ПРАВО НА ТЕКСТ

Я недавно перечитал "Less than " Иосифа Бродского в переводе Льва Лосева. Собственно, на этом можно закончить, и дальше ничего не писать, потому, что Бродский уже описал впечатления от мира городского интеллигентского мальчугана в холодном послевоенном Советском Союзе, а лучше великого поэта всё равно не напишешь, и зачем зря терять время, изводить бумагу и краску в картридже. Но то, что видел и помню я, всё-таки сильно отличается от того, о чём пишет Нобелевский лауреат. Конечно, тут сказываются просто расхождения в биографии: он чуть постарше - я моложе; он сидел - я служил в армии; он в юности общался с Анной Ахматовой - я, в лучшем случае, с Мустаем Каримом; он рос в Ленинграде, стилистически плохо совместимом с социализмом, мой район, так и называвшийся Соцгородом, полностью совпадал со временем; наконец, можно сказать, что он - гениальный поэт, а я был то, что называется способный мальчик, и что от гения дальше, пожалуй, чем полная бездарность. Всё так, но при чтении его эссе создалось ещё и впечатление совершенно другой ретроспективы, связанное как бы с "духом гражданской войны" - полной антипатией между "нами" и "ими".

Мне приходилось встречать людей, так же, как знаменитый поэт, несовместимых с властью с детства, ну там, невступивших в пионеры по идейным соображениям. Я таким не был. Я и сейчас думаю, что "мы" и "они", если и не совпадает, то в значительной степени перекрывается. Если выражаться языком теории множеств, то эти два понятия в значительной степени "пересекаются". Отношения с властью, с официальной идеологией в то прошедшее время представляются в моей памяти не столько баррикадой, сколько лесом, полным ям и заваленных деревьев. И вот в этом лесу одни слепые уверенным голосом командуют другим слепым, как выбраться из чащобы. Всякий намёк на то, что отдающие команду не вполне зрячи, встречается даже не столько репрессиями, сколько обидой на человеческую неблагодарность тому, кто не жалеет себя ради общего дела выхода из чащи. Не думаю, что Владимир Солоухин, под занавес раскрепостившийся и сравнивавший Соввласть с оккупационным режимом, был справедливее какого-нибудь Проханова, кличущего "оккупационным" нынешний режим. И то и другое - плоть от плоти и кровь от крови нашего собственного народа. Значит, ничего лучше и не могло получиться. И то и другое было, как говорил Ильич, "выстрадано русским народом"; было вымечтано на интеллигентских кухнях и в народном подсознании. Посмотрим, что придумается дальше - а для нашего поколения игра сыграна. По крайней мере, оно честнее, чем предыдущие, и не морочит голову внукам баснями о трудовых подвигах при строительстве по комсомольской путёвке фондовой биржи и героических страданиях при отоваривании водочных талонов. Мы-то выросли и жили в атмосфере истерических выкликов: "Вот мы в ваши годы! А вы уж слишком хорошо живёте!". Сглазили.

Был у меня в 70х уже годах приятель, коллега по академическому московскому институту, где я пытался "как все пройти по камушкам" целевой аспирантуры. Андрей Д. вот уж действительно был антисоветчиком "от горшка". Удивительно, как он, без вступления в комсомол, сумел в Менделавочке выучиться. Ну, правда, то было время оттепели. Соввласть он терпеть не мог ни в каких её проявлениях. В институте был он на положении статусного диссидента. Все знали - у кого можно, ну не каждому, конечно, получить свежую "Хронику текущих событий" или вот набоковское "Приглашение на казнь". Трогать Андрюшу особенно не трогали - на площадь-то он не выходил, да и в подписантах особо не числился. Но все совершенно точно знали - кандидат хим.наук Д. докторскую может себе мыслить только в виде колбасы, и умрёт он младшим научным сотрудником. Это при том, что в квантовой химии, деле вообще тёмном, Андрюша был звездой мировой величины, мне не судить, но могу на авторитет академика Зефирова сослаться. Да и видно же, кого в западных специальных журналах цитируют, к кому приезжие американские профессора рвутся. При этом ни на один конгресс к западу от Чопа Андрей даже не мечтает. Ну, об академическом этом прославленном институте, сотрудниках его, и Д. в том числе, может дело ещё дойдёт. А сейчас я вот что вспомнил. Был он чистокровный русак, только что фамилия украинская по отчиму, но, как многие диссиденты, любил на еврейскую тематику порассуждать. Он так говорил: "За что же евреев любить? Хаим главную мечту имеет - чтобы его Моня лучше, чем он сам, жил. А Иван сыну и по-пьяни и трезвый одно твердит - я жизнь с дерьма начинал и к должности старшего дерьмовщика своими силами пробился - и ты тот же путь пройти должен! Так если Хаима не останавливать - что же будет?".

Если элиминировать еврейскую тему - тем более, что мой, например, отец, в этом отношении не еврей совсем, то что же вы хотите для судеб нашей страны и моего поколения. Главной мерзостью официально считалось, если родители чуть-чуть помогут детям в жизни продвинуться. Самый кайф населению было читать фельетоны о детях начальства. Ну, там "Папина победа" ... . Удавалось про сынка свежеснятого босса напечатать, что тот в ВУЗ по протекции поступил - так журналиста аж колотило от гражданского гнева. Матери!- сыновьям! могли говорить: "Ну вот, меня не слушаешь, так армия из тебя человека сделает!". Эта армия?! И ведь взаправду случалось, что так говорили, не только в глупых кинофильмах. То есть, конечно в мои времена всё это уже больше понарошку было. Всё же начальники тоже люди. Хозяин сдох. Ему-то любой из них с радостью в жертву своих детей, без Авраамовых сомнений. Жён-то своих просились же расстреливать. Ну, а к моим временам уже таких энтузиастов, чтобы гордились тем, что удалось сына не в аспирантуру, а в армию отправить, "Я-де, кристально честный коммунист, считаю недопустимым ходить-просить за детей", уже можно было за деньги показывать. Галочке Брежневой, к примеру, уж не пришлось, как папе, в студенческие годы на заработки ходить и лично из-под вагона мешки на сторону утаскивать. Но публичная-то идеология прежней оставалась. Там, где не о своих личных детях речь - там принципиальности разгул.

А тут тот же Леонид Ильич моду на ветеранов завёл. Ну, сапёру Виктору Некрасову или артиллеристу Солженицыну слово не то, чтоб очень предоставляли, но вот были же подразделения, где большой процент выжил - ВОХР там, военкоматы, да и труженики тыла, приравненные к фронтовикам ... . И вот как что, им первое слово. И уж очень часто это слова о том, что если что и плохо, так оттого, что молодое поколение горя не видело, заелось, вас бы в окопы Сталинграда! Или там на Магнитку. Понятно, в общем, ради чего фронтовики вшей кормили - чтобы следующее поколение по тому же маршруту послать. С нашим призывом так всё-таки не удалось - отделались мелкими набегами в джунглях, да на Уссури, а вот попозже добились-таки своего старые пердуны - юнцы целого поколения от Герата до Самашек не жизнь - так ногу, не ногу - так моральные ограничения оставили. И что? Довольны?

Ну, молодое поколение ветеранам той же любовью платило. Помните, какая была всеобщая ненависть к ветеранам ВОВ из-за пайков, да из-за без очереди? В бесклассовом обществе каждая клеточка от зависти и ненависти к соседней просто изнемогала. Оказалось, что кантовский категорический императив на кривой не объедешь. Культивируемая в населении зависть как австралийский прибор бумеранг на родной аппарат обрушилась. Не на правах же человека старый режим сломался, не на полуживой экономике. Демлидеры как подняли вопрос о привилегиях, так его наверху всё время и держали, пока достаточно большое количество госдач не освободилось. Я в ту пору в демактивистах ходил, так как ни тусовка - так о привилегиях. Никак я понять не мог - видно же, что в Кремле да в обкомах начальники уже ни черта не соображают, вразнос машина идёт, уже из под земли национальные споры времён Тамерлана, как Годзилла, лезут - скоро к допетровским временам поползём, а демактив всё о спецполиклиниках ... . Да ясно же, министр с тётей Маней в один сортир и при демократии не пойдёт, это ж сначала надо всю страну до швейцарского уровня довести, что в ближайшее столетие не грозит ... . А, что, теперь, после переворота, Ельцин так в районную поликлинику и ходит? Он бы, может, и рад, так ведь для этого нужно из ЦКБ хоть на неделю выйти. Или, может, Зюганов с Ильюхиным после конфискации у Березовского слам на всех трудящихся поровну делить будут? Щас! То-то они сей день с населением депутатскими благами делятся. Человек вообще, сволочь, только о себе и думает, это уж предел, если о детках позаботится.

Так что, по-моему, вина за все происшедшие половецкие пляски на всех, хоть и неравными долями. За возможным исключением диссидентов и доперестроечных эмигрантов. Да и то неочевидно. Ну и потом, не одни же идеологические конфликты жизнь заполняли. Была кое-когда и работа интересная, и любовь, и секс, и турпоходы, хоть внутри колючей проволоки, но по дивным таёжным речушкам, была дружба, тем более, друзей тогда ещё на счётчик не ставили. А уж оттягиваться умели ... . Вам и не снилось! Под бардовские песни да под варёную картошечку как птичка летело.

Вот и захотелось повспоминать, как оно постепенно проистекало, вне зависимости от того, что другие, хотя бы даже и нобелевские лауреаты, об этом вспоминали. Тем более, для морального обоснования хорошая цитата из умного человека есть:

Для того чтоб писать свои воспоминания, вовсе не надобно быть ни великим мужем, ни знаменитым злодеем, ни известным артистом, ни государственным человеком, - для этого достаточно быть просто человеком, иметь что-нибудь для рассказа и не только хотеть, но и сколько-нибудь уметь рассказать. Всякая жизнь интересна; не личность - так среда, страна занимают, жизнь занимает".

Получается, что и я право имею на изложение своей версии, что там происходило "в мире, в стране, во мне", как любимая газета пишет. Всей правды обещать не могу, память пристрастна, да и невозможно Пятой поправкой не воспользоваться, какой же идиот сам против себя показания давать будет, но постараюсь достаточно близко к истине оставаться, поскольку это вообще в человеческих силах.

Конечно, ни в какой мере на художественность данные тексты не претендуют - знают свое место. Мне за мою жизнь много приходилось писать разных технических текстов, в первую очередь описаний методики, хода и результатов исследовательских работ. Так по моему опыту тут есть несколько стадий в изложении. Сперва пишешь квартальный отчет, куда включается все, имеющее хоть какое-то отношение к делу. Не дай бог не вписать какую-то подробность - она погрязнет в рабочих журналах и ты сам же про нее забудешь. За стройностью изложения пока гнаться не приходится - тем более, часто и сам еще не понимаешь, что действительно важно, а что - нет. В итоговом отчете по теме, а тем более при подготовке публикации или заявы на изобретение - там да, там стараешься изложить понагляднее и выкидываешь всякий сор, оставляя действительно важное. Но и времени и труда это требует немало, да и не у всякого получается. То-то читаешь другую статью и думаешь, что уже ведь все понятно, и какого черта автор сопли жует?

Так это в технических текстах, где главная сила в таблицах и графиках - а жизненные ситуации наверное уж труднее описывать. А то бы все давно забросили свой бизнес и подались в авторы - плохо ли как Джоан Роулинг за придумки миллионы грести? Так что я и не претендую. Если кому когда придется мои тексты читать - хорошо бы, чтоб имел в виду: этот как раз самый первичный уровень, когда тащится в текст весь вспомненный по жизни хлам. Цель - не изяществом языка и даже не стройностью мысли удивить, а ничего не упустить, что еще в памяти осталось. А так: не любо - не слушай, а врать не мешай! Есть, конечно у этих записок и прямые адресаты. Это - мой сын, и его дети, а мои внуки: мальчик Сережа-Serge и девочка Женя-Gina. Эти-то, конечно, не сейчас, а лет в тридцать, при условиях, что они не забудут русский язык и кириллицу и будут иметь хоть какой-то интерес к жизни своего деда и страны, в которой они родились, а он прожил жизнь.