Павлов Роман Юрьевич. Бес

Падшие духи.

тогда идет и берет с собою семь других духов,
злейших себя, и, войдя, живут там
Евангелия от Матфея 12 : 45

Исповедь седьмого духа.

   Когда у вас болит голова, стреляет в ухе, колет в боку - это моя работа. Я - ваша болезнь. Я питаюсь вашей злобой, ненавистью, завистью, похотью. Чем больше вы кормите меня, тем успешнее я могу выполнять свою работу, тем быстрее я разрушаю ваш организм. Но ваша боль это и моя боль. Я страдаю вместе с вами, хотя это ничего не меняет - я не властен над собой. Я - седьмой дух. Низшее существо из духовного коллектива, которого люди зовут бесом. Каждый из семи выполняет свою роль.
     У меня нету ни воли, ни сознания. Когда человек переполнен негативными эмоциями, то в определённых местах его физического тела нарушаются связи с телом астральным, также именуемым тонким или духовным - и в это место перемещают меня. Если человек счастлив, то я практически исчезаю, остаётся лишь небольшой комочек, сгусток психической энергии размером с мышонка - я растворяюсь в нанавистном свете. Когда несчастен - я росту, присасываясь к месту разрыва связей, пускаю корни и могу спровоцировать серьёзную, даже смертельную болезнь. Боль возвращается ко мне, словно бумеранг, я корчусь под её напором - чем больше я становлюсь, тем сильнее боль. Так и проходит моё время, моя вечность, моё бесконечное существование, мой безрадостный и скорбный путь, лишённый милосердия.
     Однако не та боль, которую я разделяю с человеком, приносит мне самые жестокие страдания. Есть небольшой промежуток времени, когда душа человека уже покинула реальность, но ещё не прибыла в мир сновидений. Вот тогда мои мучения возрастают стократно. Я совершаю заново самые постыдные поступки свое жизни, но теперь я знаю им цену. Вот я переоформляю квартиру своего брата, попавшего в тюрьму, на себя и продаю её. А вот, пьяный, избиваю старика соседа, который пришёл забрать долг. Вот я проворачиваю схему воровства денег, выделенных на ремонт интерната. А сейчас приватизирую дом престарелых и выселяю его обитателей... Наблюдаю за собой со стороны и беззвучно кричу: "Не делай этого, верни деньги, отдай квартиру...". Вместо радости от удачно завершённого дельца я ощущаю муку, словно с живого тела содрали кожу, посыпали солью и беспощадно трут наждачкой. Обнажённая совесть - оголенные провода, которые вонзаются в мою суть и посылают разряд за разрядом. Меня распинают на кресте снова и снова. Каждого из семи. И каждый чувствует боль и муки иных, и наши страдания усиливают друг друга. Вернувшийся ненадолго рассудок порождает бесконечный ворох мучительных мыслей о том, что было бы, если бы тогда поступил иначе, поступил правильно. Горькое раскаяние, парализующий страх перед возвращением в бессознательное растительное существование и яростная жажда в это существование вернуться. Ясное видение того будущего, которое поступками своими готовит себе человек и невозможность прокричать ему: "Изменись пока не поздно, не совершай моих ошибок!" И при этом злорадство, отвратительно притягательное ощущение, что не избежать ему кары за грехи и жгучее желание, чтобы его вечность была ужасней, чем моя. Затем тьма прорывает хлипкую плотину моего израненного ума и остаётся только чувство безысходности, боль, злоба и бессилие.
     Я сам обрёк себя... Я раскалённый металл, которым выжигает глаза жертвы рука палача. Гангрена, растекающаяся гноем по телу. Пуля, рвущая ткани и смешивающая внутренности. Безмолвный и неподвижный клубок боли. Я не могу изменить свою вечность. А можешь ли ты?

Исповедь шестого духа.

Я - сгусток хаоса. Мой мир - мир волн. Тех, что слышит и видит человек. Разум человека обрабатывает их и создаёт определённую картину мира. Множество волн одновременно пронизывают меня. Они упорядочены и этим причиняют мне невыносимые муки.

Я - шестой дух. Если вам что-то послышалось или показалось - это моя работа. Если мозг человека болен, то волны, идущие к нему, начинают блуждать и наступает моё время - я получаю возможность менять их. Тогда человек видит и слышит не то, что есть, а то, что создаю я.

Каждый звук, каждый фотон отражающегося от предметов света мириадами молний пронизывают моё естество. Они влекут меня: растягивают, как пружину; разматывают, как клубок.

В жизни я был большим и важным человеком. Я плёл паутину, в которую попадали многие. С помощью шантажа, вымогательства, пыток и подстав я создавал хаос в жизни людей. Это приносило мне огромные деньги и власть. Владычество на судьбами людей казалось мне чем-то незыблемым, непреходящим. Я думал, что тьма служит мне орудием, что я хозяин положения и так будет вечно. Однако для вечности это во стократ меньше, чем какая-нибудь детская игрушка значила для меня во дни земного могущества...

Когда приходит ночь и разум человека отдыхает, меня пронизывают мысли и образы моей смертной жизни и жизни остальных шести. Проснувшееся самосознание вынуждено впитывать боль, страх, отчаяние и от этого никуда деться.

Я - шестой дух, я скала ужаса в океане муки. Вечный шторм яростно обрушивает удары, от каждого скала потрясается до основания. В вашем мире шторм утихнет, вода сточит камень, океан высохнет. В моём - никогда.

Исповедь пятого духа.

Мой мир - мир эмоций. Я не вижу, не слышу, не осознаю собственное бытие. Я могу лишь чувствовать. Я - пленница души человеческой, она мой дом и моя тюрьма. Я лишилась всего - тела, памяти, воли, лишилась прошлого и будущего. Я - ничтожная часть собственной души, обречённая навеки блуждать в душах живых людей. Я - пятый дух.

Когда человек счастлив, когда совесть его чиста, а путь угоден Богу, тогда в душе его разливается океан света, давящий на меня со всех сторон, и я уменьшаюсь, съёживаюсь в точку, безумный страх исчезнуть полностью захватывает меня. Я словно парашютист, обнаруживший в прыжке, что парашют неисправен. Я словно моряк-подлодник, когда корабль его лёг на дно и помощи ждать неоткуда. Свет уничтожает меня, испепеляет, как вампира. Я не могу закричать, не могу зарыдать, не могу биться в истерике - для меня не существует убежища. Нету стены из мыслей, воспоминаний или надежды, за которой я могла бы спрятаться в ожидании конца. Я не могу молить Бога о милости.

При жизни я была безумна красива. И своей красотой я пользовалась на полную катушку. Я соблазняла детей, я была причиной инфарктов у стариков. Я пробивала себе дорогу наверх, не останавливаясь ни перед чем. Я выдаивала мужчин без остатка, я не просто позволяла им делать с моим телом всё, я упивалась пороком. Страсть охватывала меня целиком, жажда телесного наслаждения переплелась намертво с поиском новых острых впечатлений. Я испытала всё, что изобрёл род человеческий на пути к удовлетворению сексуальных фантазий. К тому времени, когда красота моя стала блекнуть, мои мечты сбылись. Моими любовниками были министры, генералы и даже короли. Моё могущество было безгранично, но в душе росла пустота. Чем больше я пыталась её заполнить, тем быстрее она росла. Я опустилась в самые глубокие пучины разврата, совершала такие уродливые деяния, что и сами римляне устыдились бы. Я не смогла утолить эту жажду при жизни, а после смерти сама стала ею.

Когда хороший человек, поддавшись соблазну, с каждым толчком плоти овладевает вожделенным предметом, тёмный огонь греха наполняем его душу. В его обращенных внутрь глазах, ищущих там оправдание, вы увидите меня. Когда порок наполняет весельем падающего юношу или девушку, создавая иллюзию лёгкости и полёта - вы услышите мой смех. Когда законченный извращенец, гонимый необоримой жаждой, отмеченный адом звериной желтизной зрачка, ощущает неизбежность наказания - я диктую ему приговор.

Когда свету в человеке больше нет места, тогда я сливаюсь с ним воедино. Его душа становится моей душой, тьма спаивает нас, перемешивает уже безвозвратно. Я ничего не буду помнить о его жизни. Я буду продолжать мучительно гореть всепоглощающим огнём страсти, которому никогда не погаснуть. Развращение и разложение, ставшее моей сутью, будут искать лазейки в крепость духа следующего человека. И если вы откроете передо мною ворота - со временем я стану вами.

Исповедь четвёртого духа.

В тонком мире каждый предмет, каждая вещь имеет астральный оттиск - тень. Такова и моя структура. Я - тень перчаток в мире мертвых. Облегая руки человека, я недвижим, я неизменен, пока человек не касается ничего. Я - четвертых дух.

Но стоит человеческим рукам дотронуться до какого-либо предмета, я смешиваюсь с тенью этой вещи мира мёртвых, становлюсь одним с ней целым. Я ощущаю боль, словно по мне проезжает асфальтный каток, вминая в бетон, и всепоглощающее отчаяние, сводящее с ума непонимание: "Как же так? Я ведь был живым человеком, с чувствами, памятью, разумом, как же могу я быть авторучкой, зубочисткой, ключём"? Когда человек кладёт предмет на место, необоримая сила вырывает меня из тени, словно ураган вековое дерево. Я ощущаю, как мириады связей рвутся во мне, так чувствует себя тот, кому по живому отпиливают руку ржавой, тупой пилой. Если бы убежать, забыться.... Меня охватывает дикая жадность к тени: "Это моё, я владею этим, это со мной одно целое. Зачем меня разлучают с ним?" Жадность борется с болью, побеждает то одно то другое. Наконец я снова принимаю постоянный облик.

Я был вором при жизни. У меня была богатая семья, я не нуждался в пище или одежде. Но я хотел большего, при этом не тратя время на учёбу и работу. Я очень любил воровать у бедняков, наблюдая за их горем и отчаянием - это будоражило мою внутренность, давало почувствовать, что я оказываю влияние на судьбу человека. Когда я вырос, отец смог пристроить меня на очень хорошее место. Но я не прекратил красть. Теперь я воровал драгоценности, картины. Никто не мог заподозрить меня. Предметы превратились в мою страсть. В тайном погребе я хранил их во множестве. Принося ночью новую вещь, я подолгу оставался там, обходя свою коллекцию, впитывая в себя аромат, вес, цвета, ощупывая их снова и снова. После смерти жены, когда и сам я был уже слишком стар и болен, чтобы воровать, я перенёс предметы на второй этаж дома. Я более никуда не выходил и запретил слугам подыматься наверх. Вскоре я стал бояться дотронуться к ним, чтобы не повредить. Всё покрывал толстый слой пыли. В последние дни жизни я не спускался в столовую и умер от голода среди сокровищ, разрываемый желанием сгрести их под себя и ужасом нарушить их совершенное естество прикосновением.

Когда приходит ночь, я раз за разом переживаю последние мгновения своей жизни. Я вижу те вещи, что стали для меня дороже жизни и души. Я тяну к ним скрюченные пальцы, я пытаюсь сдувать пыль немощными старческими лёгкими. Я ползу по полу, стремясь увидеть следующий предмет...

Но у меня нету тела и я недвижим. Я всего лишь тень, вещь мира мёртвых, невесомый и бесцветный блик на пальцах смертного. Я вечно буду тем, на что сгубил свою жизнь.

Исповедь третьего духа.

Я - метеор, вошедший в плотные слои атмосферы. Я мотылёк над костром, чьи опалённые крылья уже не в силах взмахнуть. Я чувствую, как лишаюсь памяти, силы, воли, как частицы прежнего меня сгорают в стремительном падении. Подо мною мириады таких же, как я, несущихся во тьму. Где-то там, в самом низу над бездной Хаоса завис первый из нас. Чтобы не исчезнуть окончательно он, некогда светлейший и могущественнейший из нас, цепляется за падающих, ускоряя их падение, но оттягивая своё. Я - третий дух и я - бывший ангел.

Жизнь с человеком - временная остановка. Некогда великий, ныне я не больше мыши. Я преступил черту, а значит имя мне чёрт. Я все силы свои положу, чтобы помочь тем другим, что некогда были смертными, сбить человека с пути истинного. Чем больше душ поглощены мраком, тем спокойнее Падший там, на грани сущего, тем позже его воля настигнет меня и швырнёт в небытие. Я постоянно издеваюсь над шестью, усиливая их муки: вырываю с корнями кого-нибудь с места и высовываю его вовне - чтобы ощутил ужас падения и страх перед истинной смертью. Жаль я не могу просто выбросить их наружу... Это даёт мне забыться на мгновение.

Меня терзает зависть к посланцу Вышних Чертогов - бывшему собрату. Его мягкий и тёплый свет пронизывает человека и нас. Свет жжёт меня, служит вечным напоминанием, чего я лишился в погоне за "свободой". Он любовью сводит на нет труд нашей ненависти. Над ним не властен ад, он не чувствует его непреодолимой силы притяжения.

Меня гложет зависть и к душам грешников. Если человек поборет зверя в себе и устремится к Богу, то после его смерти эти ничтожества окажутся дальше от хаоса. Теоретически они могут до скончания времён существовать таким образом. Для меня же есть лишь один путь - вниз, и этого не изменить.

Мучения мои будут всё усиливаться, личность моя будет угасать среди отчаянья и боли. Что ждёт меня там, за вратами мирозданья, чрез которых явившийся из хаоса Творец положил начало Бытию? Чего так страшится князь тьмы, единственный кроме Создателя заглянувший за них, в гордыне своей возомнивший себя равным Господу? О, бездна ада, какую ужасную цену плачу я, чтобы узнать ответы.

Исповедь второго духа.

Я - ветер, пойманный парусом; я - кукла, послушная руке кукловода. Я - голем, гомункул, джин в бутылке, вмурованный в статую призрак, ведомый тьмой сквозь вечность страданий... Я - второй дух.

Я чувствую тело человека до последнего волоска, до последней клеточки. Я ощущаю прикосновение ткани, жар солнца, возбуждение плоти. Моё существование - постоянная попытка взять под контроль то, что мне не принадлежит - тело человеческое. Это мой приговор, мой круг ада. Постоянное напряжение всех сил - ну шевельни ты хоть мизинцем, дёрни хоть самой мелкой мышцей. Я слепоглухонемой, парализованный, запертый в чужом естестве.

Мне подвластны низшие духи. Моим желанием, моей ненавистью они распределены, чтобы нанести как можно больший вред человеку. Они - мои члены, инструменты.

Я был могучим магом при жизни. Моей воле был подвластен мрак. Я порабощал других колдунов. Я командовал жителями нижних измерений, созданиями хаоса. Я отравлял жизнь человеческую, насылая болезни, пожары, засухи. Меня боялись и ненавидели. Короли и императоры заискивали предо мной. Я думал, что не существует пределов моей силе. Я считал, что могу вечно обманывать смерть, отнимая чужую жизненную силу. Если я и думал о посмертии, то видел себя тёмным владыкой, вассалом Князя Тьмы, стоящим у трона его. Я ошибался. Силы, которыми я повелевал, на самом деле играли со мной. Для них не существует цены, которую бы они не заплатили за душу человеческую. Я был не более, чем глупый раб, в отсутствие господина возомнивший себя хозяином.

Моя вечность похожа на последний миг несчастного, которого душам полиэтиленовым пакетом. О, если бы мне только овладеть человеком, хоть ненадолго! Я бы пустился в безумную пляску, я хохотал бы, я бросился бы со скалы. Может тогда на мгновение я стал бы свободен, может тогда проклятый повелитель грешных душ ослабил бы свою жуткую, намертво, хватку.

Исповедь первого духа.

Сказал безумец в сердце своём - нет Бога

Псалом 13 : 1

Я - молния, рождённая в монолите. Я - фотон, пленённый черной дырой. Я - последнее колебание вечного маятника. Я - тень воспоминания о прошлой жизни.

С того мига, как впервые моя внутренность озарилась светом самосознания, я строил цитадель разума. Стены цитадели возносились до небес, гордо взирая на внешний хаос. Сердцем крепости была статуя - моя статуя, она росла вместе с цитаделью. Гениальные способности, блестящее образование, упорный труд и неутолимая жажда новых знаний сделали меня одним из известнейших философов моего времени. Лучшие университеты соревновались за право принять меня. Талантливейшие среди молодых людей почитали огромной честью задать мне вопрос. Я выиграл все дискуссии, в которые вступал, повергая оппонентов в ступор. Редчайший в истории случай, но даже несогласные с моим мнением учёные признавали меня умнейшим в своей среде. Моя звезда горела ярко до самой смерти, светит она в науке и по сей день, быть может даже ярче.

Ставя во главу угла человека и превознося разум, я высмеивал веру. Я разрушал религиозные догмы, разбивал в пух и прах всё, что строилось не на фактах, а на слепых чувствах и преданиях из прошлого. Десятки раз я видел, как в глазах юных гаснет свет, который я называл фанатичным, как растёт сомнение, как сменяется оно болью и разочарованием. Разрушить веру почитал я своим долгом. Убить страх перед Богом и его судом было для меня делом чести, принципом преподавания. Религия была для меня отжившим своё суеверием, церковь - скопищем мошенников, душа - сказкой для глупцов. Я не знаю, сколько сотен, а может и тысяч сбил я с пути к Богу...

Сознание человека, его мысли я вижу цветным лабиринтом, сложнейшим переплетением геометрических фигур. У каждой мысли - своя дорога, свой цвет. Я пытаюсь мыслить так же. Иногда мне удаётся создать почти идентичную структуру, тогда я вторгаюсь ненадолго в его разум и внушаю какое-нибудь желание, какую-нибудь идею. Вполне возможно, что это желание или идея найдут воплощение. Если душа человека больна и разум его помутнён - я могу захватить полный контроль.

Я чувствую всю боль, весь страх, все полностью муки, что переживают остальные духи. Их существование - вращение по орбитам внутри поля моего сознания. Иногда мой разум меркнет, мысли исчезают и я падаю на орбиту какого-нибудь духа. Я становлюсь им, лишённый памяти, сгусток нематериальной энергии, которой вообще не должно быть...

Лишь на пороге вечности я понял, что моя цитадель не имеет фундамента - она висела в пустоте и тут же провалилась в неё. Помимо вечных мучений моих собратьев, что непрестанно наполняют моё скорбное существование, я понуждён осознавать, что мысли, идеи, теории, рождённые моим разумом, казавшиеся мне твёрже алмаза - на самом деле лишь оболочка, трухлявая, полная гнили и червей. Такова мудрость без Бога.

Оставить комментарий © Copyright Павлов Роман Юрьевич (vostok1982@bk.ru) Размещен: 10/05/2018, изменен: 10/05/2018. 19k. Статистика. Рассказ: Мистика Скачать FB2		Ваша оценка:

Павлов Роман Юрьевич : другие произведения.

Бес