Аннотация: Продолжение романа "Кокаин. По ту сторону сознания". Глава-2. Прошу ознакомится с предыдущей главой.
Глава - 2 "Выживает сильнейший".
Скажи куда уходят мои дни, Бог?
Ведь людям больше не понятна значимость слов,
Некому понять поэтические взгляды на мир,
Я не могу нести ложь и потому не кумир.
Миллионы людей без идей,
Чьими головами правит бытовая жизнь.
Эй, люди, подождите меня, куда вы спешите?
За билетами в рай, когда у вас нету денег?
Всю жизнь проторчать в очереди не хочу я,
В конце получу я, что заслужу.
Бог! Неужели всё так просто, но ведь это корыстно.
Моя боль заставляет других смеяться,
Думают что победили, а я требую суда у тебя.
Ведь я один перед Тобой и мне нечего терять,
Ведь я с Тобой, я с Тобой!
(Многоточие - Исповедь)
Все-таки вечером пошел дождь, как и ожидалось. Все уже были в клубе, но я туда не сильно спешил. Болели почки и ребра. Иногда, пересиливал себя и подходил к зеркалу, поворачивался спиной, и едва дотрагиваясь до кровавых гематом, вздрагивал, крепко сжимая желтые зубы. Говорят, на черной коже не так видно или вообще не заметно. Я видел каждую вену, каждый рваный капилляр. Я не был зол, я был расстроен, что никто (и тем более Карен) не понимает меня. Даже удивлен, почему она меня не добила. Испугалась? Не хотела брать грех на душу, убив такое дерьмо как я? Посещают много вопросов, но не на один не могу подобрать ответы. Лег на кровать и сжался в клубок.
Сильным ударом открылась форточка, в которую еще час назад со свистом проникал ветер. Я взглянул на часы - двадцать минут первого. Наверное, я заснул. Дождь с грохотом бился о стекло, проникая в помещение сквозь настежь открытую форточку. Я предпринял несколько попыток подняться. Вертелся влево - вправо. Встал, подошел к окну и резким движением забил форточку обратно. "Буду надеяться, что до утра не выбьет" - буркнул я себе под нос и медленно пошагал к кровати.
- Нужно помолиться Богу, но я совсем не знаю молитв. Макс, sorry. Я завтра что-то выучу и обязательно помолюсь за тебя. - Шептал я, лежа на боку, разглядывая стену.
Дождь усиливался. Стучал в окно так, будто хотел войти. Иногда я даже вздрагивал. Уснуть снова у меня не получалось. Поднялся и подошел к холодильнику. Ничего примечательного и полезного в нем не оказалось; банка огурцов (в рассоле плавало три штуки), нарезанный батон и ломтик сала, завернутый в целлофановый пакет. Мне чего-то явно хотелось, но совсем не есть. На нижней полке, в пакете с картошкой, лежал, плотно скомканный сверток с серо-коричневым веществом.
Отмерев нужное количество, которое уже давно мог определить на глаз, пересыпал содержимое на ложку. Зажигалка не выдерживала столь длительного горения, поэтому я зажег свечу. Несколько минут, я, то подносил, то убирал ложку от свечи. Порошок медленно плавился, превращаясь в прозрачную жидкость. На столе, около книги (не знаю название, она потертая, очень старая, к тому же слишком толстая, чтобы ее читать), лежал заранее заготовленный жгут и кубовый шприц. Перетянув руку выше локтя, я стряхнул с вены нитки от футболки. Мелкая, тонка игла плавно входила под кожу. Жидкость потекла по венам, оставляя за собой легкую дрожь. Кинул шприц на стол, там же где книга неизвестного автора, ослабил жгут. Несколько минут нужно подождать.
Я облокотился на стену и замер в ожидании. Минуты текли медленно, я слышал биение сердца такое же громкое, как стук секундной стрелки часов в соседней комнате. Тук-тук..., тук-тук.... Шум дождя будто исчез, ушел на второй, а то и на третий план. Каждый переход секундной стрелки часов глухим стуком тук-тук отдавал в вески ровно таким же стуком биения сердца.
В квартире было тихо, видимо еще никто не вернулся. Вообще сожители редко возвращались, когда уходили в клуб. Ветер продолжал бить в стекло, пытаясь вновь распахнуть форточку. Капли стучали о железный подоконник, создавая сильный грохот, даже редкий гром не был настолько сильным как этот стук, но я его почти не слышал, только предполагал его существование. Боль в суставах медленно начала уходить. На смену ей приходило некое тепло. Я будто лежал под мокрым теплым одеялом. Видимо жидкость добралась до сердца и растеклась по всем венам, сосудам и капиллярам. Еще минута и все станет хорошо. Тук-тук - озвучили часы на стене соседней комнаты, но стук в висках на этот раз не ответил им.
Мир - это иллюзия, создаваемая человеком. На других планетах тоже есть живые существа, но нет людей, поэтому там, гораздо лучше. Ученые много лет искали жизнь на марсе, а когда не нашли - решили отправить людей. Зачем? Да все просто. Марс - прекрасная красная планета. Множество пустых вершин и бездонных кратеров, таит она в себе. Все живое, я уверен, прячется именно на дне этих кратеров. Странное, но земляне изучили поверхность марса куда лучше, чем океаническое дно родной голубой планеты. Люди - звери. Они готовы убивать все живое, что только найдут. Сколько видов уже истребили, сколько кануло в небытие, а им все мало. Все, новое, что находят люди, повергается исследованием, изучению и доказыванию или опровержению очередной нелепой теории. Людям не понять, что каждое убитое ими существо - живое. Раньше жители других планет и галактик часто посещали наш зеленый шарик, но как только ученые решили изучить не похожих на них изнутри - они перестали прилетать. К чему они все это делают? Ими движет страх. Только страх. Им не понять, что жители других планет могут прилететь с помощью, пониманием, да с простым разговором по душам. Все, кто не похож на нас - подвергается псевдо изучению, а после полному истреблению. Для полного уничтожения всегда найдется повод. Мой народ сотни лет был рабом, потому что мы не похожи на остальных. Совсем недавно люди перестали замечать, а вернее обращать внимание, на то какого цвета моя кожа. Я не сдамся им просто так. Буду бороться, начну борьбу против системы. Да, наверняка, я не оставлю достойное потомство, которое сможет продолжить борьбу, но я начну ее, покажу всем, что мы такие же люди и не стоит подвергать нас экспериментам и превращать в рабов. Не допущу, чтобы проводили опыты на людях и тем более на животных. Крокодилы - это недодинозавры. Они представляют угрозу нашей жизни (считает один из), значит, их, крокодилов, нужно истребить, а поводом послужит - кожаные куртки, туфли, портфели и прочие аксессуары. Другое животное представляет иную угрозу, а его шкура ни на что негодна, тогда люди придумали сделать из этого животного идол-деликатес. И так происходит со всей живностью, что боится человек. Да, поколения меняются, и, казалось бы, это должно прекратится, но нет. Каждое поколение уверяет следующее в опасности того или иного существа. Каждое новое поколение сильнее предыдущего в разы, поэтому переступает через страхи отцов. А вот для этого в моду, сленг, мировосприятие вводят новые вещи, аксессуары, деликатесы. Им не удастся захватить марс, уж слишком он гордый. На земле есть еще множество живых существ, которые можно истребить, но людям больше по душе поиск йети и единорога.
- Боже, помоги им выжить..., не дай людям добраться до этой прекрасной планеты. - Шептал я, сидя на кровати, облокотившись на стену, подняв голову вверх. - Ты должен мне пообещать, что не дашь им этого сделать. Почему ты молчишь?
- Ты слишком часто стал обращаться к Богу. Неужели уверовал? - Произнес кто-то, стоя у окна.
- Да, я раньше вообще не говорил с ним. Наверное, боялся.... Вот пришло время, столько хочется сказать, спросить, попросить..., даже помолится..., а вот слов не хватает. - Шептал я, не отводя взгляда от потолка.
- Он всегда тебя слышит и даже не обязательно говорить. Мысли - материальны, а Ему нужна вера и чистый разум. Ты веришь? - Поддержал беседу стоявший у окна. - Я сам многого не понимал, не признавал или не хотел. Пришло время, а я не успел ничего сказать, то есть обдумать. Он обратился ко мне.... Он понимал..., нет, он знал все, что я не успел, все, что хотел сказать. Понимаешь?
- Ага. - Сказал я в потолок, кивнув одними глазами. - С чего только начать?
- Не переживай, он тебя услышит и поймет. Он даже тебя простит, совершенно без слов. Слова, кстати, часто бывают лишними. - Поддержал меня некто у окна. - Ты просто начни, появятся мысли и понимание, что сказать.
- Я не старался попросить прощения. - Сказал я, сглотнул слюну, что застряла посреди горла, - Мне не нужно его прощения. Я очень плохой человек. Ну, ты меня понимаешь.
- Майк, ты знаешь, что я понимаю тебя как никто.
По моей щеке побежала слеза. Я пытался стереть ее рукавом, но она продолжала стекать по щеке, медленно скатываясь вниз.
- No... - протянул я, сглотнул очередной ком в горле, - Тебе меня никогда не понять.
- Я всегда понимал тебя, Майкл. - Произнес человек. - Я даже понимаю, с чем ты обращаешься к Богу, в моменты, когда не нужно попросить милостыню или прощения.
- Хотел помолиться за друга. Я уверен, он поймет меня, а не осудит. - Уверенным тоном произнес я.
- Знал, что ты именно этого просишь. Не переживай, Майкл, Он поймет, а я тебя прощаю. Я знаю, что ты помог мне. Я знаю....
Я медленно опустил голову. У окна стоял высокий, белый парень. Он стоял в тени шторы, я даже не мог разглядеть черты его лица. Он был близко, но слезы лились из глаз не давая сконцентрировать внимание. На нем был черный костюм. Я видел не рез этот костюм....
Парень у окна шагнул ко мне.
- What the Fuck!!!??? This can not be!!! This is bullshit!!! - Я упал на пол и начал громко кричать, указывая пальцем на человека. Пытался ползти к двери. Ноги болели, и я не мог встать. Голову переполняли эмоции и, конечно, страх. Я вмиг забыл все русские слова, которым был обучен.
Человек делал шаг, за ним второй, подходя все ближе ко мне. Я еще не разу в жизни не чувствовал ничего подобного. Страх закрыл мне глаза, я всем телом пытался вжаться в стену, к которой успел притронуться спиной.
- Calm down, Mike. This is me ... trust me. - Сказал мне человек, на ухо.
Я боялся открыть глаза и посмотреть на него. Даже через закрытые глаза текли слезы. Я не знал это слезы страха или радости, так же как не знал как их воспринимать. Животный инстинкт создавал передо мной врага, нечто страшное и неизвестное. Я был очень рад его видеть, но в тоже время очень боялся. Он стоял так близко, что я чувствовал его дыхание на своей щеке.
- М..., М..., Макс? - Произнес я дрожащими губами.
Он ничего не сказал, только сел рядом. Я уложил свою голову ему на плече и громко зарыдал. Макс гладил меня по голове, не произнося не слова. Я по-прежнему боялся его, так же как боялся открыть глаза. Мне стоило вспомнить хоть одну молитву, но, увы.
- Прости... - всхлипывая, начал я.
- Тс-с-с..., тебе не за что извиняться. Я же все прекрасно знаю. - Заверил меня Макс.
- Зачем ты вернулся?
- Я не мог уйти....
- No, ты уже ушел. Этого не может быть.
- Майк, меня не приняли. - Расстроено сказал Макс, убрав руку с моей головы.
- Почему? Из-за меня? Я все исправлю.... - Испуганно начал говорить я.
Он продолжил гладить меня по голове, но ничего не ответил.
Мы продолжали сидеть на полу. Я успокоился и, скорее всего, унял страх. Приоткрывал глаза, чуть-чуть, но не поворачивал головы. Видимо, все еще продолжал бояться.
- Поверь, брат, все совсем не из-за тебя. Проблема, скорей, во мне, потерял нить, не знаю кто я. Мне нужна помощь. Ты можешь мне помочь?
Неожиданный вопрос выбил меня из колеи, но я не стал мешкать.
- Конечно, я помогу. Макс, ты же знаешь, что я помогу тебе! - Сказал я, широко открыв глаза, и посмотрел на него.
Макс ничуть не изменился. Его лицо было таким же пухлым и радостным как в тот день, когда мы с ним познакомились. Его губы слегка улыбались. Черный костюм, не похоронный, а праздничный, с тонкой белой строчкой. Он любил этот костюм одно время работы в "E&Y". Волосы ровно уложены, лишь на самой макушке стоят торчком. Я все еще боялся, но не мог оторвать взгляд. Не мог поверить, что это все происходит на самом деле.
В комнате было тихо. На столе у кровати горела свеча, изредка подбрасывая огонек вверх. Рядом лежала толстая книга неизвестного автора, а на полу валялся пустой шприц. Лишь секундная стрелка повторила знакомый мотив тук-тук.