Трое детей по десять лет ввалились в дом к сторожу когда того не было дома. По деревне ходила легенда о ежевичном отваре по эксклюзивному рецепту сторожа.
- Ну и дерьмо же эта ваша ежевика, - говорил один из ребят. Остальные только кивали и морщились. - Каков же тогда отвар?
Сторож закончил службу раньше, ребята как раз собирались уходить, но у дверей их встретил дедушка с хитрым лицом.
Раз в месяц к старику приезжал какой-нибудь натурщик с соседней деревни, из города, или даже из-за границы ради эксклюзивно-хитрого лица. Дети считали, что у такого человека все в доме должно быть эксклюзивно-хитрющее, отборное и до коликов в кишечнике - интересное. И правда, дом изнутри был обвешен ежевичными рисунками, сушеной ежевикой и рецептами. Снаружи был цвета спелой ягоды, каждый путник ошибочно путал дом с ежевичным мутантом. Дедушка собирал у себя дома местных ребят, детей художников и в общем любых невинных существ. А когда он раскрывал свою книгу и вынимал рисунки, то каждый из художников непременно завидовал таланту доброго старичка. Сам старик весело хихикал, гладил усы, чесал короткие волосы под ежевичного цвета фуражкой, обнимал гостя и обещал открыть все тайны ежевичного дела.
- Здрасте, дядя Сторож, а мы вот случайно зашли, но нам уже пора.
- Что вы, детки, вы еще не пробовали моей ежевики?
- Пробовали, дедушка.
- И как она вам?
- Не понравилась, дедушка.
- Так вы наверное не распробовали. Пошлите, у меня есть и варенье, и компот, и отвары.
- Отвары очень воняют, дедушка.
- А не хотите мне принести своей ежевики? У вас наверное получше будет, сочнее, как никак своя, домашняя.
- Нашу нам мама не разрешает рвать, говорит, не созрела еще.
- Вот беда. Моя уже совсем пропала, ни одной спелой не найти. Только и остается пользоваться старой да на рисунки смотреть.
Дядя Сторож как всегда почесал голову, опустил губы в печальной улыбке и, подумав, весело продолжил:
- Можно мне хотяб одним глазком глянуть? Я так люблю молодую ежевику, да еще на кусте, да еще и ту, которую оберегают как сокровище невиданное, запретное.
- Мы боимся как бы не отругали нас потом, на нее и смотреть запрещают, говорят, что она когда зеленая - очень манит взрослых дядь.
Дядя Сторож облизнулся, потер живот, рука случайно съехала чуть ниже, но быстро поднялась. Румянец выскочил на лице старика. Он вздохнул и сказал:
- Ну что ж, тогда может вы ее хотя бы сфотографируете, или срисуете, есть среди вас художники? Я бы очень хотел вашу ежевичку зеленой застать, в коллекцию, так сказать.
- Если нас застанут при этом деле, то будут лупить, накажут, или вообще заберут карандаши.
- А вы по памяти.
- Нельзя, дедушка. Страшно. Мы пойдем.
Старик приуныл, проводил детей до калитки и долго всматривался в их спины, представляя, какой же может быть вкус и вид у этой запретной ежевики.