- Мама, мама, ты плачешь? - она пытается оторвать мои руки от лица, осторожно отводит прядь волос. - Мама!
Зайчик ты мой маленький. Сейчас, подожди, сейчас я соберу свои нервы в кулак, я перестану. Судорожно втягиваю воздух и притягиваю к себе мою Ластену. Так звали мы ее совсем крошечную - от слова "ласточка". Слышу, как бьется ее маленькое сердечко.
- Ну что ты, роднулька. Я не плачу. Все хорошо.
Она отстраняется, пытливо вглядывается в мое лицо:
- Тебе тушь попала в глаза?
- Да, маленькая, тушь.
И, успокоенная, она бежит к своим игрушкам.
Собственно говоря, что произошло? Ни-че-го. Ровным счетом ничего. Ну что это - письмо? Старое письмо, порядком потертое на сгибах. Какая же я, оказывается, сентиментальная баба!
"Какие закаты, Наташка! Взять бы за руку тебя - узкая ладошка, тонкое запястье и голубая жилка на нем... - привести к этому одинокому дереву у реки и сказать: смотри... А небо полыхает..."
Небо полыхает. Надо же, какое совпадение! Только нет дерева, нет реки. Есть не добеленная кухня, шикарный телевизор, слепо смотрящий погасшим, как видно, навеки экраном, старенький диван... ну и так далее. И есть моя Светка, моя Ластена. Я слышу ее голос: "Баю-баюшки-баю девочку мою", - куклу укладывает спать - и волна нежности захлестывает меня. Проживем! Проживем одни. И к черту старое письмо! К черту, к черту, к черту!
Утром я сказала:
- Девочки, вчера нас с Прошиным развели.
В бюро повисла тишина.
- Это что, очередная шутка? - первая не выдержала Ольга.
- Какая шутка? Нас раз-ве-ли. Развели, понимаешь? В разные стороны. Его - к маме, меня - к дочери. Дети должны жить с родителями.
- Ты что, Наташка, очумела? - это уже Верочка. Вообще, удивительно, что она услышала меня. Ее роман с гаишником достиг апогея и окружающий мир перестал существовать для нее.
- Но как же так? На банкете вы были вместе и все так мило...
- Со стороны, - вставляю я. - Нас развели. И ладно, и хватит об этом. Я сообщила - вы приняли к сведению. Да? Вот и ладненько.
Все уткнулись в мониторы и защелкали клавишами клавиатур. День начался. Первый день моей новой жизни.
С чего же все началось?
Плакала Светка, споткнувшись на бегу и ударившись об угол стола. А он читал очередной детектив. "Ты что, не слышишь - ребенок плачет?" - резко бросила я, торопливо вытирая руки о передник. "М-м-м, погоди, сейчас", - не отрывая глаз от книги, произнес он и глубже вдвинулся в кресло.
А может, - тогда?
"Господи, Господи, когда же он придет?"- отчаяние захлестывало, не оставляя мыслей и только это - рефреном: "Господи, Господи, когда же он придет?". А Ластена захлебывалась плачем, я судорожно прижимала ее тельце к себе и металась по тесной комнате: "Господи, Господи..." Он пришел. И с порога спросил: "Ужин готов?" Я на миг оглохла, не слыша плача дочери: настолько потряс его вопрос.
Был вечер. Уютное пламя свечи трепетно освещало кухню. Я подвинула вазу с цветами поближе к середине и еще раз с удовлетворением окинула взглядом стол. "Прошин, ты скоро?" - крикнула в сумерки двора, выйдя на балкон. "Иду",- откликнулся он и вот уже хлопнула дверь в подъезде. Он вошел, снял плащ и, аккуратно расправив, повесил на плечики. Моей подставленной для поцелуя щеки он попросту не заметил. Не заметил. И удивленно присвистнул, заглянув на кухню. Спросил: "В честь чего у нас такое торжество?" "В честь пятой годовщины нашей свадьбы",- уныло произнесла я и щелкнула выключателем....
Так с чего же все-таки началось? Мое раздражение и его безучастная вежливость - вместо любви. Ведь было у нас, было! "Ты знаешь, Наташка, я страшно боюсь, что ты - сон. Открою глаза и - нет тебя". "Я так хочу, чтобы ты всегда, слышишь, всегда был со мной, чтобы тебе было хорошо!"... Так куда же все делось? Куда? Вместо "Витюши" он стал вначале "Прошиным", затем - "родственником".
- Родственник еще не пришел? - спрашивала я у Светки, стягивая перчатки.
Она поначалу уточняла: "Папа?", потом смирилась: "Нет еще".
Ну вот, послала же к черту былое, а неймется - ворошу и ворошу память. Зачем? Я решительно встаю, иду кипятить воду для кофе.
- Зайка, скоро ужинать,- заглядываю в детскую.
... А закат полыхает. Вот и кончился первый день моей новой жизни.