Автор: Платонов Илья Владимирович

Год написания: 1998-2005

e-mail: [email protected]

 

 

А н н о т а ц и я

"Я взглянул окрест себя - и душа моя страданиями человеческими уязвлена стала". И тогда я пошёл к книжному развалу напротив вокзала, гляцево блестевшему радужными, как после дождя, обложками книг. Но и там, кроме надоевших искорёженных злобою лиц профессиональных убийц и красавцев, сжимавших в объятьях разомлевших в любовной истоме красоток, не нашёл ничего.

И тут взгляд мой упал на тонкую белую и не книжицу даже - брошюрку с непритязательным названием "Изя и Петрович". Я раскрыл её наугад:

- За окном медленно проплыл заснеженный террикон со срезанной верхушкой. "Фудзияма", - тихо прошептал Изя, глядя в окно.

У автора есть чувство юмора, подумалось сразу, и я стал читать книжку с начала. И чем дальше читал, тем более проникался сознанием, что даже в наши тяжелые смутные времена есть всё-таки люди, способные видеть смешное и необычное в сером, обыденном окружающем мире и с грустным юмором или иронией комментировать то, что происходит вокруг.

Это было первое издание книжки.

Во втором - вклинились уже как бы маленькие новеллы, и появился сарказм. Вполне объяснимый, если принять во внимание, что в самом деле давления не хватает, чтобы поднять воду в домах на пространстве с неприглядным название СНГ выше третьего этажа. Тут восхитило меня самобытное предложение: "Пусть роют землянки и там живут - вода будет сама стекать вниз, никакого давления не нужно!"

Третье издание - дополненное - дополнениями разочаровало меня. Автор начал подыгрывать низменным вкусам. И не то, чтобы там появились слова неприличные - хуже, там появились в прямом смысле дурно пахнущие слова. И картинки. Не мешало бы автору их в будущем всё же убрать.

И ещё вот одно, в миниатюрах с многократным повторением вопроса заметно злоупотребление найденным приёмом, безотказно сработавшим в первый раз. Автору следует помнить старую истину, что от повтора приёма воздействие на читателя понижается, теряется эффект неожиданности, что для смеха немаловажно.

Если же отвлечься от этих досадных, на взгляд рецензента, просчётов, то в книжке найдётся немало мест, где можно улыбнуться печальной улыбкой или искренне посмеяться над превратностями бытия.

В. Платонов

*     *     *

Как-то раз Изя сидел на ступеньках краматорского вокзала в мрачном состоянии духа. К нему подошёл Петрович и спросил:

- Как дела?

- В Дружковку еду,- ответил Изя.

- На машине? - спросил Петрович.

- Да нет, на поезде,- сказал Изя, кивнул в сторону грязной электрички и добавил:- ЭЛЕКТРОННОМ!

 

*     *     *

Изя и Петрович пили чай. Когда Изя положил в кружку восьмую ложку сахара, Петрович не выдержал:

- Он ведь не растворится!

- Растворится, - ответил Изя и положил девятую ложку, потом добавил: - Сахар, конечно, нужно экономить, но экономить не хочется, потому что... - тут Изя задумался и продолжил, - потому что экономить не хочется.

 

*     *     *

Товарищ прапорщик избивал Изю, задержанного вместе с Петровичем в пограничной зоне. Потом остановился, по-дружески обнял его и спросил:

- С пришельцами контактируешь?

- Контактирую,- ответил Изя.

Больше прапорщик Изю не бил.

 

*     *     *

Изя ошалело смотрел на работу принтера, из которого одна за другой самостоятельно выползали отпечатанные квитанции, а затем воскликнул:

- Да ведь это же искусственный разум!

*     *     *

Изя и Петрович ехали в поезде. За окном промелькнула могилка с красной звёздочкой.

- Плохо человеку стало, - задумчиво сказал Изя.

 

*     *     *

Изя встретил знакомого- бывшего хипана, а ныне крутого предпринимателя. Тот отечески похлопал Изю по плечу:

- Вот, вчера купил себе "Ауди".

- Это карма, старик, - ответил Изя, - я тоже купил "ауди". - И вытащил из кармана кассету "T-REX".

 

*     *     *

Изя и Петрович шли по улице. Неожиданно Изя остановился, о чём-то задумался на мгновенье и перекрестился.

Петрович испуганно посмотрел на Изю и перекрестился тоже. И пошли они с Богом.

 

*     *     *

Изя и Петрович ехали в поезде по Донбассу. За окном проплыл огромный заснеженный террикон со срезанной верхушкой.

- Фудзияма, - тихо прошептал Изя, глядя в окно.

 

*     *     *

Когда Изя и Петрович встречались после долгой разлуки, Изя падал перед Петровичем на колени и говорил:

- Аллах Акбар!

- Воистину Акбар! - отвечал Петрович и осенял Изю крестным знамением.

*     *     *

Решив выяснить кармические предпосылки всех своих бед, Изя пошёл на приём к знакомому экстрасенсу. Тот внимательно обследовал Изю, сделал несколько пассов над головой, вздохнул и сказал:

- Старик, энергетика у тебя не в пи..у

 

*     *     *

Недовольный результатом своего визита к экстрасенсу Изя отправился на приём к известному целителю. Тот покрутил у него над головой железными рамками и, прежде чем Изя успел открыть рот, сказал:

- Всё, можешь идти, кармы у тебя больше нет!

 

*     *     *

Изя и Петрович спорили, кто из них красивее.

- Я красивее, - сказал Петрович, - я видел своё отражение в зеркале.

- Сам себе, что ли, нравишься?

- Да! - гордо ответил Петрович.

- А я - объективно! - сказал Изя.

 

*     *     *

Изе представили Петровича, не зная, что они знакомы:

- Знакомьтесь, это Петрович, коммерческий директор фирмы "Выход".

- Из чего? - спросил Изя.

- Из всего, - ответил Петрович.

 

*     *     *

Изя спрашивает Петровича:

- Сгущённое молоко осталось?

Петрович молчит. Изя второй раз спрашивает:

- Сгущённое молоко осталось?

Петрович молчит. Изя спрашивает в третий раз.

Наконец, Петрович не выдерживает:

- Банка стоит, а внутрь я не заглядывал!

 

*     *     *

Однажды на Питерском фестивале "Rainbow" Изя и Петрович сидели у костра в окружении друзей и ели дармовую кашу. Вдохновленный едой Изя почём зря поносил "славянское быдло", колесо сансары и личную карму. Уловив неодобрение в лицах окружающих, он быстро повернулся к Петровичу и сказал:

- Старик, ты должен быть здесь и сейчас, иначе прибегут буддисты и набьют тебе морду!

 

*     *     *

Петрович зашёл в кулинарию и увидел Изю, который пытался купить порцию тушёной капусты у упорно молчащей продавщицы.

- Сколько капустка стоит? - спросил Изя. Продавщица молчит.

- Второй раз спрашиваю, сколько капуста стоит?

- Третий раз спрашиваю, сколько стоит капуста?

- Капуста сколько стоит? - четвёртый раз спрашиваю.

Петрович вышел покурить, а когда вернулся, то услышал:

- В двадцать четвёртый раз спрашиваю, сколько стоит капуста?

Продавщица сломалась на 37-м разе.

*     *     *

Изя имел обыкновение лезть целоваться к малознакомым людям, которые тут же отстранялись от странного волосатого человека. Изя, хитро улыбаясь, бросал им снизу:

- Сердце - не камень, старичок! - И лез целоваться опять.

 

*     *     *

Изя и Петрович как-то сидели на вокзале и пили из термоса чай. К ним подошел цыганчёнок и попросил термос.

- Он нам самим нужен, - пробурчал в ответ Изя.

Однако мальчик не отступал и продолжал попрошайничать. Тогда Изя нагнулся и тихим голосом сказал:

- А знаешь, для чего он мне нужен?

- Для чего? - спросил мальчик.

- Я его себе в попу засовываю, - ответил Изя.

Мальчик испугался и убежал...

 

*     *     *

- А вы где родились? - спросил Изя у Петровича.

- Дело в том, что я никогда не был в том месте, где я родился, - печально ответил Петрович.

 

*     *     *

Изя и Петрович выясняли, существует ли Бог.

- Может быть Бог и есть, а может его и нет, - размышлял Петрович.

- Бога, может быть, и нет, но Царица Небесная есть точно! - ответил Изя и перекрестился.

 

 

*     *     *

Изя и Петрович пили в пустом кафе чай. Неожиданно Изя расстегнул брюки, вытащил половой член и ополоснул его в чашке с чаем. Потом отхлебнул чай и сладко зажмурился.

- Вкусно? - спросил его Петрович.

- А ты попробуй, - ответил ему Изя и протянул свою чашку.

 

*     *     *

Петрович как-то упрекнул Изю в обжорстве.

- Так еда - это наркотик, старичок, - ответил ему Изя, облизывая ложку, - меня в детстве мама подсадила, ничего не могу с собой поделать.

 

*     *     *

Как-то ночью Изя сидел на кухне и громко общался с друзьями. Неожиданно дверь открылась, и на пороге появился сонный Петрович.

- Ты, старик, вот что, старик, - сказал он, - ты, старик, смотри, а то...

Тут Петрович осёкся, моргнул большими добрыми глазами и... закрыл за собой дверь.

 

*     *     *

Изя ехал в лифте. На первом этаже двери автоматически раскрылись.

- О, Господи! - воскликнула стоящая в ожидании лифта пожилая женщина, увидев Изю.

- Что, Бога вспомнили, страшно стало, когда меня увидели?! - зловеще произнёс Изя.

 

*     *     *

Изя и Петрович хотели уехать во Францию.

- Вот увидим мы там двух красивых француженок, - мечтал Изя вслух, - подойдем и скажем:

- Мы из России...

- О! Да вы настоящие тарзаны - воскликнут они, - мы вам, пожалуй-то, и бесплатно дадим...

 

*     *     *

Изя и Петрович сидели в кафе и курили. Из-за соседнего столика к ним поднялся пьяный молодой человек в малиновом пиджаке и, дохнув перегаром, обратился к Изе:

- А ты чего сидишь здесь такой грязный?

Петрович выпустил вверх струйку дыма и ответил за Изю:

- Зато у него член чистый...

 

*     *     *

Как-то во время разговора с Изей Петрович заметил, что в общении людей присутствуют 1-й, 2-й и 3-й планы. А вот существует ли 4-й - непонятно.

- Существует, - немедленно ответил Изя, 4-й план это смерть, в Японии даже 4-х этажей не строят, после 3-го идёт сразу 5-й.

 

*     *     *

Изя ничего не понимал в этой жизни. Иногда он спрашивал Петровича:

- Старик, ты что-нибудь понимаешь? - и, не дожидаясь ответа, продолжал, - я ничего не понимаю!

 

*     *     *

- А ты когда, старичок, помирать собираешься? - спросил Изя Петровича.

- Дело в том, батенька, - ответил Петрович, - что я уверовал в жизнь вечную и помирать не собираюсь вообще.

 

*     *     *

Изя и Петрович путешествовали автостопом по Европе. С собой они везли большой запас вареной картошки в мундирах в связи с отсутствием денег. С каждым днем она становилась все хуже и хуже, приобретала странный мутно-белый оттенок, а на третий день пути стала испускать специфический запах. И вот как-то в Румынии, в вагоне поезда, Изя извлёк пакет с неопределенного вида месивом, судорожно сглотнул, принюхался и, подмигнув Петровичу, сказал:

- Ну что, говнокартофель есть будем?

 

*     *     *

Больше всего на свете Изя любил вьетнамский бальзам "Золотая звезда". С его помощью он лечил все мыслимые и немыслимые болезни - от головной боли и простуды до кариеса и геморроя. И когда, бывало, Петрович жаловался Изе на своё здоровье, тот с готовностью протягивал ему заветную коробочку со словами:

- Старик, возьми, помажь "Звёздочкой" - обязательно поможет.

 

*     *     *

Когда Изя приехал в Словакию, он был немало удивлён тем, что словаки называют свою валюту не кронами, а корунами. По этой или другой причине он стал упорно называть словацкие "кроны" корундами. Когда его поправляли: "Правильно будет коруны", он отвечал: "Да-да, корунды".

*     *     *

В Варне Изя и Петрович набрели на горячий минеральный источник.

- Как ты думаешь, подойдёт мне эта вода? - спросил Петрович у Изи.

- Для любого дела всё подойдёт! - с готовностью ответил Изя.

 

*     *     *

В Софии Петрович играл на флейте в подземном переходе и тем зарабатывал на хлеб. Изя стоял напротив и слушал его в течение нескольких часов. Потом подошёл и сказал:

- Чем тебя здесь слушать, мне бы уж легче вагоны пойти разгружать.

 

*     *     *

Однажды в Будапеште Изя и Петрович молча ужинали поздно вечером в гостиничном номере. Наконец, оторвавшись от еды, Изя поднял хмурый взгляд на Петровича и сказал:

- Старик, а может взорвать всю вселенную нахрен? Сколько это нужно тротилового эквивалента?

 

*     *     *

Изя и Петрович сидели в компании. Неожиданно подружка Петровича пожаловалась на боль в животе.

- Так может, ты беременна, старушка? - Спросил её Изя.

Петрович смутился и густо покраснел, услышав бесцеремонный на его взгляд вопрос.

- Нет, - ответила она.

Разговор плавно перешёл на другую тему. Прошло несколько минут. Всё это время Петрович молча сидел красный до ушей и, наконец, собравшись с духом, прервал беседу громкой и чёткой фразой:

- Изя! Как тебе не стыдно! Может она еще девочка!!!

 

*     *     *

Холодным осенним вечером Изя и Петрович сидели на вокзале в Варне в ожидании поезда на Софию. Добродушные болгарки угощали их водкой и сигаретами. Денег у Изи и Петровича, как обычно, не было, и вместо закуски Изя забодяжил малосъедобное варево из овсяных хлопьев "Геркулес", кипятка и остатков варенья.

Веселье прошло на славу, и к ночному поезду на Софию Изя и Петрович вышли уже "никакие". В жарко натопленном купе они устроились на одном диванчике, и их быстро сморил сон. Изя заснул первым, крепко прижав к груди драгоценную банку с овсянкой.

Посреди ночи Петровича стали мучить кошмары. Ему снилось, будто он стоит в луже тёплой грязи в одних шерстяных носках, кругом невыносимая жара, носки прилипают к ногам, и тяжело дышать.

Пошевелив пальцами ног, чтобы прогнать дурной сон, Петрович проснулся. Первое, что он увидел, были три болгарина, которые сидели напротив и смотрели в сторону Изи абсолютно безумными глазами.

Петрович повернул голову, и ему стало дурно - Изя спал, скрючившись у него в ногах, и скрипел зубами. Он всё также крепко сжимал в руках банку, но уже вверх дном. Его шея, воротник пиджака, рукава и штаны были перемазаны овсянкой, которая, лениво сползая всё ниже и ниже, образовала на диване небольшую лужицу, посреди которой лежали ноги Петровича.

Часть варева протекла под диван на радиатор, отчего в купе стоял будоражащий душу запах дешёвого станционного буфета.

Не веря в реальность происходящего, Петрович опустил ноги, и они мгновенно прилипли к полу. Будить Изю было бесполезно. Пошатываясь, Петрович прошлёпал в туалет, оставляя за собой светло-коричневые следы. Выстирав там носки, он набрал воды в пластиковые бутылки и, стараясь не замечать три пары глаз, дико отслеживающих каждое его движение, попытался отмыть диван, пол в купе и спящего Изю, что было особенно трудно. Несмотря на его труды, Изя долго ещё потом кормил голубей в многочисленных городах Европы, отколупывая от своей одежды присохшую овсянку...

 

*     *     *

Изя и Петрович стояли в магазине и пили томатный сок. Вдруг со стороны прилавка раздался громкий хлопок, похожий на пистолетный выстрел.

В воздухе, очертив дугу, промелькнула жестяная крышка и шлёпнулась на пол у ног Петровича. Продавщица молча взяла трёхлитровую банку с перебродившим соком и собралась её унести, но сообразивший что к чему Изя быстро пролез за прилавок, отобрал у застывшей продавщицы банку и с восторженным криком: "Это же бражка!!!" - опорожнил её на треть, удовлетворённо чвякая и обливаясь содержимым на виду у изумлённых покупателей.

Выбежавшие на шум тётки в белых грязных халатах отобрали у Изи бражку и выгнали его вон...

На улице Изя блаженно улыбался. В его ленинской бородке висели крупные капли, переливаясь в лучах вечернего солнца.

Он был счастлив.

 

*     *     *

От Изи ушла жена, и он вместе с Петровичем поехал искать её по России. Шла зима. Кругом была страшная слякоть. На третий день пути, в Сасово, у Изи начали разваливаться сапоги. При каждом шаге они издавали странный всхлипывающий звук, и из них текла вода, заставляя Изю проклинать "славянское быдло", коммунистов и луганскую обувную фабрику.

Наконец он не выдержал и попросил Петровича купить ему новую обувь. Петрович полез в карман и вытащил оттуда всю наличность - две измятые пятисотрублёвые купюры.

- Походи пока так, - попросил он Изю.

Тогда Изя, балансируя на одной ноге, стащил сапог и молниеносным движением рук разъял его на две части, как будто тот был сделан из папье-маше.

- В этом можно ходить? - кричал Изя, размахивая перед лицом Петровича бесформенными лохмотьями, с которых во все стороны летела вода.

Подобная трансформация произвела на Петровича неизгладимое впечатление. Подставив плечо, он помог Изе допрыгать до ближайшего магазина и там купил ему летние туфли...

 

*     *     *

Изя работал актёром в частном кукольном театре. Вместе с труппой он разъезжал по городам и деревням Донбасса, где театр давал представления в детских садиках.

Однажды, когда актеры вылезали из электрички с сумками полными реквизита, Изя, неуклюже вытаскивая свою поклажу, загородил проход другим пассажирам. Он потел, пыхтел и злился и, наконец, молодая женщина, стоящая сзади, не выдержала и попросила его двигаться побыстрее. На что Изя повернулся и пронзительно закричал на весь вагон:

- Да! Я старый педераст!

Больше Изю не беспокоили.

 

*     *     *

Придя помолиться на могилу учителя Иванова, Изя увидел растущий там мак.

- Как же так, Порфирий Корнеевич! - воскликнул он, - я же завязал...

 

*     *     *

Как-то раз Изя в порыве духовной близости поведал Петровичу о своей жизни в Москве. Жил он у панков. Эти панки очень любили игру "веснушки". Смысл её таков: на стол, окруженный панками, залезает молоденькая панкушка и какает.

Потом самый главный панк бьет кулаком изо всех сил по г..ну. У кого получается больше "веснушек" - тот выиграл.

Рассказав все это, Изя ностальгически вздохнул и признался:

- И я тоже играл, старичок...

 

*     *     *

Однажды Изя ругался с Петровичем.

- Ты не еврей, - кричал он, - можешь пришить свою крайнюю плоть обратно.

 

*     *     *

Изя был непревзойденным кулинаром. Он обладал способностью готовить еду из подручных средств. Поднося ложку с варевом землистого цвета к протестующему Петровичу, Изя приговаривал:

- Старичок! Попробуй! Это же прасад!!!

*     *     *

Как-то раз голодные, измученные и, по обыкновению, без денег, Изя и Петрович предавались мучительным размышлениям о природе вещей и богатстве в частности. И Изя предложил гениальный способ обогащения:

- Нужно пойти и зарезать старушку, отобрать у неё последний рубль, потом зарезать вторую старушку, третью, четвертую... зарезать миллион старух и стать миллионером. Все равно они ни кому не нужны...

 

*     *     *

Изю очень интересовала интимная сторона жизни своих друзей и знакомых.

Встречая на улице парочку, он в разговоре, как бы невзначай, спрашивал:

- А вы, СЛУЧАЙНО, не любовники?

 

*     *     *

Однажды, когда Изя был в гостях у Петровича и его жены, ему попался на глаза женский гигиенический пакет.

- Это тот самый, с крылышками? - спросил он.

- Нет, Изя, без крылышек, - ответила жена Петровича.

Изя повертел пакет в руках, зачем-то отклеил уголок предохранительной полоски. Его лицо выражало полное недоумение. Наконец, он спросил:

- Старушка, а не больно потом эту штуку отдирать?

 

*     *     *

У Изи постоянно высыпалась из карманов мелочь. Каждое утро, когда Изя вставал и брал со стула свои штаны, она со звоном катилась во все стороны. Изя, ругаясь, собирал её и, обращаясь к Петровичу, если тот был рядом, говорил:

- Старичок, я ничего не пойму, у тебя что, мелочь никогда не высыпается из карманов?

 

*     *     *

Изя и Петрович шли по направлению к украино-словац- кой границе с целью её пересечь. Опытный взгляд Петровича отмечал малозаметные признаки приближения Европы. То здесь, то там появлялись домики с остроконечными черепичными крышами, цветá зелени, неба, гор становились всё более насыщенными, а их сочетания гармоничными. Обо всём этом он и рассказал Изе, выходившему из кустов и застёгивавшему на ходу штаны.

- Да, - согласился Изя, - всё так и есть. У меня даже моча стала другого цвета.

 

*     *     *

Иногда Петрович жаловался Изе на житейские неурядицы. Изя мудро похлопывал его по плечу:

- Старичок, а ты карму учитывал?

 

*     *     *

Как известно, Изя отличался своей религиозностью. Однажды в Краматорске ему понравилась девушка, и он решил с ней познакомиться.

- Как тебя зовут? - спросил Изя.

- Меня зовут Голубь Света, - ответила девушка.

Прошло несколько минут, прежде чем Изя вышел из религиозного ступора.

 

*     *     *

Изя и Петрович лежали на полу и долго смотрели в потолок. По потолку змеилась тонкая длинная трещина.

- Дыра, - нарушил молчание Петрович.

- Что? - не понял Изя.

- Мабуть це енергетична дира, - уточнил Петрович.

 

*     *     *

Изя зашёл в гости к Петровичу и по обыкновению тут же скрылся в ванной комнате. Через некоторое время водопроводные краны издали характерный хрюкающий звук, а ещё через несколько секунд изумлённый Петрович услышал страшный грохот, доносившийся из ванной комнаты... Он заглянул туда и увидел намыленного Изю, который стоял на четвереньках в ванне и бил по ней изо всех сил кулаком...

- Славяне быдло, - кричал Изя, - Гитлер был святым, он убивал славян, чтобы они не мучились. Коммунисты ему не дали, они любят издеваться над людьми. Славяне это быдло, их нужно было убить всех.

- Бум, бум, бум, - гудела ванна.

- Спасибо партии родной, - кричал Изя. - Спасибо, спасибо, спасибо...

Петрович подогрел на кухне воды и помог Изе смыть остатки мыла.

- Давления не хватает, вода не доходит до шестого  этажа, - заметил Петрович, поливая Изину прыщавую спину из ковшика.

- Так зачем они строят девятиэтажные дома, пусть строят трёхэтажные.

- Тогда вода будет только на первом этаже, - уверенно сказал Петрович.

     - Славяне быдло! - закричал Изя и стукнул по ванне ещё раз. - Пусть роют землянки и там живут, вода будет сама стекать вниз, никакого давления не нужно!

 

 

*     *     *

Изя зашел в гости к Петровичу, когда тот ругался с женой. Он сел и с живейшим интересом стал наблюдать за перебранкой, стараясь по возможности вникнуть в смысл происходящего и добрым советом помочь всем сразу. Когда обе стороны исчерпали запас обвинений друг против друга и уже просто не знали что же делать дальше, Изя, обращаясь к жене Петровича, сказал:

- Старушка, а ты не пробовала еще какашками побросаться?

 

*     *     *

Однажды Изя пожаловался Петровичу:

- К нам на работу приняли бывшего гэбэшника. Приходиться с ним каждый день здороваться. Мне противно, он сам руку тянет - не знаю, как быть.

- А ты намажь себе руку говном, - посоветовал Петрович.

 

*     *     *

Изя ходил сдавать кровь на донорский пункт и тем зарабатывал себе на жизнь. Но у него возникала проблема с отовариванием льготных талонов, так как магазин, где их принимали, работал до 3-х часов дня, а Изя в это время только вставал. Как-то он подошёл к Петровичу, протянул ему двухрублёвый талончик и попросил купить что-нибудь поесть.

- А что именно? - спросил Петрович.

Изя задумался на секунду и ответил:

- В общем, купи побольше, повкуснее и подешевле!

 

*     *     *

Изя ехал в поезде. По вагону шла женщина с подносом:

- Котлеты покупайте, котлеты покупайте, котлеты покупайте...

- А наркотики у Вас есть? - спросил её Изя.

- А зачем Вам наркотики? - удивилась она.

- А зачем мне котлеты? - сказал Изя.

 

*     *     *

- Господь-то нам как помогает, - сказал Петрович, глядя на жующего Изю.

- Так все моими молитвами, - ответил Изя.

- И моими, - обиделся Петрович.

Изя задумался на секунду и, не переставая жевать, согласился:

- Ну, и твоими тоже.

 

*     *     *

Как-то раз в Будапеште Изя приготовил еду и, рекламируя свои кулинарные успехи, пригласил Петровича к столу, ткнул пальцем в тарелку и сказал:

- Старичок, посмотри, это же сыр! - и, боясь, что Петрович не поймёт, уточнил:

- Cheese.

 

*     *     *

Однажды в Москве Изя пошёл покупать хлеб к закрытию хлебного магазина.

- Хлеб весь, - сказала ему продавщица.

- Прекрасно! - обрадовался Изя, - мне одну буханочку, пожалуйста.

     - Хлеб весь, - нервно повторила продавщица.

- Мне весь не нужен, - ответил Изя, - дайте одну буханку.

- Хлеб весь! - закричала продавщица.

- Я понимаю, - ответил Изя, - мне одну буханку... После часа препирательств Изя понял, что хлеб, действительно, весь.

 

*     *     *

Изя очень любил время от времени показывать друзьям свою голую попу...

Доверительно заглядывая в лицо кому-либо из знакомых, он говорил:

- Старичок, хочешь, я тебе попу покажу? - после этого быстро поворачивался и ошеломленному собеседнику открывался потрясающий вид на одно из несомненных Изиных достоинств.

Оглядываясь через плечо, Изя испытующе наблюдал за реакцией зрителей.

Однако Изина страсть была безответной - никто не доставлял ему подобного наслаждения.

И вот однажды, когда Изя был в гостях у Петровича, к нему подошла пятилетняя дочка Петровича и радостно спросила:

- Изя! Хочешь, я тебе попу покажу?

Не дожидаясь ответа, она повернулась спиной и, повиляв розовой голой попой, убежала в другую комнату, восторженно смеясь.

Изя был растроган до слёз...

 

*     *     *

К Изе вернулась жена.

Как-то раз они ждали в гости Петровича с подружкой. Изя был с ней знаком и попросил Петровича не афишировать этот факт, опасаясь ревности жены.

Раздался звонок в дверь. В квартиру ввалился красный до ушей Петрович и, подталкивая девушку вперёд, громко и фальшиво до невозможности сказал:

- Изя! Познакомься! Это Вика! Вы ведь ещё не знакомы?!

... Когда гости ушли, жена закатила Изе страшный скандал.

 

*     *     *

Женщины любили Изю, но мало кто из них решался выйти за него замуж. Изя сильно страдал и, если заходил к даме (даже замужней), обязательно говорил:

- Старушка, выходи-ка за меня замуж!

В конце концов, он стал называть всех женщин своими жёнами. Встречая Петровича, он спрашивал:

- Старичок, ну как там поживает наша жена?

 

*     *     *

Изя и Петрович вышли из общественного туалета, поцеловались и разошлись в разные стороны. Неожиданно Петровича взял под руку мужчина средних лет и, показывая на удаляющегося Изю, тихо сказал:

- А вы знаете, что этот волосатый известный в городе гомосексуалист? Остерегайтесь его!

 

*     *     *

Как-то в молодости Изя встретил трёх музыкантов - битников, которые собрались побить его за длинные волосы.

- Но ведь вы музыканты, - сказал Изя, - вы любите "Битлз", а у Леннона длинные волосы.

- Ты сначала стань таким, как Леннон, а потом волосы отпускай, - ответили они, но бить не стали.

 

*     *     *

У Петровича кошка родила двух котят. Развалившись в кресле, Изя держал обоих котят за шкирку, ухмыляясь беззубым ртом, и пытался определить их пол.

- Старичок, - наконец сказал он Петровичу, - давай-ка, назовем их Куни и Лингус...

 

*     *     *

Посетив общество "Сознание Кришны", Изя уверовал в иллюзорность бытия.

- Пойми, - убеждал он Петровича, - весь Мир - это майа, иллюзия!

- Как иллюзия? - возмущался Петрович. - И жена моя тоже, что ль, иллюзия?!

 

*     *     *

Много лет Изя убеждал Петровича в том, что тот еврей. Наконец, Петрович решился пойти в синагогу. Провожая его, Изя сказал:

- Старик, не забудь, когда зайдёшь, снять шапку, перекреститься и сказать: "Шалом, бояре!"

 

*     *     *

Петрович славился своей маршальской походкой. Когда он вместе с Изей куда-нибудь шёл, то незаметно вырывался вперёд и неожиданно для себя обнаруживал, что Изи рядом нет.

- Старичок!!!- кричал ему сзади Изя.

- Что?- оборачивался Петрович.

- Отойди ещё метров на пятьдесят, тогда поговорим!!!

 

 

*     *     *

Сидели как-то Изя и Петрович, временно задержанные украинскими пограничниками, на автомобильном КПП "ЧОП" после неудавшегося перехода австро-венгерской границы и ждали решения своей судьбы.

Изя писал стихи, а Петрович их почему-то записывал. Была холодная декабрьская ночь с дождём. Они сидели в просторном холле КПП и курили стрельнутые сигареты. Изя время от времени уходил в туалет в сопровождении офицера погранвойск Украины, а Петрович, воровато оглядываясь, зарывал в кадке с пальмой секретные документы, потому что есть их уже не хотелось, а отдавать врагам было нельзя.

Вот изины стихи:

 

Такой же великий, как и голубой,

который выходит, не зная следов,

глядя на переносной файв-о-клок,

летит в глубину третий глаз на хвосте.

И пусть пепел империй лежит на дорогах,

мы ступаем по ним, выйдя духовными-

пусть вернулись мирскими,

но слава же Богу, что вернулись

с венгерским тюремным хлебцем.

Ах, собака, собака я- украл полотенце

у несчастных австрийцев, где проблема- табак.

                      И красивая девушка, сама не зная зачем,

охраняет шпиона и пиромана.

Харе Кришна! Вернулись!

Живые и к женщинам. Только Рогов- дурак,

пусть готовит уж рис,

программируя глупости, раз так умён.

Руки Леночки- их не забуду вовек,

когда стукну слегка в двери травы,

то сторож Сергеев, выключив зелень,

пойдёт, запихнув полы крыльев в карман...

Через три часа Изю и Петровича отпустили с миром без предъявления обвинений по беспричинной милости Господа...

 

*     *     *

Изя и Петрович вели высоко-духовную беседу о святых идеях хиппи, о том, какие прекрасные у них имена: Ромашка, Ветерок, Травушка...

- А давай я буду называть тебя Кузнечик, - ласково сказал Петрович и поцеловал Изю в лоб.

Тут в дверь позвонили и вскоре на пороге появились две девушки космической красоты.

- Меня зовут Вишенка, - сказала одна из них.

- А это Кузнечик, - дрожащим голосом произнёс Петрович, указывая на Изю, и прослезился...

... На следующее утро не выспавшийся Петрович рыдал на плече у Изи:

- Как цветочек, старичок, как цветочек...

 

*     *     *

Как-то раз, ещё в советское время, Изю оштрафовали за безбилетный проезд в автобусе.

Изя нехотя вытащил последнюю трёшку и отдал контролёру.

Когда тот, довольный, отвернулся, Изя зловеще прошептал ему вслед:

- И горе-злосчастье в придачу...

 

*     *     *

Находясь в Афинах, Петрович заболел идеей жизни в одном из экологических поселений, которых, как известно, разбросано по всему миру очень много.

Однако, после просмотра в интернете сайтов экопоселений, у него возник ряд сомнений, и он решил посоветоваться с Изей.

Дозвонившись в Луганск, он сказал:

- Как мне понимать следующий текст: "У нас в поселении есть машина, грузовик, компьютер..." У кого это у нас? Я ведь тоже могу сказать, что у нас с тобой есть дом...

- Да-да-да-да-да,- оживился Изя на том конце провода, - у нас с тобой есть общий дом, общая жена, общий муж, общий ребёнок и даже общий половой член...

 

*     *     *

Однажды, когда Изя и Петрович сидели на кухне, к ним зашла подруга Петровича и грустно сказала:

- Вчера весь вечер искала книгу "Изя и Петрович" да так и не нашла.

- В магазинах искала? - осведомился Изя...

 

*     *     *

У Изи и Петровича умер хороший друг.

Петрович впал в длительную депрессию и потерял веру в жизнь вечную. Изя, которому тоже было нелегко, всячески его утешал. Однако в процессе утешения сам начал входить в затяжной депресняк.

В конце концов, Петрович предложил ему:

- Давай, старичок, кто помрёт (не дай бог) первым, оставшемуся в живых даст какой-нибудь знак из, так сказать, иных сфер бытия...

Изя задумался и ответил:

- Мне-то в принципе всё равно, но вот если я помру первым и явлюсь к тебе, ты то, пожалуй, и обосрёшься...

- А ведь действительно обосрусь - подумал Петрович...

*     *     *

Девять месяцев Изя прожил в Сибири у Виссариона.

Когда он вернулся, Петрович спросил его:

- А ты там, случайно, Анастасию не встречал?

- Конечно, встречал, - быстро ответил Изя, - и не одну...

 

*     *     *

В Варне Изя и Петрович познакомились с болгаркой Радмилой, которая хорошо говорила по-русски.

Петрович, как водится, играл в подземном переходе на флейте, а Радмила (полненькая невысокая девушка лет двадцати) стояла напротив и торговала книгами.

Наконец она не выдержала, подошла к Петровичу, призналась ему в любви и предложила заняться любовью.

Но поскольку Изя и Петрович жили на улице, так как собранных денег хватало только на еду, то они пригласили девушку в кафе.

Было холодно. Лил дождь. От переутомления у Петровича поднялась температура.

Пьяненькая Радмила сидела у него на коленях и жадно целовала в губы, так что Петрович стал задыхаться.

- Я хочу заниматься с тобой любовью, возьмите меня с собой, - страстно шептала она обалдевшему Петровичу, которого совсем не радовала подобная перспектива, - мы будем путешествовать вместе и заниматься любовью...

Сидящий рядом Изя, видя замешательство Петровича, пихал его в бок и бормотал сквозь зубы:

- Соглашайся, дурачок, пусть едет с нами, а потом потихоньку передашь её мне...

 

 

 

*     *     *

Как-то раз, в Иерусалиме, случилась у Петровича депрессия. Изя был за тысячи километров и Петрович (весь в слезах) пошёл на приём к психиатру.

Взяв направление, Петрович зашёл в кабинет врача, вежливо поздоровался и сел.

Молодой врач-психиатр молча сидел напротив и внимательно разглядывал пламя газовой зажигалки, потом тушил пламя, о чём-то задумывался и опять зажигал. И опять тушил. И опять зажигал.

Так он щёлкал зажигалкой минут пять и, наконец, обратил внимание на Петровича:

- Знаешь, - сказал врач, - бывает, сижу дома вечером и комары так достают, а я зажигалку беру, - тут взгляд доктора оживился, - вжик - и комар как подбитый "мессер" на землю...

 

*     *     *

У Петровича была встреча с очень деловой дамой. Через несколько минут важного для Петровича разговора дама неожиданно спросила:

- А ты кто по гороскопу?

- Рыбы, - с готовностью ответил Петрович.

- А я водолей, - вздохнула дама, - у нас с тобой полная сексуальная несовместимость...

Петрович смутился и просто не знал куда деваться.

Однако дама, как ни в чём не бывало, вернула разговор в деловое русло.

Эту историю Петрович рассказал Изе.

Тот долго хохотал, а потом заметил:

- Старичок, ну ведь это можно было проверить...

 

*     *     *

Как-то Петрович спросил у Изи, является ли куннилингус духовной практикой?

- Если делаешь с душой, то это духовная практика, - ответил Изя, - а если без души, то бездушная...

 

*     *     *

Как-то вечером Изя и Петрович шли по улице, где их благополучно остановили бандиты-малолетки и начали выяснять отношения.

Ситуация, как всегда в таких случаях, была непредсказуемая - могли набить морду, а могли (в случае правильных ответов) напоить водкой.

И вот один молодой бандит, растопырив пальцы и исказив (по бандитски) голос, спросил Изю:

- А ты "Мастера и Маргариту" Булгакова читал?

- Читал, - ответил Изя, находясь на грани просветления.

- Ну и как? - не унимался бандит.

- Интересная книга, - нейтрально ответил Изя.

- Мне тоже понравилась, - согласился молодой Аль Капоне и дружески похлопал Изю по плечу, затем, обратив взгляд на перепуганного Петровича, сказал:

- Да ты не бойся, тебя мы не тронем, мы знаем, что ты полный идиот...

 

*     *     *

Как-то Петрович застал у себя дома Изю. Расхаживая по кухне в больших семейных трусах и, наблюдая, как бывшая жена Петровича готовит, Изя вспоминал советское время:

- Бывает, купишь заварное пирожное, откусишь, а там пусто, ешь дальше, а там всё пусто и пусто. Весь в нетерпении ждёшь, когда же, наконец, появится этот жирный, маслянистый, сладкий шоколадный крем с сахаром, а он вдруг "ляп", и откуда-то сбоку падает на асфальт... - Тут Изя замолк, испытующе посмотрел на вошедшего Петровича и спросил:

- А у тебя что, разве такого никогда не случалось?

 

*     *     *

В Иерусалиме Петрович нашёл себе подругу. Красоты необыкновенной. Петровича она любила безумно, но характер имела несколько высокомерный, возможно потому, что была москвичкой.

Петрович же, как известно, был из Луганска и, по душевной простоте, познакомил подругу со всеми своими друзьями. Надо ли говорить, что почти все друзья Петровича тоже были из Луганска.

Однажды, во время задушевной беседы, подруга, как бы невзначай, спросила Петровича:

- А что, у вас в Луганске все полные идиоты?

 

*     *     *

 Давным-давно, когда Петрович ещё жил с родителями, позвал он в гости Изю.

Изя принял приглашение с радостью и привёл в гости к Петровичу ещё человек восемь.

Мама Петровича была в шоке, но всеми силами это скрывала.

В самый разгар веселья она принесла гостям чай и неожиданно подключилась к общению:

- Я недавно сломала ногу, меня отвезли в больницу и перед операцией укололи наркотиком, и я испытала такую эйфорию... А вы, ребята, никогда не пробовали наркотики?

- Ну, как вам сказать, - ответил за всех Изя, - конечно же, пробовали: марихуану, мак, кетамин, эфедрин, гашиш...

Мама Петровича очень гордилась своим умением выведать информацию так, что бы никто и не догадался...

 

*     *     *

На кухне у Петровича (в преддверии очередного праздника жизни) кипела работа: кто-то мыл посуду, жена Петровича колдовала над плитой, где всё кипело, булькало, жарилось и скворчало, из открытого окна врывались клубы пара, а сам Петрович большим кухонным ножом остервенело кромсал какие-то овощи-фрукты...

Изя, разумеется, не мог пропустить такого действа.

Потолкавшись на кухне, поражённый размахом работ, он подошёл к Петровичу и трепетно спросил:

- Старичок, а хочешь, я тебе лук КОЛЕЧКАМИ порежу?

 

*     *     *

Изя и Петрович шли по улице. Навстречу им приближалась парочка прекрасных незнакомок. Когда дамы были уже

совсем близко, Изя нарочито громко спросил Петровича:

- Старичок, а почему бы нам не заняться лизингом?

Дамы, которые были уже рядом, почему-то захихикали и густо покраснели...

 

*     *     *

Петрович стал рано задумываться о смерти и смысле жизни. Однажды, когда он гостил у родителей, папа решил его утешить:

- Не нужно бояться смерти, это просто как сон, - тут папа Петровича задумался: - только без сновидений, - папа сделал паузу и закончил: - и никогда не проснешься...

 

 

*     *     *

Изю и Петровича арестовали в трёх метрах от украино-словацкой границы в тот самый момент, когда они разглядывали заграждение из колючей проволоки и прикидывали, как через него перебраться.

 Из ближайших кустов внезапно выскочил безумного вида сержант в вязаной домашней шапочке и с автоматом наперевес:

- Стой! Стрелять буду!

Изя и Петрович послушно подняли руки вверх.

Сержант опустил автомат, вытащил из подсумка чёрную эбонитовую телефонную трубку с мотком провода, быстро огляделся по сторонам, размотал провод и подключил трубку к ближайшему дереву. Затем, прикрывая рот ладонью, как при артиллерийском обстреле, закричал:

- Товарищ прапорщик, задержаны двое нарушителей границы. Предположительно один из них педераст...

... Через несколько часов избитые Изя и Петрович были уже на погранзаставе, где им устроили тотальный обыск и допрос.

Молоденький старлей-особист раскладывал на столах - одного не хватило - все вещи, что Изя и Петрович несли с собой: записные книжки, одежду, обрывки бумажек (которых, у Изи особенно, было великое множество), документы, детские диафильмы и прочее...

Наткнувшись на загранпаспорт Петровича, офицер раскрыл его и, тыча указательным пальцем в штамп: "Действителен для выезда во все страны мира", неожиданно закричал:

- Что это значит?

- Действителен для выезда в любую страну, - сдерживая предательскую дрожь в коленях, спокойно ответил Петрович.

Побелевший от бешенства особист, разбрызгивая слюну, вновь заорал:

- Нет, что это значит?

- Действителен для выезда в любую страну.

- Что это значит?

- Действителен...

... Этот диалог продолжался несколько минут, пока взгляд пограничника не упёрся в билет львовского автопарка, который предательски вылез из паспорта.

- Так вы и по Львову катались?

Тут, как на грех, откуда-то появился забытый ещё с прошлогодней депортации авиационный билет "Амстердам-Киев".

- Так вы и в Амстердаме были?

Петрович понял, что это провал.

- Да был.

А где вы ещё побывали?

- В Словакии, Чехии, Германии, Франции, Испании, в Голландии.

Старлей слушал, кивая в такт головой:

- Так... так... так, - и вдруг резко прервал Петровича: - А с Польшей границу когда вы пересекали в последний раз?

- Я никогда не был в Польше, - ответил Петрович.

- У нас есть достоверные сведения, что вы неоднократно пересекали границу Польши, - грозно произнёс офицер, пристально глядя в глаза Петровичу, потом опять посмотрел в загранпаспорт и продолжил: - А почему у вас в паспорте нет отметки о въезде в Украину?

- Потому что в Борисполе пограничники штамп забыли поставить...

- Что вы хотите этим сказать? - заорал старлей, - что украинские пограничники могли забыть поставить  отметку в паспорте?..

Обыск продолжился, и из карманов Петровича извлекли две его фотографии размером три на четыре.

- Что это? - спросил разведчик.

- Мои фотографии, - ответил Петрович.

Особист демонстративно разорвал фотографии в клочья и назидательным тоном заметил:

- А вы разве не знаете, что нельзя свои фотографии вывозить за границу?

- Нет, - ответил Петрович и невинно спросил: - А фотографии товарища можно?

- Можно, - ответил старлей.

- Тогда в другой раз мы обменяемся с ним  фотографиями...

Тут дошла очередь до диафильмов. Лейтенант разложил коробочки с фильмами на столе, изучил их названия - "Сказка о царе Салтане", "Дюймовочка", "Принцесса на горошине" ... - и с кагэбистско-шпионской интонацией спросил:

- А почему у вас всех фильмов по одной штуке, а "КАРЛСОН ОПЯТЬ ПРОКАЗНИЧАЕТ" двенадцать штук?..

... По решению военной прокуратуры города Мукачево Изя и Петрович были задержаны на десять суток, а затем отпущены на все четыре стороны за отсутствием состава преступления...

 

*     *     *

В очередной раз Петрович собрался ехать в Европу (разумеется с Изей) на поиски счастья. Провожая его, мама осенила себя крестным знамением (чего раньше за ней не замечалось) потом со слезами на глазах трагическим голосом произнесла (Петровича аж передёрнуло):

- Я БУДУ МОЛИТЬСЯ ЗА ТЕБЯ...

Петрович попытался было отшутится, но мама, указывая на телевизор, где как раз шёл фильм о великой французской революции и кровь лилась рекой, полуплача-полукрича заголосила:

- Куда ты едешь!!! ТАМ ГОЛОВЫ ЛЮДЯМ РУБЯТ!..

 

*     *     *

Когда Петровичу исполнилось 33 года 3 месяца и 3 дня, все его друзья (и даже родители) разом всполошились и стали учить уму-разуму, мол, нужно работать, пробиваться, делать карьеру, а то ведь пенсии не будет в старости...

Тут надо заметить, что за всю жизнь Петрович работал только 2 месяца (в юности) на сталелитейном заводе им. Ленина. После этого мыслей о работе у него даже и не возникало. Однако постоянное давление друзей и родителей посеяло в его душе некоторые сомнения, и Петрович обратился за советом к Изе.

Изя выслушал его, хитро улыбнулся и сказал:

- Старик, а чем ты рискуешь? Ну, может быть те, кто доживут до пенсии, умрут более приятной смертью...

 

*     *     *

Однажды Петрович встретил на улице знакомую - крашенную блондинку с прекрасным еврейским носом, карими глазами и огромными алыми губами.

Разглядывая эту несусветную красоту, Петрович сказал:

- Старушка, а всё-таки интересно, как ты выглядела изначально?

- В начале я была маленьким-маленьким  сперматозоидом, - ответила дама...

*     *     *

Как-то Петрович зашёл в гости к родителям. На улице было холодно, и папа поставил перед ним чашку чая, а сам ушёл в соседнюю комнату болеть на диване. Пить пустой чай было неинтересно, и Петрович спросил:

- А нельзя ли получить ещё и булочек сладеньких?

В ответ он услышал сдавленный голос папы:

- Я булочек сладеньких уже два года не ел...

Петровичу стало грустно, а папа продолжал:

- Я слышал, ты собираешься в Голландию с Изей ехать?

- Да, собираюсь, - ответил Петрович.

- Привези мне, пожалуйста, яду, - голосом Понтия Пилата прохрипел папа.

Петрович вздрогнул и ответил:

- Давай я лучше тебе из Амстердама привезу ЛСД...

Тут папа неожиданно выздоровел и, крича, влетел к Петровичу:

- Ты и твои друзья ведёте жизнь медуз!!! А жизнь и та-а-ак прекра-а-асна, безо всяких наркотиков!!! - потом успоко-

ился, взял с буфета початую пачку феназепама и вернулся к себе в комнату, а Петрович в очередной раз достиг полного и окончательного просветления...

Но это ещё не конец истории. Через несколько месяцев Изя и Петрович были уже в Будапеште (до Амстердама они так и не доехали) и там они совместно написали стихи:

 

 

Жизнь медузы или письма из эмиграции

 

Живем мы жизнью медузы.
Нас преследуют хищные вещи.
Но жизнь и так прекрасна,
Хотя не имеет смысла,
Как сказали Борис и Аркадий,
Уточнив, что в ней самой смысл...

А папы лежат и ждут яда -
Лизергиновой кислоты дождутся.
Наглотавшись таблеток горы,
Читают Иосифа Бродского,
Утопая в Мазурских топях,
Где баловал кузнечик...

...Они догадались, что мы не придём.
Они сами идут , нам навстречу, неся
Бесконечный тротиловый эквивалент...
Им никто не нарежет колечками лук,
Им дорога уже изгибается в крюк...
Не напишет из эмиграции Минц...
Тихо примус шипит, варя кетамин...

Арестованный котик висит на усах,
Без разбора стреляя своих и чужих.
Мальчик ляпником целит мне прямо в лицо,
Да и воду уже тормозят мокрецы,
Возле точки росы...

...Беспричинность медузы превыше всего,
Бесконечный прасад за кухонным столом,
Где Царица Клопов кормит прямо с руки,
И Героям даёт предстоящей войны...

Для любого же дела - всё подойдёт.
Пусть у нас не останется пасты и сна,
Пусть цыгане летящим КАМАЗам кричат...
Пусть не кончится СЛЕГ...
Пусть их...

 

                                           *     *     *

Однажды дома у Петровича собралось много друзей. Когда поздно вечером гости стали уходить, жена Петровича с облегчением сказала:

- Наконец-то все расходятся...

Изя, который уходил последним, повернулся в дверях и ответил:

- Да, зло уходит...

 

*     *     *

    Рано утром Петрович проснулся и услышал голос, доносившийся из кухни:

    - Старик, я у тебя сигаретку стрельну...?

    -"Стреляй, Гад!"-  заорал Петрович и рванул на груди рубаху...

 

                                               *     *     *

     На балконе у Петровича несколько месяцев лежала собачья какашка...

Собаки давно уже не было (друзья как-то оставили на пару дней),  а какашка осталась. Её поливал дождь, выжаривало солнышко, и, в конце-концов, она превратилась в самый обыкновенный гумус. Потом на ней появились обитатели - сначала маленький паучок, а затем тоненькая травинка.

Изя, увидевший это безобразие, философски заметил:

    - Жизнь происходит из жизни...

    - Жизнь происходит из г...на, - хмуро возразил ему Петрович.

 

                                               *     *     *

     Петрович вернулся в Луганск и там моментально влюбился в рыжую-рыжую девушку. А поскольку человек он прямой, то сразу предложил ей "руку и сердце".

     Дама рассмеялась и ответила, что ей  рано замуж, время ещё есть...

     -У тебя может быть и есть, а вот меня уже поджимает, - резонно заметил Петрович.

     - А ты и в шестьдесят лет будешь красивым, - снова рассмеялась дева.

     - Красивым то буду, - согласился Петрович,- да вот эрекция уже будет не та...

Наступила неловкая пауза, а затем дама спросила:

     - А что такое эрекция?

     ...Так Петрович в тот раз и не женился.

 

* * *

    Изя и Петрович познакомились в Луганске  с Анастасиевцами,  и те пригласили  их посмотреть  участки земли,  выделенные местной властью под родовые поселения.

    Поскольку ехать нужно было утром, Изя заночевал у Петровича на полу.

    Посреди ночи Петровича разбудил страшный звериный рык, явно исходивший от Изи.

    Петрович вскочил и увидел под ногами одноразовый шприц и пустые ампулы из-под кетамина.

    Поделать уже ничего было нельзя.

    Изя с закатанными  глазами  летал в  других измерениях и от удовольствия оглашал комнату нечеловеческими звуками.

    Петрович тяжко вздохнул, перекрестился и лег спать.

    Однако утром, ещё не отошедший от наркоза Изя всё-же решил ехать.

    Он шатался, временами нёс околесицу, но всё же старался поспеть за спешащим Петровичем.

    Анастасиевцы подозрительно посмотрели на Изю, но ничего не сказали и усадили вместе с  Петровичем на заднее сиденье старенькой 'Нивы'.

    Всё же молодой водитель не выдержал и спросил:

    - Искандер! Что с вами? Чем вы занимались ночью?

    - Я ВСЮ НОЧЬ РЕШАЛ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЕ УРАВНЕНИЯ, - прохрипел Изя и провалился в забытье...

 

 

 

*    *    *

 

  Будучи в гостях на кухне у Петровича Изя с наслаждением кушал батончик Луганской кондитерской фабрики со странным названием 'Зевс'.  Потом долго рассматривал бледную этикетку и, наконец, заметил: 

─ Старичок,  а  ведь состав  не указан.   Американцы,   поди, уже  лет двадцать бьются  в своих  секретных  лабораториях над  тайной  формулы батончика 'Зевс'!  Миллионы  потратили  и ничего не узнали...

 

*   *   *

   Как-то раз Петрович ехал в электричке и читал подаренную Изей Тору. Сидящая рядом старушка поинтересовалась, что он читает?

─ Ну..., ─ замялся Петрович, ─ это еврейская Библия...

    Бабушка перекрестилась и с облегченьем вздохнула:

─  Наконец-то евреи поверили в бога...

 

 

*   *   *

 

  Изя и Петрович как-то шли по сельской улице. Когда они поравнялись со скамейкой, на которой сидели деревенские бабушки, те неожиданно замолчали и уставились на них немигающим взглядом. Головы старушек поворачивались подобно локаторам дальней космической связи пока Изя и Петрович проходили мимо.  Изя хитро посмотрел на Петровича и сказал:

 ─ Старичок, ты понимаешь, что мы были самым ярким событием в их жизни?

 

 

*   *   *

  Петрович обедал на кухне под какую-то музыку. Тут к нему зашел Изя и сказал:

─ Старичок, это же мелодия из 'Титаника'! Ну, помнишь, ─ ХРУСТЬ И ПОПОЛАМ!

 

*   *   *

  Изя как-то пожаловался Петровичу:

─ Одного не пойму, почему все мои жёны зачинали моих детей в моё отсутствие?

 

*   *   *

  Вечно ты ерунду какую-то говоришь, ─ сказал как-то Петрович Изе.

─ А ты хочешь, чтобы я умное говорил? ─ спросил Изя

─ Конечно! ─ ответил Петрович.

─ В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО, ─ медленно и с выражением произнес Изя.

 

*   *   *

  Изя и Петрович сидели на диване и смотрели по телевизору американский фильм. Когда главные герои фильма выходили из супермаркета, Изя заметил:

 ─ Старичок, посмотри, в Нью-Йорке в супермаркетах стеклянные двери автоматически открываются уже как в Луганске!

 

*   *   *

  Изя и Петрович сидели в окружении двух прекрасных дам. Неожиданно Изя отметил:

─ Посмотри, как они похожи друг на друга и даже почти одного пола!

*   *   *