Мальчишка настороженно обошел всю квартиру, осмотрел ее, но ни к чему не прикоснулся. Игорь пробовал с ним опять заговорить, но, похоже, тот его совсем не понимал. Тогда Игорь перешел на жесты, показал ванну, продемонстрировал, как льется вода, потом сам помыл руки и сполоснул лицо и попробовал склонить мальчика к тому же. Но тот наотрез отказался, лишь набрал в пригоршню воды и попил.
Предложенную еду: хлеб, сыр и колбасу - он долго рассматривал, тщательно обнюхал, но все же немного поел.
Его глаза уже несколько раз заволакивала сонная пелена, но он упорно продолжал бороться с дремотой. Наконец, все же сдался и лег в свободном углу, сунув под щеку кулачок.
Игорь пока не задавался вопросом, что он будет делать с мальчишкой дальше, пусть пока всё немного утрясется.
В дверь кто-то позвонил. Игорь не собирался идти открывать, но звонок трезвонил и трезвонил. "Кого там могут черти нести?" К Игорю мало кто заходил, да и в этот раз тоже ждать было некого. Может, Сашка Михайлов из соседнего дома, тот, бывало, и захаживал "стрельнуть" на похмелку, или Колян - но они никогда так настойчиво не названивали.
Не став смотреть в "глазок", Игорь с ходу открыл дверь, собираясь с порога развернуть незваного гостя. И сразу же узнал его, несмотря на разительные перемены, произошедшие с лицом, с которого исчез налет "мраморности" - узнал по взгляду и окатившей его знакомой волне.
- Я вижу, ты меня признал. ... Ну, будешь в квартиру запускать?
Пройдя сразу в ту комнату, где на полу в углу спал мальчик, гость уселся в кресло и немного помолчал.
- Решил зайти к тебе, как обычный человек, без всяких потусторонних фокусов. Понемногу восстанавливаю забытые ощущения - в них есть какая-то своя прелесть. Даже уже начинаю понемногу пищу принимать, чтобы в глаза не бросаться, хотя мое тело собрано из особых структур, и в подпитке органикой не нуждается. Так что, давай, заваривай чай, посидим, как люди, и потолкуем, почти как люди. Ведь я никогда не был полностью человеком, да и ты тоже стал отходить от человека. ... Кстати, у меня теперь есть и человеческая кличка, и документ об этом.
- Ну, и как к тебе обращаться?
- Как хочешь. Зови меня по документу: "Иван Петрович", и тебе легче, и мне надо привыкать.
- А, может, тебе больше нравится, когда тебя Повелителем называют?
Попытавшись изобразить смех, тот ответил:
- Видишь, с эмоциями еще плоховато ... Если ты думаешь, что меня интересуют людские заморочки, то ошибаешься. Да и какой я тебе Повелитель?
- А кто ты для меня?
- Пока я этого не знаю. Всё само встанет на свои места.
- Инпу называют тебя Анубисом. Бог шакалов и, одновременно, судья богов. Почему же ты, имея такую, если уж выражаться обычным языком, должность, сюда не можешь запросто приходить?
- А кому может нравиться тот, кто имеет право судить? У каждого есть что-то скрывать, и боги здесь - не исключение. Поэтому они и держат передо мной дверь закрытой. ... И, опять же, сейчас об этом не время говорить, потом сам узнаешь, если к необходимости этого приведут обстоятельства и твоя судьба. А она у тебя пока закрыта. Когда я предлагал тебе место "оператора миров", я еще об этом не знал.
- Значит, оно мне уже не светит?
- Всё покажет будущее.
- А разве оно не предопределено?
- Предопределено. Но бывают такие точки, в которых может поменяться судьба как целого мира, так и отдельных сущностей. Для отдельных индивидуумов это, скорее, редчайшее исключение, но ты как раз оказался именно таким, или стал таким, что, в принципе, не так уж и важно.
Немного позже, прихлебывая чай, он спросил, кивнув в сторону мальчика:
- Зачем ты его взял сюда?
- Жалко стало, там он погиб бы.
- Жалко ... Это человеческое качество хорошо в меру, и когда оно не мешает главной цели. ... Что он здесь будет делать?
- Попробую его как-то пристроить, поживет пока у меня.
- Он с тобой разговаривает?
- Там, в Тамбуре, понимал меня, а здесь, похоже, нет.
- Ничего удивительного. Ты не знаешь его родной язык, он не знает твой. В Тамбуре все друг друга понимают, потому что говорят на языке Тамбура. Сейчас мы с тобой говорим на твоем языке, а ему он недоступен.
- Неправда, я понимаю вас.
Мальчик уже не спал, а сидел в углу, прижав коленки к подбородку и смотрел на них в упор, не моргая. Собеседник Игоря встал, намереваясь к нему подойти.
- Не надо этого делать, - опять промолвил мальчик.
Гость замер, они несколько мгновений смотрели в глаза друг другу, потом снова сел на место.
- Да, ты прав, этого не стоит делать.
Потом, повернувшись к Игорю, как-то устало сказал:
- Ну, и дела ... Вот этого я совсем не ожидал. Теперь я не удивляюсь, что он сумел выжить в Тамбуре в одиночку. ... Бедная кильдема, как ей не повезло, когда она вообразила, что это слабое дитя послужит ей закуской ... Как вы-то там, в доме, остались живы? Видимо, от вас не исходило прямой угрозы. Да еще и позволил себя поймать - но их поступки никогда не поймешь. Возможно, он узнал тебя, или сумел заглянуть в свое собственное будущее.
- Но ведь он сопротивлялся.
- Это были чисто механические реакции.
- Кто это?
- Один из тинпайя, раньше они на Земле были известны, как демоны расы Пацуцу. Невероятная сила, сверхвозможности, способности мимикрии и трансформации, управление временем - их врагами становились только те, кого они сами признавали таковыми. С одной стороны, это большая честь, с другой - почти полное отсутствие шансов на спасение. Но о них давно ничего не было слышно ни здесь, ни в окрестностях даже удаленных миров. Не смотри, что он на вид слабый ребенок, в любое мгновение он может превратиться в любое существо, несущее смерть и разрушения.
Он снова обратился к мальчику:
- Как ты попал в Тамбур?
- Пошел погулять и заблудился.
- Понятно. Домой хочешь?
- Да.
- Мы поможем тебе вернуться. ... Игорь, проводи меня.
Уже на лестничной площадке он, понизив голос, сказал:
- Все равно он услышит эти слова, но я не хотел говорить при нем, от его взгляда становится не по себе, даже мне. Так вот, вернув тинпайя их ребенка, а у них очень редко бывают дети, и они каждым из них чрезвычайно дорожат - ты получишь верных и могущественных друзей. А, значит, это будет выгодно и мне тоже.
- Почему я?
- Во-первых, ты уже вытащил его из Тамбура. Во-вторых, ты для них - новое существо, уже не человек, но еще, по сути, никто, и ваши отношения начнут выстраиваться с нуля. Меня же они знают давно, между нами нет открытой вражды, но и былые разногласия с ходу не преодолеть. Получив назад своего ребенка, тинпайя будут знать, что его спас ты, а помог доставить домой - я.
- Но каким образом? Где их мир?
- Он достаточно недоступен, но я могу выстроить туда временный канал перехода. Канал, правда, не очень стабилен, есть определенный риск.
- Риск чего?
- Попасть не туда, куда хочешь.
- Вот здорово! Мы окажемся в какой-нибудь тьмутаракани, и что дальше?
- В "тьмутаракани"? ... А-а, вспомнил, что это значит. Не волнуйся, если попытка будет неудачной, канал начнет сворачиваться, и вас выкинет назад. Правда, наполучаете синяков и шишек - но это не смертельно.
- Отправляться туда обязательно?
- Скажем так, желательно.
- Но я до сих пор не знаю твоих целей, не знаю, зачем все это нужно, что вообще происходит?
- Пока считай, что ты оказался вовлечен в очень серьезную игру, и далеко не в роли статиста. Об остальном узнаешь со временем, поверь, лишние знания мешают, а не помогают ... Впрочем, ты можешь отказаться и вообще выйти из игры. Но будет ли тебе интересно продолжать свою прежнюю скучную и бестолковую жизнь? Ведь второго шанса не будет ... Так что, если не передумаешь, то завтра ночью готовься к увлекательному путешествию.
На следующий вечер он пришел, едва стемнело. Потребовал, чтобы соблюдали тишину, так как ему надо "слушать потоки", конкретного благоприятного времени устройства таких "переходов" не существует, это не премудрости земной магии, все зависит от меняющихся конфигураций пространства-времени, их взаимопереходов.
Ожидание затягивалось. Игорь, несмотря на необычность ситуации, даже стал, время от времени, проваливаться в легкую дремоту, когда услышал:
- Приготовьтесь. Всё будете делать по моим командам.
От ладоней "Анубиса" начало исходить сияние. Оно разрасталось и приняло форму круга, диаметром около двух метров. Внутри сияния возникли темные жгуты, которые друг за другом потянулись вперед, выписывая спирали. Достигнув стены, они прекратили поступательное движение, но по внешней стороне образовавшегося "коридора" продолжали двигаться, по-прежнему по спирали, возвращаясь назад к рукам и снова уходя к стене. Скорость их перемещения всё возрастала, пока не перестала полностью фиксироваться, и вот уже все пространство, внутри которого они продолжали двигаться, представляло собой "трубу" с мерцающими стенами.
- Зайдите внутрь. ... Встаньте друг за другом. ... Теперь замрите. Вы находитесь в шлюзовой камере, которая расположена на острие вектора перехода. Вектор сам начнет движение и доставит вас в конечный пункт назначения. ... Обратно вернешься так же, я буду поддерживать канал в активном состоянии.
Внутри "труба" выглядела по-иному. Словно гофрированная резина, то сжимающаяся, то вытягивающаяся. Но было ощущение, что эта "резина" - живая, почему-то возникла аналогия с нервной системой какого-то огромного животного. А, может, это загадочное "пространство-время" и было нервной системой вселенных?
Начавшееся движение можно было определить по усилившейся вибрации "шлюза", временами его стенки выгибались, их что-то корежило снаружи. "Шлюз" вдруг резко остановился, словно натолкнувшись на препятствие, и у Игоря мелькнула мысль, что они, может быть, уже прибыли на место. Но мысль не успела до конца оформиться, как последовал неожиданный скачок куда-то в сторону, "вектор перемещения" заложил такой дикий вираж, что уже в следующее мгновение Игорь ощутил себя находящимся вверх ногами, но не падающим, а словно продолжающим парить.
Потом "шлюз" принял прежнее положение, и тут же в него снаружи что-то сильно ударило, в одном месте "гофра" стала расходиться, и в трещину начало проникать что-то извивающееся, похожее на щупальце.
Сразу же скорость "вектора" резко возросла, "щупальце" исчезло, и "гофра" снова затянулась.
"Шлюз" стал замедлять скорость и полностью остановился. Но это, похоже, был уже, действительно, конечный пункт их путешествия. Перед ними открылся проем, и какая-то сила мягко вытолкнула их наружу.
Игорь не удержался на ногах и упал на колени. Начал вставать, окидывая взглядом местность, успел заметить в нескольких шагах от себя огромный валун и небо в квадратиках, словно крупноячеистая сеть, как тут же полетел кубарем, сбитый с ног сильным толчком в спину. И сразу же - раздирающие нервы вой и скрежет, потом грохот, и мелкое крошево камня, ударившего по лицу. Падая, успел увидеть промелькнувший над ним продолговатый черный силуэт с тонкими прозрачными крыльями, одно из которых и снесло верхушку валуна.
Силуэт исчез из поля зрения, а через пару секунд появился вновь, заходя для очередной атаки. Это было нечто, похожее на громадную "стрекозу".
"Ни фига себе, вот это приемчик нам здесь оказали, недаром этот чертов Анубис, Повелитель хренов, сам не хотел сюда соваться".
И тут же на пути атакующей "стрекозы" встал мальчик. Он выкрикнул несколько слов неожиданно низким гортанным голосом и повелительно выбросил ей навстречу правую руку со сжатым кулаком.
"Стрекоза" замерла, потом ее крылья завибрировали, она послушно опустилась на землю и замерла, ее фасеточные глаза потухли, но зато задвигались "усики"-антенны.
Мальчик присел рядом с Игорем.
- Сейчас за нами придут, но нам пока лучше не делать лишних движений. Мы появились в не совсем удачном месте, здесь постоянно дежурят Дозорные Автоматы, которые действуют четко по инструкции, пресекая любые попытки незаконного проникновения.
На горизонте возникли две точки, которые быстро приближались. Это были существа вполне гуманоидного вида, только на спине у них тоже были крылья, такие же прозрачные, как и у "стрекозы", но значительно меньше.
Они спланировали на поляну. Крылья сложились и исчезли за спиной. По виду - мужские особи, с грубыми чертами лица, словно вытесанными из камня. По обеим сторонам головы были толстые кожистые наросты, спускающиеся складками почти до шеи. При каждом вдохе эти наросты набухали и становились похожи на безобразные витые рога.
"Да, вот вырастет этот мальчик, и тоже станет похожим на такое же чудо-юдо".
- Думаешь, твой вид для нас приятнее? - неожиданно спросил один из прибывших.
"Похоже, здесь лучше и в мыслях помалкивать". Игорь пожал плечами:
- Все мы со своими особенностями.
- Да уж на вас-то мы насмотрелись достаточно. Но ты не совсем похож на свинью, видно, что мутируешь. Впрочем, нам это без разницы ... По какому праву ты вторгся на чужую территорию?
- Не совсем по своей воле. ... Вот, попросили меня проводить до дома вашего ребенка.
- Какого "нашего" ребенка?
Мальчик, до этого стоявший за спиной Игоря, выступил вперед. Несмотря на абсолютное отсутствие внешних проявлений каких-либо эмоций, чувствовалось, что тинпайя испытали замешательство. Один из них быстро подошел к мальчику, посмотрел ему в глаза, что-то невнятно и горячо забормотал, потом взял его за руку и потянул за собой. Мальчик пошел с ним, но с полдороги вернулся:
- У нас не принято благодарить, но все же тебе я скажу спасибо. Я сильно соскучился по дому - но тебя я не забуду. Мне кажется, что мы еще когда-то увидимся.
Один из тинпайя тут же отбыл вместе с ним, а второй остался.
- Ты совершил поступок, который будут помнить все тинпайя. В нашем мире ты всегда будешь желанным гостем. Сейчас я тебя не приглашаю, потому что знаю, что тебе пора уходить, пока канал держат с той стороны. И я знаю, кто его держит. Пусть не рассчитывает, что он тоже стал нашим другом, но наше отношение к нему после этого улучшилось. ... Вот что еще. У нас принято тому, кто удостоился чести стать нашим другом, дарить подарок. Скажи, что бы ты хотел получить?
- Мне, вообще-то, ничего не надо.
- Так не положено.
- Но я действительно не знаю, чего бы я хотел, да и как я могу пожелать что-то, чего не вижу и не знаю? Вот сейчас я вижу только эту "стрекозу".
- Какую "стрекозу"? ... А-а, ты имеешь в виду Дозорный Автомат? Хорошо, у тебя будет такой же. Мы пришлем тебе его, с ним тебе никто не будет ни страшен, ни нужен, даже этот "повелитель инпу". ... А теперь мне пора.
Как только поляна опустела, снова обозначилась шлюзовая камера. Игорь ступил в нее. На обратном пути всё шло без эксцессов. Камера прекратила движение, замерла и исчезла. Но, вместо привычной комнаты, Игорь обнаружил себя посередине громадной равнины, без единого признака чего-либо живого. Да что там, живого? Вообще нет ничего. Неизвестно, в какую сторону идти. Лишь очень далеко на горизонте светится алая полоска, словно там что-то тлеет или слабо горит. Но от этой полоски веет опасностью и угрозой.
И тут же откуда-то пришло знание: "Здесь есть дорога, и на нее надо выйти. Возможно, тебе повезет, или тебе поможет интуиция, и ты эту дорогу найдешь. А дальше ты должен будешь выбрать способ движения по этой дороге, ибо там не действуют привычные представления о расстояниях и способах их преодоления. Потому что эта дорога ведет к центру Истока. Это тот Исток, к которому все стремятся, который все хотят найти, понять и познать: от Седьмого Уровня до Нулевого Уровня, от Внутреннего упорядоченного Мира до Хаоса, от Внешнего Мира до Предельных Миров. Все интуитивно чувствуют, что Исток есть. Более того, он - рядом. Цели у тех, кто ищет Исток, практически одинаковы - все хотят получить Силу. Потому что считают, что, сделав хотя бы один глоток из этого Источника, они станут, если и не равными самому Источнику, то близкими к нему. Но готовы ли они к этому? Зачем им это надо? Стать сильнее и главнее других? Получить бессмертие? Попасть в неостанавливающийся кусок "киноленты"? Пока никто не может дать Истоку правильный ответ. Или хотя бы такой ответ, который заставил бы Исток заинтересоваться. Пока этого не было ни разу. Чего хочет сам Исток? Разные его "потоки" дают разные ответы. Вернее, даже не ответы, а перезвоны, как перекликаются меж собой отдельные ручейки, сливающиеся в Большую Реку. Перезвоны перемежаются ревом водопадов и горных рек. Ведь Исток - многолик, внушающий как умиротворение, так и первозданный ужас. Это тот Исток, который часто называют Бездной. Понять полностью Язык Истока, наверно, никому не дано. Но хотя бы научиться его слушать - необходимо. Ведь без этой способности Бездна ничего из себя не даст".
После этого все вокруг изменилось, словно Игоря перебросило в другое место. Опять была равнина, только непроницаемо черная, и лишь краешек его сознания продолжал рисовать по-прежнему образ равнины. Нет ни верха, ни низа, нет ни единого ориентира, за который можно было бы зацепиться. Игорь чувствовал, что эта "равнина" смотрит на него и сквозь него. Потом он начал сжиматься, пока не превратился в точку, и вот уже эта точка стала растворяться в окружающем величии.
И снова все изменилось: он медленно плыл в вязком тягучем потоке. Поток постепенно светлеет, а впереди разгорается свет. Впрочем, понятие "свет" - это просто привычный образ, там - нечто другое, для которого должны быть иные образы. Но, увы, их нет. И сознание Игоря остановилось на этом определении - "свет".
Он - не яркий и не слепящий. Он не излучает любовь, либо какие другие эмоции. Он - нейтрален, безразличен. Возможно, это обманчивое впечатление, потому что приблизиться к нему не удается. Наоборот, тот поток, в котором он плыл, отворачивает в сторону. И, немного погодя, Игорь начинал осознавать, что это - его личный "поток".
Не было никаких эмоций. Он просто познавал и впитывал всё, что видел вокруг и что понимал.
Поток проносил Игоря мимо кадров "киноленты", на которых он видел картины разных миров. В основном это были чужие миры, не вызывавшие никаких ассоциаций. Но среди них попадались и те, что можно было назвать его собственными последующими "остановочными пунктами", если он пожелает там "сойти". Игорь понимал, что пока к Истоку ему дорога закрыта, но он все же видел его отблески и знал, что опять предстоит ожидание. И ему еще предстоит доказывать (кому - себе, Истоку?), что он достоин (дурацкое слово). Тем более, что ранее пройденные "тесты", скорее всего, не засчитываются.
Ведь за "порогом" ты можешь встретить и другое. Неизменным будет лишь одно - равнина.
И опять, словно переключились какие-то невидимые контуры - и теперь привычный мир полностью изменился, сам не подозревая об этом. Один кадр "киноленты" мгновенно сменяет другой, словно открываются и закрываются окна. Только что Мироздание имело одно "лицо", с набором своих специфических черт, - и вот это "лицо" стало совершенно иным: вместо двух "глаз" стало четыре, а "нос" переместился на "затылок" - это если привлечь на помощь аллегорию.
И каждое это новое "лицо" было таким же естественным, как естественным было и прежнее. Новое "лицо" ничего не знает о предыдущем "лице", которое, замерев на последнем "кадре" своего куска "кинопленки", так и сохранит неподвижным свое последнее выражение. Сохранит в "архиве".
Возможно, этот кусок "киноленты" так и останется навечно (а вот здесь уже позволительно говорить о вечности) лежать в "архиве". А, возможно, Бездна решит его еще раз посмотреть - этого никогда нельзя знать наверняка. И, если вдруг у Бездны возникнет такое желание, то старое "лицо" вновь оживет: и даже мы, низшие производные своего непредсказуемого Сознания, опять побежим по своим никчемным делам, не заметив, что между остановкой нашего куска "киноленты" и его новым "просмотром", действительно, прошло некое время, сопоставимое с вечностью. Да и как бы мы могли это заметить?
Плывя в потоке, Игорь по-прежнему не ощущал абсолютно ничего, лишь полное спокойствие, он просто просматривал "кадры". Вот - кадры его мира, нарошечного и чужого, с бестолковыми никчемными страстями, непонятного, для чего и почему существующего. Возникала отстраненность: был - его мир, и был - он сам, наблюдающий со стороны. И его в том мире не было, не было вообще, даже в той квартире, где он жил, теперь был другой обитатель. А где же тогда он сам? И есть ли он вообще?
Игорь почувствовал, что с его телом что-то происходит. Действительно, оно стало терять привычные контуры, исчезли руки и ноги, он стал полностью обтекаемым и, в конце концов, превратился в продолговатую прозрачную "каплю". Он стал частью того потока, в котором плыл, и, в то же время, существовал, как бы, отдельно от него.
Вокруг возник небольшой водоворот, его закружило, но не втянуло внутрь, а, наоборот, выбросило наружу, прямо в "кадр" "киноленты". Он стоял во дворе собственного дома. Мимо спешили люди, но его никто не замечал.
И эти люди были плоскими, словно нарисованные на бумаге фигурки. Только лишь он среди них был настоящим, словно "капля" воды или краски, упавшая сверху на рисунок, либо специально уроненная с кисти умелым ретушером. И этим ретушером была сама Бездна. И эта капля - ее вкрапление, нечто вроде личной проекции "капли" Истока, через которую она смотрит внутрь "киноленты". Игорь был "каплей", и через него каждый мог соприкоснуться с Бездной. Но спешащие мимо "плоские люди" эту "каплю" почему-то не замечали. Лишь дети начали собираться вокруг, смотря удивленно, и, одновременно, понимающе.
Они не пугаются, видя перед собой "капли". Но, вырастая, забывают об этом, и, если потом встречаются в своей жизни с чем-то подобным, страшно пугаются, увидев Неизведанное и не зная, что это и есть сама Бездна, а потом все чаще с любопытством вглядываются в "капли". Но и они не могут правильно сформулировать ни свои вопросы, ни свои объяснения и ответы на те вопросы, которые им задает Бездна.
Игорь по-прежнему оставался "каплей", и, одновременно, человеком, ее низшей производной, глядящим в эту "каплю".
Ведь те монстры, которых так любят показывать выходящими из Бездны разного типа фантасты, - не есть ли это их собственная "бездна" - оборотная сумеречная сторона их собственной проекции? Которая, получив активирующий импульс от настоящей Бездны, вдруг предстает во всей своей "красе". Скорее всего, Бездна так и проверяет тех, кто ею интересуется, либо кто настойчиво стучится в незапертые ворота.
Да, ворота не заперты, но кто хочет в них войти, должен на самом пороге встретиться с изнанкой, или глубинной сутью, своего "я". А она всегда есть. И, обычно, чем более благообразна и чиста внешняя сторона, тем мрачнее глубины изнанки: ведь баланс всегда соблюдается. Просто человек может прожить всю свою отмеренную земную жизнь, и никогда не подозревать об этом. Только контакт с Бездной способен проявить другую ее сторону. И, лишь столкнувшись со своей изнанкой, можно понять, кто ты на самом деле.
Если некая особь все же проходит на пороге Бездны через свою суть, не потеряв своего "я", то дальше многое зависит от ее намерения. Что движет данной особью? - Любопытство? Скрытая агрессия? Желание власти? Честолюбие? Поиски Силы? Что-то другое?
Намерения от Бездны спрятать невозможно. А дальше следует либо "от ворот поворот", либо разрешение сделать следующий шаг. И этот шаг тоже будет труден, потому что тот, у кого не пропало желание его сделать, попадает под пресс необозримости и величия.
А потом проходит какое-то время, и "капли" снова втягиваются в свои "потоки". Как только исчезает последняя "капля", кусок "киноленты", наскучивший Бездне, рискует снова оказаться в "архиве".
Знакомые очертания стали размываться, и вот уже "капля" вернулась назад, только теперь не в поток, а упала среди каких-то извилистых нагромождений. "Неужели - Лабиринт? Значит, Истоку что-то во мне не понравилось, и он решил ужесточить тест". Игорь знал, что Лабиринты - это самые сложные проверки, недаром и люди о них столько наслышаны, бывает, намного легче пройти Полосу Препятствий, чем самый простенький на внешний вид лабиринт.
... Лабиринт это был или нет, трудно сказать, но очень похоже на него. Ладно, пусть будет "лабиринт", похоже, он огораживал равнину по периметру, и Игорь понятия не имел, в какой его части он находится. Он четко осознавал, что пройти через "лабиринт" нет ни единого шанса, но способ выйти из него все же существует. Но, даже если ему удастся найти этот способ и оказаться на равнине за "лабиринтом", совсем не факт, что захочется идти дальше. Ибо перед собой он может увидеть все, что угодно, вплоть до той алой полоски, таящей в себе смертельную опасность. Хотя проход в ней, возможно, и есть. Вот только никто не знает, как этот проход должен выглядеть, и как по нему надо идти.
И все же надо было делать выбор: было понимание, что, пройдя через этот "лабиринт", он окажется дома. А если не сможет пройти? - Тоже, видимо, вернется домой. Только возврат будет разным, в смысле дальнейшей его жизни: будет ли она наполнена каким-то особым содержанием и смыслом, или ее бестолковость и никчемность станут еще более явными и ужасающими.
И Игорь просто пошел, обходя завалы и стены, пока не понял бессмысленность такого пути. Препятствия неожиданно возникали даже на казавшихся открытыми пространствах - воздух просто густел и принимал вполне материальные очертания, хотя о привычной материальности здесь было говорить весьма затруднительно. Иногда видимого препятствия не было, и вдалеке уже начинало брезжить то, что можно было принять за долгожданный выход - но он натыкался на "стену", полностью загораживающую проход, и вынужден был поворачивать сворачивать в сторону или вообще поворачивать назад. Тогда Игорь решил идти напрямик, если встречающиеся заграждения позволяли через них карабкаться.
Взобравшись на очередное препятствие, он остановился и огляделся. Вокруг, насколько охватывал взгляд, было одно и то же - нескончаемый Лабиринт.
Бросить всё к черту! Просто сесть и ждать: Истоку надоест на него смотреть, и он просто выплюнет его назад, в земной мир. Но Игорь не давал этим мыслям одержать в нем верх, поступить так - означало признать свое поражение, полное и безоговорочное. Но ведь не для этого же он здесь! - А для чего?
Игорь понимал, что тот способ преодоления Лабиринта, которым он пользуется, абсолютно не годится. Но не знал, что нужно делать. А ведь именно это необходимо было понять в первую очередь.
Он начал спускаться вниз и тут же почувствовал, что его ноги проваливаются в пустоту. Падение было недолгим, но ощутимым: несколько раз он ударялся о выступы и камни.
Внизу была абсолютная темнота, которая постепенно стала рассеиваться, уступая место зеленоватому свечению, хотя, это, возможно, просто изменилось зрение Игоря, и он стал по-другому видеть.
Плавающие в зеленом мареве стены, низкие арочные своды. А потом возникло движение. Прямо из стен стали появляться разные кошмарные твари, которых в своих кошмарах не видел и Хичкок. Они образовали вокруг Игоря плотное кольцо, но пока не переступали через незримую черту.
Паники у Игоря не было, наоборот, мысли текли холодные и расчетливые: помощи ждать неоткуда, надо пробиваться самому, и здесь, как нельзя кстати, пригодятся те навыки, которые он приобрел, проходя обучение в течение месяца, путешествуя по различным мирам в сопровождении неведомого наставника. Но таких тварей Игорь там не встречал, да и не было сейчас возможности, в случае смертельной опасности, "выпрыгнуть" в свой мир. Кроме того, и врагов слишком уж много.
"Вот сейчас бы дубли пригодились". И тут же Игорь почувствовал, как из него стало что-то выходить. Это были кольцевые волны, каждая из которых сворачивалась и мгновенно становилась человеческой фигурой.
Всего их было шесть. Выстроившись "клином" и взяв Игоря в середину, они, не дожидаясь встречной атаки, ударили сами, рассекая зеленую массу. Игорь отбивал натиск сзади.
Они дошли до конца одного из коридоров. Ряды врагов таяли, превращаясь под ногами в омерзительную вязкую массу, но и из дублей Игоря на выходе остались лишь трое.
Он опять находился во внешней части Лабиринта, только теперь добавилось чувство страшной усталости: видимо, сказывалась гибель дублей.
Игорь ощутил легкий и дружеский толчок в спину, резко обернулся. Перед ним в воздухе покачивалось нечто извивающееся, похожее на щупальце, толщиной в руку. Оно еще раз ткнулась в Игоря, он машинально отметил, что ощущение было, как от прикосновения упругой резиновой палки - и опять этот толчок носил дружелюбный характер. Другой конец "щупальца" уходил в темноту того коридора, из которого Игорь только что выбрался.
"Ты мне нравишься. Ты очень неплохо справился".
- Кто ты?
"Какая тебе разница? В Бездне всё едино, и все являются всеми".
- Чего тебе надо?
"Хочешь, я проведу тебя через нижние уровни Лабиринта наружу?"
- Нет, не хочу.
"Как знаешь. Но теперь ты в нижних уровнях всегда можешь найти помощь и поддержку, если захочешь".
"Щупальце" втянулось назад в коридор, проем закрылся, и Игорь опять остался один, дубли тоже исчезли. Игорь устало присел на валун, размышляя, что же делать дальше.
За поворотом послышалось движение. Шум всё нарастал - явно, в его сторону что-то двигалось, причем, достаточно внушительное.
Вот показались высокие колышущиеся "антенны", потом нитяные розоватые пряди - и стало выползать существо. Длинное толстое тело, покрытое густым извивающимся "мехом".
Игорь сразу вспомнил ту "мочалку", что так напугала его однажды. Только теперь она была значительно больше и напоминала "сороконожку", правда, эта "сороконожка" для передвижения использовала не ноги, а пряди своего "меха". И она, в отличие от той "мочалки", не забавлялась с ним, у нее, явно, были совершенно другие намерения. Против нее все боевые навыки, полученные ранее, были бесполезными.
Но делать что-то надо было. Игорь встал и, с трудом переставляя непослушные ноги, пошел навстречу "мочалке-сороконожке", не потому, что собирался с ней сражаться, а просто возникло желание покончить со всем этим.
Он вошел прямо в "мех" - и не встретил никакого препятствия. Все "тело" "мочалки" составляли мелкие нити и жгуты. Игорь шел через них, а они лишь мягко скользили по лицу и рукам, часть из них, казалось, проходила сквозь его тело, не задерживаясь и не оставляя следов. Одновременно он слышал множество голосов, которые о чем-то переговаривались меж собой и с другими голосами, доносившимися откуда-то извне, издалека. Иногда голоса обращались к Игорю, но он не успевал среагировать, за него отвечал кто-то другой, находящийся внутри его сознания.
А потом Игорь вновь ощутил себя стоящим в Лабиринте. Оглянулся назад - "сороконожка" уже исчезала за поворотом. Посмотрел на руку, почувствовав на ней чье-то прикосновение. Это была извивающаяся нить, похожая немного на те, что он видел внутри "мочалки". Нить поднялась вертикально, держась вторым концом за кожу руки, изогнулась, как вопросительный знак, немного покачалась из стороны в сторону, а потом исчезла, то ли растворившись в воздухе, то ли уйдя внутрь тела. Почему пришла мысль о возможности второго варианта, Игорь не знал, но он отнесся к ней совершенно равнодушно и спокойно.
Игорь поднялся на вершину очередного препятствия и понял, что пора принимать какое-то решение. Возможно, надо было согласиться на предложение "щупальца", но что-то подсказывало, что Бездна ждет от него не этого.
Итак, пройти Лабиринт обычным способом, похоже, нельзя: надо либо идти все время напрямик, проламывая стены и пробивая препятствия, - а такими силами он не обладал, либо преодолеть его поверху, проще говоря, перелететь.
А почему бы и нет? Раз здесь всё возможно, то почему бы не вообразить себя птицей, интересно, есть ли здесь птицы? Попробовать представить? - Но ничего не получалось, перед глазами лишь вставал почему-то облик тинпайя и их "стрекозы".
Тогда он просто прыгнул вперед, - и понял, что не падает, а, действительно, летит. Игорь чувствовал, что у него вдруг появились крылья, боковым зрением он даже видел их, похожие на крылья тинпайя, но по краям покрытые нитяными вьющимися прядками. В самом низу каждое крыло имело твердый костяной нарост, из которых то и дело "выстреливали" острые кинжальные образования, похожие на боевой арсенал Дозорного Автомата.
Игорь поднимался все выше и выше над Лабиринтом. Тот был нескончаем - пройти его не смог бы никто и никогда.
Через него можно было только перелететь. Но полет не доставлял удовольствия. Каждый виток подъема раздвигал горизонты, но не обзора, а восприятия - и это не было радостью узнавания, это было тяжелейшим бременем неотвратимости истинного знания, несущего груз ответственности. Ответственности, от которой уже нельзя было уйти.
Лучше было бы ничего этого не знать, - как глупы люди, стремящиеся к тому, чего не понимают ...
Но назад дороги уже не было. Исток принял его - и теперь оставалось лишь вечно погружаться в его Бездну.
... А потом он вновь оказался в своей "кукольной" квартире", с кукольными окнами, смотрящими в кукольный двор. И абсолютно не знал, что ему делать и как жить дальше в этом кукольном мире.
ПРОМЕЖУТОЧНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Да, тому проявлению, или производному, Сознания, которое мы называем "человеком", выпало "жить", может быть, в самом жестоком из миров, отягощенным условиями "исправительного лагеря". И в то же время из этого мира существуют каналы к Истоку, и никому не возбраняется подойти к "порогу", если на это хватит мужества, силы и желания. Ведь даже перед "порогом" стоять непросто, а что уж говорить о том, если кто-то решается сделать шаг за "порог". И это при том, что проекции Бездны, контролирующие Уровень, в действия систем контроля не вмешиваются. И подсказок не дают, лишь слегка "подправляя" наиболее одаренных одиночек. То есть, читай - "с особо интересными Искажениями".
В отличие от столбовой дороги "к Богу", верстовых указателей на пути к Истоку нет. Даже на "полосах препятствий" есть символьные знаки, указывающие примерное направление к межуровневому фильтру, а вот канал выхода к "порогу" Бездны можно почувствовать лишь интуитивно, никаких рекомендаций здесь дать нельзя.
Правда, вышестоящие сущности (производные высших порядков, а также сущности из Внешнего Мира) эти каналы достаточно легко определяют. Но, после печального опыта некоторых из них, уже никто больше не пытается даже и близко подойти к "порогу".
Другое дело - человек. Для него в этом плане запретов, в принципе, не существует. Бездна его появление перед "порогом" не отвергает, что, однако, не означает, что он не получит тест сверхвысокой сложности. Причем, самые сложные из тестов не те, что сопряжены с эмоциями, психологической устойчивостью или условно-физическими препятствиями. Хотя тест внешне может быть и достаточно понятным - просто его сложность, значит, лежит в другой плоскости. Поэтому тесты проходят далеко не все даже из тех, кто смог уверенно найти канал.
Независимо от набора тестов существует еще один обязательный тест - это определение верного направления к Центру Истока уже после того, как "порог" пройден. Так называемый "претендент" должен ощутить вибрации Центра. Это будет означать то, что он родственен Истоку, либо может таковым стать.
Пока Бездна выбирает немногих. Но ее непрекращающееся, а, временами, и весьма пристальное внимание к некоторым мирам, может быть, ни о чем не говорит, а, может быть, говорит о многом.
Есть одна уникальная возможность не проходить тесты - суметь определить среди привычных и непривычных вещей и "декораций" своего мира то, что является проявлением самой Бездны или ее проекции. Заглянуть внутрь вещи - и увидеть. Увидеть - и понять.