Аннотация: "Фиар проснулся рано - ни намека на рассвет. - Время дало ему возможность подумать"
Зорким оком Фиар вылез из-под одеяла - в лунном свете затянутое льдом оконце серебрилось морозными крупинками. Юноша вздохнул. Проклятая зима не желала покидать земли Халана.
Фиар надеялся, что однажды проснется и увидит не прочный ледяной щит, сковавший окно, а солнечных зайчиков, пляшущих в передней. Уже вторую луну люди ждали весны, а она все не приходила.
Юноша вышел на улицу, клубами пара выпустив на волю еще немного драгоценного тепла, поежился и невесело взглянул на поленницу, превратившуюся в низенький бугорок. В сарае Фиар взял большой топор, несколько минут выбирал двуручную пилу, внимательно изучая полотна, и заторопился в лес.
По дороге, он зашел к другу.
- Не рановато ли? - спросил Эген, потирая заспанные глаза.
- В самый раз, - ответил Фиар. - Или ты завтра дверью собираешься печь топить? У тебя дров осталось еще меньше, чем у меня.
- Хорошо, хорошо, - донесся из сеней голос Эгена, где он безуспешно что-то выискивал. - Слушай, ты тулупа моего не видел?
Фиар скосил глаза и увидел искомый тулуп рядом с печью, на кровати. Когда морозило, он и сам ложился, с головой укутавшись в шкуры.
- Долго ты там? - осведомился юноша. - Светает уж.
- Дык, не найду никак, - почесывая затылок, Эген выполз из сеней и уставился на друга, державшего тулуп.
Пока Эген одевался, Фиар вспоминал о сне, что третью ночь приходил к нему. Одно место - каменный мешок без окон, но с крепкой окованной железом дверью, один пленный кем-то человек - унылые глаза, овеянное скорбью лицо. Фиара тянуло к незнакомцу. С каждой ночью его образ становился четче: теперь юноша мог припомнить и небольшой шрам на щеке, и цвет глаз - зеленый. В первый раз он уловил лишь подобный грубо сшитой кукле образ.
- Опять снился? - спросил Эген, натягивая шапку.
- Да, - сказал Фиар и, подумав, добавил. - Ему нужна помощь.
После тяжелого дня, Фиар завалился спать раньше обычного. Почти мгновенно уснул и проспал бы до самого утра, не пригрезься во сне зеленоглазый незнакомец. Опять он, окованный цепями, сидел, как пес, ожидая воли хозяина.
Фиар приблизился к нему и ощутил всю глубину душевной горечи, не способной изведать выхода. Почувствовал тоже, что и сам испытывал каждый день, просыпаясь в доме, осаждаемом лютым холодом - сожаление по несбывшимся надеждам.
Пристальный взгляд незнакомца вывел Фиара из задумчивости.
Незнакомец опустил голову, будто и не слышал вопроса. Может и правда не слышал.
Фиар попытался схватить цепь, одним концом вбитую в стену, но руки прошли сквозь нее. Юноша ощутил безжизненный холод, содрогнулся и отступил.
За дверью послышались шаги. Фиар отплыл к двери и завис рядом с ней. Зазвенела связка ключей, послышался скрипучий щелчок и в комнату вошел закованный в металл громила, разгоняя полумрак светом факела. Он посмотрел на пленника, присел и подтолкнул ему поднос с миской густой похлебки и куском хлеба. Следом полетел бурдюк.
- Теперь ты! - приказал охранник.
Пленник зашуршал пустой шкурой и бросил стражнику старый мех и поднос. Громила развернулся, закричал, встретившись лицом к лицу с Фиаром, и отскочил на несколько шагов. Для пленника, ждавшего своего часа, вполне достаточно. Глухой удар и громила свалился на пол.
Из прохода, на ходу выхватывая меч, выскочил еще один охранник.
- Йа-а! - донеслось до Фиара. Клинок пропорол тело без всякой пользы. Потом еще два раза. Юноша бестелесным духом продолжал висеть перед стражем, пока пленник не освободился.
Фиар проснулся рано - ни намека на рассвет. - Время дало ему возможность подумать.
Глубокий снег стреноживал не хуже аркана. Каждый шаг отдавался во всем теле ноющей болью, но посиневшие пальцы крепко сжимали жердь, покрытую сетью сухих наростов. Теннер продирался сквозь снежное море к спасительному лесу. Там он надеялся укрыться от преследователей.
У кромки леса мужчина приостановил бег, чтобы передохнуть. Каждый вздох давался с большим трудом. Казалось, что морозный воздух ледяной волной стремился пробиться в легкие и навсегда остановить дыхание. Мужчина боролся с ним, но не для себя - ради людей, ожидавших его возвращения. Он не мог подвести. Не смел.
Раздался вой. Слишком близко. В лесу снег лежал не так глубоко и, разбрызгивая вокруг белоснежные хлопья, Теннер ускорил шаг. Вскоре вой стаи химанов вновь оборвал тишину.
Теннер обернулся, четверо слуг Хемисса неслись к нему, едва касаясь снежной поверхности. Легкими словно пух казались они сейчас, но эта легкость не могла обмануть мужчину. Он знал, что под густым воздушным мехом скрываются тела, бугрящиеся тугими мышцами.
Соревноваться с химанами в скорости не имело смысла. Догонят и порвут в клочья, как овцу. Теннер добежал до завала из деревьев и остановился. Теперь его спину прикрывали стволы вековых сосен, а значит оставалась надежда.
Слуги Хемисса остановились. Сокрытые лесом они ждали, когда мужчина побежит, покажется спину. Тогда он станет легкой добычей. Химаны не торопились, спокойно дожидались хозяина.
"Придется прорываться", - понял Теннер. - "Осталось несколько минут - не больше. Скоро прибудет Хемисс и тогда всему конец".
Тут он заметил среди деревьев одинокую фигуру. Химан приближался медленно, неторопливо, переваливаясь с одного бока на другой. Четыре лапы оставляли широкие следы, мощные когти впивались в снежный покров. Чем ближе подходил химан, тем больше он походил на человека. Вскоре на снегу оставались лишь следы босых ног, а вместо теплого меха кожу покрывала жесткая щетина.
Теннер демонстративно выставил палку, направив ее конец в грудь нелюдю.
- Остановись! - услышал мужчина приказ. - Хозяин не хочет, чтобы ты вмешивался.
Пока химан говорил, Теннер действовал: свободной рукой, скрытой плащом осторожно нащупал рукоять длинного ножа. Он не обращал внимания на химана. В человеческом обличье тот не так опасен, как его дружки, скорее всего, приближавшиеся слева и справа.
Из-за спины донесся звон когтей о промерзшую кору. Теннер развернулся, падая в сугроб, и полоснул по мягкой плоти живота. Истекая кровью, химан повалился в снег. Нелюдь, что стоял перед мужчиной не стал дожидаться собратьев, кинулся вперед, на ходу обращаясь. Не поднимаясь, Теннер с разворота хлестнул палкой и попал в шею. Химан безжизненной тушей отлетел в сторону. Последнюю атаку Теннер лишь услышал. Позади кто-то прыгнул.
Прошла секунда. Теннер обернулся. Химан повис в воздухе. Он застрял в полупрозрачном теле духа. Нелюдь бился, сучил лапами, но не мог освободиться. Призрак схватил его за шкирку, вытащил из своего тела и отшвырнул. Удар. Хруст.
- Поспеши, - просил дух, глядя вслед уносящемуся прочь последнему из слуг Хемисса.
Теннер спешил, выбиваясь из сил. За ним снова гнались. Но вот и поляна. Земля хоть и мерзла и тверда как камень, но чиста от снега. Последние метры мужчина не бежал - прыгал, как степной сайгак. Он покрепче ухватил шест и со всех сил вбил его в землю. Тот вошел всего на несколько сантиметров, и казалось готов упасть от порыва ветра.
Ветви кустов разлетелись в стороны снежной вспышкой. Химан рвался к добыче.
Теннер развернулся и бросился навстречу нелюдю. Два тела сшиблись в прыжке. Мужчина упал на спину, сверху приземлился химан, но не рвался он к горлу жертвы, не драл когтями. Всем телом тянулся он к палке, что расцветала посреди поляны.
Жердь, казавшаяся безжизненной деревяшкой, утолщалась, обрастала зелеными листочками. Тоненькие веточки тянулись к зимнему солнцу. Каменную землю вспахивали первые корешки.
Химан тянулся к палке, а Теннер, что есть сил, рвал назад. Нелюдь вывернулся и клацнул зубами, пытаясь достать до лица. На мгновение мужчина ослабил хватку, зверь вырвался и собрался прыгнуть.
Длинный деревянный шип пронзил его тело насквозь. Химан издал предсмертный, полный боли рык и обмяк. Густая шерсть покрылась сеточкой молодых побегов.
Вскоре уже не палка, а мощное древо высилось над поляной, густою кроной прикрывая от яркого солнца хозяина, развалившегося на пышной и теплой земле.
- И вновь ты сумел, - послышался грубый голос. На краю поляны стоял высокий человек в меховой накидке, наброшенной на черный доспех.
- Да, - усмехнулся Теннер.
Мужчина постоял с минуту, наблюдая, как растет и крепнет древо. Несколько ростков у его ног пробились сквозь снежный полог, таявший на глазах, питавший влагой землю. Прошли мгновения, и зеленая стена выросла на пути воина. Он отступил. Первый робкий шаг сменился вторым. Казавшееся неколебимым выражение лица сменилось улыбкой человека, проигравшего в честной и упорной схватке, человека любившего побеждать, но смело признававшего поражение.
- Увидимся через год,... брат, - попрощался воин.
- Я буду ждать, - ответил юноша.
Фиар проснулся позже обычного. В передней плясали солнечные зайчики.