“Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...”
Опять, то затухая, то усиливаясь, возвращаются в мой мозг эти слова, подчиняя его какому-то своему невообразимому завораживающему ритму...
С тех пор, как я их впервые услышал, они не покидают моего сознания. Их перепевы постоянно звучат в моих ушах...
Где-то около затылка чувствую давление, как будто холодные щупальца копошатся под черепом, выпрямляя извилины, которые чуть-чуть похрустывают при соприкосновении и звенят... звенят... звенят...
Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...
Два дня назад на мою электронную почту пришло письмо... От кого? Не помню. Да, признаться, даже и не задумывался... Мало ли приходит спама...
Какие-то буквы. Бессмысленный набор... Да мало ли бывает сбоев...
Решил посмотреть, что именно...
Как же бегут со звоном слова, нанизываясь на тонкую шелковинку сознания!..
“Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...”
А перед глазами так и мелькают ЭТИ... Они кружатся, отражая мою комнату, мои глаза, мое лицо, мои мысли...
Легкий сладостный звон наполняет мои уши. Перед глазами проплывают смутные образы трепетного Зазеркалья... И ЕГО лицо... Огромное, бледное, с темными дырами вместо глаз, носа и рта, как будто съеденное рыбами лицо разбухшего утопленника... Оно наплывает все чаще. Оно все ближе и контрастнее. Оно смеется надо мной, заполняя пространство вокруг себя и меня клубками могильных червей, копошащихся в гниющей плоти... Бывшей плоти.
“Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...”
Анфилады зеркального коридора уводят в черную шевелящуюся глубину, скрытую серой вуалью бесконечности. Бесконечности... Вечности... Покоя... Мертвого Покоя... А лицо смеется, выбрызгивая из черного рта брызги слов и невнятных проклятий на древних наречиях, исчезнувших тысячи лет назад...
Крутятся, позвякивая зеркала... Экран покрывается смутной рябью, оживает... И глядит. Глядит упорно, настойчиво, плотоядно... Серебряные и стеклянные колокольчики ударяются о грани зеркального коридора и плачут, разбиваясь о его стенки.
В глубине души я понимаю, что письмо прислано не мне... Что это письмо для несчастной одинокой девушки, возмечтавшей о суженом, но сила заклинания настолько велика, что она захватывает и меня, заставляя все дальше вглядываться в Бесконечное пространство позади экрана, ощущая на пределе сознания облик Того, кто стоит За стеклом монитора...
“Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...”
С каждым днем Зов усиливается. На улице, дома , на работе... Я хватаю шапку и бегу в лес. Падаю лицом на жесткий наст и катаюсь по снегу, стараясь избавиться от наваждения. Кажется, что-то удается... Белое Лицо растворяется в глубине зеркальной анфилады. Звуки проклятий больше не слышны. Однако, сами контуры становятся еще более четкими. Извиваясь лабиринтом между колоннами зимних дубов, на стенах проявляются орнаменты... Орнаменты черные, чернее антрацита и тверже алмаза. Мой полет между сужающихся стен прерывается ударом об пол... Гранитный твердый пол в дебрях зимнего леса... Но леса уже нет. Вместо него меня окружают черные, тверже алмаза стены, которые пульсируют эластическими сокращениями гигантского червя.
“Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...”
Опять появились звуки перезвона вращающихся зеркал и разбивающихся стеклянных колокольчиков.
Со смехом из-за колонны выплывает Белое Лицо. Оно гладкое, натянутая мацерированная кожа чуть поскрипывает от напряжения. Она блестит. Она даже прозрачная, а под нею...Они копошатся, переползая друг через друга, смачно причмокивая гниющим мясом. Это Лицо занимает все пространство передо мной. Оно вокруг меня... Я внутри него...
Белая полупрозрачная дымка вокруг. Холодно... Почему же так холодно? Пальцы не слушаются, они превратились в ледяные камушки и тоже начали звенеть, как колокольчики... Теперь я знаю, откуда этот звук! Его создают замерзшие кастаньеты трескающихся под ударами пальцев. Звенящая пыль осыпается вниз, хотя “верх” и “низ” здесь отсутствуют. Пыль улетает в пространство легкими байтами, вплетаясь в поток сообщений Сети...
“Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...”
Изнутри экрана я вижу Её Лицо. Она вглядывается в глубину экрана, не в силах оторваться. Я знаю, чем все для Неё закончится... Скоро Она не сможет больше спокойно жить. Странные заговоры и проклятья смутным Зовом будут тянуть Её неизвестно куда, в глубины черной зеркальной анфилады, такой гладкой, твердой и эластически перистальтирующей... Она будет ужасаться видением раздутого и распадающегося лица утопленника, еще не понимая, что это - Её собственное Лицо.
Я ударяю в стекло экрана, пытаясь пробиться наружу, но его поверхность, подобно зеркальной глади воды при взгляде изнутри, только колышется, дрожит и переливается всеми цветами радуги, являя взгляду удивительные по красоте узоры дифракционной решетки...
Я слышу ее стоны... Я вижу, как Она пытается вырваться из моих чар. Я чувствую Её сопротивление. Она кричит, но от этого звон разбивающихся колокольчиков становится все громче. Она пытается вырваться, бежать, но я иду вслед за Ней, не отставая и не приближаясь. Всему свое время. Так же , как и я, Она смирится. Еще будут судорожные подергивания. Еще холодеющие пальцы будут цепляться за раскаленные осколки стекла экрана... Но... Она УЖЕ моя. Время роли не играет. Зеркальные поверхности уже пронизали её сознание, холод нарастает и заполняет все Её существо. Она УЖЕ начинает слышать мою песню... Она УЖЕ идет ко мне, хотя сама еще этого не понимает и боится... Смешно... Бояться? Меня... И я стискиваю ее мозг еще сильнее. Она бьется, стонет, заламывает руки, из носа у Неё идет кровь... Интересно: что-то новое... Но это неважно... Усилим... Надавим...
“Суженый Ряженый Приходи Ко Мне Ужинать Ряженый Суженый Приходи Ко Мне Ужинать Суженый Ряженый приходи ко мне ужинать ряженый суженый приходи ко мне ужинатьряженыйсуженыйприходикомнеужи...”
Пройдет несколько дней и мы вместе будем звенеть зеркалами, разбиваясь морозными сосульками в глубинах чьего-то мозга. Мы будем смеяться, и смех наш будет растекаться древними проклятиями и сжимать извивающийся коридор. И ЭТО будет продолжаться до бесконечности. По крайне мере до той поры, пока существует Сеть.
Мы растворимся в Сети миллионами посланий электронной почты, рождая новую жизнь. Такую же, как наша...
А в Том мире останется только страх, искажающий лицо возле разбитого зеркала монитора...