Аннотация: Сказочка на любителя, имеющая отношение к более крупному произведению. не читать на трезвую голову :). Сорок какое-то место на 9-й Грелке :) "Но я всё равно её люблю" (с) Графоман:)
Жил когда-то в большой жёлтой горячей пустыне песчаный саваги. Саваги был такой же, как пустыня, только маленький.
Родился он, как и все другие саваги, в глубокой извилистой норе, которую его мать, повинуясь древним инстинктам, долго рыла, разгребая острыми коготками раскалённый песок и прогрызая маленькими зубками твёрдые камни и глину. Матери саваги занятие это не нравилось совершенно. Ей было жарко, песок забивался в уши, нос и глаза, раздувшийся живот мешал. Она бы с удовольствием бросила глупое, по её мнению, занятие, и улетела куда-нибудь поближе к морю, где дул свежий ветерок, или вместе с подругами напала бы на проезжавший по дюнам сонный караван. Но, древние законы продолжения жизни, впечатавшиеся в её мозг, заставили её сначала искать самца, выбирая из многих одинаковых саваги, потом лететь далеко-далеко, к высоким скалам, за которыми было прохладно и зелено, и слишком мокро, и там, в течение многих дней терпеть ласки своего нынешнего самца, хотя она бы с радостью перегрызла ему горло, до тех пор, пока они оба не убедились, что в брюхе её появились детёныши. Потом долгий-долгий путь назад, и поиски места под нору. И драки с сёстрами за это место. Здесь, в глубокой прохладной норе, она провела следующие два месяца, без еды и питья. Пока пятеро маленьких саваги, пища, толкаясь и причиняя ей невыносимые муки, не выползли из её истощённого тельца. Матери саваги не хотелось рожать детёнышей, не хотелось ползать по песку с большим брюхом, единственное удовольствие - они вкусные. Мать долго рассматривала детёнышей. Но все они были одинаково-жёлтые. Она наугад подцепила одного и с аппетитом съела. Детёныш ей понравился, она съела ещё одного, и собиралась проглотить другого, но тут древние законы продолжения рода заставили её не трогать остальных, и она, недовольно рыча, выбралась из норы, оставив троих детёнышей. Рождается саваги пять в помёте. Двое - для матери, за её труды, ещё один - для своих братьев, чтобы они жили и продолжали род саваги.
И вот, маленький саваги, о котором эта сказка, вместе с сестрой долго грызли своего брата, набираясь сил, и, когда пришло время, толкаясь и визжа, выбрались из родительской норы наверх, к жестокому солнцу, выжигающему пустыню своей злобой.
Попривыкнув к слепящему свету и страшному жару, они расправили сморщенные крылья и полетели в разные стороны. Саваги не любят друг друга, как впрочем и всех остальных существ в Синкае. Через год, когда древние законы продолжения рода заставят всех песчаных саваги собраться вместе, они встретятся вновь. И может сестра выберет его для спаривания: саваги не ведают родства. И они вместе уже полетят к высоким скалам, за которыми холодно и зелено, и слишком мокро. И он долго будет ласкать её до тех пор, пока они не убедятся, что в животе у самки появились детёныши, тогда он оставит её вынашивать их. А сам отправиться к Большому Уми - приносить себя в жертву. Самцы саваги должны отблагодарить богов за право оставить потомство. Таковы древние законы продолжения рода. Но это случится не скоро, через год.
А пока маленький саваги, щурясь от яркого света, взмыл в небо, оглашая пустыню пронзительными визгами. У него был лишь год жизни, яркой и жестокой, как солнце, и он должен был успеть стать сильным и быстрым, чтобы через год он смог ласкать самку.
Маленький саваги стремительно метался среди барханов, восхищаясь собой. Он визжал и пищал, и мелкие ящерки и жуки, рискнувшие выползти днём из укрытий, в ужасе прятались в норках. Но и это их не спасало.
Своего первого жука, большого, бурого, сочного, саваги заметил с огромной высоты. Сложив покрытые жёлтым мехом крылья, он ринулся вниз, и прежде чем жук успел что-либо сообразить, ухватил его всеми четырьмя лапками и тут же сжевал. После первой удачной охоты саваги снова поднялся к солнцу, перекувыркиваясь в воздухе, визжа от радости.
Следующего жука он так же поймал без особых проблем. А вот с мелкой ящеркой пришлось повозиться. Но, выкопав вертлянку из норки, где та пыталась спрятаться, саваги почувствовал, что сыт, и очень доволен собой.
Он был самцом, ему предстояло жить лишь год, поэтому он не экономил сил, а как обезумевший взлетал вверх и вниз, позволяя солнцу выжигать его мягкую шёрстку.
Когда огромный яркий шар стал клониться к горизонту, саваги заметил вдали удивительных созданий. Караван неспешно двигался по барханам. Любопытный саваги, не прячась, подлетел ближе. Люди заметались, а некоторые выхватили оружие.
Ведущий каравана - закутанный в ткани человек - остановил их.
- Спокойно, это самец. Он не опасен. Но поберегите кошельки!
Саваги с ним согласился, издал заливистую трель, и прежде чем люди успели опомниться, сорвал с одежды одного из них блестящую пуговицу. Человек разразился проклятиями, но его спутники рассмеялись.
- Я же говорю, следите за ним! Саваги любят блестящие вещи!
И вновь саваги согласился с ведущим, он перекувыркнулся, и попытался оторвать очередную пуговицу, но путешественники теперь не спускали с него глаз, отмахиваясь руками и прикладами ружей.
Саваги разочарованно взвизгнул, и хотел было улететь, но человек во множестве одежд сказал:
- Не нужно обижать саваги!
Он достал из кармана угощение - кусок сушённого мяса - и протянул на раскрытой ладони. Молодой саваги без боязни схватил мясо на лету и тут же проглотил.
Караван продолжил путь. Страхи улеглись. В самом деле, сейчас не брачный сезон, и там, где летает самец саваги, уж точно не встретишь страшных самок - держащихся стаями, и готовых растерзать любое живое существо. Саваги чувствуют опасность.
Довольный саваги долго следовал за караваном, распугивая мелкую живность криками, а потом, когда на небе появились первые звёзды, покинул гостеприимных людей, утащив напоследок бубенчик с большого зонта. На счастье для путешественников.
Следующие несколько месяцев молодой саваги набирался сил, охотился, летал, сопровождал немногочисленные караваны, воруя бубенцы с зонтов и серебряные пуговицы, потом закапывал их в пустыне, чтобы больше никогда не найти. Говорят, что если разгрести песок в большой пустыне, можно откопать несметные сокровища. Пару раз он встречал других саваги, самцов, как и он, но они были не интересны друг другу, и разлетались в разные стороны. Ещё одна встреча с сородичами едва не стоила ему жизни - он, заигравшись, наткнулся на целую стаю самок, и они едва не разорвали его, разозлённые вторжением на их территорию. Быстрый саваги успел улететь, и предупредить несколько караванов, проведя их в обход. За что получил хорошее угощение и по золотой монетке. Такова традиция. Саваги - невыносимейшие существа в Синкае, но убить саваги - накликать беду.
Так, незаметно, пришло время, когда законы продолжения рода заставили его отправиться в центр пустыни - самое жаркое и жестокое место - для того, чтобы быть выбранным.
Он успел вовремя, когда множество злобных самок ещё не приняли решения, и кружился вокруг, взмывая ввысь и пикируя вниз, стремясь показать свою силу и умение. Неба не было видно из-за роя жёлтых мохнатых тел, и можно было подумать, что это пески поднялись в воздух и танцуют по кругу. Саваги надеялся, что его выберет сестра, хоть саваги и не любят друг друга, но всё-таки с ней он какое-то время жил в норе, и знает её.
Наконец, одна из самок подлетела к нему, сделала круг, и дала понять, чтобы он следовал за ней. Запах был незнакомый, но отказаться он не мог.
Путешествие к далёким скалам далось с великим трудом, и не принесло саваги радости. Выбравшая его самка кусала его, царапала, подгоняла. Она была старше его, опытнее и сильнее, ведь самкам не надо было приносить себя в жертву, и успевала на охоте съедать всё, что попадалось на пути. Однажды, они увидели одинокого путешественника, самка обрадовалась и решила убить человека.
"Оставайся на месте, ничтожный", - сообщила она саваги.
Наверное, она всё-таки была не слишком стара, потому как иначе бы знала, что не в природе самцов саваги убивать людей или позволять их убивать. Он издал крик опасности, и человек, заметивший двух саваги, сразу же вскинул оружие и несколько раз выстрелил в воздух. Показывая, что видит их, что опасен и может за себя постоять.
Саваги сделал полукруг над путником, указывая обходное направление, и благодарный человек оставил на песке кусочек еды и мелкую монетку.
Однако саваги не смог получить заслуженное угощение. Разозлённая самка ударила его, скинув на землю, раздирая коготками кожу на груди. Она была в бешенстве и долго мучила несчастного саваги, который не мог даже ей ответить. Не в природе саваги драться с самками. Потом она съела оставленную человеком еду. Остаток пути, она ещё больше выражала своё недовольство сделанным ею выбором, била его по малейшему поводу, или, того хуже, царапала и кусала. И к тому моменту, когда они добрались до высоких скал, за которыми зелено и влажно, на его маленьком теле не было ни одного живого места.
Над скалами вновь роились саваги, и они долго искали пещерку, где могли уединиться. Саваги уже не хотелось ласкать злую самку, но выбора у него не было. В течение следующих нескольких дней он ухаживал за ней со всей нежностью, на которую был способен, получая взамен лишь укусы и злые крики.
Однажды, пока самка охотилась, он сидел на выходе из пещерки и грустил. Он думал, что создание потомства принесёт радость, а последние недели жизни давались ему с трудом. Неожиданно он почуял знакомый запах.
"Сестра!" - позвал он.
Его сестра тоже узнала саваги, но не опустилась рядом: он принадлежал другой. Саваги не ведают родства, и не любят друг друга, но они разделили свою первую еду пополам. И это что-то значило.
"Мне разонравился тот, кого я выбрала. Полетели со мной. А та, которая портит отца своих детей - глупа. Как же ты сможешь, будучи раненным, добраться до Большого Уми, чтобы её дети родились в срок и выжили?" - сказала она.
Саваги с радостью покинул ненавистную пещеру и отправился за сестрой, радуясь, что она такая молодая и красивая. Следующие недели прошли в играх и ласках. Когда они поняли, что в брюхе самки появились детёныши, они, довольные, покинул скалы и полетели, как и год назад в разные стороны. Самка - искать нору, он - к Большому Уми, чтобы его детёныши появились в срок.
Живший в нём инстинкт говорил саваги, что Большое Уми - такое же, как небо над головой, синее, бездонное и бесконечное.
Саваги летел долго, почти не останавливаясь на отдых, не спускаясь к караванам и не охотясь. А люди и не пытались зазвать одинокого летуна угощением и золотом: знали, что брачный сезон закончен и саваги летит умирать.
Наконец, воздух посвежел и наполнился солью и жизнью, и на горизонте появилось Большое Уми. Саваги показалось, что это небо опрокинулось в пустыню. Он, пронзительно визжа, опустился на берег, не в силах смотреть на такую красоту. Вода, вода, множество воды! Мягкие тёплые волны накатывали на пляж, касаясь лапок саваги, и ему показалось, что само Уми ласкает его. Как же можно не желать отдать себя в жертву этому прекраснейшему в Синкае созданию - отражению неба?
Саваги ещё посидел немножко, набираясь сил для последнего рывка, потом взмыл в небо и полетел в море. Он будет лететь до тех пор, пока не устанет настолько, что упадёт в тёплые воды, и не утонет. Такова жертва.
Саваги летел день и всю ночь, он хотел забраться подальше, чтобы утонуть наверняка, наконец, чувствуя, что дальше не может, сложил крылья и рухнул вниз, вода сомкнулась над ним.
Но что-то снизу вдруг подхватило его и вытолкнуло на поверхность. Саваги лежал на чём-то мягком, влажном и гладком. Откашлявшись, он чуть приоткрыл глаза.
"Я умер?" - спросил он.
"Нет", - отвели саваги красивый голос.
Саваги понял, что сидит на спине какого-то неведомого создания, с блестящей серой кожей и большим острым плавником на спине. В утреннем свете, существо казалось серебряным, и ещё более прекрасным.
"Кто ты?" - спросил саваги своего спасителя.
"Ирука" - ответил серебряный красавец. - "Глупый саваги, зачем же ты забрался так далеко от пустыни? Ты не можешь плавать и не выживешь в море."
"Я должен умереть."
Саваги соскользнул со спины и вновь стал тонуть. И снова Ирука вытолкнул его на поверхность.
"Глупый саваги, почему ты хочешь умереть?"
"Если я не принесу себя в жертву богам, мои детёныши не родятся".
Ирука подумал, что у саваги странные и глупые верования, но он был терпим и уважал чужие обычаи, а потому ничего не сказал, а лишь о чём-то задумался.
"Не пытайся остановить меня," - сказал саваги. - "Хотя я благодарен тебе за доброту".
"Что ж, это твоё право. Но раз ты всё равно убьёшь себя, не мог бы ты сначала помочь мне?"
Саваги задумался, в самом деле, ничего страшного не случиться, если он утонет чуть позже.
Следующий день он отдыхал на спине ируки. А ирука рассказывал ему свою беду. В самом центре Большого Уми есть высокая скала, растущая прямо из воды, где живёт род ируки. Во время шторма ирука отстал от своих.
- Я никогда не был там, и не знаю пути. И не знаю, как смогу найти своих родичей, а вы саваги славитесь своим даром угадывать верное направление.
Саваги недолго размышлял, в самом деле, почему бы не помочь. Тем более, что ирука такой серебряный и прекрасный, что одно удовольствие находится рядом с ним! И, отдохнув, они отправились в путь.
Саваги, визжа, летел над морем, касаясь лапками воды, поднимая брызги, ирука плыл за ним, издавая удивительные трели. Когда саваги уставал, он садился ируке на спину. Охотились они тоже вместе. Ирука гнал из глубины рыбу, а саваги цепкими коготками подхватывал её, или громкими криками глушил. Когда к ируке приближались враги - большие рыбы или морские чудовища, саваги чувствовал опасность, и предупреждал своего друга, указывая путь к бегству. Саваги не любят других существ, только своих богов и духов, но сияющий на солнце ирука сам походил на доброго водяного духа, и саваги не мог насмотреться на него.
Так прошло много времени, может несколько недель, пока наконец, на горизонте остроглазый саваги не увидел огромную скалу: она действительно росла прямо из воды, и терялась в вышине.
Саваги радостно закричал и помчался вперёд, ирука быстро плыл за ним. У скалы, не боясь страшных волн, действительно жили множество сородичей ируки. Прекрасные создания приветсвовали своего потерявшегося молодого соплеменника и его необычного друга. Саваги уселся на скалистый уступ, наблюдая, как радуются ируки друг другу. Саваги так не радовались бы. И саваги загрустил.
Ирука, вынырнув, поблагодарил друга.
- Оставайся с нами! - сказал он ему. - Я полюбил тебя за время пути, ты стал мне другом. Здесь тебе рады. И ты можешь жить на скале, а еды в море полно, и мы будем помогать тебе охотиться!
Саваги очень хотел остаться, но вспомнил о своих детёнышах, что должны появиться на свет.
- Мои детёныши не родятся, если Большое Уми не получит жертву, - сказал он твёрдо. - Как же я буду жить, не оставив после себя ничего?
- Ах, мой друг. Какие же вы, саваги, странные, я буду плакать о тебе, - ответил ему ирука. - Прошу только, побудь со мной ещё день, а ночью ты убьёшь себя. Мне невыносимо будет видеть твою гибель.
Саваги согласился. И последний день провели они с серебряным ирукой в играх и охоте. Когда солнце село, и ируки отправились спать, саваги устроился на уступе. Теперь ему было тяжелее, чем месяц назад падать в море. Но ради своих детёнышей он был готов на всё. Саваги смотрел, как на небе появляются звёзды, отражаются в воде.
"Действительно Большое Уми - отражение неба", подумал он. И пока смотрел на звёзды, не заметил, как задремал.
Не ведал он, что его друг ирука, не спит, а плавает рядом со скалой и шепчет о чём-то богам Синкая.
Среди ночи саваги проснулся, сердечко его колотилось. Он едва не проспал! Скоро рассвет, и его друг не должен видеть гибели саваги! Саваги расправил крылья и смахнул со скалы к отражению неба. Он летел и летел, а волнующиеся мерцающие звёздочки всё не приближались, и скала всё не кончалась...
"Лети, мой любимый друг", - шептал ирука, - "Лети не в воды, лети в небо, к звёздам! Живи вечно!"
И саваги сам не заметил, как поднялся над скалой, над морем, так высоко, как никогда! Он всё летел к звёздам, и будет лететь вечно. Потому что боги взяли его на небо, и превратили в звёзды.
Так появилось на небе Синкая созвездие саваги, такое яркое, что видно даже в самые хмурые и облачные дни. По нему всегда сверяют направления мореходы, и путники, и прекрасные ируки, спасатели потерпевших кораблекрушение, кочуют по морю вслед за ним.