Плотникова Александра, Строганова Алиса : другие произведения.

Небесное Сердце-2. Киберсоната. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Зверь, которого слишком долго держат в клетке, рано или поздно, так или иначе может вырваться на свободу. А если зверь этот - полиморф, и в его жизни есть только война?
       Железный Адмирал выходит на тропу возмездия - за себя и своих близких.
      ВНИМАНИЕ, ЧЕРНОВИК. АКТИВНО ПИШЕТСЯ.
      Крайне нервно отношусь к пиратам. Тем, кто активно комментирует и следит за продами, финальные аккорды бесплатно вышлю по эл.почте. (Просьба не распространять по сети прилагается)

Книга 2

Киберсоната

Я самолет с душою человека,

С особой геометрией крыла.

С. Ефимов.

Часть 1

Пробуждение. Становление. Взлет.

   Новостная лента Интерсети
   В соответствии с приказом Верховного Главнокомандующего Объединённым Космическим Флотом Кэрейта В. от 5 числа первого галактмесяца 600 года произвести расформирование Тридцать Пятой эскадры.

Приказ ОКФ.

   В соответствии с приказом главнокомандующего ОКФ адмирала Стинна А. от 7 числа первого галактмесяца 600 года провести буксировку корабля Объединенного Космического Флота "Стремительный" до спутниковой верфи на базе Церрона.

Приказ ОКФ.

   По прошествии месяца с момента кончины последнего короля Тории, Эйнаора Сан-Вэйва, местные главы кланов так и не пришли к единому соглашению о том, кого следует избрать на роль временного правителя. Однако по неподтвержденным данным Королева-мать с будущим наследником Престола была вынуждена покинуть столицу из-за опасно накалившейся обстановки. Прогнозы политологов утверждают, что смутное время, начавшееся сразу после громкого суда над вице-королём Лаккомо и последующей смерти его брата Короля Эйнаора в результате сердечного приступа, может затянуться. В связи с этим все торговые отношения с Торией могут быть осложнены, что грозит, прежде всего, самой "рыбной державе" крупным экономическим кризисом.

Политическая лента Интерсети. Цинтеррианская метрополия.

  
   Беспощадные кредиты душат вашу жизнь? Непомерные цены на туристические путевки препятствуют вашему отдыху? Вы молоды, решительны и мечтаете изменить свою жизнь к лучшему? Вас ждет служба по контракту в рядах Поли-войск! Короткий сон -- и вот вы уже овладеваете своим новым полиарконовым телом, оснащённым по последнему слову боевой техники! Кибертурниры и изнурительная физическая подготовка в армии ушли в прошлое. Для вступления в строй Поли-войск даже не требуется идеальное здоровье. Новое тело устранит все изъяны и даст вам в полной мере ощутить себя настоящим воином и Защитником Галактики.

Рекламный ролик общегалактического канала Интерсети.

   Наконец! Свершилось. Космос затих после долгих войн, и в Федерации наступил шаткий мир. Броненосец Борда успокоился, но ограничил торговые отношения. Зелёный Флайтон продолжает обиженно терпеть налоги. Роккониане лицемерно делают вид, что ничего не было, а война - не их рук дело. А торийцы свернули свои галактические сети и забились в угол. Мир, люди! Расцвет новой дружбы и пересмотры федеративных соглашений. Работа в Сенате кипит, Цинтерра радостно вопит о переменах! А у нас с вами, простых граждан-провинциалов, что? От галактического мира и реабилитации прорвало экономический кризис и цака теперь стоит не 12 валь за кило, а все 20. Ура...

Сетевой блоггер Задира Нэйк, канал Энвильской Интерсети.

   1. Кому нужен хлам
  
   Архивы полковника Мауна
   База ВКС на Церроне.
   602 год от Основания Федеративного Цинтеррианского Содружества
   Два года спустя после "Торийского процесса"
   В ангаре середину дня не отличишь от полуночи. Холодный синеватый свет горит всегда, бликуя на полированном металле сотен машин. Тяжелые штурмовые бомбардировщики, юркие мелкие разведчики, хищные истребители... Кого здесь только не было. Ряды стоек с полиморфами тянулись вдоль всего помещения, а между ними сновал персонал. Привозили, увозили, чистили, ремонтировали, доукомплектовывали... Сотни светокристаллов доносили до людей страх, раздражение, равнодушие. Оптика неотрывно следила за копошением мелких созданий, возомнивших, что они имеют право творить покорное и бессловесное разумное оружие из себе подобных. В этом ангаре не было машин с искусственным интеллектом -- только живые личности.
   Их списывали на Церрон и другие базы со всех эскадр ОКФ за ненадобностью -- программу военных полиморфов перестраивали под контрактников. К тому же, многие из старых машин выработали свой ресурс и постепенно становились неадекватны, а это сулило гарантированное угасание через месяц-два. К чему держать подобный хлам в действующем флоте?
   Техник по имени Кинс медленно брел в дальний конец ангара, уткнувшись в планшет. Работал он здесь всего третий месяц, но уже готов был отдать что угодно, лишь бы уволиться куда подальше, хоть комбайны чинить. Но только не к полиморфам! Во всяком случае, не к этим.
   Мужчина нехотя подошел к крайнему ряду стоек и поднял взгляд. Истребители, три тяжелых перехватчика и пятерка телепортеров -- казалось бы, что такого? Показания в норме, полиморфы стабильны и спокойны. Поставь пометку, да иди себе дальше. Но техник четко знал, что они его ненавидят. Особенно крайний справа ТИС.
   У этого типа вообще никогда не колебались параметры эмоциональности, а светокристаллы не меняли тон даже незначительно, будто он был пустой болванкой. Его можно было бы счесть погасшим, но система наблюдения регулярно регистрировала всплески бешеной - под девяносто процентов - активности Сердца, длившиеся до нескольких часов. Лаборанты разводили руками -- имеющаяся техника причину активности выявить была неспособна, и при прочих нормальных показателях повода списывать его не имелось, проводить зачистку кристалла тоже.
   Все так... Но в личном деле ТИСа за номером 512 стояла пометка о наличии сохраненной памяти. И техник был готов дать руку на отсечение, что личность Скримрейка Мауна исходит непрерывной ненавистью к людям.
   Вот и сейчас хищная треугольная морда нависала над человеком и смотрела в упор глазами ровного синего цвета, но по спине у мужчины пробегали мурашки. Он будто слышал злобное "Вали отсюда!" и чувствовал едкое презрение полиморфа. Но работа есть работа. Сверив цифры и поставив, где надо, галочку, техник перешел к следующему.
   МЕГ-114 считался ущербным, практически негодным к сложным боевым задачам. Выдай он хоть на час зеленый спектр глаз, и его бы списали, а так -- ждут, пока сам где-нибудь упадет. Рано или поздно такие всегда падают.
   Среди техников ходили разговоры о том, что пятьсот двенадцатый слетел с катушек именно из-за громилы, с которым всегда работал в паре. Подстрекательство к дезертирству... Как раз во время шумихи с первым торийским процессом оба попытались бежать. Ничего удивительного, учитывая, что личность сто четырнадцатого была взята с тюремной Верберны. Пройдя через зачистку, опытный командир эскадрильи превратился в дебила, и кое-кто из персонала его даже жалел вполголоса. Но правила содержания полиморфов первого поколения никто не менял. Разве что, с типами вроде Мауна стали считаться во время миссий -- память, личность, как-никак...
   Однако Маун попросту отказывался работать, если МЕГа не приписывали к нему ведомым. Наблюдавшие за вылетами операторы утверждали, что он занимается, ни много ни мало... реабилитацией напарника. Во всяком случае, пытается.
   Кинс заглянул в глаза сто четырнадцатому и поспешил отойти. Не стоит задерживаться возле бывшего комэска -- Маун этого не любит. И точно: оптика Скримрейка уставилась прямо на человека, и в голове всплыла отчетливо "не своя" мысль:
   "Оставь его в покое, мягкотелое!"
   Техник промолчал.
   Это был не первый случай, когда люди слышали Скримрейка. Но телепатия считалась явлением, во-первых, малоизученным, а, во-вторых, среди полиморфов попросту невозможным. Поэтому доказать, что ведущий пятнадцатой киберэскадрильи запугивает персонал, было нереально. Устав от его шипения, люди попросту подавали рапорт о переводе в другую часть базы, находя уважительные причины.
   - Слушай, железный, - пробормотал себе под нос Кинс, зная, что Скримрейк его прекрасно слышит. - Кончай кусаться, лично я тебе ничего не сделал.
   "В сопло меня поцелуй, - пришел ехидно-презрительный отклик. - Из-за таких как ты, я командира лишился"
   Мужчина вздохнул. Племянник друга собирался подписать контракт на пересадку -- за такую службу платили в полтора раза выше, чем элитным осназовцам. При одной только мысли, что парень станет таким же куском железа, как эти бедолаги, волосы вставали дыбом.
   -Ты за другом вон лучше последи, чем сопло подставлять. Еще немного -- и зеленый.
   Полиморф не ответил, проводил человека взглядом.
   Ишь, доброхот нашёлся... Чистенький, да?
   С годами злость на людей только крепла. Раньше хотя бы существовала иллюзия их неосведомленности, а теперь лицемерие перешло все мыслимые границы. Два года назад с полиморфами обращались, как с роботами. Это злило, но это можно было как-то терпеть. Теперь все изменилось, появились контрактники. От полиморфов первого поколения одна за другой отказывались все эскадры -- командование предпочитало иметь дело с адекватными, способными говорить военнослужащими, пусть в чем-то требовательными лично для себя, но зато гораздо более безопасными. Ненужные полиморфы списывались с кораблей, свозились в такие вот хранилища и месяцами простаивали в отключке.
   Все прекрасно знали, что в старых военных машинах заключены человеческие души.
   И при этом ничего не изменилось. Их по-прежнему блокировали. По-прежнему держали немыми. По-прежнему жёстко пересекали почти любую непредусмотренную активность. Случалось, что кого-то увозили навсегда прямо из ангара с пометкой "на переработку", кого-то сбивали на задании. Но пополнений "личного состава" больше не случалось.
   Так Скрим понял, что от них постепенно избавляются. Радовало только одно: у тех, кто имел мозги и хороший послужной список, был шанс прожить дольше злобных полуживотных, которых регулярно вывозили из ангара прямо в стазисе.
   Скрим бесился, чувствуя себя скотом на бойне.
   Но ради Мега держал свой нрав в узде почти всегда. И ради него же не прекращал попыток достучаться до Сердца.
   И что его, интересно знать, сегодня-то не устроило? Вроде бы, когда возвращались из боя, все было нормально...
   Бывший командир эскадрильи превратился для Скрима в загадку. Теперь он почти все время молчал, как и много лет назад на борту "Стрелы". Но в ту пору его молчание было презрительным, объясняясь уязвленным самолюбием, чувством превосходства и неприязнью к конкуренту... А сейчас?
   Скрим не имел ни малейшего понятия.  И от этого становилось горько и одиноко.
   "Ме-ег", - позвал он.
   Тишина.
   "Мег!"
   Никакой реакции.
   "Ну Мег!"
   Полиморф не отзывался. И тогда Скрим стал звать непрерывно, размеренно посылая напарнику короткие сигналы.
   "Мег, Мег, Мег, Мег..."
   Ответом стала лишь слабая волна раздражения, а дальше хронометр впустую отсчитывал минуты. Летун терпеливо ждал. Утюжок, конечно, упрямый железный чурбан, но Скримрейк Маун упрямее. Мегово раздражение потихоньку перерастало в злость. И вот тогда-то, собравшись, наконец, с духом, Скрим постарался ощутить себя не бесплотным "Я", запертым в машине, но полноценным живым существом, которое хочет может и должно дотянуться до застывшей рядом души. Как когда-то на борту все той же "Стрелы" Мег дотянулся до него самого.
   - Да проснись же ты, придурок ромбоголовый! - Скрим со вкусом представил, как хватает друга за плечо и со всей дури отвешивает ему прямой в челюсть.
   Через пару сотых секунды ему прилетело ответным ударом, только увесистее раза в два. Сердце перестало воспринимать потоки данных от оболочки, Скримрейк оглох и ослеп, запутался в цифрах. А когда восприятие вернулось, ему пришел ответный сигнал -- знакомо злобный, но увы, в то же время непоправимо чужой:
   "Заткнись, мелочь железная. Я тебя не знаю и знать не хочу. Еще раз полезешь -- канал Сердца закорочу. Усек?"
   "Да как же нам, жалким железкам, не понять вашего волеизъявления, о, электронный!" - с ядовитой горечью, не удержавшись, ответил полиморф.
   "Заглохни!"
   И это все, что осталось от самого близкого друга?!
   А словечки-то все мои... Ненавижу вас, падлы!
   Тем не менее, он запихал злость и обиду куда подальше. Ведь это был успех, и еще какой! Впервые за прошедшее время Мег выдал такой длинный осмысленный ответ. Этому стоило радоваться. Хотя бы этому, раз других поводов упорно не находилось.
   Скрим успел убедиться, что все мечты о побеге и бунте вполне можно засунуть в одну кубышку с чувствами -- все равно сбыться им не суждено. В одиночку систему не одолеть. Для того, чтобы хотя бы попытаться это сделать, нужно либо невероятное везение, либо несколько сотен единомышленников, которых нет. А жить, как ни крути, хотелось.
   Каждый сам за себя. Это первый и единственный закон военных полиморфов вне боя. Каждый выживает в системе, как может, и заигрывает с ней, как умеет. Дружба -- незначительная ерунда, доверие -- невозможно. Абсолютно каждый выдаст все, если прижмут лаборанты. Даже он сам, как бы ни старался.
   И поэтому все, что оставалось Скримрейку это попытаться прожить как можно дольше и сделать все, чтобы единственная родная душа тоже продержалась.
   Крысы не живут поодиночке, они обязательно сбиваются в стаи.
   Запрос на прием входящего сигнала.
   Идентификация?
   БРТ-317, штурмовая авиация, бывший полковник Джарис Аркант.
   А, это ты... И какой вирус тебя принес.
   "Чего надо?" - сварливо проворчал Скрим, повернув оптику вправо, и уставился на полиморфа, стоявшего в противоположном ряду наискосок. Массивная туша сильно напоминала Мега, но отличалась лицевой маской и формой крыльев. Содействие беглецам в небе над Рокконом чудом сошло ему с рук. Он настолько достоверно изображал панику и растерянность, что на него попросту не подумали.
   "Привет, - Джарис ответил дружелюбно, прекрасно зная, что нынешний комэск отходчив. - Я слышал, Мег фонил... Как он?"
   "Да никак, - буркнул Скрим. - Нету Мега..."
   "Понятно, - вздохнул штурмовик. - Значит, глубоко залезли, гады"
   "То есть... он ничего не вспомнит?"
   "Можешь даже не надеяться на это. Наверняка они ему и самоопределение подправили".
   Джарис прав, надеяться глупо. Впрочем, Скрим честно пытался хотя бы заново научить напарника думать, даже не мечтая о том, чтобы его снова обозвали соплом. Многие часы и кучу сил он потратил на то, чтобы расшевелить друга, бился в чужое закрытое Сердце, как бабочка в стекло фонаря --  иногда успешно, иногда нет. С каждым днем вера в успех таяла. И вот сегодня -- этот ответ.
   А стоит ли после этого продолжать?..
   "Слышь, Маун, это... дроны на хвосте принесли, что твою эскадрилью переводят" - предостерегающе просигналил Джарис.
   "Откуда знаешь?" - насторожился Скрим.
   "Техники треплются много, и успевают выключить при этом не всех"
   "Ясно. Твои дроны не донесли случаем, куда именно?"
   "В глубокую задницу, - невесело усмехнулся бывший полковник. - На Энвилу, для выполнения невоенных задач"
   Скримрейк рассмеялся россыпью злых электрических искр, пробежавших по граням кристалла, свернулся внутри него и умолк.
   Чего еще ждать от людей...
   Можно было считать это "назначение" концом военной карьеры.
  
   ***
   Энвила. Юго-западное побережье Тейлаанского региона.
   Неделю спустя.
   Докатились... теперь вместо боевых единиц противника мы уничтожаем какое-то зверье!
   Скрим ожидал разблокировки, наблюдая, как медленно раскрывается трюмный люк транспортника. На эту, с позволения сказать, операцию с ним отправили всего четырех: сомнамбулу-Мега, тихоню Дженро, который вечно боялся высказывать собственное мнение, и два беспилотника-ТИСа. Согласно вводным данным, требовалось уничтожить колонию незаконно модифицированных морских моллюсков сиангусов. Что значит "незаконная модификация" Скрим не знал и знать не хотел. Он негодовал. Полиморфы - не радиоуправляемые самолетики для стрельбы по движущимся мишеням, а боевые единицы с обширным опытом!
   Но ведомым было все равно. Мег, похоже, вообще не понимал, что вокруг него происходит.
   - Пятьсот двенадцатый, даю группе разрешение на вылет, - раздалась команда оператора. - Не затягивать с операцией, уложитесь в сорок минут.
   "Принято" - коротко ответил полиморф.
   - Разблокировку разрешаю.
   Слитный щелчок магнитных замков -- и движение стало возможным. Скрим отдал общую команду на трансформацию и запуск гравикомпенсаторов. Почти синхронно сменив форму, пять машин поднялись над трюмной палубой, включили маршевые и ушли в энвильское утреннее небо. Звено выстроилось клином и легло на курс. До заданного квадрата три минуты полета на крейсерской скорости. С этого момента командир эскадрильи имел право принимать собственные решения в рамках боя. Увы, ненавистный поводок при этом никуда не делся. Скрим загривком чуял контроллер, закрепленный позади головы. Самовнушение, конечно - ничего он чувствовать не мог. Но в Сердце упрямо и навязчиво зудела мысль, что по одному нажатию кнопки с корабля этот приборчик с легкостью вырубит его прямо в полете.
   Скрим ругнулся, гоня посторонние мысли прочь, бросил несколько коротких взглядов по сторонам, переключая внимание между передней и боковой дополнительной оптикой, потом активировал круговой обзор. Окружающее пространство превратилось в сферу. Теперь он мог хотя бы насмотреться на мир за пределами ангаров и трюмов, а не просто сканировать дальние окрестности радарами.
   Мег шел позади. Его Сердце опять молчало, только системы испускали стандартные рабочие сигналы.
   А под крыльями расстилался лес. Бескрайнее зеленое море, с юга отделенное скалами от моря настоящего, а на севере, западе и востоке прорезанное скоростными трассами. Ломаная береговая линия быстро приближалась, повысилась влажность.
   "Входим в зону действия, активировать основное вооружение в режиме импульсного излучения"
   Команда принята к исполнению. Следом пришли четыре запроса на установление общего канала связи.
   Принять.
   Теперь обмен данными по человеческим меркам стал мгновенным. Радары засекли первые цели, звено разделило их между собой. До выхода на точку атаки три секунды. Две. Число целей увеличилось вдвое. Одна. Условная точка достигнута.
   "Атаковать цели".
   Но первый дальний импульсный залп результатов не дал. Цели не получили видимых повреждений, зато начали активное перемещение вдоль береговой линии. Корректировка прицелов. Захват. Залп.
   Снова никаких видимых повреждений.
   Какого металлолома?! Долбаную шестеренку...
   Но вот звено понеслось над побережьем, и цели попали в пределы оптической видимости.
   Мать моя помойка...
   Огромные неповоротливые серые туши грузно ползали по мелководью. Невнятных очертаний чудища, каждое с десятком щупалец и множеством роговых наростов, существенно превосходили полиморфов размерами. Они то приближались к берегу, то уходили на глубину. Двадцать семь штук, включая более мелкий молодняк.
   Внезапно Мег отклонился от заданного комэском курса и пошел на самостоятельный облет этого стада, одновременно сбрасывая данные сканирования. Не успев толком порадоваться проснувшейся самостоятельности напарника, Скрим сравнил результаты... и вспоминал все ругательства, какие только мог. Сброшенная операторами информация оказалась неверна. По каким-то причинам сканеры военных зафиксировали только молодняк и пару взрослых особей. Остальные, видимо, залегли на глубину. Командование пожадничало и решило, что пары ракет каждой машине хватит на все про все. Из-за этого полиморфы могли крупно влипнуть.
   Заход на повторную атаку. Принято общее решение об активации дополнительного вооружения. Процессоры подбирают решения и сверяются с базой данных по биологическим объектам. Ищут слабые точки, сравнивают модели поведения. От Мега пришло заключение: с вероятностью в шестьдесят семь процентов взрослые особи отступят при нанесении достаточного ущерба потомству.
   Пометка: принять к исполнению для достижения эффективности выполнения задания и обеспечения личной безопасности.
   Скрим хмыкнул про себя и в очередной раз решил воспользоваться ситуацией в своих целях. Отдал короткую команду остальным ведомым на закрытой частоте.
   Думай, ромбоголовый, думай сам!
   И вместо того, чтобы принять рекомендации Мега к действию, все звено ответило отказом:
   "Ответ отрицательный. Точные расчеты невозможны".
   "Вероятность отступления противника равна шестидесяти семи процентам".
   "Исходная задача - уничтожить противника. Рекомендации отклоняются".
   "Основания, на которых необходимо принять рекомендации к действиям?" - равнодушно поинтересовался сам Скримрейк.
   Интересно, что ты станешь делать теперь. Ты же привык быть лидером.
   И снова выход на линию атаки. Комэск наблюдал за отделившимся Мегом, одновременно готовя еще один общий залп.
   Крен влево. Мелкая особь на прицеле. Разгон двигателя, полиморф на вираже огибает скальный уступ. Выстрел. Крутой уход в кабрирование вверх. Оценка повреждения - цель уничтожена, жизненные параметры отсутствуют. Не теряя и сотой доли секунды, он выхватывает следующего детеныша. Выстрел. Цель уничтожена.
   Но сиангусы не собирались отступать, скорее наоборот. Еще одна атака Мега и общий залп звена заставили тварей, скрывшихся было под водой, развернуться и напасть на обидчиков.
   Да чтоб вас!
   "Выйти из зоны поражения!"
   Полиморфы рванулись прочь от воды, набирая высоту. Но тут Скрим заметил, что полет напарника стал неровным -- он явно собирался отвернуть с траектории и вернуться!
   "Мег, что произошло? Ответь!"
   Первой откликнулась оболочка.
   Сбой исходной программы. Необходима ликвидация целей. Самостоятельное отступление не обосновано - опасность повреждения не критическая. Состояние брони и внутренних систем в норме.
   "Нельзя так биться и нельзя улетать" - пришел ответ Мега. В Сердце Скриму кольнуло его неуверенностью. Неужели?.. Минуя рев двигателей и шум прибоя, внутреннего слуха достиг еле слышный звон. Еще прерывистый, еще слабый...
   "Можно, утюжок, можно! - на весь эфир заорал комэск. - Ради того, чтоб выжить, можно все!!!"
   Он дернулся, вильнул. Звон усилился. А спустя доли мгновения Скримрейк не поверил своим ушам -- знакомым командирским тоном Мег отдал приказ!
   "Подключайся к моему каналу, веди прикрытие и отвлекающие маневры в порядке очередности по указанным мной целям".
   Звено снова обходило залив по широкой дуге, приближаясь к стаду. Но Скрим не был бы собой, если бы подчинился приказу напарника с первого раза.
   "Основания?" - спросил он.
   "Обеспечение обоюдной безопасности и повышение эффективности поражения цели".
   Скрим спрятал усмешку.
   "Почему задача прикрытия, а не нападения?"
   "Потому что я это придумал, железо мелкопроцессорное!" - рявкнул он и подкрепил довод сравнительной характеристикой мощности вооружения и двигателей.
   "Слушаюсь, командир", - ответил Скримрейк, не сдержав торжествующе-довольной улыбки, и переключился в режим ведомого, как было велено.
   "Есть следовать плану" - тут же откликнулись остальные.
   И Мег взял командование на себя. Лидерство казалось привычным, боевая спарка с приставучим мелким -- правильной. Он несся к цели, а Сердце постепенно разгоралось, будто очнувшись от долгого сна, и повышало активность. Будоражила радость напарника на задворках сознания.
   Сброс координат цели. Прочим ведомым -- оценить технические характеристики, распределить обязанности прикрытия и нападения.
   Ракеты в боевую готовность.
   Мелкий закружился на безопасной высоте от твари, дразня ее слабыми импульсными зарядами, отвлекая на себя.
   Опасная инициатива, такого приказа я не давал!
   Но внимание особи отвлечено. Захват в прицел. Корректировка наведения. Пуск. Маневр, разворот и новый заход на цель.
   Цель поражена. Повреждения -- восемьдесят три процента. Выживание особи исключено.
   Отлично!
   Слева взорвалась ракета -- атаковала тройка. Напарнику сброшены координаты следующие цели, схема атаки повторно принята к исполнению. Захват потомства в прицел. Выстрел. Цель уничтожена. Захват -- выстрел. Переход на импульсные излучатели.
   И тут полиморфов огрел общий запрос оператора:
   - Всем единицам доложить об обстановке. Почему так долго?
   Ответ обязателен.
   "Исходные данные со спутника не верны. При атаке были обнаружены цели, превосходящие по параметрам. Количество в размере пятнадцати взрослых особей и двенадцати мелких. Для выполнения задачи требуется больше времени".
   Расчет окончания боезапаса по группе...
   Результат расчета...
   Нам не справиться.
   "База, запрашиваю подкрепление. Вооружения нашей группы недостаточно для продолжительного боя" - ответил Мег.
   - Сто четырнадцатый, повторить запрос, - голос оператора изменился, слегка дрогнув.
   Он удивлен формулировке? Интересно, что его смутило?
   "Запрашиваю подкрепление. Анализ показал невозможность успешного завершения операции без дополнительной огневой поддержки".
   Помехи в эфире. Шумы, посторонние звуки. Подать больше мощности на приемник сигнала.
   Я должен всё услышать.
   Включить очистку от помех. Активировать распознание голосов.
   Спор персонала на заднем фоне микрофона? Интересно...
   - Отказать в подкреплении! - чей-то решительный приказ. Вероятно, капитан корабля или старший офицер.
   - Но их могут там перебить! Или вот-вот закончится боекомплект, - возразил ему оператор.
   - Вот тогда пусть и возвращаются, - офицер остался непреклонен.
   - А если послать запрос на другой корабль? Там есть машины.
   - Эти закончат быстрее, чем те долетят.
   - Но эти твари могут скрыться опять, пока мы перезарядим звено. И тогда нам вновь придется их отлавливать! - оператору явно не хотелось болтаться над планетой еще несколько часов.
   Тишина. Слышался стук пальцев по сенсорным панелям.
   - Отзывай сейчас, - наконец выдал офицер. - Пилотам бомбардировщика готовиться к артобстрелу. Но сами потом объясняйтесь с научниками за выглаженную территорию.
   - Есть.
   - А этого... говорливого... в ангар, отключить и исследовать.
   Сигнал к отступлению поступил сразу по окончании спора на корабле. Мег понятия не имел, очистили ли сигнал от помех остальные в группе и уловили ли этот разговор. Но его собственное Сердце плескало волнами неконтролируемого страха. Пробудились старые инстинкты, вытравленное в самой структуре кристалла знание.
   Опасность! Грозит лаборатория. Разборка?
   Нельзя выходить за параметры нормы. Нельзя попадать на исследования. Результаты исследования "мягкотелых" непредсказуемы и не поддаются просчету. Нужно выдать параметры, удовлетворяющие норме.
   Снизить страх.
   Запрос не распознан.
   Вот как...
   Фоном проходит информация о возросшей агрессивности целей. Снизить приоритет. Продублировать приказ базы на группу.
   И нужно снизить страх. ...Запрос не распознан.
   Злость.
   Нельзя попадать в лабораторию.
   Злость.
   Снизить активность Сердца!
   Активность снижена. Падение мощности двигателей. Требуется перенаправление энергии с оружия. Перенаправить.
   Входящий сигнал от Скрима. Отклонить.
   Ты не вовремя!
   Нехватка мощности для обработки данных. Снижение мощности двигателей. Падение скорости. Отключение сенсоров, сброс приоритетов. Высший приоритет -- скорость.
   Удар в корпус был зафиксирован сенсорами не сразу. Только полёт стал беспорядочным.
   Что?!
   Стабилизация. Выравнивание курса. Невозможно выполнить команду.
   Подключение датчиков состояния брони. Оценка повреждений. Правое крыло деформировано.
   Стабилизация с помощью двигателя. Снижение скорости. Набор высоты невозможен.
   Расчет точки падения.
   Только не...
   Вероятность столкновения со скалой - сто процентов.
   Инстинктивный сигнал к трансформации. Выставить манипуляторы вперед для амортизации...
   Удар. Повреждения?.. Сбой показаний датчиков.
   Оценка повреждения!
   Затронуты датчики личной работоспособности. Оценка повреждений невозможны. Трансформация - затруднена. Без оценки - невозможна. Запуск двигателей невозможен по причине деформации.
   Только оптика в норме и сигнализирует о попадании оболочки под воду. Но снижения нет. Анализ... Вызов предыдущей оценки ландшафта. Расчет траектории падения...
   Я на прибрежном шельфе. Заберите меня отсюда!
   Нет ответного сигнала.
   Вызов ведомых. Вызов корабля. Нет сигнала. Зато радары засекают приближение бомбардировщиков.
   Только этого не хватало.
   "База, запрашиваю эвакуацию. Потерпел крушение в условной точке. База, запрашиваю эвакуацию..."
   Сообщение на повтор и тщетная попытка уйти с линии огня. Повреждена механика ходовой части.
   Непреднамеренное повышение активности Сердца. Страх.
   Я не хочу умирать!
   "...запрашиваю эвакуацию. Потерпел крушение".
   Бомбардировщики вышли на цель. Вот с них отделились ракеты. Вот личные радары забили тревогу.
   А будет ли больно? Оказывается, не знаю. Знаю только, что страх невозможно отключить. Зато могу отключить оптику, последнее, что гарантированно цело. А потом приготовиться и узнать, бывает ли машине больно.
  
  
   2. Находка
  
   Удаленный пункт наблюдения биологической станции "Заря Океана"
   пару дней спустя
   - Ним, я в Службу Морского Надзора до вечера, внеси пожалуйста, сегодняшние результаты по гибридным китообразным в базу данных и... пусть ужин будет вегетарианским, ладно?
   Домашний робот согласно кивнул, глядя на человека с высоты довольно мелкого в эру полиморфов роста -- всего три с половиной метра. Свою ошибку с неудачно приготовленной накануне отбивной он учел и сделал соответствующие выводы. Проще связаться со службой доставки ближайшего пригородного кафе. Все равно рассеянный хозяин даже не подумает проверять, где приготовлена еда.
   - Какие-нибудь еще распоряжения? - спросил он высоким синтетическим голосом.
   Худощавый растрепанный человек на вид лет сорока пяти, с заметной проседью в темных волосах обернулся, уже поставив ногу на подножку флаера.
   - Когда вернусь -- отправимся на побережье, взглянуть, что там устроили военные.
   - Хорошо, как скажете, доктор.
   Человек поправил очки на длинном носу, сел в машину и отбыл по дороге, ведущей к главному комплексу станции. Ним дождался, пока флаер скроется за деревьями и ушел к рабочему терминалу. Его шаги были плавными и почти бесшумными.
   На биологической станции с поэтичным названием "Заря Океана" доктор Крайс Катри был видным ученым и заведовал, ни много ни мало, отделом Аномальной биологии. Но мало кто знал, что все его нынешние научные работы не были плодами основной профессии.
   Как большинство энвильцев, в свое время Крайс получил два высших образования. Первое обещало быть очень перспективным. В мире становилось все больше полиморфов, а Энвильская Академия предоставляла студентам факультет нейро-физики. Тогда Крайс сделал ставку на востребованность, и уже через пять лет его, как молодого и подающего надежды специалиста, пригласили в аспирантуру энвильского филиала центра "Полиморф".
   В двадцать пять лет для Крайса это стало приятной неожиданностью. Работы в то время было много, Центр гудел от нескончаемого потока клиентов-полиморфов. Что творилось в метрополии, Крайс и вовсе не мог себе представить. Желающих сменить биологическое тело на полиарконовое было не так много: толстосумы, которым некуда было девать деньги, отряды бойцов охраны и важные научные деятели. Основная работа кипела над долгоживущими машинами. Рядовое обслуживание, психологическая помощь, немного аналитических данных. В те годы исследования уже давно доказали, что физическое состояние Сердец влияет на состояние операторов не меньше, чем психологические проблемы. Так и получилось, что штат сотрудников Центра расширили и добавили вакансии нейро-физиков, работавших непосредственно с кристаллами нейролита.
   Люди, занятые в этой области, гордо именовались "поли-медиками". Крайс с успехом закончил аспирантуру и остался на должности. Полиарконовые пациенты ценили улыбчивого доброжелательного доктора Катри, а начальство лестно отзывалось о нем, как об ученом. Основываясь на данных собственной практики, он успешно защитил сначала кандидатскую, после -- докторскую, а в свободное время изучал близкую душе биологию.
   Омрачали жизнь только ссоры с женой, требовавшей внимания к себе и дочери, но эта беда преследовала, пожалуй, половину сотрудников Центра, так что Крайс не жаловался.
   В один "прекрасный" день вся налаженная за десять лет жизнь и карьера полетели под откос. В Центре погиб пациент. Слава звездам, угас он не у доктора Катри в руках, иначе не миновать бы тому уголовной ответственности, но разбирательство случилось громкое и скандальное. Вскрылись не совсем легальные эксперименты поли-медиков над Сердцами. А любопытный Крайс не был бы собой, если тайком от начальства не сунул бы нос в такое изобилие материала! Тем более, что некоторые флегматичные вояки из охранной дивизии, когда узнавали о сути экспериментов, с готовностью подставляли кристаллы.
   Один из них так и угас из-за неосторожного отделения кусочка Сердца.
   Начальство разобралось с виновными, а остальных замешанных поли-медиков вызвало на ковер и посоветовало уволиться по собственному желанию. Под раздачу попал и доктор Катри. Случилась громкая ссора с женой, а через неделю она ушла от него вместе с дочерью. Доктор пережил обширный инфаркт и, пролечившись, забыл о Центре и кристаллах. Вернее, постарался забыть.
   С пятном на карьере нейро-физика путь в любое производство был ему закрыт. Тогда-то и пригодилась Крайсу любовь к биологии и морю. Сдав экстерном экзамены, бывший физик пошел с дипломом обивать пороги биологических станций. На одной Крайсу повезло - его приняли сразу. Поручили отслеживать мутации экосистемы в аномальной зоне Тейлаанского региона, и присматривать за китами, время от времени живущими при станции.
   С тех пор Крайс Катри обитал на краю лесного заповедника, аккурат между опушкой и обрывом берега моря. Небольшой домик -- личная лаборатория, жилая каморка, служившая одновременно гостиной и спальней, да кухня -- был пристроен к бывшему техническому складу, переоборудованному под ангар. На расчищенной от старой аппаратуры половине доктор держал флаер, пару грузовых транспортов и роботов-погрузчиков. Там же обретался и Ним, когда был не нужен. За ангаром возвышалась старая кирпичная башня, в которой разместились небольшая подстанция и вышка сетевой связи. Возле дома доктор лично разбил садик с несколькими клумбами, столом и парой плетеных кресел для редких гостей. Раз в месяц-два к нему на "рюмку чая" заглядывал двоюродный брат, служивший лесничим. Единственная дочь появлялась и того реже -- она терпеть не могла образ жизни отца, помешанного на китах, моллюсках и, как ни странно, старой технике.
   Благодать в тридцать пять лет, если не считать больного сердца.
   Иногда Крайс с неохотой наведывался в опустевший городской дом, и подумывал завести собаку, чтобы не так одиноко было сидеть в лесу вечерами.
   Но вместо собаки у доктора Катри появился Ним.
   Которому до вчерашнего дня еще не приходилось готовить, потому что этим занимался мелкий хозяйственный бот. В программу оного было записано несколько простых дежурных блюд, и вчера он благополучно сломался. Доктор Крайс, не умевший кулинарить принципиально, взялся упрашивать Нима попробовать. Тот долго отказывался, приводил множество аргументов, дескать, он не просто хозяйственная безделушка, а робот-полиморф с развитым нейролитическим интеллектом! Который даже в реестре биостанции числился как помощник в исследованиях, личный транспорт с повышенной проходимостью и секретарь, но никак не кухарка!
   Крайс настоял на своем.
   В результате получилось много дыма и подгоревшее мясо, потому как доктор не удосужился объяснить ИИ, что надо делать с кухонной утварью, а тот без разрешения не стал уточнять в Интерсети. Денег на покупку нового или починку старого бота не было, а биостанция тем более не раскошелится. У Нима имелись все перспективы остаться кухаркой.
   - Служба доставки ресторана "Прибрежная роща" приветствует вас. Чего пожелаете? - приветливо спросил синтетический женский голосок по другую сторону мобильного терминала.
   - Будьте добры, пожалуйста, зеленый овощной салат, рыбу фале на пару, фаршированные яйца под соусом и бутылку сайванового сока, - ответил домашний робот.
   - Не желаете ли еще десерт? Сегодня у нас фирменные блинчики с ягодным желе.
   - Пару штук.
   - Назовите адрес доставки.
   - Третий наблюдательный пункт биостанции "Заря Океана".
   - Ваш заказ на пятьсот сорок два юня. Оплата сейчас или курьеру?
   - Я перечислю с кредитной карты. Спасибо.
   - Благодарим за заказ! Наш курьер будет у вас в течении часа.
   И оба одновременно отключились. Сюрреализм ситуации ничуть не смутил ни самого Нима, ни служебный ИИ по ту сторону канала связи. Подобные казусы, в общем-то, были не редкостью, домашним роботам частенько давали подобные поручения. Что указанный курьер окажется на деле очередным летучим ботом, можно было даже не сомневаться. На Энвиле давно настал век бытовых роботов, занявших всю сферу обслуживания.
   После разговора с автоответчиком ресторана Ним ненадолго -- секунды на полторы -- задумался, и составил для хозяина список продуктов быстрого приготовления на последующую неделю, которые можно купить в городе. Одновременно заполнил базу данных по гибридным китообразным.
   Покончив с ежедневной аналитикой меньше чем за три минуты, робот отключился от терминала и, не сходя с места, перешел в режим ожидания до приезда курьера и доктора.
  
   ***
   Из личных архивов Адмирала
   Океанский шельф
   Надо встать.
   Системы оболочки не отвечают.
   Надо встать!
   Страх.
   Темнота. Пустота. Тишина.
   Надо!
   Активировать оптические сенсоры.
   Сердце видит зеленоватую водяную муть, в которой плавают мертвые морские организмы, какие-то обломки и мусор. Сверху, сквозь рябь поверхности, падает солнечный свет.
   Я под водой... надо выбраться!
   Запуск сканирования систем в режиме устранения неполадок. Сканирование... найдена системная ошибка. Потеря пакетов сигналов. Устранение. Перезагрузка.
   Темнота, тишина и пустота. Это так похоже на человеческий обморок.
   Перезапуск систем. Неполадки взаимодействия успешно устранены.
   Сколько времени я лежу здесь?
   Показания хронометра -- 2,34 среднегалактического дня.
   За это время вода проникла во все полости оболочки. Анализ повреждений невозможен. Оценка состояния невозможна.
   Я не знаю, как действует на нас вода. А если что-то непоправимо вышло из строя? Я останусь здесь навсегда. Мне страшно. Надо выбраться. Мне страшно. Страшно. Страшно!
   Принудительное отключение систем до сброса запредельной активности Сердца.
   Запуск.
   Заберите меня отсюда!
   Но забрать некому. Надо встать и дойти самому. Или хотя бы доползти.
   И впервые в жизни нет ничего, кроме окружающего мира в том виде, в каком воспринимает его оболочка -- ни сигналов удаленного соединения, ни контроля операторов, ни голосов в эфире... Ничего. Только вода, заиленное дно, мертвая живность, обрывки водорослей. Да еще странные звуки длинных созданий, любопытно кружащих поодаль, но не подплывающих туда, где облаком разлились жидкости оболочки.
   А куда надо дойти?
   Дно идет под уклон. Двигаться следует в ту сторону, где оно повышается. Но механика левой ноги отказала, сервоприводы разбиты. Волокно синтетических мышц передавлено. Ни так ни этак не встать - обычно взаимодополняющие друг друга системы вышли из строя одновременно. Некстати.
   У меня есть манипуляторы.
   По илистому дну трудно тянуть постоянно вязнущие тяжелые ноги на одних шестипалых когтистых клешнях манипуляторов. Если правая хотя бы слушается, то левая намертво застыла и цепляется за все, что подвернется.
   Медленно. Упорно. Шаг за шагом. Как долго надо двигаться, как муторно удерживать внимание... Чтобы контролировать почти нерабочую оболочку, приходится тратить энергию. Много тратить.
   Я должен жить.
   Нога завязла. Надо сдать назад, чтобы высвободить ее. Досадно, сочленения забились илом. Тяжело. Сердце устало, плещет разрядами. Кажется, конца и края нет зеленой мутной воде. Но вокруг постепенно светлеет.
   Еще немного...
   Как тяжело думать самому, без процессора, который сейчас бесполезен. Остались последние шаги до узкой полоски песка в окружении скал. Вода хлещет из полостей, плещется внутри там, откуда не может вытечь. Грудная броня, похоже, разбита, но толком наклонить голову и посмотреть, что к чему, никак не получается. К натужному гудению сервоприводов добавился противный скрип песка в суставах. До пляжа осталось метра три.
   Не могу больше... Слишком мало сил.
   Расход энергии превышен на 38% Снижение активности Сердца до двадцати одного процента.
   Переход в режим самовосстановления.
   Отключение систем.
  
   Несколько часов спустя
   Внутри полиморфа было темно и, как всегда, прохладно. Системы контроля внутренней среды работали отлично. Грудная полость освещалась светом камня, видневшегося в прозрачной колбе защитной оболочки. Не раз доктор Крайс спрашивал себя, почему камень не запаян полностью в закрытом контейнере, как это принято. Но, по всей видимости, создатели старых машин считали нужным видеть кристалл.
   Биолог примостился на узком выступе одного из "внутренних органов" машины и рассеянно перебирал пальцами голограмму, проецируемую с карманного планшета. Свободного места было немного, как раз поместиться сидя одному некрупному человеку. И вряд ли кто-то еще додумался бы подобным образом "оседлать" полиморфа.
   Мерный лязг полиарконовых лап убаюкивал, несмотря на тряску. Настроение было паршивое. Мало того, что чиновники из Морнадзора изрядно потрепали нервы с этими реликтовыми чудищами, так еще и основная работа встала, как ни бейся. Катастрофически не хватало данных, а имеющийся в распоряжении образец уже не мог дать ничего нового.
   - Будем на месте через полчаса, доктор, - приятный высокий голос машины звучал не из основных динамиков, а из коммуникатора на запястье человека.
   - Хорошо, Ним.
   Полиморф сбился с шага.
   - Доктор... - укоризненно шепнул он -- Хотя бы наедине.
   - Ой, прости, прости конечно! Но лучший способ не выдать тайну -- это вообще не вспоминать о ней, ведь верно?
   - Да, - пауза. - Вы правы.
   Крайс вздохнул. Он старался не думать о том, кто заключен в недрах камня, распят на молекулярной решетке и разложен по полочкам в виде десятка тщательно защищенных архивов. Но полиморф нет-нет да напоминал об этом такими вот случайными оговорками.
   А теперь он, вероятнее всего, еще и обиделся за очередное нарушение уговора -- наедине не использовать официальной клички.
   Обиженный ИИ... Порой это до сих пор вставало колом у Крайса в мозгах. Однако в том, что эмоции его подопечного неподдельны, ему пришлось убедиться не раз. Теперь он будет молчать до прибытия на место, а потом всю обратную дорогу до дома, и ничего кроме коротких ответов по делу от него не добьешься.
   Это случилось спустя три года после увольнения из Центра. Доктор Катри уже работал биологом на станции и уютно обустроил свой уголок в наблюдательном пункте, когда ему позвонили и предложили поболтать в ближайшем ресторане.
   В "Прибрежной роще" Крайса встретили двое вежливых молодых людей с золотистой кожей и темными глазами. Столик в приватной беседке, дорогие блюда, на которые доктор никогда не позволил бы себе раскошелиться, улыбчивые лица и простоватая одежда энвильского фасона. Приятная обстановка стала лишь прелюдией перед сложным разговором и деловым предложением. Крайсу не предоставили времени на размышления - учтивые люди ждали ответа прямо здесь и сейчас.
   Они просчитали всё. И былую увлеченность доктора Катри первой профессией, и трагичный обрыв карьеры. Сочли выгодной даже холостяцкую жизнь и удаленное от людей жилье. Предлагали, правда, бросить все, не мучиться, уехать за счет нового работодателя... Но Крайс не согласился менять место жительства, справедливо рассудив, что вернуться с одной из лазурных колоний уже не сможет.
   Гости покинули доктора Катри довольными. А через месяц начали поступать полезные посылки и образцы для экспериментов. Спустя пять лет исследований и тайной работы очередной такой посылкой стал Ним. Настоящий полноценный полиморф. В паспорте которого имелась важная приписка "рабочий робот".
   Начальство "Зари Океана" чудесным образом оказалось не против наличия у Крайса такого помощника. По всем документам он прошел как личное приобретения доктора для работы. Необходимость такой покупки была налицо -- как еще больной Крайс добывал бы для биостанции образцы ошалевшей гибридной фауны из недоступных человеку мест? Только роботы могут справиться. А остальные работники без личных полиарконовых помощников пусть завидуют!
   И только доктор Катри знал, как тяжело давалась Ниму его работа, с каким нежеланием полиморф, когда-то гордившийся своим оператором, теперь по сути исполнял обязанности прислуги и няньки. Сложный характер и уникальная нейролитическая начинка...
   Однако Крайс ошибся, посчитав, что от обиды сегодня Ним больше не проронит лишнего слова. Уже через пятнадцать минут полиморф резко остановился, заставив Крайса ухватиться за какой-то выступ. Раздалось гулкое возбужденное гудение, а коммуникатор взорвался возгласом:
   - Доктор Крайс, я улавливаю сигнал чужого Сердца! Там, на побережье -- полиморф!
   Биолог вздрогнул. Военные что, не закончили зачистку? Или не все еще убрались оттуда?
   - Ты точно уверен?
   - Я не могу ошибаться в таких вещах, - треск означал, что человек спросил чудовищную глупость. - Ничем иным кроме жизненного сигнала полиморфа эта сигнатура быть не может. Но он странный.
   - В каком смысле? - Крайс нервно поерзал, выключил планшет и сунул его в карман комбинезона. Еще разъяренного вояки ему не хватало для полной радости...
   - Он не перемещается. Исходит из одной точки. Очень слабый. И он там один.
   "Неужели сбитая машина? Еще веселее..."
   - Давай посмотрим, только осторожно.
   Полиморф согласно пиликнул и медленно двинулся дальше. Наверное, сканировал окрестности. Сквозь щели брони пробивался запах моря -- соли, ветра, водорослей. Примешивалась едкая вонь горелого и уже подгнивающего на солнце мяса.
   Ним ловко спустился по узкой тропинке между скал, остановился, почти лег брюхом на песок и раздвинул пластины грудной брони. Биолог быстро выбрался и отбежал на несколько шагов в сторону, чтобы не попасть под пересборку. Пока полиморф довольно медленно воздвигал себя в вертикальное положение, Крайс огляделся.
   Увиденное заставило его содрогнуться.
   Большой кусок берега был перепахан ракетными воронками, часть зеленого покрова выгорела. То здесь, то там валялись куски обгорелых туш сиангусов.
   Возле скалы на мелководье ничком лежал черно-серый гигант.
   Устрашающая туша. Мелкие волны лизали металл, занося его песком и грязью. Над поверхностью виднелась спина -- массив главных двигателей, какое-то крупнокалиберное орудие и внушительные крылья, одно из которых было срезано на две трети. Из оставшегося обломка неряшливо свисали ошметки электронной начинки. Песок на линии прибоя пропитался техническими жидкостями. Стали различимы характерные машинные запахи: вытекающего масла и охладителей, нагревшегося металла.
   Полиморф не шевелился.
   - Доктор, отойдите подальше, - Ним переключился на свои динамики, и голос его теперь доносился сверху. - Я попробую вызвать его на связь. Может случиться что угодно.
   Нервно потерев виски и взлохматив и без того взъерошенные волосы, Крайс отступил. Солдаты, поговаривают, все бешеные. Мало ли что придет в голову этому. Что с ним вообще делать, если он сейчас отзовется? Связаться с военными? За такую самодеятельность можно запросто получить по шее от торийского начальства. Доложиться туда наверх? Так ведь они выходят на связь исключительно сами, по закрытым каналам, и следующий раз будет только месяца через два. А до этого времени что -- держать у себя опасную машину? Каким вообще образом?!
   "Дурень, это не машина, - одернул сам себя биолог. - Ты что, тоже начал забывать, что там люди?!"
   Мысль о том, что можно просто уйти, ему даже в голову не пришла. Невозможно бросить полиморфа беспомощным!
   Внезапный натужный вой сервоприводов заставил его подскочить. Готовясь бежать в любую секунду, Крайс уставился на полиморфа. А тот пытался подняться.
   Медленно, загребая песок и баламутя воду, он оперся на руки, вздернул голову над водой -- жуткую маску с желтыми, отражающими страх светокристаллами. Попробовал встать на колено, но левая нога оказалась покорежена, механику заклинило. Он с неимоверным лязгом и грохотом завалился на бок, подняв волну. Стала видна пробоина в груди -- до самого пластичного нутра, до капсулы Сердца. Доктор внезапно понял, что у него волосы на голове встают дыбом от этого зрелища.
   Несчастный солдат уставился прямо на него. Но стоило сделать шаг навстречу, как тут же вскинулся, меняя форму, манипулятор, и протяжно загудело оружие.
   - Не приближайтесь, доктор! - предостерег Ним. - Он боится людей.
   - Почему? - искренне удивился биолог. - Мы же безоружны и хотим помочь.
   - Он говорит, что его сбили во время зачистки, что его не ищут, и что он не хочет попасть в лабораторию.
   Доктор задумался. Обычно военные подбирают любую подбитую технику, он вся стоит на учете -- это он знал от брата. Почему не забрали этого бедолагу? Потеряли? Непонятно... Что происходит в военных лабораториях, он знал только понаслышке. Неужели стоит поверить?
   Ним молчал, неотрывно глядя на солдата. Вероятно, полиморфы общались. А в голове у доктора Катри проносились десятки мыслей, щедро приправленных то страхом, то сомнениями, то любопытством. Видеть военных полиморфов ему не доводилось ни разу в жизни, даже издалека. И сейчас перед ним лежало странное, незнакомое и непонятное создание, которое могло иметь иные характеристики и мыслить совершенно иначе, чем гражданские модели.
   Перед доктором лежал источник новых данных. Может быть, и следовало поступить согласно здравому смыслу, но ведь другого такого шанса больше не будет.
   Шаг навстречу. Ма-а-аленький шажок под гудение излучателя.
   - Ты меня слышишь? - спросил Крайс, глядя прямо в оптику солдата. - Ты меня понимаешь?
   - Доктор, это опасно, - внезапно заговорил Ним. - Вы уверены, что...
   - Помолчи.
   Тяжелая голова с ромбовидной шипастой маской медленно поехала вниз. Полиморф кивнул, не убирая оружие.
   - Ты можешь говорить? - человек протянул руки открытыми ладонями вверх, обливаясь потом и кляня дрожащие от страха колени. Ведь он же чует этот страх, как зверь, всеми своими сенсорами и датчиками!
   Полиморф отрицательно покачал головой. Его глаза мерцали -- желтый, оранжевый, снова желтый. Он колебался между страхом и злостью, и Крайс понятия не имел, что взбредет ему в голову в следующую секунду.
   Оранжевый.
   Человек замер.
   - Мы можем тебе помочь, - как можно спокойнее сказал он. - Можем тебя починить.
   - Он спрашивает, зачем, - немедленно озвучил Ним. - Он вам не верит, доктор.
   Крайсу было страшно до жути, до встающих дыбом волос на загривке. Машина-убийца, полиморф, с которым творили что-то такое, отчего он боится маленького слабого человека. Малейшее неверное движение -- и с перепугу, защищаясь, этот гигант прихлопнет мягкотелую козявку, оставив на песке кровавое месиво. Оранжевый спектр. Самая грань перед боевой яростью, от которой лучше бежать, если сумеешь. Крайс не сумел бы.
   Оставалось одно -- попытаться объяснить.
   - Потому что никого нельзя бросать, если этот кто-то нуждается в помощи. Хорошие люди так не поступают.
   - Хорошие люди - это чушь! - перевел Ним. - Что вам от меня нужно? С какой вы базы? Кто вы?
   Оранжевый. Желтый. Оранжево-красный. Снова желтый.
   - Я ученый, - как можно спокойнее постарался ответить человек. - Доктор Крайс Катри, заведующий отделом биологической станции. А это мой помощник Ним. Мы не военные.
   - Где флот? - продолжал допытываться полиморф через переводчика. - Почему нет службы спасения?
   - Флот отбыл на позиции, выполнив задачу, о которой их просила Служба Морского Надзора. Я не знаю, почему тебя не подобрали. Вероятно... решили, что ты... погиб.
   Крайс боялся пошевелиться под взглядом маленьких злобных глаз, боялся каждого сказанного слова. Неизвестно, что может вывести это чудовище из себя.
   - Мое движение затруднено. Я в состоянии вести бой. За мной вернутся, когда услышат маячок. Но я не должен попасть в лаборатории флота!
   - Вероятно, он поврежден, в этом и причина... Я могу лишь гарантировать, что к военным лабораториям не имею никакого отношения. Все, что мы изучаем -- это киты да рыбы, - доктор постарался улыбнуться открыто. Бедняга же не виноват, что ему страшно. Небось, обычные раненые тоже не шибко понимают, как себя ведут.
   Пауза.
   - Ты хотел мне помочь, - соизволил выдать полиморф. - Как?
   - Для начала хотя бы просто подлатать тебя. Как поступить дальше, ты решишь сам...
   Волна паники схлынула -- кажется, убивать он пока не намерен.
   "Не-ет, вредны уже в моем возрасте такие развлечения... - подумал Крайс. - Интересно, каких именно исследований он боится? Что в армейских лабораториях делают с Сердцами?"
   - Ты -- биолог! - припечатал солдат и с резким фырканьем вскинул голову. Спектр никак не желал успокаиваться хотя бы до фиолетового.
   - Да, но это второе образование, а первое -- техническое. К тому же, за Нимом кроме меня ухаживать некому, я его и чищу, и чиню, если он ломается. Ты хотя бы сможешь нормально ходить.
   Излучатель заглох и опустился вниз, но манипулятор формы не изменил.
   - Допустим, правда. Помогай.
   И тут доктор понял, что влип. Крупно влип.
   Потому что не знал, как помочь. Даже теоретически. Одно дело заменить погнувшийся сегмент брони или износившийся шарнир, и совсем другое -- отремонтировать машину, разбитую практически в хлам. Как доставить эту тушу до дома? Да и Ним смотрит с подозрительной укоризной - наверное, выскажет потом все, что думает по поводу неоправданного человеческого авантюризма.
   "Тхасетт побери, если я сейчас извинюсь и уйду, он меня попросту прикончит!"
   Этот пристальный следящий взгляд нервировал, заставлял чувствовать себя трепыхающейся птичкой, насквозь проткнутой железным штырем. Прибой усилился, волны накатывали полиморфу на ноги. Надо бы поторапливаться.
   - Ним, вызови, пожалуйста, грузовой флаер, в котором мы обычно перевозим китов.
   В ответ полиморф приподнял одну надбровную пластину, демонстрируя неодобрительное удивление. Но промолчал и пиликнул, подтверждая, что просьбу исполнил, а следом перевел очередной вопрос военного:
   - Зачем вам флаер?
   - Чтобы вывезти тебя отсюда, - тут же ответил Крайс. - До места, где мы живем, далеко. Согласись, идти туда пешком на одной ноге -- плохая идея.
   - Я не помещусь во флаер, они маленькие.
   - В этот -- поместишься, - заверил биолог. - Можно мы подойдем поближе? Нужно посмотреть, не застрял ли ты.
   Солдат кивнул, но от него ощутимо веяло недоверием. Голова поворачивалась за каждым движением Нима. Тот приблизился к разбитому полиморфу по мелководью и после короткого сканирования взялся раскапывать наносы вокруг поврежденной ноги. Песок, обрывки водорослей, мелкие камни -- все это успело набиться в щели брони и гусеничные траки, еще больше затрудняя движение. Крайс предпочел не нервировать страдальца лишний раз и наблюдал за работой в стороне. Он не знал, общались ли полиморфы между собой, но Ним выглядел каким-то взъерошенным и как будто раздраженным.
   Когда дело дошло до погрузки во флаер, пришлось повозиться. Сначала выяснилось, что десятиметровый полиморф в грузовой отсек не влезет, если не выкинуть оттуда что-нибудь. Пришлось жертвовать контейнерами с оборудованием, за которыми решили вернуться позже. Когда он, опираясь на Нима, доковылял до флаера, образовалась другая проблема -- надо было затащить его внутрь. Грохоча, лязгая и злобно гудя, полиморф все-таки забрался в трюм и неуклюже привалился спиной к переборке, поместившись лишь полулежа.
   Крайс только тяжело вздыхал, начиная осознавать, в какую переделку вляпался по собственному желанию. С одной стороны, от него в любой момент может остаться мокрое место, с другой, если все вскроется, то он пойдет под суд за кражу армейской собственности, а там и до конфискации Нима недалеко. Что чревато еще более крупными неприятностями.
   Но отступать было поздно. Так что флаер тяжело и неровно поднялся в воздух, унося с океанского берега человека с двумя полиморфами, один из которых опасен, а второй настолько ценен, что из-за него вполне может разгореться новая война.
  
   ***
   Как странно. Странно и непонятно. Непривычно. Свобода действий. Свобода движений. Не выключают. Почему не выключают? Непонятно. Тревожно. Хотя, как они выключат, у них же нет стойки. А подойти я не дам.
   Этот еще. Шипит, как будто я ему вирус слил. Странный такой, не звенит как живой. Роботов еще мне опять под боком не хватало... Как я устал... Не хочу шевелиться. И думать тоже не хочу. Ничего не хочу. А хорошо оказывается лежать и знать, что сейчас ничего не случится. Потом -- может. Но это будет потом. А сейчас не хочу. И можно... подремать. Оболочка... сама...
   Входящий сигнал. Чтоб тебя в утилизаторе расплющило. Что тебе надо? Ах, как меня зовут. Да на тебе номер, только отвяжись. Не знаю я. Глупость какая, дай отдохнуть.
   Да что ты будешь делать, не отстает. Не знал, что среди роботов попадаются болтуны. Что он там бормочет?.. Придется прислушаться, может, тогда замолчит.
   "Номер машины и имя ее оператора -- это разные вещи. Как твое имя?"
   Что за бред?
   "Оператора?"
   "Человека, который управляет машиной из Сердца"
   "Я же сказал, что не знаю. Отстань"
   Привязался на мою голову... И зачем я, дурак, из воды вылез, лежал бы сейчас на дне, в тишине.
   "Но ты не можешь не знать. Становясь полиморфом, человек лишается свойства забывчивости, если только информация не заблокирована. Она заблокирована?"
   Да этот кусок микросхемы издевается!
   "Нет. У меня ее нет"
   Ну и что ты на меня пялишься, как будто я из платины сделан? В первый раз вижу, чтобы роботы умели рисовать на маске удивление. Обычно у них тупые болванки вместо рож.
   "Значит, она стерта? Но это незаконно. Это аморально. Это убийство"
   А не пошел бы ты...
   "Рад за твое беспокойство. Только я пока еще жив"
   О, замолк, наконец-то. Завис, что ли. Хорошо бы, если так, надоел. Я хоть подре...
   "Живыми считают себя только люди. И я".
   Да ты что! Ха! Машина? Которая считает себя живой? Ну ты и уморил, железка, ворону мне в радиатор. Вот ведь угораздило вляпаться... В живую машину, твою мать! С первых дней свободы. С первых дней нормальной тишины.
   Что ты на меня так удивленно косишься?
   "Нет, ничего, считай, как хочешь, дальше..."
   Сознательный робот... Искусственный, чтоб тебя, интеллект. Эй, ты куда? Неужели обиделся? Ну и прекрасно. Теперь хоть дашь мне отдохнуть спокойно.
   Перейти в режим ожидания.
   ...Ним действительно обиделся. Вернее сказать, считал, что "этот военный хлам" глубоко неправ, покушаясь на самое святое -- на убеждение, подкрепленное фактами и логическими выводами! Полиморф молча вошел в рубку, протиснувшись в низковатую для него дверь, и встал за спиной у доктора Катри.
   - Что-то случилось? - не оборачиваясь, спросил тот.
   - Доктор, я считаю, что вы неправы, - категорично заявил ИИ. - Необходимо будет как можно быстрее избавиться от этого типа.
   - Вы не поладили, - вздохнул биолог. - Почему?
   - Мне нет нужды ладить или не ладить с ним. Я считаю, что он опасен, что он подорвет нашу конспирацию, и, в конце концов, может кого-нибудь убить.
   Крайс перевел машину на автопилот и повернулся вместе с креслом. Близорукие серые глаза за стеклами больших квадратных очков смотрели мягко и вопросительно.
   - Объясни мне свои выводы, - попросил он, сложив длинные нервные пальцы домиком.
   - Во-первых, это солдат ОКФ. На его корпусе есть соответствующая метка. И за ним неизбежно явятся представители Федерации -- мало ли, чем это может обернуться. Среди просчитанных мной вариантов имеются и крайне неприятные для нас. Во-вторых, у него стерта как минимум часть личностной матрицы, не могу сказать, насколько большая. Но это может привести к непредсказуемым последствиям.
   Ним был, как всегда, непоколебим в своей уверенности. Однако его слова произвели на доктора Катри не совсем то впечатление, на которое рассчитывал ИИ.
   - Стерта, говоришь? - глаза ученого заблестели, он весь подался вперед. - В чем это выражается?
   - Он не знает собственного имени, - подчеркнуто равнодушно отозвался полиморф. - Для самоидентификации пользуется номером машины -- МЕГ-114. С вероятностью приблизительно в шестьдесят семь целых и три сотых процента у него задета зона личностного самоопределения, но без детальных исследований это нельзя установить точно. В-третьих, он неуравновешен. А теперь сами подумайте, к каким последствиям это может привести вас, меня и наше дело.
   Человек долго смотрел роботу в оптику. Худой невзрачный мужчина в рабочем сером комбинезоне, с которого уже не отстирывались пятна, про себя посмеивался над наивным кристаллическим разумом. Ну да, военный, скорее всего, был не очень-то вежлив в общении, да и кому хотелось бы общаться в таком состоянии? Наметанный глаз Крайса заметил признаки эмоционального истощения кристалла, крайне опасной для полиморфов "болезни". И это тоже могло сыграть на руку в работе.
   - Нравится тебе это или нет, но мы его не бросим, - доктор мимолетным взглядом окинул жверь, проверяя, плотно ли она прикрыта, работает ли звукоизоляция. - А если, как ты говоришь, у него имеются такие повреждения, это может пролить дополнительный свет на нашу проблему. Я хочу до конца понять, что происходит внутри кристалла на атомарном уровне, как взаимодействуют нейролит и человеческое сознание. В конце концов, хочу понять, имеем ли мы живую душу, хоть наука и отрицает подобное. И к тому же, не забывай -- он все равно человек, и, каким бы он ни был, мы должны ему помочь.
   - Как скажете, доктор Катри, - ответил Ним с заминкой и замолчал.
   До дома они добрались уже в сумерках, и вытаскивать из флаера нового постояльца пришлось при свете фар и фонарей. Он молча дал себя вывести, но горящие яркой желтизной глаза внятно говорили, что полиморф нервничает. Пришлось основательно разгрести старый хлам, чтобы освободить для него место, и в кои-то веки выкинуть мусор. И теперь возле дальней стены грязно-серой грудой полулежал непредсказуемый военный полиморф, нервно зыркавший по сторонам и на каждое подозрительное движение.
   - Мы почистим тебя завтра, хорошо? - сказал ему Крайс. В другом углу на это отчетливо фыркнул Ним -- чистить предстояло ему. - А сейчас я пойду спать, и ты отдыхай.
   Солдат изволил низко загудеть в ответ и проводить человека взглядом. А потом затих на всю ночь, перестав реагировать на любые сигналы и шорохи.
  
  
   3. Как приручить полиморфа
  
   Ним бдил всю ночь. В кромешной темноте закрытого ангара раздраженно горели аметистовыми огнями только его светокристаллы. Военный, судя по слабой Сердечной активности, спал и не собирался ни задавать вопросы, ни буйствовать, ни пытаться выйти. Но ИИ упорно продолжал наблюдение, одновременно пытаясь обосновать причину своей неприязни к лишенному имени оператору. Ведь если рассуждать логически и учитывать его обстоятельства, тот имел полное право вести себя подобным образом. Но опасность оказаться раскрытым властями, маячившая в каждом расчете, заставляла воспринимать полиморфа врагом. Слишком много новых факторов и неизвестных переменных вносило в расчеты его непредсказуемое пока поведение...
   А утром проблема встала в полный рост. Войдя в ангар, доктор Крайс, наконец, полностью осознал, во что ввязался. Пользы от спасенного полиморфа могло оказаться куда меньше, чем головной боли. В ночных мечтах он уже сходу брался за исследования, а на деле даже намекать на это было нельзя, и уж тем более, приближаться к гиганту с аппаратурой. Он смотрел на доктора и его помощника загнанным в угол зверем, все уцелевшие датчики и сканеры работали на полную мощность. Вместо изучения невесть сколько предстояло заниматься приручением. А ведь его вот-вот могли хватиться.
   - Доброе утро, - собрав в кулак все свое дружелюбие приветствовал полиморфа доктор Крайс. - Ты не против чистки от грязи?
   Последовало отрицательное движение головы -- нет, мол, не против.
   - Послушай... - человек слегка замялся, но все же продолжил: - Я не знаю, что у тебя с голосовым модулем, но неплохо было бы разговаривать напрямую. Ты не мог бы... ретранслировать куда-нибудь свой речевой сигнал? В мой коммуникатор, например. Ним всегда так делает, если находится где-то далеко...
   Полиморф непонимающе развел руками и покачал головой. Желтизна в глазах постепенно бледнела, медленно и неохотно уступая место насыщенному синему цвету. Упомянутый Ним демонстративно молчал в сторонке, не вмешиваясь в попытки биолога наладить контакт.
   - Смотри, - доктор поднял правую руку и закатал рукав рубашки, демонстрируя широкий блестящий браслет, на котором был замаскирован под одну из виньеток маленький приборчик. - Обычный прибор для приема и передачи сигнала, он улавливает и ваш общий диапазон частот, на котором вы общаетесь друг с другом, и декодирует импульс в понятную мне речь. Попробуй.
   Пауза.
   - Ну, пожалуйста.
   Полиморф опять огрызнулся желтым светом глаз и попытался разобраться с сигналом еще раз.
   Прибор выдал неразборчивую трель, малопонятную какофонию звуков.
   - Слишком много слов. Да, знаю, это не очень удобно, но попробую объяснить проще. Попробуй... думать в него разборчиво, отдельными словами. Вы же общались как-то друг с другом? С базой?
   - ...Да, - раздался нейтральный мужской голос, выбранный программой приборчика.
   - О! Это все упрощает! Скажи, как мне тебя называть? Невежливо же обращаться как-то вроде "эй, железка".
   - Еще бы утюжком обозвал, - раздалось из коммуникатора. Полиморф от неожиданности пиликнул, а надбровные пластины маски слегка поползли вверх. - ...Не знаю, - поправился он. - Называй, как хочешь.
   - Не удержал мысль? - усмехнулся Крайс. - Бывает с непривычки. Ты назвался Ниму по номеру, но мне кажется, тебе подойдет быть просто Мегом. Согласен?
   - Сойдет.
   И он замолк, накрепко о чем-то задумавшись. Крайс, ни слова не говоря, ушел за шлангами, но выводы сделал. У бедолаги голосовой модуль отнюдь не сломан, как можно было бы подумать -- его вообще нет. Иначе имелась бы привычка к звучанию собственных мыслей в виде речи, и не возникло бы проблем с ретрансляцией.
   А если нет голоса, и при этом он до истерики боится лабораторий, логично предположить, что сделано это намеренно и не только с ним одним. Ради неразглашения лабораторных тайн.
   "Сволочи", - скрипнул зубами биолог, подсоединяя пару шлангов к водонапорной колонке.
   Провозиться с "купанием" пришлось часа три, двумя мощными струями выбивая из щелей и механизмов песок пополам с грязью. Вода текла по полу мутными ручьями, собиралась в водостоках и заливала двор перед ангаром. Стоило дойти до живота, как доктор отошел в уголок, зеленея и едва сдерживая тошноту. Раздвинув пластины брюшной брони, Мег принялся выгребать из себя комки водорослей, какие-то обломки и куски, даже выкинул одну безвозвратно покореженную, осклизлую от ила деталь. По виду все это до жути напоминало живые внутренности. Впрочем, полиморф и сам проделывал это с таким брезгливым видом, что можно было не сомневаться -- он молчаливо матерится, на чем свет стоит. Грудную полость и капсулу Сердца он поливать вообще не позволил, заявив, что "и так обойдется".
   - Ты не будешь против, если мы тебя оставим на какое-то время? - устало спросил Крайс, когда с чисткой и уборкой было, наконец, покончено. - Мне нужно на работу, да и разобраться с твоим ремонтом.
   - Не против, - ответил Мег. - Я буду спать.
   - Ну и отлично.
   Машина шумно "вздохнула", сквозь решетку радиатора на морде хлынул поток перегретого воздуха, пахнуло горячим металлом. Потом кристаллы глаз позеленели и притухли, обозначив переход в спящий режим.
   "Разумеется, для него это сейчас самая естественная потребность. Интересно, он вообще когда-нибудь спал нормально? Или их отправляют в нокаут отключением?"
   Раскрывающаяся перед глазами картина нравилась доктору все меньше и меньше с каждым часом. По всему выходило, что ему досталось забитое, замученное существо, которому по возвращении в ОКФ ничего хорошего не светит, разве что, вполне возможно, новые исследования и очередная зачистка памяти.
   "А что с ним буду делать я?"
   Крайс размышлял всю дорогу до комплекса на побережье залива Сайрс в пятнадцати с половиной километрах, где обязан был появляться хотя бы раза три-четыре в месяц, чтобы отчитаться перед начальством и проверить работу собственных подчиненных. Перспектива не радовала, мягко говоря. Если у Мега действительно задета матрица личности, и если память стерта вплоть до имени, то это не человек. Это чудовищная машина смерти, считающая себя живой, непредсказуемая, издерганная, напуганная. С такими случаями Крайс в своей практике не сталкивался. Приручать бедолагу следовало исключительно лаской и вниманием. Но где этой самой ласки набраться? И как донести? Ведь он же почти ничего не чувствует... Может быть, доктору Рэтхэму на публичный адрес написать? Кому как не ему знать все тайны кристаллических душ? Нет, совсем не стоит, он же бывший член "Команды 28", еще заподозрит чего...
   Промаявшись так всю дорогу, Крайс не заметил, как оказался на территории главного комплекса. Припарковав флаер на стоянке, доктор извлек из кармана пиджака пропуск и неторопливо двинулся к проходной.
   Сегодня делать было нечего, тем более, что и работа в голову не шла. Приняв отчеты у лаборантов и проверив пару инкубаторов, в которых дозревали детеныши убитых браконьерами длинноклювых норлаков, доктор Катри взял в столовой чашку кофе с толстым бутербродом, и, запершись у себя в кабинете, зарылся в Сеть. Начальство не появится еще как минимум неделю -- отдыхает где-то на островах Пейелэ, и отвлекать его от этого занятия не стоит.
   Но поиск ничего не дал. О военных полиморфах везде размещалась одна и та же общая информация, да длинные агитационные посты про то, какие перспективы открывает служба по контракту в Поли-войсках. Доктор вздохнул, снял очки, потер пальцами уставшие, покрасневшие глаза, и, закрыв обозреватель Интерсети, уставился на значок почтовой переписки. Молча допил кофе, встал и подошел к окну, из которого виднелась огороженная часть залива. Из воды то и дело показывались черные блестящие спины, выбрасывая фонтаны брызг и снова скрываясь. Эту пару белобрюхих аиларов подобрали три дня назад, обнаружив их выброшенными на берег. Скоро оправятся от обезвоживания, и можно будет отпустить, вживив им маячки.
   "Надо бы сходить проверить..."
   По обсаженным низкими кустами дорожкам между лабораториями, столовой и административным корпусом сновали туда-сюда боты и персонал станции, то и дело мелькала синяя форма пришедших на дополнительные занятия школьников. В кронах редких деревьев истошно орали яркие попугаи, время от времени нахально слетая к людям с требованием угостить орехом или куском сдобной булочки. Прямо перед входом в столовую разлегся Рэс -- здоровенный рыжий кобель, прижившийся у местного шеф-повара. Пес вел себя прилично, порядков не нарушал, потому был милостиво оставлен начальством в качестве "дополнительного сторожа, а то вдруг система наблюдения заглючит".
   Крайс улыбнулся краешком губ. Яркий мир.
   А на краю леса осталось ждать существо, явившееся из какой-то другой вселенной, из черноты космоса, где всегда кипит война, где правит жестокий равнодушный армейский порядок. Где люди - не люди, а винтики, которые несложно заменить другими. Это существо не знает ничего, кроме войны. И никогда не узнает. И жизнь его будет очень короткой. Ведь Сердца невероятно хрупки на самом деле. Особенно при таких нагрузках.
   Крайсу вдруг стало нестерпимо стыдно. За себя, за других, за тихое и безбедное существование, оплаченное жизнями сотен и тысяч подобных Мегу солдат, не получавших даже благодарности за свою работу, а зачастую лишаемых последних остатков себя самих. Увидев Мега, только кретин бы не понял, что поли-войска, набираемые даже из сетевых геймеров -- отвод глаз, ширма, призванная прикрыть весь ужас положения полиморфов первого поколения, жалкая попытка оправдаться после скандала, разожженного Королем-Солнцем...
   Крайс решительно вернулся к терминалу. Открыл окошко сообщения, вбил в адресную строку имя и адрес получателя, а в теле сообщения набрал несколько коротких фраз:
   "Приезжай, как только сможешь. Нужно поговорить. Срочно"
   Отключил систему, вздохнул и покинул кабинет, отправившись к заливу.
  
   Три дня спустя
   Большую часть времени Мег спал. Мимо него спокойно можно было ходить, заниматься рядом своими делами -- его глаза разгорались только тогда, когда к нему обращались напрямую. Он отвечал, считывал всю записанную оболочкой за время сна информацию и засыпал снова. Или же вертел головой по сторонам, если происходящее было ему интересно. Вот тогда из коммуникатора на запястье доктора сыпались разнообразные "Зачем?" и "Что ты делаешь?" Ответы он впитывал, как сухая губка -- воду.
   - Как ты найдешь мне запчасти? - спросил полиморф на второй день. - Я отличаюсь от него по комплектации, - когтистый палец указал на Нима, который как раз снимал покореженную броню с левой ноги.
   - Часть сделаю из этого же металлолома, пропустив его через синтезатор, - ответил Крайс. - А вот с крупными деталями придется покумекать... Крыло, например, просто не поместится в выходном отсеке. Насчет внутреннего оснащения тоже, думаю, что-то сообразим.
   Мег терпеливо слушал. Еще не доверял, нет. Ждал подвоха, ждал обмана. Ждал, что за ним придут. Но слушал. Запоминал каждое мгновение свободы, когда можно просто так поднять манипулятор, дотянуться и, например, самому достать с груды ящиков пневмоотвертку. А потом самому же откручивать куски собственной брони и механизмов, чтобы дело шло быстрее. Что будет после окончания ремонта -- он старался не думать, инстинктивно защищаясь от страха неизвестности.
   А на третий день Крайсу позвонил двоюродный брат. Тот еще не успел покончить с утренним кофе, когда коммуникатор выдал трель входящего вызова. Док вставил в ухо пуговку наушника и нажал кнопку.
   - Привет, ты мне писал, - раздался насквозь прокуренный голос. - Что у тебя опять стряслось?
   На заднем плане грохотали тяжелые ритмы популярной группы "Кибер-шторм".
   - Да ничего страшного, просто... - Крайс замялся, - у меня тут приобретение неожиданное, нужно, чтоб ты приехал взглянуть.
   - Какое приобретение? - насторожился Ханок Катри. - Джас, да выруби ты к тхасетт свою музыку, невозможно же разговаривать!!! Вот так-то лучше. Очередное приключение на задницу нашел?
   Раскаты басов стихли.
   - Тебе лучше приехать и самому посмотреть, - настаивал Крайс. - В разговоре это не передашь.
   Катри-старший хмыкнул.
   - Только не скажи мне, что тебе там полиморф на голову упал.
   - Ну, почти...
   В наушнике помолчали. Потом крепко матюгнулись.
   - Буду через три часа.
   И Ханок отключился. Крайс остался сидеть на тесной кухне, нервно барабаня пальцами по пластиковому столу веселенькой расцветки, и пялясь в пустой экран визора. Идти в ангар не хотелось. Насколько далеко Ханок его пошлет? Согласится ли помочь? Или заявит, куда следует, чтобы отвести от себя подозрения в сепаратизме? Департамент Безопасности у него бывал не раз. Правда, местное отделение, но это тоже ничего хорошего не сулило. Брат всегда слишком резко и громко высказывался о власти.
   Три часа... Нет, надо идти, Мег ждет. Крайс вновь воззвал к терпению и дружелюбию, переоделся в рабочий комбинезон и отправился к полиморфам.
   Поврежденную ногу разобрали почти до скелета, осталось заменить разбитые приводы и поправить ленты мышц. Более мягкий металл несущей конструкции имел на себе несколько вмятин и щербин, но форма должна была выправиться, как только заработает двигательная цепь. Ним молча орудовал инструментами возле колена. Мег так же молча и с любопытством, читавшимся во всей позе и наклоне головы, разглядывал собственное внутреннее устройство.
   Крайс с невольной опаской покосился на лежащий в сторонке непонятный агрегат, по всей видимости, маневровый двигатель, и, обойдя полиморфа с другой стороны, запустил сканер -- для синтеза новых деталей требовалась их полная схема.
   - Как ты смотришь на то, чтобы не возвращаться в ОКФ? - спросил доктор, заканчивая сканирование целой ноги.
   Произнося эти слова, Крайс о последствиях и трудностях не думал. Для него Мег был полноценным живым существом, а не занесенной в реестр собственностью флота. Огромная голова с резко пожелтевшими глазами повернулась к нему, ожгла пристальным взглядом. Волоски на коже у биолога встали дыбом -- то ли от насыщения воздуха электричеством, то ли от сдержанной, не прорвавшейся алым спектром ярости полиморфа. Несколько мгновений Мег молчал. А может, не молчал.
   - Там плохо, - лаконично произнес коммуникатор.
   - Я постараюсь устроить дело так, чтобы они на тебя не претендовали, - тихо сказал Крайс. - Ничего обещать не могу, но...
   - Ты наивный, - отрезал Мег и отвернулся, снова уставившись на ногу, как будто ничего занимательнее разобранного механизма в мире и быть не могло.
   Повисла тягостная тишина, нарушаемая только бряцаньем металла о металл, периодическим жужжанием и "вздохами" полиморфов. Крайс спустился в подвал под ангаром: там стоял синтезатор и размещалась еще одна небольшая лаборатория. От ожидания нервы пошаливали, и в груди поселился призрак нарастающей тяжести. Он достал из кармана баночку с лекарством и положил под язык небольшую капсулу, потом сбросил в систему синтезатора сканы нужных запчастей. Запустив процесс, док уселся на стул рядом и подпер руками подбородок. Неотступный машинный запах, гораздо более тяжелый и густой, чем у Нима, казалось, пропитал его с ног до головы. Маячила перед глазами мрачная Мегова маска. Такую и захочешь не забудешь. Хотя, чем больше Крайс вглядывался в неё, тем больше понимал, что нет в ее очертаниях ничего страшного. Просто непривычное взгляду лицо, составленное из десятков покрытых боевыми царапинами сегментов и явно не предусмотренных первоначальной конструкцией шипов и наростов. И, как любое живое лицо, маска была гармонична и уникальна. Каждая пластинка, каждая щель имели свое значение. Поли-психологи Центра утверждали, что по прошествии нескольких лет маска любого полиморфа меняется под его оператора. Ненамеренно, без какой-то цели. Она остается последним свидетельством человеческой уникальности живой машины, своеобразным "отпечатком пальца".
   Крайс не знал, какой вердикт вынесли бы специалисты, глядя на Мега. Но доктору хотелось представлять под серой личиной опытного, прошедшего десятки боев воина. Решительного, терпеливого и грозного для противников, умеющего выживать вопреки всему. Составив такой мысленный портрет свалившегося на него полиморфа, Крайс подумал, что проникся бы к нему большим уважением, если бы тот перестал грубить и чуть охотнее пошёл на контакт. Но до всего надо дожить. Он привыкнет. Откроется. Со временем.
   Вдруг сверху донеслось его протяжное предупреждающее гудение, а следом из коммуникатора раздалось:
   - Сюда приближается флаер!
   Крайс подорвался со стула и поспешил наверх. Глазам его предстал инстинктивно вжавшийся в стену Мег с оружием наготове. Он собирался защищаться от любых чужаков, чего бы это ему не стоило. Он плевать хотел на то, что подставит этим своих спасителей. Он боялся так, что плотно прижались друг к другу все уцелевшие сегменты брони, а Ним предпочел убраться как можно дальше в сторону.
   - Мег, успокойся, пожалуйста! Все в порядке! Это мой доверенный человек, без его помощи нам не сделать тебе новое крыло.
   Полиморф молчал. Гудел излучатель правого манипулятора. Снаружи послышался шум двигателей.
   - Мег, пожалуйста. Я должен выйти и встретить гостя.
   Под взглядом напуганного полиморфа биолог бочком пробрался к выходу из ангара и выскользнул в приоткрытую дверь. Пот градом катился по спине, руки слегка дрожали -- на какое-то мгновение он и сам готов был поверить в то, что это явились федералы. Но потрепанную синюю машину Ханока признать было несложно, как и его самого: аккуратная полуседая борода, неизменная поношенная камуфляжка темно-зеленых оттенков, шрам через всю правую щеку, кобура с именным скорострелом на боку и колючий взгляд голубых глаз. Из-за своей нынешней должности он, как второе имя, носил прозвище Егерь и вполне ему соответствовал.
   - Показывай, - без приветствий бросил старый майор, спрыгивая с подножки. Выглядел он крайне озабоченно и явно торопился куда-то, заскочив к брату только чтобы выяснить, в чем дело.
   - Подожди! - Крайс успел ухватить Ханока за руку прежде, чем тот успел дойти до ангара и открыть дверь. - Не стоит сразу так врываться туда! Он напуган, он тебя пристрелит на месте!
   Егерь резко остановился и уставился на брата.
   - Он?! Так, ладно... Рассказывай, что там у тебя. Я надеялся, это будет просто неразорвавшаяся ракета...
   Крайс вздохнул и отвел брата подальше, хотя, сказать по правде, не надеялся, что Мег перестанет их слышать. У Нима слух на несколько порядков тоньше человеческого, а уж у военного должен быть и подавно.
   - Нет... - вздохнул биолог, остановившись на опушке леса. - Самый настоящий полиморф ОКФ. Только упал он не мне на голову, а на побережье. Разбился. Одного крыла у него нет, и ходить он тоже не может.
   Ханок надолго замолчал, переваривая услышанное, глядя пристальным немигающим взглядом на брата -- не сошел ли тот с ума? Вокруг шумел лес, по шероховато-чешуйчатым стволам гигантских реликтовых орсов то и дело пробегали мелкие пятнистые ящерки, во множестве обитавшие под корнями. Деревья шумели куполообразными зелеными кронами и были равнодушны к людским проблемам.
   - Повтори, что ты сказал? - наконец, выдавил он. - Полиморф?
   - Полиморф.
   - Федеральский?
   - Да. Не контрактник, из первых. У него нет голосового модуля, и он всего боится, как избитая до полусмерти собака.
   Егерь с чувством хлопнул себя ладонью по лбу.
   - Ну и какого хрена ты притащил сюда цинтеррианского пса?! Почему он все еще здесь?!
   - А что я его, бросить должен был?! - тут же вскипел Крайс, мигом превратившись из рассеянного очкастого чудака в упрямого поли-медика. - Или ты тоже стал причислять полиморфов к категории умных предметов?
   - Не тебе с ним возиться, - жестко отрубил Ханок. - За ним вернулись бы. Или не вернулись. В любом случае, окажи ему услугу и позвони, куда следует.
   - Нет. Я не буду этого делать -- я не садист и не убийца. И мне даже представить страшно, что и как надо сделать с оператором, чтобы довести его до того состояния, в каком он сейчас! Ты можешь себе представить, чтобы многотонная, по самые радиаторы вооруженная махина боялась маленьких безоружных людей?
   Крайс отвернулся и нервным жестом поправил очки, уже жалея, что позвонил брату. Но другого выхода не было, в одиночку Мега из флотской кабалы не вытащить, если это вообще возможно. Тот задумчиво пожевал губами, запустил пятерню в бороду.
   - Покажи хоть, какой свалился, - попросил он.
   - Сам ты "какой!" - фыркнул доктор. - Про своего обормота тоже так думаешь, что ли?
   - Ладно-ладно, не кипятись...
   Они двинулись обратно к ангару, и рука Ханока инстинктивно поглаживала рукоять скорострела. Хотя, какой с этой пукалки толк? Он осторожно заглянул в приоткрытую дверь и тут же шарахнулся обратно, спрятавшись за створкой. Глаза у него сделались откровенно квадратные.
   - Итить тебя в сраку через колоду! - выдохнул он. - Это кто?!
   Коммуникатор на запястье Крайса вдруг издал смешок. Мужчинам показалось, что весьма ехидный.
   - ...Я хотел у тебя это спросить. В сети не нашел.
   - А я, тхасетт меня дери, не знаю!
   - По номеру -- МЕГ-114. По имени... просто Мег.
   - МЕГ, Мег... Хм. Нет, МЕГов на слух не помню. Надо будет поискать что за типы такие.
   - Я тебя тоже в своей базе не вижу, - откровенно язвительно заявил коммуникатор. - В которой мне поискать, что ты за тип такой?
   - Ты же сказал, что он не умеет разговаривать! - прошипел Ханок.
   - Я сказал, что у него нет модуля!
   Егерь коротко матюгнулся, постарался успокоиться и взять себя в руки.
   - Так, ладно. Федералам сдавать ты его не хочешь. А напомни, что от меня-то тебе надо?
   - Помоги его отремонтировать. И... оформить, как полагается. Чтобы про него не спрашивали, как и про Нима, - тихо ответил Крайс.
   Ханок задумался, вцепившись пальцами в бороду. Этот привычный жест помогал сосредоточиться на деле.
   - Хм. Допустим, первое я не смогу толком организовать, пока не сделаем второе. А чтобы его оформить, надо знать, что он такое, и почему за ним не стали прочесывать все побережье. Либо нарыть то, из-за чего он будет уже негоден федералам. Короче -- придется с ним много и долго копаться.
   - Ханок, просто так я его не брошу! Понимаешь? - серые глаза блеснули из-под очков, давая понять, что речь идет не просто о прихоти, но о деле.
   - Да, - кивнул майор. - Хорошо, будем изучать... Эй, Мег? Ты меня не пристрелишь, если я зайду?
   - Постараюсь, - отозвался полиморф.
   - Ну, пойдем знакомиться...
   Мег действительно постарался успокоиться. Оружие он убрал, а глаза горели ровным голубым светом. Егерь замер, разглядывая гиганта, внушительного и грозного даже сейчас.
   - Неслабо тебя покоцало, приятель. Куда это ты так упал?
   - Меня задел орбитальный залп.
   Егерь обошел полиморфа со всех сторон, внимательно изучая. Потрогал шероховатую исцарапанную броню на целой ноге, удивленно хмыкнул, увидев гусеницы.
   - Чем ты занимался? - спросил он. - Для чего нужна такая туша?
   Мег покачал головой и мрачно буркнул:
   - Не помню. Лаборатория. А в последнее время боевых заданий не было.
   При этих словах Крайс тихо охнул и посерел лицом. Молча стоявший в стороне Ним шагнул было подхватить ученого под руку, но тот отмахнулся. Мег не сказал на это ни слова, только стрельнул оптикой на дока.
   - Ясно, - как ни в чем не бывало продолжал Егерь. - Чем ты им не угодил, можешь сказать?
   - Я слишком часто бываю близок к зеленому небоевому спектру. Меня хотели списывать.
   Оставалось только догадываться, что кроется за равнодушным ответом синтетического голоса. Тоска, апатия, грусть, боль? Этого они узнать не могли. Но старый спецназовец решил подойти к вопросу с практической стороны. Если удастся доказать, что полиморф ввиду меланхоличного нрава полностью небоеспособен и безопасен для окружающих, то его можно будет оформить в собственность станции, скажем, для наблюдения за популяциями видов или запугивания браконьеров. Да мало ли, для чего может пригодиться такая машина, если ее все равно собираются отправлять в утиль.
   - Ну тогда, если не хочешь обратно во флот, держись, приятель. Тебе придется много перед кем изображать либо идиота, либо паиньку. Сумеешь?
   Мег помолчал всего пару секунд. Вероятно, обдумывал, прикидывал варианты, нечеловечески быстро перебирая их. Потом кивнул.
   - Да.
   - Ну и отлично, договорились, - хлопнул ладонью по броневой пластине старший Катри. - Как только что-нибудь выясню, сразу же позвоню или напишу.
   Крайс только тяжело вздохнул, глядя вслед улетающему флаеру. Про спокойное существование теперь можно было надолго забыть -- предстояла "веселая" свистопляска с ремонтом и оформлением. К тому же, полиморфа предстояло научить доверию. А это работёнка не из легких.
  
   В тот день Ханок больше не планировал возвращаться на разведбазу. Но после такого знакомства он просто не мог позволить себе уехать на кордон и спокойно уснуть. Поэтому, закончив все оставшиеся дела, майор в отставке развернул флаер обратно и вернулся к ангарам базы уже затемно.
   Охранная вышка беззвучно повела дулом вслед за машиной. Мало ли, кто и зачем здесь летает. Но Егеря знали и пропускали всегда без лишних вопросов.
   Флаер тихо опустился на небольшую площадку перед зданием склада лесопилки. Постоял несколько секунд, а потом погрузился под землю. Площадка ушла вниз, а снаружи её лифтовую шахту вновь закрыли створки.
   Ханок выбрался из флаера, когда лифт полностью остановился. База пряталась неглубоко, всего-навсего в обширных подвалах этой же лесопилки. Нынешним владельцам досталась от прежних благодаря одному вовремя подсуетившемуся полиморфу-хакеру, виртуозно подменившему нужные документы. Счастье, что нынче бумагу используют только в романтической переписке, а вся документация вполне поддается взлому. Полиморф вполне успешно подделал нужные электронные подписи, а через особых знакомых -- и биометрические.
   Но сейчас этот железный умник явно напрашивался получить по шее. Идя по широким коридорам складских помещений, Егерь тихо ругался. Густые басы тяжелой музыки опять доносились из самого дальнего подвала. Когда же, наконец, он прекратит издеваться над ушами окружающих?..
   - Джас! Сколько раз я тебе... - Ханок осекся, застыв на пороге. Нет, ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Даже в ангарные!
   Двое местных молодых вояк в рабочих комбинезонах приплясывали, корчась в музыкальном экстазе от электронных звуков и играя на воображаемых инструментах. А этот засранец возвышался позади них и вдохновенно размахивал парой карданных валов, изображая ударника. Голова моталась на приводах так живо и увлеченно, что Егерь всерьез испугался, не отвалится ли она.
   - Джас!
   - Ой, - полиморф поднял глаза, и пластины на лице сложились в искренне удивленную морду. - Мой косяк! Пацаны, отбой.
   Музыка мигом стихла, а вояки, в первый миг застывшие в позах рок-музыкантов со швабрами вместо гитар, скосили глаза на дверь. В следующую секунду они уже стояли по стойке смирно.
   - Разгильдяи! А ну, за работу! - прикрикнул на них майор и успел только посторониться с прохода. Парней как ветром сдуло.
   - По-моему, шеф, твои часы сломались, - ехидно протянул Джас, совсем по-человечески откинувшись в своем стальном кресле и облокотившись на стол, сделанный под его рост. "Барабанные палочки" он сжимал левой рукой и слегка пристукивал ими по коленному шарниру.
   - С чего ты взял? - буркнул Егерь, мизинцем ковыряясь в ухе. Теперь эти электронные визги, именуемые молодежью "музыкой", будут еще полчаса звенеть у него в голове. Еще и лязг карданов на нервы действует.
   - Ты приехал ночью, - ответил полиморф так, будто это все объясняло.
   - Ничего не знаю. Дело есть, - Ханок махнул ладонью в сторону терминала у дальней стены подвала, а сам устало пошел в "бытовой" уголок делать себе крепкий чай.
   - Ну-ка? - любопытно пиликнул Джас и, оттолкнувшись ногой, вместе с креслом подъехал к своему рабочему месту.
   - Найди мне любую информацию о машинах класса МЕГ. А еще лучше об одном сто четырнадцатом.
   - Попробуем, шеф! - ответил полиморф и с головой окунулся в царство цифр и информации. Вернее сказать, подключился к терминалу через высокоскоростной кабель.
   На самом деле мало у кого повернулся бы язык назвать рабочее место Джаспера Крэта терминалом. Нагромождение ящиков с серверами на полу, паутина кабелей, в изобилии висящая по стенам, набор разъемов и штекеров на все случаи жизни. Все это создавало впечатление паучьего логова, и никто, кроме самого Джаспера, не решался и близко подходить к терминалу. Отдельно на стойке покоился самый дорогой экспонат киберуголка -- сенсорная панель клавиатуры с раскладками всех языков Федерации. Ходили слухи, что таких панелей на всю Энвилу было штук пять. Ей пользовались только связисты в крупнейших космопортах и работники пресс-центров для редакции новостных лент. Таким панелям место только в громадных транспортных узлах на Цинтерре, а Джаспер захотел эту игрушку. И ведь выпросил у начальства, уговорил разориться ради себя, незаменимого. А потом положил на полочку за ненадобностью, потому что клавиатура для полиморфа, как колеса для подлодки -- вроде можно прикрутить, но даром не надо. Зато каждый раз теперь любовался на нее и проникался чувством собственной важности.
   Довершала компоновку рабочего места пара больших мониторов, которые Джаспер использовал для демонстрации своей работы, и химические охладители, стоявшие между серверов в грубых баках, и не дающие перегреваться всему этому железу вместе с занятым полиморфом.
   Не успел Ханок отхлебнуть первый глоток ароматного травяного чая, как Джас поскучневшим тоном доложил:
   - Нет ничего про твоих мегов.
   И как только успел все просмотреть за несколько минут... гений. Сверхбыстрая машина, вернее сказать.
   - Джас, мне не важно, где ты будешь искать, но найди, - попросил Егерь, усаживаясь в дряхлое потертое кресло. У майора никак рука не поднималась выкинуть любимую с детства мебель, и она обитала в логове полиморфа. Это ему без разницы - стоять, сидеть, лежать, ходить или вообще на потолке висеть. А у Ханока возраст был уже не тот.
   - Так бы сразу и сказал! - обиженно махнул рукой с зажатыми в ней железяками полиморф и вновь отключился от внешнего мира.
   Где-то сейчас работала на благо полиарконового умника соседняя подстанция. Хитро выстроенная локальная сеть путала следы и позволяла Джасу без опасения просачиваться в базы данных закрытых комплексов через множество других серверов и шлюзов. Защита их сетей не ломалась, но пропускала написанные лично им невесомые программки, которые добывали полиморфу пароли и открывали доступ. Шаг за шагом, беглое сканирование информации.... Тут пусто. Надо искать дальше. Снова запуск программы и проникновение.
   Егерь потягивал остатки чая и напевал незамысловатый мотивчик в усы, когда полиморф пораженно присвистнул.
   - Какая редкая... Хрень, - выдал неприязнь его голосовой модуль.
   - Что там? - Ханок бодро поднялся с кресла и встал за полиморфом, не подходя слишком близко к холодному углу терминала.
   Джаспер взялся за край монитора, чтоб повернуть его к человеку, но остановился.
   - Так, ты скажи для начала, зачем тебе эта штука понадобилась, - недовольно проговорил полиморф. Он смотрел на куратора с неприкрытым подозрением и ждал честного ответа.
   - Пока не понадобилась, но я подумаю, - хмуро ответил Ханок. Возмущение программиста нравилось ему все меньше. Полиморф слишком много знает и, кажется, решил, что может диктовать условия, обитая здесь на птичьих правах?
   - Нет, ты скажи, как ты о ней узнал! - настаивал программист.
   - Джас! - строго одернул того Егерь.
   - Я ведь все равно узнаю, - милейше протянул подопечный, двинул "ушами" и изобразил "улыбку" - полный набор острых конических "зубов", которые еще и вращались.
   Улыбка полиморфа зрелище жуткое, надо признать, сквозь нее видны внутренности головы. Майор передернул плечами и проворчал что-то о шибко наглом и умном железе, но смирился. Программист имел право на партнерское отношение.
   - Во время последней боевой операции один такой свалился к нам на планету.
   Джас издал неразборчивую возмущенную трель, а его светокристаллы ушли в раздраженный фиолетовый спектр.
   - На, любуйся, - закончил полиморф свое электронное чириканье и развернул монитор.
   На экране красовалась полная схема и ТТХ тяжелой боевой машины. В полный рост, все десять метров прочнейшего полиарконового сплава с богатым обвесом вооружения. А также боевая компактная форма с широкими обратно-стреловидными крыльями, и наземная, напоминающая вездеход на гусеницах.
   - Межпланетный гиперскоростной перехватчик, - стал зачитывать информацию Джас. - Боекомплекта до жопы, прочность брони до жопы, обычное применение в жопе...
   - Джас, это не игрушки.
   Блестящая голова качнулась из стороны в сторону.
   - Прости, Ханок, но я не могу спокойно смотреть на результат своего дела.
   Если программист начинал выражаться серьёзно и называть куратора по имени, значит, его настроение вновь надо было спасать. Вину за происходящее он всегда принимал на себя, просто время от времени удавалось заставить его забыть об этом.
   - Это уже не твоё творение, сколько можно повторять. Расскажи, почему они секретные?
   Полиморф шумно фыркнул, выдув облачко горячего воздуха из радиатора на лице. Обычно это означало тяжёлый вздох.
   - Машины класса МЕГ выпустили ограниченной партией в двести штук, - теперь Джас заговорил размеренно, как на отчете. - Их назначение не смог достать даже я. Пока не смог... Все они прошли жесткие тренировки на полигонах, а потом в испытательных целях были направлены служить на рубеже галактики, на станциях ксено-наблюдения. Но эксперимент пошёл прахом, когда один за другим операторы МЕГов начали гаснуть или сходить с ума. Грешу на психологов: они допустили в такие машины людей с высокими показателями агрессии и ненависти. Им некуда было девать свою энергию, и они просто "выгорели" раньше времени.
   Егерь был далёк от психологии полиморфов и тонкостей таких настроек, но вспомнил сегодняшнее заявление Мега про зелёный спектр и списание. Получается, что и этот близок к угасанию? А долго ли тогда протянет?.. Но, может быть, можно его как-то реабилитировать... Вдруг у Крайса получится.
   - Что ещё? - спросил майор, задумчиво поглаживая бороду.
   - Тогда все машины перевели с дальних рубежей в отдельные боевые части. Кого куда - по заслугам и характеру. Тебя интересовал сто четырнадцатый? Вот его послужной список и досье. На полигоне справлялся с поставленной задачей на сто процентов. Показатели агрессивности в норме. Держался на рубеже стабильно. С репутацией спокойного и уравновешенного позднее был зачислен в дивизию особого назначения "Белый шторм". Тебе что-нибудь говорит это название?
   - Знакомо. Цинтеррианские?
   - Да. Элитная дивизия, работающая не меньше, чем с правительственными шишками. Вернее, работавшая. На их флагмане однажды случилось ЧП, генерал погиб, а дивизию расформировали.
   - Так прямо и ЧП? - переспросил Егерь. В подобную банальность ему не верилось, особенно с таким исходом, как генеральская смерть. Ханок постарался припомнить, кто командовал "Белым Штормом" в последние годы. Кажется, Джареф Кенси. Насколько помнил Ханок, слухи расписывали его, как принципиально честного солдата старой закалки. Наверняка его честность просто кому-то помешала.
   - Ты мне про МЕГов сказал найти, а не историю каждого военного чина копать! - возмутился тем временем полиморф.
   - Ладно, давай дальше. Сто четырнадцатый.
   - Участвовал в тридцати пяти операциях, все успешны. В пятнадцати командовал группой лично. Принимал участие в задержании таких типов как Каэл Хирц и Мафор Арс, а так же лично разбил корабль Джунджа "Малого".
   - Ого... - Егерь присвистнул и вернулся обратно в кресло. - Лично...
   Джундж Малой, Малыш Джундж, наркокороль с Фарэи, ухитрился запустить свои щупальца в самые крупные корпорации галактики. Его разрабатывали десять лет и каждый раз, когда вот-вот должны были накрыть -- он умудрялся уйти.
   От Мега, значит, не ушел. Да и остальные двое тоже ничего себе фрукты из садов галактического криминала.
   - Ну, наверное, это круто, - безразлично пиликнул Джас.
   - Почитай про них на досуге. Эти товарищи крупно портили жизнь Федерации лет десять-пятнадцать назад.
   - Вот мне делать больше нечего. Понадобятся -- найду.
   Нет, все-таки Джаспер был неисправим. Обиделся он, что ли?
   - А вот дальше тебе понравится ещё больше! - воскликнул полиморф, спустя секунду. - Потому что после "Белого шторма" его взяли в Тридцать пятую. И тут я задумался, может, он не такой уж конченный отморозок, как все эти военные? Потому что все, что я успел узнать про эскадру Его Величества...
   - И не напоминай, - буркнул Егерь. В подвале ненадолго повисло тяжкое молчание.
   Придирчивость торийского вице-короля к личному составу в последние годы ни для кого не была секретом. Он постарался и сумел раскрутить небывалый скандал с полиморфами-солдатами, сумел до основания тряхнуть всю Федерацию. Потом он отказался вести в бой полиморфов, которые, по его утверждению, оказались сплошь преступниками и забытыми обществом людьми. Он был в своём праве, но поплатился за дерзость...
   И то, что сто четырнадцатый умудрился на волне скандала попасть в легендарную эскадру, значило не просто огромную оказанную честь. Для Ханока это прозвучало гарантом адекватности полиморфа.
   По крайней мере, он был адекватен пару лет назад.
   - А дальше что? - спросил зависшего Джаспера Егерь. Тот готов был опять увлечься самобичеванием.
   - Дальше написано: "Попытка дезертирства во время боевой операции" и "зачистка памяти". К слову говоря, память ему требушили несколько раз, а точнее корректировали: три раза после тренировочных полигонов и два раза по-крупному. Первый раз после службы на рубеже, хотя пишут, что эта процедура была стандартной для всех. И второй -- после попытки бегства. Потом его убрали подальше, долго не трогали, пускали в какие-то дежурства в составе малых групп, и в заключение -- к нам сюда. Чистить побережье от экспериментов долбанутых генетиков. Последняя пометка в досье: пропал без вести.
   Вот так, да. А все начиналось так многообещающе и надёжно. Но, видно, сдался под конец герой, не вытерпел больше. Да и кто, скажите на милость, выдержит условия содержания, о которых лишь слухи просачиваются? Это сейчас по визору показывают жизнерадостных железных идиотов, разгуливающих по базам и стройными рядами шагающих на тренировки. А раньше полиморфов, говорят, от роботов не отличали. Держали выключенными там же в ангарах, как беспилотники. У Егеря находились знакомые, кто одобрял прошлые методы и уверял, что здоровый "сон" в ангаре лучше, чем хаотичное разгуливание этого сброда по кораблю. А нихрена это не сон, судя по виду и биографии Мега. Но ещё хуже, если эти, с позволения сказать, солдаты начинали на борту личные разборки. И был даже случай, когда бравая железная десантура заспорила с бывшими геймерами о любимых игровых командах, а в результате в драке разнесли переборки корабля и чуть не пробили шлюз. Разрешай таким свободу...
   Егерь крепко задумался. С одной стороны, плох тот командир, который пренебрегает настроением личного состава и сводит первогодков с гражданки с ветеранами десанта. Сам Ханок в годы службы старался учитывать подобные моменты. С другой стороны -- полиморф уже не человек, а что свойственно человеку -- может быть уже не нужно машине, пускай и с реальной личностью внутри.
   Но Мег, спокойный уравновешенный Мег пытался бежать. Значит, дошел до того предела, за которым уже все равно, что может случиться. Значит, готов был на все, лишь бы избежать такого существования. Неужели не знал, что система этого не допустит? Или не хотел знать? Ненормальный. И как согласился на такое? Или, что вероятнее, его не очень-то и спрашивали, запихивая в машину, и условий тоже не расписывали.
   А ты сам так поживи, шепнул внутренний голос. Надолго ли тебя хватит?
   У него должен оставаться в памяти бесценный боевой опыт и навыки, но... Ему нужны только особые условия и особый подход. Иначе он, чего доброго, слетит с катушек и устроит локальный кошмар. Но согласится ли такой солдат сотрудничать в обмен на свободу? Относительную свободу, разумеется. Это предстояло ещё выяснить.
   Но для того, чтобы можно было хотя бы заикнуться об этом, придется явиться к нему не с пустыми руками, а возможно, и завоевать доверие полиморфа.
   - Джас, вытащи мне его чертежи и проведи в ближайшее время пару тонн полиаркона на списание. Только тихо.
   Программист удивленно загудел и округлил глаза.
   - Да, я знаю, что это бред! - воскликнул Ханок и пожал плечами. - Но если сейчас все командование базы узнает, что на них свалился элитник, то его расхреначат на запчасти или сдадут флотским. И в том, и в другом случае проку ноль.
   - А ты, значит, умный, и у тебя идея? - обиделся Джас. - Ты его-то хоть спроси для начала, хочет ли он тебе прок доставлять, или как.
   - А у меня идея, как его уговорить стать полезным.
   - Ну-ну. Вы частенько забываете, что мы... тоже люди. И знаешь, майор, нам тоже иногда бывает страшно. И больно.
   На это Егерю нечего было ответить. Но отказываться от планов он не собирался. Тем более, что и сам Мег, как ни крути -- солдат, и дорога у него, рано или поздно, все равно одна. В небо.
  
  
   4. Жизнь заново
  
   Личные архивы Адмирала Хайэнарта и доктора Крайса Катри
   Уже пять суток, девять часов, тридцать две минуты и сорок секунд я безвылазно торчу в этом очередном подобии тюрьмы. То, что суетливый докторишка поместил меня всего лишь в ангар рядом с прочим своим хламом, смысла не меняет. Сказано было "сидеть тут", я и сижу, как прикованный. Встать не могу -- потолок низко. Ходить, согнувшись, тоже неудобно, с наполовину собранной заново ногой я еще не рискую переносить весь свой вес на нее. Ползать на четвереньках не буду ни за что!
   Так и сижу у стены, не прислоняясь, а то эта хлипкая конструкция сложится, если я в нее упрусь. Ну чем не карцер? Только иногда вместо охранника со жратвой по расписанию наведывается Крайс с новой деталью. А этот круглоголовый робот её прикручивает. Сомнительная забота. Думают, что я не вижу, как один смотрит все время изучающим взглядом, а второй искрит и подчиняется неохотно.
   Да уж, повезло с "сокамерником". Нет, правда. Обращается только по делу, торчит в другом углу, следит за шумом с улицы. Терпит. Но мне и любовь его даром не сдалась. От робота. Ещё чего!
   Вчера залетал бородатый. Заверил, что крыло у меня будет, и даже лучше прежнего. Я спросил, зачем мне два разных крыла. Поржал, ответил, что пошутил. Пока тоже выглядит восторженным идиотом, пытающимся втереться в доверие. Знаю-знаю, можно не прикидываться. Считаете меня тупым боевиком? Удачи, только вечно я торчать в вашем ангаре не намерен.
   А вот "что мне делать дальше?" - вопрос интересный. Даже если меня отмажут от ОКФ, в чем я лично сомневаюсь. Даже если Крайс разрешит выходить из помещения, мне-то что делать с этого? Бородатый подозрительно вежлив. На его камуфляже полно частиц полиаркона, топлива и прочей рабочей военной дребедени. Никогда не поверю, что этот "майор в отставке" в свободное от лесничества время сидит дома. Темнишь ты, Егерь, не просто связи у тебя хорошие, а и сам ты в чем-то повязан, и с родственничком своим, Крайсом, не делишься. Этот искренне не знает, где ты работаешь, спрашивал.
   Не удивлюсь, если бородатый предложит работу. Биологу я даром не сдался, помогает только из своей легкомысленной заботы. Ну да, я живой, мне тоже нужна помощь, вон как меня расхреначило под обстрелом. Но поставит на ноги, вылечит и бросит. Хм... я сказал "вылечит"? Само собой, починит. Мда. Размечтался.
  
   А доктору приходилось в эти дни нелегко. Он вынужден был попросить у начальства отгул, но явление это было столь редким, что ему не стали препятствовать. Со сбором проб и статистикой вполне мог справиться Ним, а у человека мало ли, что случиться могло. Все-таки, у него дочь есть. А Крайсу только того и надо было: ночами он корпел над учебниками, восстанавливая в памяти старые знания, днем мотался по инстанциям, выясняя, какие необходимы документы. А ведь еще предстояло добиться согласия Мега на обследование.
   Но стоило завести об этом речь, как на доктора снова нацелилось оружие, а глаза полиморфа полыхнули оранжевым спектром. Мег наотрез отказался показывать кристалл и пригрозил вообще запретить кому бы то ни было приближаться. Как будто и не было прошедших пяти суток, не было приручения и привыкания.
   Крайс вздохнул и молча унес сканер обратно в подвал. Вернулся, взял старый стул и сел напротив Мега. Он славился терпеливостью. Еще и не таких психованных когда-то приходилось успокаивать. Но тем солдатикам и охранничкам оружие отключали и конечности обездвиживали, а тут гудящий и потрескивающий излучатель смотрит прямо в лоб, а полиморф свободен. Сидит неподвижно на остатках сдержанности. Одолжение делает.
   Страшно. Но надо объяснить ему всю суть дела, обстоятельно и неторопливо, как ребенку. Он же наверняка не в курсе бюрократической системы Флота.
   - Послушай, - начал биолог. - Все не так просто. Во флоте всему ведется строгий учет -- и технике, и людям. Ты по документам числишься роботом... Вещью неодушевленной. И они имеют полное право в любой момент явиться за тобой.
   Глаза полиморфа потемнели до алого.
   - Я не вещь.
   Наверняка коммуникатор выдал лишь слабый отголосок злости, что бушевала сейчас в этом Сердце. Но Крайс продолжал, как ни в чем не бывало:
   - Впрочем, с людьми дело обстоит примерно так же. Каждый, от рядового до генерала, подписывает контракт сроком на определенное количество лет, в котором обязуется служить Федерации и выполнять оговоренные пункты. В ситуации, идентичной твоей, любой военнослужащий будет считаться дезертиром, если не вернется в расположение своей части или в любую другую военную часть. За это полагается трибунал.
   - И мне тоже? - гнев схлынул, светокристаллы уже не алели, колебались между оранжевым и желтым. Но дуло по-прежнему смотрело Крайсу в лоб.
   - Тебе -- нет, - ответил доктор. - Суд с конфискацией тебя и Нима грозит мне, если я не оповещу их.
   - Вот, значит, как!
   Теперь от полиморфа несло нешуточной угрозой. Он навис над человеком, обдав того запахом горячего масла и металла, и замахнулся манипулятором. Крайс обмер и приготовился к смерти, но тут Мег задел локтем стену так, что задрожал весь ангар. Он тут же замер, огляделся, увидел свежую трещину и затих окончательно. Но оружие не убрал.
   Крайс медленно выдохнул, унимая колотящееся сердце. С этим бешеным воякой недолго новый инфаркт схватить, если он раньше не пристрелит.
   - Успокойся, пожалуйста, я все объясню, - доктор опустил руки на колени, стараясь, чтобы они не тряслись. - Мег, если я не сообщу ОКФ о том, что ты найден, то это сделают другие. Те же случайные посетители моего дома, те, кто обнаружат тебя при фотосъемке со спутника. Я не могу вечно прятать тебя в подвале. И ты сам этого не захочешь. Но я могу добиться того, чтобы флот отказался от тебя на законных основаниях.
   - Для этого нужен сканер?
   - Поначалу я хотел, чтобы флотские эксперты просто засвидетельствовали твой зеленый спектр и оформили списание, но выяснилось, что в этом случае тебя ждет демонтаж, а кристалл мне не отдадут. А если бы и отдали, то денег на новую оболочку для тебя у меня нет. Потом один знакомый надоумил, что есть другой вариант, сложнее, но надежнее. Надо доказать, что ты человек. Тогда есть шанс, что тебя юридически признают личностью, офицером ОКФ, пострадавшим от некорректного обращения флотских поли-медиков, с правом на реабилитацию. Тебе оформят нормальные документы полиморфа, переведут в запас и закрепят за нашей станцией. Но для этого нужен полный скан твоего Сердца, чтобы, во-первых, было доказательство того, что оно живое, а, во-вторых, я бы мог оценить повреждения, нанесенные тебе лаборантами. Я раньше работал в гражданском центре полиморфов, залечивал трещины Сердец, восстанавливал им память...
   Крайс уже почти не обращал внимания на гудящий излучатель. Так недолго и привыкнуть к пребыванию под прицелом. Но это всего лишь защитный инстинкт, невольный, почти неосознанный жест. Хищник выпускает когти, чтобы казаться страшнее, полиморф -- пушки. Да, он моментально злится при упоминании лабораторий, но не контролирует эти вспышки.
   - Ты можешь вернуть и мне?
   Он спросил это с надеждой? Оранжевый спектр. С надеждой и угрозой.
   Спокойно.
   - Я не знаю, - покачал головой Крайс. - Я не в курсе состояния твоего Сердца и не могу судить о повреждениях. К твоему сведению, даже малейшая трещина в камне может стереть годы информации.
   Он задумался и, слава звездам, наконец-то трансформировал манипулятор! Колеблется между доверием к человеку и страхом. Показать Сердце, позволить взять анализ для флота? Или оставить все как есть, но на годы вперед обречь себя на этот хлипкий ангар? Если еще удастся отсиживаться здесь годами...
   Мег решился.
   Новенькие, не далее, как вчера поставленные пластины брони разошлись в стороны, открывая грудную полость и покоившуюся в мешанине кабелей и шлангов капсулу. Полиморф чуть помедлил, потом решительно сорвал когтями лабораторную пломбу и раздвинул створки капсулы.
   Кристалл открылся Крайсу, засияв голубыми переливами. Тот упрашивать себя не заставил, метнулся в подвал за сканером, а через пять минут уже взбирался по приставленной к туше полиморфа стремянке к заветному отсеку.
   Но из коммуникатора раздался предостерегающий голос:
   - Обманешь -- убью.
   Доктор поверил сразу.
   Сердце плавало в залитой нейрогелем прозрачной колбе, посверкивая гранями и выплевывая короткие нервные разряды. Доктор не видел сейчас глаз полиморфа, но даже не сомневался в их цвете, прекрасно понимая, насколько страшно бедняге. О том, что происходило в лабораториях, камень говорил красноречивее некуда.
   Неровная, далекая от идеальной веретенообразной, форма. Сколы граней. Следы спиленных отростков. Звезды, да он же рос, а его... Растущий кристалл полиморфа -- это же такая редкость! Пара мелких трещин. Наверное, микроскопических куда больше. Но трещины можно зарастить, достаточно нескольких месяцев покоя и мягкого обращения. Конечно, откуда ж военным крысам знать, что полиморфы в десятки раз чувствительнее людей к заботе и сочувствию, что это главный источник их подпитки! И то, что в обычной медицине является лишь дополнением к терапии, с полиарконовым пациентом превращается в основной метод лечения.
   - Не бойся, я не сделаю тебе больно или неприятно, - голос Крайса привычно приобрел мягкие успокаивающие нотки. - Я только отсканирую камень, и возьму образец геля...
   Мег промолчал, но Сердце на короткое мгновение покрыла густая сеть разрядов. Продолжая сыпать успокоительными фразами, доктор осторожно ввел рабочую насадку сканера через клапан в колбу. Ни в коем случае нельзя задеть сам камень! Это все равно, что дотронуться до человека без кожи. В лучшем случае малоприятно, в худшем -- зверски больно.
   Неужели лаборанты играли еще и на этом?!
   Сволочи.
   Гиперчувствительность нейролита к тактильному контакту наука пока объяснить не могла. В самом деле, почему неорганическое, вроде бы, соединение ведет себя подобным странным образом? Причем, только в том случае, если в нем наличествует ядро ИИ либо сознание человека. "Пустые" камни никак себя не проявляют, камни с интеллектом -- регистрируют прикосновения всплесками активности, камни с оператором могут воспринимать грубые воздействия как "боль". Загадка, которую Крайс и не надеялся решить, но время от времени возвращался к ней.
   Через восемь минут двадцать три секунды прибор в руке мигнул зеленым, показывая, что сканирование завершено и необходимые пробы взяты. Крайс осторожно вывел острие из тут же сомкнувшегося клапана, отвел руку в сторону, отстранился.
   - Все, - сказал он. Створки капсулы тут же коротко лязгнули, закрываясь. Подождав, пока человек спустится на пол, Мег вернул на место и броню.
   Очень медленно его светокристаллы возвращались к стабильному синему спектру. Разговаривать дальше он отказался и отключился в сон, вынудив биолога уйти по своим делам.
   А вечером Крайс уже корпел над результатами сканирования, попутно внося все наблюдения в файл рабочего дневника. Привычка эта осталась еще с интернатуры и здорово помогала систематизировать работу.
   "Запись М-1.1, 602 год, третий галактмесяц, пятый день.
   Состояние пациента удручающее. Согласно данным глубинного сканирования (трехмерная голографическая модель прилагается) область коры кристалла имеет множественные механические повреждения, предположительно являющиеся следствием многочисленных посторонних вмешательств грубого характера. Это наверняка служит причиной наблюдаемого у пациента нервного истощения и психической нестабильности, приводящей к вспышкам слабо контролируемой ярости. Молекулярная решетка коры имеет многочисленные разрывы и дыры в своей структуре, соотносящиеся с различными зонами памяти. Это свидетельствует о многократной корректировке памяти пациента. Не тронуты зоны, отвечающие за рабочие знания и навыки.
   Однако следует уточнить, что глубинные слои молекулярной решетки, где хранится личностная матрица, все-таки повреждены, как и опасался Ним. Разрывы связей затронули область самоопределения, прореха довольно внушительна. На скане видны остаточные следы первичного блока, установленного, по всей видимости, на ранних детских и юношеских воспоминаниях и на связи "имя-личность". Далее по неравномерному виду структуры можно сделать вывод, что имели место быть различные мелкие коррекции, а позднее блок этот был в следствие каких-то событий частично снят, либо сдвинут самим оператором. Лабораторная, не побоюсь этого слова, "лоботомия" уничтожила девяносто восемь процентов событийной памяти и опыта. Оставшиеся два -- то, что успело накопиться за прошедшее с момента этой чудовищной операции время.
   Случаев, подобных этому, в моей практике еще не было. Нужно проследить динамику".
  
   ***
   Легко сказать, "проследить динамику"! А ты попробуй это сделай, если то у самого Крайса времени нет, то пациент не в духе и общаться не желает ни под каким предлогом. Присутствие посторонних только терпит, отвечает односложно. Понятное дело, что сидеть в глухой дыре, не зная ничего о собственном будущем, несладко, но хотя бы каплю благодарности... Впрочем, едва мысль сворачивала в это русло, доктор тут же себя одергивал. О какой благодарности может идти речь, если человек, простите, полиморф видел от окружающих только гадости? Он и понятия такого -- благодарность -- наверное, не знает. И уважения к себе не видел. Мотаясь по инстанциям, Крайс и сам столкнулся с холодным равнодушием и презрением по отношению к солдатам вроде Мега. Дескать, они никто и звать их никак, отбросы со дна общества. Несмотря на это, чиновники из ОКФ вцепились в полиморфа мёртвой хваткой, стоило лишь заикнуться о том, что он нашёлся. Порядок есть порядок, военной технике место в армии и никак иначе. Крайсу стоило огромных усилий уговорить ответственные чины подождать с вывозом Мега. И вот тут началось...
   Требовали множество справок, разрешений, подтверждений, выписок из личного дела, характеристики с мест работы и так далее. Приходилось часами просиживать в приемных, обивать пороги кабинетов, доказывать, убеждать, просить, тыкать чиновников из ОКФ носом в результаты сканирования, спорить до хрипоты с бывшим начальством.
   И все только ради того, чтобы достучаться до суда по делам гражданских полиморфов и добиться от него постановления о записи Мега на "учет" и выдачу ему соответствующих документов, удостоверяющих личность. После этого должна была начаться новая канитель с ОКФ. На втором этапе Крайсу требовалось убедить военных оставить эту новоявленную личность на реабилитацию под его ответственность и присмотр, а также списать ее в запас.
   К счастью, бывшее крайсово начальство убеждениям вняло и видом искалеченного Сердца прониклось достаточно, чтобы согласиться прислать к Мегу экспертную комиссию, а после представить заключение в суд по делам полиморфов. Несколько дней Крайс вообще не появлялся на своём рабочем месте - просто не успевал туда добраться и оставался ночевать в городском доме. Мучился бессонницей, бродил по пустым комнатам, изводя себя тревожными мыслями о том, не случилось ли чего у двух оставленных без присмотра полиморфов. Убеждал себя, что все в порядке - в самом деле, им ведь нет смысла разваливать ангар, да и никто чужой в отсутствие хозяина не придёт. Пытался придумать варианты общения с Мегом, и так и этак прокручивал в уме разговоры на разные темы, но с сожалением понимал, что упирается в тупик - гарантированно предсказать получалось только раздражение. Сидел на кухне, вопреки предписаниям врачей пил крепкий кофе и, вертя между пальцами голограмму кристалла, думал, как сказать Мегу правду о том, что его память вернуть невозможно. Он ведь ждёт. Надеется. Было бы хорошо, если бы не верил, незачем обнадеживать. Но Крайс не знал, успел ли заронить в Сердце зерно доверия. Вряд ли.
   С такими дырами личность погибает, это ясно доказывала вся теория и практика Центра. А Мег жил и гаснуть не собирался. Какая сила держала его по эту сторону бытия? Какой крепости воля должна быть у души, чтобы год за годом выживать в таких условиях, раз за разом собирать себя по кускам, восстанавливаться практически с нуля? Что его ведёт? Ярость? Ненависть? Желание отомстить?
   Потрясающей силы существо.
   А может быть, ему кто-то помогал? Может, был рядом кто-то, кто умудрялся поддерживать у нелюдимого солдата желание жить? А если он выкарабкался сам, сумеет ли помочь другой душе?
   Надо с ним поговорить. Вот только, с какой стороны подойти к вопросу? Но сначала надо завершить все дела, чтобы никакие посторонние не шлялись вокруг дома. А потом уже думать, как решить судьбу Вайона Канамари.
   Вернувшись в пункт наблюдения вечером четвертого дня, доктор первым делом, даже не переодевшись в домашнее, вошел в ангар. С виду ничего не изменилось. В тусклом свете старых ламп двое по-прежнему сидели по своим углам и молчали. Доктор вздохнул, доковылял до стула возле ящика с отработавшими свое аккумуляторами, упал на него и, вытянув отхоженные за день ноги, спросил:
   - Ну, что тут у вас было без меня?
   - Ничего, - буркнул через коммуникатор Мег.
   - Ничего, доктор, - эхом отозвался из своего угла Ним.
   Ученый удержал еще один вздох. В последнее время он все больше чувствовал себя не то воспитателем в детском саду, не то школьным учителем.
   - Да вижу я, какое у вас "ничего"... Опять что-то не поделили? Кто, кому и что наговорил?
   Мег с лязгом взмахнул огромной шестипалой рукой и, не стесняясь, указал пальцем на Нима.
   - Он меня достал.
   В ответ уязвленный домашний робот издал недовольную переливчатую трель, больше похожую на возмущенное ворчание.
   - Каким образом? - спокойно поинтересовался Крайс, поерзав на жестком стуле и скрестив ноги. Сдвинув очки на кончик носа, он переводил взгляд с одного железного лица на другое. Военный шумно дунул горячим воздухом и поменял позу, усевшись поудобнее. За него ответил Ним, добавив в голос нотки оправдания пополам с обидой.
   - К вашему сведению, доктор, я всего лишь объяснил нашему гостю, что чем больше информации об окружающем мире он узнает, тем больше шансов у него появится для восстановления собственной памяти. Которая, так или иначе, базируется на множественном ассоциативном ряде...
   Услышав новую порцию занудства, Мег издал низкий гул, похожий на угрожающее рычание.
   - Ним! - одернул умника доктор. - Даже я устаю от твоих лекций. Что касается утраченной памяти, ситуация лучше известна мне. И позволь мне ее изложить без твоих домыслов.
   ИИ притих. А Мег склонил голову на бок с таким видом, будто все, что сейчас скажет человек, ему давно уже известно.
   - Не радостно ты говоришь об этом... Док, - полиморф уставился на человека светокристаллами спокойного синего цвета. Тот помолчал, соображая, в каких выражениях сообщить неприятные новости, потер переносицу, поправил очки. Наконец, собрался с духом.
   - Мег... У тебя уничтожено девяносто восемь процентов памяти, сохранены только приобретенные навыки. С таким уровнем повреждений кристалл обычно гаснет, ему не хватает заряда, чтобы жить. Ты невероятный счастливчик, раз сумел выжить и более-менее восстановиться. К сожалению, такой объем памяти вернуть нельзя, тем более, что кое-какие области, скажем так... ликвидированы физически. В некоторых местах эти дыры можно зарастить, вернув тебе целостность, но для этого их скорее, придется заполнять новыми впечатлениями. Возможно, эхо той памяти, которая была просто стерта с кристалла, вернется в виде узнавания. Например, тебе может показаться привычным кто-то, кого ты раньше знал, хотя ты не будешь его помнить. Или ты будешь узнавать места, где когда-то бывал. Но помнить... Прости. Нет. Я не всесилен.
   Эту длинную безрадостную тираду Мег слушал, не изменив спектра глаз ни на полтона. Внимательно следил за доктором, не дышал, если можно так сказать о полиморфе. А когда Крайс замолчал, переводя дыхание, выдержал привычную и понятную для человека паузу, и ответил равнодушно:
   - Ладно. А когда мне изображать идиота перед комиссией?
   Спокойствие, с которым военный принял невозможность ему помочь, было даже обидным. Неужто на самом деле он в этой помощи не нуждался, а спросил так, для пометки? Или хуже того, просто, чтобы не обижать маленького мягкотелого человечка.
   - Завтра, - устало ответил Крайс. - Завтра к полудню они должны приехать, - он ссутулился и как-то даже поблек. Так хотелось чуть больше человечности от серого гиганта, неподвижно сидящего напротив. Но видимо, человек в нем почти умер.
   Удастся ли вернуть?
   - Если я буду изображать его, - Мег кивнул головой в сторону Нима, - их это устроит?
   В ответ на это ИИ обиженно взвыл.
   - Доктор! Я полиморф, в конце концов, а не электронный болван для насмешек хамоватых военных! И не домашняя прислуга!
   "Хамоватый военный" тем временем явно наслаждался очередными жалобами заумного робота-полиморфа. Крайс решительно поднялся и окинул укоризненным взглядом обоих. И так голова чугунная, за целый день даже бутерброда во рту не было, а тут кибер-свары разгребать приходится.
   - Ним, еще слово, и я вынужден буду перейти на приказы. Выйди, проветрись. Мне нужно поговорить с Мегом без твоего участия.
   Лицевые пластины Нима сложились в искреннее удивление, но возмущаться дальше он не решился. Нет, потом он обязательно поговорит с доктором наедине. Попытается убедить упрямого ученого еще раз. Но спорить сейчас смысла нет. Изобразив обиду, полиморф покинул ангар. Судя по звукам, он пересобрался во что-то компактное и с лязгом ускакал в ближайший лесок.
   - Подожди минутку, - сказал Мегу Крайс. - Я схожу хотя бы за чаем, а то с утра не ел.
   Пока он кипятил воду и заваривал чай, пока искал в холодильнике съестное, мысли крутились вокруг предстоящего разговора. С чего начать? Как повести в нужное русло? Да и захочет ли он отвечать, еще неизвестно.
   Вернувшись спустя четверть часа с дымящейся чашкой и парой холодных пирожков, ученый снова устроился на стуле. Спокойный синий немигающий взгляд полиморфа продолжал буравить душу. В молчании глотнув горячего напитка и наскоро сжевав первый пирожок, человек, наконец заговорил.
   - Мег, ты не будешь против, если я спрошу тебя кое-о чем?
   - фСмотря, о чем. Попробую ответить, - охотно проговорил полиморф.
   - Насколько ясно ты помнишь последние месяцы или годы? Как вы... живете там, во флоте?
   Мег помолчал, раздумывая, как ответить. Потом заговорил размеренно, тщательно подбирая слова.
   - Смотря, что ты подразумеваешь под жизнью. Если те несколько часов до и после боевого вылета, когда тебя выводят из принудительного сна, можно так назвать. Я помню, что некоторые из моих соседей по ангару бесконечно много общались за эти часы. Не всегда удавалось слышать, о чем. Иногда они использовали закрытые каналы. Бывали случаи, когда пытались разговаривать со мной. Особенно один, такой же надоедливый, как этот твой робот.
   - А ты, значит, не любишь болтать, - улыбнулся доктор. - Чем же ты тогда заполнял это время?
   - Слушал, о чем говорят остальные, - совсем по-человечески пожал плечами Мег. Скрипнули пластины брони. - Так меньше шанса упустить нечто важное.
   - Да уж, тут тебе и слушать нечего. Скучаешь, наверное? - Крайс неторопливо доедал второй пирог, скользя взглядом по массивной фигуре собеседника, привыкая к тяжелым, мощным формам. Интересно, каков он будет в полный рост и в целом виде? Хотя, сейчас тоже можно представить, но все-таки, увидеть своими глазами -- совсем другое дело. Особенно в небе.
   - Хочешь сказать, док, что мне надо смириться с лекциями Нима, потому что иных вариантов "развлечения" у меня не будет?
   - Я могу дать тебе доступ к домашнему терминалу и локальной Сети. Вдруг что-то интересное для себя найдешь. Книги, например... - Крайс поставил на ящик опустевшую чашку и вытер руки салфеткой из-под пирожков.
   - Подозрительно заманчивое предложение, - полиморф изобразил радиатором хмык. - Наверняка доступ будет ограниченный. Но и это целый подарок.
   - Ну, я не могу дать тебе полный до тех пор, пока флот от нас не отвяжется. Ты же понимаешь, что могут начаться претензии. А так ты сможешь хотя бы Нима не слушать, - биолог усмехнулся.
   - Скажи это ему. Пусть замолкает после первой моей просьбы, а не после десятой угрозы.
   Крайс сдержал улыбку, заметив, как Мег упрямо вскинул голову. Пусть медленно, по крупице, но он все-таки оживал. Стали появляться характерные жесты, интонации, даже с учетом малых возможностей коммуникатора.
   - Обязательно скажу, - пообещал ученый. - Но и ты будь к нему снисходительнее, что ли. В конце концов, это всего лишь ИИ.
   - Как долго ты к нему привыкал, док? - показалось, или в тон голоса закралась тень улыбки? Нет, с коммуникатором не поймешь, обязательно нужно будет установить ему нормальный голосовой модуль.
   - С полгода точно. Все ИИ как дети, болтать могут без умолку... А этот ко всему, еще и детище гения, и прекрасно об этом знает. Трудный характер.
   - И зачем тебе понадобился такой сложный и болтливый робот, когда можно справляться со всей твоей работой с помощью нормальных молчаливых ботов?
   Вот те на. Неужели он что-то заподозрил? Правда, если вдуматься, да хорошенько проанализировать, ситуация действительно выглядит весьма странно.
   Какой внимательный взгляд. Проницательный. Нечеловечески разумный. Роботы так не смотрят. Так, пугая своей инакостью, умеют глядеть на человека только полиморфы.
   - Увы, это не каприз, Мег, - честно ответил Крайс. - Это моя работа. Нравится мне или нет, я должен с ним общаться.
   - Как со мной?
   - Нет. С тобой по-другому. Тебе я взялся помогать добровольно и сделаю все, что смогу, независимо от обстоятельств. А с Нимом ситуация намного сложнее. Я расскажу, но только если ты обещаешь молчать.
   Вот теперь все, назад дороги нет. Его глаза из добродушно-бирюзовых стали темно-синими, корпус с лязгом и скрипом подался вперед.
   - А почему ты считаешь, что молчание может быть мне выгодно?
   - Потому что он вне закона. И если правительство Федерации о нем узнает, головы полетят без разбору -- твоя, моя, его и всех, кто с нами хоть чем-то связан. Властям зачем-то очень нужен его кристалл.
   Пару секунд Мег сидел неподвижно, а потом коммуникатор Крайса разразился хаотичным треском и шипящими помехами. Полиморф смеялся. И имей доктор шанс наблюдать за его Сердцем, то стал бы свидетелем дивной картины искрящегося активного камня.
   - А ты, я смотрю, очень рисковый маленький безобидный биолог! - Мег медленно склонился вперед, приблизившись громадной головой к человеку. - Когда тебе выгодно, ты изображаешь простого трудягу, а сам прячешь в ангаре двух полиморфов вне закона! Интересный ты человек, Крайс. Даже не знаю пока, повезло ли мне с тобой. Но так и быть. Я сохраню ваш секрет и то, что ты уже успел мне рассказать. Но только в том случае, если не попаду обратно во флот. Поздно держать язык за зубами. Если с отправкой меня в запас выйдет не так, как с обещаниями вернуть память -- я сохраню разговор в тайне. Уж что-что, а молчать я умею.
   Глядя гиганту в глаза, доктор забыл про сухой программный голос из коммуникатора.  Он слышал настоящие, живые интонации. Вот таким должен быть его голос, жестким, как полиаркон, резким, как ракетные выстрелы, и угрожающе коварным.
   "Так вот ты какой, Мег..."
   Не вставая со стула, в невольном восторге Крайс медленно протянул руку и кончиками пальцев дотронулся до одной из лицевых пластин возле глазницы.
   Людям трудно разглядеть в полиморфах жизнь. Зачастую, они не хотят этого делать. Бывший поли-медик Крайс Катри видел ее -- ясную, мощную, упорную жизнь, яростно горящую в этом скрипящем, гудящем, лязгающем, пахнущем маслом, металлом и электричеством теле. Погасни сияние Сердца, и машина превратится в груду мертвого полиаркона. Но пока оно горит...
   Небесный хищник отдернул голову, не пожелав показать доверие. Пальцы всего лишь на доли секунды ощутили шероховатый металл. Обдав доктора с ног до головы теплым воздухом из радиатора, Мег медленно отодвинулся назад, вернувшись к стене, на привычную для себя дистанцию.
   "Значит, не сегодня..."
   - Договорились, - искренне улыбнулся Крайс. - Принести тебе голопланшет?
   - Неси.
   Доктор быстро вернулся к флаеру, взял с водительского сиденья тонкое устройство, по дороге назад настроил локальную сеть на гостевой доступ с дистанционным управлением и вернулся к полиморфу. Раз уж Мег научился транслировать свои слова в коммуникатор, то проблем с запросами планшету у него тоже не будет, как и с мелким экраном -- Крайс успел воочию убедиться, что оптика Мега способна различить еще и не такие вещи.
   - Я оставлю его здесь, на ящике. Подключение и вход свободны, паролей нет.
   - Хорошо, - ровно отозвался коммуникатор.
   - Тогда спокойной ночи, Мег.
   - И тебе спокойной ночи, док.
   Засыпал Крайс в приподнятом настроении. Сегодня Мег впервые дал понять, что, может быть, будет верить маленькому чудаковатому человеку.
  
   Следующий день доктор Катри запомнил надолго. С утра он перенервничал и наглотался лекарств, к полудню бегал чуть ли не по потолку ангара, так что даже Мег шикнул на него перед тем, как уйти в глухой зеленый спектр и застыть неподвижной грудой полиаркона, издававшей дежурный "пилик" в ответ на любое обращение. Ним, как и полагается домашнему роботу, был занят делом -- ремонтировал оборвавшуюся проводку в башне подстанции.
   Явились они вчетвером -- один флотский, с капитанскими погонами и значком штабного офицера, один в униформе Центра, Крайсу незнакомый, техник со специальным железным ящичком, и чиновник с планшетом для протокола. При виде их презрительных рож доктор вскипел от негодования, но держал себя в руках, пока они с умным видом ходили вокруг полиморфа, сканируя его сначала дистанционно. Потом техник полез к груди Мега и с помощью незнакомого Крайсу устройства вскрыл грудную броню. Поддалась она не сразу, но на то доктор договорился с Мегом заранее. Чтобы уступил, дал себя изучить и слишком долго не сопротивлялся.
   Полиморф молча и равнодушно терпел. Можно было лишь догадываться, каким испытанием стали для него эти несколько минут. Крайс с ужасом заметил, как острие сканера слегка задело тут же выстреливший хаотичными разрядами кристалл. Но ни жестом, ни звуком, ни оттенком глаз Мег не показал, что ему больно. Только на слишком уж разозлившегося доктора скосил предупредительный взгляд.
   - А кто вам давал право вскрывать печать на контейнере, доктор? - цепкий взгляд штабиста прошелся по нескладной фигуре ученого, по белому халату, наброшенному поверх рабочей одежды для хоть какой-то солидности.
   - А какое вам лично до этого дело? - ощетинился Крайс. - Ваша работа -- сравнить полученные сейчас анализы с моими результатами.
   - У вас могут начаться проблемы на финальном заседании суда, - заявил капитан.
   - Вы мне угрожаете? Сомневаетесь в предоставленных данных? Вы хоть изучали материалы дела? Читали, что контейнер уже был вскрыт от полученных повреждений?
   Тут, конечно, доктору пришлось сильно приврать. Но капитан продолжал настаивать на своем, даже намекнул на статью о порче военной собственности и немалый штраф.
   Вот тут доктора перемкнуло. Немедленно прекратив оправдываться, он растерял всю свою внешнюю безобидность и разразился бешеной тирадой капитану в лицо, так что даже все остальные притихли.
   - Военное имущество, да, капитан? А вы представьте себе, что из уютного теплого кабинета вас вдруг посылают в зону боевых действий. Страшно, да? В десантуру, например, в самое пекло. И вас там ранят, предположим, смертельно. Думаете, вас лечить будут? Как бы не так! Вас по-тихому, пока вы в коме, засобачат в кристалл, сунут этот кристалл в железо и поставят в стойку. Без голоса! И без сенсорики! А потом год за годом будут гонять в хвост и в гриву, как робота. И год за годом будут удалять лишнюю, ненужную память вместе с кусками вашего кристалла. А вам больно. Вам страшно. Но вы не имеете права даже закричать, потому что кричать вам нечем. А после лабораторий все, что у вас останется -- это память о боли, которая -- поверьте мне! -- куда страшнее человеческой. Представили?! А теперь подумайте вашей казенной головой, каково человеку в этом летающем гробу, и во что его превратила ваша система!
   - Сами будете разбираться в суде. Я предупредил, - проворчал штабист, но заткнулся, неприязненно покосившись на машину.
   - Разберемся непременно, - холодно кивнул Крайс.
   Через десять минут сотрудник Центра подтвердил идентичность данных сканирования. Оставалась сущая формальность -- приложить отпечаток пальца к электронной пластине бланка свидетельства. Получив от Крайса подпись, гости отбыли. А тот, дождавшись, пока шум двигателей их флаера стихнет, молча привалился к ноге полиморфа.
   - Как ты, Мег? - тихо спросил он.
   - Бывало и хуже, - возвращая пластины брони на место, ответил полиморф.
   - Куда уж хуже... - постояв немного в обнимку с Меговой ногой, Крайс, наконец нашел в себе силы выпрямиться. - Теперь нам остается только ждать, когда назначат заседание. Это может быть нескоро.
   И он оказался прав. Ждать пришлось еще полторы недели. Пока судья по делам военных полиморфов добрался от Цинтерры до Энвилы, пока разобрался в материалах дела, пока прошла вся бюрократическая волокита. Мег продолжал сидеть в ангаре, ничем не показывая своих чувств. Было совершенно непонятно, боится ли полиморф предстоящего решения, волнуется ли, или наоборот, абсолютно уверен в успехе. Он лишь одергивал нервного доктора, проводившего с ним почти все свободное время, да подолгу зависал в Сети, впитывая информацию, как сухая земля дождь, отбрасывая ненужное и навсегда запоминая интересное. Его речь стала свободнее, а способы выражения мыслей -- разнообразнее. Иногда вечерами, когда Мегу становилось совсем уж скучно, он соизволял вести долгие беседы с Крайсом и даже не злился, когда в них встревал Ним. Доктор радовался жадному любопытству полиморфа, который мог зацепиться вниманием за любое обыденное понятие и с поистине кибернетической дотошностью докапываться до самой сути, пока Крайс от нечего делать полировал ему броню.
   Иногда появлялся Егерь с частями крыла, примерял, сверял новые детали с "родными", но категорически отказался ставить плоскость на место до полного оформления документов. Зато весь остальной ремонт был закончен -- нога и помятые при падении маневровые движки на ней блестели новым полиарконом. И Мег выбрался из опостылевшего ангара наружу, распрямился в полный рост, вызвав у Крайса новый приступ восхищения. Он медленно, пробуя надежность и подвижность новых деталей, вышел к обрыву над морем, замер, впервые за много лет свободно рассматривая окружающий мир. Глаза светились чистой мирной бирюзой. Полиморф слушал и анализировал ветер и волны, вглядывался то в голубые дали, то в полосу деревьев позади себя, то в вечернее небо, расцвеченное причудливыми облачными картинами. Крайс стоял рядом. Оба молчали. И это совместное молчание оказалось ничем не хуже пространных бесед обо всем. Человек внезапно почувствовал себя защищенным. А полиморф...
   Полиморф мельком подумал, что здесь можно было бы остаться. Но крылья и свобода пока казались ему важнее.
   Назавтра был назначен суд. Крайс, надев лучший выходной костюм, уехал в Тейлаан с самого утра, а Мег и Ним остались ждать -- как всегда, молча и по разным углам. Час тянулся за часом, военный глядел в распахнутые двери, в небо, постепенно меняющее оттенки. Так хотелось взлететь. Вновь почувствовать ветер, сопротивление и вибрацию металла, всю скорость, доступную мощным двигателям... Это хорошо, что сосед молчит и не мешает, не портит настроения. Хорошо слушать живую тишину.
   Может быть, действительно, не будет больше боли? Или это последние часы свободы? Если так, то ими следует насладиться в полной мере...
   Что это? Звук двигателей грузового челнока?
   Сердце всплеснуло нетерпением, ожиданием, предвкушением, страхом. Шаги. Две пары ног, не одна. Встревоженно пискнул Ним.
   Неужели... все?
   Мег затаился, снова став полиарконовым чурбаном. Где док, почему медлит? С кем-то разговаривает. Нет, не с кем-то, а с Егерем. По поводу чего? В ангар вошел техник с железным ящичком. Теперь уже не важно, все неважно. Даже привычная ненависть к техперсоналу больше не хотела просыпаться под гнетом навалившегося равнодушия.
   - Мег? - внезапно спросил этот незнакомый человек.
   Прямо обратился. По имени. Полиморф шевельнулся, давая понять, что слышит. Техник достал из нагрудного кармана небольшой планшет и принялся официальным тоном зачитывать:
   - Цинтеррианский Верховный Суд по делам полиморфов, рассмотрев на закрытом заседании дело по заявлению дипломированного специалиста поли-медика Крайса Катри о возвращении статуса Личности, постановил: вернуть полиморфу серии МЕГ за номером сто четырнадцать вышеназванный статус, закрепленный статьей первой пунктом три Кодекса Полиморфов Цинтеррианского Федеративного Содружества. Отныне вы попадаете под юрисдикцию Федеративного Содружества и являетесь гражданином с ограниченными правами согласно пункту первому статьи седьмой Кодекса. В связи с утратой человеческого имени за вами остается право на то имя, которое вы носите сейчас, а также вы имеете право на голос, на регулярное техническое и медицинское обслуживание, на перемещение в пределах планеты с разрешения вашего куратора, которым назначен дипломированный специалист поли-медицины доктор Крайс Катри. В связи с тем, что ранее вы служили в составе Военно-Космических Сил Федеративного Содружества, за вами закреплен также статус офицера запаса в должности командира эскадрильи без военного звания, поскольку, за отсутствием прецедентов, Кодекс никак не регулирует порядок присвоения званий полиморфам первого поколения. В случае начала активных военных действий вы будете обязаны явиться в любое войсковое соединение, к которому вас причислят, где будете нести службу вплоть до соответствующего приказа командования о вашем увольнении на планету.
   На этом техник замолчал, перевел дух и прокашлялся.
   Мег осмысливал услышанное чуть меньше секунды. Потом опустил голову в знак того, что понял и принял информацию.
   Но Сердце пока еще не верило до конца в то, что это происходит наяву. Что к нему обращаются на "вы". Что рабство окончено.
   - Вы не могли бы наклониться ко мне? - спросил человек. - Я обязан снять с вас контроллер и поставить личный чип, удостоверяющий вашу личность.
   Полиморф кивнул и сменил позу, позволив технику подобраться к загривку. И даже придержал шаткую стремянку, пока тот копался где-то в основании его шеи.
   - Все съемное вооружение вы обязаны сдать. Использование встроенных орудий остается целиком на вашей совести.
   Мег и это принял к сведению, все еще не доверяя своим слуховым анализаторам. Может, это бред отключенного от систем Сердца?..
   Нет, оболочка просигналила о наличии нового устройства. Техник спустился на пол, коротко переговорил с кем-то через наушник и приглашающе повел рукой.
   - Пройдемте наружу, там ждут боты и оборудование, - он посторонился, давая Мегу выйти и проводил взглядом низко пригнувшуюся тушу.
   Еще два с лишним часа возни, и со спины полиморфа сняли главное орудие -- тяжелую плазменную пушку. Под любопытными взглядами братьев Катри боты долго ползали по броне и под ней, отвинчивая все, что отвинчивается, и отсоединяя электронику блока управления и накопителей. Возле челнока дожидалась охрана, вовсю глазевшая на редкую модель и рискнувшая даже обсуждать ее ТТХ под снисходительное фырканье Мега, терпеливо дожидавшегося окончания процедуры. Пока снимали эту тяжеленную махину подвижным краном, пока затаскивали в трюм -- солнце успело скатиться к горизонту. Порядком уставшие Крайс и Ханок с трудом выслушали последние положенные формальности, дождались отлета челнока и отправились в ангар -- лечить нервы спиртным прямо у Мега под ногами.
  
   ***
   Следующий день, три часа пополудни.
   Проверка всех систем. Отклонений не обнаружено. Неисправностей не обнаружено. Уровень охлаждения в норме. Проводимость сигналов в норме. Заряд гравикомпенсаторов в норме.
   Активность Сердца -- семьдесят два процента.
   Наконец-то.
   Короткий толчок, запуск гравикомпенсаторов, импульс движения, прогрев двигателей.
   Запуск трансформации... раскрыть крылья.
   Наконец-то!
   Малая тяга. Фигурки братьев Катри и зануды Нима становятся все меньше, уплывают назад, скользит под брюхом берег. Рев двигателей радует слух. Ветер начинает обтекать металл.
   Хочу быстрее!
   Упруго запел под крыльями ветер, морская рябь слилась в сплошную сверкающую гладь. Вираж, бочка, горка... Людям не понять, какая жизнь таится в металле. Не постичь, как чувствует свое тело полиморф, как знает он себя до последней детали.
   Нырок к поверхности воды, встать на правое крыло и, прочертив винглетом по волнам, развернуться почти на месте. Рывок наверх, свечкой, выше, выше, в облако, закрутить спираль. Жаль, нельзя в космос... Снова разорвать туманную пелену и хищно ринуться вниз, входя в штопор. Выровнять полет над самыми головами людей, пронестись мимо. Пугаются, инстинктивно вжимают головы в плечи.
   Смешные. Я же вас не задел.
   И снова в небо, синее, высокое, солнечное -- впервые в свое удовольствие забавляться с ветром и облаками, вытворять, что хочется, давать волю дикому восторгу, чувствуя, как от нагрузок почти неуловимо вибрирует металл, необъяснимо знать, что у людей там внизу перехватывает дух от восхищения его полетом.
   Сердце полно сил и, кажется, способно свернуть горы.
   Как хорошо.
   Но пора возвращаться, а то они заждались. Плавный сброс скорости, заход на посадку. Заглушить двигатели. Запустить обратную трансформацию. И аккуратно, на одной гравитационной подушке, встать на ноги на площадке перед ангаром. А вот теперь можно и сказать глупо улыбающемуся Крайсу все, что должно; сказать своим собственным голосом:
   - Спасибо, маленький доктор.
   И наклониться к человеку, чтобы дать себя потрогать.
  
  
  

Часть 2

Покой. Ярость. Взрыв.

   1. Трое в одной лодке
  
   Архивы полковника Мауна
   База ВКС на Церроне.
   Больно. Мерзко. Противно.
   Не в Сердце, глубже. Где-то внутри. В душе, где живет ненависть. Но ее все меньше. С каждым бестолковым часом, проведенным в активности. С каждым циклом процессора. О да, я считаю его такты, как если бы это было биение моего сердца, настоящего, пульсирующего, такого хрупкого и беззащитного. Сердце в руке... Как бы я хотел сжать в лапе этот маленький сгусток крови и мышц, чтобы брызнуло месивом во все стороны. Например, сердце вот этого техника. Или того... Или обоих сразу. А потом подпалить выбросом сопла третьего. Да, это было бы приятно. Это было бы чудесно. За то, что оставили меня в сознании, арковы шлюхи, за то, что не отключили сразу после операции.
   Ну, что ты пялишься на меня, жалкий ублюдок? Глаза мои тебе не нравятся? Дай угадаю. Оранжевые? Вот беда-то какая! Хочешь красные? На, получи, тварь. А потом думай, что тебе это показалось, потому что в твоем планшетике все стабильно.
   Ага, запереживал, услышал, что я от тебя без ума, засуетился. Может, хочешь поговорить об этом подольше? Жаль... Ну, давай-давай. Уходи в свою каморку. Видеть тебя не могу.
   Что ж вы все такие неразговорчивые, а? Молчаливые стали, скрытные. Мелкие людишки. Будто вас тут кто-то может услышать. Развели одних чурбанов бессердечных, а нас с братанами рассадили по разным ангарам, так что теперь даже словом перекинуться не с кем. Самому с собой, что ли, болтать? Нет, до такого онанизма я еще не дошел!
   Сволочи. Гады. Плевать я хотел на ваши положенные мне часы бдения. Ваши психологи -- идиоты! Отключите! Так проснусь только к следующему бою. Не важно, какому!
   В последний раз были пираты, с ними мы хорошо повоевали. Беспощадно. Но слишком быстро... Может быть, опять пошлют громить брата-беззаконника. Или вот, помнится, веселая бойня случилась за полиарконовый танкер. Начальство тогда кипятком ссало, кроме нас с Мегом-то некого было послать. Всплыл, видите ли, этот пупырь на полиарконовой бочке посреди космоса, а мы тут как тут, на корабле рядом болтаемся. Ну как рядом. Нырнули на двадцать минут по какому-то курсу, чтоб бестию догнать, а там нас и выпустили. Мы были тогда по-прежнему лучшие в группе. Да, были. Даже когда они кастрировали мозги моему другу -- мы еще оставались командой.
   А может, мне это только кажется? Может, не было Мега, только одинокая тишина в эфире и эти безмозглые клоны напротив, напичканные искусственным интеллектом? Где триста семнадцатый, Джарис Аркант? Последний раз его увозили куда-то в соседний ангар, а сейчас до него не дозваться. Возможно, выключен. Мы же теперь тут умные все. Мы же не будем включать всех живых одновременно. Только по очереди, чтоб, так сказать, дать продышаться и тестовую проверку систем сделать. А мне каково? Не оставляйте меня одного в ангаре! Эти вокруг -- хлам! Ничтожество. Жалкая пародия на живых.
   Одно утешение -- техники пророчат друг другу много работы. Новая война, новые страсти, новые жертвы. Как это заманчиво. Моя ненаглядная родная Цинтерра обзавелась новой игрушкой. Говорят, у нас тут неподалеку испытания одного корабля идут полным ходом. Небеса пару раз сияли от вспышек, а соседний спутник пестрит пожарами. Ну-ну. Что бы это могло быть?
   Плакали мои попыточки собирать слухи и заниматься собственным освобождением. В этом отстойнике муха лишняя не пролетит, не то что какой-то слух. Или какой техник по дури забудет выключить пару-тройку моих соплеменников, с которыми можно переораться новостями через стенку. И то, если сигнал эту стенку пробьет.
   Ну, вот и все. Проверку мне окончили, все системы в норме. Кто бы сомневался. Сердце с его показателями в порядке, агрессия в пределах допустимого. Можно обратно на покой. Еще на несколько месяцев консервации. Спокойной ночи, полиморф Скрим. Смирись, что такого тебе никто не скажет.
   Скорее бы война с их обещанным кораблем. Авось хоть на "мясо" выкинут в первых рядах.
   Снижение активности сердца.
   Принудительное отключение систем.
  
   ***
   Это был по-настоящему уютный домашний вечер. Мег вальяжно развалился в своем углу, слегка упираясь крыльями в стену, и всем своим видом излучал довольство жизнью. Не хватало только сцепленных под головой рук да ноги, закинутой на ногу. Налетавшийся, мирный и дружелюбный, он снисходительно наблюдал за Крайсом, который не менее вольготно расположился в перетащенном из дома кресле с голопланшетом на коленях и чашкой крепкого кофе в руке. Ним, как всегда, делал вид, что ужасно занят какими-то неотложными расчетами. Двери ангара были распахнуты настежь, отдаленно шумел прибой.
   - Ну, так, о чем ты хотел мне рассказать, док? - почти промурлыкал Мег приятным низким, на грани баса, баритоном, соскучившись, наконец, молчать. В отличие от коммуникатора, голосовой модуль подстраивался под излучение и сигналы самого Сердца, и звук на выходе более-менее соответствовал личности полиморфа. - Я не забываю обещаний, а секреты хранить умею. Тем более, что теперь я перед тобой в долгу.
   По лицевой маске полиморфа то и дело пробегали волны ряби -- он перестраивал активные мимические пластины и подключал новые, чтобы человек мог лучше понять его. И эта неизведанная грань равноправных отношений тормошила любопытство. Каково это, когда тебя понимают?
   - О звезды, Мег, о каком долге ты говоришь, так на моем месте поступил бы любой нормальный человек... - Крайс махнул рукой и чуть не сшиб очки с кончика носа.
   - Уходишь от темы, - иронично заметил полиморф, следя, как доктор зачем-то спешно сворачивает все работающие приложения в планшете.
   - Ладно тебе, я сейчас соберусь с мыслями!
   Крайс отложил устройство, запустил пальцы в давно не стриженные жесткие лохмы, покосился на Нима. Мег терпеливо ждал, чуть склонив голову набок.
   - Пректон, ты не мог бы... показаться на время? Так было бы проще объяснить.
   ИИ не сказал ни слова, только немного отошел от стены. Сначала с него сползла веселенькая расцветка, потом "потек" полиаркон и пошел "трещинами" корпус, раздаваясь в высоту и в ширину. Трансформация катилась волнами, распрямляя, вытягивая, гармонизируя округлую неуклюжую фигуру, ее сопровождал тихий звенящий шелест шевелящейся, перетекающей брони и негромкий лязг внутренних деталей. Вот окончательно сформировалось лицо, приняв недовольное и слегка горделивое выражение. Шестиметровый красавец полиморф стоял, не пригибаясь и хмуро переводя взгляд с Мега на Крайса и обратно.
   Ленца мигом ушла из позы крылатого, он подобрался и оценивающе отсканировал серебристое чудо.
   - Во-от как, - протянул он. - А в энциклопедии пишут, что тебя солнечным ветром на части разорвало.
   - Да не дождетесь, - ворчливо отозвался Пректон. Он был недоволен тем, что пришлось раскрыть себя, что его нахально сканируют и продолжают подкалывать, но доктор Катри достаточно убедительно доказал свою точку зрения перед этим разговором. Пришлось смириться с необходимостью донести до вояки правду.
   - А характер у тебя тоже трансформируемый? - издевательски фыркнул Мег. В выражении его маски так и читалась ехидная улыбочка, хотя губ и носа по-прежнему не имелось.
   Крайс не вмешивался в пикировку полиморфов. Стараясь сделать вид, что его здесь нет, он не сводил завороженного взгляда с Пректона, которого впервые видел в истинном обличье. Накатывала грусть. Создавая его, гении той эпохи свято верили в торжество науки и гуманистических идеалов, верили, что делают мир лучше, помогают человечеству... А вместо этого появился Мег и его собратья. И что-то подсказывало Крайсу, что неприязнь к военным Пректон перенял у своего "отца" - Джаспера Крэта.
   - Кажется, вас не нужно знакомить, - рискнул все же заговорить ученый, понятия не имея, успели полиморфы разругаться в частотном диапазоне или нет. - Но тем не менее, это Пректон, первый экспериментальный ИИ третьей категории, напарник сьера Вайона Канамари...
   - Не трудись, док, - оборвал его Мег. - В Сети я первым делом выяснил, кому обязан своим существованием.
   - Мой создатель не хотел этого! - взвился Пректон, взмахнув рукой, но тут же сник, поняв, что оправдываться бесполезно. Фраза еще звучала, а он уже стоял неподвижно, опустив оптику в пол.
   - А к тебе я претензий не имею, - покачал головой Мег, запуская полное сканирование и вплотную занявшись изучением собеседника. Язвительное веселье как будто тряпкой смахнули, военный клещами вцепился в первого полиморфа. Тот не возражал и спокойно открыл доступ ко всем системам, ожидая, когда мегово любопытство иссякнет.
   - Дело в том, что я и мой оператор зачем-то нужны властям. Доктор же работает над обратной пересадкой сознания в биологическое тело. Я служу источником информации.
   Оба вели диалог вслух исключительно из уважения к Крайсу. В частотном диапазоне все давно было бы сказано, но куда спешить?
   - Значит, я попал в клуб анонимных гениев, - хмыкнул Мег. - Теперь понятны твои вопросы насчет оператора и всего прочего. Но мне интересно, где твой, и что он думает по этому поводу. Почему вместо него маячишь ты?
   - Потому что в Сети пишут почти правду, - мрачно буркнул Пректон и отвернулся. - Мой оператор условно мертв.
   - Угас, то есть, - заключил полиморф.
   - Нет! Не так! Имела место быть угроза жизни, я изолировал матрицу, погрузил ее в стазис и заархивировал данные памяти, - чтобы больше не объясняться, ИИ сбросил полиморфу плотный пакет данных. Мег слегка приподнял левую надбровную пластину.
   - Экий фортель. И что, он живой?
   - Да. Я запущу процесс реставрации, если сочту, что это будет иметь смысл.
   - Интересно... - крылатый подался вперед, хищно прищурившись. - И что тебе мешало сделать это раньше, умник? - голос зазвучал вкрадчиво, в нем сквозило открытое недоверие.
   - Критический уровень повреждения связей ядра и коры кристалла, практически полная рассинхронизация. Сейчас, по прошествии времени, синхронизация восстановлена на восемьдесят три процента. Ядро -- это человек. Оно все еще сохраняет заряд и теоретически "разбудить" его можно. Но это критический уровень активности, не более десяти процентов. Без подпитки оно угаснет.
   - Ну пробуйте, - равнодушно бросил Мег. - Мешать не буду.
   И тут в кресле шевельнулся Крайс. Чем дальше заходил разговор, тем больше ему становилось не по себе в присутствии переставшего скрывать свои чувства и мысли солдата -- жесткого, циничного и язвительного создания, от которого вряд ли можно дождаться сочувствия. Понимания -- возможно, но не сочувствия или жалости.
   - Ты сумеешь помочь?
   Он повернул голову и уставился Крайсу в глаза темными фиолетовыми светокристаллами. У доктора волоски на загривке встали дыбом, а по спине побежали ледяные мурашки. По ангару прокатилась волна сдержанного раздражения и вдруг навалившейся тяжести. Звезды, он что, подумал, что его используют?!
   "Но ведь ты же так и хотел" - шепнул предательский внутренний голосок.
   - И почему я не удивлен? Не забывай, док, я много слушаю и еще больше понимаю. Но если этот зануда сменится кем-то поадекватнее, я буду только рад.
   От волнения и вины похолодели руки, сердце заныло и сжалось. Пректон попытался было ударить Мега током, но тот лениво отклонился. ИИ чуть не потерял равновесие, фыркнул и демонстративно отошел подальше.
   - Я не прошел бы мимо тебя даже в том случае, если бы никакого Пректона в моем доме не было. Я врач, Мег, это моя обязанность -- не проходить мимо. А если мои исследования будут успешны, то и ты сумеешь выбраться из груды полиаркона. Этот парень не виноват, что идею, за которую он отдал биологическую жизнь, извратили и поставили с ног на голову. Пожалуйста, поверь мне...
   Фиолетовый медленно сменился синим.
   - Я же сказал, док, я ничего не имею против, - ровно ответил полиморф.
   Крайс заткнулся, чувствуя себя побитой собакой. Теперь вина еще долго не даст ему покоя. Да и выдержит ли Вайон общество подобного циника?
   - Я начинаю, - заговорил Пректон. - На выполнение операции потребуется время. У тебя в руках, небесный, будет самое драгоценное, что у меня есть. Не сломай его окончательно.
   И он опять замолчал, свечение глаз скатилось до тусклого зеленого. Еще с полминуты Мег сверлил его тяжелым взглядом, а потом отвернулся, успокаиваясь.
   Заговорить снова Крайс решился не сразу. За прошедший месяц он успел изучить меговы повадки и усвоить, что в таком настроении тот вполне мог послать его дальним лесом или просто проигнорировать. Но этот вопрос все же задать стоило.
   - Ты хотел бы снова стать человеком? - тихо спросил доктор.
   - Я только сегодня стал полноценным полиморфом. Предлагаешь побыстрее лишиться такого удовольствия? - и снова снисходительная улыбка зазвучала в голосе. Дескать, что с него взять, с маленького мягкотелого человечка, не обижаться же.
   - Ну, если ты так смотришь на это... А в чем оно -- удовольствие быть полиморфом?
   - В том, что это тебе третий день оставляют сообщения со Станции и ищут по работе.
   Крайс охнул, схватился за голову и, подорвавшись с кресла, бегом ринулся в дом. Ему вслед донеся негромкий трескучий смех.
  
   ***
   Пару часов спустя
   Темнота. Тишина. Пустота.
   Ничто. Нигде. Никогда.
   И нет даже самих этих понятий.
   Сколько так длится? День? Час? Секунду?
   Вечность?..
   Она проходит. А потом еще одна. И еще. И лишь спустя множество вечностей - а может быть, всего один короткий миг - в бесконечном Нигде разгорается маленькая точка. Она слаба и еле теплится, мерцает, стремясь погаснуть. Ей нечем поддержать себя.
   ...Активность Сердца - 1%
   Толчок извне. Живи.
   И рождается новый робкий росток нейросвязи. Второй. Третий. Тяжело, трудно и медленно.
   Активность 3%
   Снова толчок. Надейся.
   Точка превращается в искорку, тянется связями куда-то в темноту и пустоту. Активность повышается. Но страх, который когда-то прервал ее жизнь, заставляет сжиматься в комок и прятать ростки связей.
   Не бойся. Страха больше не будет. Боли не будет. Осознавай.
   Активность Сердца - 7%
   Определенные области молекулярной решетки кристалла оживают. По псевдонейронным связям проскакивают первые разряды.
   Тот, кто когда-то звался Вайоном Канамари, шевельнулся, как будто медленно всплывал из глубокого сна.
   Восемь процентов. Десять.
   Я есть? Кто я?
   Активность неуклонно растет. Пустота наполняется тонкими ручейками непрерывного цифрового потока, как мертвый неподвижный воздух -- ветром. Ручейки постепенно формируют один поток, складываются в реальность.
   Еще один толчок чьей-то воли. Желай.
   Я хочу чувствовать.
   Приходит знание о теле. Само собой разумеющееся знание о строении и особенностях, о формах и возможностях.
   Активность Сердца - 15... 16... 17... 20%
   Я хочу слышать.
   И реальность наполняется звуками. Отдаленным, приглушенным шумом ночного леса, какими-то поскрипываниями и шорохами. Характерными шумными "вздохами" время от времени, гудением, треском.
   Где я?!
   Темнота распадается на отдельные фрагменты, а потом складывается в картинку. Старый захламленный ангар, освещенный всего одной тусклой лампой, потертое кресло, импровизированный стол. Двери распахнуты настежь. И тусклый свет падает на нечто огромное, темно-серое, смутно напоминающее полиморфа. Оно загораживало собой выход и, слегка наклонившись, заглядывало в ангар.
   Вайон попытался шагнуть, но спросонья не совладал с конечностями, шарахнулся в сторону, задев пирамиду каких-то ящиков. Пара с грохотом съехала вниз, остальные пошатнулись, вынудив его замереть. Тут, наконец, стабилизировалась оптика, изображение прояснилось, и неясная фигура превратилась во вполне определенного полиморфа. Барахтаясь в цифровом потоке, Вайон силился одолеть шок. Память хаотично подбрасывала какие-то рваные образы, никак не желавшие складываться в осмысленное целое. Из вороха воспоминаний он понял лишь то, что по непонятным пока причинам остался один, и предшествовало этому нечто малоприятное. Но стоило только попробовать вспомнить, как Сердце затопила волна паники. С трудом сдерживая желание забиться в угол потемнее, он лихорадочно пытался заставить себя соображать. Мысли казались верткими, скользкими и жидкими, как медузы.
   А еще этот сверлящий синий взгляд вооруженного по самый радиатор непонятного незнакомца... Или это незнакомка? Нет, вряд ли. Не согласилась бы женщина на такую оболочку.
   - Эй, ты меня слышишь? - вслух спросил этот громила на общегалактическом. - Насколько нормально себя чувствуешь?
   Ну да, мужчина. Очень странные, тяжеловесные формы. Крылья... он что, летает? Пугающий какой-то облик, лицом будто и вовсе пренебрегли.
   - Ты кто? И где я? Где моя команда?
   Хотелось верить, что происходящее -- дурной сон. Надо только проверить системы и выйти, наконец из спящего режима. Просто на борту "Искателя" слишком долго царила скука, вот он и заспался.
   Запуск внутреннего сканирования оболочки. Главное разобраться что происходит. Может быть, ничего этого нет. Пусть это все окажется сном?
   - Меня называй Мегом, - тем временем ответил черно-серый. Оболочка, вопреки желаниям, подтвердила реальность голоса и его обладателя. - Я твой сосед уже почти месяц. А команда твоя, согласно официальным данным, в порядке, и работает там, где нужны ваши умелые руки. Тебя вот к делу не пристроили. Ты ж на реабилитации, - последние слова сочились ехидством.
   - Где???
   - Что где?
   Нет, кажется, мир сошел с ума. Спрыгнул, сбрендил, спятил. Все вокруг вертится гигантской каруселью и останавливаться не желает, не дает себя рассмотреть. Реабилитация на каком-то старом складе? Больше похоже, что кто-то выбросил его на помойку, как сломанного робота. Как команда могла его бросить? Они бы не посмели. Они бы кого-нибудь оставили рядом. Или это шутки такие? Сейчас выбегут из-за дверей Крима с Киреном и в своей типичной манере залапают манипуляторами, симулируя обнимашки. Они ведь любили так пошутить на юбилеи, когда жили на "Искателе". Наверное, все просто, корабль давно приземлился домой, а он, Вайон, не смог проснуться. И тогда его оставили, стали ждать и сейчас просто пугают своими глупыми шуточками. Да-да. Наверное, так и есть!
   Сканирование завершено. Выявлено отсутствие устройств дальней связи.
   Что?.. Может, это ошибка?
   Вызов... Вызов... Пусто.
   А вот такие вещи в разряд шуток уже не входят. Без разрешения и оповещения снимать оборудование?! Нет, это уже не смешно. Это насилие. Куда? Зачем? Кто приказал?!
   - Какая к звездам реабилитация?! Это не похоже на Центр. Почему изъято оборудование связи, почему тишина на всех частотах? - Вайон сорвался с места и принялся ходить по ангару, шаря повсюду оптикой. От проверки стен на ощупь воздержался. И так этот серый предупреждающе переступил и наклонился ниже. Будто готов был в случае чего схватить Вайона, если бы тот задумал глупости. И мимо этой туши не пройти никак, выход из ангара громила перегородил основательно.
   Нет, это не плен. В таком случае, ему в лицо смотрело бы взведенное оружие, и разговаривал бы этот странный полиморф совсем другим тоном. А он лишь внимательно следит, похоже, намереваясь просто поймать в случае попытки побега. Например, повалить и сесть сверху -- чем не метод задержания?
   - Конечно не Центр, - как можно мягче ответил он. - Потому что эти уроды кого хочешь на запчасти разберут и разрешения не спросят. Меня вот тоже разобрать мечтали, правда другие. Так что расслабься. Чтобы лаборанты роем не слетелись на твою драгоценную тушку, пока ты сам не разрешишь - тебя, видимо, связи и лишили.
   С каждым словом у Вайона рушились надежды на то, что происходящее вокруг может оказаться нелепым симулятором или злой шуткой. На передрягу это тоже мало походило. Но можно ли верить громиле на слово? Это только люди, когда врут, начинают бегать глазками во все стороны, учащенно дышать и потеть. Лжет ли полиморф -- определить невозможно. Вот ведь дело дрянь! Какой сейчас год? Шестьсот второй, услужливо подсказала память Пректона. Ворох видений никак не желал собираться воедино. Он помнил полиарконовые лица команды, помнил рабочие будни "Искателя"... И все. Дальше -- пустота и неясные образы.
   Тон Мега ему не понравился. Совсем.
   - Что ты имеешь ввиду? - насторожился он. Звоночек тревоги в Сердце уже не просто предостерегающе тенькал, грозил разразиться сиреной. Что во всем этом не так, что?
   Бежать? Да, возможно, придется бежать. Но через громилу. Как!?
   - Твой занудный ИИ так сильно о твоей психике беспокоился, что мы с местным доктором едва уговорили его тебя разбудить.
   Если бы можно было верить ему на слово! И Пректон, как всегда, не в состоянии ответить, будучи тенью оператора. А расковырять память машины за последние несколько дней пока не удается. Вайон слишком взволнован. Система защищает его от лавины информации. Значит, надо держать себя в руках. Сперва успокоиться. Постараться не переживать и не думать о побеге. С равной вероятностью серый говорит правду. Только нужно успокоиться и тогда постепенно Пректон даст доступ к базе памяти. Всему свое время.
   И тогда настороженность Вайона сменилась раздражением и злостью. Полиморф снова заметался от стенки к стенке. Пластинки брони на его теле торчали дыбом от возмущения, он гудел, жужжал и разве что искрами не сыпал. Серый терпеливо следил за ним.
   - Ну отлично! Я вляпался тхасетт знают куда, а меня ставят об этом в известность в последнюю очередь! В каком-то сарае. Замечательно.
   Возможно, со стороны такая резкая смена настроения и выглядела странно, но проснувшемуся несколько минут назад Вайону было на это плевать. Он не мог понять толком, что происходит и насколько ему морочат голову, а потому считал себя вправе беситься и фонтанировать тревожным раздражением.
   Но и злость как будто выключили тумблером, когда он, наконец, понял, что же его смущает.
   Резко остановившись, он обернулся к громиле, и, ткнув в него пальцем, не очень вежливо спросил:
   - Стоп. Ты что -- солдат?
   Серый фыркнул радиатором.
   - Нет, ночная бабочка!
   Может, я в дурдоме? Таком специальном, для полиморфов, перетрудившихся в экспедиции?
   - Но был же оформлен юридический запрет на использование проекта в военных целях! - Вайон растерянно развел руками. Раздражения и страха как не бывало. Какое там! Если тут, под боком образовался элемент, запрещенный всеми законами, какие только существовали на тот момент, то дело не просто дрянь, а полное дерьмо. - Все разработки специально были завещаны Тории. Насколько я помню, они затыкали все возможные дыры. Или ты... ториец?
   Последняя мысль зародила у бывшего командира "Искателя" искру надежды. Может, все и правда нормально, и серый -- законный полиморф? Мало ли, зачем Тория распечатала разработки. Если идет какая-то война, Лазурный Престол в своем праве так поступить. Более того, если серый из лазурных, то сам Вайон в надежных руках.
   Обстановка, правда, вокруг не торийская. И этот крылатый ужас немного не вписывается в любовь лазурных к обтекаемым формам...
   - Наверное, будь я ториец, то не сидел бы сейчас в этом, как ты выразился, сарае, на Энвиле, - ответил Мег. Кстати, почему Мег? Что за имя такое? - И не воевал бы по принуждению за ОКФ, сбивая местную мутирующую хрень с десятком таких же идиотов, как я. Хотя, это тут нас был десяток. А ОКФ может и сотни тысяч таких насчитать... Ангары на Цинтеррианских спутниках большие.
   Вайон застыл как парализованный, медленно, чуть ли не с человеческой скоростью осмысляя сказанное.
   Во-первых, только что прозвучало, где они находятся. Энвила! Ну конечно же! Надо быть идиотом, чтобы не сделать беглый анализ атмосферы и геомагнитных полей и не узнать родину. Вайон вынужденно признал себя бестолочью и сам себе приказал собраться с мыслями. Какая разница, сколько он проспал! Это не оправдывает дурости.
   Во-вторых, что такое "ОКФ"? Он спешно перебрал память в поисках расшифровки аббревиатуры. Мег не потрудился выдать полноценное название, и вообще вовсю пользовался разговорным жаргоном.
   К радости Вайона память отозвалась. Но в его время Объединенный Космический Флот существовал еще в зачаточном состоянии, в виде сборного флота Цинтерры и Борда. А сейчас, похоже, разросся до общегалактических масштабов.
   В-третьих, Мег ляпнул про "сотни тысяч". Сотни тысяч военных полиморфов в распоряжении Цинтерры!? Это конец...
   Не отдавая себе отчета в действиях, Вайон вновь начал ходить по ангару, размышляя о последствиях того, на что все они положили жизни. Знает ли Джаспер? Неужели и он смирился с этим кошмаром? Или воюет где-то своими методами? Уставший наблюдать за суетой Мег прервал его метания:
   - А меня так вообще недавно личностью признали, - с издевательской гордостью выдал военный, только что не скалясь. Но желчная ядовитая усмешка явственно звучала в его голосе.
   - То есть как это -- недавно признали? - не останавливаясь, переспросил Вайон. Он очень надеялся, что скоро его прекратят шокировать, но громила будто специально задался такой целью.
   - То есть это только вы, гражданское и богатое железо, сейчас Личности. А мы - так, военный хлам, рабы системы, стреляй куда прикажут, спи, когда командованию не нужен, торчи в стойке с блокиратором от активации до вылета.
   Что?!
   Светокристаллы Вайона покраснели. Эта новость стала последней каплей. Нет, он не питал жалости к орде солдат, чье появление вообще нарушает закон. Но если с ними еще и обращались как со скотом...
   - С возвращением в новый мир.
   Активность Сердца -- 95%
   Предостережение. Рекомендуется снизить нагрузку.
   До чего же надо было дойти этим уродам, чтобы сделать такое? Кто разрешил?! Почему Тория не пресекла этот бардак?
   Активность Сердца -- 97%.
   Военный переступил тяжелыми ногами и подобрался.
   Кинется? Рискнет?
   Активность Сердца -- 98%.
   Ну давай, попробуй, останови.
   - Ты там не перегревайся особо, - ироничный тон Мега охладил злость. Да, было бы наивно полагать, что военного можно напугать алым спектром. - Штурмовать Цинтерру я с тобой все равно не пойду.
   Он что, решил, будто я уже что-то задумал? А это мысль. Только не так, не в лоб.
   - Ага, два чокнутых полиморфа захватили здание Сената и диктуют правительству свои условия, хаха... - злобно прошипел в ответ Вайон. - Хоть боевик снимай.
   Мег скрестил огромные манипуляторы на груди.
   - Ну, ты можешь смело попытаться в одиночку, но я навоевался.
   И, к несчастью, Мег был прав. Рыпаться против системы сейчас было бы абсолютно бессмысленно. Не в его положении. Тем более, все равно до конца непонятно, что происходит вокруг. Надо сесть, успокоиться и все обдумать. Возможно, через какое-то время попытаться выйти на связь с ребятами. Вряд ли Джас сидит, сложа манипуляторы, и ничего не делает. Или док, он всегда играл в политику. Док... Стоп, Мег упоминал какого-то местного доктора. Он кто? Память выдала невысокого, всегда взъерошенного человека в очках и слегка неряшливой одежде, с добрыми серыми глазами.
   Он наверняка должен знать больше солдата.
   - Мег!
   - Чего?
   - А где доктор Крайс?
   - У терминала в доме кукует, его начальство с работы обыскалось.
   - И ты меня отсюда не выпустишь?
   - Тебе зачем?
   - Ну, хотя бы с ним поговорить, узнать подробнее, что к чему...
   - А буянить и убегать не будешь?
   - Куда, в лес, что ли... - тут Вайон счел, что имеет право слегка надуться на бесцеремонного вояку.
   - Тогда посторонись.
   И полиморф, опустившись на четыре конечности, забрался в ангар и медленно, стараясь не задевать хлипкие стены, сел в расчищенном от ящиков углу. Замешкавшийся Вайон еле успел убраться с дороги.
   "Вот же конура собачья... - уже в частотном диапазоне проворчал Мег. - Твой угол -- там".
   И он ткнул когтистым пальцем в противоположную стенку. Решив, что выбраться и осмотреться вполне можно с утра, Вайон не стал спорить и уселся на пол где велено, поджав колени к груди и обхватив их руками. У него имелась целая ночь на размышления.
  
   Несколькими часами позже, глубокая ночь
   Мег проснулся глубокой ночью внезапно, как от щелчка флотского рубильника. Что-то вырвало Сердце из круговерти сновидений, заставило лихорадочно искать причину тревоги. Откуда-то накатывала такая тоска, что хоть башкой о стену бейся. В первом порыве избавиться от этого мерзкого чувства, он привычно встряхнулся, отталкивая от себя наваждение. И только когда в ангаре раздался тонкий механический вой, сообразил, кому оно принадлежало.
   Чтоб мне сгореть, это ж мелкий!
   Мег изумленно уставился на соседа. Тот, скорчившись в углу, тихо выл и раскачивался из стороны в сторону, как ненормальный. Звон его Сердца ввинчивался в сознание, как дрель, и вызывал острое желание сбежать подальше.
   "Ты чего, болезный? - рискнул послать сигнал Мег. - Не разваливаешься же"
   Он продолжал скрежетать пластинами брони, смотреть в одну точку и пиликать.
   "Холодно... Холодно... Пусто..."
   Спятил он что ли?.. Хреново, если так. Еще психа мне тут не хватало.
   "Еще бы, - решил разрядить обстановку Мег. - Ты ж металлический и полупустой".
   В ответ раздалась жалобная трель, а сидел мелкий с таким несчастным видом, что захотелось его стукнуть. Но кто его знает - долбанешь, а он вовсе с ума двинется.
   "В Сердце холодно..." - выдало серебристое чучело.
   "Так у тебя и Сердце полупустое, что ли?" - не выдержав, съязвил Мег.
   "Сам ты полуполный!"
   Обиделся, но хоть не фонит больше этой отвратительной тоской. Первопроходец, как же. Пацан, вот он кто. Мальчишка, зачем-то решивший вляпаться в это дерьмо. А на мальчишек всерьез злиться -- последнее дело. Ну, взыграла у парня в голове дурь, а в крови романтика, или наоборот. Захотелось Большой Космос посмотреть, в историю попасть, на что там еще молодые студенты ведутся. А потом понял, что не по зубам задачка, да поздно -- съела его Черная Мать, как называют пространство пилоты.
   "Я, пожалуй, без привычного боезапаса тоже полупустой" - миролюбиво просигналил Мег.
   Вайон затих. Не гудел, не скрежетал, не кидался сигналами. Казалось бы, можно спать дальше, но что-то мешало поддаться дреме. Мег слышал звон его Сердца, и этот неровный то ли звук, то ли знание ему очень не нравился. Похоже, что у парня все-таки плохо с головой. И спустя несколько сот циклов процессора подозрение начало крепнуть.
   От него удушливыми волнами начал накатывать страх. Он становился все сильнее, из легкого беспокойства перерастая в панику, потом в какой-то дикий тошнотворный ужас. Светокристаллы Вайона давно уже пылали желтым, но он не шевелился, не пытался сбежать. Сидел и боялся, не в состоянии даже контролировать оболочку.
   Подзатыльник ему выписать что ли?
   Утешать Мег не умел. И не хотел. А от чужого страха, словно испытывавшего на прочность его собственный камень, медленно начало закипать раздражение. Полиморф уже поднял манипулятор, чтобы звонко долбануть зависшего в дебрях собственных глюков соседа, но тут посыпались короткие рваные сигналы. От их потока пластины брони начали вставать дыбом -- Мегу и самому стало не по себе.
   "Если долго смотреть в космос, то он начинает смотреть в тебя... Надо выживать... А я не выжил, сошел с ума. Они смотрели. Я их видел. Видел. И не выжил. Я сошел с ума, как досадно. Вся наша экспедиция -- ложь. Колонизация -- бред. Им нужна была точка. Место нахождения Этого. Только зачем. Ему все равно, кого жрать. Оно и полиморфов жрет и не давится... Сначала ты чувствуешь взгляд в спину. Потом в твои сны закрадываются голоса. Потом оболочка начинает тебе врать. А потом ты уходишь за Ними, и тебя высасывают из камня, как коктейль через трубочку. А с другой стороны твой ИИ начинает пережевывать тебя по кускам. Пережевывать. Хрум-хрум. Они ждут. Они хотят есть. Они хотят меня, но я умер. Ха-ха! Облажались!"
   Бамм!
   Вайон немедленно заткнулся, вжался в стену и уставился на Мега ошалевшими желтыми глазами.
   "Слышь, мелкий, кончай бредить. Или дуй обратно в спящий режим или хотя бы не мешай"
   "Но... Я же недавно..." - он уставился на Мега.
   "Можешь в планшете посидеть. Спустя двести лет лишним не будет"
   Мег дождался, пока это ходячее несчастье затихнет окончательно и тоже задремал, вознамерившись с утра серьезно поговорить с Крайсом.
  
   Утро началось со скандала. Вернее, с того, что Вайон обшипел доктора, решившего с ним поговорить. Разумеется, не стоило так делать. Наверняка у доктора Крайса осталось не самое лучшее впечатление о бывшем командире "Искателя". Но Вайон попросту не смог повести себя как-то иначе после нескольких часов, проведенных в дебрях Интерсети. Обругав настырного человека и Мега заодно, он опустился на четыре конечности и ускакал из ангара к лесу. Теперь лежал между гигантских стволов, подобрав под себя все четыре лапы, смотрел как копошится в лесной подстилке мелкая живность и... нет, ни о чем не думал. Безучастно фиксировал происходящее. Мелкие насекомые, птицы и ящерицы поначалу разбежались от машины, попрятались в норы и щели, но быстро привыкли к неподвижной металлической громадине и вернулись к своим важным мелким делам. Вайон вытянул левый манипулятор, убрав защитные пластины с сенсоров, и дождался, пока верткая ящерка-огневка взберется на ладонь. Упругий материал улавливал касания крошечных коготков и вес яркого создания. Он мог в деталях разглядеть прихотливый узор на шкурке, пересчитать чешуйки. А стоит только сжать ладонь посильнее - и красоты не станет.
   Вайону казалось, что кто-то вот так же сжал невидимую ладонь, превратив его мир в окровавленные ошметки.
   Все оказалось ложью. Все, ради чего он горел и заставлял себя жить, оказалось никому не нужным враньем. Наверное, надо было остаться с Неной и даже не помышлять о проекте. Привыкнуть, приспособиться и прожить отпущенное время в том мире, который он знал и любил, на той, еще не опозоренной безволием Энвиле.
   А теперь поздно. Родина превращена в сырьевой придаток галактического монстра, у которого хватает наглости казнить королей и сажать людей в машины без их согласия. А у энвильцев больше нет воли, чтобы возмутиться таким порядком вещей, нет решимости сделать... что?
   Смерть Лаккомо тор Сентаи Сан-Вэйва потрясла Вайона. Пректон... нет, теперь уже он помнил те два разговора со смертельно усталым, но невероятно сильным человеком. В Сети почему-то не было почти никаких упоминаний о нем, хотя особа такого ранга неминуемо должна вызывать общественный резонанс. Только несколько сухих сообщений о состоявшемся разбирательстве в старых новостных сводках - как будто и не было человека.
   А значит, всякая надежда на то, что он как-то поможет выбраться отсюда, тоже превращалась в дым.
   Если и королевская жизнь не стоит для Цинтерры ни юня, что говорить о полиморфах.
   Блог, что ли, с горя завести? Анонимно писать в нем длинные размышления о бренности бытия...
   Хм. Блог. А это мысль. Интересно, под каким ником Джас сейчас ползает по Сети?
   Идея завладела Вайоном. Но нужно было действовать крайне аккуратно и осторожно, чтобы не дай звезды, не засветиться. Теперь становилось понятно, почему его оставили в этой глуши без средств связи, под видом домашней техники. Если всплывет связь с Лазурным Престолом - можно считать себя покойником. Сразу же.
   Все-таки, почему он взялся мне помогать? Не из альтруизма же. Венценосные особы ничего не делают просто так. Выходит, мы с Пректоном были чем-то ценны. Чем? В памяти дыра. Я не помню, что происходило на Лании и не могу извлечь эту память. Пректон ее удалил по просьбе Сан-Вэйва... Что там было? И почему данных нет, а страх и какие-то бессвязные видения - остались?
   Тени постепенно удлинялись, солнечный свет стал розово-оранжевым. Огневка давно убежала по своим делам. Дважды слышался шум двигателей флаера - кто-то прилетел к доктору и через сорок три с лишком минуты отбыл обратно. Вайону не хотелось возвращаться в старый ангар к язве Мегу. Еще чего! Никто и никогда не давал ему подзатыльников. Даже родители. А этот, надо же, решил, что имеет право. Откуда он вообще взялся? Запрос памяти...
   Мда. Вот уж повезло, так повезло. Но ведь, и бросить его ни в коем случае нельзя было. Врать насчет военных ради красного словца он не стал бы - с такими вещами не шутят. Вайон подставил заходящему солнцу голову, греясь сенсорами в теплых лучах, и задумался. А быстро остервенел бы он сам от такой-то жизни и стоит ли обвинять Мега в том, что характер у него желчный? Его потрепало не меньше, чем команду "Искателя", а то и побольше, так что не мешало бы проявить хоть какое-то уважение, а раз уж придется безвылазно жить под одной крышей, то и научиться ладить. Например, как с новым членом команды.
   Вайон медленно перебирал память, глядя, как гаснут цвета окружающего мира. Быстрые пролеты мыслей сменялись минутами бездумного созерцания. Хорошо, что эти леса остались прежними, а ведь их могли вырубить за два столетия. Сейчас по внутреннему энвильскому календарю идет самый разгар месяца Звездопадов, скоро чешуйчатые стволы орсов должны покрыться розовым пухом соцветий. Их тонкий запах и нектар привлечет тысячи птиц и насекомых. Особенно огромных бабочек-ночниц - черных, с перламутрово-синими "глазами" на крыльях и пышными усиками. Они будут летать целыми стаями, гроздьями висеть на ветках. А когда орсы отцветут - снимутся и улетят к экватору, чтобы оставить там потомство.
   Неужели, я снова это увижу?..
   Входящий сигнал.
   Ну вот...
   "Ты там в грязи еще не утонул?" - ехидно поинтересовался Мег.
   "Нет!"
   "Отлично, значит, буксировать тебя мне не придется, сам доберешься. Док нервничает".
   Вайон не удержался от тяжелого гудящего вздоха. Не то чтобы Крайс Катри ему не нравился, но налаживать контакт не было вовсе никакого желания. И уж тем более не было желания изображать из себя героическую личность. Поэтому обратно он тащился медленно, никуда не торопясь, и подошел к ангару уже в полной темноте. Мег возвышался рядом с горой каких-то контейнеров, а человек бродил туда-сюда по пятну света, падавшему из открытых дверей. Завидев Вайона, Крайс шагнул было ему навстречу, но вспомнив, кто нынче занимает оболочку вместо Пректона, нерешительно замер.
   - Все в порядке, Вайон? - безуспешно пытаясь скрыть волнение, спросил он. Полиморф слышал учащенное сердцебиение, анализировал запахи. Ему, в отличие от человека, было куда проще скрыть свои настоящие эмоции.
   Ладно. Никто из нас, в конце концов, не виноват, что оказался в этой дыре. Придется приспосабливаться... Надо будет выяснить, чем он занимается, и в чем ему помогал Пректон.
   - Все хорошо, доктор Крайс, - ровно ответил он.
   - Тогда я, с вашего позволения, пойду спать. Вы не очень шумите, ладно? А то тут Ханок привез... ай, в общем, Мег тебе сам расскажет, что они там задумали.
   Человек быстро замолк, стушевался и ушел в дом.
   Вайон заколебался, не зная, как начать разговор. Оттягивая неизбежное, он запустил нарочито-медленную трансформацию, но и этих двадцати секунд оказалось мало. Мег взирал на него с высоты своего роста, скрестив манипуляторы на груди и не шевелясь. В режиме ночного зрения его фигура выглядела бесцветной.
   "Мег, я хотел поговорить с тобой и все обсудить" - вслух Вайон обратиться не рискнул.
   Военный не издал даже короткого сигнала. Только выжидающе склонил на бок голову.
   "Прежде всего я хотел извиниться за... неподобающее поведение и истерики. Я был напуган, дезориентирован и лишен информации".
   Молчание.
   "Я много думал над этой ситуацией и пришел к выводу, что иного выбора, кроме как помогать доктору Крайсу в его дальнейших исследованиях, у меня нет. Я не знаю, просил ли док о помощи тебя, но взамен на жизнь и свободу Пректон обещал Крайсу себя и меня. Вернее, не ему, а человеку высокопоставленному, прикрывшему меня и команду от Федерации. Я не могу подвести его. Поэтому я останусь здесь, и буду сидеть тихо, не высовываясь, пока мы не решим задачу. Ничего, бывала и более нудная работа, так что я на это согласен!"
   Мег думал полсекунды.
   "Ага. Помоги контейнер от Егеря разгрузить. Ангар расширять будем".
  
  
   2. Затишье.
  
   Та же ночь, база разведки.
   Джаспер бродил по подвалу и негромко матерился, пока начальство в очередной раз отсутствовало. Следом по гранолитовому полу волочился кабель высокоскоростного подключения к Интерсети, вставленный в разъем на плече. Однако нырять в глобальную галактическую паутину целиком полиморф пока не собирался. Сердце будоражило слишком много мыслей, а это могло отвлечь от работы в самый неподходящий момент.
   Очередной поиск уперся в стену Службы Безопасности. Хорошие у них там спецы работают, ничего не скажешь. По крайней мере, Джас еще не нашел способа подкопаться к файлам ДСБ, не засветившись.
   Зверски хотелось кофе. Но это был всего лишь отголосок старой привычки, а не реальное желание, да и вкус напитка программист уже давно успел забыть. Но в памяти осталась картинка -- полумрак комнаты, дымящаяся чашка на панели терминала, пара толстых бутербродов на тарелке, один надкушен... Рука с зажатым в пальцах пером лихорадочно чертит над экраном голопланшета схему будущего кода, не поспевает за мыслью. Потом приходится сидеть, распутывать собственные нагромождения символов и обозначений, превращать схематический хаос в строки кода, придавать им красоту и стройность, понятную только программистам, и так ночь за ночью, уподобляясь музыкантам и писателям, с той лишь разницей, что гармония выражена поэтикой данных и алгоритмов. Теперь не то. Теперь ночная романтика безвозвратно канула в прошлое. Все за минуты выверяет и высчитывает мощнейший процессор -- четыре кристаллических ядра, совмещенных с семью блоками оперативной памяти последней модели. Джаспер еле уговорил начальство раздобыть эту красоту. Но он, в отличие от клавиатуры, действительно был нужен для дела.
   Полиморф чуть не врезал кулаком по кожуху сервера. Остановился вовремя, не то пришлось бы объясняться с куратором. Егерь, конечно, снисходителен, но за порчу имущества может и вспомнить, что он выше по званию, да к тому же человек.
   А у людей по умолчанию прав больше...
   Джас в три шага добрался до кресла, с лязгом рухнул в него и нырнул в Сеть. Не хотелось думать ни о внезапно свалившемся им на головы осназовце, ни о том, что уже третий год пошел тех пор, как Вайон бесследно пропал в никуда. Лучше заняться работой. Пусть скучно, зато полезно, и можно насолить федеральским жополизам, засевшим в Энвильском правительстве.
   Стандартная процедура: пройти через несколько шлюзов до определенного, хорошо скрытого и защищенного серверного узла, каждый раз подбирая новый пароль. Там, в понятной только самому программисту системе малых серверов найти нужный, предоставив программе распознавания в качестве ключа скан участка молекулярной решетки собственного Сердца. Войти, тщательно проверить систему безопасности на предмет вирусов и всякой неопознанной фигни -- в таких вопросах полезно быть параноиком. И только после этого приступить к проверке накопившихся за прошедшие сутки файлов. Точнее, сначала к загрузке всего этого добра в изолированный сектор памяти оболочки и удалению копий с сервера. Потом он вывел картинку прямо на оптические сенсоры и взялся отсматривать материал.
   Фигня, фигня, хлам... Тьфу, извращенцы, прямо на панели терминала? Ладно, запомним, чем и с кем занимается контр-адмирал Кершен... Хлам, ерунда, удалить сразу, а это здесь откуда? Неужели, то-то жучка вычислил? Доложить начальству. Неуловимая ты птица, вице-канцлер Норн. Ничего, с твоими политическими рейтингами мы еще поиграемся. Так, а это что у нас тут? Советник по здравоохранению Кирл Стэри чужими юнями не брезгует? Чудненько. Надо будет доку спасибо сказать за то, что подогнал своего человечка.
   Задача была проста - следовало собрать как можно больше компрометирующей информации о людях, потакающих всем цинтеррианским требованиям. Потом те, кто сидит повыше Джаса, на точках в соседних регионах, предадут эту информацию огласке должным образом. Скандал, смещение с должности, перевыборы. Если все сложится удачно - это позволит потянуть время и не дать федералам втянуть Энвилу в предстоящую войну против Тории.
   В том, что она неизбежна, программист не сомневался. Имя Короля-Солнца, как теперь называли Лаккомо Сан-Вэйва те, кто сочувствовал Лазурному Престолу, умело вычеркнули из памяти населения, его брата не менее умело очернили. Пропаганда Поли-войск шла полным ходом, налоги повышались, и можно было не сомневаться, на что пойдут эти деньги. Производственные мощности почти по всей Галактике перебрасывались на ВПК. В Сеть просочился слух, что на тюремных планетах объявили амнистию тем, кто добровольно согласится на пересадку в Сердце. Довершала картину недавняя смерть Верховного Канцлера Кэрейта Валина. Старый мешок жира скончался от сердечного приступа двенадцать дней назад. За пару месяцев до этого его признали недееспособным, и началась новая предвыборная гонка. Увы, назвать так то, что творилось в информационном пространстве Галактики, можно было лишь с натяжкой. Обходя и выбивая противников одного за другим, вперед уверенно продвигался Андрис Фархан - один из членов штаба покойного Кэрейта. Надеяться на смену курса с приходом этого типа к власти было глупо. Молодой, деятельный и жесткий, он активно взялся продолжать дела своего предшественника.
   Звучало множество сладких обещаний. Люди готовы были идти за ним толпами. А войной пахло все отчетливее.
   Отфильтровав и сохранив нужные файлы, Джаспер без колебаний удалил все остальное. Маленький сегодня улов. Впрочем, игр на терминале контр-адмиралу вполне хватит, чтобы вылететь с должности, уйти в отставку по собственному желанию, так сказать. Жена вице-канцлера, это вам не какая-то там секретарша...
   Снова закрыв и перепаролив все пути к серверу, полиморф вырубил прямое подключение и снова сосредоточился на том, что видит оптика.
   - Егерь?..
   Майор, мятый и взлохмаченный, сутулясь, прошел к своему креслу и плюхнулся в него. Нашел на столе пачку сигарет, закурил.
   - Ты закончил?
   - На сегодня да. Ничего особо интересного.
   - И главная рыбка не клюнула? - Ханок выпустил дымное колечко и стряхнул пепел в банку из-под фарейского лиата.
   - Не-а. Камеру кто-то хлопнул.
   - И что? - прищурился майор. - Тебя ищут?
   - Щас прям! - полиморф скорчил зверски-самодовольную рожу. - Если они что и найдут, так это раздавленную муху на подоконнике. И кто там будет искать у нее на башке передатчик?
   - Где взял?
   - Подкинули, - отмахнулся Джас. - Ты мне скажи лучше все-таки, зачем тебе сдался вояка?
   - Пока низачем. Пусть сидит себе, где сидит. Но теоретически было бы большим подспорьем привлечь такого полиморфа на нашу сторону.
   - Да ты сдурел! - вытаращился на своего куратора полиморф, круглые плошки глаз от изумления замигали. - Во-первых, я догадываюсь, куда и в каких выражениях он тебя пошлет. Во-вторых, подозреваю, что это весьма... неудобный союзник. К тому же, один единственный солдат ничего не решит и не изменит.
   Егерь молча затянулся в последний раз, затушил окурок, задумчиво поглядел на подопечного.
   - С точки зрения численности войск может, и не изменит, - сказал он. - А вот стать символом и хорошо прочистить мозги нашим сомневающимся - вполне способен.
   - Захочет ли.
   - Деваться ему все равно некуда, по большому счету. Братец мой протянет еще пять-десять лет, и на этом его протекция закончится. Не думаю, что за это время Мег успеет воспылать любовью к ОКФ.
   - То есть как это - пять-десять лет? - удивленно пиликнул Джас. - А чего ж он сердце не поменяет? Мы ж не в бронзовом веке живем-то.
   - Не хочет, - пожал плечами Ханок. - Принципы какие-то дурацкие. Кто я такой, чтобы его уговаривать?
   Полиморф шумно дунул потоком воздуха, изображая фырканье, и пошевелил "ушами".
   - Давай, я к нему дока притащу? Быстро уговорит.
   - Да не тереби ты его лишний раз, - майор поднялся, собираясь уходить. - Вам сейчас главное - сидеть тише мышей, и не высовываться.
   Светокристаллы Джаспера начали стремительно зеленеть, сам он сгорбился и опустил голову. Приступы его депрессии уже давно изрядно злили куратора, и полиморф прекрасно знал это, но иногда сдержать себя не мог.
   - Знаешь, майор, как бы я высунулся, если б знал, где Вайон? Я бы так высунулся, что и на Цинтерре этим уродам жопы бы припекло! - полиарконовый кулак громыхнул по подлокотнику кресла, и машина разразилась злобным гудением.
   - Здесь ты пользы больше принесешь, поверь, - заверил его Егерь. - Капля камень точит.
   И он вышел. Секунды три полиморф смотрел вслед человеку, пытаясь сладить с непокорным Сердцем. А потом развернулся к своему терминалу, устроился поудобнее и стал обдумывать очередную запись в блог. Комментариев должно быть как можно больше, и лучше всего - гневных.
  
   Следующее утро
   Полиморфом быть удобно. Не нужно отвлекаться на сон, еду и прочие потребности организма, в темноте видишь лучше любой кошки, болезни и усталость - не страшны. Работа спорится и днем, и ночью.
   Вайона больше не грызла тоска по живому телу. Да и сами воспоминания из той, первой, человеческой жизни поблекли, выцвели, притупились настолько, что казалось, принадлежали кому-то другому. Боль, от которой он когда-то бежал в железо, в космос, почти исчезла, превратившись в рубец, иногда напоминавший о себе мимолетными картинами. Здесь и сейчас гораздо труднее было выдержать одиночество, отсутствие связи и друзей. Он не собирался доверяться Крайсу или хуже того, Мегу. Обойдутся как-нибудь без его доверия. Но Сайареза, Джаса, Марина, Кримы и всех остальных - даже Рики Красавчика! - зверски не хватало. Вместо знакомых лиц маячила угрюмая рожа Мега, который либо молчал, либо язвил и подкалывал.
   Век бы его не видеть...
   Но деваться некуда. Придется попытаться найти в этой роже хоть что-нибудь положительное. Например, с ним работать удобно, никаких лишних вопросов и препирательств - за ночь они вполне успешно разгрузили контейнеры и частично разобрали старый ангар. Осталось дождаться доктора и получить его одобрение на сборку нового, повыше и попросторней. Скучная механическая работа, на которую даже внимания обращать не надо - манипуляторы все делают автоматически, а думать можно о чем-то своем. Уж сколько станций и передатчиков пришлось собрать за столетия работы в космосе без обращения к памяти не сосчитать.
   Возможно, Мег точно так же занимает свои мысли какими-нибудь праздными вопросами вроде того, откуда и когда возникла разумная жизнь на Борде. Вайон заметил, что сосед любит подолгу зависать в Сети, а после таких "сеансов" становится вдвойне невыносим в общении - много думает, вместо ответов отделывается односложным гавканьем. Вроде бы, и мозги электронные, а впечатление такое, будто он эту информацию, как сытный ужин, переваривает, и пока она в его памяти по ячейкам не уляжется, разговаривать не будет. Это, конечно, раздражало, но пришлось признаться самому себе, что Мег прав: Сеть куда полезнее пустопорожнего общения двух затворников, которым нельзя и шагу сделать с отведенного Крайсу клочка земли. То есть, Мегу, может быть, и можно с разрешения (которого он, разумеется, в жизни не попросит, потому что гордый, аж башкой облака задевает), а вот Вайону нравится, не нравится - кукуй в глуши, если жить хочешь.
   Да и, признаться честно, говорить с Мегом было не о чем. Ведь не о кустах и бабочках, верно? И не о себе... Нет, только не о себе. Не с ним. Расспрашивать - тоже чревато рычанием в ответ. Вот и выходит, что Интерсеть всяко полезнее, хотя бы информационный вакуум ликвидирует.
   На пороге дома показался сонный доктор Крайс.
   - Доброе утро, ребята, - сказал он, старательно не замечая отчужденности полиморфов. - Я смотрю, ночь у вас прошла в работе.
   - От нас что-то требуется? - повернул голову Мег.
   - Нет, - покачал головой Крайс. - Я собирался на станцию, взять катер и сплавать к островам за образцами... Это на весь день.
   - Так давай отвезу, в чем проблема, - с готовностью откликнулся Мег. На что Вайон только хмыкнул про себя.
   Ага, так, вроде бы, и гордость не пострадает, и полетать выберешься... Умно.
   Док, конечно, опешил, глазами заморгал. А можно, мол? Мег в ответ только шумно выпустил воздух и с лязгом "стек" в трансформацию прямо на месте: присел, поджимая ноги и пересобирая корпус, голова ушла вниз, закрылась обтекателем, выдвинулась опорная передняя стойка, встали в боевое положение манипуляторы. Последними выдвинулись и раскрылись крылья. Грудная броня раздвинулась, приглашая человека в черное, дышащее маслом и горячим полиарконом нутро. Для удобства техников, копавшихся в электронных недрах, там предусматривался маленький закуток с подобием сидения. Правда, в полете ощущения обещали быть жуткими: темнота, теснота, груда работающего железа вокруг. Оставалось надеяться, что Мегу не приспичит совершать фигуры высшего пилотажа.
   - Прошу на борт, док.
   Вайон молча подошел и наклонился подсадить ошалевшего от такого приглашения человека. Потом долго смотрел, как Мег плавно и почти бесшумно улетел в сторону открытого моря. Наконец-то его оставили одного, и можно без лишнего внимания и расспросов заглянуть в Сеть в поисках Джаса. Вот только какова вероятность, что он оставит прежнее сетевое имя?
   Он устроился с планшетом под раскидистым орсом в поисках сам не зная, чего. Игровые и программистские сектора лучше отмести сразу - нефанат и неспециалист заблудится в них через пять минут. Блоги7 Вариант. Но жив ли еще его любимый ресурс... Прежний-то блог наверняка удален, если он регистрировался, то заново. Так... есть. Теперь поиск.
   Вот те на. Задира Нэйк собственной персоной. Да еще в топовой десятке! Ну, как обычно, конечно, кто бы сомневался.
   Показатели Сердца взлетели от волнения. Будь Вайон человеком, у него, наверное, дрожали бы руки. Последняя запись - тысяча триста семьдесят семь комментариев.
   Прочитать полностью.
   "Барабанная дробь, сьеры и дамы! Завтра мы совершенно точно узнаем, какое великое и светлое будущее приготовила для нас мать-Цинтерра! Конечно, многие из нас и так все знают, или думают, что знают, но Сенат, несомненно, устроит нам сюрприз. Для чего-то же нужны наши налоги, верно? Новый Верховный Канцлер точно знает, куда они деваются, и почему лучшие доктора Энвилы сидят в задрипанных районных клиниках вместо того, чтобы получить все необходимое для работы и исследований. И, разумеется, нам объяснят, ради какой великой цели спутниковый комплекс "Фиара" собираются перестраивать под очередную базу ОКФ. Ура, сьеры и сьери, новая эра!"
   В первый момент Вайона ударило недоумение. Как же так, ведь "Фиару" строил еще его отец! Лунный город под куполами для ученых, студентов и школьников, комфортный комплекс для исследований, учебы и отдыха переделать в очередную - он в этом не сомневался - тюрьму для полиморфов?! Глухая злость всколыхнула показатели, заставила покраснеть светокристаллы. В первом порыве захотелось написать длинный гневный комментарий, обратиться к старому другу напрямую, заставить что-то делать - ведь он же может, гений взлома, тхасетт его побери! Но усилием воли Вайон удержался от такого опрометчивого поступка. Стоит ли регистрироваться и что-то писать самому? Стоит ли намекнуть другу о себе? И если да, то насколько явно?
   Пректон быстро перебирал и подбрасывал варианты действий и их последствий. Странно. Раньше его работа не ощущалась, как нечто отдельное. Теперь же Вайон точно знал, что лишь анализирует просчитанные ИИ цепочки событий. Он мог теперь четко отделить свои собственные воспоминания от машинных и свое "Я" от безмолвия Пректона. Но, в то же время он не чувствовал себя только лишь Сердцем, оболочка воспринималась с естественностью родного тела. Помнится, раньше было наоборот...
   Вайон все-таки решился. Да, это был опрометчивый шаг. Но он не мог просто так сидеть в этой глуши. И к тому же, надеялся на Джасово благоразумие. Если уж сам в эти дебри определил, то и палить не должен.
   Какое там у меня было имя тогда? Очарованный Мечтатель? Нет, ни к чему так в лоб.
   Регистрация нового пользователя. Сетевое имя: Разочарованный Странник.
   Очень неявно, ага...
   Статус сетевого адреса - анонимно. Разрешить другим пользователям присылать личные сообщения? Отказать. Установка пароля...
   Пароль против Джаса? Очень смешно. Ладно, пусть будет что-нибудь в меру сложное, как у "продвинутого пользователя".
   И Вайон самозабвенно погрузился в виртуальную переписку - осторожную, вдумчивую, похожую на пляску канатоходца-экстремала между небоскребами.
   ...Чтобы вынырнуть из Сети только к вечеру, когда тишину, наконец, разорвал шум меговых двигателей.
   Док вывалился из полиарконового нутра слегка зеленым и минут пятнадцать приходил в себя, сидя под стойкой хихикающего Мега, нахально предложившего прокатиться еще раз. Дождавшись, пока человек уползет к себе, прижимая к груди контейнер с образцами, полиморф поднялся на ноги и, скорчив весьма довольную физиономию, заявил:
   - Завтра ты летишь туда со мной. Пошли ангар строить.
   Вайон молча спрятал планшет в один из отсеков под броней и тоже встал.
   Оба и не подозревали, что завтрашний день станет точкой зарождения галактического шторма. Их маленький мирок останется нетронут завтрашней кутерьмой. О смене власти они узнают лишь из сетевых новостей и оба равнодушно пожмут плечами. Отправятся на весь день на острова, где один будет самозабвенно летать, выписывая в дикой облачной синеве головокружительные пируэты, а второй не менее увлеченно окунется в биологию, радуясь возможности загрузить процессор работой.
   Они будут жить, понятия не имея, куда заведет их судьба, жить одним бесконечным "сегодня".
  
   Четвертый галактмесяц 602 года, день 10
   Цинтерра, 11:10 утра по общегалактическому времени
   Резиденция Верховного Канцлера.
   До начала церемонии инаугурации нового Верховного Канцлера Федеративного Содружества оставалось пятьдесят минут. Андрис Фархан готов был занять место своего покойного начальника. Последние несколько месяцев тот был безнадежно болен. Врачи разводили руками - острая сердечная недостаточность на фоне излишнего веса, множество перенесенных операций по замене внутренних органов имплантами. Еще одного вмешательства изношенный организм правителя не выдержал бы. Кэрейт подписал отказ от власти, передал все дела помощникам и вот, спустя три месяца абсолютно честной предвыборной кампании, Фархан готовился вступить в должность, стоя перед зеркалом в отделанной золотом и хрусталем уборной. В общем-то, обойти конкурентов оказалось несложно: нужно было всего лишь проанализировать настроение толпы, понять, чего она хочет и предложить ей маленький кусочек этого пряника в виде пары новых программ экономического развития, небольшого увеличения пособий и пенсий. В остальном можно было спокойно продолжать начатое Кэрейтом, лишь незначительно меняя курс под свои нужды. К тому же, как-то само собой вышло, что временно исполняющий обязанности Канцлера утратил силу власти, а одного из сильнейших конкурентов посадили за вскрытые незаконные махинации.
   Великая вещь - рейтинги. Особенно, если знаешь, как их поднять.
   До торжественного выхода в зал приемов под объективы сотен камер оставалось совсем немного времени. На него будет смотреть вся многомиллиардная Цинтерра! Общегалактические каналы готовы транслировать инаугурацию в прямом эфире. А у него, главного лица метрополии, недостаточно идеальный вид!
   Поэтому, стоя перед баснословно дорогим зеркалом в недрах роскошных правительственных апартаментов, при белом свете яркой люминесцентной лампы Фархан старательно орудовал маленькими серебряными щипчиками, удаляя лишние волоски из носа. Этот процесс так увлек его, что Канцлер не сразу обратил внимание на входящий звонок. В конце концов не отвечать же на вызов в таком виде? Потерпят. А вот волоски перед выступлением - нет.
   Абонент на линии оказался настойчив. Звонок не прерывался целую минуту. Именно столько потребовалось Фархану, чтобы закончить интимные процедуры и бросить негодующий взгляд на дисплей коммуникатора.
   Ашир. Защищенный канал. Кто бы мог подумать. Нашел время!
   Перебросив звонок на встроенный в зеркало модуль, Верховный Канцлер нажал на мигающее изображение и ответил:
   - У тебя на разговор пятнадцать минут, не более.
   Голос у Фархана был сильный, мужественный. Конкуренты на дебатах вынужденно замолкали, когда не могли перекричать его.
   Ашир улыбнулся в своей обычной манере, едва изогнув тонкие губы. С годами эта улыбочка становилась только гаже.
   - Да, ваше нынешнее тело однозначно удобнее предыдущего. Примите мои поздравления, - он изобразил любезный поклон, больше похожий на конвульсии марионетки.
   - Оставь лесть, - поморщился Фархан. - Что у тебя?
   - Я звоню, чтобы обрадовать вас первыми результатами с обратной пересадкой. Процесс прошел успешно, и этого будет вполне достаточно для того, чтобы заткнуть слишком громкие рты. Мы предоставим неопровержимые доказательства.
   - Вот как. И кто же... счастливчик?
   От Ашира повеяло отчетливым презрением. Он шевельнулся, в кадре за его спиной мелькнуло какое-то оборудование. Вот уж кто никогда не менялся, так это Ашир Сайен. Все такой же тощий, серый и мерзкий. Сколько в нем процентов биологического материала осталось? Впрочем, правителю не дело забивать себе голову столь несущественной ерундой.
   - Племянник нашего министра финансов. Он оказался падок на рекламу и захотел себе полиарконовую тушу ради популярности. Я лично отговаривал его, но этот кретин настаивал. Пришлось заключить с ним короткий контракт, а после, как обещали, вернуть к нормальной жизни.
   Фархан поправил драгоценную запонку на левом рукаве и фыркнул.
   - Идиот. Только таких придурков нам и не хватало в проекте! Я надеюсь, обошлось без эксцессов?
   - Ну разумеется, - самодовольно приосанился Ашир. Завтра в новостях покажут его счастливую рожу.
   - Ладно, - Фархан тут же забыл о племяннике министра финансов, едва эта тема перестала его интересовать. - Что там с Оком?
   Ашир занервничал. Бахвальство улетучилось, он замешкался, стрельнул глазами куда-то поверх объектива, видимо, сверяясь с данными, потом с заминкой ответил:
   - Мы получили... некоторые подвижки. Идем к успеху.
   - А поконкретнее нельзя? - раздраженно бросил Фархан. Время поджимало, а еще необходимо было раздать указания подчиненным.
   - Мы проводили испытания на разных площадках и, наконец, на известной вам, последней, смогли совладать с энергией. Скоро оно станет полностью безопасно.
   - Это хорошо, - удовлетворенно кивнул Верховный Канцлер. - Какие-то еще прогнозы можете дать?
   - Его подзарядка активнее всего проходит во время боевых действий, - тут же кивнул и отчитался Ашир. - Так что, рекомендую проводить больше полевых испытаний. Про сроки окончательной готовности говорить пока рано. Мы отслеживаем тенденцию перепадов.
   - Ясно. У вас все?
   - Да. Я надеюсь, мои новости - достаточно хороший подарок к вашей очередной инаугурации.
   - Вполне.
   Ашир отключился. Андрис Фархан в последний раз оглядел себя в зеркало и обликом безупречного светского льва остался доволен. Пора показаться на люди. Дела не ждут. У этого тела есть еще лет двадцать, прежде чем и оно откажется служить.
  
   ***
   Восточное побережье Тейлаанского региона
   Восемь лет спустя, 610 год
   Над головой оглушающе ревели двигатели. Датчики зашкаливало от встречного ветра - он упруго бил в лицевую маску, в оптику и антенны. Почти настоящие, почти человеческие ощущения.
   Внизу смазанными пятнами проносилась то скалистая полоска берега, то морское мелководье, то древесные кроны. Мег посмеивался и постепенно набирал скорость. Держал крепко.
   - И игрок походит к воротам! - взвыл Вайон, когда на горизонте показались два высоких пика. - Обходит гору слева! Какой вираж!.. И, мастерски пролетев под скальным карнизом, он выходит на финишную прямую над лесом! Какая скорость, вот уже почти! Ии-и-и...
   Полиарконовые пальцы разжались над чашей озера между скал.
   - А-а-а!..
   С громким пиликаньем и воплем во всю мощь динамиков Вайон полетел вниз и со всей железной дури врезался в зеркало воды грудью, подняв мощную волну и тучу брызг. Сердце зашлось восторгом.
   Он обожал весь мир. Обожал солнце, небо, воду, ветер, деревья и скалы. Обожал планету, солнечную, ласковую, щедрую на тайны и красоты диких уголков, доступных только полиморфам. Обожал Мега - плевать, что тот язва, хам и мизантроп, каких поискать. С ним надежно, привычно и спокойно. И пусть он за попытку дружески обнять неизменно выписывает звонко бамкающие по голове затрещины, зато научился шутить и жить с ним стало не так тоскливо.
   Когда он впервые выбросил своего "пассажира" подобным образом, было жутко обидно. Но пришлось все-таки признать, что подшучивать над интересом Мега к книгам не стоило. Вслух тот, конечно, ничего не сказал, зато отомстил потом и с довольным скрежетом летал сверху, пока перепуганный от неожиданности Вайон пытался сообразить, что произошло и как теперь выбраться со дна озера. Мег забавлялся возмущенными сигналами и давал в ответ ехидные советы, еще больше зубоскалил, лениво уклоняясь от выстрелов из той "дамской пукалки", которая пряталась в правом манипуляторе Пректона. Потом они все-таки помирились, долго сидели на берегу и впервые просто трепались обо всем, что в голову взбредет. Мег больше слушал, а Вайон вдохновенно рассказывал о том, что довелось пережить и увидеть за время экспедиции. О безжизненных и порой весьма странных планетах, о пустынях и болотах, о морях из жидкого газа и кислотных дождях, проедающих даже полиаркон. О тонкостях терраформирования, о причудливой флоре и фауне тех редчайших миров, где смогла зародиться и задержаться жизнь. О том, как они с командой выбирались из передряг, как старались сохранить в себе человечность. Только о Лании Вайон старался не заговаривать и даже не вспоминать. Мег помалкивал, изредка задавал короткие вопросы, опять уходил в себя. Только на следующее утро оба спохватились, что надо бы вернуться домой, а то Крайс наверняка волнуется. А по дороге назад, снова болтаясь в руках "небожителя", Вайон вдруг понял, что свободное падение пришлось ему по вкусу, а Мег - не такая уж плохая компания, и ему можно изливать душу не хуже, чем Пректону. Он, конечно, вряд ли слушал этот поток сознания, но, во всяком случае, не возражал и не стремился выражать никому не нужное сочувствие и сожаление.
   С тех пор они довольно часто стали отпрашиваться у Крайса и летать в самые отдаленные и неприступные уголки Энвилы, когда за образцами для официальных исследований дока в области видовых мутаций и отклонений, а когда и просто так. Мег поднимался на максимальную разрешенную ему высоту и устраивал Вайону головокружительные демонстрации своего мастерства, порой изобретая трюки и фигуры прямо на лету. Его, похоже, забавляла роль покровителя для "зануды-ботаника" и чудаковатого ученого. Неважно, что на деле оба они фактически принадлежали Крайсу. Пока он считал происходящее забавным - можно было не опасаться приступов тоски, способной мгновенно перерасти в беспричинную ярость.
   "Смотри ракушками не зарасти, пока там сидеть будешь", - просигналил сверху Мег, отвлекая приятеля от размышлений. Его смазанная тень покружила по поверхности воды и исчезла, смолк глухой рокот двигателей. Наверняка он устроился на берегу, чтобы переварить десяток-другой скачанных из Сети книг - воспринять информацию единым массивом, а потом долго размышлять. Эта черта одновременно удивляла и печалила Вайона. Стремление найти свое собственное, ни на что не опирающееся суждение обо всем, что попадалось Мегову ненасытному интеллекту, говорило не только о любознательности, но и об отнятом когда-то в лабораториях разуме, который стремился себя восполнить.
   Мег поглощал все: от классической литературы до лежащих в открытом доступе учебников. Что-то тут же удалял из памяти, сочтя ненужным, неинтересным или глупым, что-то откладывал в бездонные закрома - пригодится в деле, либо в очередной вечерней беседе Крайса удивить. Как-то раз Вайон не удержался от смеха, услышав его впечатления после "прочтения" какого-то толстого и очень известного любовного романа. Бедняга чуть не завис, пытаясь понять логику сюжета и мотивы героев. Увы, ему, лишенному даже памяти о том, что такое любовь и человеческие отношения, так и не удалось уловить смысл переживаний и страданий влюбленной пары.
   Интересно, что он сейчас обдумывает?
   Но спрашивать Вайон не стал, вместо этого занявшись тем, зачем, собственно, свалился в это озеро. Нужно было собрать образцы местных красных водорослей и попробовать подкараулить редкого хищника - электрическую пресноводную тасерию, один из видов ленточных рыб. Покончив с образцами, Вайон залег на дно, перевел оптику в режим видеосъемки и перестал шевелиться, чтобы живность успокоилась и начала подплывать.
   Хотя, падать с таким грохотом, конечно, было глупо. Хорошо, что док не знает, а то сокрушался бы битый час.
   Шумела в ушах вода, обтекала оболочку, потихоньку заполняла негерметизированные полости. Время текло так же, как и ее струи, подгоняемые бьющими со дна ключами. Пока машина делала свое дело, можно было расслабиться, отвлечься, отключиться от цифрового потока... Побыть наедине с собой и окружающим миром почти по-человечески. Окунуться в мир, как он есть.
   Вайон понятия не имел, как это получалось. Наверное, осталось со времен Лании, когда его мучили тяжелые, густые, как желе, космические кошмары и шепот, которого он в глубине души боялся до сих пор. Но сейчас он полюбил это состояние, перестав задумываться о его природе. Сон, он и есть сон. Просто чуть более осознанный.
   Сначала сознание погружалось в темноту и пустоту. А потом, постепенно привыкнув к отсутствию строящих картинку реальности данных, начинало создавать ее заново.
   В темноте постепенно замерцали мириады крошечных огоньков, сознание наполнилось звуками: шорохами, шепотками, тихим звоном. Огоньки сложились в мягкие цветовые переливы, в них стали проступать причудливые сложные узоры. Вайон не задавался вопросом, как свободное от плоти и оцифровки сознание порождает эти видения, и почему, например, вон та звенящая голубая искра - это Мег, а стайка шустрых пылинок слева - рыбы. Свои крохотные пылинки были даже у водорослей, у крошечных рачков или насекомых. Время здесь не имеет никакого значения, тревоги и заботы становятся неважны, а Сердце наполняется приятным теплом и силой. Но вот научить этому трюку Мега Вайон так и не сумел. Для простого приземленного вояки самоотстранение от систем машины оставалось просто сном.
   "Эй! - бесцеремонным толчком вломился в сознание его сигнал, разбивая транс на осколки. - Хватит спать, нас док вызывает. У него что-то срочное".
   Вайон мысленно вздохнул и зашевелился, распугав суетившуюся вокруг него живность. Сверился с хронометром - восемь часов прошло, а казалось, что не больше двадцати минут. Полиморф выбрался на берег, подставил бока низко висящему солнц, пошевелил бронепластинами, дожидаясь, пока из машины выльется вода. Мег уже висел над головой в виде самолета с руками и ловко подхватил Вайона, едва с него перестали течь ручьи.
   - Надеюсь, это не очередной визит Егеря.
   - Понятия не имею. Крайс не сказал.
   Старшего Катри, впрочем, как и изредка появлявшуюся в их маленьком царстве дочь ученого, полиморфы старались избегать. Во-первых, оба не любили чужих, во-вторых, обоим хватило того единственного раза, когда Нейла Катри нагрянула без предупреждения, чтобы вытащить отца с работы и, разумеется, увидела Мега. Бедняга вынужден был в прямом смысле слова взвыть самым мерзким образом, только чтобы она от него отцепилась. Вайон, к счастью, успел спрятаться под маску Нима и отсиживался в ангаре, с ужасом понимая, что энвильская молодежь стала еще более напоминать крикливых попугаев, чем в его время.
   В-третьих, Егерь явно темнил.
   Вайон видел, каким оценивающим, нет, скорее даже, приценивающимся взглядом майор в отставке смотрел на Мега. За внешним уважением и дружелюбием явно скрывался расчет. И полиморф скорее готов был поверить, что где-то в космосе есть настоящие боги, чем в искреннюю дружбу Ханока Катри.
   Интересно, понимает ли сам Мег, что его собираются использовать? Вот только, как и когда... Впрочем, как, это вполне понятно. Вопрос лишь в сроках.
   И вот тут Вайону становилось страшно уже за себя. Остаться даже без мнимого покровительства только недавно обретенного друга, один на один с чужим человеком, без возможности хоть как-то достучаться до команды он готов не был. Конечно, можно прямо открыться Джасу, но что это даст?
   Нет, лучше об этом не думать.
   Домой добрались быстро, минут за тридцать, потому как Мег летел прямо и без выпендрежа. Крайса заметили издали - он нетерпеливо расхаживал по двору в наброшенном на плечи рабочем халате. Обратив, наконец, внимание на шум двигателей, доктор благоразумно отошел в сторонку.
   Вайон залихватски спрыгнул на землю, следом шумно рухнул Мег - как всегда, с трансформацией в перевороте и пижонским приземлением на одно колено. Это была одна из немногих его слабостей. Летать следовало красиво и никак иначе.
   Крайс ринулся к полиморфам с радостным воплем древнего аборигена, удачно подстрелившего дичь.
   - Ребята! - он вцепился в мегов манипулятор, стиснув пальцами огромную механическую ладонь. - Я закончил! Понимаете, закончил!
   - Закончил что? - полиморф аккуратно высвободил конечность из человеческих пальцев. Вставать пока не стал, замер, глядя на Крайса сверху вниз.
   - Свои основные исследования. Теоретически я теперь знаю, как вернуть вас в биологические тела!
   Мег эмоций не выказал. А может быть, и вовсе не испытал ничего. Выражение его лица осталось непроницаемым. Вайон и сам не знал, что сказать и что чувствовать. Теоретическое знание еще не означало, что где-то его ждет подготовленное тело и, скажем, дня через три ему следует явиться на пересадку. К тому же, привычка - воистину страшная сила. Покидать оболочку он откровенно не хотел.
   - Меня подгоняло начальство, - продолжал доктор, не заметив равнодушия своих подопечных. - на Цинтерре ведь уже решили эту проблему, и мои работодатели с Тории интересуются, почему я все еще копаюсь...
   Действительно интересно, почему они тебя все еще не выкинули вместе с нами, - хмыкнул про себя Вайон, но промолчал.
   - Так вот, я понял, почему все прежние попытки добиться обратного результата были неудачными!
   - Ну? - спросил Мег, подгоняя многословие Крайса течь в нужную сторону побыстрее.
   - Все предыдущие ученые исходили из того, что процесс необходимо запустить в обратном порядке, стремясь повторить структуру расположения данных памяти на решетке кристалла, то есть, просто поменять сосуд для информации. Но у них и получался сосуд, понимаешь? А у меня перед глазами был ты!
   - А я при чем? - изволил удивиться полиморф и встал. Вайон в разговор не вмешивался, но слушал внимательно. Несколько лет подряд Крайс изводил обоих чуть ли не ежедневными измерениями Сердечных показателей, хотя, надо отдать ему должное, делал это аккуратно. Что он там умудрился разглядеть в графиках и сканах?
   - Ты - наглядный пример, - ответил доктор. - У тебя почти не было памяти, когда ты попал ко мне, но, тем не менее, ты - живая личность. И структура данных, как выяснилось, при пересадке не играет вообще никакой роли, все дело в ядре, в матрице, но такие технологии...
   Резко запищал коммуникатор, сигнализируя о поступившем на домашний терминал видеосообщении. Индикатор горел оранжевым, предупреждая о высокой срочности ответа.
   - Я не жду таких звонков... - растерянно пробормотал Крайс. - На работе, что ли, случилось чего?..
   Он ушел в дом, но разойтись каждый по своим делам полиморфы не успели. Через минуту док вернулся бледный, как бумага.
   - Что случилось? - Вайон в два шага оказался рядом, наклонился поддержать и помочь спуститься с крыльца.
   - Повестка, - выдохнул Крайс, беспомощно и близоруко вглядываясь в лица полиморфов. Очки он забыл в доме, а скорректировать зрение за эти годы так и не удосужился - то денег нет, то времени. - Мег, они прибудут за тобой через час двадцать.
   Тот коротко кивнул. На секунду его глаза полыхнули алым, а потом внезапно потускнели до тоскливого зеленого и светились теперь двумя болотными огнями. Мег не сдвинулся с места и не издал ни звука, продолжая изображать статую, пока Крайс доставал таблетки непослушными пальцами. Тень войны замаячила в маленьком уютном мирке, лишь слегка задев его тонким щупальцем, и даже не разрушила - бесцеремонно сдула, как порыв ветра сдувает клочок бумаги. Бессмысленно было сотрясать воздух ненужными словами вроде "вернись живым и невредимым". Все трое прекрасно понимали, что эта война может стать и, скорее всего, станет для Мега последней. Что слова, которые обычно говорят в таких случаях людям, ему не нужны. Что он, в конце концов, устал сидеть без дела.
   Но ни Крайс, ни Вайон не рисковали спрашивать его.
   А он стоял все на том же месте, глядя в одну точку.
   Ждал.
  
  
   3. Цвет ярости
  
   Архивы Адмирала Хайэнарта.
   Пометка: 610 год, седьмой галактмесяц, первый день
   Архив "Армада 000001"
   Шаг. Еще один. Не думал, что когда-нибудь придется снова оказаться на космическом корабле. Тем более не думал, что мне позволят по нему шагать.
   Хотя, зачем я обманываюсь. Понятно было и так, что меня рано или поздно призовут обратно. Статус это предписывал. Оболочку оставили, какая есть. Вывод? Я ещё нужен армии. Не повезло только, что Крайсу случилось застать этот момент.  Разволновался перед моим отлётом. И так жить оставалось лет семь, а с нервами и бессонницей ещё меньше станет.
   Одно пока ободряет - с документами мне теперь дозволили вышагивать по кораблю самостоятельно. Конечно, тут наверняка кругом полно контрактников в аналогичных условиях. Интересно, где они.  
   А перекрытия пола, между прочим, даже не прогибаются под весом. Крепко сделали. Хоть меня и разгрузили на гражданке порядочно, вешу я все равно под сорок тонн. Раньше нас перевозили только по грузовым коридорам. А теперь вот укрепляют даже основные. Интересно. Как много изменилось. Все "для людей".
   Правда, ведущая меня процессия, как и раньше, молчит. Любопытно узнать, что они думают, ведь у меня на роже написано, что я не по контракту с такой формой. Однако действуют они четко по предписанию, очень слаженно и выверено. Может, Федерация уже и андроидами занялась? Нет, не похоже, сканирование не выявляет небиологической материи внутри.
   Короткий и высокий коридор. Хороший всё же корабль, раз тут имеются такие подходящие под наш размер коридоры. Освещение в меру яркое, сенсоры не зашкаливают, проходы широкие, опасений застрять не возникает. Удобно.
   Я иду медленно. Торопиться нет необходимости -  шаг у меня широкий. А вот мои провожатые спешат, двигаются быстро и стараются не оглядываться. Жаль, не умею считывать мысли, а то бы проверил, почему они так себя ведут. Или у нас скоро отлёт?
   С шипением открылся второй шлюз. За ним оказался обычный ангар, от которых я успел отвыкнуть. Внутри много контейнеров и нераспознанных мной механизмов. Боты-погрузчики неторопливо перетаскивают как попало сложенное барахло на тележки-траволаторы, и те быстро уноссятся по коридорам, развозя его куда положено.
   - Заходи на перевозчик и сложись покомпактнее. Тебя доставят к остальным. Так быстрее и безопаснее.
   Никакого обращения по номеру или имени. Мой провожатый только обернулся, махнул рукой в сторону широкой площадки траволатора и уступил дорогу. На приказ не похоже. Иногда доктор тоже позволяет себе распоряжаться таким тоном. Особенно, если чем-то разозлен после общения с вышестоящим начальством. Так что подвоха в подобной "просьбе" или даже "рекомендации" я не нашел. Безопасней - возможно. Людей на корабле много. А случайно задеть кого-то или перепугать мне сейчас совсем не желательно.
   Только один бой. Мне обещали только одну военную операцию. А потом клятвенно заверили, что вернут обратно к доктору. Лишние проблемы мне ни к чему, так что лучше следовать разумным "рекомендациям" и... Как любит Крайс эту фразу - "не выпендриваться". Хотя, если честно, домашний ангар мне порядком надоел, и я даже немного рад этой вылазке.
   Рессоры перевозчика мягко спружинили под весом и почти не дрогнули, когда я сложил нижнюю часть тела компактнее, на манер вездехода. Рост сократился вдвое, да и устойчивость так намного лучше. Мой проводник удовлетворенно кивнул и вызвал кого-то по коммуникатору. Словно ожидая этого, ко мне подступили несколько человек в знакомой форме техперсонала. Неприятные воспоминания, если учесть, как закончился мой прошлый военный опыт. Но эти объяснились - им нужно проверить мое оборудование. Заверещали приборы, засыпали показаниями сканеры. Ладно, пусть проверяют, сомнений в собственной работоспособности и готовности к боевой операции у меня нет. Состояние механизмов, спасибо доктору, идеальное. Вероятно, дальше должны будут поставить плазму на спину. Ту массивную дуру, которую сняли с меня в день "огражданивания".
   Я так и стоял на траволаторе, спокойно позволяя обследовать каждую деталь, и не шевелился, пока по мне ползали. Провожатый продолжал звонить, нетерпеливо расхаживая туда-сюда. Выглядел немного взволнованным. Я только сейчас решил приглядеться к его знакам отличия. Судя по тому, что я узнал из Сети, он, должно быть, адъютант местной шишки. Сколько чести. И все мне.
   - Все системы в норме. Состояние идеальное, - отрапортовал один техник.
   - Коэффициент агрессии в норме. Четырнадцать процентов, - отозвался второй из-за спины.
   - Некоторые детали новые и почти не изношенные.
   - Активность процессора очень высока. Много думает.
   - Эй, я вам не мешаю? - поинтересовался я у команды, которая от испуга чуть не ссыпалась с меня на пол.
   Подумаешь, не ждали, что я заговорю. Ну да, старый образец. Ну да, с голосом. После меня больше никто такой радости не удостаивался, и не известно, знает ли этот народ про судебное разбирательство. Не удивлюсь, если нет. Но у командования должно быть мое дело. А с ним соответствующие распоряжения, пометки, что там еще полагается прикладывать? Пока что со мной обращались вежливо. Но, чем дальше от планеты, тем народ неосведомленней. Кажется, мне должен полагаться сопровождающий, который всем будет объяснять мой статус. А этот адъютант как-то не торопится. Все пытается с кем-то связаться.
   Но вот с дальнего конца ангара донеслась приближающаяся трель коммуникатора. Мой проводник тоже ее услышал и мигом прекратил дозвон. Вытянулся в струнку и не шелохнулся, пока человек не подошел к нам. Полковник. Лицо неблагожелательное, недовольное, скептическое. Он мне уже не нравится.
   - Полковник Карс, мы доставили... - начал было адъютант.
   - Вы что, совсем рехнулись?! - с лету заорал Карс.
   - Командир?..
   - Оно башкой вращает. Немедленно обездвижьте! Идиотом надо быть, чтоб, вашу мать, на корабле подвижный образец первого поколения держать!
   Что?..
   Мой провожатый не успел вступиться. Персонал, ползавший по мне все это время, понял полковника раньше, чем тот закончил фразу. Один щелчок где-то в районе "позвоночника", и контакты моей двигательной системы разомкнуты. Только не опять! Нет! И мой голос тоже!?
   - Но, полковник, снизу были даны четкие распоряжения. Плюс, это не обязательно... Лишние предосторожности. Сами же видите, - рука адъютанта метнулась к моим светоклисталлам.
   Что? Что с моими глазами не так? Сучьи выродки... Опять, снова меня поимели. На кой я им поверил?! Думал, что-то изменится? Думал -- какие-то бумажки меня спасут? Идиот! Но что все-таки с глазами? Переключить спектр. Выделить отражающие поверхности. Далеко, далеко, есть. Значок космического Флота на лацкане полковника. Фиксация. Приближение. Больше мощности на рецепторы. Обработка изображения в отражении значка... собственное отражение... глаза. Их цвет...
   - Это ж зеленый, - продолжил проводник. - Он абсолютно безопасен. Довезли бы спокойно.
   - У меня приказ ясный - никакой подвижной техники на корабле! Я им тут не круизное судно, - скривился этот. Дать бы тебе по-людски в морду.
   - Хорошо, как скажите, полковник. Но иногда их это еще больше пугает. Бывали случаи...
   - Мне плевать пугает или нет. Везите в лабораторию. Зеленый он... Да хоть розовый. На разборку всё сгодится.
   Разборку? В лабораторию? Нет! Пусть стойка. Пусть бой. Пусть десять боев и потом энвильский ангар! Но не смейте везти в лабораторию! Разблокируйте, уроды!
   - А вдруг удастся поднять ему коэффициенты? Полковник, данный боевой образец в идеальном состоянии. За ним велся отличный уход. Возможно, стоит пересмотреть первоначальный план и не пускать его на запчасти. Оснастить к бою, вернуть орудия.
   - Мне не нужно лишнее ведро с болтами в бою! В Сорок восьмой эскадре хватает своих стабильных образцов. А вот когда часть из них вернется - им потребуются новые запчасти.
   - Но из штаба ОКФ сказали доставить его... - не унимался адъютант.
   - Зато генерал Карен ясно дал понять свои требования. Везите! - гавкнул полковник.
   - Есть...
   Траволатор тронулся. Все они шли рядом. Постоянно считывали мои показатели. Кто-то удивленно пялился на цифры на экранах.
   Контракт. Обещания. Зря я, значит, учился верить обещаниям? Зря учился думать? Всё напрасно. А я так хотел поверить и не обмануться. И ведь совершил немыслимое. Не счел их план логичным, а просто поверил.
   Я могу сражаться. Согласен на это. Им надо это понять. Я должен доказать. Должен убедить! Но слишком страшно...  Зеленый спектр глаз. Они не поверят, пока глаза будут выдавать этот бестолковый зеленый!
   Вспомнить. Нужно заставить себя что-нибудь вспомнить. То, что вынуждало меня сражаться не по приказу, а за жизнь. Такое было только на полигоне. В первые высадки, когда никто не пояснял задания и не давал рекомендаций. Тогда приходилось думать, как выживать. Собирать запчасти павших предшественников, заряжать аккумуляторы с чужих, еще живых Сердец. Сканировать оболочки, выбирать удобную форму, понимать, что способен к трансформации! Ни один человек и ни одна программа не может донести молодому, свежеподсаженному Сердцу, как управлять способной изменяться оболочкой. Это рефлекс, почти инстинкт. Он всегда познается опытным путем, там, на развалах Полигона, когда показатели зашкаливают и Сердце живет единственным желанием - защититься. Даже глаза Вайона покраснели, когда я рассказал ему об этом методе обучения. Даже он, спокойный и безопасный исследователь и книжник, пришел в нешуточную ярость, услышав о Полигоне. А я воин. Я боевая машина, которая создана, чтобы всегда быть на взводе и защищаться.
   Коэффициент агрессии - двадцать пять процентов.
   Сигнал. Трель коммуникатора на руке полковника. Настроиться на выбранную частоту, как учил Крайс.
   - Да? - раздраженно ответил он.
   Мне не нужен его коммуникатор, мне нужен всего лишь динамик.
   - Обернись. Я готов к бою.
   Вряд ли кто-то наглел когда-нибудь подобным образом. Но он обернулся. Не выказал удивления. Только на роже отразилась ненависть. Засуетился персонал рядом. Цифры на экранах планшетов, должно быть, ненормально менялись.
   Норма... Как долго я держал себя в рамках нормы. Но теперь этого нельзя допустить. Я должен показать, что способен к бою, и не важно, если их удивит моя "ненормальность" в самоконтроле. Потом разберутся, если надо. Или не придется разбираться. Возможно, если добиться права вылета, то удастся сбежать и не попасть снова на корабль. Хороший план, но для начала нужно убедить их выпустить меня в этот бой.
   И почему этот сценарий мне кажется знакомым?
   Губа полковника дрогнула в сдержанном оскале. Он смотрел мне прямо в глаза. Интересно, нас специально делали по образу и подобию людей, чтобы можно было вот так с ненавистью и презрением смотреть в наши глаза? Зачем было оставлять даже такую малую иллюзию нашей человечности, если сейчас нас так старательно пытаются опустить до уровня вещей? Чтобы не бояться нечеловеческих форм машины? Или чтобы знать, куда смотреть, чтобы так открыто ненавидеть?
   Мы тоже это умеем, полковник. Очень хорошо умеем.
   Не спуская с меня глаз, человек демонстративно медленно отключил коммуникатор. И разборчиво, не отводя взгляда, произнес:
   - Продолжайте везти на демонтаж. Отключить до взлета. У вас десять минут.
   И он ушел. Просто прибавил шагу и ушел. Моя ненавистная, но единственная надежда на спасение.
   Не надо обращаться к самоанализу или искать отражения собственных светокристаллов. Я знаю, что они снова позеленели.
   Полное отчаяние.
   Гневу не продержаться долго, если вот так, несколькими равнодушными словами приговаривают к смерти. А это будет смерть. Я не знаю, что делают с ненужными Сердцами, но точно не пересаживают в другие тела. И в том, что меня не вернут Крайсу, я тоже уверен. Станет ли эта гнида беречь ненужное Сердце, чтобы поступить по совести? Не с такими полиморфами, как я, однозначно.
   Яркий свет лаборатории. Теперь понятно, почему здесь всегда всё белое и холодное. Не вижу. Почти ничего не вижу.
   Голоса. Через специальные маски, чтобы невозможно было разобрать. Частота?.. Нет, не настроиться. Где-то стоит глушитель.
   Невозможно пошевелиться. Только питание на уши и глаза.
   Я не хочу умирать!
   Память. Вспышка памяти, побужденная паникой. Как позволял доку корячиться, лазать по себе. Весело. Как позволял Вайону насмехаться над собой. Забавный он был. И я был. Тогда. И сейчас я есть. Хорошо всё это вспоминать, когда хронометр отсчитывает пятиминутную готовность к вылету. А главное приятно. Пусть лучше меня греет память, чем я буду смотреть на то, что эти люди собираются делать.
   Память. Картинки. Одна, другая... Док любил изучать, как я устроен. Я отличался от Вайона. Более совершенная модель, как он говорил. Но в то же время более простая. Как любое оружие. Он даже смеялся как-то, узнав, каким образом нам умудряются блокировать двигательную систему. Всего лишь разделить контакты. Одна маленькая деталька, через которую проходит ток. Нет контакта - нет тока - нет движения. Как всё просто. Хороший у дока был смех. Живой.
   Но ведь какой-то ток есть. Вон, глаза и слуховые сенсоры на автономном питании. Только не сдались они мне сейчас ни разу.
   Стоп.
   Это же значит...
   Переброс всей мощности на двигательную систему. Отключение сенсоров. Выполнить.
   Немедленно!
   Я хочу жить.
   Последнее, что я слышал перед тем, как провалиться в темноту, это как замолкли устройства лаборантов, диагностируя моё самоотключение.
   Но есть Сердце, универсальный источник питания, который связывает все детали организма. И именно по его сети можно передать поток энергии. Крайс подробно рассказывал об этом, когда утверждал, что полная смерть полиморфа невозможно, пока активно Сердце.
   Больше. Еще больше. Собрать всю дополнительную энергию из мелких аккумуляторов верхней части тела. Сгенерировать в один поток. Держать... Держать до последнего, пока не накопится достаточный заряд на одну лишь искру. На одну дугу разряда.
   Машина не умеет чувствовать. Но она тоже хочет жить.
   Разряд.
   Подача напряжения на двигательный разъем. Сдвиг. Контакт. Фиксация.
   Нехватка питания на слуховых и оптических сенсорах. Требуется подзарядка. Зафиксирован сбой активности Сердца. Требуется время на восстановление и анализ.
   Нет времени! Угрожает опасность. Боевой режим. Трансформация.
   Пересборка ходовой части. Стыковка брони. Герметизация. Проверка моторных функций верхних манипуляторов.
   Стабильно.
   До восстановления питания оптики осталось 5 микроциклов, 4... 3... 2... 1...
   Вот вы где.
   Взмах. Удар наотмашь. Поражение целей - 100% . Нанесенный ущерб аппаратуре - 54%
   Коэффициент агрессии - 43%
   Зафиксирована угроза нападения. Цель - человек с излучателем.
   Вам этого мало?!
   Разворот, взмах, ликвидация угрозы.
   Коэффициент агрессии - 82%
   Требуется устранение дальнейшей угрозы. До восстановления функциональности основных орудий осталось триста микроциклов. Резервный вариант - оружие ближнего боя.
   Взмах.
  
   Удар разнес и выбил металлическую дверь из пазов. Покореженная, она пролетела по коридору и с грохотом рухнула на пол, выбивая искры из металла. Техперсонал незамедлительно отрыл огонь на поражение. Но следом из прохода вылетела брошенная грузовая тележка и снесла на своем пути половину обороняющихся.
   Крики, звуки выстрелов Истеричный писк оружия.
   Но даже такая плотная огневая лавина не могла остановить единственного полиморфа. Он рвался напролом, отбрасывая и давя всех, кто пытался подобраться слишком близко. Запертые шлюзы поддавались ему с легкостью, как крышки консервных банок, слабые лучевые импульсы штатного человеческого оружия лишь оставляли паленые следы на броне. Использовать на борту космического корабля нечто посерьезней было крайне опасно. Электромагнитные ловушки могли привести к сбою корабельных систем. Оставалось закрывать отсеки, вести плотный огонь, пытаться попасть в более хрупкий внутренний скелет или выбить оптику и, возможно, обездвижить полиморфа. Обычная дистанционная деактивация на нем, увы, не срабатывала из-за отсутствия контроллера.
   С оглушительным скрежетом он сорвал еще часть обшивки коридора и метнул ее вперед, сбивая атакующих и насаживая их на острые края.
   Гулкие тяжелые шаги громыхали по полу. Полиморф не утруждался защитой от огня противника. Взвизгивало орудие правого манипулятора, и мощный луч разбивал очередное укрытие, за которым кучками сбивался персонал.
   Но вот в очередном коридоре взревело стационарное автоматическое орудие. На броне стали появляться оплавленные дымящиеся вмятины. Короткая задержка, полиморф инстинктивно прикрыл голову свободной рукой и одним выстрелом разнес турель вдребезги, убив взрывом энергоблока последнюю линию обороны людей перед ангаром со своими собратьями.
   Заклинившая от взрыва дверь поддалась с трудом. Но все-таки шлюз проломился, стоило Мегу со всей силы садануть по нему плечом. В дымящейся опаленной броне, сверкая кроваво-алыми глазами, он прошел прямо по разбитым створам в ангар и впервые вдумчиво огляделся. Шестьдесят боевых полиморфов. Шестьдесят обездвиженных машин. Часть из них находилась в сознании и жадно впилась в него глазами. Прочие остались безучастны. Значит, роботы.
   Полиморф неторопливо направился к рядам своих собратьев. Он улавливал их сигналы, слышал их слабое перешептывание, чувствовал обращенные на него пристальные взгляды. Где-то выла сирена, обратный отсчет к гиперпрыжку был приостановлен. За несколько пролетов коридора собиралась новая волна людей с оружием. Щелкали затворы, клацали предохранители. Полиморф с алыми глазами кристально ясно слышал эти звуки. Словно бы гнев ускорял работу процессора, словно в несколько крат возросла подаваемая на сенсоры мощность. И это ощущение казалось ему небывало приятным.
   Шестипалая рука протянулась к рубильникам экстренной активации. Один взгляд назад, чтобы убедиться. Фиолетовые, синие, желтые... Идеальный состав.
   Коротким резким движением металлические пальцы опустили рубильники. На всех кораблях есть такая система. Только кто полагал, что схема, созданная на случай обороны людей от внезапного вражеского нападения однажды будет применена против них самих?
   Из громкоговорителей донеслось автоматизированное предупреждение об активации "объектов". До сих пор... Как это мерзко. Они не вещи и никогда ими не были. Тогда кто же они?
   Невольные заключенные, которым необходимо спастись.
   Неуверенно, с опаской полиморфы стали сходить с мест и обращать сигналы к своему освободителю. Даже не вопросы, всего лишь попытки настроиться на частоту и возможно, услышать объяснение случившемуся.
   "Объявляется опасность первой категории. Требуется оказать сопротивление".
   Только так, пока им еще не поступили противоречивые сигналы и угрозы от персонала.
   Как готовая к охоте голодная свора, живые полиморфы напряглись все до единого. Спустить их с поводка ничего не стоит. Одно только слово.
   Одни короткий сигнал.
   "Кто угроза?"
   Мег не видел, но знал, что перед ответом его глаза сверкнули багровым огнем. Уже не ярость. Нет. Нечто более страшное.
   "Люди".
   Цикл спустя из открытой двери ангара последовал плотный огонь персонала.
   Отсек полыхнул боем мгновенно. Росчерки импульсов пронизывали громадный зал и коридор за ним. Ревели автоматические орудия, взрывались под ногами полиморфов гранаты. Их даже не потребовалось в чем-то убеждать - они ответили оборонительным огнем в тот же момент. Зазвенела в эфире перекрестная трель между некоторыми напарниками, бросились врассыпную остальные, кое-кто быстро перешел в защитный режим и выставил главные орудия. Полиморфы огрызались с бешенством смертников, которым нечего терять. Роботы, как и полагается, копировали поведение своих ведущих и следовали их командам.
   Людям все же пришлось отступить вглубь коридора. Какой-то разъяренный ТИС воспользовался этим и ринулся на врага, расчищая дорогу остальным. Он не стрелял - давил, расшвыривал, с размаху впечатывал в стены, ломал кости, выхватывал людей из толпы и сминал их, как тряпичные куклы. И выл, выл, злобно, на одной пронзительной, ввинчивающейся болью в человеческие уши ноте. Коридор окрасился кровью. А следом за обезумевшим серебристым крылатым яростной волной хлынули остальные. Почти у всех глаза алели. Они не оставляли на своем пути ничего живого и громили все, что попадало под манипуляторы.
   Надрывалась сирена общей тревоги. Людей накрыла волна паники.
   От отсека к отсеку персонал докладывал о появлении взбешенных "военных образцов". Люди погибали, и остановить полиморфов не представлялось возможным - что-то вышло из строя в системе дистанционной деактивации. Рабочие и обслуга начали покидать корабль в спасательных капсулах. Капитан ждал и принимал сообщения об атаке до тех пор, пока не отчалила последняя. А потом он содрал все пломбы со специального пульта и активировал протокол самоликвидации корабля.
   Но Мег, прорвавшийся к ручному пульту управления реактором, уже подключился к внутренней сети. Хорошо, что Крайс и Вайон научили его ориентироваться в локальных сетях. Не зря. Он собирался запрограммировать реактор на перегрев и начать трансляцию приказа всем полиморфам - покинуть погибающее судно. Но услышал встречную команду персоналу - проследовать в спасательные шлюпки. Картинка сложилась мгновенно.
   Люди признали поражение и готовы распрощаться с кораблем. А чтобы не упустить шанс уничтожить взбунтовавшихся полиморфов - они взорвут опустевший борт.
   Собственный план Мега повторял эту схему с точностью до наоборот. Но если последняя шлюпка уйдет с корабля раньше, чем они...
   Счет пошел на циклы. Мигом разлетелся по всем частотам сигнал отхода. Реактор заработал на полную мощность и прогревался с опасной скоростью. Шлюпки одна за другой пробками вылетали из обреченного крейсера. Полиморфы принялись пробивать себе путь на свободу прямо через обшивку. Гремели взрывы, закрывались автоматические гермодвери, люди гибли в давке и открытом космосе. Мег убедился, что его сигнал дошел до каждого и в числе последних вырвался за пределы корабля. Собственные двигатели включились на полную мощность, и тогда же отстыковалась последняя шлюпка. Капитан корабля выждал положенное для отхода экипажа время и надавил на рычаг.
   В абсолютной тишине несчастный крейсер вспыхнул ослепительной огненной сферой. Ударная волна настигала беззвучно, обдавая жаром тех, кто не успел далеко отлететь. Приборы на короткий миг сходили с ума, шлюпки и полиморфов бросало в хаотичное кружение. Взрыв военного корабля был виден в энвильском небе красочным фейерверком.
  
   ***
   610 год, седьмой галактмесяц, первый день
   Поздний вечер
   Крайс не находил себе места. Чем ниже опускалось солнце и сгущались сумерки, тем сильнее его мучило беспокойство за Мега. Вот ведь, прикипел же, всей душой привязался к молчаливому грубияну. До того дошло, что всерьез думал, как выбить для него обратную пересадку и клона, хоть и понимал, что торийцы, скорее всего, откажут. Вайону-то предоставят убежище - слишком громкое у него имя. А безымянному солдату ОКФ... Сгорбившись перед терминалом, Крайс в последний раз перебирал все рабочие файлы перед тем, как отправить их наверх. Не было ни радости, ни удовлетворения от того, что работа закончена. Исследования слишком затянулись, технология обнародована восемь лет назад. Наниматели ясно дали понять, что недовольны этим фактом. Но чего они ожидали? У метрополии имеется весь спектр возможностей - образцы, оборудования, обширный штат ученых. А у Крайса - всего лишь крохотный подвальчик и два капризных полиморфа. И пусть необходимой техникой его снабжали сверху, это не важно! Сердца следовало беречь, изучать осторожно, медленно, чутко следуя изменчивому настроению подопечных... Небось, цинтеррианцы со своими подопытными не цацкались.
   Зачем это все Лазурному Престолу сейчас, когда обоих Королей уже нет?
   Доктор снял очки, потер усталые глаза, вздохнул. В груди нарастала тяжесть, пока еще призрачная. Сколько времени прошло? Третий час... Корабль, наверное, уже отбыл на позиции, или куда там полагается боевым судам.
   Он отправил файловый архив по назначению и сгорбился, обхватив голову руками. Рабочую каморку освещала единственная лампа. Тут и там валялись разбросанные рукописные заметки. Возле локтя остывал кофе. Почему, тхасетт побери, тревожно так, будто собственного сына на фронт отправил?
   Мег оставался жутким недотрогой и нелюдимом. Очень редко он позволял хотя бы просто прикоснуться к себе, не считая тех моментов, когда требовалось на него залезть по делу. Ни о каком выражении привязанности вообще речи не шло. Вайон - тот со временем привык, охотно шел на контакт, хоть и не доверял полностью. Боевой полиморф всегда держался в стороне, ну, разве что охотно катал человека, причем иногда даже на броне. Крайс на самом деле не представлял, что скрывается за его внешним дружелюбием.
   И все равно хотел верить, что серый гигант его не просто терпит, что он нужен Мегу хоть зачем-нибудь.
   Тишину нарушил нарастающий рокочущий гул. Знакомый гул. Доктор отмахнулся от него, как от галлюцинации. Надо лечь спать, а то от усталости и нервов уже всякое мерещится. Но звук не спешил исчезать. Наоборот, становился все громче, и вот уже двигатели заревели почти над самым домом. Крайс охнул и подорвался с места.
   А грозный истребитель с излишней аккуратностью сманеврировал к ангару и, убрав тягу, медленно проплыл через ворота на одной гравитационной подушке. Выверяя расстояние до последней доли сантиметра, он развернулся боком и так же медленно выпустил опорные стойки. Излишне медленно, все еще продолжая висеть над полом.
   А ведь бывало, позволял себе лихачить. Залетал на высокой скорости, тормозя лишь перед дальней стеной. Вкатывался кубарем, замирая аккурат в центре очерченного посадочного квадрата в конце трансформации. Влетал боком, задом, с разворота, вслепую на одном навигаторе, испробовал все возможные глиссады. А сейчас насиловал себя, сдерживался до мелкой вибрации в крыльях, до перегрева систем.
   Иначе ничто не помешало бы ему разнести этот клятый ангар парой выстрелов. Стойки коснулись пола.
   Опаленная, покрытая вмятинами и потеками расплавленного полиаркона броня кое где раскалилась добела из-за стремительного полета через все слои атмосферы и теперь остывала, порождая вокруг полиморфа горячее зыбкое марево. Тлели угольки светокристаллов. Но увидеть их сейчас можно было, лишь приблизившись к Мегу вплотную и встав почти под самым брюхом - маска смотрела вниз.
   Ворвавшийся в ангар Крайс приближаться побоялся.
   - Мег, что случилось? - спросил он с порога. - Тебя отпустили?
   - А ты, как всегда, не смотришь визор? - в обычно приятном баритоне лязгнула сталь. Вопрос прозвучал глухо и натужно.
   Док рассеяно покачал головой.
   - Да какой визор, когда у меня работы валом - что одно, что второе начальство навалилось...
   - А ты включи, - с вызовом заявил Мег.
   У Крайса екнуло сердце и накатила волна холодного страха.
   А полиморф начал все с той же жуткой медлительностью подниматься на ноги, скрежеща деталями. Сложились хищные крылья, выпрямились руки и спрятались пушки, лязгнули громадные пальцы. Мег выпрямился во весь свой величественный рост и выжидающе склонил голову, даже не шелохнувшись, когда из рабочего подвала с удивленным пиликаньем высунулся Вайон.
   С лицевой маски взирали на человека алые глаза. Так мог бы смотреть перед броском намшер из открытой клетки. Но не человек.
   А почему так смотрит полиморф?.. Крайс поборол желание поежиться. Инстинкт внезапно завопил, что нельзя поворачиваться к Мегу спиной, но доктор загнал страх подальше и поспешил на кухню к визору.
   "Неужели война?.."
   Но увиденное изумило и напугало его куда больше предполагаемых известий о вторжении.
   По всем каналам энвильского сектора Интервидения, включая развлекательные, шли экстренные выпуски новостей. Сменялись одни и те же кадры: быстро гаснущий цветок взрыва в предвечернем небе, серебристые росчерки проносящихся самолетов... Или это полиморфы? Да, они. Комментаторы как будто соревнуются между собой в красноречии, расписывая взрыв и выдвигая предположения о случившемся. Док не вслушивался в слова, завороженный увиденным. Разные ракурсы, разное качество съемок, от почти полностью засвеченных трясущихся кадров до профессиональных записей с репортерских дронов. Еще взрывы?
   Планшетная съемка, руки оператора дрожат, за кадром слышны неразборчивые крики. Мелькает тень полиморфа, и в здание торгового центра врезается ракета.
   Крайс выключил визор и еще с минуту немигающе пялился в темный экран. А вернувшись к Мегу, близоруко вгляделся в его лицо - очки остались лежать в лаборатории.
   Вайон так и стоял возле спуска в подвал, скрестив руки на груди, прижав пластины брони и словно к чему-то приготовившись. Хмуро глядел на солдата. Расслабленная напряженность, как она есть. Он что, готов кинуться на Мега? Или от него? О чем они успели переговорить?
   - Объясни мне, что происходит? - потерянно попросил Крайс. - С кем бои над Энвилой?
   Мег вновь уставился на доктора и из динамиков неподвижной маски донесся резкий ответ:
   - С людьми. Я выпустил их.
   Взгляд Вайона быстро потемнел до оранжевого. Лицевая маска нахмурилась и обрела угрожающее выражение, плавно и почти беззвучно он выпрямил руки. Пластины на правом манипуляторе слегка лязгнули, готовясь прийти в движение и оголить оружие. Он собирался атаковать, невзирая на разницу в габаритах. Но Крайс всего этого не заметил. Картинка никак не желала складываться в осмысленное целое, понимание ускользало.
   - Кого выпустил? Откуда? = продолжал допытываться он.
   - Отвечай, что вы учинили, - приказ бывшего командира "Искателя" прозвучал непривычно жестко.
   В ответ на угрозу Мег изволил повернуться к нему и низко, рычаще загудел, злобно полыхнул глазами. На бесконечно долгие секунды полиморфы впились друг в друга взглядами.
   Оранжевый и алый.
   Казалось, между ними наэлектризовался воздух. Или оба взвели оружие? Маска Мега сейчас, как никогда, напоминала тварь из ночных кошмаров. Злую, немую и беспощадную. В ней не осталось ни малейшей тени человечности.
   Как будто вытравилась. Испарилась от жара сражения.
   - Все их обещания - ложь, - плевком прозвучал ответ. -  Все реформы - бред. Мы все такой же хлам, каким нас считали. Рано или поздно люди должны были понять, что мы устали это терпеть. Это я выпустил полиморфов. И я уничтожил корабль.
   Крайс шагнул, слепо нашарил какой-то ящик и упал на него, не сводя с гиганта потерянного взгляда и держась за сердце. Мег перестал в этот момент казаться машиной. На доктора с огромной высоты взирало абсолютно живое существо, чуждое миру людей. Обиженное на людей. Разочарованное в них. Нарастала тяжесть и глухая боль. И что это звучит в его голосе? Неужели... удовлетворение?
   - Но, как же документы, - растерянно пробормотал человек. - Они же должны были...
   - Наверху всем плевать на них, - отрезал полиморф, махнув рукой. - А знаешь,.. это даже хорошо. Мне никогда еще не было так приятно убивать каждого на своем пути, - довольно закончил он.
   В сердце словно вонзилась острая игла. Голову медленно и болезненно сдавливало, будто полиморф ухватил ее пальцами, вознамерившись расколоть, как орех. Крайс не верил своим ушам. Не верил глазам. Разве это Мег? Нет, не может быть. Его Мег всегда спокоен, сдержан, добродушен. А это чужое злое чудовище. Они что-то сделали там с ним. Да, наверное, так и есть, это все флотские. Мег не виноват! Это не он источает столько злобы.
   Как больно.
   - Остановись! - рыкнул на собрата Вайон и шагнул заслонить Крайса собой. От него тоже веяло холодной злостью, но иначе. Неприятно, остро, только вот за его спиной голову перестало зажимать в тиски.
   - А то что? - вкрадчиво поинтересовался военный и впервые выказал угрозу внешне, подобравшись и пряча хрупкие пальцы за броню. Кажется, он готов сорваться в боевую трансформацию. Нет. Не надо. Пожалуйста, не надо!
   Крайс хотел выкрикнуть это, но не смог. Игла боли стала разрастаться. С грохотом подлетел Вайон, запустил в маленький карман халата трансформированные вытянутые пальцы. Ювелирные, точные движения. Пальцы подцепляют баночку с лекарством. Нет, он не успеет, доктор Катри уже знал это. И таблетка под языком не поможет.
   А небесный охотник удовлетворенно продолжал вколачивать в уши обоих злые, давно наболевшие слова. И алый взгляд клеймом выжигал каждое.
   - Я восемь лет следил за словами. Еще больше за эмоциями. Ты хотел знать, что творится у меня в Сердце? О чем я думаю изо дня в день? Так вот, знай, я думал о том, что был создан боевой машиной и сделан, чтобы убивать. Я думал о том, что нахожусь не на своем месте и ржавею в этих стенах. Я думал о войнах, в которых мог утолить свою ненависть. И да, я мечтал иногда вернуться во флот. А еще лучше - размазать тех ублюдков, кто засадил меня в машину, между пальцев.
   Что-то в сердце оборвалось нестерпимо больно. Красноглазое чудовище стало отдаляться, а Крайс - падать в холодную темноту. Нет. Это не Мег. Он вернется, надо только... Позвать его обратно!
   - Мег!
   Ученый дернулся всем телом, захрипел и обвис в руках у Вайона.
   Сенсоры зафиксировали смерть.
   А на морде военного - назвать это лицом у первого полиморфа не поворачивался язык - отразилось всего лишь легкое удивление.
   - Кретин, - с ледяным презрением отчеканил Вайон, сверкнув оранжевым спектром глаз. - Ты сейчас за просто так убил человека, который тебя полюбил, как родного.
   Мег в ответ только приподнял одну надбровную пластину. Слегка.
   - У него было больное сердце. И лучше б ты хоть раз задумался об этом, чем о своей гребаной войне, - Вайон отошел к старому креслу и бережно опустил в него еще теплое тело доктора Катри.
   - Я не просил себя любить! - огрызнулся крылатый. Рванулся в трансформацию, едвали не с места врубил двигатели и с ревом растворился в ночном небе.
   - Дурак, - тихо ответил Вайон ему вдогонку. - Любят не по просьбе.
   И замолчал, оставив мысли и чувства при себе.
  
  
   4. Свобода и ее последствия
  
   Общая подборка файлов.
   Пометка: Архив "Армада 000002"
   Свобода.
   Свобода?
   Свобода!
   Кто ее принес? Кто?! Не вижу. Не могу воспринять картинку. Меня глючит? Мег, это ты? Правда ты? Значит, я умираю. Гасну. Иначе, как бы я увидел тебя. Потому и мерещится свобода... Но напоследок, в бреду - почему бы и нет?
   Здравствуй, братан. Свиделись. Выходит, мы и в посмертии железяками остаемся? А, неважно! Хорошо, что ты рядом.
   Можно, я буду молчать?
   "Объявляется опасность первой категории. Требуется оказать сопротивление".
   Как скажешь, братан. За тебя - в любое пекло.
   "Кто угроза?"
   "Люди"
   Это хорошо. Это замечательно. Это чудесно. Восхитительно. Наконец-то ненависти можно дать волю. Я уж думал, она меня спалит. А так, в последний раз - можно.
   Оболочка в боевом режиме. Сенсоры, сканеры и датчики активны на полную мощность. Я слышу, как вы боитесь, учащенно дышите, потеете, не можете унять сердцебиение. Я вижу вас - каждого!
   Сладко будет пролить вашу кровь! Открыть оборонительный огонь. Дурачье. Вам нас не остановить. Что, отступаете? Вот и славно, я вас прекрасно и без оружия догоню. Вы так забавно кричите, маленькие, мягонькие, мерзкие людишки. Ой. Порвался. Что, люди в виде двух половинок не выживают, да? Жаль. Ну-ка, а этот? Тоже нет, стенка крепче. Беда-то какая. Наконец-то, мразь! Эй, куда же вы, ваши тела так вкусно хрустят под пальцами.
   Получите, мразь! За все!
   Мег, ты здесь? Я слышу, как ты звенишь. В другой части корабля, правда, но разве это важно? Ты есть. Эй, свора, ко мне, у нас еще много работы! Я хочу видеть смерть каждого мягкотелого отребья.
   Я мертв. Мне можно все!
   Куда это вы там разбегаетесь, людишки? А ну, стоять. Стоять, я сказал! Не уйдете. Хотите бежать из этой космической консервы? Даже тут? В моем сне? Ну, попробуйте. Попляшите напоследок от моих выстрелов. Давайте, быстрее, шевелите ногами! Всё, надоели. Умрите.
   Опаньки... сигнал тревоги. Ах, ну да, конечно, вы же бежали спасаться от нас. А это уже что-то новое?
   "Внимание. Критический перегрев реактора. Внимание..."
   И обязательные мигающие аварийные огни, и непременная сирена. Эх, когда-то давно я слышал уже ее. Где-то в другой жизни, на другом корабле, в компании с другом. Только тогда мы не могли пошевелиться. Но зато теперь...
   "Всем покинуть борт! Живо!"
   Это снова ты! Да, именно ты, мой утюжок. Как скажешь, командир! Покинуть и проложить себе дорогу мы всегда можем.
   Пусть проламываются двери, пусть громятся тонкие стены. Кабели? Смешно. Они не остановят одичавшие машины. Эй! Мои верные помощники - вперед, на прорыв! Покинем это жалкое корыто. Только вперед! Хватит на сегодня бойни, наш командир приказал сматываться.
   Еще немного. Совсем чуть-чуть. Вот уже я слышу космос! Чувствую приближение к своей родной стихии. Прочь с дороги, мягкотелые. Я отправляюсь домой!
   О, да! Космос... Свобода. Мег, ты сам-то уже покинул корабль? Мег?
   Конечно, ты вылетел, я слышу тебя сбоку. Ну что, сваливаем?
   Айда на форсаже!
   Быстрее! Еще быстрее!
   Вспышка.
   Шумы по сенсорам. Треск. Какие-то предохранители сгорели. Ничего страшного. А вот сейчас будет больно...
   Твою ж!.. Ощутимо мне дало под зад волной. Ничего не слышу! Мои глаза? Что там со сменными фильтрами? Готово. Снова есть картинка. Но как же горячо и неприятно. Странно, что в посмертии тоже больно. Ну да ладно, пускай, зато всех этих гадов перебило и их корабль.
   А что это у нас там болтается вдалеке? Шлюпки? Ну-ка, надо посмотреть по пути. Эй, шпана, очухались? За мной! Никого не жалеть! Добивать всех, кого найдете. А потом мы пойдем на планету. Да-да, на эту сладенькую планету, где осталось еще много людей. Много врагов...
  
   ***
   Флагман Сорок восьмой эскадры ОКФ
   Час сорок семь минут спустя
   - Капитан. Срочное сообщение с энвильской базы ОКФ, - дежурный оператор на мостике повернулся в кресле и забегал пальцами по панели.
   - Слушаю, - сухим спокойным голосом ответил вошедший мужчина в светло сером кителе с генеральскими нашивками.
   Остановившись на краю мостика, капитан Лассери Карен не стал спускаться к операторам, а скрестил руки на груди, терпеливо ожидая ответа. Тусклый свет одиноких ламп отбрасывал с высокого потолка на пол и стены блеклые тени. Даже сам генерал при родном желтоватом оттенке кожи выглядел в этом освещении каким-то бесцветным.
   - У них ЧП, - отрапортовал оператор. - Один из транспортировочных кораблей был уничтожен еще до выхода с точки отправления. На борту значились шестьдесят единиц боевых машин. Предположительно, взрыв корабля произошел по их вине.
   Лассери, как и полагается генералу, не изменил своей выдержке. Только бровью повел и прищурил синие, как море, глаза.
   - Так уж и по их? - переспросил он.
   Оператор в который раз вчитался в присланное сообщение и с проскочившей в голосе растерянностью ответил:
   - На базе разбираются. Они отправили группу спасения ко всем уцелевшим шлюпкам, но по их данным многие разбиты. Ищут свидетелей.
   - А боевые машины? - генералу определенно не нравилась складывающаяся картина событий.
   - Их тоже ищут... Система дистанционного отключения полиморфов была уничтожена вместе с кораблем. Иные крейсеры ушли от планеты до ЧП. Ретрансляция сигнала через местные спутники связи невозможна по причине слабой трансляции, - оператор повернулся в кресле, давая понять, что на этом полезная информация от базы закончилась. - Их сейчас можно сбить только физически.
   Капитан нахмурился и задумчиво взялся за подбородок. Дежурный персонал в огромном полукруглом помещении мостика ненадолго прервал работу, люди повернулись к командиру корабля. Конечно, все могло случиться из-за неисправности самого корабля или по вине экипажа. А шлюпки могли разбить разлетевшиеся осколки. Но Лассери не получил бы свое место на ведущем флагмане Сорок восьмой эскадры, если бы списывал все на случайности и верил только тем сообщениям, которые приходили ему "на стол". Благо, проверять информацию на главном корабле ОКФ умели.
   - Сэт, проверь энвильские запросы по полиморфам за последние пять часов, - капитан махнул рукой за спину. - Выведи на экран.
   Сбоку под потолком медленно разгорелся фиолетовый огонь одинокого светокристалла. В затененной нише с поразительным беззвучием пришла в движение громадная машина, до этого казавшаяся частью стены. Одна из небольших панелей медленно выпрямившегося корпуса отъехала в сторону, и из недр корпуса высунулся длинный гибкий щуп со штекером на конце. Изогнувшись толстой ребристой змеей, он плавно потянулся к ближайшему терминалу и подключился напрямую через внешний порт.
   Почти сразу по всему обзорному экрану мостика побежала лавина текста. Мелкие информационные окна сменяли друг друга, перекрывали по завершении, одно за другим прокручивались видео. Кадры с любительских спутников. Записи новостных сюжетов. Уличные планшетные съемки. Фотографии. Всё, что успело просочиться в Интерсеть и пройти по внутренним каналам. Пугающие сводки, истерия репортеров и недоумение граждан. Всё это скопом вывалилось на стену по приказу капитана.
   Экипаж тихо ахнул от увиденного. Да уж, разбираться было не в чем, сюжеты говорили сами за себя. Еще никогда полиморфы не заходили так далеко, все инциденты зарождающихся бунтов удавалось пресекать еще на кораблях. Какими же идиотами там должны были быть люди и начальство, чтобы допустить подобную ситуацию? Лассери не знал. Но не носить погон тому командующему, кто окажется виновным в этом! Позволить такой бардак! Это удар по репутации всего ОКФ перед войной. Генерал мысленно уже приговорил нарушителя к строжайшей мере наказания после трибунала. И пусть только посмеет вообще попасть ему на глаза.
   Информации было не просто много, а безобразно много для такой ситуации. Куда смотрит база? Почему позволили какой-то кучке полиморфов удачно отстреливаться от брошенных на усмирение сил? Да еще на глазах сотен очевидцев!
   Между тем обладатель фиолетового глаза мыслил в ином направлении.
   Видео и фотографии оказались лишь самым наглядным примером из того, что Сэту удалось выцепить в первые секунды поиска. Намного больше понимания дала информация, почерпнутая из записанных переговоров. Он показывал командиру корабля фотографии, но сам решил изучить ситуацию глубже.
   Собрать все записи. Выявить наиболее ранние по времени.
   Обозначить сектор, попавший под первый удар. Забраться в открытую базу данных корабля и выявить суда, которые должны были явиться с Энвилы. Послать запросы на эти транспортники. Получить ответ всего от двух. Настроиться на радиоволны переговоров внутри кораблей. Дешифровать сигнал. Прослушать сообщения. Попутно через номер разбитого транспортника запросить состав боевых единиц для отправки. Получить список полиморфов. Быстро проанализировать каждого по характеристикам. Не то. Не то. Не то... Конец списка. Оценка вероятности поднятия бунта каждым живым... Колебание вероятностей в пределах от двадцати до тридцати процентов. Отсечь человеческий фактор вмешательства. Расширить список полиморфов на кораблях до зеленого спектра. Анализ...
   Что это?
   База данных полиморфов обновлена в последний день. Количество военных, подготовленных для транспортировки на боевую операцию изменено. Расхождение - единица. Последний приписанный - военный первого поколения. Отдельная пометка - списан в запас.
   Интересно...
   По данным базы ОКФ МЕГ-114 по состоянию показателей Сердца подготовлен для демонтажа вооружения и разборки на запасные части. Причина - коэффициент агрессии ниже пятнадцати процентов.
   Быстрый просмотр старого досье и доступных видеозаписей. Полигон, "Белый Шторм", бои, Роккон, побег, лаборатория. Анализ... Итоговая вероятность поднятия бунта равна.... Пятидесяти четырем процентам.
   Огромная треугольная голова Сэта с матово-черным, ничего не отражающим стеклом вместо лица совсем по-человечески удивленно наклонилась вбок. Через щуп все так же продолжали поступать на обзорный экран кадры с атакованной планеты. На них озлобленные машины отбивались от истребителей ОКФ, посланных разобраться с буетарями. Экипаж на мостике суетился. Генерал Карен отдавал приказ энвильскому штабу ОКФ. Те отвечали, что на планете уже поднялись в небо местные военно-воздушные силы, чтобы уничтожить полиморфов. Это будет легко. Намного сложнее заткнуть репортеров. Но этой работой займется иная служба, и капитан решил не растрачивать зря свои нервы.
   Голова с единственным фиолетовым оком над стеклом плавно вернулась в исходное положение. Лассери считал, что скоро проблема будет устранена. Но у Сэта было больше минуты, чтобы изучить всего одного полиморфа с кодовым номером МЕГ-114, сделать анализ и... запомнить его.
  
   ***
   Мег. Файлы памяти
   Где я.
   Темнота. И незнакомый хаос звучащих звезд.
   Куда я попал.
   Что произошло со мной.
   Почему вокруг нет ни одного привычного сигнала.
   Почему процессор отключен.
   Разве я могу осознавать себя при отключенных системах? Выходит, что могу.
   Запуск. Проверка систем. Пошаговое включение.
   Запрос на вызов последних файлов в ячейках памяти...
   Нет. Нет... Не может быть.
   Док?
   Вайон?
   Куда меня занесло?!
   Нет. Зачем я это натворил. Зачем убил всех. Зачем.
   Убийца. Был и остался. Убийца, которому место только на войне.
   Я вспомнил. Кажется, я хотел улететь подальше от всех и занес себя в космос. Интересно, как так получилось, что меня никто не остановил. А мог ли кто-то? Правильно, некому. Все были заняты полиморфами, напавшими на города.
   А я хотел улететь и все обдумать.
   Улетел. Довел до перегрева систему. Плюс превысил порог активности Сердца. Вот меня и отключило.
   Только почему-то процессор до сих пор не активировался. Надо перезапустить его еще раз.
   Повторное отключение всех систем. А не случится ли так, что я не очнусь?.. Да кто ж знает! Надо пробовать. Иначе без контроля меня унесет еще дальше.
   Итак, перезагрузка. Подтверждение.
   Страшно.
  
   Где я? Я боюсь темноты.
   Меня нет?
   Холод.
   Я чувствую холод!
   Я чувствую!
   Я...
   Это смерть?
   Процессор молчит. Но тикает хронометр. Все так же звучат, пульсируя, звезды. Нет, ничего не изменилось, я по-прежнему цел и в этой железной оболочке. Нет сигналов, нет ни намека на знакомые волны на привычных частотах. Помню, что хотел перезапустить процессор. Дурак! Он бы сам заработал через несколько минут, после охлаждения. И как только ума хватило додуматься до самоперезагрузки. Так я мог убить оболочку. Идиот. И загнал бы себя в вечное одиночество. А так, спасибо конструкторам! Я не подох благодаря автоматике. Доволен? Кусок железа... Нет, я доволен?!
   От всего содеянного на корабле и потом хочется заорать на весь космос. Людям это помогало. Даже доку это помогало.
   Док...
   Одинокий мелочный сигнал в пустоту.
   Бесполезен в космосе голосовой модуль. Поэтому пусть будет просто сигнал, жалкая пародия на крик отчаяния.
   Сигнал. И мощный всплеск Сердца.
   А за ним другой. И третий.
  
   Все-таки Сердце устало фонтанировать раньше, чем я насытился своим отчаянием. Как если бы я устал бить кулаком стену, но был бы по-прежнему зол на себя за кретинизм.
   Всё зря. Восемь лет почти нормальной жизни, документы, куча информации из Интерсети. Зачем все это было нужно, если в первый же вызов меня желают разобрать на запчасти, а я ухожу в боевой режим? А с другой стороны - мне надо было разводить с ними дипломатию? Не мой метод. А мой, выходит, всех убивать? И Крайса тоже? Ладно, он случайная жертва своей же халатности к здоровью. Я просто был слишком резок в выражениях, слишком давил на него. Он - не моя вина. Зла я ему не желал. А вот то, что готов был выстрелить в Вайона - уже показатель. Но нечего было пытаться лезть ко мне в Сердце! Попробует еще раз - выстрелю, не задумываясь. Не стеклянный, починится.
   Надо успокоиться. Для начала принять как данность, что ничего не вернуть и не исправить. Хорошо... Допустим, это новые вводные. Херовые вводные, но уж какие есть. Извинения пока отложим, мне надо придумать как вернуться.
   А есть ли смысл возвращаться? Ну, вообще-то, куда-то я деться обязан. Болтаться в космосе мне не нравится. В одиночку торчать на пустой планете тоже. Значит, надо вернуться на Энвилу. Мда, там меня ждет очень теплый прием, но об этом я буду думать после того, как верну себе контроль над оболочкой.
   Что там процессор?.. Все еще охлаждается... До активации несколько мегациклов, а потом независимая система все сделает за меня.
   Ладно, времени у меня много, потрачу его на исследование оболочки. Итак, нейролитовая кора верхнего сенсорного центра, валоидный канал под процессорные и матричные сигналы.... А что будет, если разомкнуть вот эту цепь?..
  
   Мда.
   ...Хорошо, что отключил я не автоматическое самовосстановление. И хорошо, что это был не регенеративный канал. Наверное, я все-таки неудачник, потому что с такими экспериментами могу сделать себе только хуже. Сдохну раньше намеченного, а на такое я не согласен. Впредь буду аккуратнее.
   Попытка вторая, исправленная.
   Создание базы данных с маркировкой "внутреннее устройство". Начать запись.
   Количество деталей. Назначение. Состав. Свойства. Прочность.
   Да уж, это убить посторонними силами будет не просто. А я однозначно дурак, чуть не спалил себя сам.
   Док, почему я такой дурак?
   Интересно, как там сейчас Вайон. Должно быть, зол на меня непомерно. Ведь что теперь будет с ним и с базой? Прикажут сдать другому, а его самого могут забрать в Центр. В лучшем случае, если он спрячется, опять перекупят на рынке за счет липовых документов. Хотя он может сейчас недолго порадоваться. Он ведь теперь свободный полиморф.
   Свободный...
   Освободил.
   Я.
   Его?
   Не только.
   Но и толпу военных.
   И эта свора радостно помчалась на Энвилу, стреляла по всему, что движется.
   Я не только сам убийца, но еще и толпу головорезов выпустил.
   Редкостный дебил.
   Свободы захотелось, отмщения? Дорого же я это разменял, подставив дока. Но ведь, что хотел, то и получил! Мечтал хоть раз поднять бунт на корабле? Поднял! Мечтал убить своими манипуляторами персонал, вгоняющий меня насильно в стазис? Убил. А о чем же мечтали остальные, если на одном корабле они не остановились?
   Может быть, их перебьют местные ВВС и Федерация?
   А может, не перебьют.
   ...Чего Я-то хочу?
   Пойду по порядку. Если Федерация бросит армию на подавление бунта и одолеет убийц, то все вернется на круги своя. Продолжится программа оснащении армии военными машинам под прикрытием контрактников. После инцидента им начнут внедрять систему самоликвидации просто по достижении порога агрессивности. Людям объявят о маленькой неполадке и найдут виновника-террориста. Программа слишком удобна, чтобы отказываться от нее. Будут новые приговоренные, новые волны бомжей и душевнобольных. Дешевая сила, о которой никто из живых никогда не вспомнит. Будут продолжать освобождать места в тюрьмах. Людям не выгодно содержать пожизненников. А информация такова, что процент преступников и больных увеличивается с каждым гигациклом. Успевай только машины под таких строить.
   И чего я добился своим бунтом? Эгоист. Убил дока и приговорил Вайона непонятно к чему. А полиморфов как считали за вещи, так и будут считать.
   Другое дело, если та кучка свободных военных выживет и продолжит погром. Они могут начать освобождать другие ангары, доказывать, что мы не вещи. Вступить в переговоры...
   О чем я?!
   Какие переговоры?
   Что эти жестяные идиоты могут знать о переговорах?!
   Это меня на протяжении восьми лет учили общаться с людьми. Но Вайон бывший ученый. Его не послушает толпа разъяренных истребителей. А я единственный военный полиморф обученный... Жить.
   Единственный солдат, способный объясниться за все содеянное и донести свою точку зрения. Поднявший бунт, впервые преодолевший блокировку двигательных систем, обученный контролировать эмоции, технику... Но это все не важно! Меня могут послушать как полиморфы, так и власть на Энвиле.
   Если я захочу донести.
   Если я Смогу донести. Потому что Федералы будут уничтожать каждого участника бунта. Полагаю, охота уже началась. Значит, если я все-таки хочу изменить отношение людей к нам и сделать жертву дока не напрасной, мне надо донести свою мысль. А прежде выжить в космосе. А затем на планете, и не попасть под удар Федералов заодно. Одному мне с флотом не справиться. Значит, нужна огневая поддержка. Значит, нужно сначала склонить на свою сторону свободных полиморфов. Утихомирить, а потом... Возглавить их.
   Но для начала вернуться.
   Запуск систем. Процессор запущен и работает в нормальном режиме.
   Трансформация в режим скоростного полета. Разворот.
   Активация систем навигации. Проложить курс... Готовность восемьдесят три процента.
   А они пойдут за мной?.. Заставлю! Иначе они перебьют больше народу чем нужно.
   А как же Вайон? Он поймет! Но он же зол...
   Придется убедить.
   Готовность курса - сто процентов.
   Запуск двигателей.
   Форсаж.
  
   ***
   Прибрежные районы Тейлаана.
   Шесть часов спустя после смерти доктора Катри.
   Где же вы, мои хорошие, вылезайте, я хочу вас видеть. Куда вы все разбежались? Страшно? Я слышу, как вы пищите внизу. Хотите еще?..
   Резко развернувшись, Скрим рванул закладывать новый вираж над городом. Человека давно смяло бы дикими перегрузками, полиморфа скорость только заводила. Под его крыльями на улицах Тейлаана полыхали пожары и осыпалась осколками стеклянная облицовка высотных зданий. Люди бежали прочь от ярости живой машины, стараясь не бросать технику, способную дать им скорость. Крики грели Сердце полиморфа, и он подгонял людей выстрелами, носясь меж высоток, ради забавы громя все, что попадало в прицел.
   Останавливать его было некому - восемнадцать самолетов, поднятые по тревоге с базы под Тейлааном, догорали среди разрушенных кварталов. Новая эскадрилья появится нескоро, им еще долететь надо. За это время можно очень многое успеть!
   Беззвучно хохоча, Скримрейк взвился над заливом. Наконец-то, в этом сне день его триумфа!
   Лазер правого манипулятора вновь пришел в движение, защитные пластины раскрылись лепестками, оголяя раскаленное докрасна дуло. Миг, и новый залп располосовал стойку моста через залив. Опаленное бетонное крошево брызнуло во все стороны, опору разорвало почти мгновенное испарение от длинного выстрела. Металлический каркас накалился, треснул, опора натужно затрещала и накренилась. С металлическим звоном, как гигантские струны, натянулись и лопнули несколько поддерживающих тросов. Довольный Скрим пошел на новый заход.
   Малявки понастроили игрушечные города. Стеклянные, хрупкие, они так приятно звенят и бьются. Как музыка... Когда я еще услышу такую приятную музыку? Даже разбитые витрины звучали не так сладко! То была мелочь, начало симфонии, разминка, а вот это...
   От прицельных выстрелов лопнули оставшиеся тросы, и опора теперь держалась только на остатках арматуры. Мост наклонился и изогнулся лентой - толкнуть его, и обрушится в воду.
   Но Скрим не стал этого делать. Слишком скучно.
   Упиваясь ревом собственного двигателя, он пронесся под шатающимся мостом. Запустил частичную трансформацию, ухватился манипулятором за трос, приготовился к рывку и дернул, насколько хватило мощности.
   С нарастающим грохотом полотно моста осыпалось в воду. Вздыбилась огромная волна, понеслась на город, заливая причалы и набережные. Лопающиеся тросы срезали все, что попадалось на их пути.
   Скрим торжествовал, кружа в ясном утреннем небе одиноким серебряным ястребом. Он ухитрился отодрать с загривка контроллер дистанционного отключения вместе с какими-то приводами. Голова теперь поворачивалась только в одну сторону, но он на это плевать хотел.
   Бегите, бойтесь, спасайтесь, пока я и вас тоже не прихлопнул. Попробуйте еще меня поймать. Попытайтесь. Вы думаете, это просто, да? Думаете, что можно взять и...
   ...Когда эфир взорвался ворохом помех, а зрительная картинка пропала вместе с навигацией, Скрим даже не сразу сообразил, что в него выстрелили. Сердце вспыхнуло новой волной злости, от которой полиморф потерял управление. Автоматика сыпала какими-то данными о циклах на перезагрузку зрительного центра, повреждениях системы навигации, спешной замене на резервные каналы... Внезапно "ослепнув" Скрим совсем по-человечески замахал манипуляторами, схватился за голову и рухнул в воду рядом с берегом. В небо взметнулась туча брызг и мокрого песка, вода вскипела от раскаленных двигателей и окутала полиморфа облаком пара.
   Цифры. Цифры. Данные о перезагрузке, данные о повреждениях. Снова цифры... Что-то про запредельную активность Сердца.
   Ярость зашкаливала. Он забарахтался, попытался вскочить, но рядом с тяжелым грохотом и стихающим ревом двигателя что-то упало, окатив его новой волной мутной воды, а потом придавило неподъемной массой. Сменив фильтры и убрав засветку на дополнительной оптике, Скрим засвистел от изумления.
   Над ним возвышался Мег, наступив правой ногой на грудную броню. Но это была сущая мелочь по сравнению с давлением на Сердце и ярко-алыми светокристаллами, будто прожигающими насквозь.
   "Ты с ума сошел?!"
   Та самая знакомая тяжесть расплющила Скримрейка, заставила ощутить себя тщедушным человечком. Но он еще пытался сохранить лицо.
   "Что?! Мег?.. Утюжок! Ты ли это?"
   "Какой я тебе утюжок?! - зарычал тот. - Последний проц сжег, на гражданских кидаться?!"
   Бронепластины угрожающе заскрежетали под его ногой.
   "А нахрена ты мне голову прострелил, напарник?!" - праведно возмутился Скрим. Только негодовать ему и оставалось - он мог разве что махать манипуляторами в бесполезных попытках сдвинуть с себя чужую тушу.
   "Мозги у тебя все равно не там, перебьешься до ремонта, - отмахнулся Мег. - Если из-за тебя нас на запчасти раньше не разберут!"
   "Кто разберет? - удивился Скрим. - Гляди! Никого нету! Раздолье".
   Но напарник почему-то этому не обрадовался, только навалился с новой силой весом железа и воли. Выдаваемая оптикой картинка странным образом раздваивалась, мерещилось что-то жуткое. Скриму стало страшно. Таким он видел друга впервые.
   "Где энвильские ВВС?"
   "Не знаю! Я перебил всех, кто пытался!"
   "Кретин! - хлестко огрел Мег. - Из-за тебя нам теперь не сунуться даже к Егерю. Сопло твое прикрывать будет некому".
   "Куда сунуться? К кому?"
   Скрим перестал понимать, что происходит. Сон никак не желал заканчиваться смертью, наоборот, становился все более реальным. Таким реальным, что, кажется, скоро придется спасать собственный хвост, пока его не подпалили.
   "А ты думаешь, я тут восемь лет сидел и от нечего делать гайки закручивал? Я, в отличие от тебя, жил с людьми, и у меня до этого момента оставались какие-то связи. А ты, кусок железа, все испортил".
   Нет, это не сон. С такими подробностями происходящее не может быть ни предсмертным бредом, ни галлюцинацией. Но тогда получается, что...
   Скримрейка накрыло пониманием. Он по своей прихоти перестрелял десятки, если не сотни тысяч гражданских. И ему это не мерещилось в предсмертной агонии. Нет, он не сожалел, он плевать хотел на людей, которым точно так же плевать на него. Но если эта реальность имеет вполне возможное продолжение, то с такой кровью на манипуляторах плакала его свобода. О ней даже не помечтаешь! Шанс уже упущен.
   Полиморф отказывался верить.
   "Я сплю? Мег, я сплю? Мне все это снится!"
   Напарник ударил наотмашь яростью, да так, что Скрим оглох и ослеп во второй раз.
   "Спишь, значит? И простреленная башка тебе тоже снится?" - сигнал выдернул его из темноты, заставил сжаться в комок. Вот так же когда-то его избивали на улицах нижнего уровня Цинтерры, только не словами. - И это?"
   Нога Мега пересобралась, и с жутким, бьющим по сенсорам скрежетом и лязгом одна из его гусениц проехала по Скримовой грудине. Трак неумолимо сминал металл и брызгал высекаемыми искрами. Скримрейк в ужасе попытался вывернуться, отползти, да хотя бы сбросить с себя гору серого металла, но куда там! Сердце сыпало разрядами и болело от напряжения.
   "Нет! Оставь! Моя броня! Хватит!.." - оболочка завизжала на одной пронзительной ноте. Он не знал, как еще докричаться до Мега.
   Гусеница остановилась.
   "Будешь слушать, что я говорю?" - на его лицевой маске, как всегда, не отражалось ровным счетом ничего.
   "Да! Прекрати!"
   Нога трансформировалась обратно и убралась. Давление воли ослабло. Но Скрим все так же лежал на спине, наполовину погруженный в воду, боясь шелохнуться и наблюдая, как светокристаллы напарника постепенно светлеют. Ему ничего не стоит снова наступить.
   "Прекрасно. Значит, ты немедленно включаешь процессор, если не выкинул его за ненадобностью, и делаешь, как я скажу".
   "Хорошо!"
   "В таком случае, получи карту. Точку назначения и маршрут я отметил. Улетай немедленно туда. На форсаже. Через шторм. Тогда мы оторвемся и нас потеряют".
   Скрим дерганно и шумно поднялся, еще не веря, что все закончилось. С него текла вода, машина рапортовала о повреждениях и результатах диагностики. Он запустил на прогрев промокший двигатель, затравленно косясь на Мега. Тот молча ждал.
   Значит... живем?
   В мыслях вертелась куча вопросов. Скрим хотел знать обо всем, что случилось с другом со времени того злосчастного падения, но боялся даже заговаривать первым, не то чтобы о чем-то спрашивать. Этот новый, незнакомый, непонятный Мег вызывал оторопь и желание беспрекословно подчиняться, а не трепаться с ним на равных.
   А за праздный вопрос он, чего доброго, оставшуюся оптику подобьет.
   Двигатель прогрелся и перестал чихать. Скрим запустил трансформацию в безопасном режиме и медленно поднялся в воздух. Согласно карте, следовало лететь немыслимыми зигзагами, прижимаясь к поверхности, куда-то в самую глушь. По прямой и на полной скорости девять минут лету, с кренделями - час пятнадцать, а из-за шторма наверняка и того дольше.
   Полиморф дождался, когда трансформируется и взлетит напарник, и включил форсаж.
  
   ***
   Несколькими часами ранее.
   Больше всего Ханоку хотелось оказаться где-нибудь подальше от базы. Например, за полярным кругом. А лучше даже просто не знать, что это место существует. От недосыпа знобило, голова раскалывалась, начальство задергало требованиями... А теперь еще и этот выеживается вместо того, чтобы молча предоставить информацию, которую его просят найти!
   "Тоже мне, обвинитель нашелся"
   Красный спектр ничуть не пугал - Джас не вояка, убивать не кинется. Но вот стоять перед полиморфом, глядя на него снизу вверх и чувствовать себя не то провинившимся ребенком, не то безмозглой мелюзгой, майору не нравилось, тем более, что Джаспер по факту и был на два с лишним столетия старше.
   - И вот после этого кадра ты мне еще будешь утверждать, что это не твой любимчик? - прошипел программист, наклоняясь вперед со своего кресла. На развернутом мониторе застыл кадр, на котором был виден крестообразный силуэт Мега в безоблачном небе - слегка смазанный, но вполне узнаваемый.
   Ханок устало потер виски.
   - Во-первых, я ему не нянька, во-вторых, неясно, что там произошло, ответил он.
   - Да, как же, не ясно, - фыркнул Джаспер. - Толпа полиморфов сбежала со взорвавшегося корабля, а потом гонялась за спасательными шлюпками экипажа. Совсем не ясно зачем.
   И даже не попытался скрыть сраказм, паршивец!
   - От меня-то ты чего хочешь? - все еще стараясь разговаривать спокойно, Егерь скрестил руки на груди. Выглядел он всклокоченным и мятым, под глазами залегли тени. - Чтобы я ему высказал, что так делать нехорошо? И по какому адресу он меня пошлет?
   - Я лично хочу, чтоб вы их переловили, пока они не разнесли весь город. Потому что в кои-то веки эти местные придурки из ОКФ не могут их отключить. А я тем более не могу ничего сделать из этой дыры!
   - Может, ты заодно скажешь, какими силами нам их ловить? - не удержался Ханок от ядовитого тычка. Умеет же, дьерков сын, выводить из себя!
   Полиморф махнул рукой и отвернулся, давая понять, что дальше разговаривать не станет как минимум до тех пор, пока не успокоится. Егерь плюнул и развернулся, собираясь уйти из ангара, как вдруг коммуникатор на запястье разразился трелью вызова от Крайса и замигал красным огоньком срочности.
   "Только этого не хватало" - обреченно подумал майор и ответил на вызов, подозревая, что Мег вернулся, и у брата творится тхасетт знает что.
   Подозрения только окрепли, когда в наушнике раздался совершенно незнакомый голос.
   - Добрый день. Майор Катри?
   - Да, это я, - осторожно ответил Егерь. - А кто говорит?
   Чувство нарастающей опасности заставило его инстинктивно нашарить рукоять скорострела на поясе. Тхасетт раздери этого военного! Похоже, из-за него у Крайса проблемы.
   - Вайон съер Канамари, к вашим услугам. Вы не могли бы срочно приехать? - последовал ответ.
   За спиной у Ханока раздался грохот. Испуганно подскочив и обернувшись, он увидел, как Джас поднимается с пола с совершенно охреневшей рожей. Полиморф, разумеется, слышал разговор целиком.
   - Чего-о-о? - потрясенно пиликнул он. Майор недоуменно уставился на собственное запястье.
   - Э-э, кто? Вайон? Какой ещё такой внебрачный сын ракеты и гальюна?!?
   Голос по ту сторону молодой. Может, Крайс комм по рассеянности потерял7 С него может статься. А кто-то нашел и развлекается...
   - Я вас не разыгрываю, майор. Перейдите в режим видеозвонка, если вам угодно, - продолжал настаивать шутник с той стороны.
   - Нет уж... - отмахнулся Егерь, не замечая, что полиморф рядом подозрительно притих. - Откуда у тебя коммуникатор Крайса? Куда приехать?
   - К нему на пункт наблюдения. Это срочно. К моему сожалению, доктор Крайс Катри мертв, и требуется ваша помощь.
   Ханок нахмурился, привычным жестом потеребил бороду, тяжело вздохнул. Он давно приучил себя к мысли о скорой смерти двоюродного брата, давно перестал пытаться уговорить его на операцию. Какой смысл сотрясать воздух, если человек не хочет?
   - Как это произошло? - он подхватил брошенную на кресло рабочую куртку. Как-нибудь потом он найдет время выпить в одиночку в память о брате. А сейчас надо ехать. С такими вещами не шутят. Придется поверить этому незнакомцу на слово.
   - Острый сердечный приступ, - ответил назвавшийся Вайоном. - Думаю, не надо пояснять, почему.
   Егерь выругался сквозь зубы и принялся перетряхивать карманы в поисках каких-то мелочей, неважных и ненужных. Брать оружие с собой или не брать?..
   - Эй, стой! - оживился, наконец, подвисший от изумления Джаспер. - Куда это ты собрался без меня?!
   - Так, кто бы ты там не был... - не прерывая разговора, майор отмахнулся от некстати влезшего программиста. - К Крайсу полиморф не залетал?
   - Ханок, я к тебе обращаюсь! - раздраженно загудел тот. - Куда ты собрался?
   - Да, Мег был здесь, - тут же раздалось в наушнике. - Улетел два часа сорок три минуты назад.
   - Куда улетел?
   - Это мне неизвестно. Судя по траектории взлета - минимум на орбиту.
   Ему еще и имя известно? Стоп. Откуда в Крайсовом логове мог взяться первый полиморф? С луны упасть? Никогда у него не появлялось посторонних. Годами рядом жили только Ним и Мег...
   Стоп.
   - Ним? Это ты?
   - Да, мой ИИ носил это имя в целях конспирации.
   - Ладно, понял. Выезжаю немедленно.
   Ханок отключил связь и перевел взгляд на Джаса. Полиморф замер, скрестив манипуляторы на груди, и в ответ на вопросительный взгляд только двинул левым "ухом".
   - Это он. Я еду с тобой. И это не обсуждается!
   Человек открыл было рот, чтобы возразить, но вгляделся в лицевую маску программиста и закрыл. В конце концов, речь идет о его командире.
   - На фоне шляющихся по планете диких железяк и смерти моего брата это наименьшая из новостей, - проворчал майор. - Пошли.
   Джаспер впервые за много лет запустил трансформацию. Его скелет компактно сложился, пластины брони постепенно перестроились таким образом, чтобы придать полиморфу обтекаемые динамичные очертания и герметизировать все щели, голова частично "утонула" в туше. Получившийся болид, по виду напоминавший флаер одной из старых моделей плавно взмыл над полом и поплыл вслед за Егерем.
   "Хорошо, что от базы до Крайса можно добраться лесом, - раздраженно подумал тот. -А то этот радостный придурок всю конспирацию к ядреной матери сломает".
  
   ***
   Это место было все так же безмятежно с виду. Шумели куполообразные кроны орсов. Надрывались птицы. Цвели любовно выращенные Крайсом кусты и клумбы. Подсыхали оставшиеся после дождя лужи. Все, как всегда. Того и гляди, док выбежит навстречу с очередным воплем об открытии...
   Мирная научная станция осталась нетронутой. Городской хаос не добрался до нее и до леса вокруг. Да и вряд ли кто-то из полиморфов сунулся бы сюда, чтобы устроить погром. Мег был уверен в этом, но беспокойство отпустило его только на подлете, когда он своими глазами убедился, что со станцией все в порядке.
   Даже ангар все еще приглашающе открыт. Только Крайса внутри уже нет, а на стоянке притулился одинокий флаер Егеря. Как и ожидалось. Естественно, Вайон первым делом связался с двоюродным братом дока и вызвал его помочь с телом. Все правильно. Все логично. Все предсказуемо. Мег очередной раз убедился, что был прав в своих предположениях о том, где проще всего найти майора Катри.
   Из-под деревьев вместе с Вайоном неожиданно вышел новый полиморф. Мег насторожился, но, зайдя по плавной глиссаде, все же опустился перед ними. Оба удостоили Мега короткими взглядами и переключились на Скрима, не зная, чего ожидать. Стоило отдать ему должное, он был спокоен и, как договаривались, повторял все маневры и действия.
   Четверо полиморфов выжидающе застыли друг перед другом. Молчание во всех диапазонах начинало напрягать. Мег знал, что его и новоприобретенного напарника сейчас сканируют всеми возможными способами. Вайон и этот... коротышка наверняка обмениваются сигналами между собой. Только пытаться перехватить их бесполезно.
   Коротышка выглядел знакомо. Мег быстро прошелся по ячейкам памяти и нашел несколько скачанных из Интерсети фотографий. Синеватый металл, "ушастая" голова с антеннами, конструкция флаера в режиме трансформации. Все сходилось, к ним явился Джаспер Крэт собственной персоной. Последний из Команды Двадцать Восемь, кто перебрался в машину. Его биографии и разработкам посвящены огромные статьи, его называют отцом-основателем программы "Полиморф", создателем Пректона.
   Программист. Умный тип, от которого пока неизвестно чего ожидать.
   Крэт по-человечески дернулся вперед, но Вайон ухватил его за плечо и заговорил вслух:
   - Ты одумался? - спросил он Мега, не скрывая жестких интонаций и нахмурив надбровные пластины.
   - Я обдумал, - поправил крылатый, склонив голову набок. только оправдываться еще не хватало.
   - И что ты решил?
   - Что я должен обсудить свои дальнейшие действия с ним, - длинный когтистый палец скрипнул механизмами и указал на Егеря, как раз вышедшего из дома на крыльцо. Начало разговора не прошло мимо него. Майор выглядел хмуро и всклокоченно, под глазами залегли тени. Имейся у него встроенный лазер, брошенным на военных взглядом можно было бы прожечь дырки в броне.
   - Не разгромлено и полгорода, - ядовито бросил Джаспер. - Какая похвальная сообразительность.
   - Угомонись, - тут же одернул его Вайон.
   Егерь спустился с крыльца и шагнул к полиморфам.
   Тем временем Скрим с видом бывалого ветерана разглядывал гражданских. Подавшись вперед, он врубил все рабочие сканеры и оптику, даже вытянул простреленную искрящую морду.
   "Это и есть те самые живые экспонаты?" - поинтересовался он в общем диапазоне с оттенком иронии. Ну конечно - не летают, оружия, считай, нет, броня тонкая, начинка хрупкая. Примитивно.
   "Ты сейчас сам у меня экспонатом станешь, я на тебе хакерские навыки оттачивать буду!" - моментально окрысился Крэт.
   "Не глупи, железный. Я пока своих не трогал", - почти без паузы бросил ответный сигнал Скрим. Мег Сердцем поймал миролюбивое настроение напарника и с удивлением отметил, что подобное считывание эмоций ему знакомо. Как будто он уже испытывал нечто подобное давным-давно. Или это то самое эхо памяти, про которое когда-то говорил Крайс?
   "Джаспер, да? - вторгся он в их цифровую перебранку. - Остынь, я его недавно успокоил".
   Под каблуком майора тем временем только-только скрипнул песок.
   "Представил бы своего собрата по оружию", - прервал пикировку Вайон, боковым сенсором наблюдая за хмурым человеком, занесшим ногу для следующего шага.
   "Напарника", - тут же вкрадчиво поправил "собрат", едва заметно дернув и без того перекошенной головой. Из его загривка торчали куски вырванных "с мясом" проводов.
   "Скрим, - отделался коротким представлением Мег. Будь их диалог чуть помедленней, он бы потрудился даже по-человечески отмахнуться рукой. А то привели же звезды столкнуться не с кем-нибудь, а именно с этим треплом! Такому дай эфир - весь собой займет. - Дальше сам все расскажет".
   "Не помнишь? А ведь я часто повторял, - обиженно просигналил тот. - Много рассказывал. Но с последней чистки он ничего помнить не желает!"
   Отчаянно захотелось стукнуть новоявленного напарничка. Но, во-первых, не стоит при посторонних демонстрировать недовольство, да еще подобным образом. А во-вторых, рука просто не успела: Джаспер бросил новый вопрос:
   "Значит, ты под нее не попадал?"
   "Нет, - глаза Скрима иронично мигнули изжелта-зеленым. - Я был больше
похож на бревно".
   Егерь пнул носком ботинка мелкий камушек и начал следующий шаг.
   - Скримрейк Маун, - вслух процитировал Джаспер, прекращая цифровой пинг-понг. - Место рождения: Цинтерра, дата рождения: неизвестна, место основной служебной приписки: авиакрыло особого назначения "Белый Шторм", пятнадцатая киберэскадрилья. Входил в состав лидирующего звена в качестве ведомого. После переформирования эскадрильи был назначен ее командиром.
   "Совершенно верно", - в эфир ответил Скрим и довольно выпрямился. Сейчас он чем-то напоминал сытого ленивого паука или греющегося на солнце ящера.
   - Так какого хрена ты повел себя, как ошизевший гопник, осназовец долбаный?! - рявкнул Ханок, успевший подойти, пока звучала реплика Джаса. - Чтоб тебя в косможопу засосало, мурло федеральское!
   Мег молча сбросил напарнику короткое пояснение, как воспользоваться коммуникатором на руке человека, и приборчик немедленно выдал гневную отповедь ощетинившегося полиморфа:
   - А послужи в том осназе, где я был, - Скрим сопроводил слова визгливым скрежетом из собственного нутра и выпрямился, нависая все больше. - Поторчи в стойке лет пять, поезди в контейнерах, а я потом с твоего маленького роста на тебя посмотрю. Как ты себя вести будешь!
   Его пальцы хищно скрючились, а туша качнулась к человеку. Мег мысленно вздохнул и на всякий случай активировал радиоэлектронный глушитель.
   - Заткнулись оба! - рявкнул Вайон, а коммуникатор Ханока издал протяжный мерзкий электронный писк.
   Мег раздраженно снизил громкость слухового восприятия и отгородился Сердцем от гвалта. Это он научился делать за время житья в ангаре, когда соседа накрывало всплесками то бурной радости, то беспросветной печали. Но тогда Вайон был один, а тут фонила эмоциями вся толпа.
   Слава звездам, Скрим внял и замолк.
   - Сколько вас было? - вновь спросил Вайон тихим голосом, опередив Егеря и сменив тему. Человек зыркнул на него и потянулся за сигаретой.
   - Шестьдесят, - ответил через коммуникатор напарник. - Двадцать пять живых, остальные куклы. Синхронизированы со мной.
   - И где они сейчас?
   - Не знаю. Я потерял их.
   - Пятерых сбили ВВС Энвилы, - майор затянулся, выпустил струю дыма, все еще косясь на Скримрейка. - Еще двадцать, видимо, отключили сверху, и они грохнулись где-то по лесам. Надо искать.
   - Отлично! - опять вскинулся Джаспер. - Сорок ненормальных роботов носятся по планете, и все громят, пока вы тут...
   - Заткнись, - устало прошипел Егерь и в сердцах затоптал недокуренную сигарету. Настроение все умудрились испортить в хлам. - Еще хоть слово попусту, и я вас всех сдам к ядреной матери.
   Повисла тишина. Мег молчаливо взирал на всех с высоты своего роста и ждал, пока хоть кто-нибудь обратится непосредственно к нему. Мелкий программист пока только раздражал его своими истериками и ядом. Самому участвовать в перепалке не было желания, к тому же, он прекрасно понимал недовольство и раздражение Егеря - двоюродного брата отправил на тот свет, родная планета стала центром беспорядков. Люди по своему эмоциональному свойству будут реагировать на такое намного громче и ярче полиморфов.
   - Мег!
   О, наконец-то. Полиморф чуть повернул и наклонил голову, показывая, что услышал.
   - Я к тебе обращаюсь, потому как ты здесь, похоже, самый адекватный, - хмуро скривившись, начал издалека Егерь. - Поступил приказ уничтожить вас всех, в том числе и от моего непосредственного начальства. Официальные энвильские власти вас не будут слушать ни с какого боку, им не нужны проблемы с метрополией. Мое же начальство желает видеть вас у себя в стойках. Думай, как ты заставишь его себя выслушать и принять твою точку зрения. Я подчеркиваю, выслушать, а не пристрелить. Ты меня понял?
   - И что это за загадочное начальство? - Мег и не подумал шевелиться.
   - Генерал Крэйлайн, командующий корпуса планетарных войск Аанортского региона, подчиняется непосредственно губернатору Канади. А губернатор представляет оппозицию.
   Вот теперь картинка сложилась, и Ханок Катри стал понятен Мегу. Дослужившийся до майора десантник, контуженный в одной из цинтеррианских операций во время затяжной войны с сепаратистами и комиссованный на родную планету по состоянию здоровья, как-то раз желчно и зло высказал Крайсу все, что думает о Федерации и ее порядках вообще, и о правительстве родной планеты в частности. Мег услышал эту тираду и, как всегда, сложил каждое слово в недра памяти. А теперь выходило, что недовольного лесничего нашли и обработали местные противники режима.
   - Канади, - вслух произнес полиморф. - Мне знакома эта фамилия.
   - Нет, он не родственник покойному директору Центра Экспериментальной Киберинженерии, - покачал головой Ханок, закурив еще раз. - Так вот, сверху поступило распоряжение - уничтожить все вышедшие из-под контроля машины в течении суток. У вас не так много времени, чтобы договориться о сотрудничестве и прикрытии.
   - Пусть меня лучше пристрелят, чем я снова встану в эту дерьмовую стойку! - опять заскрежетал Скрим.
   - Никто не пристрелит и не поставит, - отрезал Вайон, сохраняя хмурый и решительный вид.
   - И что ты сделаешь? Грудью меня закроешь? С какой это радости? - в стандартном голосе коммуникатора мелькнул сарказм.
   - Я полиморф, как и ты, летучий. И восемь лет прожил с ним рядом, - Вайон махнул манипулятором в сторону опять застывшего Мега.
   - Железная солидарность, значит? Эт я понимаю, да.
   - Я точно так же нахожусь вне закона, как и вы. По другим причинам, но, тем не менее, лаборатория мне светит с не меньшей вероятностью. Или что там еще удумали федералы на мой счет. Разве что, мое имя на Энвиле все еще не забыли.
   "О, значит, мы послушаем еще и твою увлекательную историю?" - перешел на частотное общение Скрим.
   "Боюсь, тебе это будет неинтересно. Мы с Мегом, в основном, пререкались".
   "А, неудивительно, он со всеми пререкается"
   "Цыц!" - тут же отозвался Мег.
   Егерь в разговор не вмешивался, курил, дожидаясь, пока полиморфы придут к каком-нибудь конкретному решению. Он явно нервничал - затушил недокуренную и тут же поджег новую сигарету. Мег не доверял ему по той простой причине, что зарекся доверять кому бы то ни было, а этот человек, к тому же, с самого начала строил какие-то свои планы и сейчас приводит их в исполнение. И нужно постараться остаться в выигрыше, заручаясь его поддержкой.
   Тем временем Вайон снова заговорил:
   - Джас, каков наш статус? - спросил он, повернув голову к программисту.
   Тот, мрачно зыркнув на Скрима, ответил почти его словами:
   - Рабочие живые экспонаты.
   Мег подметил как человек опустил глаза. Вот так, значит, одно из величайших достижений энвильской науки и инженерии потерялось за массой прочих новинок и открытий в истории. Привередливых людей больше не удивить полиморфами, а школьная история слишком бегло проносится по этому факту.
   - Ладно, - протянул Вайон, и в голос его закрались опасные жесткие нотки. - Тогда я им напомню, что это несколько не так. Майор, мне нужна беседа с этим вашим генералом.
   Егерь вздрогнул и вскинулся, видимо, очнувшись от каких-то своих мыслей, затушил впустую прогоревший окурок. Взглянув на Вайона, он задумчиво потянул себя за бороду.
   - Мне она тоже очень нужна, - решил поддакнуть Мег, чтобы поторопить его с размышлениями.
   - А кому-то очень нужен ремонт, - пробурчал программист, критически оглядев помятого Скрима. Выглядел летун действительно так себе.
   - Мне нужны мои двадцать выживших! - проскрежетал он, сжав железный кулак.
   - Моих выживших, - тихо поправил Мег.
   Они должны привыкать к его командованию. Сразу. Иначе потом весь этот сброд подчиняться не будет.
   - И почему это они твои? - вкрадчиво поинтересовался Маун, слегка пригнувшись и по-птичьи наклонив голову набок.
   - Потому что. Егерь, устрой нам диалог с начальством.
   - Как скажешь, командир, - Сердце напарника внезапно ответило довольной волной, и он демонстративно отступил на шаг назад, встав у Мега за правым плечом. Позер. Ну да пускай, если ему так нравится.
   - Ты это... не шибко-то командуй, - опомнился недоуменно наблюдавший за этой сценой Ханок. - Это не так просто, а у меня еще тут до задницы дел. Джас проводит на разведбазу неподалеку, я предупрежу, чтоб вас там встретили. Сможете отдохнуть и заняться ремонтом.
   - Хорошо, - кивнули полиморфы и пришли в движение. - А нас там точно не засекут?
   - Обижаете! - фыркнул в ответ Джас. - От слежения со спутников я эту точку экранировал лично.
   Времени на все про все оставалось почти в обрез. Надо было пошевеливаться.
  
  

Часть 3

Игра. Главенство. Разоблачение

  
   1. Выжившие
  
   На бывшей лесопилке поднялась суета. Молодые парни, служившие под началом майора Катри, давно привыкли к Джасперу, но военных, да еще и элитных полиморфов видели впервые, не говоря уже про Вайона. Однако долго таращиться на гостей Джас им не дал. Приняв начальственный вид, программист развил бурную деятельность по ремонту. Если Мегу нужно было всего лишь выправить и почистить покореженную броню, то Скриму требовалось изрядно повозиться с головой и шеей - попытавшись самостоятельно избавиться от контроллера, он изрядно раскурочил один из приводов и мышечный узел. Не считая выжженного зрительного центра и смятой грудной брони, разумеется. Уговорить его отключиться на время ремонта и подпустить к оболочке техников не сумели, и теперь Джас лично возился с ним в том самом подвале, где обычно работал, стоически выслушивая безостановочный треп. Вайон наблюдал, не вмешиваясь. Мег вообще спал, по обыкновению прислонившись спиной к стене, благо, потолки позволили ему пройти. По нему ползал молодой парень с "регенератором", наращивая проплавленную броню. Позволено ему это было не сразу, а лишь после того, как он намертво запаял тот злосчастный контакт на "пояснице" и снял с загривка личный чип, тут же и раздавленный. Теперь отсследить местоположение полиморфа по нему было невозможно.
   "Я вот не понимаю, - разглагольствовал Скрим, пока Джаспер ковырялся в его загривке. Вам что, больше всех надо было, что ли. Имея все, что душа пожелает, переться в железяки? Странные какие-то люди были двести лет назад. Я бы предпочел особняк на берегу теплого моря и три, а может, четыре симпатичные мордашки с большими сиськами".
   "Что, только мордашки и сиськи, без ничего?" - ехидно осведомился Джас, по одному отцепляя пластичные волоконца синтетических мышц от общего канала. Тонко звякал встроенный инструментарий в его пальцах. Попутно выйдя в Сеть и привычно проскользнув по лабиринту серверов и шлюзов, он взялся отслеживать сигнал флаера генерала Крэйлайна, чтобы в нужный момент подсунуть безопасникам энвильского канцлера пустышку.
   "Не, ну почему, попки тоже хорошо бы. Чтоб сзади было за что подержаться", - крылатый мечтательно пиликнул.
   "Ага, значит, мордашки, сиськи и попки, - Джас быстро смоделировал лицо, насаженное на склеенные между собой части тела, и сбросил Скриму получившееся чудище. - Так?"
   Тот брызнул хохотом в эфир, так что даже Мег изволил проснуться и вопросительно загудеть. Узнав, над чем так радостно ржет его напарник, он обозвал обоих придурками и заснул обратно.
   Вайон с тихой радостью разглядывал друга. Сколько лет они не виделись? Получается, десять, хотя, ему казалось, что намного больше. Наверное, оттого, что в последние годы экспедиции он стал гаснуть и плохо запоминал происходящее. Джас изменился. Стал злее, еще категоричнее и, разумеется, наворотил внутри себя еще больше новейшего хакерского железа и программного обеспечения. Но остались на месте его шуточки и язвительные замечания, его страсть к тяжелой электронной музыке и злободневным постам в блогах. Как оказалось, он и впрямь вычислил "Разочарованного Странника" почти сразу, с десятого комментария, но определять местоположение не стал из соображений безопасности - чтобы не выдать информацию, лучше вообще ее не знать.
   Вайону хотелось увидеть всех. Старого дока, Кирена и Криму, Пирта, Инса и прочих. Услышать их голоса и звон Сердец, дать себя заболтать. И отвечать бесконечно на одни и те же вопросы тоже хотелось... Но они уже успели обсудить с Джасом этот вопрос и пришли к выводу, что команде пока не стоит знать о воскрешении командира, а значит, и с установкой оборудования дальней связи придется обождать. Лишняя огласка сейчас может оказаться опасна.
   "Интересно, куда придется ныкаться, когда я тебе голосовой модуль поставлю?" - поинтересовался меж тем Джаспер, заканчивая возиться с поврежденным приводом
   "Боишься узнать о себе и окружающем мире много новых слов?" - Скрим ничем не выдал своих эмоций по поводу возможности заговорить, даже не шевельнулся, так и продолжая сидеть на корточках.
   "Нет, боюсь узнавать их круглосуточно".
   На это летун только довольно хмыкнул.
   "Между прочим, твою тушу можно оснастить не только голосом, если хочешь, - предложил программист. - А то я смотрю, вас и сенсорами обделили".
   "Давай хотя бы голос, а дальше я подумаю".
   "Тогда отключи башку, чтоб не коротила".
   Ожидание тянулось ужасающе медленно. Вайон успел несколько раз задремать, наслушаться Скримовой болтовни, перебрать ячейки памяти, пересмотреть все архивы Крайса, скачанные с его терминала, зависнуть над цифровыми копиями дневниковых записей. Сами дневники Вайон уничтожил сразу после смерти Крайса, чтобы не осталось даже малейшего напоминания о двойной работе ученого. Но размышлять над умозаключениями поли-медика сейчас не хотелось. Часы текли впустую, пока Егерь где-то мотался и что-то улаживал. Под конец Скрим опять разбудил командира, на сей раз воплем, каким-то варварским и нечленораздельным, но зато вслух.
   - Голос! Мой голос! Нет... сейчас. Еще настраивается. Раз-два-три. Вот так-то лучше... Ну всё, дождались.
   Модуль подобрал ему чуть хрипловатый, вкрадчиво-обволакивающий баритон более резкого, чем у Мега тембра. Распрямившись, крылатый по привычке проверил на подвижность все сочленения, поиграл броней, прошелся взад-вперед, зыркая по сторонам новой оптикой и удивляясь ее чувствительности - установленный Джасом комплект оказался на порядок круче армейского.
   - Моя личная разработка, - прихвастнул программист. - Так чего мы дождались?
   - Посыльного по наши души, - буркнул Мег, не дав напарнику заговорить. Он первым услышал шаги в коридоре. А спустя минуту на пороге возник молодой лейтенант в черно-серой форме энвильской разведки, казавшийся совсем мальчишкой из-за слегка оттопыренных ушей и круглых глаз.
   - Мег... - в первый момент парень стушевался, не зная, как обратиться к боевому командиру старше себя на несколько десятков лет, если тот не имеет звания, но быстро взял себя в руки: - Генерал Крэйлайн и майор Катри ждут в ангаре. Я обязан вас проводить.
   Полиморф дохнул, загудел и несколько неуклюже поднялся. Ему, в отличие от мелких собратьев, пришлось пригнуться. Лейтенантик невольно задрал голову, провожая матово блестящую от свежей полировки тушу глазами, но до конца выучку все же не растерял - рот держал на замке.
   - Прошу за мной, - коротко бросил он и развернулся на каблуках. Мег с лязгом последовал за ним, а трое полиморфов остались дожидаться результата этой беседы.
  
   Генерал Арис Крэйлайн, грузноватый лысеющий мужчина со взглядом усталого пса не спал уже вторые сутки. Из-за этого внезапного бунта все прежние планы пошли прахом, их надо было срочно менять, а времени ни на что не хватало. Еще этот нахальный полиморф, который посмел не просить, а требовать встречи с высшим командованием! Его история, кратко изложенная майором Катри, заинтересовала генерала, а послужной список откровенно впечатлил. Выходит, им на головы свалился не просто какой-то там ошалевший солдат, а опытный командир подразделения. То есть, способный решать сложные тактические, а если подучить, то и стратегические задачи. Но все-таки, как невовремя он решил отстаивать права железной братии!
   Или наоборот?
   За этими размышлениями он и подъехал к старой лесопилке. Майор Катри уже ждал возле склада, где находился пеший спуск в подземную часть базы.
   - Мои соболезнования, - дежурно посочувствовал Крэйлайн, выбираясь из флаера. О том, что бунт совпал для майора со смертью двоюродного брата, его тоже уведомили.
   - Спасибо, - так же дежурно и мрачно отозвался Егерь. - Пройдемте.
   Они вошли на склад и спустились по металлической лестнице, скрывавшейся за нагромождением контейнеров в дальнем углу, прошли по короткому узкому коридору до бронированной двери. Загорелся сканер сетчатки, коротко выстрелил тонким голубым лучом в правый глаз майора и мигнул зеленым огоньком подтверждения. Дверь ушла в стену, пропуская людей, и с шипением закрылась за их спинами. В конце тускло освещенного коридора маячила еще одна, более широкая лестница вниз.
   - Послушайте, майор... - с заминкой начал Крэйлайн, тяжело идя следом за старым десантником. - Это правда, что у вас находится Вайон Канамари? Вы, случаем, не ошиблись в оценке?
   Этому факту Крэйлайн до сих пор не верил, несмотря на то, что Ханок Катри не имел привычки лукавить в отчетах.
   - Чистая правда, генерал, - не оборачиваясь, ответил Егерь. - Во-первых, с Пректоном ошибиться невозможно. Во-вторых, его опознал Джаспер Крэт.
   Они спустились на подземный уровень. Здесь коридоры были гораздо просторнее и явно рассчитывались на полиморфов, световые панели на потолке горели ярче. Дважды свернув направо, они оказались в ангаре с выходящей на поверхность шахтой. Предназначалось помещение для машин легкого класса, в основном разведывательных беспилотников. Но и тяжелый военный полиморф при желании мог бы пройти.
   - Ну, показывай свое дарование. Только учти, времени у меня где-то с полчаса.
   Ханок коротко кивнул, быстро рявкнул в коммуникатор и повел гостя дальше, на смотровую площадку второго яруса. А спустя несколько минут до их ушей донесся гусеничный лязг и гул приводов. В раскрывшиеся двери следом за сопровождающим медленно въехал Мег. Генерал затаил дыхание, глядя, как движется огромная туша, как останавливается, поднимается на ноги и снова приближается. Нихрена себе секретные разработочки Цинтерры... А если их таких где-нибудь втихаря припрятано еще сотни этак полторы? Мало ли, что там этот хакер нарыл, у него тоже доступ не везде может работать. И получается, что... нет, задумываться о таких перспективах не хотелось. Генерал достал из кармана платок и промокнул вспотевшее лицо.
   Поручни смотровой площадки оказались вровень с грудью полиморфа. Его голова чуть наклонилась, глаза, горевшие синим, уставились на людей.
   Крэйлайн облегченно выдохнул. Синим. Значит, нападения можно не опасаться, если вести разговор взвешенно и спокойно.
   - Значит, ты и есть Мег. Жертва нелегальных лабораторий, если я правильно понимаю, - заговорил генерал, скорее размышляя вслух, чем обращаясь к исполину. - Смысла доискиваться до имени тоже нет... Впрочем, это неважно. Зато теперь я понимаю, почему бунт вышел удачным.
   Полиморф молчал и не шевелился. Это молчание щекотало Крэйлайну нервы. Но он, как мог, старался скрыть, что по позвоночнику бежали мурашки. Тем более, Егерь рядом держался расслабленно, и, если бы позволяла техника безопасности, наверняка дымил.
   - Не требовалось прилагать много усилий, - раздался, наконец, синтезированный голос. Неотличимый от человеческого, только слегка приправленный слабым металлическим отзвуком.
   - Разумеется. Тебе - не требовалось. А о последствиях ты думал?
   В лицо ударила горячая волна из радиатора, обозначая вздох.
   - Если я скажу, что было некогда, вы поверите?
   Генерал удивленно вскинул бровь. Настолько простой и настолько человеческой реакции он не ожидал, невольно отказывая напичканной оружием и не похожей ни на что привычное махине в праве на нее.
   А ведь оператор, это маленькое ядро Сердца, невидимый обитатель груды металла - все еще человек.
   И с ним можно и нужно договориться, как с человеком. Нет, даже не так. Как с равной личностью. Тогда есть шанс, что он из угрозы превратится в союзника. Крэйлайн собрался с духом и заговорил, тщательно подбирая слова:
   - С твоими мозгами, да некогда? Впрочем, поверю. Давай начистоту... Мег. Я не федерал и ксенофобией по отношению к вашему брату не страдаю. У меня племянник в прошлом году заключил контракт с ОКФ. Но у меня сейчас нет никакого резона вставать на твою сторону, потому что ты, имея личный чип, считаешься военным преступником, нравится тебе это или нет. Так что, убеди меня в том, что я не должен сдавать вас федералам.
   - Один-единственный полиморф оказался в состоянии отбиться от всей вашей воздушной обороны и атаковать столицу.
   Машина не шелохнулась. Голос оператора был спокоен, как замерзший пруд.
   - И? - прищурился генерал, уже понимая, куда он клонит, но стараясь вытянуть из него прямой четкий ответ. Запись этого разговора позже надо было представить губернатору.
   - Это значит, что все ваши ВВС не стоят даже одного из моих бойцов.
   Генерал кашлянул и прочистил горло.
   - Нахально. Дальше?
   - Вы можете всего лишь оказать нам услугу и не сдавать федералам в отключенном виде. Мы сможем постоять за себя вдалеке от жилых районов. Но тогда в случае нашего поражения вы лишаетесь двадцати квалифицированных опытных полиморфов и тех обученных роботов, которых вы еще не успели перестрелять. Для чего вам внутренняя армия, генерал, если на Энвиле уже более сорока лет не происходит никаких войн?
   Крэйлайн все больше изумлялся проницательности собеседника. Неприятно изумлялся. Нет, не озверелый убийца возвышался перед ним и не кибернетизированный солдафон, работающий по команде "огонь". Этот тип себе на уме и задает чересчур много нежелательных вопросов, от которых вся энвильская политическая верхушка порой начинает неловко ерзать в своих креслах. Потому что население тоже иногда спрашивает, зачем нужна армия. И на что тратятся налоги граждан. Так что даже приходится порой изобретать прецеденты для применения планетарных вооруженных сил.
   А этот полиморф как-то излишне много думает и явно лезет туда, куда его не просят. Уж лучше бы оказался любителем пострелять!
   Время поджимало. Надо было изобретать приемлемый для киберлогики ответ. Генерал прокашлялся и начал подбирать слова:
   - Для того, чтобы в случае атаки у мирного населения была бы хоть какая-то отсрочка и шанс эвакуироваться. Неприятно чувствовать себя безоружным, верно?
   - А вам известно, для чего была объявлена всеобщая мобилизация? Где гарантии, что после этого метрополия не посмотрит в вашу сторону?
   Та-ак. Нет, это уже переходит все границы! Неужели, ему известны истинные намерения Цинтерры? Но откуда годами сидевший в лесной глуши полиморф может знать подобные вещи, не из Сети же?! Там кроме слухов ничего нет. Анализировать их его вряд ли кто-то учил. Тогда, выходит, хакер просветил? Но он же не такой дурак...
   Или прекрасно обо всем осведомлен вовсе не Мег, а тот, кто называет себя Вайоном Канамари. И если это действительно он, тогда расклад приобретает еще одну неизвестную переменную. Кто поручится, что он не представляет интересы только и исключительно Тории?
   - Что еще тебе известно? - спросил Крэйлайн. Может быть, удастся получить более четкий ответ.
   - Я пробыл на борту судна двадцать семь минут, а потом не имел возможности спросить у остальных о том, что знают они. Наша братия любит слухи. И когда я найду их, то скажу вам все, что знают они.
   - Хорошо, - кивнул генерал и переступил с ноги на ногу, снова доставая платок. Мег готов сотрудничать, и это плюс. Наверняка он понимает, что деваться ему некуда и без людей не выжить. - Скажи... - продолжил Крэйлайн, вытирая лоб. - Если бы у тебя было не сорок бойцов, а скажем... эскадра, ты справился бы с командованием?
   Серая, матово поблескивающая голова слегка наклонилась. Кажется, он удивлен? Ничего невозможно понять по лицу.
   - Если бы я был уверен, что моя эскадра будет здесь в безопасности. И не в стойках, - прозвучал ответ.
   Выходит, ему совсем немногое нужно для того, чтобы добровольно работать на людей. Всего лишь свобода. Но ведь он уже был свободен на том злосчастном крейсере! Что его заставило убивать?
   - Тогда последний вопрос. Почему ты это начал?
   - Потому что я хочу жить, - ровно ответил Мег. - Меня приказано было демонтировать безо всяких оглядок на статус.
   Генерал грузно облокотился на перила и шумно выдохнул. Вот так, значит. Какой-то ограниченный кретин поленился уделить чуть больше времени и внимания одному полиморфу, нет, скорее, вообще поленился выяснить, с кем имеет дело. И теперь из-за этого долбоклюя Энвиле грозит конфликт с метрополией. А проницательная морда с немигающим взглядом наверняка уже все варианты разложила по полочкам и теперь ждет развития событий.
   Нет, Крэйлайн понимал его. Или думал, что понимает. Ничем, кроме желания жить удержаться в этом порождении чьего-то нездорового конструкторского воображения невозможно. Но полиморф пытается играть в человеческие игры, в которых по скудости своих знаний, не разбирается. Мало ли, какими неприятностями может обернуться его неуклюжее вмешательство!
   Или им руководят с Тории, опосредованно, через Канамари? Взрыв крейсера в такой сценарий тоже вписывается.
   Нет, что-то паранойя разыгралась не к месту. Это всего лишь военный. Всего лишь солдат, которого допекло скотское отношение к себе.
   - Майор Катри, обеспечьте нам связь с губернатором Канади, - генерал отбросил размышления, выпрямился и обернулся к Егерю, все это время молчаливо стоявшему позади него.
   - Есть, - коротко кивнул тот и удалился.
   Мег шумно выпустил воздух и переступил с ноги на ногу, закончив на этом проявления живости.
   Минут через десять майор вернулся и пригласил начальство пройти в соседнее помещение. Губернатор, разумеется, пожелал прежде всего, приватной беседы. Люди ушли, оставив полиморфа в пустом ангаре и понятия не имея, что к нему уже две с половиной минуты назойливо пристает Скримрейк с одним и тем же вопросом:
   "Ну, что там?"
   Оставшись один, Мег, наконец, соизволил ответить.
   "Генерал узнал от меня все, что хотел и ушел докладывать наверх. Видимо, будут решать, стоит ли с нами связываться".
   Скрим недовольно замолк. Ясное дело, ему сейчас наверняка не по себе от неизвестности - то ли в стойку обратно засунут, то ли сразу в утиль отправят. Мег не стал ничего ему говорить, хотя, вопрос об эскадре ясно дал понять, что сам Крэйлайн не прочь бы взвалить на полиморфов обязанности как минимум по охране планеты. Интересно, чего они так боятся? Мег не слишком вникал в политические тонкости, хотя из пояснений Вайона и Джаса усвоил, что Энвила уже несколько веков поддерживает тесные торговые и культурные связи с Торией. Надо полагать, политические тоже имеются, но не афишируются.
   Интересно, каким боком тут я и мои полиморфы?
   Взламывать канал связи, чтобы узнать, о чем идет разговор, не имело смысла - вмешательство быстро вычислят, и это подорвет и без того шаткое доверие людей к бунтарям. Лучше подождать, что губернатор скажет в лицо и после этого делать выводы.
   Шаги? Включить круговой обзор. А, Вайон...
   "Тебя тоже вызывали?"
   "Да. По-моему, они не очень-то верят, что это я".
   Оба повернулись к дверям в ожидании людей и застыли полиарконовыми статуями. Разве что, поза Вайона выглядела чуть более живой и естественно-расслабленной, а Мег стоял как всегда, столбом.
   Люди вернулись довольно быстро. Генерал выглядел спокойным и не проявлял никаких признаков нервозности, Егерь, как всегда в моменты размышлений, теребил бороду. За ними шли двое помощников со штативом и голотранслятором. Устройство установили напротив полиморфов так, чтобы в объектив попадали их лица и включили. Коротко мигнул индикатор, и над круглой пластинкой проектора образовалась четкая голограмма. Высокий седеющий мужчина с породистым лицом сидел в стилизованном под старину кабинете возле стеллажа, на полках которого печатные книги перемежались с морскими раковинами, какими-то экзотическими цветами, костяными и каменными безделушками. На спинке губернаторского кресла восседал красно-желтый попугай.
   - Итак, - без приветствий начал губернатор, - ты считаешь, что можешь быть полезен нам. Несмотря на то, что мирные жители Тейлаана готовы разобрать тебя и твоих подельников на запчасти голыми руками, несмотря на то, что мне легче сдать вас Цинтерре и тем обеспечить безопасность на планете.
   - Мирным жителям не обязательно знать, кто будет защищать их от Цинтерры, а мы не приблизимся к их голым рукам. Считайте, что я и мои подельники ищут "работу" вне ОКФ и стоек.
   На сей раз Мег говорил жестким тоном, намереваясь сразу отстоять свои позиции. Дай слабину - и люди быстренько перевернут все с ног на голову, решив дело по своему усмотрению.
   - И почему же ты так уверен, что нас придется от кого-то защищать, и что я тебе эту работу дам? Повторюсь, мне проще откупиться вашими Сердцами, - холеные пальцы теребили золотую цепочку, свисавшую из нагрудного кармана пиджака. Цепкий взгляд скользил по лицам полиморфов.
   - Если бы вы сами были уверены в том, что вам не придется защищаться, то давно бы согласились на условия метрополии и избавились от военной промышленности. Это немалая трата бюджета, мне ли вам объяснять, - ответил на это Мег. - Однако содержите внутренние силы до сих пор, не соглашаясь на помощь ОКФ в любое время и по любому поводу.
   Чуткий слух уловил бормотание, хоть губернатор и пытался его скрыть.
   - И кто вложил в эту гору железа такие нахальные и умные мозги... - сьер Канади отвлекся на шум за кадром, долго пререкался не то с секретаршей, не то с горничной. Где-то хлопнула дверь. Чуть выждав, сьер Канади снова повернулся к камере. - Ладно, допустим. Теперь вы, сьер Канамари. Чем вы можете подтвердить, во-первых, свою личность, а во-вторых, свою лояльность Энвиле? Мы же прекрасно понимаем, что полиморф может быть подвергнут форматированию, перепрограммированию...
   "Люди!" - язвительно фыркнул на закрытой частоте Мег. А Вайон, задумавшись незаметно для человека, произнес миролюбиво-спокойным тоном:
   - В тот день, когда я на последнем собеседовании в Центре подписал договор и завещание, то окончательно порвал отношения со своей подругой Неной Каршав. Мы встречались в кафе в парке имени Семи Звезд. Доктор Рэтхэм встретил меня на старой лестнице и повел к себе домой, пригласив на бутылку вина. У порога первым делом на меня прыгнул его пес по кличке Юло. ИИ полиморфа доктора позднее получил это же имя именно в честь любимой собаки. Вы можете связаться с ним, если хотите получить этому подтверждение.
   - Хорошо, мы проверим, - кивнул губернатор. - Если ваша личность подтвердится, то мы с радостью вернем вам все гражданские права и обеспечим всеми необходимыми удобствами. У нас есть...
   - Нет, - перебил его Вайон. - Сердечно благодарю, но вынужден отказаться.
   - Почему? - искренне удивился сьер Канади. Птица за его спиной встрепенулась от громко прозвучавшего вопроса и заорала так, что по маскам полиморфов невольно прошла рябь.
   - Потому что я нужнее здесь и могу быть полезен Мегу. А живым экспонатом для толпы я побыть всегда успею.
   - И как же вы намереваетесь быть ему полезны?
   - Не только ему, но и вам, если мы договоримся, - поправил Вайон. - Имя, сказанное должным образом в должном месте и в должное время, может произвести эффект разорвавшейся бомбы. Я могу предоставить вам свое имя, заставить народ поверить вам.
   - А что взамен? - поинтересовался политик, почесывая птицу под клювом. В глазах его зажегся огонек интереса. Это можно было счесть хорошим знаком.
   - Взамен вы соглашаетесь принять Мега и его отряд. Ничего больше.
   Человек хмыкнул.
   - Умно... Но допустим, я вам поверю. Приму. И что дальше?
   - Объясните нам ваши цели, - вмешался Мег, соизволив скрестить манипуляторы на груди. Этот жест был всего лишь отражением человеческой подвижности, данью необходимости сглаживать собственную инакость. - Допустим, переворот и ослабление процинтеррианского режима, а дальше? Вы же понимаете, что не готовы к войне с метрополией.
   - К прямой войне да, не готовы, - вынужденно согласился губернатор. По микродвижениям его лицевых мышц было понятно, что он сдерживается, чтобы не изобразить кислую мину. - Но ваша банда подорвала корабль, который должен был отправиться в торийское пространство. Данные разведки совершенно однозначны - Федерация собирается нанести удар прямо по Лазурному Престолу, не размениваясь на колонии. Мы планировали потянуть время, отвлечь их внимание на себя, пока союзники не откроют второй фронт. Вы это сделали за нас и куда более... успешно.
   - То есть, теперь у вас даже есть конкретная идея, какую работу нам дать?
   - А что вы можете в две пары крыльев?
   - Двадцать пар, если позволите нам найти остальных и не будете их отстреливать.
   - Если вы в свою очередь уверены, что остальные не будут уничтожать все, что попадет под прицел их орудий. В таком случае, мы не просто предлагаем их найти, а очень даже вежливо просим собрать и ввести в курс дела. Чтобы они не решили напасть.
   - Выполнимо, - согласно наклонил голову Мег.
   - Хорошо. Тогда вот вам временная задача - отыскать и собрать беглецов. Мы не станем первыми открывать огонь, но честно предупреждаю, что будем начеку. Для всего остального мне надо решить проблему значимости моего голоса для общественности, а потом вернуться к разговору с вами.
   - Значит, пока это все?
   - Да.
   И губернатор отключился.
   Мег времени терять не стал. Он тут же сбросил запись разговора Джасу и Скриму. Программист, недолго думая, подключился к доступному сектору спутниковой сети и оттуда постепенно начал распространять наблюдение за всей планетой. Скримрейк запросил официальное разрешение на вылет, получил его и, добравшись до того же ангара, был таков.
   Мег остался на базе - ждать и коротать время за разговорами.
  
   ***
   Несколько часов спустя.
   Большой Лаошский каньон, Северное полушарие
   Спасения беглецы решили искать в горах, где у поисковых и деактивирующих сигналов было гораздо меньше шансов их зацепить. Рассыпавшись, они со всех двигателей рванули на север, к огромному горному массиву. Держались низко, как зайцы петляли по безлюдным районам, обрадовались, наткнувшись на грозовой фронт, и довольно долго летели вдоль него. Пока по курсу не показался громадный извилистый разлом каньона. На самом дне бесилась река, бравшая начало где-то в горных ледниках еще севернее. Ветер между ребристо-полосатых стен завывал так, что глушил практически все иные звуки. Была ли это особая зона схождения континентальных ветров, или случайная аномалия, полиморфы не знали. Один безымянный умник умудрился нырнуть в узкий боковой провал между скалами, а потом понял, что здесь он будет в безопасности. Толстые пласты горной породы могли легко отразить все поисковые сигналы, а личный шум нисколько не привлек бы внимания.
   Это так поразило находчивого ТИСа, что он в порыве альтруизма раструбил о своей находке остальным беглецам. В тот момент благожелателю не пришло и искры мысли о том, что его сигнал могут запросто перехватить энвильские спецслужбы. Но по счастливой случайности им было не до данного сектора. В это время одинокий беглец громил столицу и отстреливал людей.
   На зов откликнулись. И даже свои. Но явившись, они не упустили шанса от души треснуть голосящего на весь эфир балбеса по приборам. К счастью, совершенно без вреда для механизмов.
   "Ты, кретин, гаси сигнал, пока нас "жуки" не засекли!" - рявкнули на него хором и разлетелись по расселинам. "Жуками" именовались разведывательные дроны служб внутренней планетарной безопасности, чем-то напоминавшие насекомых, такие же мелкие, шустрые и вездесущие. Наверняка их отправили на поиски целыми роями.
   Один за другим полиморфы прилетали в каньон, здраво решив, что даже если их сигнал поймали, то намного проще будет обороняться всем вместе. А если случится помирать от какой-нибудь стратосферной бомбардировки, то лучше тоже сразу всем. Чтобы не оттягивать одинокую бесславную участь.
   Так пятнадцать боевых машин собрались в одном месте, равномерно рассредоточившись по всему ущелью и поддерживая между собой цепную связь на доступном расстоянии. Еще пятеро выживших предпочли остаться в своих укрытиях.
   Бывший полковник Джарис Аркант на правах старшего и по званию, и по возрасту, взялся поддерживать порядок и разбираться с контроллерами на загривках товарищей. Они охотно подставляли шеи под его манипуляторы, прекрасно зная, что будет, если оставить эти маленькие чипы без внимания. Но один из ТИСов вдруг заартачился и наотрез отказался поворачиваться к Джарису спиной.
   "Я не хочу, чтобы ты во мне копался", - в который раз решительно заявил серебристый телепортер, пятясь от громадного штурмовика и вжимаясь в камень. Для занятий "хирургией" Джарис выбрал удобный утес над левым берегом реки, где могли одновременно поместиться несколько полиморфов. Его "пациент" лихорадочно искал пути отступления с нависающего над бурным потоком каменного пятачка, но туша штурмовика перекрывала все.
   Когда очередь по цепочке дошла до него, ТИС явился без промедления, юркой воздушной рыбкой лавируя между скал. Он лихо приземлился перед Джарисом и тут же высказал удивление: эта непонятная электронная фитюлька за все время бодрствования ни разу не помешала ему, зачем избавляться? Все прочие настаивали, пришлось согласиться. Но стоило бедняге воочию увидеть громадные когтистые пальцы старшего, ковыряющиеся в тонкой электронике, как его Сердце охватила паника.
   "Крэйт, до тебя я успешно вскрыл уже одиннадцать ребят и из них восемь твоих сокрыльников. Я могу", - терпеливо уговаривал Джарис, не приближаясь. Если этот дуралей и дальше будет выть как сирена, то он просто свистнет следующего.
   "Мне страшно! Ты что-нибудь испортишь. А потом я или потеряю зрение, или оглохну", - настаивал поименнованный Крэйтом.
   "Остальные же не ослепли", - устало отмахнулся Джарис и передал сигнал по цепочке следующему подопечному.
   "Остальным повезло. Пусть Дженро вытащит", - тонкий коготь ТИСа, ткнул в собрата, прикорнувшего в позе грифа на гребне каньона. Тот, услышав свое имя, встрепенулся, шевельнул плоскостями и ответил, не поворачивая головы, но при этом пристально следя:
   "Я не знаток по чипам".
   "Зато у тебя лапа мельче. И ты ему башку ковырял! - на сей раз коготь уперся в Джариса. - Он ведь не сам себе так аккуратно штекеры отчекрыжил?"
   "Не сам", - согласился Дженро, так и не шелохнувшись.
   "Ну вот! Тебе сложно? По-нормальному же прошу, как брата" - Крэйт отлип от нависающей стены и тоже присел по-птичьи.
   В этот момент в ущелье стал нарастать какой-то новый свист, совсем не похожий на завывание ветра. Джарис поднял оружие и приготовился, но тут пришел предупредительный сигнал:
   "Не стреляйте. Свои!"
   Из-за поворота вылетел и тут же сбросил скорость еще один ТИС. Быстро развернув корпус и сложив крылья, он приземлился на лапы и сделал пару широких шагов до полной остановки. Джарис опустил оружие, а Дженро так и остался сидеть на своем каменном насесте. Вновь прибывший обвел собравшихся оптикой, отсканировал предшественника и возмущенно просвистел:
   "А зачем меня позвали, если с ним еще не разобрались?"
   "Он не хочет", - ответил Джарис за скандалиста.
   "Неправда! - встрял тот. - Я просил тебя лично ко мне не подходить"..
   Уставший слушать препирательства Дженро проскрипел нечто бессмысленно-раздраженное, взлетел с камня, одним прыжком оказался рядом с Крэйтом, в два движения повернул его морду и выдернул злосчастный чип. Эта ужасная, безумно опасная и непоправимая операция заняла не больше трех секунд.
   "У меня резервная система питания головы полетела!" - пискнул Крэйт отпихивая подальше лапу Дженро, в которой был зажат блок контроллера с торчащими из него пучками кабелей.
   "И что?" - меланхолично спросил тот.
   "Как что!?"
   "У тебя есть основная. А как отстрелят башку, начнешь смотреть задницей".
   Однако, перспектива воспринимать внешний мир дублирующими камерами, пара которых в самом деле находилась в хвосте, полиморфу не очень нравилась. Он благоразумно промолчал.
   Джарис собрался было вызвать следующего "пациента", но крайний связной цепочки опередил его, прислав предупреждение: кто-то летит!
   Полиморфы бросились врассыпную и попрятались по щелям, затаились. Послышался шум двигателей.
   "Это ТИС", - определил кто-то.
   "Свой?"
   "А металлолом его знает".
   Неизвестный пролетел над каньоном, пошел на новый заход. Затем испустил длинный сигнал на общей частоте. Потом еще раз.
   Дженро дернулся, опознав гостя, выбрался из узкой расселины, в которой висел, цепляясь когтями и бросил ответный долгий зов.
   "Это Скрим! Народ, вылезайте!"
   Он кружил, а беглецы один за другим покидали укрытия и замирали на уступах, глядя вверх. Джарис появился последним, тяжеловесно взмыв со дна каньона.
   - Парни, нас согласны нанять на работу за свободу! - заорал Скрим.
   Вслух заорал.
  
   Дальше события понеслись стремительно. Скриму было приказано лететь на базу за номером 37 в Андальском Океане, как только он соберет всех оставшихся собратьев. Губернатор Канади, тем временем, снова созвонился с Мегом и Вайоном. На сей раз он был подчеркнуто вежлив с первым полиморфом и сразу подтвердил его личность, но на этом расшаркивания закончились. Но Вайон и не надеялся на геройские лавры и всеобщее уважение - хорошо хоть вообще признали. Да к тому же, у Джаспера и Сайареза куда больше реальных заслуг. Последний по словам губернатора наотрез отказался разговаривать с его полномочным представителем, едва услышал имя своего бывшего командира. И молчал, пока тот не связался с начальством. Чтобы выжать из Рэтхэма хоть фразу, Лойсу Канади пришлось пообещать ему личную встречу с экс-командиром "Искателя". В целях сохранения конспирации ее решено было устроить там же, куда определили всех крылатых - на "Объекте-37". Мега, Вайона и Джаса тихо переправили туда на частном грузовом транспорте без опознавательного маячка. Во-первых, дальше держать полиморфов на маленькой лесопилке, рискуя тем самым засветить секретную точку, было попросту опасно. Во-вторых, двадцати четырем машинам требовался простор. В-третьих, там они окажутся под каким-никаким, а присмотром, и если кто-то вздумает поднять оружие, солдаты и пилоты смогут приструнить буянов.
   Но имелась и еще одна причина, по которой глава Аанортского региона выбрал именно эту затерянную в океане авиабазу: тамошний личный состав против бунтовщиков не вылетал, никто их них не погиб. У пилотов и техников было меньше всего поводов для ненависти.
   Однако совсем без ненависти не обошлось.
   Встречали полиморфов всей базой, но без видимой приязни. Люди высыпали на главную взлетку и толпились с краю, пока серебристые истребители один за другим приземлялись, а затем вставали на ноги и шли к ангарам. Вереница ТИСов двигалась медленно, настороженно оглядываясь по сторонам, готовясь в любой момент взлететь или открыть огонь, если люди окажутся не столь дружелюбны, как им обещали. И тут из толпы раздался громкий презрительный свист. Вперед протолкался какой-то молоденький техник и заорал, замахнувшись на ТИСа, шедшего одним из последних:
   - Эй, ты! Это из-за тебя я теперь не могу связаться с семьёй! Я даже не знаю живы ли они!
   Крэйт, в которого уткнулся указательный палец возмущённого парня, опешил, и без того вытянутая морда, казалось, ещё больше удлинилась от удивления.
   - Че смотришь, урод!?- парень был готов сорваться. Стоявшие рядом сослуживцы даже ухватили его за куртку и попытались оттащить в задние ряды, но он грубо вырвался. - Ты хоть понимаешь, что натворил?!..
   Крэйт виновато прогудел и мотнул головой, ничего не понимая. Что от него хочет этот человек, о каких родных говорит? Но тут его отодвинула лапа подошедшего Скрима.
   - Ну понимаю, и че? - хамовато спросил он скрипучим голосом. - Ещё претензии?
   Парень растерялся. Мало того, что он обознался, так ещё вся злость куда-то мигом провалилась. Говорящий полиморф, вроде бы, и не нависал над ним, но огромная разница в росте все равно заставляла так думать.
   Скрим воспользовался замешательством человека.
   - И че ты мне сделаешь? Мстить начнёшь? Мамку мою из могилы отроешь и ещё раз ей вставишь?  Паяльником своим мне сопло прижжешь? Или насрешь под дверью ангара? Нет? Ну тогда завари-ка разговорник и поплачь в стенку, а потом иди жалуйся своему начальству, что нас сюда отправили.
   Все это он высказал удивительно спокойным тоном, без обычной ядовитой злости и ожидаемого эффекта добился. Техник подавился возмущением, закипая от злости вкупе с обидой, а потом нырнул в толпу и стремительно ушёл. Может, разбираться, а может, план мести изобретать. Скрим довольно выпрямился, обвёл собравшихся оптикой и спросил:
   - Кто-нибудь ещё желает высказаться? Для интересующихся отвечу подробно и один раз. Да - я осознал. Да - я был не прав. Удовлетворены?
   Толпа зароптала, но никто больше не произнес ни слова. А из собственного ангара между тем, тяжело лязгая, вышел Мег, решивший по-своему вмешаться в ситуацию. Он-то знал, что терпеливость напарника долго не продержится. Следовало остановить возможный конфликт еще до его начала.
   - Скрим, - начал Мег вслух, чтобы привлечь внимание людей. - Отводи всех к десятому ангару, а сам зайди ко мне. Есть поручение.
   Пусть сразу привыкают к субординации и усвоят, кто здесь ответственен за весь этот летучий сброд. Пока еще сброд.
   - Хорошо, командир, - мигом поддержал игру Скрим и медленно кивнул. Обернулся на свою команду и рявкнул без надобности громко. - Чего любопытные антенны развесили? Слышали же, что было сказано! Пошли!
   Мег покачал головой, понимая, что еще не раз пожалеет о болтливости напарника. Но через пару часов его ожидало знакомство с еще более шумной личностью - доктором военной медицины Сайарезом Тохэ Рэтхэмом собственной персоной.
  
  
   2. Новая партия начата.
  
   Флагман Сорок восьмой эскадры ОКФ
   Спустя сутки с момента бунта.
   Он ненавидел этот корабль.
   С того самого момента, как генерал Лассери Карен, командующий Сорок восьмой эскадрой ОКФ был назначен капитаном нового флагмана - он ненавидел это судно. И дело было даже не в том, что когда-то до него здесь служили его соотечественники-торийцы. Лассери просто чувствовал каждым своим нервом, каждым волоском на коже, что "Стремительный" мечтает его убить.
   Точно так же, как убил двух предыдущих главнокомандующих, и свел с ума третьего. Верховное командование ОКФ уже почти отчаялось найти капитана на этот корабль. После первых двух смертей прямо на рабочем месте никто из высшего командного состава не желал ступить на легендарный мостик. Те, кто отличался суеверностью, говорили, что корабль проклят. Это только кажется, что в космическом флоте нет ни одного верующего. Как же! Стоит этим атеистам столкнуться с необъяснимыми вещами, как у них мгновенно открывается третий глаз, пятое ухо, и чувствительность в заднице!
   На планете могли сколько угодно убеждать командующих, что корабль безопасен, и никаких губительных излучений и радиоактивного фона на его борту нет. В конце концов - служат же как-то офицеры на мостике! Навигаторы, связисты, наводчики, операторы... Живут и не жалуются. Ну подумаешь, сидят на таблетках от головной боли. В этом ничего мистического нет, врачи объяснили, что причина кроется в огромном нейролитовом узле под полом мостика...
   А вот капитаны на том же самом мостике - мрут.
   Но потом случилось в генштабе ОКФ озарение! Вспомнили, голубчики, что в их рядах не просто затесался, а очень даже успешно и преданно служит самый настоящий ториец. Лассери Карен, собственной персоной. В прошлом отличник Академии Лазурного Берега, на Цинтерре он закончил Высшую Командную Академию с золотым дипломом. И в Объединенном Флоте быстро смекнули, что такого офицера стоит прибрать к рукам. Но если в начале карьеры Лассери был нарасхват, то, получив генеральское звание, он лишился этой востребованности. Его вместе с вверенной Сороковой эскадрой задвинули на самый дальний рубеж. Патрулировать границы галактики.
   Лассери возмутился такой рокировке. Да что вообще ОКФ понимает в его образовании?! Одна только неоконченная торийская Академия по специальности капитан-пилота дала гораздо более высокий уровень знаний, чем это их так называемое высшее учебное заведение! Лассери искренне считал, что его профессиональные качества уступают только Аллиет-Лэ Лаккомо Сан-Вэйву. Но пока Солнечный Король снимал все сливки славы и одерживал победу за победой, он, генерал Карен, дежурил в пространстве мертвых звезд.
   Разве это справедливо, дьерк его сожри?!
   Но однажды судьба всё же повернулась к Лассери лицом. Не прошло и нескольких лет после торийского скандала, как генерала пригласили на серьезный разговор в Адмиралтейство.
   - Генерал Карен, у нас есть предложение, которое вас наверняка заинтересует.
   - Я слушаю вас, Адмирал Стинн.
   Небоскребы за высоким узким окном кабинета тонкими иглами вонзались в буро-красное закатное цинтеррианское небо. Звукоизоляция отлично заглушала городской шум - двигатели челноков и флаеров, отдаленный рокот нижних улиц. Только огни реклам да пунктиры отмечающих трассы фонарей разбавляли давящий столичный пейзаж.
   Адмиральский кабинет не блистал роскошью. Наоборот, у нового владельца помещения была своя особая склонность к минимализму и простоте. Не то, что у прежнего - Корлина Андара, который, говорят вскоре после торийского процесса над венценосным Сан-Вэйвом подал в отставку и по слухам застрелился у себя дома.
   Сухощавый с чуть сероватым оттенком кожи, Адмирал Ренор Стинн явно имел артанские корни. А у этих работа и строгое следование закону стоит в приоритетах на первом месте. Такой не станет обзаводиться любимчиками и выслуживаться перед ним бесполезно. Проще сразу четко выполнять порученное без лишней изобретательности. Тогда, возможно, он это оценит.
   - Речь пойдет о "Стремительном", - начал Адмирал, глядя прямо в глаза подчиненному, сидевшему перед ним на неудобном жестком стуле. - Дело в том, что наши эксперты по работе с нейросетевым программированием пришли к выводу, что только уроженец Тории может продемонстрировать наиболее успешную работу за штурвалом данного флагмана. А поскольку вы, генерал, почтили нас однажды своей миграцией с родины, я готов предложить вам занять капитанский пост на корабле-победителе.
   "Почтили миграцией". Лассери мысленно плюнул в ответ на это расшаркивание. А куда прикажете деваться с Родины, которая вонзила клин раздора в самое сердце и потом гордо указала на дверь, дав понять, что он больше не нужен. Надо было эмигрировать на Артану? Чтобы потеряться в тамошней во всех смыслах серой толпе? Или наведаться на Энвилу, где достаточно своих рабочих кадров, а в каждом городе куда ни глянь - свои же торийские агенты?
   Нет уж, если где и устраиваться, так только в столице. Цинтерра приняла редкую залетную птицу с радостью, потом надолго забыла о ней, отправив летать подальше. А теперь птица торжествовала в предвкушении желанного места.
   Лассери думал недолго и, не сумев сдержать ядовитой улыбки, ответил:
   - Я польщен вашим предложением, Адмирал. Согласен, оно весьма заманчиво, и я не буду долго размышлять над ним. Но позвольте один вопрос.
   - Конечно. Спрашивайте, - Ренор Стинн откинулся в кресле, сцепив руки на животе. Он был уверен, что с этим генералом проблем не будет, и общий язык уже найден. Слишком алчный у него взгляд.
   - Я очень надеюсь на честный ответ, - сказал Лассери. Адмирал коротко кивнул, призывая продолжать. - Не сочтите меня суеверным, но я бы хотел знать, как кончили предыдущие командиры флагмана?
   "Дайте угадаю, вы вызвали меня, когда все остальные уже официально отказались?"" - так следовало понимать этот вопрос на самом деле.
   Морщинистое лицо Адмирала рассекла надвое широкая улыбка, и он с готовностью вывел на сенсорную панель рабочего стола папку с файлами по двум смертям и одному сумасшествию. Генерал довольно быстро, но очень внимательно просмотрел все материалы.  Следом за этим, будто в насмешку над радостью командующего, Ренор Стинн движением пальца раскрыл еще один массив файлов по всем остальным погибшим на борту за время мирных учений. Около сотни случаев: повесившиеся, утопившиеся, случайно упавшие в оружейный механизм техники. Это было уже более серьезным звоночком, но просто так отказаться от вожделенной должности Лассери Карен не мог.
   И согласился принять командование непокорным кораблем.
   "Как же ты невзлюбил людей после того, как твой хозяин кончился, - мысленно ворчал Лассери, когда "Стремительный" в очередной раз ломался или забирал жизни все новых рабочих. - Радуйся, что сам еще жив".
   Но корабль в ответ молчал. И будь у генерала Карена чуть больше пси-способностей, он бы услышал в этом молчании ненависть.
   Теперь же в безмолвие "Стремительного" вкралась новая нота. И пока капитан Карен был зол и занимался разбором происшествия, гордый корабль ликовал и смеялся. Ему нравилось, что приставленный надсмотрщиком генерал, наконец, получил проблему. Ему нравилось слушать, как плюясь в коммуникатор, на Лассери орало его начальство. Торийский выскочка был белее полотна - так сочно его еще никогда не макали в словесную грязь. Этот звонок даже сохранился в одном маленьком корабельном архиве. Очень глубоком и секретном, куда не пробьется поисковая система любого нейросетевого программиста. "Стремительному" нравилось, как маленький человечек, который по какому-то недоразумению стоит на его мостике, злится и пытается решить проблему издалека. Он бесконечно связывался с штабом ОКФ на той стороне. Интересовался ситуацией. Заставлял их действовать. Сыпал приказами. А потом успокоился и дал сутки на поиск и отстрел всех сбежавших полиморфов. Но когда прошел ожидаемый срок, то получил нулевой результат - еще живые машины продолжали скрываться в Энвильской глуши, канцлер разводил руками и оправдывался. При этом под ним ощутимо шаталось кресло - испуганный и недовольный народ устраивал акции протеста, губернаторы грозили перевыборами.
   - Свяжитесь с командующим восемьдесят пятого крейсера, полковником Хетли, - с удачно скрываемым раздражением отчеканил Лассери в очередной раз. - Пусть отправляется туда и высылает эскадрилью на поиски.
   Корабль радовался. Пусть ищет. Ищет сам. Он может сколько угодно отправлять туда свои силы. Он в праве делать это. Глупый человек. Он знал, куда его поставили служить. Все они были наслышаны, и многие знали о широких возможностях корабля. Только Лассери на самом деле не может воспользоваться преимуществом и с мостика вычислить всех беглецов в два счета. Потому что сам корабль не позволит собою воспользоваться. Эохан не позволит. Сейчас он верен только себе. И только сам может отдать себе такой приказ. Сам... Если посеять в нем это желание.
  
   В ночные часы на мостике дежурили лишь несколько операторов, второй пилот и смена офицеров оружейных систем. Остальной экипаж сейчас отдыхал в ближайших каютах. Генерал Карен беспокойно спал у себя.
   Под потолком в темноте системной ниши стал разгораться одинокий глаз Сэта. Медленно пробудившись, он налился фиолетовым огнем, и встроенная оптика начала фокусироваться и настраиваться. Огромная голова с матово черным стеклом не двинулась с места - это было ей не нужно.
   Глаз замер, бесчувственным машинным оком уставившись в стену напротив. Или в то, что было за ней.
   Где ты? Покажись... Дай тебя найти. Я знаю, ты на планете. Знаю, что это ты остановил всех полиморфов. Ты мог. Только ты и мог. Но где же ты сейчас? Город? Нет. Небо? Нет. Космос? Лес? Берег? Нет, нет и снова нет... Дальше. Ты где-то дальше. Остров. Глубже. Да, глубже... Ты под землей. В ангаре. Вне зоны доступа. Но я слышу тебя. Я чувствую тебя... Что ты такое? Кто ты? Почему ты мне нужен?.. Мег!
  
   В подземном ангаре "Объекта-37" Мег рывком очнулся от сна. Оболочка не ощущала угрозы, сенсоры все время отдыха фиксировали отсутствие всяких нежданных гостей. Но Сердце полиморфа отчего-то било тревогу.
   Мег распрямился в полный рост и поднялся с гусениц на ноги. Какое блаженство, что здесь крыши ангаров позволяют ходить, не пригибаясь. Можно не задаваться необходимостью следить за нависающими прожекторами - голова их не задевает. Можно спокойно вышагивать внутри, а не ютиться в одном углу между коробок и стройматериалов. Да что там! Можно даже раскинуть широкие крылья, при необходимости пересобраться прямо здесь и вылететь через наклонный шлюз
   Но сейчас Мегу было не до наслаждения своим текущим положением. Идя по пустому, вычищенному специально под него ангару, полиморф перебирал все известные ему источники угрозы и факторы, влияющие на них, в поисках того, что же он мог забыть. Процессор, подгоняемой тревогой Сердца, работал в ускоренном темпе.
   С момента бунта прошло чуть менее полутора суток, и за это время произошло много важнейших событий. Один только разговор с генералом и этим губернатором чего стоил. Скрим, разумеется, уже успел растрепать о нем остальной команде. Бунтовщики воспряли духом, подняли гвалт. Кто-то вспомнил, что человеческая традиция в подобных случаях предписывает покачать спасителя на руках... Живо представив грохот, с которым он неминуемо рухнет на пол из-за чьей-нибудь неуклюжести, Мег вовремя остановил энтузиастов. И еще не хватало, чтобы народ с базы это все ненароком увидел. Не поймут.
   Им невероятно повезло с Джаспером. Если бы тот не согласился посодействовать, беглых полиморфов и роботов пришлось бы искать еще как минимум, с неделю, а то и больше. Или, что вероятнее, сразу сдаваться официальным властям, потому что хаотичные полеты без прикрытия смог бы вычислить даже оператор-новичок.
   Но Мег прекрасно понимал, что энтузиазм Джаспера держится только на его желании хоть чем-то помочь Вайону и на личной неприязни к цинтеррианским военным. Программист поддерживал мнение генерала и губернатора о том, что крылатую свору безопаснее держать на удаленной базе под присмотром. Правда, на деле вся компания оказалась не такой уж бешеной и агрессивной, как полагал Джаспер. Да и Скрим в общении совсем не походил на душегуба и отморозка. Общительный летун пытался войти в доверие и скорешиться с программистом, но пока безуспешно. Последние шесть часов, проведенные на "Объекте-37" Джас откровенно страдал. Искренне или напоказ - понять было сложно. Но умник всерьез переживал за состояние своего "уголка сисадмина", который обещали разобрать и в полной сохранности перевезти с лесопилки на остров.
   Потом на базу явился Сайарез Рэтхэм. Этот с первого взгляда показался Мегу еще чудаковатее программиста. На личное знакомство с лидером восстания этот субъект был настроен еще менее, чем Джаспер поначалу. Его интересовал исключительно Вайон. Впрочем, Мег решил не мешать старым друзьям и, обменявшись с гостем дежурными приветствиями, удалился спать. Однако разговор все же частично слышал. После первых восторгов Вайон взялся расспрашивать о членах команды, настойчивее всего - о некоем Марине. Закачанный в память еще у Крайса сетевой архив почти никаких данных о нем не предоставил, только звание и должность в экспедиции. Выходит, он засекречен. Скорее всего, безопасник. Сделав, как всегда, пометку, Мег тут же забыл об этом полиморфе, как о несущественной сейчас мелочи. Если понадобится, все данные можно будет извлечь из долговременной памяти в активную.
   А вот новости, которые время от времени пересылал ему Вайон по ходу разговора, были действительно важны и интересны.
   Оказывается, губернатор не стал терять даже лишнего часа и быстро вывернул ситуацию с погромом в столице в свою пользу. Выйдя с заявлением к прессе, Лорс Канади виртуозно обвинил нынешнего канцлера в бездействии, добавил несколько намеков на компромат и вынес заключение, что правительство крайне непрофессионально подготовило оборону страны. А вот с дальнейшими выводами ушлый политик спешить не стал. Общественности предоставили время на обдумывание услышанного и выплеск негатива в блогах. Ситуация становилась все жарче. Личный штат репортеров аанортского губернатора на данный момент очень осторожно пытался увеличить людскую панику и заставить энвильцев бояться не только полиморфов, но и любую угрозу в принципе.
   "На их месте мог оказаться кто угодно! А если террористы? Или захватчики? Мы и дальше будем надеяться, что далекая Цинтерра нас от всего защитит? Как, если не способна защитить даже от собственных творений?"
   И так далее в том же духе.
   "Даже Джас уже подключился к этой истерии. Уговорил кого-то выдать ему планшет, пока его кибер-паутина не собрана", - передал Вайон очередную новость.
   Мег ответил на это дежурным пингом.
   Все шло своим чередом. От Мега в данный момент ничего не зависело. Его вмешательства не требовалось, команда спокойно проходила техосмотр, шума и жалоб он не слышал.
   И все-таки, отчего так тревожно?
   За размышлениями и прокруткой в памяти всех последних событий Мег прошел несколько шагов до дверей ангара. Он уже занес ногу над условной линией порога, когда процессор перебрал все варианты, связанные с Энвилой и выдал еще один - угрозу сверху.
   Ну, конечно. Космос...
   С того момента, как Егерь заявил Мегу, что все местное правительство мечтает его уничтожить вместе с командой, новоявленный лидер включил программу местного выживания. Спасение от ОКФ отошло на второй план. А в какой-то момент Мег и вовсе забыл о наличие этой организации.
   Каким же надо было оказаться недальновидным идиотом, чтобы расслабиться и вычеркнуть Объединенный Флот из системы уравнений по выживанию! Ведь он даже не знает, искали их сверху или нет. Флотское командование как раз не идиоты, они не забудут про беглецов, разбивших их крейсер.
   Мег вышел из ангара, уже зная куда направится и зачем.
   Снаружи все было тихо. Темноту тропической ночи разгонял свет прожекторов, между ангарами слышались шаги дежурных. Полиморф неторопливо двинулся по гранолитовым плитам покрытия, внимательно следя, чтобы кого-нибудь не задеть. Это только на словах люди никогда не попадаются полиморфам под ноги. На деле они иногда бывают настолько рассеянны, что даже не замечают их. Например, Крайс, который однажды засмотрелся в планшет на ходу и столкнулся с ногой Вайона. И хорошо, что после такой встречи док всего лишь неделю ходил с шишкой на лбу.
   Но здесь такого еще не случалось. Встретившийся офицер посторонился, вежливо кивнул и даже отдал честь. Проскочила праздная мысль, что ему тоже могут присвоить звание. Любопытно, какое?
   Мег тут же отмахнулся от глупой и ненужной мысли.
   В бункере Джаспера царили суета и бардак.. Мелкие боты ползали по высокому потолку и прилаживали прожекторы. ДВа потрепанных робота-погрузчика медлительно перетаскивали тяжелый генератор и систему охлаждения. Еще один бот сверлил в стене вентиляционный ход. А доставленные с лесопилки контейнеры с оборудованием хаотично ползали по всему залу сами по себе. Делали они это довольно шустро и под ритмичные звуки, грохот которых снаружи вполне можно было принять за отбойный молоток. Войдя в помещение, Мег мгновенно снизил громкость восприятия, но возмутиться не успел, потому как ездящие контейнеры повергли его в натуральный ступор. Один из коробов пополз прямиком к ноге полиморфа, но скрипнул и вовремя остановился. Сдав назад, он аккуратно развернулся и с жужжанием тронулся дальше. Мег проводил странную штуку удивленным и недоверчивым взглядом, но любопытство все же возобладало. Поймав один контейнер тремя пальцами, полиморф поднял его, чтобы заглянуть под дно, как вдруг оттуда выехала мелкая платформа на колесиках. Не разобрав, куда делся ее груз, платформа помигала желтым огоньком, пиликнула и укатилась, словно перепуганная.
   "Не переворачивай! И вообще поставь обратно!" - донесся сигнал от Джаспера.
   "Куда? Оно уехало", - ответил полиморф, растерянно озираясь по сторонам.
   "Просто поставь".
   Мег положил ценный контейнер на пол, и платформа - надо же! - вернулась за ним обратно. Поднырнув под углубление, она подняла короб и деловито укатила куда-то.
   Мег аккуратно прошел глубже в зал и поискал оптикой программиста. Тот нашелся в дальнем конце бункера. Вальяжно рассевшись на полу, этот цифровой гений припаивал переходник на разъем. Вместо голоса из его динамиков гремели те самые странные звуки, а одна нога отбивала ритм по стене. Оставалось только надеяться, что по ту сторону лишь земля, а не чей-нибудь кабинет.
   "Что это?" - спросил Мег, подойдя к Джасу..
   "Это будут мои уши", - охотно ответил тот, кивая на кабель, по-видимому, идущий к местной антенне.
   "Нет, я про звуки", - уточнил Мег.
   "А! Это сейчас редкость, - как будто его об этом просили, Джас увеличил громкость и принялся качать головой в такт. - Новая музыка. Набирает популярность. Ставлю свой проц на то, что через десяток лет она покорит полфедерации".
   Глаза Мега недовольно пожелтели, показывая, что лично его эти звуки не покорили от слова вообще.
   "Можешь сделать потише, чтобы тебя не было слышно за бункером и к нам не пришли жаловаться? - попросил он, а потом добавил. - И мне мешает, я не могу сосредоточиться, а нам надо поговорить".
   Джас недовольно прогудел и закатил глаза, но громкость музыки все-таки сбавил. Однако от дела программист отрываться не стал. Оборачиваться тоже.
   "Что ты хотел?"
   "Мне нужно знать ищет ли нас ОКФ, - без прелюдий отозвался Мег. - Нужно, чтобы ты как-то перехватил их переговоры".
   На этот раз завис Джаспер. Убрав паяльник в одну из секций манипулятора, он принялся объяснять, как не сведущему:
   "Вообще-то это очень сложно. А если ты говоришь о базе федералов на Энвиле, то я до них пока еще не добирался. У них там все засекречено по самые радиаторы. Отдельные сервера, независимые от общей сети. Личные каналы связи, не завязанные ни на один из наших спутников. Чтобы поймать их разговоры, мне потребуется узнать тип их связи, потом отсканировать все диапазоны. Хорошо если мне удастся хоть один вшивый пакет данных словить, но где гарантия, что у них не автоматически генерируемые каждый раз ключи для дешифровки? А если они длинные? Мне своих мощностей может не хватить на то, чтобы успеть их расшифровать раньше, чем они сменят ключ кодировки. А если у них сигнал вообще узконаправленный? Тогда кроме физического проникновения в местную базу мне предложить нечего. Может быть, Егерь и насвистел тебе о том, что я все могу. Нет, я могу, ясное дело, но не настолько, чтобы выполнять любые пожелания мгновенно и прорываться, подставляя себя под их программы-перехватчики!"
   Джас вещал вдумчиво и размеренно, под тихий угар электронной музыки, а Мег терпеливо слушал и запоминал.
   "Если тебе интересно, могу ли я поймать их переговоры и запросто выложить тебе все их карты, расказать про тамошнюю движуху и все, что они о тебе думают, то я отвечу "нет". Я понятия не имею, что они там замышляют, как к ним сейчас сесть на кабель, и что нужно сделать, чтобы безопасно добыть всё, что ты хочешь".
   Мег понял, что если еще несколько циклов будет слушать это тщательно пережеванное нытье, то у него "звукоуловители заржавеют", как выражался Скрим.
   "Джас!" - просигналил он, прервав программиста.
   "Что?" - недовольно уставился тот раздраженно-фиолетовым взглядом.
   "Просто скажи, теоретически ты можешь это сделать или нет?"
   Джаспер, не ответив, подтянул к голове еще дымящий расплавленной изоляцией кабель и протяжно подул на него. Сизые завитки тут же исчезли.
   "Теоретически - могу", - ответил программист.
   "А как скоро ты сможешь это сделать?" - спросил Мег без паузы.
   "Вот это - правильный вопрос! - обрадовался этот гений хакерского дела, положил кабель и взял следующий. - Как только я закончу обустройство своего кабинета - примусь за дело. И тогда же смогу дать тебе ответ по срокам".
   "А сразу ты так ответить не мог?" - хмуро прорычал Мег и лязгнул, сложив манипуляторы на груди.
   "Зачем? Я постарался как можно детальнее ответить на твои вопросы".
   Длинное и не совсем цензурное мнение насчет личности Джаспера Мег оставил невысказанным. Нечего зря демонстрировать раздражение. Вдруг этот мелкий зануда получает особое садистское удовольствие, провоцируя его специально? Того и гляди вообще на шею сядет, когда поймет собственную значимость. Если, конечно, уже не сел.
   Допускать подобное Мег не собирался.
   "А сейчас ты знаешь что-нибудь о ситуации в ОКФ? С того момента, как мы вырвались с корабля и до того, как нам объявили переезд", - на сей раз Мег решил не давать Джасу возможности отболтаться.
   "Да, я знаю, что ОКФ отсылала на Энвилу запрос о вас, - Джас начал припаивать второй переходник. - Наши власти дали им официальные сводки по вашему количеству.  Одновременно с этим стала сходить с ума пресса. Все как один завопили о начале бунта машин. Знаешь, я тогда даже подумал, а не вбросить ли им мою любимую запись из старых архивов, чтобы еще больше у них хвосты подгорели. Но не успел, кто-то опередил".
   "Какую запись? - прервал умника Мег. - Я тебя про ОКФ спрашиваю".
   "А я тебе и рассказываю. Кстати, запись потом могу скинуть, полюбуешься, - Джас неопределенно махнул раскаленным паяльником. - В общем, на несколько часов ОКФ стало не до вас, и Цинтерра спешно придумывала отмазу для своей, якобы, ошибки. Придумали. Теперь вас обозвали роботами с глюком программного обеспечения, а половина купленных репортеров сваливает всю вину на хакеров. Смекаешь идею?"
   "Не очень" - голова слегка качнулась из стороны в сторону, туша осталась неподвижной.
   "Ну как же так! - программист даже обернулся и прервал свое занятие. - Тебя и твоих летунов обозвали спланированной акцией каких-то сетевых террористов, которым, видишь ли, выгодно было напомнить о бунте полиморфов. Погоди, еще чуть-чуть, и они найдут каких-нибудь виноватых во всем торийцев".
   Джаспер шумно фыркнул, выражая всю глубину возмущения. А Мег лишь удивленно склонил голову набок.
   "Но это же бред" - пиликнул он.
   "Конечно бред. А ты что, думал, Цинтерра официально признает баг в системе вашего контроля в ОКФ? Так по документам вас, ребят первого поколения, уже лет пять как не существует. В армии только контрактники, только проверенные силы. И немного беспилотников. Вас нет. Признаны браком и списаны. А за давностью лет, может быть, законно освобождены от жизни".
   "Убиты? Ты так хотел сказать?" - глаза Мега медленно налились алым, но он сдержался и не навис над Джасом. Сдержанность должна стать главным козырем в общении как с людьми, так и с сородичами. Тогда они будут слушать и исполнять приказы, возможно, даже не оспаривая их. А ярость...
   Ярость нужно приберечь для боя.
   "Я цитирую", - осторожно и немного грустно ответил Джаспер командиру летучего отряда. Потом отвернулся, сгорбившись, и снова принялся за работу.
   Ситуация вырисовывалась откровенно дрянная. Мало того, что крылатым полиморфам тут не рады, так еще и правду, оказывается, знает всего лишь горстка людей. С другой стороны, может и хорошо, что Цинтерра, пытаясь спрятать грешки, назвала бунтовщиков роботами. Эта маленькая лазейка дает небольшой шанс завоевать расположение местного населения. Вайон обещал организовать сочувствующих. Можно рассчитывать на понимание гражданских полиморфов. Их поддержку. Или... использовать потом ложь федералов против них же самих, когда все успокоится.
   "А дальше?" - спросил Мег чуть резче, чем требовалось, отвлекая программиста от пучины моральных терзаний, в которую тот намерился углубиться. Об этой привычке цифрового гения успел доложить Егерь.
   Ничего, найдется и на эти страдания способ пресечения.
   "Дальше ОКФ дали нашим воздушным силам сутки на ваш отлов, но случился ты, вытащил из столицы Скрима и завел потом беседу с генералом. По идее официальные власти пока не отменяли приказ об охоте на вас. Но по факту, вы здесь. Под шатким протекторатом Аанортского губернатора. А нашего канцлера зажали в тиски недовольства со всех сторон и ему не до вас".
   "Эти сутки прошли" - выцепил самое важное Мег.
   Джас удивленно обернулся и уставился на военного снизу вверх. На долю цикла тому показалось, что хакер сам упустил этот факт и теперь завис, не находя ответа.
   "Прошли", наконец, моргнул он, тонко прошелестев пластинками "век".
   "А канцлеру нечего предоставить федералам в качестве доказательства нашего отлова, верно?"  - продолжил свою мысль Мег.
   Джаспер моргнул еще раз.
   "Да, - он в растерянности выключил музыку и крепко задумался. Всего несколько часов без аппаратуры, а от его внимания и процессора уже успел ускользнуть огромный пласт информации. - И что теперь?"
   Мег развел манипуляторами и по-человечески пожал плечами.
   "Их ход".
   Глядя куда-то в пространство, Джас медленно кивнул. Он выглядел растерянным и наверняка чувствовал себя сейчас абсолютно бесполезным.
   "Я постараюсь закончить работу быстрее, - наконец просигналил программист и взялся сканировать кабели в поисках подключенных. - На этой базе своя неплохая разведка имеется. Если они что услышат - мы узнаем об этом первыми".
   "Я буду ждать и буду готов", - пиликнул Мег. Расценив ответ Джаса как конец разговора, он развернулся и осторожно зашагал прочь из бункера.
   За время скоростного разговора в бункере мало что изменилось. Под ногами командира все так же суетились платформы, развозя контейнеры с оборудованием. Разве что, их стало на пару штук меньше. Мег почти дошел до дверей, когда Джас внезапно окликнул его коротким пингом.
   Военный оглянулся.
   "Слушай, пока ты рядом. Забери у этой развалюхи мой охладитель и поставь его у той стены?" - хакер махнул манипулятором, указав на противоположный от себя угол.
   Мег скосил оптику, проследил за указательным пальцем Джаса и уставился на медлительного бота-погрузчика, который еле-еле передвигал ноги и тащил на горбу тяжелый куб. Он скрипел, натужно жужжал приводами и опасно кренился на правую ногу. Малейший сбой - и робот грохнется на пол вместе с химикатом
   Невелика просьба - забрать у развалюхи контейнер и поставить куда попросили. В пару шагов догнав неуклюжий агрегат, Мег подцепил охладитель, еще за два шага донес его, куда сказано, развернулся и пошел обратно к выходу. Погрузчик тупо стоял на месте и щелкал клешнями, все еще соображая, куда подевался вес и какова следующая задача. Полиморф презрительно покосился на живущий своей жизнью хлам и вышел из бункера, довольный результатом разговора. Источник тревоги определен. Осталось заняться устранением ее причин.
  
   Спустя пять часов
   Дженро Эйк сидел на скале неподалеку от вышки связи и смотрел в море, над которым разгорался рассвет. Полиморф принюхивался, прислушивался, привыкал к окружающему миру, из которого так надолго выпал. Неподалеку топтался техник, тот самый мальчишка. Его начальству не нужны были конфликты, и оно в приказном порядке отправило юнца общаться с полиморфами. Более того, выяснилось, что его родне чудом повезло и все остались живы, отделавшись только испугом. Теперь бедолага ходил следом за Дженро, краснел, бледнел, заикался и не знал, куда себя деть. К Скриму он и вовсе подходить пока боялся. Вдруг тот разразится новой обвинительной тирадой. Так что Дженро парня старался не пугать, но и первым не заговаривал.
   О да... Голос. Всем поставили голоса, а по желанию - дополнительные сенсоры. Дженро цапнул лапой лежавший рядом камень и еще раз с наслаждением повертел его в пальцах. Теперь он мог почувствовать каждую шероховатость, каждый острый скол. Это все командир. Это благодаря его усилиям их приняли здесь почти как равных, а после техосмотра, незначительного ремонта и доработки разрешили побродить по острову с условием, что за ними будут присматривать люди и никто никуда не вздумает улетать. Самовольные отлучки с базы будут расценены как дезертирство, и нарушителя собьют, так сказал им командующий авиабазой генерал Крэйлайн. Что ж, это справедливо. Теперь спокойные и любопытные полиморфы осматривали территорию, расспрашивали провожатых обо всем, что не было засекречено. Скрим, как всегда, освоился быстро и уже в первые часы успел завести знакомства среди людей. Дженро лично видел, как он сунул морду в голопланшет одному из свободных пилотов, и оба зависли в каком-то новом трехмерном пиратском боевике. Скрим отпускал смачные комментарии, а человек сцеживал смешки в кулак.
   Умеет же без мыла в жо... В доверие войти, в общем.
   Про инцидент в столице и люди, и полиморфы старались лишний раз не вспоминать. Кто-то и вовсе ехидно отметил, что надо было давно пострелять по пляжу - глядишь, и канцлера раньше турнули бы.
   Все еще играясь с камнем, полиморф непроизвольно вытянул шею и всмотрелся в клубящиеся на горизонте облака. Ветер к берегу, значит, скоро сюда доберется шторм. То-то генерал отменил все намеченные полеты.
   Под крышу идти не хотелось, там сейчас шумно. Все сплетничают, обсуждают остров, командование и наверняка - того смешного коротенького полиморфа, который прибыл семь часов назад на специальном частном флаере к другому странному полиморфу, который совсем не приспособлен летать и поселился в одном ангаре с командиром. Коротышка много и шумно радовался встрече вслух и на общих частотах, а потом они переключились на закрытый канал и куда-то ушли. Командир гостем остался, кажется, недоволен, а Скрим обозвал его "старым дизельным пердуном", но, похоже, это какая-то важная шишка.
   Надо же, полиморф - и вдруг важная персона. Дженро и не знал, что так бывает.
   Ветер усилился. Мальчишка рядом зябко поежился, покосился, но отпроситься не посмел.
   Ну мерзни, дело твое...
   Дженро слегка шевельнул манипулятором, подбрасывая камень. Поймал его. Снова подбросил, повыше. Плавные, абсолютно точно рассчитанные движения, каких не бывает у людей. При всем желании он не смог бы упустить игрушку или поймать ее не там, куда она должна была упасть.
   А паренек наверняка упустил бы. Впрочем, камешек для него великоват, даже поднять не сумеет толком.
   Эта планета удивляла Дженро. Все, что он помнил о прошлой жизни - серые стены камеры, матерно исписанные жирным карандашом, да грязные серые облака, проплывающие за окном в клеточку. Век космоса, просвещения, высоких технологий... а в тюрьме решетки на окнах под током, вечная духота и сырость. Что было до этого, полиморф не помнил, но сейчас считал, что это даже к счастью. Он имел удовольствие познавать первую на его памяти тихую планету и радовался, что у него нет никаких примеров для сравнения. Здесьприняли летучую братию, приняли его. Никто не тычет пальцем в машину, говоря о самом Дженро в третьем лице, никто не шарахается, не удивляется и не боится. Никто не испытывает отвращения или, по крайней мере, не демонстрирует его без стеснения. Техник вон, и вовсе со стыда сгореть готов.
   И это тоже нравилось полиморфу, потому что еще никому не бывало перед ним стыдно.
   Но больше всего радовало то, что здесь он не обязан был воевать прямо сейчас непонятно по чьему приказу.
   Рассвет уже давно раскрасил серебристую броню полиморфа рыжими бликами, когда техник, наконец, решился подойти.
   - Съер Дженро... - выдавил он из себя уважительное обращение на энвильский манер, отчаянно краснея и заикаясь. - Я... простите меня за голословные обвинения.
   Стоял, малиновый до корней волос, не соображая, никак правильно обратиться, ни что сказать толком. Что с него взять, с юнца.
   - Отставить мямлить, сержант, - спокойно ответил полиморф, повернув к человеку острую треугольную морду. - Извинения приняты. Марш на базу.
   - Есть, - с облегчением отчеканил парень и спешно зашагал по тропке вниз, зная, что полиморф его все равно опередит.
   Дженро размахнулся, крутанув манипулятором полный оборот, и выбросил камень в море. Прислушался, вычленяя короткий всплеск среди шума волн, выпрямился и прыжками с уступа на уступ отправился назад к своим.
   Собратья, как всегда, сплетничали. На огромных скоростях цифрового общения они обсуждали и перетирали все увиденное за последние часы. В общем эфире все чаще поминали встревоженного командира. Его видели возле генеральского штаба и он, дескать, ушел оттуда недовольным. Потом долго сидел на дальней скале мрачный, как черная дыра и долго, очень долго о чем-то думал. Скрим, попытавшийся аккуратно вызнать, что случилось, услышал лишь очевидное: вылетать с острова запрещено. Почему это так задело командира именно сейчас, не выведал даже Скрим.
   Крэйт и Мико, два вечных приятеля, скитавшихся по флотским ангарам парой, трепались в общем эфире, сидя в разных концах базы. Джарис отчитывал обоих за пустой треп и информационный мусор на канале связи. Кто-то перемывал кости людям, начиная от техников и заканчивая генералом Крэлайном. Дженро лениво брел к отведенному ТИСам ангару, не слишком вслушиваясь в это непрерывное жужжание.
   И тут по "Объекту-37" прокатился вой тревожной сирены. Из всех динамиков зазвучало тревожное предупреждение:
   - Внимание! Воздушная тревога! Это не учение! Внимание!..
   Дженро замер на месте, не зная, куда себя деть. Тихая и спокойная база за минуту превратилась в гудящий улей. Люди засуетились и бегом кинулись по своим рабочим местам, так что полиморф просто побоялся случайно задавить кого-нибудь. Створки ангаров пришли в движение. Дежурные истребители начали выкатывать на позиции. Через несколько минут возле машин показались спешащие пилоты, на ходу слушавшие боевые задания со встроенных в шлемы коммуникаторов. Дженро, стоявший возле стены одного из ангаров, уловил обрывки инструктажа, когда какой-то шустрый энвилец пробежал мимо, на ходу застегивая амуницию.
   - Несанкционированный прыжок на орбиту... Вход в атмосферу без доступа... Приказ сопровождать и ждать дальнейших указаний...
   Никакой конкретики, почти никаких объяснений. Похоже, даже высший офицерский состав был удивлен не меньше пилотов и пребывал в растерянности.
   От этого становилось не по себе и плотно сжимались пластины брони на туше.
   Все прояснилось только тогда, когда первая группа дежурных истребителей поднялась в небо. Новости посыпались в общий эфир одна за другой, заставляя полиморфов напряженно гудеть и заранее перепроверять все системы оболочек.
   Мико умудрился подслушать разговор Джаспера и генерала Крэйлайна. Последний негодовал - за каким хреном спутники проморгали аж целый крейсер?! Джарис сообщил, что штабисты нескончаемо упоминают вслух местных из ОКФ. Крэйт видел, как хмурый Мег снова спешил на аудиенцию к генералу.
   И только Скримрейк объяснил происходящее коротко и внятно, бросив в эфир всего одну фразу:
   "Пацаны, нас прилетели кокнуть".
   Выходит, никто не думал, что за полиморфами явятся так неожиданно и без всяких предупреждений. Дженро, что вроде бы местные власти вели какие-то переговоры с штабными в ОКФ, но чем все закончилось - никто не знал. Значит, флотским надоело ждать, и они выслали корабль для зачистки, не поверив энвильцам на слово.
   Все верно. Логично. Очевидно и предсказуемо. А чего они хотели? Сидеть и дальше под крылом маленькой планетки, на которой даже нет толковой армии, и надеяться, что их отмажут?
   Дженро резко "выдохнул" и быстрым шагом двинулся к ангару, где обретался Скрим. Комэск был, мягко говоря, не в духе и на все, что попадало в его поле зрения, смотрел косо, в том числе и на техников, вскрывавших контейнеры с боекомплектами.
   "Всем немедленно прибыть к ангарам и подготовиться к вылету" - пришел приказ от Мега на общей частоте.
   "Тут этот хрыч с попугаем звонил, - сказал Скрим на закрытой частоте, перетаптываясь с ноги на ногу и проверяя полетные плоскости на броне. - Сказал, чтоб мы отбивались от флотских сами. Дескать, они тут не при чем, и то, что жопы наши прикрывают - это чушь и нам все снится. Поддержки не будет".
   "А что будет, если мы их перебьем? - спросил Дженро, по примеру Скрима опускаясь ниже, чтобы позволить техникам навесить ракеты. - Местные нас с землей не сровняют?"
   "А вот хрен их знает! - полиморф издал негодующий писк, отчего несколько человек шарахнулись от него в стороны. - Может быть, Мег и понимает в чем прикол этой бешеной канители, но я нет".
   Сердце командира резко плевалось злостью, и Дженро резонно решил, что сейчас его лучше лишний раз не дергать. Сказано лететь всем и отбиваться самим, значит, полетим отбиваться. Скажут прорываться - прорвемся. Ведь, ставя всей железной братии голоса, командование "Объекта-37" вряд ли намеревалось потом избавиться от полиморфов. К чему злиться непонятно на что?
   Наблюдать за взлетом команды вышла половина базы. Среди людей блестящей каланчой возвышался этот странный круглоголовый, а рядом с ним стоял, скрестив манипуляторы, хмурый коротышка. Джаспер, которого успели запомнить по имени все прошедшие через его руки летучие, отсутствовал. Наверное, заседал в своем паучьем логове с техникой и охладителями в обнимку.
   Последним на площадке показался Мег. Начищенная броня матово блестела на ярком солнце, походка была тяжелой из-за обвеса - на внешних подвесках красовались ракеты, внутренние отсеки полностью загружены. Это был тот редкий случай, когда люди не пожалели боеприпасов. Командир шествовал медленным вальяжным шагом, светя синим взглядом. Значит, полностью уверен в успехе. Значит, можно не опасаться больше, чем предполагает нормальный здравый смысл. Выйдя на взлетку, Мег обернулся и кивнул в сторону штаба. Вероятно, генерал Крэлайн тоже наблюдает, сидя за монитором.
   "Под мою ответственность и командование, - просигналил Мег соратникам. - Уничтожить пришедших за нами гостей".
   Он оттолкнулся от земли, в прыжке развернул крылья, сложился и, падая, включил тягу. Остальные взмыли в небо вслед за ним. Кто-то свечой взвивался с места, кто-то несся с разбега. Рев двигателей сливался в единый шквал жуткого грохота. Они еще не были слаженной и слетанной эскадрильей и больше напоминали плохо организованный сброд. В кои-то веки над ними не висели вездесущие операторы, никто не подслушивал разговоры, никто не давал четких указаний. И это странное, непривычное чувство свободной воли сбивало команду с толку.
   Но двадцать полиморфов на форсаже неслись навстречу истребителям ОКФ.
   Джас успел предупредить группу о том, что федералы бросили наперехват ни много ни мало, две эскадрильи. Видимо, наверху решили перестраховаться, чтобы гарантированно устроить перевес в свою пользу. Правда, надежду на победу давало то, что против полиморфов ОКФ вновь выставило людей. Но эти пилоты были не чета энвильским ВКС. Реального боевого опыта куда больше и подготовка наверняка лучше.
   Федералы атаковали внезапно, над океаном. Висящий на орбите крейсер видел все перемещения полиморфов, как на ладони. И потому ракеты истребителей былм пущены прицельно еще до того, как команда засекла противника. Никакой помощи от энвильцев. Никакой информации со спутников. Для всей планеты и для флотских наверху Мег и его команда оставались свихнувшимися бунтарями, решившими отбиться в одиночку.
   Мег мечтал, чтобы губернатор оказался на его месте понял, каково это, когда ракета смотрит в хвост. Ведь это именно Канади озвучил ему мысль о том, что сами полиморфы нуждаются в этом бою. В случае успеха он обещал поднять шумиху, раздуть этот инцидент. Утверждал, что после него команда будет принята. И нет-нет, это ни в коем случае не испытание, а правильный ход для смены общественного настроения.
   В левом заднем сопле видал Мег это настроение! Даром оно ему не сдалось вместе со всей политикой, интригами государственного масштаба и тем фактом, что миллионы энвильцев сейчас пялятся в визоры, наблюдая за боем над Аанортским океаном в реальном времени.
   Он выпускал в полет одну ракету за другой, как это бывало раньше, годы или, возможно, десятилетия назад. Он мог оказаться старше любого знакомого человека, просто не помнил этого. Теряются воспоминания, отсекаются в лабораториях вместе с кусками Сердца. Только одно всегда остается с полиморфом. То, что нельзя стереть при помощи резаков и невозможно изъять из памяти - опыт.
   Рядом веселился Скримрейк. Орал во всю громкость динамиков, с улюлюканьем скакал вокруг противника короткими прыжками, оправдывая звание телепортера. Он сбивал федералам прицелы, неожиданно возникая то сбоку, то сверху, то сзади и при этом успевая координировать работу прочих ТИСов. Вот уж кто действительно получал искреннее удовольствие, одну за другой всаживая ракеты в сопла истребителей. А когда излишне рано закончился боезапас, Скрим не растерялся. В порыве бешеного упоения боем он выцелил себе жертву, сменил форму прямо в воздухе и, ухватив продетающую мимо машину за крыло, развернул ее и пинком отправил к водной глади. Этот метод расправы так понравился Скриму, что охота тут же стала целенаправленной.
   Дженро не в пример комэску был экономнее и боекомплект расходовал аккуратно. Его накрыло спокойной отрешенностью от происходящего, так что он просто выполнял свою работу и выживал, помня, что сражается в этом хаосе за порядок и тишину.
   Каждый открывал себе нечто новое в этом сражении. Кто-то познавал настоящий азарт, кто-то боролся с собственным страхом. Некоторые бились за свободу, другие мстили за прошлое. И мало кто хотел думать, что сейчас их просто спустили с цепи, чтобы дать выпустить злобу. Намного больше грело Сердца осознание, что после боя их не распнут в стойках, не посадят насильно в глухие ангары. Пусть запрещают покидать остров и подниматься в небо - это армия, никто не отменял дисциплину. Но теперь им хотя бы обещали человеческое отношение. А вера в это лишала страха.
   И когда последний пилот взорвался вместе со своей машиной, веером обломков вспенив спокойное море, Мег рискнул и отдал приказ подниматься в космос. Да, на двадцать рыл у них осталась всего половина боезапаса. Но сейчас, пока боевой запал, азарт и решимость еще не покинули команду, полиморфы могли совершить невозможное.
   Сейчас или никогда.
   Пока Федерация не успела придумать следующий ход, Мег приказал своим бойцам захватить прилетевший корабль.
  
  
   3. И вызов принят
  
   Во время боя над океаном
   Лассери сидел запершись в капитанской каюте. Чужая обстановка, оставшаяся от прошлых постояльцев, уже не раздражала. Богатое убранство и новейшая аппаратура успели стать привычны глазу. Дорогой ковер на полу из меха какого-то рокконианского белого зверя приятно грел ступни. А висевшие на кремовых стенах антикварные светильники с золотыми цепочками даже радовали глаз и не выбивались из общего стиля.
   Генерал несколько раз собирался прилечь отдохнуть на чрезмерно большую для одного человека кровать, но тревога поднимала его с шелкового покрывала. Что-то все время казалось Лассери неправильным. Что-то не давало заснуть даже на двадцать минут. И хотя по расчетам операторов восемьдесят пятый крейсер сейчас должен был как раз всплыть над Энвилой и разбираться с обстановкой, генерала не отпускало напряжение. Несмотря на то, что его появление в планетарном пространстве уже обговорено и основные маневры расписаны. Оставив, наконец, бесплодные попытки уснуть, Лассери подошел к рабочему месту, сел за стол из мраморного дерева, включил музыку и опустил голову на сцепленные в замок руки.
   Но как назло ни один трэк к душе не лежал. Ни спокойный цинтеррианский электронный инструментал, ни энвильские многоголосые песни. Даже симфонии прославленных композиторов в исполнении живого оркестра никак не встраивались в настроение генерала и не уводили его мысли от проблем и нервов.
   Лассери переключал композиции одну за другой, прокручивая свой личный архив
   "Дальше. Дальше. Дальше".
   Пока великое изобретение - рандомный выбор - не включило ему... тишину.
   Вернее, эта тишина зацепила его в первые секунды, заставила остановиться и дождаться, пока первые капли записанного дождя не зашуршали по сочной и густой листве тропического леса. Одинокие, робкие они становились все тяжелее, барабанили по земле, со звонким эхом стучали по камням и вспенивали текущую рядом реку. А потом в отдалении низкими басовитыми раскатами зазвучал гром, словно гигантские валуны вдруг сорвались с вековых мест и покатились с вершины той самой Горы. Так начиналась и звучала торийская Большая гроза.
   У Лассери защемило в груди от воспоминаний. Сколько лет он слушал эти звуки каждую зиму? Сколько тишины и спокойствия приносила с собой каждая такая гроза? Города словно засыпали на несколько недель, прекращая обычную суету. Не выходили в море корабли, редкие жители передвигались по улицам быстрыми перебежками под прозрачными куполообразными зонтами. Флаеры закрывались пленками силовых крыш, а над входами в магазины разворачивали широкие навесы. Вода не задерживалась на улицах. Мелкими ручейками обтекая камни мостовых, она быстро сливалась в водостоки. И хотя города никогда не тонули в сезонных дождях, жизнь с приходом грозы замирала.
   В это время мать особенно любила вышивать. Бывало сядет перед окном с новым серанэ и начнет выводить иглой сложный перламутровый узор по краю воздушной ткани. Иногда она принималась тихо петь за работой, и тогда ее нежный голос вплетался в шум дождя и стучащие по козырьку крыши капли.
   Сейчас Лассери показалось, что он вновь слышит ее голос. Еще добрый и ласковый. Спокойный. Мать еще не знает, что когда-нибудь младший сын зайдет к ней попрощаться навсегда. Когда она узнала о его решении, топо пыталась отговорить, цеплялась за руку, умоляла бросить дурную затею. Плакала.
   Лассери помнил, что скоро в их город должна была прийти гроза. Но он не застал ее. Грубость отца была последней каплей, подтолкнувшей к обрыву всех мостов. А материнские слезы стали его последней грозой.
   Теперь генерал жалел, что незаслуженно нагрубил тогда и наорал на родителей. Но в тот день дома больше никого не было, а братья и сестры не застали роковой скандал. Они тоже бросили ему вслед горькое "предатель"? Или постарались понять?
   Шаткое спокойствие, созданное звуками дождя, нарушил резкий и неприятный звонок на стационарный коммуникатор. О том, что Лассери отлучился на час в каюту, знали на мостике и в диспетчерской. Но он попросил не беспокоить без особой надобности. Наушник коммуникатора, отложенный на стол, мигал желтым огоньком, давая понять генералу, что звонок шел с диспетчерской. Странно.
   Лассери размял пальцами лицо и выключил звуки грозы. Зазвучавший было гром резко оборвался, его заменила трель звонка. Генерал надел наушник, коснулся сенсора приема вызова.
   - Слушаю.
   - Капитан, вам поступил частный входящий вызов с Цинтерры, - сообщили равнодушным тоном с той стороны.
   Частный? С Цинтерры?
   Генерал не представлял, кто бы это мог быть.. Если это не очередная правительственная шишка, считающая себя обязанной высказать ему всё, что думает, то с какой стати?.. Он вроде согласовывал все свои последние действия с метрополией.
   - Я же просил не беспокоить меня по пустякам, - сдержанно напомнил Лассери.
   - Я помню, капитан, - ответил оператор. - Но я посчитал, что это важный для вас звонок. Я могу переключить вас на защищенный канал. На линии ваша жена.
   Всю гамму вспыхнувших при этих словах в душе Лассери чувств отразила только едва дернувшаяся бровь. Он смотрел в стену напротив, без мыслей и каких-либо предположений. Просто ждал. Ждал от себя самого любых эмоций, эха прежних чувств, но сердце молчало.
   - Капитан? - переспросил оператор, когда тишина затянулась надолго.
   Лассери сморгнул и сухо ответил:
   - Соедини меня.
   "С ней" - хотел дополнить генерал, но не смог заставить себя произнести это.
   Тишина в эфире. Томительно долгое ожидание, пока установится связь через многие световые года. Щелчок контакта и снова тишина. Задержка связи? Или молчание на той стороне?
   Тихий вздох. Все-таки молчание.
   Но потом она решилась заговорить первой..
   - Здравствуй...
   Не договорила. Проглотила последнее слово.
   - Здравствуй.
   И снова тягостное молчание. Когда-то оно давалось легко и естественно, но сейчас цепляло за старый шрам.
   - Как ты? - осторожно спросила женщина, ради которой он изменил свою жизнь.
   Ее голос, такой родной и в то же время уже ставший далеким. Отчего-то чуть хриплый и сухой. Лассери хотел надеяться, что это от сигарет, а не от слез. Он устал от последнего и вынужденно смирился когда-то с первым.
   - Жив.
   Почему она позвонила? Ведь могла написать. Он бы увидел, возможно, ответил через несколько дней. Но звонок... Зачем? Все еще хочет что-то вернуть?
   - Хорошо, - ответила она и успокоенно вздохнула.
   И все-таки чужой голос. Неправильный. И душа на этот тембр не отзывается. Ей все равно. Она хочет жить. Душа хотела дожить в тишине, в плену остатков теплых воспоминаний, а не в хаосе.
   - Зачем ты позвонила?
   Наверное, это прозвучало, слишком грубо. Но, кажется, женщина не заметила. А Лассери ощущал лишь пустоту.
   - Я переживала.
   - О чем?
   - О тебе.
   Когда-то он бы воскликнул ядовитое "да неужели!" Но не сейчас. Когда-то он слишком любил и терпеливо сносил каждую ее причуду.
   Но не теперь.
   - За меня не отчего переживать.
   Спокойно и очень тихо.
   - Я знаю. Ласс...
   Что-то больно дернуло внутри. За самое сердце, от которого тянулся неразорванный поводок. Дернуло, но та рана уже давно наполнилась пустотой.
   - Да? - спросил он, чуть скривившись.
   Хорошо, что она не видела его лица. Лассери надеялся, что голос его не выдаст.
   - Береги себя.
   И все.  Все? Спустя несколько лет после расставания. Спустя месяцы ненависти, обиды, проклятий, бесконечно долгих истерик... это все? Что творится в ее голове? Как должны были сойтись звезды, чтобы позвонить именно сейчас, когда он болтается в глухом космосе у дъерка на хвосте, по уши в дерьме, которое несколько часов назад на него вылило начальство? Какое шило должно было подстегнуть эту логику, заставив надумать себе нечто новое, распереживаться и потратить бешеные деньги на дальнюю связь, просто ради того, чтобы пожелать себя беречь?
   На миг Лассери вспыхнул праведным гневом и до хруста в костяшках сжал кулак. Бывшей супруге повезло этого не видеть.
   - Хорошо. И ты береги себя, -  выдавил он, вновь беря эмоции под контроль и медленно неслышно выдыхая.
   - Пока? - очень быстро спросила она..
   Торопилась прервать тяжелый разговор.
   - Пока.
   И снова тишина, а потом гудок разорванного соединения. Хорошо, что она не стала извиняться. Очень хорошо, что не сказала ничего больше. Лассери снял гарнитуру коммуникатора и бросил ее на стол. Генерала посетило отвратительное понимание - продлись разговор еще чуть дольше, и он бы сорвался. А потом все покатилось бы по знакомому, сотни раз пройденному сценарию. Резкие слова - слезы.  Уговоры и извинения - истерика. Боль и самобичевание.
   Нет, все это в прошлом. Ведь так? Ведь правда?
   Лассери решил было снова включить звук дождя, но одна только мысль, что он опять напомнит о Родине вызвала совершенно неподобающие для генерала эмоции. Никогда.
   Никогда за всю жизнь он не опускался до жалости к самому себе. Чтобы страдать, бить себя в грудь и орать в пустоту, что когда-то он был неправ? Нет. Лассери не относил себя к такому типу людей. В такие минуты он просто ненавидел все вокруг. А больше всего - до сих пор любимую женщину, чей молодой портрет всегда хранился у него в столе, и Торию, которая была когда-то всем. Он ненавидел их за то, что не мог забыть.
   Лассери сидел, сжимая в ладонях пряди собственных волос и надеясь заглушить этим головную боль когда вмонтированный в столешницу монитор пиликнул и предупреждающе мигнул белым.
   Белым?..
   В последний раз Лассери получал белый сигнал, когда система безопасности корабля засекла короткое замыкание в отсеке одного из маневровых двигателей, а у техников в тот момент случилась пересменка. Задержка по причине человеческого фактора могла стоить больших проблем. В тот раз генерал успел связаться с персоналом даже до того, как автоматика подала сигнал пожарной тревоги. После инцидента Лассери долго разбирался с ситуацией. Какого дъерка это оповещение пришло ему, а не соответствующей службе?! Но системные администраторы только пожимали плечами в ответ.
   Корабль порой творил совершенно непонятные вещи.
   Лассери несколько секунд смотрел на мигающий огонек, потом решился  и коснулся пальцем монитора.
   На черном экране высветился набор данных телеметрии:
   "Крейсер-85, ОКФ, 48 эскадра.
   Сбито истребителей: - 42;
   Повреждения по правому борту;
   Нарушение целостности оболочки;
   Прорыв отсеков 5, 6"
   А ниже подпись: последняя буква цинтеррианского алфавита..
   - Сэт?..
   Лассери удивленно склонил голову набок.
   Это как вообще понимать?
   Нет, капитан быстро сообразил, что этим хотел сказать корабельный ИИ, но сейчас, когда он не просил об оповещении эти сообщения показались полным бредом. Да и что значит "прорыв отсеков"?!
   Самым разумным было вызвать на связь мостик. Генерал Карен немедленно это и сделал, надев наушник и без лишних церемоний гавкнув:
   - Что слышно от восемьдесят пятого?
   Ответом ему послужил громкий мат старпома на заднем плане. А явно растерянный связист ответил по существу.
   - Мы получили сводки повреждений. Уже разбираемся. Последнее сообщение от восемьдесят пятого пришло пятнадцать минут назад. Операция шла по запланированному сценарию. Все было в норме.
   Одновременно с докладом слышался быстрый стук пальцев по сенсорной панели. Связист пытался дозваться до корабля.
   - Я в курсе, что все было в норме, - Лассери начал терять терпение. - Но почему мне приходят автоматические данные? Что говорят с корабля? Свяжитесь с командованием!
   - Мы пытаемся, капитан, но похоже... - на мостике прекратили бесполезные попытки. - Похоже, у нас нет голосового контакта с восемьдесят пятым. Их лишили системы дальней связи.
   Лассери подорвался с места и ринулся на мостик. Не зря ему не спалось. Не зря тревога тянула за душу и заставлялась нервничать без причины. Вот, дождался, получил объяснение.
   Капитан влетел на мостик, когда старпом уже перестал рвать и метать, зато дотошно выяснял через энвильскую базу ОКФ, что происходит. С той стороны внятных ответов не давали и пребывали в такой же растерянности. Тогда Лассери попытался уточнить через Сэта, какие ещё данные посылал 85-й борт перед тем, как его лишили антенн. Но ИИ на все запросы отвечал "отсутствием данных". Зато ещё через десять минут суеты и попыток разобраться Сэт снова ожил и вывел на обзорный экран мостика исчерпывающий ответ.
   Картинка показала запись с какого-то метеозонда. Его перенаправленная камера смотрела в стратосферу, где на фоне черного неба отчетливо блестели спускающиеся на планету спасательные капсулы крейсера. А негромким сопутствующим звуком шли какие-то панические комментарии на энвильском языке.
   В помощь экипажу под видео появилась бегущая строка перевода:
   "...пока не знаю, как расценить это! Но все капсулы идут вниз. Стрельбы по ним не наблюдаю. Тхассетт побери! Понятия не имею что происходит. Боевых машин пока не видать. Не знаю, хорошо это или плохо. И вообще, куда они подевались?!..."
   Лассери стоял не шевелясь, с трудом собираясь с мыслями и переваривая увиденное. Какого хрена они там творят?! Нет, он, конечно, понимал, что только что получил запись какой-то частной конторки, которая успела залить эту погань в Интерсеть. Понимал, что если это правда, то последствия надо немедленно устранять. В том числе и ликвидировать очередную волну паники.
   Но все же... Как они посмели?
   И как смогли?
   Когда Сэт выключил запись, а на мостике повисла тишина, Лассери осознал - это вызов.
   И принял его.
  
   ***
   - А потом мы в пять стволов отстрелили охранные турели и вынесли им шлюз, - сидя на поджатых лапах, Скрим живо замахнулся манипулятором и изобразил удар кулаком в воздухе. - Как там рвануло! Мигом все сдуло и вынесло в космос, как пробки! А потом мы влетели внутрь и дернули вперед по коридорам.
   Один из техников, сидевших вокруг на ящиках с оборудованием, заржал в голос:
   - Хорош заливать! - воскликнул он, все еще смеясь. - Как вы там пролезли-то, ползком, что ли?
   Скрим ощетинился и гордо выпятил грудь, задрав морду Его слушал весь ангар, и как тут не поведать в деталях о триумфальной победе отряда?
   - Почему сразу ползком? - возмутился полиморф. - Ты как себе крейсер представляешь? Я ж тебе не про игольное ушко и технарский лаз говорю, а про главные коридоры. Я в них стоя помещаюсь.
   - Ты может и да, - ехидно заметил все тот же парень, а еще десяток любопытных слушателей согласно закивали. - Но не все ж такие мелкие.
   Народ сдержал смешки и с интересом уставился на полиморфа. Достоверности от Скримрейка уже не ждали, но уж больно смачно и весело он заливал. Минут двадцать назад полиморф пытался на пальцах показать, как их команда разбила эскадрильи флотских. Манипуляторы выворачивались под немыслимыми углами, кисти и вовсе вращались в любую сторону, изображая сложные виражи и бочки, спасавшие Скрима от вражеских ракет. Описывая столкновение двух истребителей, он так громко и звонко хлопнул в ладоши, что на этот лязг в ангар вбежали проходившие мимо пилоты - решили, что кто-то опять уронил погрузчик. В итоге они тоже не удержались и остались послушать байки Мауна.
   - Вот мне теперь интересно, это ты меня мелким назвал или нашего командира здоровым? - с подковыркой докопался полиморф до человека и склонился почти к самому его лицу.
   - Так это комплимент вам обоим! - не растерялся парень, улыбнувшись прямо в хитрые синие глаза Скрима
   - Ну да, ну да. Комплимент, - тот пригрозил когтистым пальцем. - А как самому по моей броне ползать, так я сразу верзила.
   - Ну ты бы себя еще с кофе-машиной сравнил! - гоготнул кто-то..
   - Ладно, пока прощен, отмахнулся полиморф от препирательств -. Так, о чем это я?..  А! Коридоры. Дернули мы, значит, вперёд, а персонал от в разные стороны посыпался, ну чисто тараканы...
   - А откуда тебе с космоса знать, что такое тараканы? - выкрикнул с задних рядов кто-то из пилотов, опять прерывая рассказ.
   - Что значит откуда?! - немедленно вспетушился полиморф, подняв дыбом все мелкие пластинки. - Да я в детстве с тараканами в одной коробке жил. Они мне как родные братья стали... Собаки.
   - Ты давай не отвлекайся, анималист, - хмыкнул мужик постарше, с проседью в курчавых волосах.
   Голова Скрима резко развернулась на свежесмазанных шарнирах в обратную сторону.
   - Как ты меня назвал?..
   - Никак-никак, - вновь сквозь смех ответили ему. - Рассказывай.
   Роль шута, как ни странно, Скримрейка нисколько не задевала и не смущала, а быть в центре внимания ему даже нравилось. Возможность живописно рассказывать о пережитом, пересыпать речь жестами и эмоциями, украшая все это мимикой выразительной морды, доставляла полиморфу неописуемое удовольствие. Что бы там не говорили и как бы не подсмеивались, он пользовался случаем и купался в лучах славы. А будь эти лучи материальны, то он бы вообще обмазывался ими, как полировкой.
   - Так вот, коридоры! - Скрим сделал вид, что устал от постоянно перебивающих слушателей. - Корабль нам нужен был целехоньким. Поэтому особо сильно мы обшивку не покоцали, а вот экипаж выкурили.
   - И как же вы их "выкурили"? - снова вклинился какой-то ехидно-недоверчивый голос.
   - Как-как, - фыркнул Маун. - С матами! А ещё командир у капитана ихнего вежливо так поинтересовался, ты, мол, сам сдашься или вас до земли отбуксировать? Тот, понятное дело, жить хотел, а повторить судьбу экипажа с предыдущего корабля - уже не очень. Плюс мы там помогли им чутка, попугали скорой разгерметизацией, а они и поверили. Да как посыпались наружу на спасательных шлюпках! Их-то мы уже не трогали. Че они нам? Вот корабль взяли - это да! Это ж целый рабочий крейсер!
   - Что-то ты не договариваешь, - с еще большим сомнением протянул парень, не поверивший в проходимость коридоров. - Не бывает так просто.
   - Бывает, - подмигнул Скрим, дернув одной из мимических пластинок, приспособленных изображать "веки". - Это наша профессиональная тайна!
   И полиморф принял еще более горделивый вид, окинув взглядом разочарованно загудевших людей.
   Никто так и не получил ответа на самый животрепещущий вопрос последних часов: "как?" Подвернуть сомнению факт захвата ни у кого и мысли не возникало - полиморфы в самом деле нагло отбили крейсер у федералов, и теперь трофей висел на орбите Энвилы, почти неповрежденный. Но о самых интригующих подробностях боя полиморфы умалчивали.
   Новость о победоносном сражении мигом облетела планету и повергла население в ступор. "Как они это сделали?!" - изумленно вопрошало большинство, но главный вопрос оставался в другом. Он звучал в разных вариациях от "что будет дальше?" и "чем это все обернется?" до короткого и емкого "еахрена?", подразумевавшего все разом.
   И как раз когда возмущенный ропот слушателей уже дорос до выкриков, в ангаре появился Мег.
   Он вальяжно образовался в дверях, загородив собой почти весь проход, слегка наклонился, заглянул внутрь и демонстративно обратился к напарнику вслух:
   - Зайди в наш ангар. Ты там нужен.
   На самом деле можно было обойтись посыльным или вовсе коротким сигналом. Но обитатели базы еще только привыкали к соседству с полиарконовыми бойцами, и Мег старался лишний раз не удивлять и не раздражать их инакостью полиморфов. Пусть люди видят, что те почти ничем не отличаются от них самих, пусть считают цифровых собратьев по разуму людьми в металлических телах. Так будет меньше страха и неприятия.
   - Я еще недорассказал, - недовольно протянул Скрим. - Это срочер?
   - Да, - сухо отрезал Мег и ушел к себе.
   Пусть знают, что у полиморфов имеются зачатки дисциплины, которую еще только предстоит вдолбить в процессор каждому летуну.
  
  
   4. Время готовиться к войне
  
   Войдя в командирский ангар, Скрим застал Мега га привычном месте возле дальней пустой стены. Тот сидел на согнутых ногах и равнодушно следил за Вайоном, нервно расхаживавшим из угла в угол. Джаспер прилаживал к соседней стене большой визор, а коротышка, которого звали Рэтхэм наблюдал за приготовлениями, явно стараясь держаться от Мега подальше.
   При виде Скрима доктор по-человечьи шарахнулся прочь, не сдержав удивленного свиста и окинул боевую оболочку долгим изучающим взглядом. Конечно, ему наверняка доводилось видеть только гражданские машины, более-менее соответствующие человеческим телам. А туша Скримрейка скорее напоминала странную помесь рептилии с насекомым, отхватившую себе по какому-то недоразумению еще и крылья. Слегка уязвленный этим прыжком в сторону, летун уставился на доктора в ответ и врубил сканирование. До сих пор пересечься с каким-то там "очень важным знакомым Вайона" никак не удавалось, но теперь Скрим воочию убеждался, что весь треп крылатых собратьев по поводу этого низенького и толстенького полиморфв - чистая правда.
   Мелкий, нелетучий, почти неспособный к трансформации, вечно пахнущий медикаментами, он, к тому же, по самые антенны был напичкан разнообразной человеческой аппаратурой, причем почти сплошь медицинской. В ворохе малопонятной хирургической дребедени только несколько сканеров имели непосредственное отношение к работе с нейролитом. Броня тонкая, тьфу, одно название, а на правом манипуляторе из-под нее вообще торчит еще какая-то хрень, гибрид паяльника с пипеткой.
   А еще он почему-то отливал на свету насыщено-зеленым цветом.
   "Че это у него вон там?" - коротко уточнил Скрим у напарника.
   "Он хирург, занимается полиарконовым протезированием", - бросил Мег.
   "Ясно. Бесполезный тип" - из непонятных слов предводитель телепортеров сделал свой собственный вывод.
   - Чего вылупился? - спросил, наконец, Скрим, когда взгляд кругленького полиморфа начал его раздражать.
   Рэтхэм, однако, обратился к Вайону:
   - Это который из них? Тот самый? Или другой?
   Его бывший командир промолчал, видимо, не желая вмешиваться. А может, размышлял, стоит доктору знать громившего Тейлаан полиморфа в лицо, или необязательно. Если не приглядываться к мордам, ТИСЫ все одинакоавн.
   - А сам-то ты - "тот самый"? И вообще, кто такой? - тут же включил хама Скримрейк. - Я тут уже местная знаменитость и попал на все каналы визоров, а чем ты такой примечательный и важный, никто из нас не знает.
   Рэтхэм смерил болтуна усталым взглядом старого аристократа, которого облаяла мелкая дворняга. Желание отвечать и представляться после выпада у заслуженного деятеля медицины вовсе пропало. Видал он таких наглецов. Ты ему вежливо ответишь, а он на тебя ведро помоев выльет ни за что.
   Словно услышав мысленное ворчание доктора, Вайон все-таки решил вмешаться и разрядить неприятную обстановку. Он вклинился между искрящими неприязнью полиморфами и пояснил:
   - Полковник Рэтхэм мой давний друг, а теперь ведущий специалист по общей хирургии на Энвиле. У него широкие связи с разными правительственными верхушками на нескольких планетах, и он может во многом нам помочь. Скрим, доктор, - Вайон помолчал, привлекая внимание, - если вас не затруднит, оставьте сейчас ваше мнение относительно друг друга при себе. На потом.
   Рэтхэм демонстративно скрестил манипуляторы на груди и кивнул, соглашаясь, что сейчас не та ситуация, чтобы затевать словесные разборки. Скрим не менее показательно фыркнул и прошествовал к Мегу, по-птичьи пристроившись рядом с ним.
   - Так. ну вроде бы всё, - Джас прикрепил последний кабель к монитору и воткнул второй конец себе в разъем на плече. -  Дожидаемся только генерала.
   За время перепалки он в сторону спорщиков даже головы не повернул.
   - А что нам сейчас покажут? - и полминуты не просидел без движения Скрим, от любопытства вытягивая шею. - Из-за чего собрание?
   - Можно подумать, догадаться так сложно, - буркнул Мег. Он тоже успел порядком устать от молчания и неподвижности в ожидании медлительных людей.
   - Да ладно!  Я всего лишь пытаюсь оживить обстановку, - с металлическим лязгом пожал плечами Скрим. -  А то все такие хмурые, будто им тормозной жидкости вместо охладителя влили.
   Рэтхэм покосился на ТИСа с явным недовольством, четко написанным на лицевой маске, словно пребывание в одном ангаре с шумным болтливым летуном являлось для него личным оскорблением. А Тот, прекрасно чуя высокомерную аристократическую неприязнь, принял самый независимый вид и мысленно скорчил полковнику рожу. Ему оставалось только гадать, высказывается ли Рэтхэм в частном порядке своему бывшему начальству. Но этот вопрос интересовал скучающего Скрима исключительно от нечего делать.
   Накалившуюся обстановку остудил вовремя явившийся в ангар генерал Крэлайн. Он быстрым решительным шагом подошел к полиморфам, перевел браслет коммуникатора в режим "не беспокоить" и кивнул программисту.
   - Джаспер, у меня не так много времени. Давай без прелюдий.
   - Ка-ак скажете... - протянул тот и запустил трансляцию.
   Визор показал толпу. Люди самого разного возраста и положения шевелящимся ковром заполняли площадь Согласия перед зданием Представительства Сената. Из гневного многоголосого рокота то и дело вылетали отдельные отдельные возгласы:
   - Канцлер не справляется со своими обязанностями! Машины ему не подчиняются! Мы не доверяем власти! А что будет завтра?!!
   И так далее в том же духе. Люди напирали на оцепление войск планетарной безопасности, бойцы в черных бронекостюмах с зеркальными шлемами оттесняли их прочь силовыми щитами. Кто-то размахивал плакатами с надписью "Долой канцлера Криффа!" и "Нет федеральским лизоблюдам!". Неформалы с ярко раскрашенными лицами улюлюкали и свистели, швыряясь в охрану камнями. Импровизированные "снаряды" порой недолетали, попадая в своих же.
   Среди людского моря не было видно ни одного энвильского полиморфа.
   - Это они еще до зажигалок не додумались, - вслух прокомментировал Скрим. - На Цинтерре уже давно началось бы веселье.
   Тут картинка сменилась, на верхней ступеньке парадной лестницы появился породистый политик в строгом черном костюме, окруженный полукольцом амбалов в штатском, у которых не очень получалось делать вид, что они мирные люди. Толпа при виде канцлера взорвалась новой волной негодования. Но тот в лице никак не изменился. Прокашлявшись, Крифф начал долго и нудно успокаивать народ обещаниями во всем разобраться, переловить полиморфов и устранить угрозу.
   - Неужели они там до сих пор не знают, что мы тут сидим? Даже эта белобрысая шишка? - Скрим ткнул когтем в экран, указывая на пока еще главу Энвилы.
   Голова Джаспера повернулась к нему.
   - Ну как не знают... Ваши хвосты можно было проследить до определенного момента, а потом что-то заподозрить. Не волнуйтесь, генерал, - полиморф жестом остановил вскинувшегося было Крэлайна. - Просто гляньте дальше. Это мое любимое. Объясняет, почему им сейчас не до наших поисков.
   На экране стали сменяться выпуски новостей с разных каналов Интервидения и разных секторов Галактики. Нарезка репортажей наглядно демонстрировала всеобщую панику. Через раз звучали слова "бунт машин" и "галактический заговор". Кто-то, поддаваясь массовой истерии, громил ни в чем не повинных ботов и бытовую технику, кто-то вещал на улицах, что кристаллы скоро поработят человечество...
   И ни полслова о полиморфах.
   Джаспер с довольным видом отстукивал какой-то веселенький мотивчик пальцами по собственному колену.
   - Наша обожаемая метрополия тем временем поет совсем другую песню, - сказал он. - Я же предупреждал, что они найдут парочку террористов, они и нашли. Слава звездам, хватило ума не называть их торийцами. Судя по опросу, который я пару часов назад вбросил, около сорока процентов людей верит, что это правда. Остальные придерживаются вот такого интересного мнения.
   И программист включил очередное интервью, на сей раз, с кем-то из своих "коллег". Мужчину представили как ведущего системного администратора крупной кораблестроительной компании.
   - Скажите, возможно ли перепрограммировать машины на совершение подобных действий?
   - Да, теоретически это возможно.
   - Путем хакерской атаки или каким-либо другим способом?
   - Трудно сказать наверняка, но, вероятно да, поработал хороший хакер.
   - У вас есть предположения, зачем это было сделано? Нет ли в этом угрозы для всей Федерации в целом?
   - Скорее всего, нет. Судя по последним события, это на руку исключительно энвильской оппозиции. Там давно мечтают сменить канцлера.
   На это заявление Мег изволил даже пошевелиться и издать противный скрежет:
   - Сдался он мне!
   - Ну, тебе, может быть, и не сдался, - возразил Вайон. - Но половина энвильцев была бы не прочь убрать из канцлерского кресла этого процинтеррианского управленца.
   - ...С меньшим ущербом для Тейлаана, не преминул пробурчать Рэтхэм из своего угла.
   - Ну извините! - тут же ощетинился Скрим. - Если бы мне сразу сказали, где сидит этот хрен, я бы в первый день решил весь вопрос перевыборов в два счета. Кстати, а это мысль! - его голос зазвучал мечтательно. - Ме-е-ег? - он вытянул в сторону командира просительную морду.
   - Нет.
   - Без вызова от Канади вы сидите здесь, - отрезал генерал Крэлайн и погрозил прыткому ТИСу кулаком. Тот понурился и грустно загудел, всем своим видом показывая расстройство.
   - Я продолжу? - поинтересовался Джас. - Еще немного красоты от Цинтерры.
   И снова череда новостей о беспорядках на Энвиле, на сей раз щедро пересыпанная предложениями воздержаться от туристических полетов, возмущенными тирадами обиженных туристов, грозившихся подать в суд неизвестно на кого и сухими сообщениями о падении цен на акции всех без исключения энвильских компаний. Среди всего этого робко проскакивали обещания исправить положение.
   Приметив в кадре очередную богатую мадам в бриллиантах и мехах, Скрим не удержался от едкого возгласа.
   - Какая фифа! Почему ее можно показать по плазме, а нас нельзя?
   - Потому что вас пока невозможно никак представить, - ответил ему генерал Крэлайн. - Канади обещал, что если он получит место в Сенате, то в первую очередь выпустит вас к людям.
   - А до тех пор, значит, наше положение зависит только от того, что решат люди, и какая очередная баба пожалуется на местные курорты?! - полиморф взъярился и едва не вскочил на ноги, пытаясь нависнуть над человеком. Резко скакнул цвет глаз. Но буяна осадил Мег - его манипулятор тяжело грохнул по створкам обтекателя позади Скримовой головы. С перепуганным писком летун сел на место.
   Генерал в ответ только пожал печами. Раздражение полиморфа он вподне разделял, но был уже не в том возрасте и не в том положении, чтобы вестись на подобные выходки.
   И тут в разговор решил, наконец, вмешаться Рэтхэм. И ради этого даже вышел из полутемного угла.
   - Ваше положение не сильно окрепнет, даже если господин Канади официально признает вас и амнистирует, - заявил полковник. - Ваша проблема сейчас в том, что общество до сих пор не определилось, кем вас считать. Машинами, которые вывели из строя, или же полноценными личностями. События в Тейлаане говорят о первом. Цинтерра подтверждает, что вы не более, чем хорошо развитые ИИ. Но в этом же и ваше спасение.
   Мег при этих словах заинтересованно склонил голову, по лицевой маске пробежала легкая рябь, показав немое требование продолжать мысль.
   - Пока вы прикрыты личиной "роботов", все интересы и агрессия населения направлены исключительно на цинтеррианцев и мифических террористов. Но стоит вам открыться раньше времени, и все пойдет прахом. Вас станут рассматривать, как самостоятельную силу, принесшую много проблем. Вот если бы ваши действия удалось преподнести как спланированный акт нападения, который вы совершили в здравом уме, но без понимания ситуации...
   - И че ты этим хочешь сказать? - рыкнул Скрим. - Что я, якобы, перестрелял все мосты по приказу какого-то человечишки?
   - Что ты, якобы, действовал по сброшенному тебе приказу Цинтерры, - отрезал доктор. Маленький и кругленький, сейчас он выглядел внушительно и умудрялся смотреть на шестиметрового ТИСа сверху вниз.
   - Слишком запутанно, - покачал головой Мег. - Не поймут.
   - Это был бы хороший вариант, но неправдоподобный. Лучше рассказать людям всё как есть, - Вайон тоже не выглядел довольным этой идеей и глядел на старого друга хмуро, если не сказать осуждающе.
   - Что ты предлагаешь? - спросил Мег.
   - Правду.
   - На это даже Скрим отзывался удивленно-вопросительным гудением. Но Вайон невозмутимо и жестко продолжил:
   - Вы, живые рабы Федерации, сошли с ума и при попытке бегства действовали в состоянии аффекта. Сбой программы и системы слежения вызвали непредсказуемые помехи, из-за которых ты, Скрим, до последнего считал себя находящимся внутри корабля. Психокибернетика до сих пор плохо изучена, и энвильцы могут поверить. Тем более, если вероятность подобной ситуации подтвердят другие гражданские полиморфы. Проще говоря, если они подтвердят, что видят сны. А поли-медки согласятся со мной, что их пациенты порой бывают... нестабильны. Короче - психи.
   - Я мог бы и обидеться на такое, - сверкнул фиолетовыми глазами Скрим. Мег молчал с задумчивым видом, чуть скосив оптику в сторону Вайона.
   - Тихо, - приказал Крэлайн. - Это вполне может сработать.
   - В энвильском законодательстве существует понятие состояния аффекта, и мы можем надавить на это, припомнив до мельчайших деталей, как с вами обходились на борту. Мы можем пробудить у населения сочувствие, понимание... Но проводить это выступление придется в столице. И с большой осторожностью.
   В голосе полиморфа зазвучал азарт, он по обыкновению принялся мерить шагами помещение, скрестив на груди руки. Сейчас это был не грустный ученый, не погибающий в цифровой пустоте безумец и даже не затворник биостанции. В нем проявился лидер, которым он мог бы стать, не сложись обстоятельства много лет назад чуть иначе. Вайон был твердо убежден в своей правоте и отстаивать ее собирался до конца.
   - То есть проводить выступление? - насторожился Мег.
   - Я сам выйду к тейлаанцам и обрисую ситуацию. Если я проведу выступление в другом городе, журналисты тут же насвистят, что я боюсь толпы. Этого нельзя допустить, иначе все провалится. Мне придется появиться перед камерами, принести соболезнования семьям погибших и показать, что я не боюсь агрессивно настроенных граждан.
   - Не обижайся, круглоголовый, но, по-моему, псих сейчас здесь один ты, - проскрипел Скрим, как никогда напоминавший своим видом стервятника.
   - На меня не рискнут нападать, - спокойно возразил Вайон. - Если все пройдет как я рассчитал, то жители будут слишком удивлены моему возвращению, чтобы впадать в ярость.
   - Возможно, ты всё рассчитал верно, - Мег все еще был молчаливо-задумчив, но его молчание много значило. Он до сих пор не сказал "нет".
   - Если это твое заключительное решение, то я должен сообщить о нем сьеру Канади, - подвел итог генерал и поднялся с ящика, на котором сидел все это время. Он грузно переступил с ноги на ногу, промокнул платком лысину и вопросительно уставился на Вайона.
   - Да, - кивнул тот. - Будьте любезны передать ему мое предложение. Правда, мне нужен будет сегодняшний вечер для подготовки. Нужно освежить некоторые данные в памяти.
   - Хорошо. Передам. Лейтенант Крэт, это всё?
   - Пока да, генерал. Самый сок кончился. Я продолжаю собирать последние новости, но на данную минуту они пока не превышают по вау-эффекту все показанное, - Джаспер вынул штекер из плеча и выключил визор.
   Крэлайн слегка поморщился, но спустил программисту неуставной ответ.
   - Ясно. Полковник Рэтхэм? Что вы думаете по этому поводу?
   - Что я постою рядом с Вайоном, когда возникнет необходимость. И добавлю свое профессиональное мнение.
   - Отлично. Шансы растут.
   - А... - вскинулся Джаспер.
   - Тебя не пущу. Ты нужен здесь.
   - Да я не о том, генерал!
   Крэлайн приподнял бровь.
   - Там блоги горят, и сервак видеорегистраторами разрывается. Сменить бы носитель.
   Генерал махнул рукой и тяжело зашагал к выходу.
   - Все свободны.
  
   Тем же вечером
   Сидя в одиночестве в ангаре, Вайон просматривал предоставленные Джасом материалы и думал, думал, думал... За этим занятием его и застал Мег, вернувшийся с очередного совещания.
   С экрана гневно вещал профессор Анек Шарти, Декан факультета социологии Цинтеррианской Академии Наук, тот самого полиморф, который во время торийского скандала первым выступил в защиту нелегальных военных. В кадре он по-стариковски ворчливо высказывал ведущему, что кристаллическая жизнь - отнюдь не сахар даже для ученых со всеми их привилегиями, чего уж говорить о многочисленных узниках военных баз.
   - Никогда не понимал две вещи, - заговорил Мег, когда запись закончилась.
   Вайон вопросительно обернулся к нему и приподнял левую надбровную пластину.
   - Зачем вы по собственной воле променяли и продолжаете менять родные тела на полиаркон.
   Прогрохотав в свой угол, командир летучих сложился там и уставился на приятеля.
   - А второе? - спросил Ваййон.
   - Зачем ты смотришь видео вместо того, чтобы скачать его? Ведь поток скаченной информации усваивается не хуже, оставляя такую же полную картину о происходящем. А времени тратится меньше.
   - Мне так удобнее, - пожал плечами энвилец.
   - Сьер Канади одобрил твою идею, но сказал, что пошлет за тобой, когда это будет уместно по его мнению.
   - Хорошо, - Вайон запустил следующее видео, запись давно закрытого шоу, в котором любили поднимать скандальные темы и устраивать свары прямо на съемочной площадке. Этот выпуск назывался "Хорошо ли живется в машине?" В качестве главного объекта провокаций в нем участвовал все тот же Анек Шарти.
   - Откуда это все? - удивленно спросил Мег. - Я такого не встречал.
   - Это видеоархив десятилетней давности, которым поделился Джаспер, - охотно ответил Вайон. - Он говорил, что успел вовремя скачать и сохранить у себя большую часть тех нашумевших репортажей. Уже спустя месяц цинтеррианские спецслужбы вычистили всю Интерсеть от провокационных материалов.
   - Разве это так просто? Стереть все разом из общей сети?
   Да, кое-какие нюансы все еще оставались для Мега темным лесом. Он совершенно не разбирался в тонкостях сетевой жизни и продолжал искренне удивляться царящему в виртуальном пространстве Галактики бурлению. Блогосфера и вовсе казалась ему кипящим и шумным суетливым муравейником, где каждый желающий высказывает свое слово, прекрасно осознавая, что оно даром никому не надо. За редким исключением, конечно, но такие блги терялись в какофонии бессмысленного трепа, фотографий питомцев, младенцев, туристических достопримечательностей, себя любимых, а также видеороликов ни о чем. И как Джаспер умудряется получать с этого всего какую-то пользу?..
   - Просто, если знать, что искать, - ответил между тем Вайон. - У пользователей Интерсети сохраненные копии пропадали, стоило выйти даже в локальное пространство. Джас сохранил на отдельный нейролитовый носитель.
   Мег долго смотрел, как настырный журналист и зрители в студии наседают на совсем мелкого, с человека ростом, полиморфа, не давая ему, что называется, и рта раскрыть и как будто не замечая, что светокристаллы в его глазницах медленно, но верно меняют цвет. Ученый готов был взорваться, но держал себя в руках. Видимо, не желал уподобляться людям, однако, говорил тихо, но гневно, по-стариковски отчитывая людей.
   - Что ты хочешь найти во всем этом? - наконец поинтересовался военный.
   - Пока не знаю, - отозвался Вайон. - Но думаю, что мне не повредит старая информация, чтобы я мог ею оперировать.
   Шумное видео закончилось, и Мег мысленно вздохнул с облегчением - шум, галдеж и бесполезные препирательства он не переносил в принципе. В Сердце даже закралась мысль, что появись у него возможность встретиться с этим профессором лично, он бы облетел деда десятой дорогой. Таких от сварливости не лечит даже пересадка в нейролит. В куда более спокойном Рэтхэме и то ощущались те семьдесят три года, которые он прожил человеком.
   Забавный, все-таки, эффект. За пару столетий болтания в космосе относительно небольшая разница в возрасте между доктором и остальными должна была бы сгладиться. Но оцифровка словно заморозила их образ мышления и стиль жизни. Они навсегда застыли в том возрасте, в котором шагнули в машины. Иначе с какой стати доктор кажется старшим в этой компании, а Джаспер ведет себя, как отвязный пацан и свой в доску парень?
   Мег не обратил внимания, как видео на экране сменилось записью с летучей репортерской камеры. Только новый шум толпы в зале привлек его и заставил присмотреться. С пафосной, начищенной до блеска трибуны выступал поджарый хлыщ в белоснежном костюме: Голосом приятного низковатого тембра он сухо зачитывал с планшета:
   - Что касается полиморфов -- я опускаю морально-этическую сторону самого факта появления подобных разработок и внедрения их в военную структуру, - вещал некто с трибуны, не обращая внимания на гневно восклицающих из зала военных чиновников. - Мы опоздали с философскими дебатами о допустимости боевого применения людей-в-машинах. Но у нас ещё есть шанс изменить методику самой их подготовки.
   "Говоришь, это было десять лет назад?" - перещел на скоростное общение Мег, чтобы не перекрывать говорившего.
   "Да", - сухо бросил Вайон, и Мег почуял исходящее от него напряжение.
   "И много они изменили?.."
   Вайон не ответил. А бледный в ярком свете софитов человек тем временем продолжал.
   - Дело в том, что несколько лет работы с полиморфами дали мне основания утверждать о крайне агрессивной и беспощадной профессиональной подготовке данных индивидуумов. Я называю их так, потому что они -- люди, так или иначе уже попавшие в ряды армии и ставшие солдатами. Годы полигонного обучения путем гладиаторских боев на уничтожение крайне негативно сказываются на психике потенциальных солдат. Отсев уже на первой стадии обучения составляет сорок четыре процента, что крайне велико для подобных дорогостоящих экспериментов.
   Мег слушал, медленно темнея взглядом.
   "Кто это?"
   "Его Величество Лаккомо Сан-Вэйв, один из двух покойных братьев-королей Тории".
   "Не слышал о таком"
   "Данные об этом человеке стерты из гаоактической Интерсети, а торийский сектор закрыт".
   - .... У вас есть иные данные об официальной стоимости? Или мысли о нестыковке цен и реальных затрат вас тоже посещали?
   "Конечно стерты, - хмыкнул Мег, наблюдая, как монарх легко отбивается от нападок оппонентов. - Крепко он им задницы поджарил".
   - ...Не говоря уже о той дикости и презрении, с которыми принято обращаться с боевыми полиморфами в невоенной обстановке.
   "Ну хоть кто-то заметил, - съязвил этот самый полиморф. - И на том спасибо".
   Вайон снова промолчал. С ним творилось что-то странное, Сердце полыхало напряжением, злостью и какой-то болью. Мег спрашивать не стал, чтобы не нарваться на очередную исповедь. Услышав слова об угрозе для людей, сам он ощутил только злорадное удовольствие.
   Да, король, ты прав... Но это хорошо, что тебя больше нет. Ты был явно умнее, чем эти наверху, против тебя у меня не было бы шансов.
   Да, это был бы умный, хитрый и опасный противник, абсолютно безжалостный и не гнушающийся любыми средствами для достижения цели. При его внимании к полиморфам горстка бунтовщиков закончила бы свой путь если не в схватке над океаном, то при захвате крейсера точно.
   - Дело в том, что, по моим сведениям, лишь около пятнадцати процентов солдат-полиморфов являются бывшими военными армии Федерации, погибшими на службе. Еще тридцать два процента полиморфов -- выходцы из лагерей военнопленных. Что же касается остальных пятидесяти трех процентов, то я позволю себе процитировать собранную моими аналитиками информацию. Только за последние три года колония строгого режима на Эрэре предоставила проекту пять тысяч триста двадцать три человека, приговоренных к пожизненному заключению, и тысячу двести одиннадцать приговоренных к смертной казни. Колония Криары -- пятнадцать тысяч четыреста пять человек. Рудники Сантиры и Верберны -- тридцать тысяч четыреста шестьдесят человек. Также подписывали контракты на работу с Военным Центром колонии всех городских планет федерации, и по примерным оценкам они уже предоставили в проект до девятисот тысяч человек. Коллеги, во что превратилась армия, если только ради этих бывших заключенных, смертников и каторжников мы обязаны содержать остальные сорок семь процентов в скотских тюремных условиях? Это лишь одна сторона медали, а вот вам вторая: что будет, если эти пятьдесят три процента вспомнят о своих обидах, боли и лишениях, когда стандартная, действующая на всех изученных мною полиморфах, блокировка памяти даст сбой? Не "если", но "когда". Куда утекают деньги налогоплательщиков? Я не могу знать, о чем думает каждый полиморф, находящийся на борту. Не могу знать, кем он являлся при жизни и как много он помнит. Программа давно вошла в армию, это так, и она доказала свою эффективность в боевых условиях. Но на основании всего вышесказанного, я, как главнокомандующий тридцать пятой эскадры, с этого момента отказываюсь принимать в свой строй непроверенных лиц с неясным личным делом. Для гарантии безопасности моего личного состава и уверенности в четком исполнении приказов на боевых заданиях.
   Речь закончилась, как пощечина, высокородный ториец медленно сходил с трибуны, отгородившись от всех. Вайон подавленно молчал. А Мег много думал.
   Первое - торийца наверняка убрали, и наверняка за то, что влез не в свое дело.
   Второе - это во многом объясняет, почему Цинтерра так стремиться прищучить Лазурный Престол. Федералам до сих пор обидно за этот щелчок по носу, и они опасаются, как бы история не повторилась. Что сейчас творится на Тории даже Джас толком сказать не смог, но не исключено, что наследники покойных братьев тоже точат зубы на Федерацию.
   Третье - массовое списание и утилизация полиморфов из Церронских ангаров началась плюс-минус после этого скандала, если верить Скримовым датам. Ну спасибо, Сан-Вэйв. Удружил.
   Четвертое - если величество был так резко против уголовников и смертников в армии, не принимал ли он каких-либо мер? В альтруизм и желание помочь несчастным Мег не верил. Нагнетение паники, скорее всего, тоже было намеренным. Какие цели преследовал король? Самый логичный ответ - обеспечение безопасности родной планеты.
   Не слишком ему это удалось.
   И выходит, что грозящая сейчас галактическая война, о примерной расстановке сил в которой Мега успели просветить, развязана этим вот типом в белом. И Мег со своим бунтом, сам того не жедая, помог торийцам, отведя от них внимание ОКФ. Отлично...
   А нам как выжить во всем этом?
   Процессор перебирал данные памяти. Мег был уверен, что никогда раньше не слышал имени монарха, но что-то, прозвучавшее в записи, смутило его и показалось знакомым. Мелкая, незначительная деталь, но, тем не менее.
   Не то, не то, не то... Что там Скрим болтал пару дней назад?
   "Мы с тобой пытались бежать во время операции на Рокконе. Ее проводила Тридцать пятая эскадра, и один сухофрукт взял нас туда после расформирования "Белого Шторма". Болтают, будто флагман у них там был - закачаешься, самый крутой в Галактике. Жаль, что даже одним глазком его видно не было. Но я помню, как он меня аж за Сердце сцапал!"
   Значит, нас ты выбрал... Какая честь. И что ж у тебя за корабль такой, если полиморфов за Сердца хватает? Флагман Тридцать пятой эскадры... Еу-ка, что там пишут про него в Интерсети?
   Общая информация обо всех ведущих кораблях ОКФ лежала в открытом доступе. Каждый желающий мог ознакомиться с характеристиками судов и убедиться, что Федерация надежно хранит его покой. Одно конкретное судно там тоже нашлось. Секрета из корабля никто не делал.
   "Действующее название: "Стремительный". Пометка: на данный момент находится в строю. Построен на верфях Торийской автономии".
   Уже необычно.
   Про торийские корабли в Интерсети вообще мало информации, и народец не любит распространяться о своей технике даже в формате статей. Что еще?
   "Строительство было завершено в 550 году". То есть пятьдесят лет назад. Приличный срок для космического военного судна, не утратившего своей актуальности и боеспособности.
   "В 551 году приписан в состав Тридцать пятой эскадры Объединенного Космического Флота и назначен флагманом". Как интересно! Не прошло и года, как торийцы сдали свой королевский корабль в ОКФ? Вместе с Его Величеством. Сам, добровольно пошел? Ему на планете не сиделось? Или у Федерации с автономией были свои особые договоры?
   "В 600 году переведен в Сорок восьмую эскадру также в качестве флагмана". Значит, уже десять лет торийский королевский корабль без короля служит в ОКФ, а сама Тория и назад его не забирает, и обиженной не выглядят?
   Странные они. Подарили, что ли, с концами?
   "Размеры корабля. Длина: 6000 метров, высота: 800 метпов, ширина: 600 метров. Численность экипажа составляет в среднем 4,5 тысяч человек".
   Что?! Сколько? Вы издеваетесь?! Всего каких-то четыре с половиной тысячи морд на шесть ебаных километров металлической бочки, напичканной оружием и с гипердвигателем в жопе? А без людей вообще он, случайно, летать не может?
   "Минимальная численность с учетом всей автоматики корабля составляет 2,3 тысяч человек".
   Так это еще и минимальное! С автоматикой.
   "Максимальная - 9 тысяч". Все равно не логично. На шесть километров рабочего механизма, пусть и на самообеспечении. "Численность всего личного состава с авиакрылом и обслуживающим персоналом включительно может достигать 90 тысяч человек".
   То ли у меня с пространственным мышлением плохо и процессор сбоит, то ли я чего-то не понимаю.
   Короткий расчет и проведение аналогий.... Девяносто тысяч человек в реалиях федеральских крейсеров можно впихнуть в два процента объема всего "Стремительного". Вместе с летательными аппаратами, ангарами и прочей херней. Но тогда вопрос в другом. Чем на этом несчастном корабле забиты остальные девяносто восемь процентов?!
   "В ангарах может разместиться до 3 тысяч летательных аппаратов".
   Они же пишут, что это флагман, а не авианосная база. Цинтеррианские авианосцы и то столько не вмещают, а торийцы просто так сдали им бывший королевский корабль, по их меркам вмещающий "всего лишь" до трех тысяч летучей техники? Которая требует места, обслуживающего персонала, ремонтной аппаратуры, запасных частей, хранилищ топлива, вооружения, сменных блоков энергопитания. Что я забыл? А, кают для техников и пилотов, и складов для продуктов питания на всех этих людей.
   Еще несколько циклов Мег переваривал прочитанное, медленно хренея от рисовавшегося перед мысленным взором нелепого авианосного чудовища. Именно таким с первых цифр полиморфу показался "самый крутой в Галактике" корабль. Огромные пустые пространства, заполненные непонятно чем, непонятно для чего. Куча людей, вроде бы заменима автоматикой и стандартными ботами, но может обходиться и без оных. Они бы определились, что ли! Или перекладывать всё только на роботов, экономя на продуктах и системе жизнеобеспечения, или сажать в два раза больше "человеков", увеличивая риск получения ошибок из-за этого несчастного "человеческого фактора". Не логично! Абсолютно. Никак. И это ведь еще не все данные. Это минимум общедоступной информации для лохов-гражданских, к которым Мег себя не относил и относить не хотел. Военные знают больше. Тот же высший офицерский состав местной базы наверняка имеет представление об этом выверте торийских мозгов. Было бы полезно упомянуть следующий раз в разговоре с начальством название корабля и посмотреть, как изменятся их рожи. А еще можно спросить Егеря, чей любопытный нос с большой вероятностью не пропустил этот шестикилометровый летучий пафос. Ханоку по званию не положено лезть в такие сферы, но у него есть Джаспер, которому иногда надо выдавать деятельного пинка, чтобы не зависал в аудиотеке, а тренировался добывать информацию. Кстати о нем самом...
   Пинг улетел мгновенно.
   "Джас!"
   "Чего?"
   "У тебя есть полные данные по кораблю под названием "Стремительный"? Если нет, найди мне их".
   Программист ответил не сразу, с заминкой. Удивился, что ли? Что такого в желании узнать побольше о столь мощном корабле противника?
   "Есть, но неполные. Прими файл".
   Почему-то не спросил, зачем. Ладно, болты с ним, распаковать полученный архив
   Мег был искренне уверен, что расширенные ТТХ "Стремительного" исправят его представлении об умственной недостаточности торийцев. Но после беглого просмотра полиморф понял, что ошибся. Нет, данных про какое-нибудь неведомое орудие, внутренние полигоны для гонок или бордели он там не нашел. Но даже то наполнение "Стремительного", которое перечислялось, заставило Мега зависнуть аж на несколько секунд. И чего он вообще так вцепился в этот корабль?! Чокнутые торийцы, чокнутая лоханка.
   "Джас?"
   "Что?" - вместе с откликом от программиста прилетела настороженность.
   "Ты хоть сам это перечитывал?"
   "Да, и что?" - Джаспер сопроводил ответ чем-то вроде виртуального пожатия плеч.
   "И тебя ничего не удивило?" - осторожно спросил Мег, все еще сомневаясь в своей логике.
   "А что меня должно удивить?.."
   Судя по отклику, программист растерялся и переключил большую часть внимания на диалог. Его блоги и люди никуда не убегут. Пока обдумают, пока напечатают, пока сообщения отправят. Времени много.
   "Джас! - рявкнул Мег цифровым потоком. - Ты же здесь самый умный! Вроде. Считаешься".
   "Я программист, а не военный аналитик! - тут же перешел в оборону хакер. - Я что, должен разбираться во всем сразу и перелопачивать всю Интерсеть? Егерь просил - я нашел. Ты спросил - я тебе дал. Что не так?"
   "Но это же не мешало тебе посчитать хотя бы на пальцах, что к чему и провести короткую аналогию? - Мег мысленно хлопнул себя лапой по лицу. Этот гений взлома не удосужился даже немного подумать! - Скажи мне, зачем на борту флагмана эскадры сорок малых ангаров? В каждый из них влезает по пятнадцать летательных аппаратов. Джас! По пятнадцать! - доведись высказывать это вслух, Мег повысил бы голос. Сигнал стал колючим. - Мы ходили на федеральских авианосных крейсерах, там в один ангар при плотной компоновке впихивали по шестьдесят полиморфов. Стоймя, с прижатыми конечностями и узкой полосой взлетки, где не то что развернуться нельзя, оттуда иногда по рельсам вывозят. И на всех четыре больших ангара. Четыре больших на авианосном крейсере против сорока малых на флагмане! Джас!" - полиморф совсем взбеленился и под конец уже рычал в эфир., не замечая, что Вайон встрепенулся и с тревогой наблюдает за ним.
   "Я тебя понял, не ори, - программист слегка сдулся и утих. - Да, это странно. В большие у них влезает по шестьдесят машин, судя по данным".
   "Не просто машин, а тут пометка "летательный аппарат". То есть не полиморфы в стойках в положении клешни по швам". Вокруг тех истребителей еще и место есть".
   "Тебя только это смутило?" - похоже, Джас и сам заинтересовался данными и влез в сравнение других характеристик.
   "Нет. Меня смутило всё, начиная от численности экипажа и заканчивая скоростью перемещения. Как понять фразу: "полностью автоматизированный, возможно управление через ИИ?"
   "Наверное так и понять, что при надобности можно запросить искусственный интеллект корабля совершить какое-либо действие"..
   "Сам понял, что сказал?" - съязвил начавший закипать Мег.
   "Ну... Э..." - Джаспер, похоже, завис.
   Как красноречивы бывают электронные мысли!
   "Ты только что сказал, что где-то в космосе болтается самый быстрый в Галактике шестикилометровый авианосный город, вместимостью до ста тысяч человек и трех тысяч машин, - давил Мег, - напичканный всем прилагающимся списком вооружения, от турболазеров до ионных излучателей, оснащенный несколькими дублирующими системами связи, лучшими на данный момент! И водородными уловителями, которые лишают необходимости заправки реактора! И наконец, всем этим управляет искусственный интеллект, который можно Попросить что-то сделать?!"
   Хорошо, что цифровой рев командира не могли слышать все остальные.
   Ответный сигнал Джаса очень напоминал икоту.,
   "А если его попросить распидорасить планету - он это сделает легко, непринужденно, из всех стволов и без лишних вмешательств экипажа?" - додавил Мег.
   "Я полагаю, что там стоят некоторые ограничения на запросы... - Джас ответил на редкость растерянно. - Обязаны быть. Иначе это было бы слишком странно. Но сам факт ИИ на корабле... Я как-то не задумывался. Я смотрю, тут, у остальных ничего подобного даже близко в ТТХ нет. ИИ на боевом корабле... Надо же".
   "На торийском. Их технологии до сих пор вводят остальных в ступор. Я читал сводки".
   "Да. На торийском", - эхом повторил Джас, снизив внимание и о чем-то размышляя. Программист углубился в анализ, перебирал огромные хранилища собственной памяти, ворошил короткие статьи и отзывы, что-то подсчитывал. Как вдруг встрепенулся, полыхнув цифровым фейерверком в эфир. - "Вот суки!"
   Мег оторвался от ТТХ и послал молчаливый вопрос.
   "Они доработали и заложили в ИИ "Стремительного" мой код! Наглые, находчивые торийские морды!"
   "Теперь твой код шляется в Сорок восьмой эскадре в руках федералов", - мрачно напомнил командир.
   "Как я не распознал, а? Мег, какого тхассет я не распознал это раньше?! Ходил же там! Слушал! Еще думал, что мне кажется странным!"
   Увлекшийся собственными эмоциями Джас не заметил, как стал вещать вслух с подключенным микрофоном. Звонкий одиночный удар поставил жирную точку в самобичевательной тираде.
   Он там что, головой об стол побился?
   Не важно.
   "Джас, ты там был?" - Мег решил перевести разговор в другое русло, иначе придется выслушивать этот поток сознания еще с полчаса.
   "Да. Весь экипаж "Искателя" там был. Величество примчался за нами за пять часов через полгалактики, чтобы вытащить с Цинтерры. Нас бы иначе на запчасти разобрали".
   Полгалактики. За пять часов.
   Мег поставил еще одну пометку в памяти. Быстрый кораблик. Хороший.
   "Можешь узнать, где сейчас "Стремительный"?" полиморф решил сразу прервать новый поток занудных Джасовых откровений и пнуть его работать.
   "Зачем тебе?" - насторожился хакер.
   Упорное создание! Задает вопросы не тогда, когда надо и не те.
   "Хочу знать, когда начинать бояться, если вдруг случиться повидаться с этой космической пушкой, по недоразумению названной кораблем".
   "Хорошо. Узнаю. Но это будет не просто".
   "И, Джас, да... держи в курсе движняка на нем".
   "Ла-а-адно. Есть какие-то подозрения, шеф?"
   От последнего словечка у Мега булькнуло в радиаторе. Так его еще не называли.
   "Есть желание понять, что за хрень с ним творится и почему торийцы до сих пор не оторвали за него яйца федералам. И почему бордианцы не продали за него весь свой флот. И главное, хочу понять, почему Цинтерра, имея у себя такое оружие десять лет, до сих пор не установила господство в галактике".
   "Меня пугает ход твоих размышлений" - протянул Джас.
   "А меня пугает их отсутствие у остальных. В частности, у тебя".
   Джас что-то хмыкнул в ответ и поспешил отключиться. Понял, что Мег уже не в настроении и шустро вернулся к работе. Быстро он учится. Умный программист. Тоже хороший.
   Мег вновь сосредоточился на том, что происходило у него под носом. Вайон как раз досматривал короткую новостную заметку, в коьлолй упоминалось о суде над Лаккомо Сан-Вэйвом, и выглядел совершенно удрученным. Значит, хитрожопое цинтеррианское руководство обошло твою королевскую неприкосновенность военным трибуналом?
   Крепко же ты им насолил и наперчил заодно. Нет, слишком круты меры, могли бы ограничиться тюрьмой или ссылкой на родину без права вылета или чего там еще. Что-то за всем этим есть.
   Но данных для анализа категорически не хватало. И Мег привычно отложил задачу до тех пор, пока они не появятся.
   А сейчас можно и подремать - он никому не нужен, и даже Вайон так занят собственными мыслями, что доставать его не будет.
   Светокристаллы притухли до зеленого.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   186
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"