ЭКЗЕКУЦИЯ

В правительственной ложе кое-где

Торчали заместители министров

(Чинам повыше было недосуг) — 

Но в ложе Академии Проблем

Стабильно наблюдался полный кворум.

Там член-корреспондент и член-полковник

Вели официальный разговор,

И член-полковник, в частности, заметил:

"Вы помните, что некий контингент

Определенных граждан был привержен

К трагической летальности исхода

От старости и смежных с ней причин,

От всяческих болезней, от эмоций,

(От насморка, к примеру, от стыда),

Искусно симулируя при этом

Насильственную смерть; а потому

Внесли мы в Конституцию поправку,

Чтоб тягостных дискуссий избежать:

У нас не существует смертной казни — 

Достаточно и порки, вот такой!"

Кивнул коллеге член-корреспондент

И, повернувшись несколько направо,

Прищурился от блеска эполет:

Там, на ступенях лестницы Конгресса,

Наизготовку взяв свой музыкальный

И противопожарный инструмент,

Стояли штабс- и обер-самураи,

А во главе — наследный шахзаде.

И загремел национальный гимн

Чредой пентатонических пассажей!

Но замер заключительный аккорд — 

И началось волнение в народе:

То четверо блюстителей порядка

Несчастного секомого вели,

А он кричал, стенал, сопротивлялся!

Людское море двинулось на них,

К высокому прижало парапету

И, бедного секомого отбив,

С рук на руки его передавали

И все кричали истово "ура!" — 

Напрасно! это мнимый был секомый:

К присяге приведенный офицер,

Одетый соответственно задаче.

А с противоположной стороны

На эшафот поспешно и бесшумно

Был подлинный секомый возведен.

За ним взошел по лестнице секущий:

Рассеяно попробовал лозу

На гибкость, и достал из саквояжа

Печатями скрепленный приговор,

И дал его секомому на подпись.

Секомый глянул искоса с презреньем

И подмахнул небрежно документ,

А после поудобней лег на козлах.

Секущий бил не то, чтоб от души,

А в полном соответствии с зарплатой — 

Своей святой обязанностью он

Манкировал. Секомый же орал 

Так, будто не манкирует секущий,

А вдохновенно, искренне сечет.

Сочувственно ему внимали массы

И обмороки делались в толпе — 

Напрасно! это мнимый был мятежник:

Так нижний чин одной из тайных служб

Удачно начинал свою карьеру...

 

Вы спросите: где подлинный герой?

Где истинная жертва и страдалец?

Увы ему! он умер от стыда,

Бестактно симулировав при этом

Насильственную смерть... О, горе нам!

ЭКСГУМАЦИЯ

Кладбищенский биг-бэнд, перекрестясь,

Доступно синкопировал Шопена.

Саперы осторожно рыли вглубь;

Один воскликнул: "Есть!" — поручик вздрогнул

И хрипло дал команду стропалить.

Заверещала шустрая лебедка...

И тут же Академия наук,

А также Академия изящных

Искусств и представители Военной,

Духовной академий подались

Назад — лишь Академия Проблем

Держалась молодцом; и член-полковник

Так член-корреспонденту говорил:

"Помилуйте! Обычай сей античен:

Он даже не египетский — скорей

Восходит он к атлантам Атлантиды.

В его основе — скользкий постулат

О том, что разложение при жизни

И после смерти как бы суть едины,

И смерть не прерывает сей процесс,

Но только многократно ускоряет.

Соблазн велик! ну как не откопать

Порядочного, вроде, человека,

Губернского пророка, например,

И предъявить всю правду молодежи:

Вот, дескать, ваш гнилой интеллигент

Во всем его гнилом либерализме!

(И в классике есть этому пример:

Припомните, мой друг, отца Зосиму.)

При всем при том, конечно, фараон

Имеет право перестраховаться.

Поэты же себя проспиртовать

Стараются, дабы не разложиться

До времени, когда простятся им

Их пируэты; но когда отроют,

Случается, такого молодца — 

Для их пропагандистов это праздник

Не меньший, чем тлетворный фараон!

... Прошу простить — уже снимают крышку:

La tradition est noble — mais quelle odeur!"

(Он кончил по-французски, ибо нос

Успел зажать особою прищепкой

И мог произношением блеснуть.)

 

Несли отдельно — гроб, отдельно — крышку

Военные. Оркестрик замолчал.

Ватага деклассированных девок

И столь же подозрительных юнцов

С пригорочка глядели, негодуя.

Внизу негодовали старики — 

Но по иной причине, безусловно.

А выше всех, на вековом дубу,

Стервятник, воробей, ворона, муха

Браталися на вечные века

Во имя неких общих интересов.

И член-корреспондент, который был

Совсем не стар и метил на высоты,

Нервически дрожал и нежно думал

Про крематорий, где вполне бы мог

(При должной расторопности, конечно)

Закончить он свой славный путь земной.

И тут же крематории другие

Негаданно пришли ему на ум;

А член-полковник, бестия, сейчас же,

По долгу службы мысли прочитав,

Негромко молвил, как бы продолжая:

"А кстати, за границей, говорят,

Иные возрождаются из пепла!

Но эту информацию никак

Не стоит доводить до наших граждан — 

Иначе это может вызвать ряд

Непроизвольных автоэксгумаций:

Кто явится к мучителям своим,

А кто — без спросу явится народу!

Короче, Академия Проблем

Придумывай, как их загнать обратно!.."

Кивнул коллеге член-корреспондент;

А ночью, возбужденный ритуалом

Дневным, увидел очень странный сон:

Как будто он — директор государства,

А перед ним собрался весь народ,

Заполнив землю, небеса и воды,

Поскольку были тут и мертвецы,

И все литературные герои,

А он громоподобно им вещал:

"Мне очень жаль, но вы не оправдали

Доверия, оказанного вам,

А посему я вынужден уволить

Всех вас! И я решение свое

Согласовал с Верховным профсоюзом!"

Вся нация в испуге пала ниц

И закричала жалобно и дико...