Не буду затягивать и начну сразу с лирического отступления. Фасад собора Парижской Богоматери, украшенный двумя тумбообразными башенками, знаком всем и каждому. Любой опус, посвящённый готике, кишит искусствоведческим восхищением по поводу совершенной гармонии Нотр-Дам, законченности архитектурного замысла и т.д. Шутка в том, что изначальный проект предусматривал две высоченные башни по 70 метров каждая, но затем у парижского епископа закончились деньги - и в итоге от гигантских вертикалей остались лишь два "пенька". Казалось бы, это "архитектурное решение" должно было остаться вечным - и единственным - памятником средневековой бухгалтерии, однако... На построенном чуть позже реймсском соборе мы видим всё те же два "пня" - но уже изначально запланированные и гламурно оформленные. Далее "тумбочки" оккупировали всю Францию, и, перемахнув Ла-Манш, стали доминирующим элементом английской архитектуры. Иными словами, у малобюджетности внезапно отыскалась своя эстетика, сумевшая распространиться на пол-континента без всяких к тому оснований - ХII-ХIII вв. были эпохой просперити.
Однако всё это седая древность. Обратимся к актуальному примеру. Итак, в ХIV веке процветание закончилось и наступила "Осень средневековья": "малый ледниковый период", глад, мор и экономический кризис - короче, читайте "Проклятых королей" Дрюона, там всё очень живо описано. Замечу только, что упромысливание тамплиеров - это в своём роде национализация финансовой системы, а сожжение магистра Де Моле и Ko - это такой элегантный средневековый способ борьбы с бонусами топ-менеджмента.
При этом вместе с депрессией пришла эпоха "бургундских придворных мод". Случившийся кстати хронист описывал её в таких выражениях.
"Тщеславие Франции было велико и несообразность одежды и разного платья переходила из одной крайности в другую: одни носили платье, имевшее вид зубчатого лоскута, до того короткое, что если одетый в него нагибался, то стоящие сзади могли увидеть его панталоны и то, что было ими прикрыто. И панталоны были так узки, что надевать их без посторонней помощи было невозможно. Другие одевались, как женщины, в длинные платья со множеством складок и в штаны, одна половина которых была не похожа на другую; рукава висели до земли, так что эти люди были похожи скорее на шутов, чем на честных людей, а потому и неудивительно, что за подобные безрассудства, превысившие всякую меру, Бог наказал нас бичом своим - королем Англии".
Как видно, текущая склонность объяснять все беды человечества вредоносным влиянием ТВ имеет весьма архаические корни. Впрочем, отвратимся от этой перспективной темы и проанализируем отрывок с точки зрения влияния бюджета на дизайн.
Итак, бургундский двор породил идеальную модель "кризисного" потребления: "осенний" кризис был а) достаточно долгим, чтобы культура потребления успела полностью адаптироваться к его условиям б) вполне "полноценным", ибо случился сразу после периода просперити, оказался глубоким и наступил внезапно.!!!
Как следствие, наблюдались две тенденции. Во-первых, всплеск интереса к малобюджетной эстетике даже среди сверхобеспеченной знати - отсюда короткие и узкие одежды с зубчатым краем, имитировавшим стандартное рванье. Во-вторых, мощный "компенсаторный" тренд. В эпоху кризиса всякий склонен подозревать каждого в финансовой недостаточности - соответственно, для поддержания состоятельного имиджа необходимы сверхусилия. Отсюда стиль, иллюстрирующий неограниченный доступ потребителя к дефицитной "мануфактуре" - длиннейшие одежды, волочащиеся по грунту, бесконечные шлейфы, женские головные уборы высотой в метр и мужские башмаки с полуметровыми носами.
Однако это крайности. Самым востребованным оказался микшированный вариант: малобюджетные элементы проникали в "компенсаторную" моду и наоборот. При этом "наоборот" доминировало. Потребитель по понятным причинам предпочитал эконом-класс, но вводил в него люксовые элементы - ему требовалось доказать, что он выглядит малобюджетно не по причине бедности, а по мотивам стильности. Как следствие, у продвинутых граждан короткие и узкие одежды сочетались с бесконечно длинными носами башмаков. Совсем продвинутые носили две шляпы - одну на голове, другую за спиной - ибо шляпы стоили дорого (производство было вредным; помните Болванщика из "Алисы" - очень жизненный персонаж), но при этом МЕДЛЕННО ИЗНАШИВАЛИСЬ.
Какие уроки мы можем извлечь из истории старофранцузского гламура? Вероятно, нынешний кризис означает очередное пришествие "бургундских мод" - в "сглаженной" форме оно уже случалось неоднократно. Так, наступление тяжёлых времён почти всегда означает коллапс в среднем ценовом сегменте. В итоге производители дрейфуют а) в нижний сегмент, выпуская сверхдешёвые продукты б) в люксовый сегмент - т.е. туда, где для потребителей цена вообще не имеет значения. Классический вариант этой стратегии даёт, например, Packard - ведущий производитель дорогих автомобилей в США 1920-х-1940-х. После 1929-го фирму понесло в две крайности а) начался выпуск относительно дешёвых моделей б) на свет божий стали появляться настоящие дредноуты - их советские копии известны как Зис-101 и Зис-110.
При этом возможно, что в течение этого кризиса потребление будет куда более "бургундским", чем когда-либо за последние триста лет. Дело в том, что начиная с 60-х эволюция потребительских рынков была, по сути, "эволюцией назад". Так, последние полвека потребление бодро замещало сбережение; при этом последние лет пятнадцать "простое" потребление заметно оттеснялось престижным - достаточно вспомнить эффектный рост рынка "доступной роскоши". Нетрудно заметить, что эти "новые" тенденции на самом деле являются возвращением к доиндустриальной ситуации.
А теперь рассмотрим возможную реинкарнацию "бургундских мод" на примере автопрома - по вышеуказанным причинам этот рынок окажется одним из ключевых.
Во-первых, речь идет о нашествии малобюджетной эстетики. Нетрудно заметить, что уже последние автосалоны явили миру богатейший выбор "бешеных табуреток"; дальше эта тенденция будет только нарастать, причём соответствующий дизайн распространится и на автомобили среднего класса. Во-вторых, неизбежен всплеск "избыточного потребления".
Однако самой хлебной окажется "микшированная" ниша. Вероятно, лимузин будущего будет подражать совершенным формам "Оки", но эта "Ока" будет размером с "Газель" - если не с товарный вагон. В секторе массового спроса мы, по видимому, будем наблюдать все ту же "Оку", но с салоном из красного дерева и антикрылом. Разумеется, недальновидные элементы могут указать, что на развитых рынках речь пойдёт в основном об избыточной электронике с массой никому не нужных функций; однако это не совсем так. Пока закон Мура остаётся в силе, престижный статус кремниевых фенечек испаряется ударными темпами, а слишком частое обновление может оказаться не по карману обедневшему потребителю. Соответственно, вечные ценности - такие, как антикрыло - окажутся весьма актуальными.
По аналогии с бургундскими шляпами можно предположить и периодическое возникновение моды на малоосмысленное дублирование дорогостоящих элементов дополнительной комплектации - а именно тех, чей "моральный износ" будет идти наименьшими темпами.
При этом известно, что наименьшими темпами устаревает то, что уже устарело. Соответственно, тот, кто раньше других сможет поставить на поток производство копий "классических" автомобилей, заработает неплохие деньги; во всяком случае, всплеск интереса к ретро-стилю неизбежен. Равным образом, мир ожидает всплеск спроса на тюнинг - причём тюнинг малобюджетных "агрегатов".