шинами, ринулся в сторону федеральной трассы. На повороте он чуть не сбил идущего по его следу таксиста, обрадованно поднявшему руку при виде уворованной собственности.
Поняв, что добровольно ему ничего не вернут, таксист обратил свой взор на бесстыдно раскрывший все двери трейлер. Не долго думая он вскочил в кабину и рванул в погоню за родным жигуленком.