Аннотация: Размышления Возмущенного читателя о литературной критике
А не взяться ли нам за Вильяма - нашего, понимаете ли, Шекспира?
Лев Толстой не любил Шекспира.
Догонит его, поймает, прижмет к стенке и спросит, грозно тряся бородою:
- Ну что, брат Шекспир?
- Да так, - отвечает тот, - да так как-то все...
И чего, собственно, он его не любил? В борщ ему, что ли, Вильям плюнул? Или на на ногу в общественном транспорте наступил? Нет, не наступал. И в борщ не плевал. Так что и у гениев бывают заскоки. Бывают, бывают! Что уж тогда о простых, понимаете ли, смертных говорить?
Взять, к примеру, того же самого Толстого. Вот положа руку на сердце, кто его после школы хоть раз открыл, а? По доброй воле? Ты открывал? И я не открывал. А ведь зеркало русской революции! Хотя причем там революция? Он вроде как про войну 1812 года писал? Как щас помню: небо Аустерлица, Бородино, первый бал Наташи Ростовой... Танцевала, танцевала, потом - бац, и под поезд! Или это не она?
Да, так о чем это я?
О критике! Об ей, родимой!
Вот как мне процесс этот представляется: стих там или роман всякий написать сумеет, а ты поди разбери этот стих по косточкам, покажи народу, что он этим романом своим сказать хотел, вражина! Не читать же в самом деле 756 страниц мелким почерком! А тут коротко и ясно - то-то и то-то, так-то и так-то. Все сразу понятно. И читать не надо. Кино снимут - посмотрим.
Но критика - она разная бывает.
Вот, например, живет себе писатель. Пишет, старается, работает над собой, ночей не спит, лобзиком выпиливает, крестиком вышивает, а все его никто не любит чего-то. И смотрит он, коллега его по цеху, писатель опять же Сидоров, собака, пишет одной левой, как бог на душу положит! И эдак все коряво, на живульку! И что ты думаешь? Любит его читатель! Восхищается даже! Справедливо оно? То-то. Ну как тут Сидорову этому свинью не подложить? Обзором его, статьей по кумполу! Эпиграммой опять же... Яду тоже хорошо подсыпать.
Да....
Вот нравы, понимаешь...
Чтой-то я это все уже где-то видел? А? Сальери, говоришь? И МоцАрт? Точно, точно! Гений и злодейство, стало быть. Ну да, ну да...
А дамочки эти? Поэтессы всякие? Бантики, рюшечки, понимаешь, восходы-закаты, слезы-розы, любовь-морковь! Нежные созданья! А как заедет одна другой в рифму, что ты! Никакая косметика не поможет!
Не-ет, писатель или там, к примеру, поэт никак критиком быть не может! Как оно возможно? Это ежу понятно, что лучше его никто не пишет и писать не может. По умолчанию. Умри, Денис - лучше не напишешь! Что на это Денис ответит? Правильно, сам дурак! Какая уж тут критика, ругань одна и неприличие.
Так что уж пусть писатель пишет, а критик - критикует.
Оно конечно, критики тоже разные бывают. Вот иной, к примеру, живет по соседству с писателем Ивановым. И этот самый Иванов с этим самым критиком не поздоровался однажды. Не заметил. Может, в подпитии был, может во вдохновении. Или, к примеру, кошка Иванова на коврик критику нагадила - и все, готова статья! Так его и так! Тудыть его растудыть! А здоровался бы с соседом повнимательней, пивка там выпил бы за компанию, опять же кошку воспитывал - был бы щас классиком, примером для подрастающего поколения!
Так что пишите, пишите - то бишь, судите! И судимы будете.