Аннотация: Совершенно реальное событие, произошедшее в жизни автора и его сына через полтора века после первого лебедя
Ещё один лебедь
Уже много десятилетий прошло с тех пор, как не стало того самого дикого лебедя, который заставил изумиться российского писателя И.С.Тургенева, который неожиданно вторгся в музыкальную жизнь Европы, который непостижимым способом соединил Париж и Петербург, девятнадцатый век и двадцатый. И вот он снова возник среди нас, а мы его не узнали...
Его прадед родился в год смерти Ш.Гуно и П.И.Чайковского, ставших невольными участниками истории с лебедем. Нося его имя, совпадающее с фамилией первой балерины, исполнившей "Умирающего лебедя", в шесть лет он впервые увидел блестящий черный рояль. В тот момент всё исчезло вокруг. Остались лишь двое: он и белые... То ли клавиши, то ли перья. Короткие пальцы, которые ранее никогда не касались инструмента, вдруг начали воспроизводить необычайно красивую мелодию, возникшую неизвестно откуда, похожую на романс Ш.Гуно. Казалось, она опускалась к нам прямо с небес, где пролетали белоснежные странники. Пальцы продолжали касаться клавиш, а наши изумленные души, благодаря музыке, оказались в каком-то параллельном мире...
Прошло несколько лет. Бывший юный музыкант впервые очутился в Санкт-Петербурге. Вновь, как тот раненый лебедь, прихрамывая, он целый день, с самого утра, ходил по Невскому, по залам Эрмитажа, по аллеям Петродворца. И уже вечером, окончательно обессиленный, очутился в зале, где вроде бы случайно во времени и пространстве соединились репертуарный план и визит, прошлое и настоящее, "Лебединое озеро" и подросток...
Прошло ещё три года, и он оставил нашу землю, вернувшись на небеса. Опять это случилось в апреле, как когда-то с архитектором Журбеном и с диким лебедем, который жил на кухне в здании дирекции Императорских театров.
Бренное тело предали земле далеко на востоке, на берегу Японского моря. Провожающие разъехались по разным регионам. Так уж получилось, что мне пришлось оказаться в самом западном. Тогда ещё никто не знал старую историю, но через год пришло письмо с фотографией: на черном мраморном надгробии белые лебединые крылья. Мои руки невольно тянутся к ним, и мы вместе обнимаем... Россию!