Шаг в сторону и тьма. И думаешь, что умер,
тебя как-будто нет, а может быть ты часть,
мобильный ампутат... А повернешь за угол - 
и входишь в тёмный лес как в бестолковый чат.

А лес идёт в тебя безбашенным големом,
наматывая ЛЭП на сучковатый торс.
Финальный колобок с повадкой лангольера
стирает напрочь грунт и обнажает холст.

Откроешь рот и вдруг летишь в него как в яму.
Погрузишь разум в сон, чтоб вовсе не погас,
и снится как нырял в цимлянском водоёме,
а там внизу кресты, затопленный погост,

усопший рыболов накручивает леску 
и цепко тянет вниз, и здесь страшней, чем там...
Итс шоу-тайм. Сейчас ужасный мистер Мэнсон
споёт нам о любви к готическим гробам.

И вынесут наверх с разъятой микросхемой
(как голову того профессора) смотреть
как медленно течёт статическое время.
Чтоб не сойти с ума возможно умереть. 

Шаг в сторону и снег. Простёртая над нами
луна видна насквозь как бледная печать
Кровоточит язык, ободранный словами.
И думаешь, что цел, но чувствуешь, что часть.

Вот именно, что часть - отъятая конечность,
отрезанный ломоть и, стало быть, не весь,
часть речи, наконец - чужой бессвязной речи.
Или короткий сон кого-то, кто не здесь.