Аннотация: Год Ёжиков - ни по какому календарю! Рисунки автора
Александр Парфе
Год Ёжиков
От звонка Папа-Ёж резко дёрнулся и уколол жену. Мама-Ежиха недовольно пробурчала сквозь сон:
— Опять этот твой Новый год?
Нормального ежа в середине зимы и пушкой не разбудить, но Папе-Ежу хватало будильника. Он ставил его на столик поближе к уху, перед тем как всё семейство залегало в спячку, и 31-го декабря, ровно в десять вечера, пружина начинала молотить по колокольчику. Ещё примерно полчаса Папа-Ёж боролся со сном. Он разлеплял один глаз, а пока возился со вторым, первый вновь склеивался.
— Фукс-пукс, — пыхтел Папа-Ёж и, не дожидаясь, когда глаза совсем откроются, свешивал с кровати ножки.
— Опс-хопс, — бормотал он, с удовольствием шевеля пальцами.
После этого Папа-Ёж спрыгивал на пол и начинал делать четырнадцать приседаний. Нет, в этот раз на одно больше — пятнадцать. Потому что детство у Папы-Ежа давно уже кончилось, он был взрослым.
А в одиннадцать часов, уже с открытыми глазами, умытый и причёсанный, напевая под нос весёлую песенку, он будил детишек.
Он всегда начинал с детей-ёжиков, потому что тогда у него не было хлопот с Мамой-Ежихой. Поднять лежебоку могли только эти отчаянные разбойники.
А когда, наконец, все просыпались, дом Ежей наполнялся радостным гомоном. Мама-Ежиха бежала наливать чайник, а Папа-Ёж вставал к двери и начинал ждать, приложив к ней ухо.
— Папа, а кто сегодня придёт? — спрашивал один ёжик.
— Папа, у нас будет большая ёлка или маленькая? — теребил его другой.
А третий ёжик сидел в ногах у Папы-Ежа и кусал его за пятку.
Дело в том, что ровно без пяти двенадцать к ним приходил какой-нибудь гость. Если это был Заяц, то следующий год становился Годом Зайца. Если приходил Кабан, то год назывался Годом Свиньи. Больше всего Ёжики любили Год Медведя, потому что накануне этого года их косолапый сосед приносил им огромную ёлку. Заяц приносил совсем маленькую ёлочку, а уж Петух — и вовсе одну колючую веточку.
— Наверное, сегодня никто не придёт, — сказал Папа-Ёж и показал на окно.
Этой зимой выпало много снега. Их домик завалило по самую трубу.
— И мы не узнаем, какой будет год? — расстроились детишки. Они уже достали коробку с ёлочными игрушками и спорили, кто нацепит звезду на макушку.
— Ну почему же не узнаем, — улыбнулась Мама-Ежиха. — Мы можем позвонить соседям.
— Отличная мысль! — обрадовался Папа-Ёж.
Он взял мобильник и поискал номер Зайца.
— Медведю даже звонить не буду, — пыхтел Папа-Ёж, старательно нажимая на кнопки. — Ведь в последний раз приходил именно он, а два Года Медведя подряд не бывает... Алло? Заяц? Привет, братишка! Ты сегодня не собирался к нам?
— Меня завалило, — ответил Заяц.
— Понятно, — вздохнул Папа-Ёж. — Значит, не Год Зайца. Передавай привет Зайчихе.
Он подмигнул детишкам и набрал номер Кабана.
— Послушай, приятель, а ты, случайно, не забыл наведаться к нам сегодня?
— Меня завалило, — сказал Кабан. — Извини, Ёж.
Петух сообщил, что его тоже завалило. Снег даже просыпался в камин через трубу, и бедняга не может теперь зажечь дрова, сидит и дрожит от холода.
— Ну, ты придумай что-нибудь, — пожалел его Папа-Ёж. — Укройся одеялами. Лучше сразу тремя.
Лошадь тоже не могла выбраться из своей заваленной сугробами конюшни. Хорошо, что успела осенью запастись сеном, скучать не придётся.
— Наверное, будет Год Обезьяны, — сказал Папа, положив мобильник.
Кто такая эта Обезьяна, никто не знал. Эта зверушка ни разу ни к кому не приходила. Мама-Ежиха сказала, что, раз она никогда не приходила и если и сейчас не придёт, — значит, и правда будет Год Обезьяны.
Папа-Ёж задумчиво погладил иголки на подбородке и вдруг засмеялся:
— Какие мы глупые! Давайте попьём чаю, поиграем в прятки, потом в слова, а после попрыгаем на кроватях. Всё как обычно. И ляжем спать. А весной проснёмся и спросим у сороки, какой нынче год.
Идея всем безумно понравилась. Мама-Ежиха подошла к Папе и обняла его.
— А ты помнишь, как давно-давно ты взял мою лапу и прижал к своему сердцу? — прошептала она, щурясь от нежности. Как известно, ежи так признаются в любви, потому что и на лапах, и на груди у них нет иголок, там самая тонкая кожа, которую легко поранить.
— Я это хорошо помню, дорогая, — ответил Папа-Ёж.
И они стали медленно кружиться по комнате, прижавшись друг к другу тёплыми животиками. Они задумались и не заметили, что дети-ёжики давно уже наряжают их игрушками, тихо шушукаясь и хихикая. И когда они громко закричали: "Ёлочка, зажгись!" — родители посмотрели вокруг, удивлённо заморгали, зазвенели ёлочными шарами, а потом они все вместе рассмеялись.
Дети встали в хоровод и пошли вокруг "ёлочки".
— Вот вам и Год Обезьяны, — улыбнулся Папа-Ёж.
А Мама-Ежиха поцеловала его, затем осторожно присела, поймала детишек в охапку и сказала:
![[]](/img/p/parfe_a_w/godezhikov/yozhik.jpg)