- Вечным Лесом сей лес зовется, - тем временем читал очередную лекцию по географии Всемир, - ибо не ведает он пор года. Зимой али весной, летом али осенью - вечно царит тут благодатная пора, что нечестивцы, эльфами прозванные, себе наколдовали. Во времена величия Китеж-града велись с ними дела торговые, они продукт из металла да камня ценят, сами же великие по дереву мастера, их луки сами цель били, стоило лишь тетиву натянуть. Но горды эльфы, и лишь своих законов слушают, иные им и вовсе неведомы. Даже сами князья в сердце леса их никогда допущены не были, и кто правит эльфами - неведомо, ибо от них всегда лишь Голос говорит, что правом с нами, людьми, общаться наделен, да волю эльфийскую являть. Эльфы - могучие чародеи, волшба их от самой земли идет, им травы подвластны, да кусты, да деревья, звери же - их меньшие братья. Богов истинных эльфы не чтят, своих богов имеют - Великие Деревья - коими и покланяются, почитая прародителями всего живого, хоть всякий ведает, что Сварог мир сотворил, а люди от Словена род свой держат...
- Классный был мужик, - пробормотал Олег, - пока не спился совсем...
- Нрав эльфов не дик, но своенравен - чужаков они не терпят, к тем, кто лесные законы преступил, жестоки, но путника, что на опушке заночевал, никогда не трогали. Языки им многие ведомы, слова их всегда мудры, сладки, как мед, и льются, как Днойра-река. Другой нечисти эльфы не терпят, в их леса ни домовым, ни полевым ходу нет, оборотней да вурдалаков без разговоров стрелами пронзают, за что в свое время простыми людьми светлыми заступниками от злых сил почитались. Когда же опустилось проклятье на земли, что темные с тех пор прозвались, бежали многие люди в Вечный Лес, на эльфийскую защиту надеясь - никого нечестивцы не пожалели! Всех изничтожили, да на опушке леса повесили, как знак - нет сюда больше людям хода, не званным особо, и с той поры не имел никто с ними дел больше. Но о чем ведомо - как и прежде живут они, ибо долгий срок жизни эльфам отмерян, а в стремлении своем время остановить, дабы завтра от вчера ничем не отличалось, нет эльфам в целом мире равных.
- Забавные создания, - согласился Олег, - этакие добровольные лесные отшельники с претензиями. Что же, придется им объяснить, что земля - общенародное достояние, акта о приватизации Вечного Леса эльфам никто не выдавал, печатями не заверял, так что и качать права они не могут. Объясним, Колян?
- А то! - согласился тот, хоть и не сильно врубился, что и кому предстоит объяснять.
Сами же эльфы себя являть не спешили. Зато вместо них вокруг машины образовалась целая толпа разной живности, от перепелов и белок до оленей и единорогов, сопровождающих машину параллельными курсами, внимательно за нею наблюдая.
- Глазами сих зверей эльфы зрят... - заметил очевидное Всемир.
- Зверей? - тут же встрепенулся Колян. - Каких зверей? Обана!!! Толян, тормози!!!!!
Но Толян и сам уже зверей заметил, да еще и никуда не прячущихся, совсем рядом, самых разнообразных - упустить такое заядлый охотник не мог. Удар по тормозам, да такой, что не пристегнувшихся Всемира с Любославом в передние сиденья впечатало, едва подушки безопасности не повыскакивали. И вот уже Толян с Коляном в позиции "стрельба стоя" ведут прицельный огонь на поражение, выбирая лишь самую ценную дичь. Только одно зверей и спасло - винтовки у наших героев были не автоматические, и перезаряжать их надо было слишком часто. Впрочем, помогло это не многим - отточенными до автоматизма движениями Колян открывал затвор, вставлял заранее заготовленную обойму с пятью патронами, выдавливал их вниз в магазинную коробку, опять закрывал затвор - все, перезарядка закончена, занимала не более полу секунды, и опять огонь на поражение... Выстрел, передернуть затвор, повторить пять раз, перезарядить, выстрел... Толян со своей новомодной финской винтовкой тоже не отставал. Звери, ошалевшие от такой наглости человеческой (за последние пару веков живущие с эльфами бок-о-бок животные забыли, что такое "охота" ), даже не сразу сообразили, что нужно срочно бежать, тем более приказ старших братьев-эльфов "быть рядом и наблюдать" боролся в их зверином сознании с инстинктом самосохранения.
За что и поплатились. Когда, наконец, звериная стая рассеялась и настало время собирать боевые трофеи, выяснилось, что Колян может похвастаться двумя белками (подбиты в глаз), зайцем, косулей, тремя перепелами, куропаткой, фазаном, пушистой лисичкой, диким котом и норкой, неизвестно как забредшей в этот лес. Улов Толяна был не столь обширный, но более экзотический - он, помимо излишне любопытного бобра, умудрился подстрелить двух ворон (по приколу), одного волка и самого настоящего единорога, молодого самца, чей рог ценился на вес алмазов, и передавался из поколения в поколение (именно так он достался Любомиру) как главное фамильное достояние.
- Теперь эльфы нас точно убьют... - тихо, что только Олег и расслышал, пробормотал Всемир.
- Не бекай, козленочком станешь, - отмахнулся вампир, - сам же говорил, что они и так не сильно дружелюбный народ. Зато теперь будут знать, что с нами лучше не связываться. Если голова дорога.
- Ты не понимаешь, Олег, теперь мы их кровные враги, и убить нас для них вопрос чести... - попытался еще немного поныть Древощит, но Олег подобные попытки богатыря пресекал в зародыше.
- Зубы сломают! И не таких обламывали, мне как-то вся Сицилия вендетту объявила, и ничего, побесились пару веков, и успокоились. И эти успокоятся.
Однако эльфы успокаиваться не собирались. О том, что в их Вечный Лес намечается вторжение незваных гостей, они знали уже давно, дозорные соколы не только над самим лесом патрулировали, а и все темные земли с Драконьим Хребтом в придачу обозревали. Разве что эльфы не сразу сообразили, что это именно к ним - ну выкатил из гномьих подземелий какой-то железный гроб на колесиках, так кто его знает, что еще подгорные карлы учудили. Может, это их новая автоматическая тележка для добычи руды, у себя уже истощили запасы, во и отправились темные земли покорять. Как известно, все темные мороки да наваждения лишь людям, пришлым в этот мир, страшны, коренные же обитатели ничего такого не боятся, и для них темные земли - лишь пустынная да никому не нужная полудохлая проплешина на поверхности земли. И в оазисе эльфы инцидент тоже упустили, тем вечером они как раз отмечали большой праздник - на Третьем Великом Древе набухла новая почка, и сами эльфы по этому поводу набухли забродившим цветным нектаром по самых розовых слонов и зеленых чертей. На гибель Хайта-Нагулта с рыцарями его уже многие внимание обратили, хотя опять же особой роли не придали - ну идут в темных землях местные разборки, так смертные "человеки" на то и "человеки", чтоб друг с другом постоянно по каким-то поводам разбираться, да убивать друг друга по мере своих скромных сил.
А вот когда гроб на колесиках до опушки Вечного Леса докатил - тогда да, тогда эльфийские набольшие не на шутку встревожились. Еще бы, с темными был старый уговор, те в лес соваться даже и не пробовали, альвов проклятых все равно не остановить, хотели бы - давно уже Вечный Лес под корень вырубили, других же народов тут сотни лет не наблюдалось. И вот, пожаловали - самые настоящие богатыри, четыре штуки, да еще и волхв в придачу, тоже не лыком шит, с богами на "эй, ты". Это для людей прошли "долгие века", для эльфов промелькнуло "пару жалких сотен лет", так что кто такие богатыри, и с чем их едят, лесные долгожители хорошо помнили. Вот и встревожились - ведь кто этих дикарей знает, может они рискнут под своды Вечного Леса зайти, где случайно травинку сломают, а то и с кустика ветку сорвут... Эльфы до сих пор не забыли, как к ним в лес ринулась толпа людей, вытоптав целую полянку настоящих цветов - пришлось их всех за такое страшное преступление жестоко казнить, дабы не повадно было. Известно ведь каждому эльфу, что лишь из уже умершего дерева можно мастерить, потому как в деревянных поделках второй жизнью растения живут, живое же убивать - тяжкий грех, смыть который можно только кровью...
А ночью вообще непонятно что началось. Сначала дежурный филин доложил, что к богатырям мчится целая стая масанов-убийц. Потом три ворона и мудрая сова наблюдали, как эти вампиры пошли в атаку и скончались в страшной агонии, это при том, что из богатырей никто даже не проснулся. Ближе к утру над вечным лесом, куда-то дальше, на запад, в Альвийскую Степь, трехголовый дракон пролетел, рассыпая проклятья, утром же к богатырям сам Соловей, князь темных земель, пожаловал. Так ему что-то сказали, и он до самого своего темного города бежал, в самую темную башню забрался, заперся, и сидит там безвылазно, дрожит от страха.
Эльфы, любители всего неизменного, конечно перепугались - столько происшествий сразу за одну ночь они уже давно не встречали, вот и отозвали дозоры лучников с границ леса, решив для начала за богатырями странными и их железным гробом понаблюдать, а уж потом решать, что, да как, да почему. Собрался эльфийский совет, куда лишь самые великие маги входят, постигшие глубочайших глубин мудрости природы, каждый эльф к своему тотемному зверю обратился, ведь известно, что каждая эльфийская семья своего покровителя в животном мире имеет. Ну и стали их глазами наблюдать за богатырями. И ужасаться. Те мало того, что старые законы презрели, деревьям не поклонившись да позволения войти не испросив, те вообще ехали себе вперед, будто не по Вечному Лесу, а по какой-то человеческой чащобе катаются! Наглость нечеловеческая, так только гномы, старые друзья-недруги, иногда себя позволяли вести, эльфы до глубины души возмутились. Когда же железный гроб остановился, оттуда выскочили богатыри и начали тотемных зверей убивать...
Шок - несколько не то слово. Ценители искусства меньше бы возмутились, если бы из картин Лувра и Эрмитажа какой-то бомж себе зимой костер соорудил бы. Евреи меньше бы возмутились, если бы арабы Стену Плача взорвали, а арабы - если бы евреи в ответ Черный Камень Кааба точечным ударом в Мекке превратили в каменную пыль. Саурон меньше бы возмутился нехорошим поступком Фродо, старуха-процентщица - Феди Раскольникова, даже Иисус Христос меньше бы возмутился поступком Иуды Искариота, чем эльфы поступком богатырей. Ворваться в эльфийский лес, для того, чтоб начать ОХОТУ... Само это слово резало эльфийский слух, "охотник" было самым страшным ругательством, они даже волков с лисами уговорили перейти на диету, питаясь упавшими фруктами, и тут такое...
Никто не сыпал на головы богатырей проклятья. Все равно любые слова, даже певучего эльфийского языка, тут совершенно излишни. И так понятно. Пришли враги. Лютые враги, принесшие с собой нарушение Гармонии, зло в чистом виде. Враги эльфов, враги Вечного Леса, враги Великих Деревьев, царственных деревьев. И по всему Вечному Лесу, от Великих Деревьев в центре до самых окраин, пронесся магический клич - эльфы собирали Полный Совет, который и должен был решить, как поступить с Врагами.
До этого Полный Совет не собирался уже более двух тысяч лет...
Но Колян с Толяном не знали, какого внимания был удостоен их визит. А знали бы, так не возгордились - они вообще люди не гордые. Их намного больше сейчас трофеи занимали, которые предстояло еще собрать, обработать, упаковать - не пропадать же добру. И так уже на сафари добычи набралось более чем достаточно, однако "добычи лишней не бывает", считали они, занимаясь сортировкой.
- На шапку, - решил Колян, откладывая в сторону две беличьи шкурки, - на шарф, - шкурку норки, - на рукава, - шкурку лисицы, - в гостиной прибью, - голову косули, - у камина будет стоять, - заячью шкурку. - А этих на ужин, - решил он, отдельно сложив выпотрошенных птиц.
Толяну было несколько сложнее. Волк и вороны вообще никому не нужны оказались, первый - старый и плешивый, ни чучело не сделать, ни на мясо не пустить. А вороны вообще случайно под обстрел попали, Толяну поприкалываться захотелось. Зато бобер был торжественно провозглашен будущим чучелом, с единорогом же возникли проблемы. Толян хотел как есть его голову в коридоре прибить, чтоб рог как вешалку для одежды использовать, Любослав же со Всемиром запротестовали, уверяя, что у рога найдется куча других, намного более полезных применений. Например, служить детектором яда - как известно, стоит только рогом единорога до отравленного питья дотронуться, оно моментально, каким бы ни было до этого, загустеет и почернеет.
- Крутой прикол! - обрадовался Толян, когда ему, наконец, сумели донести эту особенность кости. - Вовану подарю, он весь ... от радости!
- В натуре, Толян! - поддержал друга Колян. - А то че мы себе все барыжим, все равно с Вованом делиться придется, такчку-то мы его взяли...
Рог был отпилен, а никому уже не нужный единорог отброшен в сторону. "Все равно его мясо ядовитое", - как заметил Любослав.
Лес тем временем как будто вымер. Ни птицы не пели, ни звери не шебуршали в ветвях. Даже ветер затих, и кроны огромных деревьев беззвучно пронзали небеса. Вообще же ехать по Вечному Лесу было с одной стороны легко, с другой - сложно. Сложно, потому что огромные стволы деревьев-великанов даже не думали уступать "Вепрю" дорогу, и их приходилось объезжать, потому как на таран даже карьерный самосвал такой десятиметровый ствол не одолеет. А легко, потому что тень от сплошных крон деревьев закрывала всю землю, так что никакой молодой поросли тут не было, никаких кустов или буреломов, а лишь огромные стволы, между которыми можно спокойно лавировать по мягкой траве. Правда, при этом ехать приходилось медленно, километров сорок в час, да еще и не по прямой, а зигзагами, да еще и не видя солнца, не имея рабочего компаса. Если бы не врожденное чутье вампира с идеальным чувством направления - были бы все шансы заблудиться.
Чем глубже в лес, тем деревья вокруг становились выше и толще. Сосновые, росшие у окраин, работавшие естественной защитой Вечного Леса от всяких там холодных ветров да прочей непогоды, сменились лиственными, самых загадочных видов и расцветок. Коричнево-черные стволы деревьев с зелеными листьями, конечно, тут тоже были представлены, но помимо них встречались еще самые загадочные комбинации, вплоть до темно-синих стволов с нежно-розовыми листками на ветвях, каждая из которых дала бы фору любому земному столетнему дубу. Ценители гармонии и красоты эльфы вообще свой дом изнутри разукрасили так, что любой глаз обрадуется.
Описывать эльфийские красоты - дело неблагодарное. Недаром ведь придумали люди сочетания "красота неописуемая", так и в Вечном Лесу - кто видел (т.е. сами эльфы плюс Олег и компания) - тому повезло, а кто нет - тому все равно слова про "величие природы" ничего не скажут, невольно в воображении какие-то жалкие африканские баобабы да американские прибрежные секвои вылезают, хоть между ними и истинными деревьями эльфийского леса ничего общего нет. А потому и пробовать не стоит. Красиво - и хватит, тем более все равно никто в машине особо впечатлен не был. У Коляна с Толяном особое понимание красоты ("Слышь, Олег, мы Вовану на годовщину его первой отсидки конкретно его портрет работы Пикассы подарили, там в натуре так и написано было - Пикасс!"), другим не доступное, Всемира тревожные мысли одолевали, не до созерцания лесных красот, Любослав кроме своих богов и знать ничего не хотел, а Олег и не такого в своей жизни навидался, его ничем уже не удивить. Так что, пока эльфы на своем Совете думу думают, послушаем, что еще интересного наши герои рассказывают...
- ...мы с Толяном, - рассказывал Колян, - пацаны конкретные, сначала не шарили, че Вован от нас хочет. Ну, типа, чтоб без всяких там малиновых пиджаков и штанов спортивных, типа реально так уже не круто ходить. Не, ну мы не врубались, че за наезды, типа надо с этими, галстуками, че с ними делать. Вовану-то просто, он же у нас по жизни в законе, за мокруху полный срок хлебал, его на зоне последняя шавка уважает, ему в любом прикиде круто, а мы с Толяном не знали, че с этими галстуками делать. Типа на шею затянуть, удавку мы можем, а чтоб галстук, тут конкретно не фурычили. И тут полный абзац! К Вовану его эти, деловые партнеры пожаловали, ну Макс Коротышка, он уже тогда олигофреном был! Ну, типу, у которого бабла завались, а эти, губернаторы, перед ним лезгинку танцевали! Он, типа, Вована хотел к себе взять, тоже в олигофрены, а Вован нас с собой на переговоры зовет, и говорит - без галстуков придете - урою! А Вован уроет, тут он за базар в ответе! Ну мы труханули, че делать - без дупля, а тут типа шалава одна, секретутка Вована, подходит, задом крутить начинает. Типа, говорит, хотите, мальчики, я на вас работать буду? Толкует нам ситуевину, типа Вовану она надоела, а при бабле бабе быть понравилось, вот и хочет нашим с Толяном этим, как там его...
- Имиджмейкером, - помог другу Толян.
- Во-во, этим самым, имижмейером работать! Типа она из нас реально крутых делает, которые при галстуках, а мы ей за это нормальные бабки гоним... Ну мы с Толяном туда, сюда - делать нечего, не согласимся - Вован в натуре уроет, мазы не будет, согласились. Настрочили Вовану помеловку, так-то и так-то, типа Вован - мы твою секретутку в имижмейеры забрали. И только она на нас этот самый имиж начала наводить, как тут, прикинь, Олег, жена Вована в офис заскакивает! Кричит, типа я про тебя все, лахудра, знаю, ты типа моего мужа охмуряешь, ща я тебе покажу... Ну мы с Толяном сразу врубились, говорим, типа че, это наш имижмейер, мы ж пацаны конкретные, мы своих не закладываем! Ну жена извинилась, прикинь, мол, ей накатали, типа Вован шашни со своей секретуткой крутит, а это не секретутка вовсе оказалось. Свалила типа, а эта на нас рубашки одевает, ты прикинь, мы в натуре не дуплили, что галстук на майку не катит! Ну тут Вован заваливает, козу делает, типа опа, пацаны, Макс уже тут, встречайте! Мы и встретили! По полной! Как культурные люди, никакой водяры, только виски с шампанским! Реальные такие, Макс Коротышка Вовану прямо сказал: "Ну, Вован, если у тебя шестеры такие, то с тобой можно дело иметь!" Взял его к себе в олигофрены, после этого дела в натуре в гору пошли! А как Вован про жену свою прознал, ваще нас с Толяном чуть не расцеловал, в долю звал, имижмейеру нашему зарплату назначил! Она у нас года два работала, а потом как-то пришла, и базарит: "пацаны, прощайте, с вами было прикольно работать, я замуж выхожу". И знаешь, за кого вышла? За Макса Коротышку, прикинь! Теперь она не шалава, а реальная леди, по телеку крутили, как она с Максом на каком-то балу венецианском вертелась! И Вована жена с ней теперь лучшие подружки, вместе в бутиках бабло спускают! Реальная история!
Примерно о том же и Всемир рассказывал.
- ...когда же старый князь скончался, собрались его дети, дабы отчий завет услышать, кого он на княжение оставил. А было среди них двое - Владимир, средний сын, что за свои подвиги боевые да бесстрашие в сражениях Волком прозван был, да другой Владимир, младший сын, что дальние пути любил, за что и был Дорожным прозван. Был еще старший сын, Борислав, но он еще в юных годах от мирской суеты отошел, в волхвы подался, отшельники, про Борислава Мудрого, что хоть и молод, да на все вопросы ответы знает, слава по всему китежградскому княжеству ходила. Он еще при старом князе сказал: "отец, не нужна мне власть, в познании счастье мое, братьям моим княжий двор оставь". Но когда завет отцовский читать должны были, и он тоже пожаловал. Так и собрались три княжича - Борислав Мудрый, Владимир Волк и Владимир Дорожный. За первым волхвы пошли, и народа сила немалая, вроде и не за княжение воевать, а с оглоблями в руках, так, мало ли куда ветры Стрибога подуют. За вторым - добрая дружина дорожная, что с ним немало путей исколесила, "волчатами" их в народе прозвали, и великая честь была средь волчат оказаться. За третьим же, младшим сыном, двор княжеский пошел, писчие люди да службы тайные, что делами всеми ведали до той поры, ибо не в силах князь один все своим оком обозреть. Я тогда в дружине служил, собрал нас всех Храбр Турыч, воевода княжий, и слово молвил. Говорил он, что, дабы смуту избежать великую, мы, дружина, должны будем тому княжичу поклониться, кому на княжие воля богов будет. Даже если у кого и промелькнет предательская мысль, что недостойный княжить сел. Ибо дружина присягу не только князю, но и всему китежградскому княжеству приносит, и некому, окромя нас, коли смута будет, ее пресечь.
- Когда же настал час волю почившего князя огласить, - сглотнув, продолжил Древощит, - вышла вперед супруга его, что княжичам матерью приходилась родной, и молвит своим детям: "батюшка ваш волю свою пред смертью не стал оглашать, ибо не готовы вы еще, не пришла к вам еще мудрость княжеская, и пока между собой не решите вы, кто достойней прочих, никому из вас князем не быть! А пока вы решаете, править именем супруга своего я буду!" Так она сказала, и никто не знал, что делать - ни волхвы, что за Бореславом Мудрым пришли, ни воины, что за Владимиром Волком, ни серые писари да тайные служаки, что за Владимиром Дорожным были. И мы не знали, и даже Храбр Турыч, воевода княжеский, что Борислава да обоих Владимиров с детства нянчил, дядей им был родным. Супругу старого князя хоть и любили мы все, да не положено женщине княжить, отродясь в истории не бывало такого1!
(1. Память о княгине Ольге, наверно, в этом мире стерлась из памяти народной.)
- Не было, - подтвердил Олег2.
(2. Согласно одной из теорий, княгиня Ольга - вымышленный исторический персонаж.)
- Поднялся ропот, каждый свое твердил, никто другого не слушал. И не миновать бы великой беде, кабы не Янка-ключница. Она подходит ко мне, любы мы той поры друг другу были, и говорит: "Всемир, выручай, ведаю я, что делать надобно, да не ведаю, как слово свое донести!" И рассказала мне, что задумала. Янка-ключница умна была, как не женщина, слухи шли в народе, что даже с нечистью она ведалась, но я то знаю, не бывало подобного, наговоры то все были. Но Янку не послушали бы, и тогда взял я грех на душу, перед Сварожичем ответ держать - подошел к воеводе, Храбру Турычу, и слово держал - так мол, и этак, коли мы не свершим того и этого, быть беде великой. Рассказал я, что Янка предложила, но про нее ни словом не обмолвился, себе мысль здравую приписал. Ну да понял Храбр Турыч, улыбнулся мне, по-отечески, вышел вперед, и, дабы имя мое перед Янкой не позорить, так слово держал, будто его это правда была. Предложил же он княжичам молодым не в бою судьбу свою решать, ибо кто на брата руку поднимет - того род до третьего колена проклят будет. И не на слепой жребий уповать, ибо жребием, как известно, боги правят, а из трех братьев лишь один, Борислав, с богами дружен был. И не долгими советами решать, ибо нужен Китеж-граду настоящий князь, дабы он всеми правил, а не от его имени власть вершилась. И, наконец, не нарушить завет батюшки, не обидеть матушку, а поступить по другому. Князю, как всем ведомо, не волхвом быть предстоит, не воином и не дорожным человеком, а всем сразу, а потому кто из братьев лучше себя в чужих делах покажет - тому и князю достойному быть. Судить же должны сами братья, ибо кто другой, кроме них, истинно брата в своем деле оценить сможет? Потому должны княжичи три испытания пройти. Ну, обрадовался Бореслав, и Владимиры обрадовались. Согласились, начали испытания.
- Первым в деле волховском испытания проходили. Бореслав судил. Сначала Владимир Волк вышел, богатырь, при оружии, в доспехах. Подошел к идолу Сварожича, кланяется - слова молвит, да наши, простые, как в дружине к воеводе обращаются. Молчит палящий, ибо не так с богами обходиться положено, а Бореслав радуется, видит, что не совладать среднему брату с волховским ремеслом. Тогда Владимир Дорожный вышел, как был, в пыли, что на пути осела. И пал он перед идолом на колени, как не княжич, а смерд какой, и взмолился, проникновенно, от всей души, что люди прослезились, а боги в ответ на мольбы радугу над Владимиром явили, да не простую, семицветную, а восьмицветную княжескую! Признал Бореслав Мудрый Владимира младшего за равного себе в деле волховском, и все признали.
- Вторым в деле боевом княжичи долю решали, Владимир Волк судил, что сам был знатным воином, и на мечах с ним сам Храбр Турыч сравниться не мог. Тут все просто было - стали Борислав и Владимир друг друга напротив, мечи достали, да не острые боевые, а деревянные, коими дружинников учат. И биться начали. Силен был Борислав, в уединении своем не только дух, но и тело закалял он. Мощны были удары его меча, да достать Владимира не могли они. Младший княжич хоть ростом и не удался, ловок был, яко ласка лесная, что с дворов птицу ворует. Волчком Владимир вертелся, и сколько не бил Бореслав - все мимо попадали. Когда же устал старший брат, Владимир его меч своим поддел, да так и оставил без оружие, и победил, и княжича не унизил, вред нанеся. Признал тогда Владимир Волк брата своего младшего за равного, сказал, что и сам бы с ним совладать не смог бы, и все признали.
- Перед третьим же испытанием вышел Владимир Дорожный перед братьями, и сказал: "я в дорогах долго пробыл, и как княжий сын, и как простой путник княжество наше обходил, немало повидать довелось, да не всегда все легко давалось. Многому меня путь научил, и дам я вам вот такое испытание - видите, на ветке старой гнездо, а в нем птица сидит, и три яйца у нее. Покажите же, братья, что ловки вы, и мудры - достаньте по яйцу так, чтоб птица и не заметила!" Заголосили тогда Бореслав и Владимир, мол, не честен их брат, такое предложил, что никому не по силам, тогда же спросил Владимир: "а если я это сделаю, признаете ли вы братья, что и в этом я лучше вас?" "Признаем", - ответил Борислав, и Владимир Волк тоже сказал: "признаем". Зашел тогда Владимир в терем, а когда вышел - была у него горсть зерен в руке. Залез он с ней на дерево, подобрался ко гнезду, птица трепетать начала, но не летит никуда. Насыпал тогда княжич перед ней зерен, а сам снизу на ветке повис. Птица дурная, как зерна увидела, так сразу из гнезда выпрыгнула, и клевать их стала - а княжич, за ветку держась, до гнезда добрался, ухватил одно яйцо, и спрыгнул. Птица зерна поклевала, села дальше яйца высиживать, да так и не поняла, что на одно их меньше стало. Братья же, старший и средний, меньшему поклонились, и сказали: "ты, брат, во всем лучше нас, тебе и княжить". И волхвы то же сказали, и волчата, и даже матушка прослезилась, к сыну своему, меньшему, подошла, обняла, на княжение благословила. Так и стал Владимир, с той поры Великим прозванный, править. Воеводой после Храбра Турыча брата своего, Владимира Волка пригласив, и волховскими делами при дворе другой брат, Борислав Мудрый, заправляет. Всем место нашлось, никого наш князь не обидел, никого без милости своей не оставил...
Как и в предыдущих двух случаях, рассказ Олега был посвящен глубокой философской проблеме роли женщины в истории.
- ...я из-за Зинки своей тогда в такую историю чуть не вляпался... Приходит она с работы как-то вечером, у нее своя фирма, "Z. Lobnaja Inc.", крупнейшая в восточной и центральной Европе корпорация по оказанию разных магических услуг. И нет, чтоб, как всегда, ужин мне приготовить, позаботиться о супруге дорогом. Заявляет: "Олег, сегодня Вальпургиева ночь, общий слет всех ведьм на Лысой горе, председательствую я, ты приглашен как почетный гость, собирайся, через десять минут вылетаем" . Ну я думаю - вот дела! У нас же ведь всегда был уговор, работу в дела семейные не вмешивать, я ее шабашы стороной обходил, она мне тоже никогда не мешала. И тут вдруг такое предложение, да еще и столь категорично сказано - мог бы, конечно, и отказаться, но самому интересно стало. Тем более Зинка оргию большую обещала, где будет много-много молодых красивых ведьм, а из мужиков я один... Как откажешься, когда родная жена такое предлагает? Согласился слетать. Даже парадный костюм одел - майку с джинсами, я же не ведьмак какой, голым на шабашы летать. Это Зинке по должности положено, у них, ведьм, вообще какие-то заскоки на одежде, то сними, то одень, как будто кофта с брюками колдовать мешают. Нет же, "единение с природой" подавай. Впрочем, ей виднее. Ну и полетели мы на Лысую гору. Дело еще вечером было, народа на улицах полно, хорошо хоть вверх мало кто смотрит, все больше о земном беспокоятся. Прилетели, смотрим - а на горе никого нет. Если, конечно, парочки влюбленные не считать, те уже все кусты заняли, намусорив перед этим. Бутылки повсюду, пакетики разорванные... Ну, нам с Зинкой не привыкать - я упырем обернулся, завыл, она страха чародейского добавила - и бежали все с горы, ширинки на ходу застегивая да в шнурках путаясь... Освободили место. Сидим, ждем, а никто не летит. Я уже волноваться начал, всю ночь на горе сиднем сидеть я не записывался, а Зинка успокаивает - мол, подожди, это раньше ведьмы полночь встречали, сейчас времена другие, с изобретением электричества не только у обычных людей, а и у ведьм суточный ритм сдвинулся. Теперь у них шабашы в три, четыре ночи. И смотрит сама на меня, только Зинка так и может. Нежными-нежными глазами. Ну я, как дурак, и поверил. Не заподозрил ничего. Сижу, жду, сам не зная, чего именно. И тут вдруг Лысая гора как вспыхнула! Повсюду костры, да не простые, и даже не в пентаграмму сложенные. О том, что на меня всякие "фигурки" не действуют, уже давно все уяснили. В кострах какой-то дурманный состав был добавлен, сбор из всяких редких трав, где цветок папоротника - самый часто встречаемый компонент. И весь дым на меня, чувствую - мозги туманиться начинают, я к Зинке - а она только смеется. "Вот тебе, кровосос, за серенады у окна и твои черные розы!", - кричит, и прочь убегает. А со всех сторон ведьмы голые, под землей они, заразы, все это время прятались, без магии всякой, выжидали, внимание мое отвлекали. И кружат, и кружат! А я в центре, как дурак, стою, голова кругом идет, ничего не соображаю, обратиться никем не могу, воздух не держит. А ведьм пляшут, смеются, и Зинка моя среди них, нутром чую, а кто именно - не вижу, голова кружится, все троится в глазах. Зинка у меня хоть и баба знатная, на голову выше и шире раза в два, да когда голова пьяная, все ведьмы, особенно голые, на одно лицо. Крутят свой хоровод, на меня смотрят, и песенки свои ведьмовские запевают.
- Ой, вампир, ой, вампир,
Кругом кружится весь мир!
Эх, кружись-кружись головка,
Право-лево, хватко-ловко!
Ой найди себе по вкусу
Ведьму милу для укусу,
Поцелуй да приласкай,
Ну же, ты, вампир, давай!
- И смеются все, смеются. Обидная ситуация - что бы не сделал, все равно в дураках окажешься. Хоть на месте до утра будешь стоять, хоть за ведьмами погонишься - да куда за ними гнаться, с затуманенной головой... Выставила меня Зинка на посмешище, отомстила за то, как я за ней в свое время ухаживал... Ну да не на того напали. Хотели ведьмы надо мной пошутить, да позабыли, с кем дело имеют. Мог бы я, конечно, к праху земному обратиться, этого умения никакими дурманами не отнять, поднялись бы все, кто когда-либо под Киевом сгинул, стали бы на защиту... Ну да Зинка не простила такого бы мне никогда. Она же пошутить хотела, а прах шуток не знает, те, кто силой с того света вырван, убивать только и умеют. Да и жалко ведьмочек, у меня голова хоть и пьяная была, да их стройные фигурки даже сквозь туман ни с чем не перепутаешь. Решил я сам над ними пошутить. Хорошо, что в свое время довелось с кельтскими друидами пообщаться, теми самыми, что Стоунхэдж построили. Многому они меня научили, а среди прочего одному простому, но интересному колдовству, как раз на этот случай. Настолько простому, что даже произносить ничего не надо, все равно я уже лясы не вязал. Ну я и колданул - и каждой ведьме, что хоровод водила, вдруг показалось, что злой вампир очнулся, и почему-то именно за ней бросился, с горящими глазами и текущей с клыков слюной... Завизжали, бросились кто куда, немало пьяных мужиков в ту ночь навсегда пить зареклось, когда перед ними тучи голых ведьм по воздуху пролетело... Одна только ведьма и осталась, Зинка моя - она и не к такому привыкла, ее уже ничем не испугать. Расстроилась она, конечно, что не удалось меня проучить, ну да ничего, посидели мы рядом до утра, на звезды посмотрели, о жизни поговорили, она такие шутки больше зареклась устраивать, а я, так уж и быть, согласился ее простить и не обижаться больше... А шабаш, можно сказать, на славу удался!
Толян ничего не рассказывал - он за рулем, водителя в лесу не стоит отвлекать, ну и Любослав, по старой привычке, промолчал. На этот раз потому, что за последние пол века так и не смог припомнить ни одного жизненного эпизода, в котором прямо ли, или косвенно, сыграла бы роль хоть какая-нибудь женщина.
В глубине же Вечного Леса эльфы тем временем своими тайными тропами уже на совет большой собрались, и стали мудростью меряться. Каждый вариант позаковыристее, как с богатырями разобраться, предлагает, других не слушает, гомон страшный стоит. Перекричать никто никого не пытается, все же эльфы - вежливый и культурный народ. А потому и уловить хоть одну, здравую или не очень, мысль в царящем на совете бедламе было невозможно. Пока дело в свои руки не взяла JasminelFastidiousel, Вечная Королева эльфов Вечного Леса, та самая, чей облик был столь прекрасен, что лицезреть его смертные не имели права.
- Silancel! - очень громко произнесла она. - Ai wilspekel!
("тишина, я буду говорить")
Эльфы слушались свою королеву, все же Jasminel, хоть по ее облику и не скажешь, была самой древней и самой мудрой среди ныне живущих эльфов, и сама эта мудрость была в преданиях столь древних, что о них уже почти успели позабыть. Раз она начала говорить, значит уже все решила, и совет был сущей формальностью, чтоб утвердить уже принятое королевой решение.
И действительно. Jasminel говорила лишь мудрые слова. О том, что страшное зло богатырей надо остановить любой ценой, но жизнь эльфов Вечного Леса - слишком великая цена даже для этого. О том, что, дабы избежать катастрофических последствий, надо отказаться от нерушимых устоев, ибо иначе будут нарушен еще более нерушимый уклад жизни всего леса. Она говорила о том, что сражать врага надо руками другого врага, даже если ради этого менее страшного врага стоит допустить туда, куда он никогда не допускался... Все это, стандартное для эльфов, словоблудие было завуалировано в такую паутину словес, что кафедра эльфийской филологии в десяти докторских диссертациях не распутает. Только одна Jasminel и умела нести подобную чепуху, представляя ее как некие божественные откровения, и все ее слушали, затаив дыхание. Наконец, в самом конце, прозвучало и конкретное предложение - использовать против богатырей другие силы, например того же лешего с востока, с которым у эльфов были старые, достаточно нейтральные, отношения.
Предложение было встречено всеобщим одобрением и ликованием - обычно медлительные эльфы тут же на скорую руку состряпали заклинание вызова (увы, работает только на нечисти, на людях - никак), и через пять минут посреди поляны стоял недоумевающий дедок, в кору одет, лозой подпоясан, два желудя глаз из стороны в сторону так и бегают.
- Кого хочу закручу-заверчу! Чего от стар человека надобно, убрано да прибрано, путано-заплутано? - насупив брови, постарался скрыть свою растерянность от резкой смены декораций Леса-Лиховища владыка.
- Yo havel tohalpel u strongond et teribel anami defetel! - приказала лешему королева.
("ты должен помочь нам одолеть могучего и ужасного врага")
- Врага в лесу на тот свет унесу! Закружу, заверчу, навсегда проучу! Пожалеет вражина странная, что в лес полезла незваная! Говори, Королева лесная, что за вражина надоедает такая?
- Wachel, an nospekel qi noseel!
("смотри, и не говори, что не видел")
Мановение рук, и посреди поляны, служившей эльфом местом для советов, прямо в воздухе возникла 3D голографическая картинка, записанная по памяти наблюдавшего за богатырями в железном гробу сокола. Запись была сделана прошлым вечером, на привале, где еще не было дохлых вампиров, зато можно было пронаблюдать во всей красе, как настоящие богатыри пировать умеют. Брага в богатырей лилась чарками, пили и не хмелели, разве что рты беззвучно открывались, а так наваждение эльфийское и не отличить от реальности. Эльфы за своими врагами с интересом наблюдали, не все же их до этого видели, лишь пару десятков, кому это по должности положено. Потому и не заметили, как леший в лице изменился - ивовые ветки на голове дыбом встали, желуди глаз из орбит выросли, кора вся посерела, сучки во рту стучат, друг на друга не попадают. Леший, он ведь как сам лес бессмертен, топором всего не извести, а вот бензопилой - это пожалуйста, за милую душу, вот и перепугался, бедняга.
- Страшно страшен лютый враг, его не одолеть никак! - запричитал деревянный дедок, бросаясь на колени перед королевой эльфов, как только наваждение закончилось. - Не губи меня, молю! Все иное сотворю! Королева, ты прости, чтоб мне в землю прорасти - силы сих богатырей в целом мире нет сильней! Лесом-Лиховищем клянусь. Ох, боюсь я их, боюсь...
- Getrond awael! - скомандовала королева, в один миг понявшая, что ничего более толкового от Лешего она не добьется, лишь время зря свое потратит.
("убирайся прочь")
В один миг заклинание выбросило лешего назад, в Лес-Лиховище, а Jasminel выступила с новой речью, где она объясняла, что все так и было задумано, что вызов лешего был нужен лишь для того, чтоб показать эльфам, с какой страшной силой они столкнулись, и вообще она имела ввиду нечто совершенно другое. А именно она хотела водяного вызвать, потому что все знают - если от лешего еще можно отбиться, то водяной кого хочешь под воду утянет. А уж за речкой не станет, как раз посреди Вечного Леса текла хоть и не широкая, но очень глубокая река, которую не обойти никак. Эльфы, конечно, лишь кивали - им было очевидно, что королева мудра, и действительно, только водяной им поможет, а потому... Волшебный круг, магические пассы, слова чародейского заклинания, и посреди поляны появляется илистая коряга, созерцающая окружающих ее эльфов с характерным выражением "ну и че вам от меня надо?".
- Ef yo wouront homel returel, yo musond halpel u teribel et strongond anami defetel! - не стала особо разнообразить свой приказ королева, сразу взяв быка за рока.
("если хочешь вернуться домой, ты обязан помочь нам одолеть могучего и ужасного врага")
Однако водяной даже и не думал реагировать - смотрел себе на королеву своими огромными немигающими глазищами, и молчал. Эльфы уже перешептываться начали, они такой наглости от жалкого водяного не могли представить, но недаром Jasminel была королевой - она быстро оценила ситуацию, и спросила:
- Wy yo keprond silancel, rediskel?
("ты чего молчишь, грубое эльфийское ругательство, дословно переводящееся как "выросший в земле красный корнеплод")
- А чего говорить, что за враг у тебя, королева, я знаю, но помогать тебе не буду. И никто из нашего рода не будет, потому что мы слово дали ему не вредить. А угроз твоих я не боюсь, хоть над лесом вашим власти у нас, водяных, нет, а вот реки в нашей власти, обидишь - все ручьи, твой лес питающие, перекроем, сама будешь пощады просить. Так что ты не дури, королева, враждовать с тобой не с руки, а лучше мой совет послушай. Если проблем не хочешь, богатырей, что в твой лес заехали, не трогай. Они дальше поедут, а решишь враждовать с ними - быть тебе великой беде.
Сказал, и замолк, как будто воды в рот набрал. И так и не пошевельнулся, коряга корягой, даже эльфам, умеющим жизнь в камне видеть, вглядываться приходилось, чтоб в водяном не кусок гнилого дерева, а владыку речного признать.
- Getrond awael! - приказала королева, и, как и леший, водяной бесследно исчез.
Однако и на этот раз королева выкрутилась - она рассказала, что на самом деле олицетворяющие силы природы леший и водяной и не могли помочь, а она на самом деле хотела совместить приятное с полезным, позвав сюда старых друзей-врагов эльфов, подгорных карлов или гномов. Приятное - что руками коротышек богатырей устранить, те вообще в драку всегда готовы броситься с топором наперевес, шансов с "человеками" силой да удалью померяться не упустят. Полезное - что давно уже пора забыть старую вражду, ибо в новые времена эльфы с гномами должны стать по одну сторону баррикад, против обнаглевших людей и прочей гадости. И эльфы кивали - да, да, королева, это мудрый и верный шаг... Какой-то советник начал было шептать Jasminel, что если богатыри через Драконий Хребет перебрались, значит уже как минимум раз гномам их не удалось остановить, но королева лишь отмахнулась - у нее выхода не было. Или признать, что ее идея была неверной, или до последнего "призывать" разные силы, в надежде, что хоть одна из них согласится безвозмездно помочь.
Новая порция чародейства, и посреди полянки стоит коротышка, типичный гном, разве что без бороды, зато просто с шикарными усами, казаки обзавидуются. Объяснила ему королева ситуацию с врагами, показала трехмерную анимацию, а гном все стоит, задумчивый, затылок чешет. И выдает, наконец, в стандартной для гномов манере:
("я бы тебе с радостью помог красивая безбородая эльфийская женщина но не могу, потому что у нас гномов своя беда завелась проснулась старая подгорная называется Дракон. нам бы с ним бы справиться но не выходит он ничего не боится только богатырей. а потому если только одни лишь одолеть Дракона богатыри шансы имеют помогать тебе с нашими невольными друзьями союзниками воевать мы не будем")
Одно королеву радовало - много поколений прошло с тех пор, как эльфы и гномы понимали язык друг друга (гномы эльфийский так и не забыли, а вот эльфы считали ниже своего достоинства бормотание подгорных карлов понимать), а потому почти никто из подданных не понял, в какой именно форме гном отказался помогать. Поняли бы - сильно бы огорчились, потому как выходило, что единственным "союзником" в борьбе с богатырями оставался треглавый Горыныч, а эльфы бы скорее своих богов, Великие Деревья, порубили, чем добровольно себе в гости Горыныча позвали. Ну или, конечно, западные альвы, те с радостью помогут, вот только платой потом половину Вечного Леса отдать придется.
Отправила Jasminel гнома восвояси, и задумалась, что дальше делать.
С одной стороны ее план полностью провалился, с другой стороны эльфы не должны усомниться, что Jasminel есть мудрейшая из своего народа. Можно еще кого-то вызвать, немало по миру разбросано сил дальних и древних, молодых и начисто забытых. Вот только с каждым новым вызовом, безуспешным, так как королева уже чувствовала, что никто не согласится с богатырями воевать, будет все сложнее объяснять, что так и было задумано. Оставалось три выхода. Позвать альвов. Решение верное, цена слишком велика. Обратиться к загадочному Черному Магу, про которого королева много слышала, но абсолютно ничего не знала. Или же воевать с богатырями самим, стрелой и магией, рискнув эльфийскими жизнями, но зато не привлекая никаких чуждых сил. Как ни прискорбно было королеве сознавать, но третий вариант был оптимальным. Оставалось лишь...
А через секунду по щеке властительницы Вечного Леса прокатилась... самая настоящая слеза! Всего лишь одна, ничего не значащая слезинка, но это чудо поразила эльфов больше, чем если бы олень закукарекал. Потому что всем эльфам известно - королева JasminelFastidiousel не плачет никогда.
- Waha hapanel, yo majastel? - в тревоге спросил у Ее Величества Bearond Shtainel, величайший маг, в чародействе с которым даже королева не могла тягаться.
("что с вами, ваше величество?")
- Avritangel es hoplesel, wa nainont defetel damnet epiherond! - ответила королева с такой горечью в голосе, что даже самым черствым эльфам стало очевидно - она боролась до последнего, сделала все, что могла, и теперь единственный оставшийся шанс - им самим пойти, и своими стрелами доказать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин!
("это все бесполезно, нам никогда не одолеть этих проклятых героев")
- Wa wal ganel trictorond! - в один голос заверили королеву эльфы!
("мы их победим")
Эльфы дружными рядами растворились среди деревьев, отправившись показывать богатырям, что они в Вечном Лесу лишние.
А богатыри, по крайней мере трое из них, были тем временем уверенны в обратном. В смысле Колян с Толяном считали, что раз у них оружие, то они охотники, значит им тут самое место, Олег же вообще не признавал права частной собственности на землю, убежденный в своем праве пребывать там, где он захочет. И, как ни странно, когда зашла речь о привале, Любослав их тоже поддержал. Всемир всеми силами убеждал, что надо как можно скорее это проклятое место покинуть, по возможности не выходя из машины, волхв же заявил, что лишнюю возможность принести свет истинной веры на эту еретическую землю упускать нельзя.
Так что когда веселая компания остановилась на привал, все быстро разошлись по своим делам. Жаровник - молиться, Всемир - от страха дрожать (хоть богатырю это по должности и не положено), Олег - наслаждаться жизнью, созерцая бесконечность и ища смысл жизни в шелесте крон деревьев, Колян же с Толяном, вошедшие в азарт, отправились дальше охотиться. Каждому из них казалось, что в прошлый раз другому больше повезло с трофеями, вот и пошли наверстывать упущенное...
- Олег, - обратился Всемир, когда охотники удалились, - неужели тебе совсем не страшно? Мы в Вечном Лесу, даже я чувствую повсюду нити эльфийского чародейства, они могут напасть на нас в любой момент, и мы даже ничего не заметим, их стрелы быстры, точны, беззвучны и пропитаны ядом...
- Индейцы! - заметил Олег, жуя травинку.
- Кто-кто? - не понял Всемир.
- Да это я так, о своем, девичьем. Вспомнились одни, тоже голые по лесам бегали, отравленные стрелы метали. Чингачгуки. Тоже прятались, не углядишь, с любым пейзажем сливались. Страшные враги...
- И? - все еще не понимал Всемир.
- И ничего. Были, и не стало. Сотни таких, как Толян с Коляном, хватило, чтоб их всех подчистую извести. Правда, там еще Кортес был, редкий отморозок, бандит, каких только поискать надо. Ну да ничего. Наши богатыри тоже не лыком шиты. Жалко мне их...
- Богатырей? - Всемир через слово понимал, что Олег ему пытался сказать.
- Эльфов. - уточнил Олег, и замолчал. Через минут пять добавил. - Да не дрожи ты так. Нервируешь. Бери с Любослава пример. Когда с ним его боги, никто человеку не страшен. А за эльфов не беспокойся. Если хочешь, в машине посиди, у нее стекла пуленепробиваемые, в упор из композитного лука не поцарапаешь. А я тут подремлю...
Древощит, хоть и богатырь, но умному совету последовал, закрылся в машине и уже там дрожал дальше.
Колян с Толяном тем временем изображали непонятно кого, напялив "камуфляж", перебираясь короткими перебежками от дерева к дереву. Больше всего это напоминало две новогодние елки, вместо игрушек увешанные золотыми цепями. В понимании охотников-любителей, обвязавшись ветками и замазав лицо грязью, они должны стать для зверей совершенно незаметными, тем самым подманив поближе и не вспугнув раньше срока. При этом прятать обвившие шею золотые цепи, объект гордости и символ финансового благополучия, было выше их понимания.
- Слышь, Толян, - вдруг, ни с того, ни с сего, спросил Колян, - я че-то в последнее время не врубаюсь. Вроде все круто, конкретно тащит, но типа того, че-то тут не так. Эти, бабы, которые рыбы, коряга говорящая, задохлики ходящие, че-то оно в натуре как-то не так. Ни дорог, ни баб, ни ментов нормальных, а те, что есть, от бабла отказываются... Не рубишь фишку?
- А тебе не ..., ... мать? - немного подумав, уточнил Толян. - Что за гон, что за наезды? Тебе же Олег конкретно сказал - мы едем козлов стрелять! На сафари! А что дохлые ходить начали, так уже не ходят, а то разбегались, ...! Вон, Вован рассказывал, когда он из колонии кабуром винта нарезал3, пол года по тайге шлялся, тушканчиков4 жрал, пока на люди не вышел! А тебе ментов с бабами подавай...
(4. По словам Вована (в ответ на критические замечания), это были особые, таежные тушканчики, новый, еще не открытый наукой вид.)
- Ну, ну оно в натуре круто, Вован в осадок выпадет, Олег ваще реальный чувак, просто я никак не врублюсь...
- Тихо!
- Слышь, Толян, я просто хотел сказать...
- Заткнись, кому сказано! Там в кустах кто-то шевелится...
В кустах действительно кто-то шевелился. Эльф-разведчик, получивший четкий и недвусмысленный приказ - найти богатырей, выследить их, однако ни в коем случае не трогать. Только следить. Вот и маялся, бедняга, еще бы, в пяти метров врагов видеть, и даже не иметь права их подстрелить из лука, потому что старые и мудрые эльфийские начальники так решили... А ведь эльфу, еще молодому, только-только сто девяносто лет стукнуло, два века до совершеннолетия осталось, когда можно будет себе жену у старейшин запросить, так хотелось прославиться победителем злодеев... Ведь тогда все самые красивые эльфийки будут на него смотреть не как на маменькиного сынка из обветшалого рода, за которым ни магических, ни поэтических талантов не наблюдается, а как на великого героя, который в одиночку изловил врагов, таких страшных и таких грозных... Его после этого никто больше не будет обзывать обидной кличкой Sortiel, что значит "малявка", а назовут как-нибудь типа Featrond, что значит "совершивший геройский поступок"... Он станет знаменитым, сам Bearond Shtainel пожмет ему при всех руку и, быть может, сама JasminelFastidiousel скажет пару теплых слов... И никто уже не вспомнит, что свой подвиг Sortiel совершил, нарушив данный приказ, ведь он сразил страшных богатырей, и...
О том, что произойдет дальше, эльф-разведчик домыслить не успел. Пребывая в своих фантазиях, храбрый, но совершенно нерешительный эльф упустил тот момент, как Колян с Толяном окружили его куст, незаметно подкрались и оглушили ударом приклада ружья по голове. Еще одно доказательство, что настоящего мужчину определяет решительность, а не возвышенные мысли и мечтания...
- Обана! Слышь, Толян, а че это за кролик?
- А хрен его знает, - почти литературно ответил Толян, почесывая лысый затылок, - в натуре кролик, только странный какой-то... Уши у него короткие, да и сам какой-то мелкий...
- Слышь, а че с ним делать тогда?
- А хрен его знает, - повторил Толян, - бросай в мешок, отнесем Олегу, он разберется.
Тут надо акцентировать внимание на том, что мешок у Коляна был большой, с такими Дед Мороз обычно ходит, а эльфы Вечного Леса, как и положено настоящим эльфам, маленькими. То есть они были, конечно, больше цветочных фей, которых с пчелой по пьяни можно перепутать, но даже до гномов не дотягивали. Самые высокие эльфы были не больше двадцати дюймов (порядка 50 см), средний рост и того меньше, пойманный же охотниками разведчик и до пятнадцати дюймов не дотягивал. Причем все без исключения эльфы были весьма спортивного телосложение, стройные, гибкие, а потому часто казались еще меньше, чем были на самом деле. Эльф весом в десять фунтов (~5 кг) считался Гаргантюа и Пантегрюэлем в одном лице, а среди эльфийских модниц популярными были диеты, которые удерживали их вес в пределах трех-четырех фунтов. Примерно столько же, то есть почти ничего, весил и Sortiel, его же лук и вовсе был богатырями не замечен, таким разве что муж Барби Кен и смог бы стрелять.
- Слышь, Толян! - где-то еще через минуту бросил Колян.
- Ну?
- Там вроде того, еще вон тот кустик шевелится...
- В натуре! Ща проверим! Ты справа, я слева, на счет три, идешь там, я гоню к тебе, подстрахуешь, если что... - объяснил задачу Толян.
- Понял!
Falcond, опытный эльф, переваливший за три с половиной сотни, повторил судьбу троюродного племянника жены брата мужа его двоюродной тети, Sortielя, также не успев ничего предпринять и последовав все в тот же самый мешок... Прошел час.
- Слышь, Толян!
- Ну?
- Эти кролики в натуре нам всю дичь распугали! Они уже в мешок не влезают, и все лезут, лезут... Че их тут столько развелось? И тупые они какие-то, не бегут, а руками размахивать начинают...
- Не, ну размахивал только один, он еще пищал что-то...
- Да они все пищат! Хоть уши затыкай! Может мешок того, в реку? Во, во, слышь, как запищали! Слышь, Толян, может они того, больные? Эпидемия у них тут? Этот, как его, птичий гриб?
- Колян, ты че, тупой? Они тебе че, птицы? Ты че, у них крылья видишь?
- Не, Толян, ну в натуре, че с ними делать? Ни шкуры, ни мяса! И тупые какие-то, точно я тебе говорю, больные они! Давай их того...
- Колян, ты че гнилой базар разводишь, ... мать? Ща всех этих кроликов переловим, Олегу отнесем, он умный, пусть он и скажет, че это за звери такие, и че с ним делать!
- Толян, ну Толян, ну в натуре, прикинь, нафиг они нас сдались, у меня уже уши от их писка болят, и ваще...
- Колян, ты че, фуфломет5, совсем ...? Писк достал? Так встряхни хорошенько, не поможет - тресни об дерево, мигом заткнуться! И не ... тут ...!
(5. Фуфломет - болтун, человек, говорящий много и не по теме.)
Колян послушался умного совета своего друга, и действительно помогло - одного удара об дерево хватило, чтоб противный писк в мешке оборвался и больше не мешал конкретным пацанам заниматься охотой. Тем более "кроликов" вокруг было столько, что хоть голыми руками лови. И все новые лезли, все новые, какими-то палочками кидались, ну так у Толяна с Коляном уже на такое рефлекс выработался, другие, без рефлекса уворачиваться от быстро летящих в твою голову острых предметов, долго в бизнесе не живут. О том, что на эльфийских стрелах яд, одна капля которого способна убить слона, наши герои так и не узнали...
К ночи и второй мешок был заполнен. Плутать в ночном лесу, выискивая дорогу к машине, богатыри не захотели, а потому там же, где охотились, и заночевали, решив перекусить напоследок.
- Слышь, Толян, а че жрать будем?
- Че-че... Кроликов...
- Толян, ты че! А если они больные?
- А ты поджарь, ... мать! Или давай я. Зырь! Это несложно. Берем котелок! Сперва отварить. Че, воды нет? Колян! Кто на охоту без воды ходит! Держи. Прогрей хорошо на костре котелок, жира расплавить немного, подождать, чтоб закипело. Бросай в котелок кролика, закрывай крышкой. Пусть немного потушится. Потом крышку приоткрой, чтобы влага уходила. Сечешь? Время от времени перемешивай. Если вареный, то жариться будут долго. Но в конце все равно хрустящим станет, пальчики оближешь. Усек? На, дегустируй...
- Слышь, Толян, а чего кролик совсем черным стал? Подгорел?
- Какой на ... подгорел! Это сорт такой, кроликов! У них мясо черное! Жри, вкусно должно быть...
Бедный, бедный Bearond Shtainel - столько сотен лет учиться магии, чтоб закончить свой жизненный путь в желудке богатырей, так и не узнавших, кем был тот кролик, которым они перекусили...
Олега, в отличие от Любослава с Всемиром, отсутствие богатырей ни в малейшей мере не встревожило. У него не возникло никаких опасений за их здоровье, и на все уговоры Всемира "немедленно отправиться их выручать, а лучше немедленно уехать отсюда, ведь ты, наверняка, умеешь водить этого железного коня", Олег просто не реагировал. Да и зачем ему реагировать, ведь он сам перед уходом наложил на охотников чары незаметности, сами по себе ничем не примечательные, но в совокупности с нежеланием того, на кого наложены, быть замеченным, дающие просто поразительный эффект. Чары из разряда "береженого бог бережет", на шута горохового вообще не подействуют, а спецназовца, укрывшегося под имитирующим местность камуфляжем, превратят в абсолютного невидимку.
На себя Олег никаких чар не наводил. Не потому, что ничего не боялся, просто он хотел, чтоб его заметили, он сознательно провоцировал эльфов на то, чтоб именно по нему они нанесли основной удар, и своего добился.
Королева видела все происходящее. Видела, но ничего не могла поделать - ее подданные попались в, наверняка, заранее заготовленную ловушку, и выручить их она никак не могла... Вернее могла, но это бы ничего не дало. Королева уже во всем разобралась. Из пяти богатырей, что пришли в ее лес, лишь один был по-настоящему опасен - вампир, причем не простой вампир, а из высших. Смелый, дерзкий, он даже не счел нужным прятаться от ее взора, как будто бросая вызов - ну же, королева, вот он я, покажи, на что твое чародейство способно. И королева показала. С другими богатырями она справится потом. И подданные, попавшие в ловушку и сейчас, побитые и изможденные, упрятанные в два грязных мешка, будут освобождены. Главное, справиться с вампиром, без него остальные богатыри ничто, именно его вампирская магия давала им силу и неуязвимость.
Темной ночью, под темными лесными сводами, JasminelFastidiousel сотворила темное, страшное чародейство - сотворила, и сама же ужаснулась. Но другого, похоже, выхода все равно не было, это был последний шанс, самое страшное оружие эльфов, одолеть которое не в силах ни человека, ни вампира... Королева оживила Великие Деревья, изъяла из них божественную суть, придала ей материальную форму, и теперь на людей шли сами эльфийские боги...
Убедившись, что все идет по плану, Олег зевнул, открыл свое сознание и заснул.
Олег спал, и снилось ему, будто он стоит посреди широкого поля, повсюду цветы да травы легкий ветерок колышет. А напротив него стоят люди, самые разные, юнцы безусые и старики седобородые, девы молодые и женщины почтенные. Вперед всех могучий воин стоит - шлем с крыльями лебедиными, в доспехах золотых, в одной руке щит с черной буйвола головой, в другой - топор двусторонний. И все они, и воин, и люди за его спиной, только на Олега смотрят. Ждут чего-то.
- Здравствуй, Олег! - наконец обращается воин. - Давно не виделись.
- И тебе здравствуй, Сварожич. Как жизнь, чего нового? Вижу, вражду старую забыли, теперь вы с Перуном и Свантовитом вместе будете?
- Олег, тяжелые настали времена. Ты же знаешь, из нашего родного мира ученье христово погнало нас, тут наше последнее убежище, китежградцев не станет - и мы вместе с ними сгинем, не до старых ссор теперь. Видишь, даже Триглав со Стрибогом с нами рядом стоят...
- Вижу, - ухмыльнулся Олег, - Триглава тяжело не заметить, он один у вас такой, трехголовый, как Горыныч... Так чего вы от меня хотите? Чего в мой сон приперлись, уважаемые?
- Олег, ты должен нам помочь...
- Должен? Интересно, когда это я успел перед вами влезть в долги, а? Что-то не припоминаю, может ты мне напомнишь?
- Олег, по старой памяти... - не унимался Сварожич.
- Что-то с памятью моей стало... Слушай, Палящий, ты столько тысяч лет просуществовал, а мудрости так и не набрался. Бери с отца своего пример - вот Сварог настоящим богом оказался. А ты? Или забыл уже, как мы в последний раз встречались? Или тебе напомнить, какую вы мне подставу устроили? Западлдо, как сказали бы мои приятели. Девятьсот двадцать второй год, если подзабыл уже...
- Олег! Мы тогда были молоды и глупы, мы испугались, что ты заменишь нас христианской ересью, привезенной из Византии! Мы уже сполна заплатили за ту ошибку - когда наши идолы рубились, а мы сами в муках корчились, кои смертным неведомы!
- И что, хотите, чтоб я вас пожалел? Ах вы бедные мои, и змея та, подколодная, гадюка, в череп сама заползла? И конь мой сам траванулся? Диоксином, наверно! Сварожич! Я думал, ты хоть чуточку с тех пор поумнел, а нет, все такой же остался... И ты, Перун, на меня зверем не гляди - не поможет.
- Олег, - неожиданно вперед выступила молодая, в самом соку, девушка, само олицетворение женственности, - но в память о том, что между нами было, хотя бы выслушай...
- В память о чем, Леля? Что было - то давно прошло, ты и так по гроб жизни должна быть мне благодарна - еще бы, из простой девушки, да в богини! И Лада, где же ты, тещенька моя родная, тоже! Или, скажешь, это не я тебе обожествление устроил? Не я тебя на небеса живой спровадил? Не благодарные вы, боги, товарищи! С вами по-доброму нельзя... Ладно, Сварожич, давай, что ты там у меня попросить хотел. А то мне с вами некогда лясы точить, утро скоро, спать по вашей вине весь день не собираюсь.
- Олег, - начал причитать Сварожич, - мы умираем...
- Не первый век! Умираете, умираете, все никак не умрете - нехорошо получается, однако! Ты что-то новое можешь сказать? Что я еще не слышал раньше.
- Хорошо, Олег, я перейду к делу. Черный Маг, против которого вы выступили - не просто человеческий чародей, это сила, иная сила, возжелавшая...
- Да мне без разницы, иная, дальняя, древняя или вообще без названия, наверняка гад очередной, и поступим мы с ним соответственно!
- В том то и дело, что вы не сможете с ним поступить "соответственно"! Черный Маг, как я уже сказал, не человек - это квинтэссенция тьмы, зла! Если он погибнет - вся та тьма, что составляет его внутреннюю суть, освободится, и тьма...
- Тьма нависнет над городом. Ясно, убивать нельзя, другие идеи? Мне с ним о жизни поговорить? Пожурить, ай-ай-ай сказать?
- Ты должен принести его в жертву.
- В жертву? - Олег сделал вид, будто удивился - артистические умения у него и во сне прекрасными оставались.
- Да, да, в жертву! - поспешил объяснить Сварожич. - Только так его темная сила не разольется над миром, мы, боги, ее сможем удержать и направить на благие дела, тем самым сохранив весь мир и...
- ...и о себе, любимых, не забыв. Все с вами ясно. Можете не продолжать. А еще боги... Попрошайки вы, а не боги! Разберемся с вашим Черным Магом, куда его девать, вам в жертву принести, или самому выпить!
- Ты не сможешь, Олег...
- Это я-то не смогу? Слушай, Сварожич, ты тогда еще малой был, у Перуна спроси, что с Симарглом стало! Или лучше у братца своего, Даждьбога - пусть он припомнит, кто такой Хорс и чем он закончил... Господа хорошие! Хватит! Вы уже забываться начали, с кем дела имеете, товарищи боги!
- Высшим вампиром Олегом... - пробормотала Леля.
- Верховным, Леля, верховным. Верховным вампиром Олегом, которого еще тысячу лет назад Вещим прозвали. Вы, похоже, забыли - боги приходят и уходят, а я остаюсь! Довольно! У вас было время сказать что-то умное - вы свом шансом не воспользовались, и что я сделаю с Черным Магом - мое и только мое дело! Никакие Сварожичи и Перуны мне тут не указ! Усекли? А теперь слушайте сюда. Хотите, чтоб я вам помог? Что же, услуга за услугу! Рыночные, так сказать, отношения! Утром деньги, вечером стулья. Для особо тупых поясняю - боги, "взирающие с небес", мне не сильно интересны, а вот если реально чем поможете - тогда да, другой разговор, тогда и я могу подумать, а не отблагодарить ли вас взамен! Ну, Сварожич?
- Что ты хочешь от нас, Олег?
- Вот это правильный вопрос! Хвалю! Задавай правильные вопросы, получай правильные ответы - пока я тут в вами лясы точу, к моему, беззащитному, спящему телу приближается сила эльфийского Вечного Леса, причем не с самыми лучшими намерениями. Воевать мне с ней, сами понимаете, не с руки, а вот если сам воин-лебедь с небес спустится, сразить силу нечистую... О тебе, Сварожич, о тебе! И ты, Перун золотобородый, там бы не помешал. И остальные тоже. Только сказками меня не кормите, мол, "мы бы конечно, но не можем"... Я не хуже вас правила знаю - раз в столетье вам законами природы разрешено на землю спускаться, когда сами того пожелаете! Ну так как? Дело?
- Олег... - подумав, решил Сварожич, - мы придем.
- Молодцы! Так бы сразу! Во Любослав обрадуется! А теперь брысь отсюда, мне просыпаться пора!
И боги действительно ушли - через миг Олег стоял один посреди чистого поля, а потом все закрутилось, завертелось, небо упало на землю, и вампир проснулся. Не в холодном поту, а свежим, бодрым и выспавшимся, как будто только что не беседовал с местным верховным божеством в присутствии остального пантеона в полном составе. С того момента, как он заснул, прошло лишь несколько минут, но страшное эльфийское чародейство было уже близко...
Боги успели первыми. Причем свое появление обставили эффектно, потрясенный Любослав как рот распахнул, так до утра челюсть не мог на место вправить. Колонна света с небес, и из нее, этакими ангелами языческой веры, выходят боги во всей красе. Парадные одежды не забыли накинуть, не какие-то там греческие хитоны, славянские боги с олимпийцами не очень дружили, скандинавская дружина Одина им была ближе. Впереди Сварожич-Палящий, с топором и щитом, крылья лебедя на шлеме сами по себе пархают, черный буйвол на щите грозно скалится. По правую руку его братец, Даждьбог-Щедрый, козлиная борода серебрится, усы золотом блистают, по левую - Свантовит-Сильный, на белом коне, в руке сабля, что иному двуручному пашалу по длине фору даст, на боку лук со стрелами. Особняком Перун-Громовержец стоит, на две головы остальных богов выше, золотая борода ниже пояса свисает, в одной руке топор, в другой - молот, что не всякий молотобоец от земли оторвать двумя руками сможет. Во втором ряду Триглав, на иссиня-черной лошади сидит, три головы в три стороны сразу смотрят. Рядом с ним верная свита - Яровит золотым щитом прикрывает, Поревит хмурится, кулаки сжимает, Руевит восьмирукий восьмью саблями сразу восьмерки крутит. За Перуном его старый приятель Велес, тоже бородатый, доспехи блестят, огромного пса на привязи держит. Ярило, на белом коне, в белом плаще и короне из цветов, с простым прутом деревянным, что может страшным копьем обратиться. Стрибог, в серый плащ закутан, вообще без оружия, его оружием магические ветра служат. Белбог и Чернобог, братья-антиподы, один старец в белых одеяниях, второй вообще молодая брюнетка в одеждах весьма откровенных. Симорг, огромная хищная птица с лицом человека, когти выпускает, перья зеленью изумрудной блестят. За ними, в третьем ряду, все четыре ветра, Варпулис, Дагода, Вихорь да Эрисворш, другие боги, Чуд, Род... А над всеми ними незримый дух самого Сварога, кузнеца, что, как известно, весь мир выковал, витает...
Кроме Сварога, давно уже забывшего, что такое человеческий облик, и пребывающего в вечных думах о неведомо чем, остальные боги спустились на землю не призраками, не аватарами, а самыми настоящими существами, из плоти и крови - теперь с ними все, что угодно, можно было сделать. Хоть убить, хоть покорить - потому-то боги и не особо любят в таком виде являться, а те, что любили, давно уже вымерли в процессе эволюции...
- Мы пришли к тебе на помощь, Олег, как и было обещано, - заявил Сварожич, когда последние из богов вышли из светящегося конуса.
- Ну и прекрасно. А вот и эльфийские твари пожаловали... Справитесь на чужой территории, или моя помощь нужна?
Но богам было не до разговоров. Как раз в этот миг из тьмы вынырнули сотворенные королевой эльфов создания, узревшие врага, намного более "вкусного", чем тот, за кем их посылали. Что какой-то вампир, если перед ними, материальным воплощением заключенных в Великих Деревьях божеств, предстали их самые настоящие человеческие конкуренты, посмевшие явиться сюда, на враждебную территорию...
Как и Великих Деревьев, тварей было пятеро - магическое для эльфов число. Нападали они клином, а описать внешний вид взялся бы не всякий художник. Смесь кентавра, сфинкса и мантикоры, по чуть-чуть от каждого, соединенного в случайном порядке, причем все это из чистого дерева, без всякой примеси иных материалов. Полный список поражающих факторов - клыки, когти, копыта, ядовитый хвост с жалом скорпиона, по две деревянные сабли в деревянных руках, куча других, не менее смертоносных сюрпризов. И вся эта страшная компашка, вместо того, чтоб растерзать одного, пусть и высшего, вампира, набросилась на пантеон уличей в полном составе, встретив, к собственному удивлению, достойных противников.
Собственно говоря, достойных противников было не очень много - Сварожич с одной тварью схватился, да Перун двоих сразу сдерживал. На всех остальных богов вместе взятых досталось аж целых две твари, и именно тут у олицетворений эльфийской веры было больше всего шансов победить. Все же кроме Перуна и Сварожича других богов, для которых война была самой жизнью, не имелось, и для них это было скорее лишь как хобби, в свободное время саблей помахать...
Но тут на помощь пришел Всемир Древощит! Все же боги богами, а ведь недаром истинные богатыри и герои в истории не меньше богов ценились. Тот же Геракл-Геркулес, Персей, Тесей, Илюша с Алешей... Да и силы Всемира удесятерились, еще бы, мало какой герой похвастаться может, что при жизни с самим Перуном рука об руку бился, самому Сварожичу-Палящему, богу воинов, спину прикрывал! Вместе, дружно, боги да богатырь, одной большой компанией, тварей эльфийских удалось превозмочь. Сначала Сварожич свою на щепки мелкие искромсал, она все равно шевелилась, но тут Даждьбог помог, испепелил остатки солнечным светом, перестали они трепыхаться. Потом два братца к Перуну на помощь пришли, удалось им втроем двух наседавших на Громовержца тварей одолеть, по очереди, сначала одну Перун своим молотом расшиб, потом вторую топором на две части разрубил, с этими двумя оставили Свантовита с Даждьбогом разбираться, сами же за последних двух принялись... Одну, совместными усилиями, Триглав со своей свитой изрубил, Велес с Ярилой помогли, пока Белбог с Чернобогом отвлекали. Ну а второй боги, снисходительно, позволили Всемиру смертельный удар нанести, хотя добивали ее уже всей толпой, со всех сторон сразу, до последнего деревянное чудовище сопротивлялось.
Причем обошлось даже почти без жертв. Пару погибших богов из второго дивизиона, чьи имена даже не каждый жрец вспомнит (Любослав бы вспомнил, уж он-то всех без исключения богов знал), и не потеря почти. У богов ведь тоже пополнение бывает, иногда дети рождаются, иногда смертные в разряд богов приходят - так что долго свято место не будет пустовать, найдется, кем бреши в пантеоне заполнить. Тому же Всемиру от Сварожича лично поступило предложение живым на небеса подняться (потом, когда с Черным Магом покончат), первые роли не предлагались, разве что младшим помощником третьего заместителя и.о. бога по связям с общественностью, но для смертного и это не просто честь, а ВЫСШАЯ честь, которую заслужить почти нереально6. А что до ранений, то их и не считал никто - ну какая разница, что Чернобогу бок распороли, у Стрибога сквозная рана в животе, а Свантовит одной руки лишился. Одно из преимуществ быть богом, у них смертельных ран не бывает - если жив остался, значит выдюжаешь, третьего не дано. Ну пройдет век, бок срастется, и новая рука вырастет, так ведь боги не веками, тысячелетиями время меряют. Это как для человека перелом ребра, неприятно, но если вовремя помощь оказать, ничего опасного...
(6. Олегу в свое время предлагали войти в пантеон "третьим центральным", наравне с царящими в то время Перуном и Свантовитом, на что он, естественно, ответил категорическим отказом: "боги приходят и уходят, а я остаюсь!")
- Олег, - уже прощаясь, спросил Сварожич, - мы пришли тебе на помощь, теперь твоя...
- Теперь моя очередь об этом помнить, не волнуйся, склерозом старческим пока не страдаю. Ты меня, Сварожич, знаешь, я на добро всегда добром отвечаю, и долги всегда отдаю... А будешь качать права...
- Все, все, Олег, умолкаю! Ну хоть тот неприятный инцидент со змеей...
- Проехали, - отмахнулся Олег, - считай, что коня моего и ту гадюку в черепе я вам простил. Так, в качестве маленькой моральной компенсации...
- До свидания, Олег! - попрощался Сварожич, заходя в светящийся столб.
- До встречи. Лельке привет передавай.
Боги исчезли, чтоб появиться в новой своей ипостаси - над миром восходило солнце, за которое, как известно, нес личную ответственность Даждьбог7. А вскоре и охотники пожаловали. С добычей.
(7. Иногда богом солнца ошибочно считают Ярило, это неверная концепция, за солнце отвечали два бога - Даждьбог (за солнце, как источник света) и Хорс (за солнце, как сам светящийся диск, отсюда идет слово "хоровод", "водить диск, водить Хорса"). О том, куда делся последний в этой истории не упоминается.)
- Здоров, Олег! Слышь, че это за деревяшки тут валяются? - поинтересвался Колян, осматривая поле ночного боя.
- Да так, ничего интересного. Лучше скажите, как охота? Кого-то поймали? - перевел разговор в другое русло Олег, заинтересованно наблюдая за двумя огромными мешками за спинами охотников.
- ... это, а не охота! Причем полное, ...! - достаточно емко выразил общую идею Толян.
- А в чем дело? Никого не поймали?
- ... кого поймаешь! - горько признал Колян. - Тут у них какая-то эпидемия, больные кролики по всему лесу расплодились, всех зверей распугали! Ну ты прикинь, под каждым кустом, куда не плюнь - кролик! Даже в парашу не сходишь, обязательно на какого-то кролика наткнешься!
- А что же тогда у вас в мешках, если никого не поймали? - спросил Олег.
- Так кролики там и есть! Слышь, Олег, они в натуре больные какие-то, то пищат, то воют, мы их тебе притащили, ты умный, скажи, че с ними делать?
- Покажи, что там у вас за кролики такие...
По просьбе вампира, Колян извлек из мешка за уши первого попавшегося "кролика", вызвав тем самым громкий "ах" сто стороны Всемира, который, как он сам думал, после "ночи с богами" вообще разучился чему-либо удивляться. Колян держал "кролика", он же эльф из знатного древнего рода, одного из самых близких королевскому трону, за уши, которые у эльфов, как известно, не только острые, но и длинные.
- Забавный кролик, - согласился Олег, осмотрев эльфа со всех сторон, - знаешь, пока не выбрасывай, я думаю они нам могут еще пригодиться...
- На ... они нужны! - удивился Колян. - Ни шкуры нормальной, ни мяса - мало того, что жесткие, так еще и в зубах застревают...
- Пробовали? - весело поинтересовался Олег.
- А то! Жрать-то нечего было, вот одного и поджарили... Самого жирного... Плевались! Гадость редкая, хорошо, если еще никакой заразы не подхватим, а если они в натуре больные... Слышь, Толян, мы тем кроликом не траванемся?
- Не, - отмахнулся Толян, - я его хорошо прожарил, ... мать! Если какая гадость и была, вся вышла! Верно говорю, Олег?
- Верно, Толян, - согласился вампир, - но ты, Колян, прав, еды у нас и так хватает, а эти кролики для другого пригодятся... Знаю я на них одного хорошего покупателя, бабок кучу отвалит!
- Бабло, это круто! - согласился Колян, направляясь в сторону своего кореша, который как раз готовил завтрак - с учетом того, что вчерашний ужин был весьма скуден, двойную порцию.
К Олегу подошел Всемир, и тихо-тихо, чтоб, не дай бог, никто не услышал, спросил:
- Олег... Так они что... Эльфа съели?
- Дураки, - согласился Олег, и пояснил свою точку зрения. - Ничего в них нет питательного. На пыльце своей живут, потому такие дистрофики. И на вкус гадость редкая, разве что с большой голодухи...
- Олег! - невольно отпрянул Всемир. - Ты не понимаешь! Ведь это был эльф, разумное живое существо...
- Нет, Всемир, это ты ничего не понимаешь! - тихо, но так, что богатырь от ужаса весь задрожал, ответил Олег. - Во-первых, уже не живое! Во-вторых, не такое уж и разумное, что позволило себя схватить, зажарить и съесть! В-третьих, самые жирные из эльфов - их жрецы, так что надо было сразу дать понять, что нечего тут на нас наезжать! Ну и в четвертных - Всемир, может у тебя склероз? Старческий маразм? Или ты забыл, что я - вампир, а нам, вампирам, по роду службы положено "живыми разумными" питаться? Вижу, не забыл... Что же, это хорошо. Жалко, что штаны придется постирать, но ты не бойся, поедание боевых товарищей я никогда не поощрял, тебе это не грозит... Колян с Толяном хоть и дураки, но поступили абсолютно верно - наглядно показали, что мы шутить не намерены, и с минуты на минуту я жду появление одной маленькой, но очень хитрой королевы... Надеюсь, у нее ночью достаточно вправились мозги, потому что иначе переговоры вообще будет бесполезно вести, это тебе не водяной, это все же королева... Да не бойся ты, Всемир! Или ты не богатырь? Странный ты какой-то, врагов не боишься, а перед эльфами трусишь... Вон, на Любослава посмотри... Нет, нет, я передумал, не надо, не смотри.
На Любослава смотреть действительно не стоило. У волхва как при виде живых богов челюсть отвисла и глаза широко распахнулись, так в такой позе и застыл, телом вроде бы еще тут, умом же пребывая в каких-то неведомых далях, куда не всякая конопля с мухоморами добраться поможет. При этом волхв больше всего напоминал йога, достигшего высшей степени самосовершенствования - сердце его билось с частотой два-три удара в минуту, дышал и того реже, а в седых волосах уже какая-то пичужка, слишком мелкая, чтоб бояться охотников, начала устраивать себе гнездо. Везти с собой волхва в таком состоянии Олегу не хотелось, однако выводить его из нирваны было не время. Потому что вампир чуял - к нему приближается королева...
Социальный строй эльфов - самое стабильное социальное образование, которое только можно вообразить. Во всем многообразии миров все эльфы поступают совершенно одинаково - находят себе подходящий лес, устраивают там вечное лето, выбирают себе королеву, делятся на семьи (кланы, рода, общины), после чего стараются максимально долго жить в подобном монархически-аристократическом обществе. Принципиально не воспринимая никаких новинок, за что в более прогрессивных мирах (типа Земли) им уже сполна отплатила эволюция. Последнего ледникового периода их лес, расположенный в центре современной Великобритании, не пережил, охотники на мамонтов не брезговали закуской, в виде мелких человечков со скверным характером... Только королева и уцелела, приняв свою боевую трансформацию и спрятавшись в глубинах одного из озер, где только через многие тысячи лет ее обнаружат дотошные журналисты... Олег обнаружил последнее убежище королевы Locknessi несколько раньше, и успел расспросить ее о эльфийских нравах прежде, чем она полностью замкнулась от окружающего мира... Потому и поведение местной королевы, чьего имени он не знал, вампир мог спрогнозировать достаточно точно. Начиная с того момента, как погибли порождения эльфийской магии...
Страшные создания, что были направлены против вампира, были не просто ожившими ветвями, принявшими форму чудовищ. Это были боги. Самые настоящие боги, погибшие в неравном бою с другими богами, и их смерть была окончательной и бесповоротной. У эльфов больше не было богов. Пять Великих Деревьев, сосредоточие магической силы Вечного Леса, еще стояли зеленые, их стволы не успели съесть жучки-короеды, но они уже были мертвы. Не пройдет и дня, как листья завянут, через неделю опадут, и будут стоять просто голые стволы, долго, быть может, сотни лет, но в них уже не будет никакой силы. JasminelFastidiousel знала об этом. Она, королева, которая помнила древние деревья тонкими прутиками, воткнутые в землю руками первых эльфов, пришедших в этот мир, знала, что только что произошло. И королева не снимала с себя вины. Она не плакала, потому что такое горе не выплакать слезами. Она просто сидела, в темноте, посреди поляны, окруженной пятью мертвыми деревьями-великанами. Даже не думала, просто сидела, до утра, прощаясь не просто с Великими Деревьями - прощаясь с Вечным Лесом, с своим королевством, с самой жизнью...
Да. JasminelFastidiousel вознамерилась умереть, потому что ей не было больше места на эльфийском троне, но вместе с собой она собиралась унести и того, по чьей вине погибли эльфийские боги... Проклятого вампира... Королева была в гневе. Королева перешла границу, когда смерть больше не страшит, границу, почти недостижимую для бессмертных созданий. И теперь она шла, летела, неслась туда, где ее ждал проклятый враг, принесший за собой смерть...
- Не мир я принес, но меч, - буркнул вампир.
- Че? - переспросил Толян.
- Да так, читаю мысли одной взбалмошной девицы, решившей совершить большую глупость... Толян, Колян, тут сейчас появится одна... очень похожая на кролика девица, но вы ее не трогайте, это ко мне, я сам разберусь. Договорились?
- Не вопрос! - кивнул Колян. - Мы с Толяном пацаны конкретные, с понятиями, к чужим бабам не лезем, даже если они на кроликов похожи! Скажи, Толян?
- Ага, - сказал Толян, обгладывая баранью ножку - из старых, еще сельских запасов.
- Ну и прекрасно. А вот и наша королева пожаловала! Buonel giornond, yo majastel! - вежливо поздоровался вампир, делая эльфийский реверанс, означающий "я склоняюсь перед вашей неземной красотой". - Com staiel, ho yaha dormirel?
("доброе утро, ваше величество, как поживаете, как спалось")
Сказать, что королева опешила, это не сказать ничего. Только что она собиралась умереть, забрав с собой на тот свет страшного вампира, и тут ее приветствуют по всем правилам, на без сомнения эльфийском языке, пусть и немного странном диалекте. Да еще и улыбаются, белоснежной улыбкой истинного джентльмена, а уж никак не кровожадной улыбкой убийцы-вампира... Невольно королева ответила.
- Ringraziarel, sinorel sangueberond! - и тут же, из соображений вежливости, перешла на язык вампира. - Как я вижу, вы знали о моем приближении... Что же, тем лучше - я не хотела бить в спину, а хотела...
("спасибо, все хорошо, мистер кровосос")
- А хотела умереть, совершенно понапрасну, мало того, что оставив лес без королевы, так еще и ничего этим не добившись. Достойная уважения цель. Ценю. Что же, можешь приступать. Жаль, конечно, я хотел договориться, решить делом миром, но раз уж ты так точно решила умереть... Мешать идущим в пропасть не в наших, вампирских, обычаях. Приступай, что ты там задумала.