Поговорим о вечном. Самолет с хоккейной командой, полностью исправный, разбивается при взлете, потому что командир почувствовав себя плохо, передает управление второму пилоту, который садится на этот тип в первый раз для ознакомительного полета. Другой самолет падает при посадке, когда оба летчиков ищут в тумане "землю", теряя контроль за высотой. Речной пароход тонет из-за опасного маневра перегруженного судна в шторм при открытых иллюминаторах. Турбину СШ ГЭС срывает поток воды в присутствии двух смен энергетиков, собравшихся для запуска этой турбины, которая к тому времени чуть ли не отплясывала джигу. Не буду уже говорить о бесчисленных автокатастрофах.
Перечислять дальше или сразу указать на одно общее обстоятельство во всех этих катастрофах? А общее - потеря виновниками инстинкта самосохранения.
Вот самолет стоит на взлетной полосе в Ярославле. КВС (командир воздушного судна) говорит второму пилоту, который, повторяю, идет в ознакомительный полет на Як-42, чтобы тот брал управление на себя, мне, вроде как, не по себе. И тот - берет! А должен был бы сказать простое и понятное "нет". "Нет, не могу и не собираюсь! Да, я профессионал, но мы не на тренажере. У нас люди на борту, а дома - семьи". И вызвал бы прямо со своего места скорую для командира, сердце, не дай Бог, не любит шуток, а небо не прощает небрежности.
И это было бы проявлением истинного профессионализма, а не пафосного загибания пальцев: "Говно вопрос! Полетели..." Невысоко, правда, и недалеко.
В любой катастрофе всегда есть ключевой момент, момент истины, когда одно слово может либо спасти живых людей, либо превратить их в обугленные трупы или утопленников среди ржавых обломков, или в куски мяса среди искореженного металла. Это слово "нет, я боюсь, мне еще хочется жить".
Нет никакого героизма рисковать чужими судьбами и гневить Бога за свою тупую самонадеянность и ложную самоуверенность. Смиренные обрящут благодать, а горделивые трусы становятся кандидатами в массовые убийцы.
Да, есть понятие долга, истинно мужское понятие от Бога. Когда надо лететь, чтобы закрыть небо городов от вражеских бомб, или чтобы полить свинцом и огнем прорвавшиеся колонны оккупантов, давая возможность отступить своим солдатам и приготовить позиции для обороны.
Да, есть понятие жертвы во спасение, когда живых людей вывозили со льдов на коптящих этажерках без всякой связи и навигационных приборов. Но есть и понятие преступной халатности, когда за отказ выполнять сомнительное задание тебе грозит написание пары объяснительных или даже увольнения. Ну, и увольняйся, не бери грех на душу, а кровь - на руки.
Куда же он девается - инстинкт самосохранения? Ведь реально страшно должно быть стоять рядом с грохочущей махиной турбины или взлетать на незнакомом типе самолета с неадекватным командиром. А никуда он не девается, страх остается, но люди его неверно интерпретируют. Люди думают, что им страшно потерять премию или должность, или навлечь на себя насмешки коллег, или недовольство начальства, или испортить себе карьеру, или опоздать на день рождения...
А на самом деле люди боятся просто слов, в то время как реальность буквально грохочет у них под ногами и воет ревом турбин и порывами штормового ветра.
Замороченность на неочевидном - вот симптом болезни, поражающей дух и даже обычный здравый смысл.
Вот типичная картина в метро: двери уже закрываются, но к ним подбегает тетка с ребенком, пытаясь пролезть в отходящий поезд. Хорошо, не успела. А если бы ей удалось-таки просунуть своего ублюдка во внутрь? Ведь она уже по-любому не успевала сама, так к чему были эти телодвижения? Хотела избавиться от своего недоноска, что ли? Пиздец как спешила спасти мир?
Ладно уж тетки, но пилоты, пилоты должны быть супер-профессионалами! Чтобы и форма с иголочки, и английский как родной, и "Здесь на борту один капитан (командир) - это я! И да, я имею право поженить вас, голубки".
И вдруг: "Чо-то мне хуёво... Порули-ка, пацан". "Да иди ты нахуй! Я в ознакомительном". И рулишь на стоянку. Ведь если командиру уже на взлете хуёво, к посадке он вообще может копыта отбросить, и что делать тогда?
"Они всего лишь хотели подзаработать деньжат". Да-да, ведь надо кормить семьи. Только они и кормят семьи. Все остальные, включая их пассажиров и даже коллег-бортпроводниц, или рядовых сотрудников ГЭС, или пожарных на АЭС, - одиночки без роду без племени, прожигающие наследство богатеев-предков, да.
"Они боялись потерять работу". Да гнать надо таких ссаными тряпками с работы, близко их не подпускать ни к рулю, ни к штурвалу, ни к пульту - никуда! Потому что у них мозгов нет сложить два и два, путаются они. Их место - уборщики, мусорщики, продавцы воздушных шариков.
"Они боялись гнева начальства". Если ты ссышь своего начальника, ты ссыкло и трус, а не летчик. Твое место - среди офисного планктона, там яйца не нужны, там нужно писаться от одного взгляда начотдела шаражкиной конторы, это входит в должностные обязанности.
Инстинкт самосохранения - вовсе не для трусов, нет никакого героизма игнорировать этот инстинкт и искушать судьбу. Тем более ставить под угрозу жизни неповинных.
Неужели это так трудно понять? Неужели непонятно, что кровь будет на твоих руках, случись чего? Ты сажаешь в говно-мобиль своих собственных детей и гонишь на красный - ты мудак? Да и хуй с твоими детьми, ты ведь и чужих можешь покалечить и убить, а уж те-то вообще ни при чем!
Кто ты вообще такой, чтобы куда-то там спешить? Ты депутат у нас и боишься опоздать куда - на рейс в теплые края? И поэтому ты включаешь мигалку и гонишь по встречке? Или ты у нас крутой бизнесмен и спешишь на стрелку, чтобы получить вагон бабок? Это твои личные дела, никого в мире они не ебут.
Даже тебе самому, несмотря на отсутствие мозгов, должно быть понятно, что те куски твоего мяса, которые будут вырезать автогеном из покореженных остатков твоей крутой иномарки, вряд ли чем-то отличаются от такого же мяса у бомжей.
Думаю, польский президент очень хорошо осознал эту простую мысль за пару милисекунд до того, как гостеприимная смоленская земля простила ему всю его ложь и клевету в свой адрес.