Аннотация: Ты не веришь в судьбу и считаешь себя хозяином своей жизни. Но однажды появляется тот, кто заставляет в этом усомниться.
НОВИЧОК
- Что же делать? - спросил сам себя Рома Данилов.
Перед ним несколько секунд назад возникла толстая стеклянная стена. Он с ужасом смотрел на нее, отказываясь верить собственным глазам. Казалось, стена была бесконечна, простиралась до самой небесной выси. А по ту сторону стены стояли какие-то люди. Они что-то отчаянно кричали Роме, но он не мог их услышать. Стена не пропускала ни единого звука. Однако по устрашающим гримасам этих людей, по их жестам Данилов понимал, что за его спиной находится нечто, так сильно пугающее толпу. Он отчетливо осознавал, что нужно немедленно обернуться и понять, в чем дело, но не мог. Его мозг отказывался в это верить. Но тело парня, которое он тренировал годами, было полностью сковано страхом. Даже шея не поворачивалась, словно одно движение могло привести к мгновенной смерти.
Но все-таки Рома сделал последнее, решающее усилие и, сбросив с себя оцепенение, оглянулся. И понял, что лучше ему этого было не видеть. Но откуда могли взяться эти твари?
На Данилова надвигалась туча грозных насекомых. Огромные коричневые жуки, с красными глазами, светящимися в полумраке, и крупными крыльями. Они издавали громкий и монотонный звук, сильно давящий на мозг. Это жужжание приближалось с каждой секундой, также быстро росло напряжение внутри Данилова. Какая-то невидимая струна в глубине его души натянулась настолько сильно, что, кажется, уже готова была лопнуть даже от легкого прикосновения.
Рома вновь взглянул на толпу людей, стоящих за стеной. Они не сводили с него глаз, продолжали что-то истерически кричать. Толпа была в панике. Выпученные, безумные глаза, глаза не людей, а животных, перекошенные от страха лица, нервные, дерганные жестикуляции. Но должен быть проход! Рома стремглав помчался вдоль стены. Если бы кто-нибудь мог помочь, указать верный путь. Но все же понимали, что этот парень приведет жуков внутрь.
- Они хотят убить меня, - подумал Рома.
Люди или жуки. Какая, по большому счету разница? Данилов бежал как заправский спринтер. Иногда немного сбавлял обороты, затем опять ускорялся. Если бы он продемонстрировал такую скорость и выносливость на тренировке, его наставник был в восторге. Но это была не тренировка. Здесь нет второй попытки.
Внезапно за стеной Рома увидел знакомые лица. Точно, это ребята из его класса. Он подошел вплотную к стене и принялся стучать, кричать, махать руками, чтобы на него обратили внимание. Одноклассники не видели его, они смотрели словно сквозь Данилова. Парень как будто превратился для них в пустое место.
- Эй! - кричал он. - Это же я! Неужели вы меня не узнаете!
Этого не могло быть. Но это было так. Рома в сердцах пнул стену - на ней остался грязный след от его обуви. Данилов побежал дальше. Силы уже оставляли парня, кровь бешено стучалась в виски, сердце буквально вырывалось из груди, как вдруг сзади его догнал крик:
- Рома, постой!
Данилов оглянулся и увидел отца. Тот держал в руках ружье.
- Ты в порядке? Ты уже почти добрался до ворот.
- Но откуда появилась эта стена? Почему только мы с тобой по эту сторону, а все остальные там, в безопасности?
- Рома, сейчас я не смогу тебе это объяснить. Нет времени. Сынок, ты должен добраться до ворот. Еще немного, всего пара километров. А я немного задержу этих тварей.
- Но они же убьют тебя, - ружье отца показалось Роме таким жалким.
- Конечно, - с удивительным спокойствием ответил отец. - А ты не волнуйся за меня. Ты беги отсюда.
Он произнес это тоном, не допускающим никаких возражений. Впрочем, это был привычный тон отцовского голоса. Рома и не думал спорить. Они пару секунд молча смотрели друг другу в глаза. Такими взглядами обмениваются люди, расстающиеся навсегда. Но в отдаленном уголке сердца Ромы теплилась надежда вновь увидеть папу.
- Уже скоро, - невнятно пробормотал отец.
- Что?
- Беги отсюда!
Данилов развернулся и помчался сломя голову. Через минуту оглянулся назад, услышав выстрел отца. Несколько жуков спустились на землю, чтобы расправиться с ним. Полчища их собратьев заполонили небо. Угрожающее жужжание приближалось. Барабанные перепонки готовы были лопнуть. Рома, зажав ладонями уши, продолжал бежать. Он ничего не понимал, просто механически совершал движения ногами, пока наконец не увидел в стене металлические ворота. Принялся стучать. Открылось маленькое оконце, и на Данилова уставился чей-то подозрительный взгляд.
- Ты кто? - спросил незнакомец.
- Роман Данилов. Я учусь в школе, занимаюсь боксом. Впустите меня, пожалуйста.
- Не могу, - холодно ответил голос.
- Почему?
- У меня нет разрешения.
- Да какое к черту разрешение? - завопил Рома. - Ты что не видишь...
Он не успел договорить, а оконце закрылось. Данилов остался один на один со своим отчаянием. В это время жужжание окружило его. Парень не видел перед собой ничего, кроме жуков. Их было очень много: наверно, десятки тысяч. Они все прибывали и прибывали. Коричневые твари быстро подбирались к нему. Рома прижался к воротам спиной, ощущая холод металла. Он закричал. Громко, надрывно, яростно, отчаянно. Весь страх, вся злоба, все эмоции слились в долгом крике. Но жужжание тысяч жуков было громче вопля одинокого человека. В один момент десятки пар красных, словно налитых человеческой кровью, глаз уперлись в него своим бесчувственным взглядом, а десятки длинных острых жал впились в его трепещущее от ужаса тело.
- Да проснись же! - услышал Рома голос отца, вскакивая на своей постели. - Что с тобой? Почему ты так кричал?
- Мне приснился кошмар, - парень стер холодный пот с лица.
Значит, это был просто сон! Жуки, стена, эти люди - просто сон. Но тело продолжало дергаться.
- Ладно, спи, - сердито буркнул отец, вышел из комнаты и закрыл дверь.
Рома откинулся на подушку, глубоко-глубоко вздохнул и обхватил голову руками. Невероятно. Все закончилось.
Утром Данилов пошел в школу. Каждый шаг давался ему с трудом: до сих пор болела нога. Две недели назад у Ромы был спарринг с одним из лучших молодых боксеров города Колей Алиевым, которого звали Али. Рома мог выиграть этот бой. Да что там! Он должен был выиграть этот бой у своего принципиального соперника за место в сборной города. Но не выиграл. В шестом раунде совершил одно неловкое движение и потянул связки левой ноги. На этом поединок закончился.
Каждый шаг по направлению в школу давался Роме тяжело еще и потому, что он ее ненавидел всем сердцем. Но не потому, что в школе заставляли зубрить идиотские формулы и термины и задавали кучу заданий. Данилову не нравились люди, с которыми ему приходилось встречаться там. Он презирал всех: учителей (считал их неудачниками, потому что удачливый человек способен подыскать более высокооплачиваемую работу) и других учеников. Рома был одним из самых сильных парней в школе. Он знал это и гордился своей рельефной мускулатурой. Все девчонки из класса - и не только они - кокетничали с ним. Практически все парни, за исключением других серьезных спортсменов, лебезили перед Ромой. Он привык к этому и считал, что такое поведение является абсолютно нормальным. Он же сильнее. Значит, перед ним должны пресмыкаться. Таков закон жизни. Сильный управляет слабым.
Данилов зашел в класс. Он шагал спокойно, уверенно. Так мягко ступает лев, всегда готовый к прыжку. Так идет атомный ледокол, прорубающий ледяные глыбы. Все происходило как обычно. Девочки строили ему глазки, игриво улыбались, парни хмуро и неуверенно посматривали на него, делая вид, что чем-то заняты, и притворялись, что пожимание Роминой руки доставляет им неисчерпаемое удовольствие. Только один парень не обратил на лидера класса никакого внимания. Данилову сказали, что это новенький.
Рома внимательно оглядел его: невысокий, худой паренек, с длинными темными волосами. Данилов моментально решил, что этот мальчуган явно не способен составить ему конкуренцию за лидерство в классе, и подошел к новичку, чтобы познакомиться.
- Привет! - сказал Данилов, как всегда, подчеркнуто уверенным голосом. - Меня Рома зовут. А тебя как?
- Паша, - тот оторвался от своей тетради, в которой что-то старательно рисовал, их взгляды встретились. Взгляд Ромы, тяжелый, решительный, наполненный гордыней, обычно заставлял других парней опускать глаза. Но новичок вовсе не испугался этого властного взгляда. Данилов заметил, что Паша смотрит на него, иронично улыбаясь. Во всем: в хитром блеске его голубых глаз, в полном спокойствии, которое новичок буквально излучал во все стороны, даже в том, как небрежно он пожал крепкую, мускулистую руку Данилова - Рома разглядел попытку Паши проявить свое превосходство. Конечно, это вызвало у Ромы раздражение, но Данилов старался скрыть его, как мог. Но его губы подергивались: он нашептывал про себя ругательства. Возможно, Паша заметил это. В любом случае, он вновь углубился в свое занятие, словно забыв о своем однокласснике.
Рома сел на свое место. Учитель зашел в класс, все встали и неохотно произнесли: "Здравствуйте!". Урок начался, но Данилов сидел, полностью окунувшись в свои размышления.
После школы Рома пришел домой. Родители были на работе, и парень наслаждался тишиной и одиночеством. Никто не мешал ему остаться наедине со своими мыслями. Рома сидел в своей комнате, ел макароны с котлетами и пил яблочный компот. Над его кроватью висел большой плакат Майка Тайсона. Тайсон был кумиром Данилова, хотя эпоха великого боксера закончилась. У Ромы хранился DVD-диск с боями Майка, и парень получал колоссальное наслаждение от их просмотра. Тайсон сильный, Тайсон агрессивный, Тайсон быстрый, Тайсон устрашающий. На ринге он хищник, он нападает и бьет, бьет, бьет изо всех сил, а его противник отчаянно пытается защититься, но в итоге попадает в железные тиски великого мастера по нокаутам. Единственный изъян, который Рома видел в своем кумире, - это то, что Майк психологически сломался из-за смерти близких ему людей. Данилов считал, что из-за таких пустяков не стоит волноваться.
Пообедав, Рома пошел к Кате, своей девушке. Они еще не виделись после поражения Данилова в спарринге. Сейчас Рома понимал, что вел себя как полный идиот: когда Катя звонила ему, чтобы посочувствовать, он вспылил, сказал, что "плевать хочет на ее сочувствие". В общем, вел себя не по-мужски, поддался собственной злости. Теперь нужно было исправлять положение. Рома неохотно признавался сам себе, что кроме Кати у него больше нет по-настоящему близкого человека, которому он мог бы излить душу. Настоящих друзей у него никогда не было. С мамой отношения натянутые, а что уж про отца говорить.
Катя жила с родителями в небольшом, но очень уютном доме, неподалеку от парка. Это место очень нравилось Данилову: там всегда тихо, спокойно и...как-то особенно светло. К Кате он шел по шумной, грязной улице с четырехполосным движением. Маленькие магазины, ларьки, которые называются "Печать", хотя наибольший доход их владельцы имеют от продажи сигарет, пивнушка, расположенная в кирпичном пристрое к магазину "Винная лавка". Проходя мимо нее, Рома вдыхал противный, уже давно опостылевший запах дешевого крепленого вина. Здесь он часто встречал бывших друзей своего отца, которые раньше приходили к ним в гости со своими женами, некоторые даже приезжали на своих автомобилях. Но теперь эти люди спускали почти все свои деньги на выпивку. Один из них, Мишка Неумоляев, завсегдатай трактира, сидел на корточках справа от входа и курил сигарету без фильтра. Его грязные руки тряслись. Подняв опухшие веки, он посмотрел на проходящего мимо пацана и не узнал его.
- Ишь, франт какой, - подумал пьяница. - И смотрит на меня, как на г**но. Урод. Я бы ему задал, был бы трезв. Но сейчас не получится. Ноги совсем не слушаются. Еще упаду и растянусь на тротуаре. Никто ведь руки не подаст, все будут проходить мимо, брезгливо на меня поглядывая. Потому что кругом сволочи одни. Людей не осталось. Одни сволочи.
Город тяжко пыхтел выхлопными газами тысяч автомобилей, гудел однообразными, надоедливыми голосами клаксонов и снующих туда-сюда людей. Все куда-то спешат, всем что-то нужно друг от друга. Молодой парень спрашивает у старушки, как доехать до нужной ему остановки. Какой-то бомж, с заиндевевшими трясущимися губами, отвратительным лицом, покрытым глубокими морщинами, просит у дамочки, одетой в норковую шубку, денег на водку. Бабушки, закутанные в толстые фуфайки, продают цветы, семечки, кофты, соленые огурцы. У одной из них Рома купил три белых розы. Возле стойки с dvd-дисками стоит и постоянно разминается, чтобы не замерзнуть, парень в осенней куртке, изредка делая маленькие глотки слабоалкогольного напитка из банки и закусывая шоколадом.
Послышались крики бомжа, которому так и не удалось выпросить денег на выпивку:
- Вы не люди, вы изверги! Да неужели вам жалко десять рублей?
Он подбежал к Данилову сзади, грубо дернул его за рукав куртки, разворачивая к себе лицом:
- Вот тебе, парень, неужели жалко? Ты такой же как все?
- Отвали, - глухо ответил Рома и пошел дальше.
- Вот все вы так говорите! Но это пока у вас есть деньги, пока ваши близкие не кинули вас. Вы все как паразиты, все присасываетесь к кому-нибудь и тянете, тянете, тянете. Думаете, не знаю я, какие вы на самом деле? Знаю я. Я все знаю. Души у вас нет.
Старушки, торгующие семечками, заверещали в один голос:
- Да как тебе не стыдно, уймись!
Бомж кричал что-то еще, пока совсем не охрип. Когда Рома отошел уже достаточно далеко, крики совсем стихли.
Легкий мороз облизывал ему лицо, словно ласковый пес языком. Он шел по улице, где все только и делали, что продавали, покупали, выпрашивали. Настоящий базар. Данилов свернул направо и пошел чуть в стороне от трамвайных путей. Катин дом уже виднелся в каких-нибудь пятистах метрах.
Она открыла Роме дверь и улыбнулась. Потому что ждала. Он протянул любимой девушке цветы со словами:
- Привет. Это тебе.
- Привет. Спасибо. Заходи, - вдохнув аромат и еще раз улыбнувшись, она вошла в дом.
Данилов снял шапку, куртку и увидел черные ботинки на половике, стоящие рядом с сапогами Кати:
- А кто у тебя сейчас? - спросил Рома.
- А, это парень из нашей школы. Его зовут Паша Смолов, он сказал, что учится с тобой в одном классе. Мы познакомились с ним...Ром, ты меня слушаешь?
Данилов стоял, с вытаращенными глазами, замерев, словно его застукали на месте преступления.
- Но что он делает у тебя дома? Родители же на работе, верно? - сглотнув подступивший к горлу комок, спросил он.
- Ничего особенного, - немножко смутилась Катя. - Пришел за книгой.
- За книгой? - вспылил Рома. - Теперь это так называется, да? Здорово, за книгой он пришел. Ловкий парень, едва познакомился и уже напросился домой. Извини, что отвлекаю вас от важных дел. Не знал, что ты такая стерва.
- Катя, кто там? - из ее комнаты вышел Паша.
Их взгляды встретились вновь, как утром, и Данилов вновь почувствовал это ощущение собственного превосходства, которое исходит от этого парня. На этот раз Рома не смог справиться с резко нахлынувшим раздражением. Злоба буквально душила его. Он кинулся на Пашу с кулаками.
Катя боялась, что сейчас Данилов сделает из ни в чем неповинного мальчика отбивную котлету, но этого не произошло. Оказалось, что Паша не лыком шит. Правой рукой он защитился от удара Ромы, а левой нанес ответный, вложив в него всю силу. Удар пришелся точно в "железную" челюсть Данилова. Другой бы парень на его месте, скорее всего, потерял сознание, но Рома выстоял. Упав на пол, он взвыл от дикой боли и зверем посмотрел на противника. Паша сохранял ледяное спокойствие. Катя кричала. Она кинулась к Паше со словами:
- Все, хватит. Прекратите.
Затем, глядя на медленно поднимающегося Рому, сказала:
- Ром, успокойся. Вы так убьете друг друга!
Она заплакала. Паша начал успокаивать ее, а Данилов пошел к входной двери, бросив новичку лишь одну фразу:
- Я с тобой еще разберусь.
Кабан и Решка сидели в подъезде на стареньких табуретках и играли в карты. Сегодня у них выдался неудачный день: не удалось найти ни одного лоха, которого можно было бы легко обыграть. Поэтому свои шулерские уловки парни вынуждены были приберечь для следующего раза. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы даже допустить мысль о возможности обмана. Играли честно. Поэтому Решка выигрывал. Он вообще был очень удачлив в любых азартных играх. Несколько лет назад этот парень попал в лапы опытных карточных шулеров. Естественно, они с легкостью его облапошили. Но денег у Решки не было, и обиженные игроки решили его как следует проучить. Они заставили его подбросить монету. Выпадает решка - парень возвращает долг через два дня, но без процентов (чрезвычайно милосердный вариант). Орел - деньги нужно вернуть через неделю, но с большими процентами. И ему повезло - выпала решка. С тех пор он носил это прозвище.
Кабан не был таким везунчиком, зато обладал впечатляющей силой. Впрочем, он вовсе не был таким уж толстым. Многие пытались узнать, почему же у него такое прозвище, не соответствующее внешности. Кабан за такие вопросы не раздумывая бил по морде. Он не раскрывал свою тайну даже единственному другу - Решке.
Они сидели и играли уже несколько часов, но никто так к ним и не приходил. Пахло селедкой, дешевой водкой и табачным дымом.
- Костян, зараза, - пробубнил Кабан. - Обещал прийти в шесть часов и привести какого-то лопуха, а все не идет. Время то уже почти семь.
- Да, ни на кого нельзя надеяться, - согласно кивнул головой Решка. - Ты снова проиграл. Еще будешь?
- Нет, надоело, - Кабан закинул руки, здоровые, мускулистые, за голову, потянулся и громко зевнул.
На лестнице раздались шаги.
- Наверно, Костя, - предположил Решка.
Но из полумрака появился Рома Данилов.
Кабан и Решка удивленно переглянулись.
- Ты че тут забыл? - грубо встретил его Кабан.
- Да погоди ты, - оборвал приятеля Решка. - Здорово, Ром. Че надо?
- Здорово, - голос Данилова звучал как-то отстраненно. Резкий и противный запах ударил ему в нос, но он постарался не обращать на это внимание. - Слушайте, пацаны, вам деньги нужны? Есть тут одно дело...
- Какое еще дело? - недоверчиво спросил Кабан. - У нас с тобой уже месяц никаких дел. Помнишь, как твой друган, Мишаня, нам должен был три штуки? Помнишь, как ты отмазывал его? А деньги он так и зажал. Где он теперь? В этом своем...
- В Ярославле.
- Видишь, ты ничего не забыл, - подхватил Решка. - А кто нам должен деньги вернуть? Или ты считаешь, что три косаря - это пустяк?
- Знаешь, Данилыч, попадись ты мне ночью, в темном переулке, я бы такое с тобой сделал...Тебя бы мама родная не узнала, - угрожающе прошипел Кабан, доставая из внутреннего кармана куртки "финку", и ловко покрутил ее в руках. Он выглядел поистине демонически. Его темные зрачки расширились от злости, а голос звучал дьявольски тихо и в то же время страшно. - Хочешь, сделаю тебе широкую-широкую улыбку, от уха до уха?
- Я к вам по делу пришел, а не чтобы выслушивать твои идиотские угрозы, Кабан, - ледяным тоном ответил Рома, словно у его горла не крутили ножом. - В моем классе учится один парень. Его зовут Паша Смолов. Я заплачу вам по косарю, если вы его хорошенько отделаете.
Решка присвистнул, у Кабана дернулась нижняя губа.
- Много он тебе должен? - полюбопытствовал Решка.
- Не ваше дело. Только вы не переусердствуйте, а то еще убьете.
- А что сам не разберешься? - спросил Кабан. - Раньше ты без нашей помощи умел выбивать деньги.
- Ладно, если вы не хотите...
- Погоди, - остановил его Кабан, убирая нож в куртку. - Мы согласны. Что ж ты сразу не сказал, что тут такое дело? Как будто не знаешь, что всегда можешь на нас положиться.
- Да за тебя мы убьем кого хочешь, ты же наш друг, - добавил Решка.
Глаза Данилова блестели каким-то дьявольским огнем. Он протянул Решке тысячную купюру и прошептал:
- Остальное получите, когда сделаете свою работу. Он ходит в "художку", завтра будет возвращаться домой примерно в восемь часов вечера. У него белая куртка и черная шапка, легко узнаете. Вот адрес.
- Все понятно, - кивнул Кабан. - Завтра приноси вторую половину нашего гонорара.
Он громко заржал, довольный тем, что произнес это слово, столь неожиданно выделяющееся в его речи.
- Пока. Удачи вам, - Рома развернулся и пошел вниз по лестнице.
Кабан и Решка стояли у подъезда обычного пятиэтажного дома, ожидая свою жертву. Такая работенка была для них уже привычным делом. Кабан начал так промышлять еще в детстве. Когда он в пятом классе попробовал курить, ему очень хотелось пощеголять перед одноклассниками - покурить дорогие сигареты, на которые ни у кого не было денег. Леха Перевалов, из восьмого класса, предложил ему пачку "Марлборо", если тот побьет своего самого слабого одноклассника - Тему. Тема был очень худым, нескладным подростком, в отличие от Кабана, который был высоким и очень мощным для своего возраста. В результате он получил свою заветную пачку сигарет, а Тема, заплаканный, со сломанным носом, пошел домой. Это была "глупая детская забава", как потом сказал отец Кабана, когда его вызвали к директору школы. А его сын получил за свою силу и ярость это обидное прозвище. Решка раньше брезговал заниматься мордобоем за деньги, но в последнее время его кошелек настолько исхудал, что пришлось плюнуть на свои принципы.
- Слышь, Кабан, - Решка решил прервать тишину.
- Че?
- А у тебя батя сейчас пьет?
- Еще как. Но мамка сказала, что через неделю у нее зарплата, и потом его закодируют на целый год.
- Везет, а мой уже две недели водяру глушит. Когда ж это закончится...
- Да не боись, недолго тебе мучиться, рано или поздно умрет от цирроза печени, либо еще что-нибудь... - философски заметил Кабан. - А если совсем достанет...
- Пошел ты, придурок, - ответил Решка, стараясь не обращать внимание на самодовольный смех Кабана.
- Да ладно тебе обижаться, я шучу, - примирительным тоном сказал Кабан.
- Слушай, а что если он не придет? Вдруг этот парень зайдет к какой-нибудь тете или бабушке? Сколько еще мы тут будем ждать?
- Сколько надо, столько и будем. Не скули.
- Я не скулю. Просто мы тут мерзнем, а...
- Заткнись. Может, ты хочешь домой? Давай, расскажи, как тебе это все надоело.
- Что ты сразу заводишься?
- Как тебя тошнит от этого долбанного воровства, от карт, от драк, - не унимался Кабан. - Еще расскажи, как тебе хочется закончить школу без троек и поступить в университет, как тебе хочется, чтобы твой отец перестал квасить, помирился с мамой и вернулся на работу. Тебе ведь этого хочется? Ты хочешь стать честным, порядочным парнем, да? Хватит витать в облаках, придурок, этого не будет, это все твои идиотские фантазии, - Кабан наконец-то умолк и перевел дыхание.
- Извини, - сказал он через несколько секунд.
Решка ничего не ответил, опустив глаза вниз. Прошло еще минут десять. Парни уже начинали замерзать. Одинокий фонарь освещал двор, точнее, ту его часть, где находился каток. Возле подъезда было темно. И тихо. Лишь шаги редких прохожих нарушали тишину. Но вот показалась фигура невысокого человека, приближающаяся к подъезду. Но Кабану и Решке никак не удавалось рассмотреть, как одет этот человек: было слишком темно. В спортивной сумке Кабана дожидалась своего часа старенькая, не раз проверенная в деле бита. А человек ускорил шаг, и снег под его ногами захрустел громче.
- По-моему, у него черная шапка, - прошептал Решка. Его лицо вытянулось. - Да кто еще это может быть, если не он? Доставай биту. Живее, ты видишь, он бежит! Кабан!
Лицо Решки сильно вытянулось от страха, глаза едва не вылезли из орбит. Кабан неловко возился с сумкой: заклинило молнию, он никак не мог достать биту. А фигура человека все приближалась из мрака, хруст снега под его ногами становился четче и громче. Также возрастал страх Решки и Кабана.
- Кабан, бл*! - приятель грубо выхватил у него сумку из рук, дрожащей и мокрой от пота рукой дернул за молнию так, что чуть не разорвал. Когда человек был уже совсем рядом, Решка достал-таки биту. Кабан вытащил из внутреннего кармана куртки нож. В этот момент что-то внутри парней сжалось, какой-то невидимый комок, в котором сплелись напряжение, страх и адреналин. И они так отчетливо ощущали его, как начинающий парашютист перед первым прыжком. Ребята приготовились драться. Но драки почти не было.
Через пять минут на снегу возле подъезда остались бита, одежда парней и следы крови. Кабана и Решки не было. Человек выбросил биту и одежду в мусорный контейнер, аккуратно закидал кровавые следы снегом, отряхнул перчатки и как ни в чем не бывало зашел в дом.
На следующий день Рома, чувствуя себя полным идиотом, пришел к своим приятелям, чтобы разобраться с ними. Как это понимать - Паша пришел в школу целый и невредимый. Он все также ухмылялся, когда их с Ромой взгляды встречались. Каково же было удивление Данилова, когда он обнаружил, что ни Кабана, ни Решки нет. Что же могло случиться? Неужели...
Роме пришла в голову самая страшная мысль, но он постарался успокоиться. Решил подождать. Ждал час. Два. Никто не пришел. Самые худшие опасения подтверждались. Они его предали! Забрали деньги и смылись. Может быть, Паша откупился? Да какая теперь разница.
- Уроды, - прошептал Рома и быстрым шагом пошел прочь.
- Открой! - Данилов настойчиво стучал в дверь Смолова. - Немедленно открой!
- Привет. В чем дело? - дверь открылась, на пороге, сверкая белоснежной улыбкой, стоял Паша. - Заходи. Надеюсь, ты не начнешь сразу драться?
- Признайся, ты откупился от них, да? - Рома схватил его за футболку и начал трясти. - Сколько ты им заплатил?
- Постой, постой, - Паша удивленно вскинул брови. - О ком ты говоришь? Кому я должен был заплатить?
Данилов дышал, как загнанный зверь.
- Не прикидывайся дураком. Ты знаешь, о ком я говорю.
- А-а-а, ты о своих приятелях, - добродушно ответил Паша. - Я вспомнил. Кабан и...
- Решка.
- Точно. Вчера вечером они ждали меня у подъезда. Уних была бита. Но из этой затеи ничего не вышло. Потому что я знал, что они меня ждут, - Паша сел в кресло. - И ты присаживайся.
Рома сел на диван, у него опять сильно разболелась нога. Он обратил внимание на то, что на всех стенах картины: морской берег, лошади, переходящие реку вброд, охотники в лесу и много-много других.
- Понавешивали, - процедил сквозь зубы Данилов.
- Я уже давно увлекаюсь живописью. Потихоньку учусь рисовать, - скромно признался Паша. - Так что ты хотел?
- Что ты сделал с моими друзьями?
Все добродушие Паши вмиг улетучилось. Его лицо стало мрачным.
- Они сейчас там, где и должны быть.
- А можно сказать поточнее?
- На суде, - Паша поднял указательный палец правой руки вверх и улыбнулся.
- Издеваешься, да?
- Нисколько. Тебя тоже там ждут. Твой отец уже там. Мы отправимся вместе.
Глаза Данилова чуть не вылезли из орбит. Превозмогая боль в ноге, он поднялся с дивана и пошел к выходу. Но было поздно.
Проходящий мимо дома старик увидел какое-то странное голубое сияние в одной из квартир. Еще оттуда раздался странный звук, напоминающий свист. Но он длился всего лишь несколько секунд.
- Эх, молодежь, - проворчал дед, хмуря брови. - Только бы развлекаться. Лучше бы работать шли, а то сидят на мамкиной шее.
Он в сердцах махнул рукой и пошел дальше. Через пять минут уже забыл о том, что видел.
Рома проснулся в холодном поту. Очередной кошмарный сон. Самое страшное, что он запоминал каждую деталь любого кошмара.
Роме было семь лет. Отец разбудил его рано утром:
- Вставай, лентяй! Хватит ляжки тянуть.
- Пап, ну можно еще часик? - жалостливым голосом спросил мальчик.
Но невозможно надавить человеку на жалость, если у него нет жалости. Отец рывком поднял Рому с постели.
- Иди умываться.
Мальчик, с удрученным видом, пошел в ванную.
Затем он оделся, и они с отцом отправились на пробежку. Силы быстро оставляли Рому, но отец не давал ему послаблений:
- Держись из последних сил. А знаешь, как меня в армии гоняли? Я из тебя сделаю человека.
- Пап, мне тяжело дышать.
- Потерпи, еще недолго.
После пробежки Рома делал разминку, отжимался, подтягивался на турнике. Затем, совершенно обессилевший, он шел с отцом домой. В это время мама готовила завтрак. Глядя на измученного, тяжело дышащего мальчика, она осторожно спрашивала у мужа:
- Ты не слишком его нагружаешь?
- Я лучше тебя знаю, на что он способен! - громко отвечал ей отец.
Рома шел в душ и долго стоял, опустив голову под горячую струю. Ему казалось, что он никогда не сможет отдышаться. Мальчик знал, что завтра все повторится, и он опять придет домой, изнеможенный, и будет мыться. А потом, позавтракав и немного отдохнув, поплетется в школу. Ему все это уже так надоело. Почему, часто задавался Рома вопросом, он должен терпеть это в то время, как его одноклассники спокойно спят в своих кроватях? Мальчик чувствовал, что отец связывает с ним большие надежды. Но Данилов сомневался, что сможет их оправдать, и уже начинал ненавидеть отца за то, что тот требует от него столь многого. Вытираясь полотенцем, Рома слышал, как спорят его родители.
- Просто мне кажется, что он очень сильно устает, - говорила мама. - А ведь ему еще учиться. Поэтому я и волнуюсь. Необязательно ведь каждый день бегать по утрам. Достаточно двух раз в неделю
- Хватит его жалеть, - орал отец. - Мне это так надоело. Он не девчонка! Я должен сделать из него настоящего мужика. Мой сын должен быть сильнее остальных.
- Признайся, ты просто мечтаешь, чтобы он пошел в армию? - мама тоже повышала голос. - Тебе не удалось сделать офицерскую карьеру, о которой ты так мечтал, и ты хочешь, чтобы сын ее сделал. А ты спросил его, хочет ли он этого? Хочет ли Рома каждое утро наматывать круги по стадио...
Но отец, не давая ей договорить, просто ударил по лицу.
- Заткнись, дура!
Мама тихо зарыдала от боли и обиды. Рома сжался в комок. Ему было так страшно выходить. Ему хотелось, чтобы эта дверь никогда не открылась. Сквозь всхлипывания мамы раздавался ее шепот: