ОПЕРАЦИИ ОГПУ ПО РАЗОРУЖЕНИЮ НАСЕЛЕНИЯ РЕСПУБЛИК СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В 1920-1930 ГГ.
А.В. Чеботарев
В статье рассматриваются вопросы подавления повстанческого движения и бандитизма, осуществляемого военными и правоохранительными органами на территории Северного Кавказа в 20-30 е гг. Автором выявлены основные факторы, влияющие на распространение бандитизма в регионе, деятельность банд по дестабилизации общественно-политической обстановки. При подавлении восстаний и ликвидации бандитизма советской властью применялись чекистские и военные меры. Особое внимание уделено деятельности органов государственной безопасности и войск ОГПУ по подготовке и проведению операций, методам их работы в регионах, которые признавались "неблагополучными по бандитизму".
THE OPERATION OF THE OGPU FOR THE DISARMAMENT OF THE POPULATION OF THE REPUBLICS OF THE NORTH CAUCASUS IN 1920-1930.
A.V. Chebotarev
The article discusses the suppression of insurgency and banditry carried out by military and law enforcement agencies on the territory of the North Caucasus in 20-30 s. the author reveals the main factors influencing the spread of banditry in the region, gang activity on destabilization socially-a political situation. In the suppression of uprisings and the elimination of banditry Soviet regime used the KGB and military measures. Special attention is paid to the activities of state security agencies and troops of the OGPU on the preparation and conduct of operations, methods of their work in the regions, which was recognized as "dysfunctional gangsterism".
Сегодня трудно назвать обстановку на территории Северо-Кавказского региона стабильной. Несмотря на проведение широкомасштабной контртеррористической операции на территории целого ряда республик Северного Кавказа до настоящего времени сохраняется напряженная обстановка, которая является следствием деятельности членов незаконных вооруженных формирований, находящихся в подполье и пытающихся дестабилизировать общественно-политическую ситуацию в регионе. Важно отметить, что в общих чертах подобная ситуация уже складывалась здесь в 20-х - начале 30-х годов: подрывная работа спецслужб противника и эмигрантских центров была направлена на ослабление и свержение советской власти на Северном Кавказе посредством организованного антисоветского движения, охватившего преимущественно национальные районы региона.
В период становления нового социально-экономического общества, повстанчество и политбандитизм представляли наибольшую угрозу советскому строительству. На Северном Кавказе эта опасность исходила, прежде всего, из горных районов Чечни и Ингушетии, где велась усиленная подрывная работа турецких офицеров и агентов панисламизма. Экономические трудности в национальных районах Северного Кавказа создавали благоприятные условия для этой работы.
Сложность борьбы с бандитизмом объяснялась спецификой Кавказа, где зачастую грабежи и воровство считалось удалью, а убийства прикрывались адатом. Так, по адату (нормы обычного права, регулировавшие различные стороны экономической жизни, семейных и родовых обычаев) обычным явлением была кровная месть обидчику за причинение вреда мстителю или его сородичу [1]. Другим пережитком родового строя, способствовавшим развитию уголовного бандитизма, был калым - выкуп за невесту. Выплата калыма часто приводила к разорению рода жениха и способствовала его участию в организованных грабежах.
Одним из факторов, который оказал влияние на развитие бандитизма в регионе, стал культ оружия у горских народов. После окончания Гражданской войны численность оружия, находившегося в руках населения, не поддавалась учету. В своем рапорте в Реввоенсовет СКВО от 11 декабря 1921 г. командир Дагестанской бригады указывал: "... надо сознаться, что местное население Дагестана почти поголовно все вооружено. Здесь почти каждый мальчик имеет оружие. Кроме того, местное население великолепно стреляет и владеет холодным оружием" [2].
Заметную роль в развитии бандитизма сыграли лица, ранее активно сотрудничавшие с белогвардейцами - Д. Кубатиев, ротмистр Зузанов и др. Бывшие офицеры царской армии и кулаки становились членами революционных комитетов Чечни, Ингушетии и Дагестана [3]. Так, например, шейх Али Митаев, имевший своими последователями до 12 тыс. мюридов, с согласия Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) был введен в состав Чеченского областного ревкома [4]. Комиссия СНК Горской республики, обследовавшая Чечню в 1921 г., утверждала, что "не трудовая Чечня, как таковая, не ее интересы, не чеченский народ вообще, а Чечня с ее кулацким элементом является предметом забот Чечокрисполкома" [3].
Между мятежами и бандитизмом была самая тесная связь. Нередко разгромленные формирования мятежников превращались в бандитские отряды. В первой половине 20-х гг. антисоветское движение на Северном Кавказе возглавил Нажмутдин Гоцинский, руководивший мятежом, которое охватило Дагестан в 1920-1921 гг. После разгрома его местопребыванием стали Алмакские хутора Хасавюртовского округа на границе Чечни и Дагестана [5]. В мае 1923 г. в чеченских аулах Макажой и Химой прошли "съезды" руководителей бандитских групп под председательством Н. Гоцинского. Рассматривались вопросы о ведении боевых действий против советской власти, о подготовке масс к восстанию, о приобретении военного снаряжения путем закупок за границей [5]. Одновременно по инициативе Н. Гоцинского, избранного "Ханом Кавказа", была сформирована крупная группировка банд, основной целью которой стала поддержка возможной агрессии иностранных держав против СССР путем вооруженных восстаний в Дагестане, Чечне, Ингушетии. В ожидании активных действий перед бандами ставилась задача дестабилизации обстановки в регионе посредством налетов на населенные пункты, советские учреждения, мирное население, а также совершения диверсионных актов.
В начале 1920-х годов на первом этапе борьбы с повстанцами и бандитами на Северном Кавказе предпочтение отдавалось вытеснению обнаруженных банд в горы армейскими частями и рейдовым действиях по районам, где они были выявлены. Однако подобные действия не давали желаемого эффекта. 5 мая 1921 года Полномочное представительство ВЧК на Северном Кавказе разослало в местные ЧК циркулярное письмо, в котором указывалось на необходимость совершенствования методов борьбы с бандитами с учетом специфических особенностей края и улучшения работы агентурной разведки, прежде всего, в местностях, охваченных бандитизмом. Так, для организации работы на местах органам по борьбе с бандитизмом предлагается:
1) завербовать и влить в общую агентуру специально подготовленных и способных к борьбе с бандитизмом агентов;
2) изучить "физиономию" местного бандитизма и на основании опыта тщательно проинструктировать агентов, таким образом, сделав аппарат гибким и способным выполнить любую задачу;
3) подробно, регулярно и своевременно информировать центр о состоянии агентуры, о достигнутых ею результатах, а также и о всякого рода препятствиях и затруднениях в работе [6].
В июле 1921 года на первой конференции чрезвычайных органов ВЧК Юго-Востока России было отмечено следующее: "...борьба с политическим бандитизмом ведется тремя методами: первый метод - заложничество, который не дал существенных результатов, второй метод - разложение банд посредством секретной агентуры, результатов не наблюдалось, но секретные осведомители дают очень ценные сведения, и третий метод - переговоры, после которых сдавалось до 25 человек и более, некоторые прибывали к нам из за несогласия в банде" [7]. Необходимость проведения таких методов была обусловлена тем, что только в Дагестане за короткий промежуток времени отрядами, находившимися под контролем Н. Гоцинского, было совершено 68 налетов [8]. В Чечне банды совершили 107 налетов, в том числе 6 - на войсковые склады, 4 - на железнодорожные сооружения [5].
На совещании ответственных работников ПП ОГПУ на Юго-Востоке России по борьбе с бандитизмом в январе 1924 года констатируется: "Считать необходимым максимальное усиление оперативно-агентурной работы по борьбе с бандитизмом путем создания ударных, комбинированных групп, объединяющих в себя все отрасли работы по борьбе с бандитизмом (оперативная, информационная, военная)... Именно отсутствие должной постановки этой стороны работы органов ГПУ сказалось на незначительных результатах борьбы с бандитизмом" [9]. Для борьбы с руководителями антисоветского движения органы ГПУ все активнее начинают использовать внештатных сотрудников, информаторов и осведомителей [10]. В период 1922-1924 гг. были созданы резидентуры. В этот период происходит дифференциация функций информаторов и осведомителей. Информаторы получали задания по выявлению пособников, мест нахождения и маршрутов движения банд, источников снабжения их оружием и продовольствием. Кроме того, информаторы сообщали о настроениях различных слоев населения, выявляли факты влияния на них контрреволюционных элементов.
На основе архивных материалов и документов ВЧК-ГПУ-ОГПУ установлено, что:
1) агентура информировала органы государственной безопасности о планах и намерениях руководителей сепаратистских организаций, о местах дислокации вооруженных формирований, их количественном составе, вооружении и пособнической базе;
2) с помощью агентуры проводились оперативные мероприятия по разложению политических организаций и вооруженных формирований сепаратистского движения, подводились под оперативный удар формирования повстанческого движения, их участники склонялись к явке с повинной.
Так, путем внутреннего разложения и склонения участников к добровольной сдаче осенью 1923 года чекистам удалось ликвидировать несколько банд, действовавших в Чечне и Дагестане. В 1923 году полпред ОГПУ Юго-Востока России Е.Г. Евдокимов докладывал, что бывшие главари банд Шидаев и Парчаев, сдавшиеся властям, оказывают помощь в склонении других бандгрупп к добровольной явке. Также он сообщал, что в г. Ростов в сопровождении Т. Эльдарханова приехал "виднейший организатор Хуссейн Эффенди, добровольно сдавшийся Чечревкому". По мнению, Евдокимова, добровольная явка главарей была следствием перемены в настроении чеченских масс [11].
Несмотря на жесткие меры, применяемые ГПУ, бандитизм шел на убыль крайне медленно, что было связано с существованием следующих проблем:
- в агентурной работе не было учтено то обстоятельство, что вербовка агентуры, предназначавшейся для борьбы с антисоветчиками, требовала особого подхода, поскольку специфика агентуры этой категории заключалась в том, что хотя она и приобреталась в основном из лиц, лично не имевших никакого отношения к сепаратистам и их движению, но через обширные родственные связи во многом от них зависела. В то же время существенным фактором, влиявшим на качество агентурно-осведомительной работы, являлось то, что в основной своей массе горское население практически не владело русским языком, что значительно ограничивало вербовочную среду;
- большая часть лиц, внедренных в сепаратистское подполье, по своим личностным качествам и степени подготовки были непригодны для его разработки и зачастую становились на путь предательства.
Изучение основополагающих документов ОГПУ, которыми руководствовались чекисты 20-х годов, позволяют сделать вывод, что они были составлены с учетом опыта работы, накопленного после Гражданской войны. Работа всех звеньев аппарата ОГПУ на местах позволяла в большей или меньшей степени держать под контролем процессы, связанные с развитием повстанчества и бандитизма. Однако насильственная коллективизация привела к массовому антиправительственному движению крестьян [12]. Массовое сопротивление значительной части сельского населения означало наступление новой фазы борьбы, потребовавшей коренной перестройки работы органов ОГПУ. Была максимально усилена агентурная работа, создана специальная агентура для использования в борьбе с бандитизмом, в районах, где проявления бандитизма особо значительны, выделены специальные оперативные группы для борьбы с повстанчеством и бандитизмом [13]. В сложившихся условиях полномочное представительство ОГПУ по Юго-Востоку предприняло ряд операций, направленных на силовое устранение лидеров банд. В апреле 1924 г. сотрудниками Чеченского отдела ОГПУ была проведена успешная операция в Грозном, в результате которой был арестован шейх Али Митаев, являвшийся активным сторонником Н. Гоцинского в Чечне [14]. 6-12 мая 1924 г. сотрудники Дагестанского отдела ОГПУ провели операцию по изъятию самого Н. Гоцинского в ауле Дылым. В ходе операции были арестованы его ближайшие сподвижники в Дагестане. Однако сам Н. Гоцинский сумел скрыться на территории Чечни. Как отмечает М.М. Доного, этот "крупный успех чекистов и армейских частей произвел существенный перелом в борьбе". Видя безвыходность своего положения, Н. Гоцинский вместе с оставшимися сторонниками в Чечне (шейх Ансалтинский, Каим-Хаджи, А. Шамилев) выдвинули лозунг нового восстания против советской власти. По данным ОГПУ Северо-Кавказского военного округа в июне 1924 г. "особенно замечалась оживленная торговля оружием на базарах в Урус-Мартановском и Веденском округах. Причем русская кавалерийская винтовка расценивалась в 12 рублей, пехотная - в 10 рублей, револьверы "Наган" - в 15-25 рублей, "Маузер" - 50-70 рублей, патроны винтовочные - 35 копеек за штуку, револьверные - 30 копеек за штуку" [15].
Использование в ходе борьбы с повстанчеством и бандитизмом только агентурно-оперативных мер не давало желаемого результата. Указанные меры составляли первооснову для выработки тактики проведения чекистско-войсковых операций [16]. Однако из-за недостаточности и разобщенности имеющихся архивных материалов о деятельности органов ВЧК-ОГПУ в годы гражданской войны и в первые годы существования советской власти, представить полноценный анализ масштабов контрреволюционных выступлений, сил, участвовавших в них, и проведенных чекистско-войсковых мероприятий - не представляется возможным. Анализ архивных материалов и документов позволяет сделать вывод, что ЧВО проводились на заключительном этапе оперативных мероприятий органов государственной безопасности и проводились в тех случаях, когда задача по ликвидации бандгрупп и антисоветских элементов не могла быть решена без привлечения войсковых частей. Они представляли собой сочетание агентурно-оперативной работы с профилактическими мероприятиями, политико-пропагандистской работой и непосредственным участием в проводимой операции войсковых частей. Для этого был разработан приказ ГПУ от 10 марта 1922 г. Љ 6с "О порядке привлечения полевых войск для борьбы с бандитизмом". Такого рода операции применялись:
а) при ликвидации крупных повстанческих движений и бандитских формирований, деятельность которых охватывала значительную территорию района, области и т.д.
б) в случае необходимости задержания выявленных бандитов или необходимости репрессирования и массового переселения жителей определенной местности в другие регионы страны [17].
Разработка и проведение чекистско-войсковых операций являлись одним из наиболее сложных способов решения оперативно-боевых задач по ликвидации повстанческих вооруженных формирований, для осуществления которого требовалось: проведение большого объема оперативных и следственных мероприятий; привлечение значительного количества сил и средств; развертывание действий войск на большой территории и труднодоступной местности в течение длительного времени. Многое зависело от масштабов и значимости решаемых задач, тактики и характера действий вооруженных формирований сепаратистского движения, состава сил и средств, которыми располагали органы государственной безопасности. Учитывая многочисленность и организованность антисоветских выступлений, имевших место в 1921-1923 гг., при непосредственном проведении ЧВО основную роль играли армейские части. В свою очередь, чекистские подразделения, участвуя в войсковых операциях, внедряли агентуру в банды, уничтожали их главарей, разлагали бандформирования изнутри, разоружали население. Несмотря на принимаемые меры ОГПУ бороться с повстанческой деятельностью, если она принимала массовый характер, было достаточно сложно. В таких случаях прибегали к использованию войсковых сил и средств. В 1922 году были заложены основы использования войсковых сил и проведения оперативно-боевых мероприятий, в которых учитывались сложности реального сочетания возможностей оперативных и войсковых подразделений в розыске и ликвидации конкретной бандгруппы [18].
Политическим руководством страны было принято решение нанести решающий удар по бандитизму путем проведения широкомасштабных операций по разоружению населения и изъятию бандитского элемента по всему Северному Кавказу. 31 июля 1925 г. Штаб РККА направил в адрес командующего СКВО И.П. Уборевича приказ, в котором одобрял его предложение о проведении окружных маневров на территории Чечни. "Вместе с тем, пользуясь сосредоточением значительного количества войск на территории Чечни (район предстоящих маневров), командование СКВО по согласованию с ПП [полномочным представительством. - Прим. авт.] ОГПУ на Северном Кавказе намечает провести разоружение и изъятие бандитского элемента, что по ряду политических признаков является весьма своевременным" [19].
В приказе РВС СССР от 31 июля 1925 г. указаны основания для проведения этих операций: "Чеченская область является очагом уголовного бандитизма, распространяемого на соседние с Чечней районы. Предоставленные после революции на плоскости богатые земельные угодья чеченцы полностью не используют, ведут отсталыми формами свое сельское хозяйство, не трудолюбивы. В массе своей чеченцы склонны к бандитизму, как к главному источнику легкой наживы, чему способствует наличие большого количества оружия. Нагорная Чечня является убежищем для наиболее закоренелых врагов Советской власти" [15].
Руководство операцией было возложено: по линии войск - на командующего войсками Северо-Кавказского военного округа И.П. Уборевича; по линии ОГПУ - на полномочного представителя ОГПУ по Северо-Кавказскому краю Е.Г. Евдокимова [20]. Проведению операции предшествовала длительная подготовительная работа органов ОГПУ, перед которыми были поставлены следующие задачи: подготовка к операции агентурного характера; организация взаимодействия работников ОГПУ с командованием воинских частей, привлекаемых к операции; подготовка в двухнедельный срок ориентировочных данных по населенным пунктам Чечни [21]. К началу операции на все населенные пункты Чечни были подготовлены анкеты, в которых указывалось количество жителей, в том числе мужчин, число дворов, состав населения по тейпам, количество оружия, изъятого во время операции, проведенной в декабре 1923 г., а также количество оружия, запланированного к изъятию. Так, согласно анкете, в населенном пункте Ачхой-Мартан проживало 5 502 человека, в том числе 3 400 мужчин, насчитывалось 1 304 двора. Аул населяли тейпы Тумсой (146 дворов), Чинахой (300), Антоколой (120), Акки (100), Этика-лой (100), Центорой (100), Эдастой (100) и ряд мелких тейпов. В декабре 1923 г. в Ачхой-Мартане было изъято 393 винтовки, 391 патрон, 27 револьверов. Еще 100 винтовок было изъято на прилегающих хуторах. В ходе операции планировалось изъять 800 винтовок, 10 000 патронов, 175 револьверов [22]. В отношении ряда населенных пунктов указывались более подробные сведения. Например, в анкете аула Катыр-Юрт указывалось: "Аул отличается антисоветскими настроениями. Вследствие отсутствия больших репрессий до операции царила уверенность в слабости власти, и население вело себя вызывающе. Сейчас чувствуется перелом в этом с ростом советской общественности" [23].
Среди руководящего состава ОГПУ были распространены данные, характеризующие каждый район операции с указанием численности подлежащего изъятию оружия, лидеров банд, мест возможных столкновений с противником, а также основных задач оперативных групп ОГПУ. Была разработана "Инструкция по разоружению населения Чеченской автономной области", которая явилась руководящим документом для войск Северо-Кавказского военного округа и оперативных работников ОГПУ, участвовавших в операции.
В процессе операции предполагалось внезапное и быстрое разоружение населения горных районов с применением максимума репрессий с целью заставить население выдать скрывающихся главарей банд [24]. Для этого территория Чечни была разделена на 7 районов, в каждом из которых действовала определенная войсковая группа и оперативная группа ОГПУ. Основными центрами бандитизма были определены Зумсоевское сообщество (6 аулов) и район Келой - Дай Шатоевского района, где предположительно находились Н. Гоцинский, шейх Ансалтинский и А. Шамилев. Группировка Красной Армии насчитывала 6 183 человека, вооруженных 137 станковыми и 102 легкими пулеметами, 14 горными и 10 легкими орудиями [25]. Группировка войск ОГПУ составлялась на основе приказа полномочного представителя ОГПУ от 8 августа 1925 г. Љ 6/03234/кро, в соответствии с которым ей выделялся личный состав из всех частей войск ОГПУ, расположенных на территории Северного Кавказа (всего 341 человек) [26]. Для предотвращения ухода банд на территорию Грузии были выставлены отряды-заслоны Кавказской трудовой армии и Закавказской ЧК, насчитывавшие 230 человек.
Особые оперативные группы ОГПУ, действовавшие совместно с подразделениями в каждом районе, формировались из сотрудников Чеченского, Дагестанского, Владикавказского и Кабардинского отделов ОГПУ, а также контрразведывательного отдела полномочного представительства ОГПУ по Северо-Кавказскому краю. Руководящими документами для особых оперативных групп ОГПУ, участвовавших в операции по разоружению, стали разработанные полномочным представительством ОГПУ по Северо-Кавказскому краю "Основные задачи особых оперативных групп ОГПУ при операции в Чеченской автономной области" и "Инструкция о порядке производства массовых обысков по изъятию оружия и контрреволюционных и бандитских элементов при операции в Чеченской автономной области". Их действиями руководила Центральная оперативная группа (ЦОГ ОГПУ), которая дислоцировалась в Шатое.
Операция по разоружению Чечни началась одновременно во всех горных районах. 25 августа 1925 г. чекистско-войсковая группа в составе сотрудников и бойцов Дагестанского, Чеченского, Владикавказского, Терского, Кабардино-Балкарского отделов ОГПУ совместно с частями Красной Армии начала сжимать кольцо вокруг банд Гоцинского и других на территории Дагестана и Чечни.. 29 августа 1925 г. была создана специальная оперативная группа под руководством начальника Чеченского отдела ОГПУ С.Н. Миронова, задачей которой стало изъятие Н. Гоцинского и его сподвижника А. Шамилева, скрывшихся в труднодоступных горных районах. 5 сентября 1925 г.в результате четырех боев банды Гоцинского были полностью разбиты. В тот же день в одной из пещер около села Хакмадой специальная группа арестовала Н. Гоцинского и его сторонников, не оказавших какого-либо сопротивления[27]. В срочном порядке Н. Гоцинский был вывезен в Ростов-на-Дону, где 15 октября 1925 г. суд приговорил его к расстрелу. В ходе операции было изъято 25 299 винтовок, 4 319 револьверов, 1 пулемет Льюиса, 2 английских пулемета, 1 пулемет "максим", 1 горное орудие, около 75 тыс. патронов [28]. По мнению Е.Ф. Жупиковой, общее количество изъятого оружия составляло примерно 75 % имевшегося у населения до начала операции [29]. Из 242 разоруженных населенных пунктов 101 аул отказался добровольно сдать оружие и подвергся 10-минутному артиллерийско-пулеметному обстрелу. На 16 аулов, где скрывались наиболее видные руководители банд, было сброшено 104 пудовые бомбы, в результате чего взорвано 119 домов. Во время обстрелов погибло 6 и ранено 30 мирных жителей. В ходе оказанного сопротивления 12 бандитов были уничтожены [25]. Всего за время операции было изъято 309 активных бандитов, из которых 105 - расстреляны [30]. Общие потери Красной Армии и войск ОГПУ составили 5 убитых и 8 раненых красноармейцев [31].
Военным командованием и органами ОГПУ в ходе операции, кроме традиционного силового воздействия, использовались и другие методы. Так, до ее начала среди населения были распространены листовки на аварском, чеченском и ингушском языках, в которых разъяснялась политика советской власти по отношению к горцам. Одновременно была объявлена амнистия всем членам банд, которые попали туда по принуждению или заблуждению [25].
Карательную политику, которая принесла успешный результат в Чечне, было решено распространить и на другие районы. Политбюро ЦК РКП(б) 17 сентября 1925 г приняло постановление "О Чечне, Ингушетии и Дагестане", в котором указывалось:
а) Распространить операцию разоружения и на Ингушетию, возложив проведение этой операции на войска ОГПУ и Военного ведомства на тех же основах, на каких она была проведена в Чечне.
в) Предоставить ОГПУ право разрешения вопроса о применении высшей меры наказания по соглашению с местными органами" [32].
Операции в Ингушетии (23 сентября - 2 октября 1925 г.), Осетии и Сунженском округе (24 сентября - 5 октября 1925 г.) проводились по тому же сценарию, что и в Чечне. В их ходе было изъято 19 659 винтовок и 3 229 револьверов, арестовано 179 активных бандитов [33]. Согласно плану командования Северо-Кавказского военного округа и полномочного представительства ОГПУ по Северо-Кавказскому краю Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и Адыгея должны были разоружиться самостоятельно. К 30 октября 1925 г. население этих районов добровольно сдало 12 631 винтовку и 2 924 револьвера [25].
Наряду с крупномасштабными операциями по разоружению населения полномочным представительством ОГПУ по Северо-Кавказскому краю были проведены операции по уничтожению руководства оставшихся крупных банд. Так, 29 августа 1925 г. отрядом 48-го Дагестанского дивизиона войск ОГПУ была уничтожена банда Али-Булата - одного из сподвижников Н. Гоцинского в Дагестане [34]. В ноябре 1925 г. в районе Мереджой - Кий отрядом 53-го Чеченского дивизиона ОГПУ была проведена операция по уничтожению банды Т. Шипшиева.
Во многих случаях, понимая свою обреченность и не встречая поддержки у населения, бандиты заявляли о желании сдаться властям.. Как отмечалось в сводке разведывательного отдела штаба Северо-Кавказского военного округа от 4 декабря 1925 г., "в Чеченской автономной области после проведения операции по изъятию оружия замечается полное затишье в отношении бандитизма и одновременно до сих пор продолжается добровольная явка бандитов и сдача оружия". После окончания операции населением было сдано 447 винтовок, 27 револьверов, 1 орудие, 4 пулемета; добровольно сдались 565 лиц, находившихся в бандах [35].
Последняя операция по разоружению населения была предпринята в Дагестане в 1926 году. У политического и военного руководства отсутствовало единое мнение в отношении методов ее проведения. Так, партийная организация Дагестана считала, что в ходе операции должен быть использован метод политико-административного воздействия, а применение военной силы возможно лишь в крайних случаях. Представители Северо-Кавказского военного округа и полномочного представительства ОГПУ по Северо-Кавказскому краю в планировании операции делали главный упор на разоружение республики в кратчайший срок, что могло привести к преобладанию военных и чекистских мер [9].
В конечном счете 29 августа 1926 г. было принято решение о разоружении Дагестана на основе планов военных и правоохранительных органов. 4 сентября 1926 г. началось проведение операции, в которой приняло участие до 16 тыс. человек, вооруженных 350 пулеметами, 30 орудиями, 6 бронемашинами. К операции привлекались бронепоезд и 18 самолетов [36]. Из состава полномочного представительства ОГПУ по Северо-Кавказскому краю в операции участвовало 278 сотрудников и 1 563 военнослужащих войск ОГПУ, имевших 38 пулеметов [5]. До 10 сентября 1926 г. операция проходила под руководством военного командования и была направлена на изъятие оружия у населения. Затем руководство операцией перешло к органам ОГПУ, которые помимо изъятия оружия, провели полную перерегистрации "известных групп в целях проведения дальнейшего основательного фильтра" [5].
Вооруженного противодействия изъятию оружия оказано не было, но пассивное сопротивление сдаче наблюдалось в Даргинском, Кайтаго-Табасаранском, Гунибском и Аварском округах. Вследствие этого "был применен административный нажим, полное окружение аулов и рейдирование авиации, после чего в настроении населения произошел определенный перелом. К 15 сентября поступление оружия вновь прекратилось, что свидетельствовало о том, что главная часть оружия действительно изъята" [37].
Операция завершилась 2 октября 1926 г., было изъято и добровольно сдано 38 201 винтовка, 19 589 револьверов, 12 пулеметов и 561 граната. Внесудебная тройка полномочного представительства ОГПУ по Северо-Кавказскому краю было рассмотрела дела 139 обвиняемых, 7 из которых были приговорены к расстрелу, 41 - к 3 годам заключения в концентрационный лагерь, 3 - к 3 годам высылки в Сибирь [37].
Таким образом, можно констатировать, что проведение крупных операций по разоружению республик Северного Кавказа позволило к 1926 г. в целом ликвидировать бандитизм в регионе. В последующие годы сотрудниками и войсками ОГПУ проводились в основном частные операции, направленные на изъятие ушедших в подполье бандитов. К этим операциям уже не привлекались части Красной Армии. Так, в 1926-1928 гг. на территории Дагестана и Чечни был разгромлен ряд подпольных организаций (А. Ходжаева, М. Капиева и др.), скрывавшихся под видом коммерческих представителей фирмы "Анатолий Шеркет" [9], а в феврале 1927 г. Дагестанским отделом ОГПУ был арестован бывший командир карательного подразделения в составе банд Н. Гоцинского "Забанияд" К. Казиев.
В 1929 г. начался второй этап антисоветского движения в регионе - борьба населения против политики коллективизации сельского хозяйства. Восстание, вспыхнувшее в Ножай-Юртовском районе, спровоцировало активизацию повстанческих настроений среди населения других горных районов. В результате этого в рамках ножай-юртовской операции была проведена чекистско-войсковая операция в Шаро-Чеберлоевском, Итум-Капинском и Галанчожском районах Чеченской автономной области, которая закончилась только в июне месяце. В ходе ее проведения 934 бандита было арестовано, 319 - убито, изъято 1498 единиц различного огнестрельного оружия [38].
1. Акаев В.Х. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. М., 1999.
2. РГВА (Российский государственный военный архив), ф. 25896, оп. 3, д. 75.
3. Жупикова Е.Ф. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920-1925 годах // Сб.трудов Академии исторических наук: М., 2007. Т. 1.
4. Империалистическая интервенция на Дону и Северном Кавказе. М., 1988.
5. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 436.
6. ЦОА УРАФ ФСБ России. - Ф. 1.-Оп. 6. - Пор. 256. - Л. 65.
7. Там же. - Ф. 1. - Оп. 5. - Пор. 1270. - Л. 12 об.
8. Сулейманов С.И. Из истории чекистских органов Дагестана: документальные очерки истории. 1920-1945 гг. Махачкала, 2000.
9. ЦОА УРАФ ФСБ России. - Ф. 2.-Оп. 3. - Пор. 523. - Л. 109.
10. В качестве информаторов вербовались главным образом лица, работавшие в различных учреждениях и общественных организациях. Осведомителей, как правило, приобретали из социально чуждой среды.
11. ЦОА УРАФ ФСБ России. - Ф. 2.-Оп. 3. - Пор. 65. - Л. 103-107.
12. Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД - НКГБ. Сб. док. М., 1997. Т. 3. Кн. 2. С. 270-271.
13. ЦОА УРАФ ФСБ России. - Ф. 1. - Оп. 5. - Пор. 1270. - Л. 12 об.
14. Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.). М., 2006.
15. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 276.
16. В настоящее время под чекистско-войсковыми операциями понимаются специальные операции.
17. Чекистско-войсковые операции подобного рода являлись массовыми операциями и выполнялись органами государственной безопасности по специальному решению правительства.
18. Приказ ГПУ от 10 марта 1922 г. Љ 6с "О порядке привлечения полевых войск для борьбы с бандитизмом" // ЦОА УРАФ ФСБ России. - Ф. 66. - Оп. 1. - Пор. 41. - Л. 207-211.
19. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 303.
20. Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование. М., 2001.
21. Россия и Северный Кавказ: история и современность. М., 2006.
22. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 277.
23. Там же.
24. Аптекарь П. Война без конца и края // Родина. 2000. Љ 1.
25. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 284
26. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 303.
27. Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.). М., 2006.
28. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 285.
29. Жупикова Е.Ф. К вопросу о разоружении Чечни в 1920-1925 годах // Труды Московского государственного педагогического института. М., 1998.
30. РГВА, ф. 25896, оп. 9, д. 286.
31. Марченко Г.В. Государственная национальная политика на Северном Кавказе. 19171945 гг.: военно-исторический аспект: Дис... д-ра ист. наук. М., 2005.
32. Пыхалов И.В. За что Сталин выселял народы? М., 2008.
33. Россия и Северный Кавказ: история и современность. М., 2006.
34. Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.). М., 2006.