Не вековою пылью припорошенный - тот камень, что разлёгся на пути. Тебе плевать на буквы, мхом поросшие... И хоть умри, но встань и свороти. Ни славы, ни награды не обещано, да и при чём здесь юношеский пыл?
Булыжник. По нему змеится трещина. И в прошлое вползает, в землю, в пыль.
И ты не смеешь - взглядом ли, намёком ли - позвать: ну где вы, храбрые друзья? Она одна, дорога. Одинокая...
Прямая. Непосильная. Твоя.
Вот если бы вдвоём его!
втроём его!
Тот камень, что не камень - существо... Нельзя им эту ношу неподъёмную. Удавит ведь... и лучше одного. Насколько легче всё ж и милосерднее не знать, не ждать, не портить аппетит! В случайной битве - что-то от бессмертия (мол, пуля дура - мимо пролетит).
Лежит он. А вокруг змеится марево. Твоей судьбы нетронутый секрет. Не ты его искал, не ты вымаливал. Проверка на геройство - это бред...
Лежит. Над ним луна - щербатым ломтиком... Ещё пожить бы лет, наверно, сто... И всё равно... Не ты его - так он тебя.