Аннотация: Вам никогда не казалось, что фотография - это что-то большее, чем просто снимок?
С фотографиями у меня связано несколько странных воспоминаний.
Например, в детстве я боялся старых фотографий. Один вид этих плотных пожелтевших прямоугольников, иногда с резными краями, вызывал у меня ступор. Мне казалось, что я вижу (или я действительно видел? после всего случившегося мне трудно что-либо отрицать), как за ними движутся, постепенно растворяясь в пространстве, многочисленные контуры, складывающиеся в фигуры.
Точь-в-точь как шлейф от курсора компьютерной мыши.
От них веяло чем-то чуждым - тоннели в чужие пространства, где все не так, как на Земле. Изображения на старых фото казались жутью, маскирующейся под привычные образы - как взгляд в замочную скважину в комнату родителей, только вместо знакомых предметов там неожиданно прорисовывается мрачная и величественная вселенная.
Величественная, как на картине Левитана "Над вечным покоем".
Величественные старики в незнакомой одежде, с незнакомыми прическами и бородами стояли (а иногда сидели, но - все равно, что стояли) рядом с величественными женщинами, которые, казалось, тотчас заколдуют тебя, например, превратят в камень или перенесут к себе, стоит лишь дольше посмотреть на них. Дети на фото выглядели взрослыми, даже старыми, и у всех - у стариков, женщин и детей - были нездешние лица.
Нечеловеческие лица, как у древней вымершей расы, лишь случайно жившей в одно время с людьми.
Я до сих пор отчетливо помню старика со старой фотографии, у которого нос располагался там, где у человека он никогда не мог бы находиться. То есть сам нос был обычным, только сдвинут выше; середина его находилась как раз на уровне глаз.
Как такое может быть?
Странно, что на тех фото я никогда не видел мужчин. Только старики, женщины и дети. Стерегущие порталы в свой неведомый мир. Ловцы, охотящиеся за любопытными и неосторожными людьми.
Еще одно событие касается того времени, когда я заканчивал институт.
Как то я вернулся в свою комнату под утро. Тогда я мог не спать сутками. К этому утру я бодрствовал уже больше двух суток, и, ко всему, был слегка подшофе. Я налил себе крепкого обжигающего кофе и сел на кровать. Случайно мне попалась под руки папка со всякой всячиной, и, не зная чем себя занять, я принялся разбирать содержимое. Среди прочего, там была одна старая фотография. Не могу сказать, как она туда попала.
На этой фотографии отец с матерью - молодые, не старше меня теперешнего - сидят за столиком в каком-то летнем кафе и, улыбаясь, глядят в объектив. Папа держит на руках мальчика лет трех в вязанной курточке с капюшончиком, который откусывает от мороженного в вафельном стаканчике и радостно хохочет. Щеки и губы мальчика замазаны белым, и мальчик счастлив.
Этот мальчик я.
Я тупо смотрел на это фото, пытаясь сообразить, как оно здесь могло очутиться, и вообще - ведь нас никто тогда не фотографировал! Некому было снимать, мы были в кофе одни.
А затем мне пришла в голову мысль: что, если фото не просто кусочек бумаги, на котором ионами серебра навечно закреплено давно ушедшее событие? что, если этот мгновенный слепок жизни продолжает жить? Только время там тянется медленно. Пока мы здесь проживаем десятилетия, там проходит лишь миг. И отец с матерью там все еще молодые и любят друг друга. И я еще ничего не знаю о мире. И мир еще ничего не знает обо мне. И я смеюсь потому, что мороженное - одно из самых желанных и радостных вещей для меня.
И в этот момент меня как будто выбросило из реального мира; остались лишь я и фотография. И мы были в пустоте, причем - я отчетливо помню - пустота имела цвет. Она была белой. И я в этой белой пустоте пялился на фото и представлял, как фотограф - неважно, кто он и оттуда взялся, - нажимает на кнопку, и в тот же момент бешеное движение жизни в фотоаппарате останавливается - будто гоночный автомобиль врезается в стену - и, не заметив этого, продолжает идти, только в сотни тысяч раз медленнее. Затем пленку проявляют, печатают фото и - вуаля! - вот она, жизнь номер 2, уже отставшая от реальной на несколько дней. И разрыв с каждым днем, с каждым годом неумолимо растет.
Я-на-фото еще не догадываюсь, что через несколько лет мама умрет от рака, точнее, она уже умерла, но я-на-фото об этом не знаю. И мама не знает, что ее нет, и продолжает улыбаться и влюблено смотреть на папу.
Я сидел, смотрел на фото, а слезы текли по щекам, и я ничего вокруг не видел. Мне казалось, что сейчас я пойму какую-то важную тайну бытия, и, может быть, смогу что-то изменить и поправить...