Петрова Вера Алексеевна : другие произведения.

Рассказы о наших предках

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В сборник входят два рассказа, объединенные темой быта и образа жизни наших предков. В рассказе "Доигрался" главный герой, любитель компьютерных игр, попадает во времена правления князя Святослава в качестве сына кузнеца. На сутки мальчик погружается в жизнь простого ремесленника того времени и проходит путь от заносчивого самоуверенного геймера до человека, любящего окружающий мир. Действия рассказа "У тети Нади" происходят на даче, полной предметов быта людей, живших около века назад. Это старая мебель, ножная прялка, угольные утюг и самовар, которые находят дети, и наглядно узнают принципы их работы.

   ДОИГРАЛСЯ
  
   - Играешь?
   Славка вздрогнул, пропустил удар, и его убили.
   - Мама! - возмутился мальчик, - Я мага почти нашел! Пожалуйста! Ну, чуть-чуть.....
   - Нет! Через двадцать минут выезжаем, а ты еще в пижаме, - она нажала кнопку тройника и монитор погас.
   - Да зачем туда ехать? Вечно ты со своим сельским хозяйством...
   - А тебе, между прочим, давно пора на свежий воздух.
   - Там не интересно...
   - Зато здесь, - мама ткнула в монитор, - здорово! Так, выбирай: или едешь в таком виде, или успеваешь одеться, - и резко закрыла дверь.
   - Ой, успею. Вот до мага дойду и соберусь. - Снова загудел системник. - Так, сначала в кузницу, доспехи подлатать, меч купить... Вот... Сюда... А это что? - резкий поворот и мышка слетела на пол.
   Славка быстро нагнулся, ощупью нашел манипулятор и взял его. Но услышал, что на него напали:
   -Ой, забыл на паузу поставить, - поспешил подняться и ударился головой о крышку стола. В глазах потемнело, стало душно, жарко... Раздался крик:
   - Да, сей! Неси, - глухо звучал басовитый голос.
   Мальчик повернулся в его сторону. Груда блестящих мышц, засаленные волосы, перевязанные по лбу бечевкой, огромный молот в одной руке и раскаленные щипцы - в другой. Славка вжался в стену... Нет, не в стену... Что это?!
   "Камни... железные?!" - пот струился по лбу, в висках стучало.
   - Неси! - снова загремел голос.
   Перечить было страшно. Славка на ватных ногах подошел к мужчине и протянул мышку. Широкая ладонь раскрылась навстречу и взяла из руки кусок металла.
   "Не мышь! Что это? Кто он? Где я?.. - сердце вырывалось из груди, - только без паники!"
   Голос снова скомандовал:
   - Меха раздувай! Стынет!
   Дрожь пробежала по всему телу, глаза судорожно забегали в полутьме: стены, дверь, инструменты, огонь... Меха! Славка - к ним и принялся ритмично двигать рычаг. Мысли путались:
   "Так... Меха... Наковальня... Мужик... Кузница!"
   - Стой! - прогремело над головой. Мальчик, задыхаясь, рухнул на холодный земляной пол.
   Скрипнула дверь и дневной свет залил помещение. На пороге показался человек:
   - Здравствуй, Горыня! Уговор наш держу. Вот... Самому любо, - он протянул объемный сверток.
   - И тебе здравия, Гостомысл! Тур, как я погляжу, огромный был! - руки кузнеца вращали, натягивали, мяли, терли шкуру животного.
   Резкий запах залежалого мяса, копоти и пота прорезал пелену пыли и заставил Славку, вздрогнув, придти в себя:
   "Что происходит?"
   - И я в срок поспел, - в луче солнца блеснули лезвия нескольких ножей и топора.
   - Знатная работа. Знатная... Отрока своего делу кузнечному обучаешь? - гость кивком указал на растерянного мальчика. А Славка мысленно возмутился:
   "Какой я ему отрок!"
   - Верно говоришь. Но печаль меня одолевает, - кузнец немного помолчал и, вздохнув, рассказал. - Долго ждали сына отцу в подмогу, Роженице дары несли. Как появился - радовались, Богданом нарекли. Да слаб и хил вышел: ни молота поднять, ни тетиву натянуть.
   "Вот еще! Лучше всех в классе подтягиваюсь, вторым на стометровке прихожу! Какой же я слабый!" - обиделся Славка.
   - Да, горько. Вот Ратибор твой подрастет, может в нем чаяния сбудутся.
   - На то и уповаю, - согласился Горыня. - Что в граде нового слыхать?
   - Ковалец молвой полнится, что Святослав на Хазар выступает. Людье к походу готовится.
   "Понятно: Святослав, великий князь Киевский, сын князя Игоря, и Хазары... Пошел он на них в девятьсот шестьдесят пятом, значит сейчас немножко раньше. Вот глушь-то! И, главное, совершенно не понятно, как домой вернуться. - Немного поразмыслив и не найдя выхода, Славка решил так, - Представим, что это игра... Да! Посмотрим, как предки жили - проверим учебники. Х-хех!"
   Кузнец обрадовался новости о готовящемся походе:
   - Это он верно решил. Стало быть, работы добавится - и гривен заработаем, - задумчивый взгляд упал на мальчика.
   "Что смотришь? Сильный я! Сейчас увидишь!" - Славка, во что бы то ни стало, захотел показать, на что способен - играть, так играть!
   Тем временем гость поклонился:
   - Да примет Перун дары твои, Горыня.
   - И твои, Гостомысл! За добрые вести благодарствую!
   Снова скрипнули петли, и потемнело.
   - Богдан, слышь? Надобно скоро работу заканчивать.
   - Ну, давай, командуй!
   Лицо кузнеца изобразило удивление:
   - Рубаху все ж сними, жалко, коль испортишь.
   "Ничего себе! А где пижама? Хи, лапти", - Славка с любопытством пошевелил ногами, ловко выпутался из куска грубого домотканого льна и выпрямился, готовый любой ценой доказать свою пригодность.
   - Подковы нынче доделать надобно. Я займусь, а ты водицы с ручья принеси. Коромысло за воротами.
   Славка чуть не спросил, куда идти, но вовремя опомнился. Выйдя за дверь, он нашел две деревянные кадки с ручками, окольцованные металлом, а рядом, прислоненное к стене, коромысло. Как же забавно было пристраивать его на плечи: то ведра сваливались с крючков, то коромысло съезжало с плеч, то равновесие держать не получалось. Долго мальчик учился следить за каждым своим движением. И вот, наконец, стоял он с полной выправкой и гордо поднятой головой и думал, куда идти.
   Найти дорогу к ручью оказалось несложно - от кузницы вели только две тропинки: одна слегка поднималась и выводила к полю, а другая спускалась в чащу леса. По ней-то и решил идти Славка. Но как только деревья сомкнулись за его спиной, стало понятно, что коромысло ужасно мешает. К тому же дорожка пошла круто вниз - балансировать с непривычки стало просто невозможно, пришлось кадки взять в руки, а коромысло зажать подмышкой. Это потом Славка понял, что мог оставить его на краю тропинки - кто ж его там возьмет?
   Только мальчик приноровился, как на тропинку выбежала белка. Самая настоящая белка! Она посмотрела на Славку и совершенно его не испугалась. Потом оглянулась и сорвалась с места, а следом за ней пробежала другая.
   "В догонялки играют", - подумал мальчик, наблюдая, как рыжие огоньки резво скачут с ветки на ветку.
   Только теперь Славка заметил чистоту леса, яркость летней зелени, свежесть воздуха и тишину. В этой тишине нежно журчал ручей, куковала кукушка и стучал дятел. Ветра почти не было, поэтому листва деревьев молчала, только в верхушках, высоко-высоко, рождался нежный шелест. Мальчик замер от изумления: "Природа..."
   В нескольких метрах от него бежал ручеек, тоненький, с прозрачной, серебрящейся на солнце, водой и мелкими камушками на дне. Славка подошел к бережку и зачерпнул воду, сначала одной, потом другой кадками. Наполненные они стали неимоверно тяжелыми, и пришлось по очереди втаскивать наверх и дополнительно бежать за коромыслом. Вернувшись к кузнице, Славка не на шутку замаялся, а ведь еще предстояла работа.
   Горыня уже давно ждал сына:
   - Воротился! Пошли, помогать будешь, - кузнец протянул мальчику длинные щипцы, на концах которых была зажата заготовка подковы, - раскали, пока другой занимаюсь.
   Славка, радостный оказанному доверию, держал металл в печи, пока Горыня не скомандовал:
   - Доставай! На наковальню! - в воздухе уже висел молот, готовый обрушиться.
   Горыня даже разрешил мальчику ударить несколько раз молотком, чем тот безмерно гордился. Славке так все нравилось, что он совершенно не замечал тяжести работы. Казалось, можно бесконечно взмахивать и ударять, взмахивать и ударять, а потом остужать, опустив в принесенную самим же воду. Клубы пара и громкое шипение приводили мальчика в восторг. После каждого охлаждения воды становилось значительно меньше, и еще трижды помощник сам вызывался бежать к ручью.
   Вдвоем работа спорилась, и вскоре подковы были готовы. Пора было идти домой. Инструменты разложили по местам, огонь в печи притушили, дверь заперли.
   - Нагнись, обмою, - сказал Горыня Славке, мальчик послушался.
   Поток еще холодной родниковой воды сбежал по разгоряченной спине, дыхание перехватило. Горыня привычным движением смахнул оставшиеся капли, нежно пошлепал сына по спине и сказал:
   - Вот так! Теперь ты!
   Славка, под довольные стоны, окатил кузнеца водой и тоже смахнул капли. Работники оделись и отправились домой.
   Дорога была трудной: рубаха прилипла к мокрому телу, влажные штаны неприятно терли, в лаптях хлюпало. К тому же вечернее солнце уже не грело, а ветер стал холодным. Славка хотел поскорее придти в тепло и сесть.
   И вот впереди, как на картинке учебника, появился вал, за ним ряды изгородей и полуземлянки, крытые камышом.
   Горыня поднял голову и понюхал воздух:
   - Как раз поспели - мать лепешек напекла, - его глаза сладко прищурились, а рот растянулся в улыбке.
   Мальчик почувствовал жуткий голод.
   Вход в дом закрывала тяжелая деревянная дверь. Горыня без усилий отодвинул ее. Полумрак царил в небольшом помещении, в дальнем углу горел огонь, чуть ближе, в яме на углях, томился ужин, дым блуждал в поисках выхода. У порога Славка чуть не упал - еще влажные лапти скользили по земляному полу.
   Показалась фигура женщины:
   - Возвратились! Садитесь, остальных окликну и отобедаем.
   Славка терялся, не зная, как себя вести и решил: "Главное не спешить, делать, как все".
   В дом вбежали две девочки постарше и совсем маленький мальчик, поцеловали отца, обняли брата и расселись вокруг небольшого деревянного возвышения. Им очень хотелось узнать у Богдана, как прошел день, но Горыня строго посмотрел на них, и воцарилась тишина.
   Под треск дров раскладывались лепешки, по глиняным тарелкам разливалась жидкость. У Славки от голода кружилась голова, но он пытался понять, что предстоит есть: "Что за суп? Ничего не разобрать в темноте..."
   Когда стол был накрыт, Горыня, молча, зачерпнул из своей миски и выплеснул содержимое в очаг, пламя запрыгало, притихло и снова разгорелось:
   - Приняли.
   Как по команде, тишину нарушил стук деревянных ложек. Славка с жадностью набросился на еду, несколько первых глотков мгновенно оказались в желудке, а следующий застрял в горле: "Гадость! Помои!" Пресное варево из овощей без мяса и твердый несоленый хлеб - вот и весь ужин. Но делать нечего - пришлось пересилить себя и продолжить.
   Первым доел отец:
   - Благодарствую, Любомила! Похлебка на славу получилась, давно репы не смаковали. Да еще с морковию! Богдан, заканчивай быстрее, опочевать надобно - завтра на вепря пойдем.
   Славка даже подавился от неожиданности: "Этого еще не хватало! Я сегодня целый день, как пчелка! Отдыхать когда?" Но, играть, так играть, и он согласился, продолжая ковырять ложкой еду: "И где тут морковка?"
   Под конец ужина накатила усталость. Доев, мальчик поблагодарил хозяйку и побрел к дощатому помосту в углу - единственное, что напоминало спальное место. Тело опустилось в звериные шкуры, рука потянулась укрыться, но глаза закрылись, и Славка, под рассказ Горыни о славных трудах сына, провалился в глубокий сон.
   - Вставай, - крепкая рука легла на плече.
   Резкая боль заставила проснуться, мгновенно вспомнить вчерашние приключения и понять, что они не закончились. Славка лежал в той же позе, что и заснул, кисть правой руки затекла, ребра ныли. Попытка пошевелиться пронзила иглой каждую мышцу: "Вот и доказал трудоспособность, молодец!"
   Подняться, никого не разбудив, было нелегко - вся семья спала в одном месте. Славка с удивлением смотрел на спящих: "Об отдельной комнате и думать не приходится".
   Горыня ждал во дворе. Увидев сына, протянул ему лук, стрелы и нож:
   - Позавтракаем после - надобно торопиться. Выспался?
   Мальчик кивнул, а сам подумал: "Выспишься тут, только глаза закрыл, уже будишь... Как же все болит..."
   Солнце только поднималось над горизонтом, когда фигура кузнеца мелькала впереди, а Славка, вцепившись в нее взглядом, пытался не отставать. Роса мочила ноги, еловые ветки кололи лицо, тетива давила плечо. "Все. Согласен, что я хилый и слабый. Не могу больше, хочу домой... в теплый душ... пиццу с колбаской и кетчупом... в отдельную кровать с одеялом..."
   Вдруг лапать зацепился за сучок, мальчик упал в мох, тяжелый колчан ударил по голове.
   Когда Славка открыл глаза, то был в своей комнате, под столом, с мышкой в руке. Захотелось кричать от радости! Даже шаги матери за дверью вызывали искреннее удовольствие!
   "Я дома! И ничего не болит!" - вздох облегчения вырвался из груди.
   Положив мышку на коврик, мальчик приготовился доиграть, но посмотрел в окно на яркое небо, залитую солнцем листву и, вспомнив поход за водой, бросился собирать рюкзак.
  
   У ТЕТИ НАДИ
  
   Одним солнечным летним утром мы поехали на дачу к тете Наде. Она два года назад купила домик в самой настоящей деревне, отремонтировала его и теперь проводила там отпуск.
   Одевая меня, мама говорила:
   - Маша, пожалуйста, веди себя прилично: не бегай, не кричи, мой руки перед едой и не чавкай за столом. Хорошо?
   Я только закатывала глаза, потому что слушать это в очередной раз было скучно. И вести себя так тоже было скучно. Мы на природу едем, а мне бантики вяжут и просят не пачкаться! Ну кому, скажите, это понравится?
   Всю дорогу мама периодически вспоминала, что еще мне нельзя делать, а папа ее успокаивал:
   - Таня, пусть ребенок повеселится. К тому же она и половины не запомнила. А ты только расстраиваешься заранее. Все будет хорошо, ладно? - и он подмигивал мне в зеркало заднего вида.
   Доехали мы быстро. Такого дома, как у тети Нади, я еще не видела! Это был старый сруб, с резными ставнями, фигурками зверей и птиц по всему фасаду и шикарными перилами на крылечке. Вокруг был разбит сад с яблонями и вишнями, деревьям уже, наверное, лет по сто исполнилось! И как дополнение картины в огромном платке ручной вязки, наброшенном на плечи, встречала нас тетя Надя. Вот только двое ее племянников никак не вписывались в пейзаж - суетились и все время пытались удрать, но тетя строго посматривала на них.
   - Мы думали, Сонечка будет. - Удивился папа.
   - Нет, к сожалению, не будет. Вот достойная замена. - Тетушка подтолкнула ребят вперед. - Знакомьтесь, Дима, Толик. А это Маша.
   - Вот и славно! - сказала мама, - играйте, а мы пойдем дом смотреть.
   Мальчишки переглянулись и оскорблено прошептали:
   - Девчонка...
   Тут я поняла: быть войне! Сняла беленькое болеро, достала из рюкзака джинсовую кепку, спрятала под нее косички и плотнее зашнуровала туфли. Все, готова!
   Дима и Толик ждать меня не стали и уже бегали по двору, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Про новую знакомую они давно забыли, или притворялись, что забыли. Но это и не важно.
   Я стала демонстративно наблюдать за ними со ступенек крыльца, а они все равно не обращали на меня внимания. Пришлось крикнуть:
   - Неужели ничего интереснее придумать не смогли?
   - Нам и так весело! - набегу ответил Дима.
   - Вы бы еще в компьютер засели!
   - И засядем, если захотим, - пробубнил Толик и скрылся за углом.
   - Да, пожалуйста! А я на чердак полезу.
   Ребята остановились и повернулись ко мне:
   - Тетя строго-настрого запретила.
   - И вы послушались? - усмехнулась я, довольная, что смогла заинтересовать их.
   Мальчишки свысока посмотрели на меня и переглянулись:
   - Ой! Можно подумать, полезет.
   - Да, струсит! Точно.
   Они сложили руки на груди и стали в упор смотреть на меня.
   - Полезу!
   "Война, так война", решила я и пошла искать лестницу на чердак. Она была старой, с высокими ступеньками и шатающимися перилами. Конечно, я немного опасалась, что доски могут сломаться подо мной. Но за спиной стояли Дима и Толик и ждали, когда я поверну назад:
   - Там, наверное, привидения! У-у-у...
   - А еще там паутина, пыль и темно-о-о...
   "Не дождетесь!" - подумала я и шагнула. Удивительно, но сооружение оказалось прочным, и вскоре над моей головой повисла крышка чердачного проема. Внизу было тихо - мальчишки замерли в ожидании.
   Я приподняла крышку и заглянула внутрь. На чердаке было неожиданно чисто - тетя Надя даже здесь навела порядок. Через маленькие оконца свет падал на аккуратно расставленную старую мебель: скамейку, стол, стулья и большущий сундук...
   "Здорово!" - подумала я и решила подняться. Но сначала в нависшей тишине топнула ногой и резко крикнула:
   - Бу! - мальчишки просто отпрыгнули от лестницы под мой победоносный смех.
   На чердаке я нашла старинную прялку, как на картинке в учебнике, села на скамью рядом с ней и аккуратно нажала на педаль. Тонко поскрипывая, завертелось колесо, и мне представилось, как давным-давно такая же девочка пряла здесь пряжу, делая себе приданное. Мирно потрескивала лучина, вьюга завывала во дворе, а она тянула лен и плавно вращала колесо. Потом пряжу мыла в речке, сушила на ветру, ткала полотенца, рубахи и постельное белье и вышивала на них праздничные узоры.
   Тихий шепот и возня у лестницы отвлекли меня - мальчишки спорили, кто зайдет первым. Толкая друг друга, они одновременно ввалились на чердак.
   - Ого! Как здесь здорово! - осматривал комнату Дима.
   - Просто огромный! - залазил на сундук Толик и усаживался на нем, свесив ноги.
   - Ребята, аккуратнее! Вещи-то старые, могут и сломаться! - предупредила я.
   - Да знаем, знаем, - спустился на пол Толик, подошел ко мне и протянул руку, - Ну, давай уже дружить.
   - Давай!
   Дима тоже пожал мне руку:
   - А мы думали, точно струсишь!
   - Ага, молодец, Маша!
   Я совсем засмущалась, поэтому отмахнулась и пошла смотреть, что еще есть у тети Нади. И нашла старый утюг! Он красовался на подоконнике, застеленном домотканым льном.
   - Что это? - спросил Толик.
   - Утюг.
   - Какой большой и дырявый! И как им гладили?
   - А ты разве не знаешь? - спросила я.
   - Подумаешь? - обиделся Толик, - знаю!
   - Да, ладно! Смотри, сюда засыпались еще горячие угли, и от них грелась подошва. Вот так он работает!
   - Ничего себе! - смотрел из-за плеча Дима, - попробуй, подними! Тяжеленный!!
   - Использовался, наверное, до начала двадцатого века, пока его не сменил электрический. Так и с остальной домашней техникой - все на углях сначала было. А вот полотно, которое им гладили, - указала я на лен.
   - Грубовато, - фыркнут Толик.
   - Зато своими руками!
   - Руками? - удивились ребята.
   А я улыбнулась:
   - Нет, не совсем руками, но почти! Э-эх! Идите сюда, неучи! - ребята уже не обижались на мои колкости, - Вот прялка. Девушка садилась на скамью, - я села, чтобы было нагляднее, - ставила ее перед собой так, чтобы колесо было слева, а вот это маленькое отверстие в веретене прямо перед ней. Рядом закреплялся заранее приготовленный расчесанный кудель, то есть пучок волокна льна, шерсти или хлопка. Из него пряха вытягивала тоненькую прядку, пропускала ее в отверстие, заводила за крючок рогульки (вот этот полумесяц) и наматывала конец на катушку (специальную палочку). Дальше оставалось только нажать на педаль, которая приводит в действие колесо. Катушка и рогулька вокруг нее начинали вращаться. Нитка сама скручивалась и наматывалась на катушку, а девушка непрерывно подавала прядки и нажимала на педаль.
   - Кто ж такой умный это придумал? - спросил Толик.
   - С ножным приводом самопрялку придумали в Индии, откуда она в Европу пришла в начале четырнадцатого века. Но до этого были ручные, значит, без педали - колесо рукой вращали. А еще раньше просто навершие было, куда кудель привязывалась, нить скручивали пальцами одной руки, а в другой веретено держали и вращали его. Прясть умели еще в Древней Руси.
   - И много получалось пряжи с такой, как эта, прялкой? - поинтересовался Дима.
   Ответа я не знала - пришлось выкручиваться:
   - От рукодельницы зависит. Но за свою юность девушка должна была напрясть как можно больше, чтобы приданое солидное получилось.
   - Зачем столько ниток? - удивился Толик.
   - Не нитки приданое составляют, а вещи. Из ниток полотна ткали, из полотен - вещи шили.
   - Такие? - послышался сзади голос Димы.
   Он открыл сундук и достал оттуда домотканый рушник, вышитый гладью.
   - Такие.
   - Тоже вручную? - заметил Толик.
   - Ткацкие станки были, да и сейчас есть. А вот вышивали точно руками, крестиком или гладью, как здесь.
   - Ух ты! Все сами! - Дима ковырял ногтем вышитый цветочек.
   - Ага, - с гордостью заявила я.
   - Что-то трудолюбивее вы раньше были, - подмигнул Толик брату.
   - Точно! А сейчас покупаете в магазине, стираете в машине и почти ничего не гладите - кругом не мнущиеся материалы! - ребята дружно рассмеялись.
   Мне стало обидно, и я показала язык, хотя прекрасно помнила, что мама запретила мне это делать.
   Вдруг на лестнице послышались шаги, и тетя Надя громко спросила:
   - Детвора, вы тут?
   Мальчишки перепугались и быстро сбежали по лестнице, чудом не сбив тетю с ног. Она поднялась, подошла ко мне и присела рядом:
   - Замечательные вещи, правда? Словно в прошлое попадаешь... - мы немного помолчали. - Ладно, пойдем чай пить!
   Тетя Надя аккуратно сложила рушник на место, закрыла сундук, и мы спустились во двор. Там, под яблоней, стоял стол, сервированный глиняными чашками и тарелками, а на дощечке рядом пыхтел самовар с сапогом наверху. Мальчишки уже бегали вокруг него, осматривая и пытаясь понять, как он греет. Увидев меня, Толик сделал серьезный вид и заявил:
   - Проще простого - тоже углем топится!
   - Да, его вниз кладут, а сапогом тягу создают, чтобы уголь тлел, - поддержал брата Дима, искоса глядя на меня.
   Я ухмыльнулась и прошла мимо, словно самовар меня нисколько не интересовал. Мальчишки еще немного поиграли в знатоков, но это быстро надоело и они умчались в дом. К тому времени вода закипела и папа, сняв сапог, поставил самовар в центр стола на большой металлический поднос. Мама осторожно посадила наверх специальную самоварную куклу и бережно расправила ей юбку.
   - Красота, - наслаждалась мама, - так только Надька может.
   - Да, - поддержал ее папа, медленно обводя взглядом усадьбу.
   А я побежала помогать тете Наде. Она дала мне большой заварник и поручила наполнить его кипятком. Как же было здорово самой открывать вентиль и пускать тонкую струйку горячей воды. У меня очень хорошо получалось управляться с самоваром, поэтому взрослые разрешили самой наполнить чашки чаем. Тетя Надя поставила на стол мед и масло, а топом принесла миску домашних булочек с вишневым вареньем, корицей и маком. Она их к нашему приезду в печи испекла.
   Мы пили чай с булочками, намазывая их то маслом, то медом, а то и тем, и другим, или не намазывали ничем. Они были все равно вкусные! Тетя Надя рассказывала, как ей здесь нравится, сколько сил и времени она вложила в это сказочное место и что еще планирует сделать. Мама и папа с интересом слушали ее. Дима с Толиком быстро поели и опять убежали по своим делам, но, то и дело возвращались за очередной булочкой. А я рассматривала резные фигурки на фасаде и медленно попивала чай, который казался необыкновенно вкусным.
   Возвращаясь домой, родители обсуждали увиденное, делились своими впечатлениями и мыслями. А я слушала гул колес, смотрела в окно на бегущие деревья, и казалось, что это шумит прядильное колесо, и мелькают его спицы.
  
   [email protected]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"